Социальное содержание искусства. Будучи одним из видов освоения действие искусства деятельности, искусство не может не следовать общему руслу исторического развития общества.
Однако из истории известно, что эпохи расцвета материальной и духовной культур часто не совпадают. Причиной тому является не только специфика материального и духовного произ¬водства, но и своеобразный «принцип сохранения» человеческой энергии: если активность человека в материальной сфере каким-либо образом стеснена, ограничена, зашла в тупик, то она непро¬извольно перемещается, переливается в сферу духа, вызывая к жизни новые науки, утопии, идеологии и т.д. Искусство также проявляет большую активность в предкризисные, переломные ис¬торические эпохи, когда обнажаются, становятся явными их ос¬новные противоречия и соответственно резко возрастает поиско¬вая активность духа, предчувствующего трагизм неизбежного разрешения этих противоречий и пытающегося отыскать какой-либо приемлемый выход.
Одной из самых наглядных иллюстраций этому тезису служит ис¬тория искусства конца XIX — начала XX вв зафиксировавшая рож¬дение такого своеобразного эстетического явления, как модернизм.
Все без исключения виды и жанры искусства испытали на себе сильнейшее влияние стиля «модерн», за несколько десятилетий бу¬квально сокрушившего вековые эстетические стереотипы. Анализи¬руя это удивительное явление, испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет усмотрел его суть в «дегуманизации искусства» . И с ним, право, трудно не согласиться.
Ход рассуждений философа приблизительно таков. Вплоть до конца XIX столетия эстетическое удовольствие большинство людей получало от создаваемой произведениями искусства иллюзии жиз¬ненности, достоверности воспроизводимых реалий. В пьесах и ро¬манах привлекали перипетии человеческих судеб, в живописи - узнаваемость ситуаций, характеров. Пейзажи воспринимались как чудные места для собственных прогулок, а ювелирные или другие художественные изделия - лишь как вещи, которыми неплохо бы попользоваться самим (хотя бы и в воображении). Однако реализм в искусстве лишь отчасти является собственно искусством, ведь для него не нужна особая художественная восприимчивость.
Ну чем, к примеру, отличается любая житейская история, рассказанная нам случайным попутчиком в вагоне поезда, от тысяч аналогичных ис¬торий, представленных на сцене или экране? Радоваться или сопе¬реживать героям этих историй — вовсе не значит получать эстети¬ческое наслаждение.
Это всего лишь механический отклик. «Новое искусство» (XX в.) стремится к тому, чтобы его произведе¬ния были лишь произведениями искусства и ничем больше. Оно принципиально избегает «живой реальности», «живых форм», препа¬рируя их с хладнокровием патологоанатома и выставляя на свет божий не привычные обычному восприятию вещи. Создать нечто такое, что не копировало бы натуры, но обладало бы при этом определенным содержанием это предполагает дар более высокий, который только и заслуживает названия художнического.