Эпоха великого кризиса. Что можем сказать мы, современники, о мире, в котором живем сегодня Каковы характерные черты и приметы нашего времени, что сближает его с другими эпохами и что отличает от них Можем ли мы что-либо узнать о своем ближайшем будущем Попытаемся, насколько это возможно, дать ответ на поставленные вопросы. Не вызывает сомнения тезис о том, что двадцатый век совпал с периодом кризиса современной цивилизации.
Этот кризис предчувствовали А.Шопенгауер и Ф.Ницше. О кризисе европейской западной культуры писали В.Соловьев и О.Шпенглер, Н.Бердяев и А.Камю, А.Швейцер и М.Волошин.
О кризисе высказываются многие современные политики, дипломаты, деятели науки и культуры. О кризисе говорят средства массовой информации и учебные пособия 4, c.14. Речь идет не о локальных политических и экономических кризисах, сотрясавших и продолжающих потрясать отдельные страны и регионы.
Речь идет о глобальном кризисе, не ушедшем в прошлое вместе с двумя мировыми войнами и революциями, а наоборот углубившемся и расширившемся, охватившем Запад и Восток, поставившем все население планеты перед лицом проблемы выживания. Вот что говорит поэтому поводу Пекка Кууси После Хиросимы и Нагасаки мы утратили чувство безопасности, ибо до самоуничтожения теперь лишь один шаг Но человечество столкнулось с новыми грозными проблемами. дин за другим восстают против него используемые им природные ресурсы применение нефти, химических и радиоактивных веществ влечет за собой катастрофы, происходит загрязнение Мирового океана, эрозия почв и отравление атмосферы. Что случилось с природой В нее вторгся человек Наша несостоятельность как лидеров эволюции становится все более очевидной ведь мы до сих пор не знаем, в каком направлении движется мир, не можем ни качественно, ни количественно оценить влияние нашей деятельности на окружающую среду.
Мы выполняем роль поводыря, хотя сами не знаем, куда идем 2, с.23-24. Пробуждение глобального сознания в 70-е годы не побудило государства предпринять действия, необходимые для разрешения взаимных проблем, и по мере обострения этих проблем нации все больше замыкались в себе и полагались на силу оружия.
Продолжаемая научно-техническими державами гонка вооружений не может не вызвать отчаяние перед лицом е иррациональности в существующих условиях.
А отчаяние питает собой насилие и терроризм, так как это - естественная взрывная реакция в поведении молодых людей, когда мир кажется им безнадежным и когда лидеры великих держав на словах и на деле продолжают соревноваться в вооружении и стремлении к власти.
Итак, человечество стоит перед последним испытанием своего разума.
Вопрос в том, станут ли нам наконец ясны основы нашего существования и нашей жизни2, с.242-243. Кууси подчеркивает, что сегодня людям как никогда необходимо качественно иное мировоззрение, нужна новая концепция мира, ибо открытие человеком новых истин об окружающем мире и о самом себе должно помочь нам, скорректировав свое поведение, избежать назревающей катастрофы. В этой связи с новой остротой перед человечеством становится вечный вопрос Понтия Пилата Что есть истина.
Факт разложения современной чувственной культуры очевиден даже для непрофессионалов. Наиболее это заметно в искусстве, которое вс более становится товаром, сделанным для продажи, ради релаксации, потребления, развлечения, для стимуляции утомлнных нервов и сексуального возбуждения. Вместо того, чтобы поднимать массы до собственного уровня, оно, наоборот, опускается до уровня толпы. Оно аморально и асоциально, а ещ чаще развратно, антирелигиозно и антисоциально.
Как коммерческий товар для развлечения, искусство вс более контролируется торговыми дельцами, коммерческими интересами и веяниями моды. Ежедневно мы можем слышать избранные темы Баха и Вивальди, но лишь как приложение к рекламе автомобилей, банковских услуг, гигиенических прокладок и средств от запора. Стандарты истинного искусства постепенно подменяются фальшивыми критериями псевдоискусства. Характерная черта болезненная концентрация чувственного искусства на патологических типах людей и событий.
Статистика свидетельствует, что подавляющее большинство кинофильмов сосредоточено на преступлениях и сексе. Искусство становится вс более неуравновешенным, извращнным, а нередко и садистским. Обобщая, можно сказать, что современное искусство преимущественно музей социальной и культурной патологии. Оно сконцентрировано на полицейских моргах, притонах преступников и половых органах оно действует, главным образом, на уровне социального дна 14, c. 3. П.Сорокин приходит к выводу, что существует достаточное количество доказательств того, что в полном соответствии со всеми ранними случаями культурных разрушений современное эмпирическое чувственное умозрение терпит фиаско совместно с культурой на нем основанной.
Кризис объясняется не теми или иными случайными внешними причинами к нему привела вся система чувственной истины в процессе своего развития. Семена дезинтеграции были заложены в самой системе с начала ее существования и в процессе развития проросли настолько, что сейчас дали действительно смертельные всходы 3, с.479-480. Итак, нынешний кризис носит не случайный характер, а закономерно обусловлен окончанием цикла доминирования цивилизации сенсорного типа. Мы как бы находимся между двумя эпохами умирающей чувственной культурой нашего лучезарного вчера и грядущей идеациональной культурой создаваемого завтра3, с.427. Таким образом, нам выпало счастье или несчастье быть современниками, по словам того же Питирима Сорокина, одной из величайших революций в нашей культурной и социальной жизни.
Как таковая, она неизмеримо глубже и значительнее, чем ее представляют себе приверженцы обычного кризиса.
Переход от монархии к республике, от капитализма к коммунизму совершенно незначителен по сравнению с заменой одной фундаментальной формы культуры другой - идеациональной на чувственную и наоборот. Такие изменения очень редки. Как мы видели, в течение трех тысячелетий греко-римской и западной истории это случилось только четыре раза. Но когда кризис действительно происходит, то он производит основательную и эпохальную революцию в человеческой культуре.
Нам предоставлен редкий шанс жить, наблюдать, мыслить и действовать в котле такого мирового пожарища. Если мы не в силах остановить его, то следует хотя бы попытаться понять его природу, причины и последствия. Если же мы сможем это сделать, то, вероятно в некоторой степени сократим его трагический ход, смягчим его последствия 3, с.435.