Становление религии и е традиции

Становление религии и е традиции. Религия от латинского благочестие, святыня особый тип духовно-практической деятельности, представляющий собой неразрывное единство мировоззренческой установки, переживания действия, основывающийся на вере в священное.

Священное это вид сверхъестественного, выходящего за рамки естественного, природного хода событий чудо. Но священное, в отличие от сверхъестественного вообще, включает еще в себя признание безусловной ценности его для человека. Издавна бытовала традиция вести происхождение термина религия, от латинского religare, дословно связь предполагает наличие двух полюсов - того, кого связывают Творение или избранная, благая часть Творения, общность верующих, верных и того, с кем связывают Творец, Бог-Создатель.

Традиции, утверждающие в начале всего факт творения, называются креационистскими, от латинского слова creare, т.е. создавать, творить. Его сущность сводится к утверждению не снимаемого качественного различия между Творцом и Творением - различия, которое ничто из Творения не способно преодолеть или превозмочь.

Безусловно, у Творца и Творения могут быть самые разнообразные отношения - от взаимной любви до взаимной ненависти, но суть их всегда остается одной и той же это отношения двух строго различных вещей, принципиально не способных к слиянию как не способен мастер слиться со своим произведением. Креационистское видение реальности предполагает не снимаемый метафизический дуализм, который сохраняется всегда и в любой ситуации, независимо от ценностной оценки того или иного члена основной пары. Другой основополагающей доктриной о происхождении Вселенной является идея проявления.

Проявление по-латински manifestatia, от глагола manifestare, проявлять, проявляться отсюда и общее название такого мировоззрения - манифестационизм, учение о проявлении. Сущность манифестационизма заключается в том, что это мировоззрение рассматривает возникновение Вселенной как обнаружение определенных аспектов Бога, Принципа, Первоначала, как особую возможность существования божественного мира через самооткровение и самообнаружение.

Манифестационизм принципиально отказывается рассматривать появление мира как одноразовое событие и как акт создания какой-то одной сущностью принципиально другой вещи, строго отличной от нее самой. Мир в манифестационизме видится как продолжение Бога, как развертывание его качеств по всем возможным метафизическим направлениям. В манифестационизме нет ни Творца, ни Творения нет отдельно Бога и отдельно мира. Самым классическим вариантом креационистской доктрины является авраамическая традиция, и в первую очередь, иудаизм.

Именно в иудаизме креационистский подход является доминирующим, четким выделенным и пронизывающим всю структуру иудейской религии, иудейской мифологии и иудейского отношения к реальности. Наиболее последовательной и законченной, интегральной манифестационистской доктриной является индуизм, и особенно его адвайто-ведантистская ветвь. Из глобальных традиций манифестационистской является также буддизм и китайская традиция, как в ее экзотерической конфуцианской, так и ее эзотерической даосской части.

И манифестационизм, и креационизм вырождаются, поскольку подчиняются общим законам реальности. Однако крайне важно отметить тот факт, что эта деградация совершается по различной в обоих случаях траектории и приводит, в конечном итоге, к столь же различным результатам. Вырождение манифестационизма - это одно. Вырождение креационизма - совершенно другое. На всех этапах своего вырождения манифестационизм сохраняет привкус отношения к Вселенной, как к чему-то сущностно живому, сакральному, органическому и пропитанному особыми духовными или в худшем случае витальными энергиями, то креационистский подход, напротив, характеризуется отношением к Вселенной как чему-то мертвому, искусственному, механическому, движимому внешним, посторонним усилием. Манифестационизму всегда присуще холистское отношение к миру - такое отношение, при котором каждый элемент реальности рассматривается как нечто законченное, цельное холизм от греческого слова целый, не подлежащее интеллектуальному расчленению.

Креационизму свойственна другая крайность.

Он отказывается видеть единство даже там, где оно действительно присутствует на метафизическом уровне, но это расчленяющий, вивисекторский, анатомический и аналитический подход по мере вырождения может распространяться на все вещи без исключения, в том числе и на сами постулаты религиозного креационизма. Многие проницательные историки раннего христианства - в частности, Ю.Николаев, В.Лосский, О.Г.Флоровский и т.д ясно показали, что процесс становления сугубо православной христианской догматики проходил в жестокой борьбе двух идейных течений.

Эти два течения можно определить как иудеохристианство и эллинохристианство. Флоровский говорит о антропологическом максимализме иудеохристианство и антропологическом минимализме эллинохристианство. Собственно говоря, эта борьба была ничем иным как борьбой манифестационистского и креационистского подхода в рамках одной и той же традиции, стремившейся совместить обе позиции без того, чтобы ясно разграничить сферу их иерархической соподчиненности.

Эпоха догматических споров христианской церкви закончилась принятием никейской редакции символа Веры, где нашли свое выражение базовые формулы христианской религии, ставшие отныне непоколебимой реальностью ортодоксии. В никейском символе закреплены основные постулаты эллинской линии богословия, идущей от апостола Павла - догмат о божественности Сына, о его нетварности, об Отечестве первого лица Святой Троицы, о нераздельной и неслиянной Троичности Божества, о достаточности крещения для воцерковления и т.д. Но все же есть в нем и некоторые ограниченные компромиссы с иудео-христианской линией - Бог-Отец назван также Творцом, акцентируется человеческая природа Христа и вочеловечшася и страдавша и т.д. Отныне христианской ортодоксией стало считаться только такое вероучение, которое соответствовало никейским формулам, а любое отклонение и в эллино-гностическую и в эбионитско-арианскую сторону автоматически попадало в разряд ересей. Причем то, что было в последствии признано ересью, являлось, как правило, лишь радикальным и бескомпромиссным выражением и изложением тех тенденций, которые существовали и в рамках ортодоксии, в более сглаженном и менее акцентированном виде. И однако, то, что заложено в потенции рано или поздно должно было реализоваться, и иудео-христианская линия, линия христианского креационизма должна была проявиться в истории.

Впервые это сказалось в расколе западной католической и восточной православной церквей. Но скрытая война между манифестационизмом и креационизмом никогда не прекращалась и после принятия никейского символа веры. Иногда она проходила тайно, в рамках акцентов, расставляемых в догматах, признанных ортодоксальными.

В самые резкие моменты она выливалась в восстание ересей, в реформы, расколы, секты и религиозные сражения.

Ересь жидовствующих в России или кальвинизм в Европе были всплеском эбионитской линии в ее крайних формах. Альбигойство и богомильство, напротив, представляли собой радикально эллинскую, гностически-арийскую реакцию на метафизическую иудаизацию христианства.

Как бы то ни было, в рамках христианского мира, в отличие, к примеру, от исламской цивилизации или иудаизма диаспоры, противостояние креационистского и манифестационистского метафизических подходов было драматическим и постоянным процессом, не прекращающимся ни на мгновения. И именно диалектика этого процесса как нельзя лучше объясняет тайную историю двух тысячелетнего христианского мира, историю, пронизанную невидимой и яростной борьбой двух непримиримых противников, стремящихся утвердить свою истину через хитросплетение теологических формул, через конвенции исторических и национальных интриг, через войны и заговоры, через культурные диверсии и военные репрессии, через провокации расколов и организации крестовых походов, через мученичество и обман, мужество и прямодушие, через ограниченность масс и гениальность элиты, через грех и святость, через добро и зло