Глава III

Глава III. В Москву Цветаева с сыном приехали 18 июня. Ее семья наконец воссоединилась все вместе жили в подмосковном поселке Большево. Но это последнее счастье длилось недолго в августе арестовали дочь, в октябре - мужа Цветаевой.

Она с сыном скиталась по чужим углам снимала комнату в Голицыне, переменила три жилья в Москве. Ездила с передачами Але и Сергею Яковлевичу тряслась над хрупким здоровьем Мура вызволяла прибывший из Франции багаж, который задерживали целый год И занималась переводами - францзского, немецкого, английского, грузинского, болгарского, польского и других языков. Она совершала истинно подвижнический труд, работая с тем же самоотречением, как если б это были ее оригинальные стихи. Слова Я перевожу по слуху - и по духу вещи. Это больше, чем смысл- были ее девизом в работе.

В черновых тетрадях - бесчисленное количество вариантов и, по обыкновению, разногорода записи. Вот одна Я отродясь, как вся наша семья - была избавлена от этих двух понятий слава и деноги Добрая слава, с просто-славой незнакома. Слава чтобы обо мне говорили. Добрая слава чтобы обо мне не говорили - плохого. Добрая слава один из видов нащей скромности - и вся наша честность. Деньги Да плевать мне на них. Я их чувствую только, когда их - нет Ведь я могла бы зарабатывать вдвое больше.

Ну - и Ну, вдвое больше бумажек в конверте. Но у меня-то остантся Ведь нужно быть мертвым, чтобы предпочесть деньги. По-прежнему, как и двадцать лет назад, она общалась с многими, но, как и прежде, все было лишь людной пустошью в ее неибывном одиночестве и горе, которое и доверить-то кому либо было рискованно. Однако тайный жар не угасал в ней, она все еще было способна зажигаться от людей. Свидетельство тому - несколько прекррасных лирический стихотворений, затерянных в переводческих тетрадях.

Осенью 1940 года Гослитиздат вознамерился издать маленький сборик цветаевских стихов Марина Ивановна, старательно и волнуясь сохранились попутные записи об этом, составляла его Сборник был отвергут К.Зелинским. Подробностей его пространной и враждбной рецензии, судя по ее записям, ей несообщили, она знала только человек, в лицо ей хваливший ее стихи, объявил их формалистическими В апреле 1941 года Марину Ивановну Цветаеву приняли в прояком литераторов при Гослитиздате.

С фотографии на удостоверении смотрит старая женщина а ей всего сорок восемь с остиженными, не к лицу завитыми волосами и вымученной слабой улыбкой 16 Война застала Цветаеву за переводом Федерико Гарисиа лорки. Работа была прервана события привели поэта в состояние паники, беззумного страха за сына, полной безысходности. Тогда-то, вероятно, и начала слабеть ее воля к жизни Восьмого августа Цветаева с Муром уехала пароходом из Москвы в эвакуацию восемнадцатого прбыла, вместе с несколькими писателями, в городок Елабугу на Каме. Навис ужас остаться без работы.

Надеясь получить что-нибудь в Чистополе где, в основном, находилсь эвакуированные московские литераторы Марина Ивановна съездила туда, получила согласие на прописку и оставила заявление В Совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда. 26 августа 1941г. Столовая откроется лишь в конце октября Немного как будто бы обнадеженная, 28-го она вернулась в Елабугу с намереням перебраться в Чистополь.

А 31-го, в воскресенье, когда все ушли из дому, повесилась. И оставила три записки Асеевым в Чистополь - чтобы взяли к себе Мура Я для него больше ничего не могу и только его гублю У меня в сумке 150 р.и если постараться распродать все мои вещи А меня - простите - не вынесла, людям, которых просила помочь ему уехать Я хочу, чтобы Мур жили и учился. Со мною он пропадает- и сыну Мурлыга Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно.

Пойми, что я болше не могла жить. Передай папе и Але - если увидишь - что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик. Здесь, у последней черты, все чувства Марины Ивановны достигли своего абсолюта. Тоска полнейшего одиночества и заброшенности предстоящие впереди мрак и зима в глуши трагическое ощущение собственной ненужности, ненадобы, беспомощности роковое убеждени, что она ничего не умеет паралич воли страх за сына, которого она невольно втягивала в лабиринт отчаяния и безнадежности Через три года Муру суждено будет погибнуть на войне. Разумеется, сын ни в коей мере не был виноват в смерти матери, как ошибочно писала Анастасия Цветаева.

Марина Иванована Цветаева ушла из жизни, когда в ней погасли остатки последней энергии. Жизнь задувал этот огонь со всех сторон 17