Анаксимен. Изменение без личности

Анаксимен. Изменение без личности. Фалес и Анаксимандр стали первооткрывате­лями нового мира естественных наук и философии. Но все же они не были свободны от старых мифо­логических методов мышления: за изменения, про­исходящие в мире, у них отвечали персонифициро­ванные силы: душа-«психе» у Фалеса и богиня Дике у Анаксимандра.

Человеком, преодолевшим послед­ние остатки мифа, был Анаксимен, третий фило­соф из Милета. Он открыл, что изменения в при­роде можно объяснить механическими процессами. Анаксимен считал, что все изменения в мире вы­зываются изменением — в результате конденсации или разрежения — плотности единого для всего мира вещества-основы, которое он называл «аэр». Огромным достоинством этой новой идеи было то, что она дала ученым почву для новых экспериментов, модели и чет­кие физические объяснения происходящих в природе изменений и их причин.

Этого образа мыслей мы придерживаемся и сегодня. Когда в наши дни чело­век задает себе вопрос, почему вода превращается в пар, он уже думает не о «душе» или «грехе гордыни», а об огне, который создает давление, то есть силу, «раздви­гающую в стороны» молекулы воды. И Анаксимен доказывал, что различные качества и состояния веще­ства, которые можно наблюдать,— это просто резуль­таты сдвигов давления, создающих различные плотно­сти. Его объяснение все же оставляет желать лучшего в смысле точности, поскольку представление о том, что вещество состоит из частиц, которые могут быть бли­же придвинуты одна к другой или отодвинуты друг от друга, появилось лишь через столетие после Анаксимена.

У этого философа вещество скорее было не­прерывным и растягивалось каким-то образом, кото­рый он определял не очень точно. Прикладное применение этой новой идеи в астро­номии позволило улучшить первую модель Вселенной, принадлежавшую Анаксимандра.

Введя в нее «вращающийся вихрь», по-гречески дине, Анаксимен смог описать, как более плотные и потому более тяжелые клочья сжатого веще­ства собираются в центре этого вихря, подобно тому, как палка втягивается в центр водоворота, а более легкое ве­щество выталкивается ближе к краям вихря. Одновре­менно с этим, по его мнению, происходили изменения и столкновения, которые постоянно меняли состояние этой системы, поскольку нагревание и охлаждение изменяли плотность отдельных участков ее внешней части и цент­ра. Если не считать необходимости объяснить, как на­чалось движение, эта вихревая модель представляет со­бой полную и самоочевидную систему природы: для ее объяснения не нужны ни души, ни боги, а только дви­жущаяся материя.

Модель вращающегося мира, совер­шенствуясь в деталях, оставалась ключевой схемой его строения в астрономии и физике в течение десяти веков после Анаксимена. Чтобы осознать величие и важность достижений трех милетских философов, каждый из которых глуб­же предыдущего проникал в мир и лучше видел его материальность, однородность и механический харак­тер причинно-следственных отношений в нем, — со­временный читатель должен понять, что перед нами — далекие предшественники современной физики и аст­рономии.

Кроме идеи о механическом характере изменений в природе, Анаксимен выдвинул еще одну идею: что веще­ство, которое является основой мира, — не вода и не нечто безграничное, а то, что он называл «аэр», то есть воздух. То, что такой гениальный человек, каким про­явил себя Анаксимен, мог посчитать такое представле­ние о материи шагом вперед, кажется движением назад и может озадачить.

Но мы должны помнить, что наше понятие материи очень далеко от милетского понятия основы всех вещей. Если «безграничное» у Анаксимандра действительно было серым туманом, мы можем по­нять, почему слово «аэр» могло показаться Анаксимену более точным обозначением этого вещества без опреде­ленных свойств. В то время воздух не считался «телес­ным». Только через пятьдесят лет греческие ученые до­казали, что воздух все же занимает место в пространстве и в сжатом состоянии оказывает сопротивление другим телам.

В самом деле, по сравнению с водой или землей воздух действительно кажется лишенным определенных свойств и невещественным: он свободно пропускает че­рез себя звуки и свет, и, если он не движется с большой скоростью, кажется, что он не оказывает сопротивления, когда мы проходим сквозь него. Анаксимен мог выбрать воздух еще и потому, что в те времена понятие «воздух» содержало в себе идею дыхания, души, дающей жизнь людям и живот­ным. Признание воздуха основой вещей подразуме­вало связь между жизнью и материей.

Тем не менее, переход от понимания материи как безграничной субстанции к определению материи как «воздуха» был временным шагом назад. «Безгранич­ное» — термин, побуждающий нас выходить в науч­ных исследованиях за пределы наглядных образов, а «воздух» совершенно не подходит для этого. Обсуждая новую идею Анаксимена, мы указали на то, как сильно милетское представление о вращающем­ся мире похоже в своей основе на картину мира, при­нятую в нашей современной физике и астрономии.

Но понятие «аэр» указывает на большую качественную разницу между прозрениями ученых на том раннем этапе и теми же идеями сегодня.