Детерминированность мира. Остановимся сначала на спекулятивных основах кантовской этики. Кант придерживался господствовавшей в умах подавляющего большинства ученых и философов нового времени предпосылки, суть которой состояла в том, что в природе все строго детерминировано.
В Критике чистого разума мы можем прочитать Закон природы гласит, что все происходящее имеет причину, что каузальность этой причины, т. е. действие, предшествует во времени и в отношении возникшего во времени результата сама не могла существовать всегда, а должна быть произошедшим событием, и потому она также имеет свою причину среди явлений, которой она определяется, и, следовательно, все события эмпирически определены в некотором естественном порядке этот закон, лишь благодаря которому явления составляют некую природу и делаются предметами опыта, есть рассудочный закон, ни под каким видом не допускающий отклонений и исключений для какого бы то ни было явления Положение о том, что в природе господствует строгая причинно-следственная необходимость, может быть только предпосылкой, только предвзятым положением его нельзя доказать. Более того, повседневный опыт, казалось бы, на каждом шагу опровергает это положение ведь мы постоянно сталкиваемся со всякого рода случайностями.
В космосе Аристотеля, философа, который при объяснении явлений окружающего мира чуждался всяких идеализаций и предпочитал исходить из того, что непосредственно наблюдал, присутствует не только необходимость, но и случайность, а также самопроизвольность. Положение о том, что все в мире строго детерминировано, возникло, по-видимому, в среде пионеров галилеевской науки, перед глазами которых впервые появилась эта грандиозная идеализация - цельная картина природы, где все явления цепляются друг за друга, образуя во времени непрерывные цепочки причинно-следственных связей.
Случайность была изгнана из природы и переведена с онтологического на гносеологический уровень случайными представляются нам те явления, причину которых мы пока не можем найти. Именно пока, ибо известен гносеологический оптимизм зачинателей науки нового времени, их убежденность в принципиальной познаваемости природы и безграничных возможностях научных методов этот оптимизм подпитывал и подпитывает до сих пор идею научного прогресса.
Детерминистическая закваска эксплицитно или имплицитно, в большей или в меньшей мере присутствует у подавляющего большинства мыслителей нового времени, особенно у тех, кто так или иначе ориентировался на науку или хотя бы считался с ней.