Учение Платона об идеях и его смысл

Учение Платона об идеях и его смысл. С серединой V в. до н.э. связан небывалый подъем демократии после победоносных греко-персидских войн. Вместе с тем, рост населения и производительных сил приводил к тому, что полис переставал оправдывать себя, так как необходимы были новые территории и рост рабского населения, что приводило к развязыванию новых войн. Эти процессы были связаны с ростом индивидуального сознания, который нашел свое отражение и в философии.

Классический полис уже начинал корчиться в судорогах и оставалось не много лет до македонского завоевания.

Был канун эллинизма. В это время предельного расцвета и начинающегося заката полисной организации общества жил Платон. В молодости Платон занимался гимнастикой и был широкоплечим, от чего, как повествует Диоген Лаэртий, произошло его имя (Платон, т.е. "широкий"). Прежде же его звали Аристоклом, по имени деда. Платон был непосредственным учеником Сократа, и поэтому, казалось бы, должен был адекватно передать взгляды своего учителя.

Однако, когда Сократ прочитал ранний диалог Платона " Лисий", то воскликнул: "Клянусь Гераклом! сколько же навыдумывал на меня этот юнец!". Главное достоинство философии Платона составляет теория идей, которая представляет собой собственно метафизическое учение. Платон впервые выступил с анализом предшествовавших философских учений (за исключением атомистики), который в основном был критическим.

Диоген Лаэртий считал, что Платон "соединил учения Гераклита, Пифагора и Сократа: о чувственно воспринимаемом он рассуждал по Гераклиту, об умопостигаемом - по Пифагору, а об общественном - по Сократу". Платон приходит к важнейшему в истории философии открытию: каждое явление, каждая вещь должна быть осмыслена, представлена в понятии, т.е. должна быть идея как всего в целом, так и каждой единичной вещи. И естественно, что понятие вещи, ее идея, выявляя самое существенное в ней, оказывается первичным по отношению к ней. Так, например, пытаясь познать сущность вещи, разум берет за основу идеальную вещь, а не ту случайную и ущербную, которая может существовать в действительности.

Идея представляет собой сущность, а значит, и предельное совершенство, идеал любой вещи, и как идеал она оказывается первичной если не по существованию, то по сущности. А истинно первичным является то, что сущностно и что не обязательно может быть явлено. В диалоге "Федон" Платон приходит к пониманию, что "существует прекрасное само по себе, и благое, и великое, и все прочее". Говоря об идее прекрасного Платон отмечает, что "ничто иное не делает вещь прекрасною, кроме присутствия прекрасного самого по себе или общности с ним", "все прекрасные вещи становятся прекрасными через прекрасное [само по себе]". А.Ф. Лосев дает следующее комплексное определение понятия идеи Платона: "Платоновская идея есть логическое понятие, содержащее в себе предельно-обобщенное; принцип и метод, порождающую модель, или, вообще говоря, причину осмысления каждой вещи; обладающее структурой, структурой художественной, а потому и насыщенной глубоким жизненным содержанием и образующей собою специфическую субстанциальную действительность и ее цель вместе с ее жизненно-функционирующим самосознанием и потому превращенную в миф как особого рода субстанциальную действительность ". Каждая идея, будучи ответственной за определенную область бытия, есть тот или иной бог. Платон не отвергал богов традиционной мифологии, но подвергал их философскому очищению, т.е. давал "трансцендентально-диалектическое обоснование вообще всей мифологии". Диалог "Пир" проясняет далее понятие идеи в том смысле, что показывает возможность восхождения от материального мира к идеальному, что практически отсутствовало в " Федоне". В "Пире" Платон толкует идею вещи как бесконечный "предел ее становления ". Этот переход от вещи к идее он рассматривает на примере любовного стремления, которое является бесконечным и максимально напряженным состоянием души. Платон создает своеобразное учение об эротической иерархии, где говорит, что в познании идеи, наивысшего и совершеннейшего, необходимо восходить от прекрасного тела к прекрасной душе, а от нее - к наукам и, в конечном итоге, к пределу всех наук, к идее прекрасного самого по себе, которая уже не подвержена никаким изменениям, но существует вечно и неизменно.

Ведя разговор о любви, Платон символизирует ее мифологическим персонажем Эротом, который разлит "во всем сущем", ведь "вселенная связана внутренней связью". Любовь, таким образом, является универсальным законом, связующим все мироздание, из чего становится возможным единство микро- и макрокосмоса.

Вместе с тем Платон не отвергает в области гносеологию традиционную теорию отражения.

Он говорит о находящейся в душе "восковой дощечке" или "сердце души", на которую и воздействуют все ощущения и впечатления, и у кого воск в меру податлив, у того более обостренное восприятие и лучшая память.

Космос Платон понимал как живое существо, одаренное умом и созданное благим демиургом в подражание вечному умопостигаемому образцу.

Мир идей, переходя в свое инобытие, порождает душу, а затем и космическое тело. Античный философ не мог ограничиться голой теорией идей, разрабатываемой на чисто умозрительном уровне.

Для Платона, также как и для всей античной мысли, единственным конкретным и абсолютным бытием был именно чувственно воспринимаемый космос.

Здесь чистые идеи овеществляются, ниспадая в материю, а логика превращается в рационально сконструированную мифологию. Именно такую " мифологическую диалектику " (термин А.Ф. Лосева) космоса и строит Платон в одном из самых знаменитых своих диалогов - "Тимей", в котором, кроме прочего, дается систематический очерк всей платоновской философии. Здесь материальное и идеальное выступают как моменты той целостности, которая есть космос, отсюда символизм и мифологизм платоновского "Тимея". Разбору идеи в ее глубоком, онтологическо (метафизическо) - диалектическом смысле посвящен наиболее сложный и важный диалог Платона - "Парменид". Еще в более ранних диалогах Платон показал, что идея не есть вещь, а вещь не есть идея. Тем не менее, он не мог остановиться и на чистом дуализме идеи и вещи. По словам А.Ф. Лосева: "Необходимо было доказать, что при всем различии идеи и вещи и самой вещи полный их разрыв все же являлся бы чем-то бессмысленным; доказать, что учение об идеях не только не противоречит учению о вещах, но, наоборот, впервые только и делает возможным это последнее". В отличие от А.Ф. Лосева С.Н. Трубецкой определяет учение Платона как дуалистическое, ибо в нем идея противополагается материи.

Этот дуализм является следствием признания умопостигаемых идей, ибо мир, построенный согласно им, как бы достраивался над вещественным миром, в результате чего возникает ряд трудноразрешимых вопросов: как объяснить мир чувственный из мира идей? Критикуя своего учителя Платона, на этот вопрос попытался ответить Аристотель. 3. Специфика бытия идеального Бытие - философская категория, обозначающая прежде всего существование, бытие в мире, данное бытие (напр в предложении: «Я есть»). При этом, в частности, необходимо проводить особое различие между реальным и идеальным бытием.

Идеальное бытие часто называют - сущностью.

Оно лишено временного, действительного, опытного характера, ему не свойственно быть фактом; оно является строго неизменным (застывшим), существующим вечно (Н. Гартман).Идеальным бытием в этом смысле обладают ценности, идеи, математические и логические понятия.

Платон видит в нем истинное, собственно «реальное» бытие. Лосский называет отношение субъекта ко всем другим сущностям в мире, при котором возможна интуиция, гносеологической координацией Лосскому принадлежит заслуга в разработке координационной теории восприятия, подчеркивающей большую роль в восприятии физиологических процессов.

Согласно этой теории, возбуждение определенного органа чувств и физиологический процесс, который при этом происходит в коре головного мозга это не причина, вызывающая восприятие, а стимул, который побуждает познающего субъекта направить свое внимание на объект внешнего мира. Реальные внешние объекты обладают большим богатством содержания, но лишь малую толику этих сторон объекта мы познаем, так как познаем только то, что представляет для нас интерес. Все остальные стороны объекта, которые не попали в наше восприятие, связаны с субъектом только подсознательно.

Именно поэтому два разных человека воспринимают один и тот же объект по- разному, так как отбор содержания из подсознательного в сознание производится разными людьми по-разному. Свою концепцию окружающего мира Лосский называет идеальным реализмом, так как вводит различие между идеальным и реальным бытием Идеальное бытие - это все то, что не имеет пространственного и временного характера.

Все многообразные формы решения проблемы идеального в истории философии тяготеют к двум полюсам - к материалистическому и идеалистическому. Домарксистский материализм, справедливо отвергая спиритуалистические и дуалистические представления об идеальном как об особой субстанции, противостоящей материальному миру, рассматривал идеальное как образ, как отражение одного материального тела в другом материальном теле, т. е. как атрибут, функцию особым образом организованной материи. Все без исключения общие образы рождаются не из всеобщих схем работы мышления и возникают вовсе не в акте пассивного созерцания не тронутой человеком природы, а формируются в процессе практически-предметного ее преобразования человеком, обществом.

Они возникают и функционируют как формы общественно-человеческой детерминации целенаправленной воли отдельного лица, т. е. как формы активной деятельности. Причем общие образы откристаллизовываются в составе духовной культуры совершенно непреднамеренно и независимо от воли и сознания отдельных людей, хотя и посредством их деятельности.

В созерцании же они выступают именно как формы вещей, созданных человеком, или как «печати», наложенные им на естественно-природный материал, как отчужденные во внешнем веществе формы целенаправленной воли. С природой как таковой люди вообще имеют дело лишь в той мере, в какой она так или иначе вовлечена в процесс общественного труда, превращена в материал, в средство, в условие активной человеческой деятельности.

Даже звездное небо, в котором человеческий труд реально пока ничего не меняет, становится предметом внимания и созерцания человека лишь там, где оно превращено обществом в средство ориентации во времени и пространстве, в «орудие» жизнедеятельности общественно-человеческого организма, в «орган» его тела, в его естественные часы, компас и календарь. Всеобщие формы, закономерности природного материала действительно проступают, а потому и осознаются именно в той мере, в какой этот материал уже реально превращен в строительный материал «неорганического тела человека», «предметного тела» цивилизации, и потому всеобщие формы «вещей в себе» выступают для человека непосредственно как активные формы функционирования его «неорганического тела». Идеальное непосредственно существует только как форма (способ, образ) деятельности общественного человека (т. е. вполне предметного, материального существа), направленной во внешний мир. Поэтому, если говорить о материальной системе, функцией и способом существования которой выступает идеальное, то такой системой является только общественный человек в единстве с тем предметным миром, посредством которого он осуществляет свою специфически человеческую жизнедеятельность. Идеальное ни в коем случае не сводимо к состоянию той материи, которая находится под черепной крышкой индивида, т. е. мозга.

Оно есть особая функция человека как субъекта общественно-трудовой деятельности, совершающейся в формах, созданных предшествующим развитием.

Между созерцающим и мыслящим человеком и природой самой по себе существует очень важное опосредствующее звено, через которое природа превращается в мысль, а мысль - в тело природы. Это - практика, труд, производство.

Именно производство (в самом широком смысле слова) делает предмет природы предметом созерцания и мышления. «Даже предметы простейшей «чувственной достоверности» даны ему (человеку Э. И.) только благодаря общественному развитию, благодаря промышленности и торговым сношениям». В природе самой по себе, в том числе и в природе человека как биологического существа, идеального нет. По отношению к естественно-природной организации человеческого тела оно имеет такой же внешний характер, как и по отношению к тому материалу, в котором оно реализуется, опредмечивается в виде чувственно воспринимаемой вещи. Так, форма кувшина, возникающего под руками гончара, не заключалась заранее ни в куске глины, ни в прирожденной анатомо-физиологической организации тела индивида, действующего в качестве гончара.

Лишь поскольку человек тренирует органы своего тела на предметах, создаваемых человеком для человека, постольку он и становится носителем активных форм общественной деятельности, создающей соответствующие предметы.

Ясно, что идеальное, т. е. активная общественно-человеческая форма деятельности, непосредственно воплощено, или, как теперь любят говорить, «закодировано», в виде нервно-мозговых структур коры мозга, т. е. вполне материально. Но материальное бытие идеального не есть само идеальное, а только форма его выражения в органическом теле индивида.

Идеальное само по себе - это общественно-определенная форма жизнедеятельности человека, соответствующая форме ее предмета и продукта. Пытаться объяснять идеальное из анатомо-физиологических свойств тела мозга - такая же нелепая затея, как и попытка объяснять денежную форму продукта труда из физико-химических особенностей золота. Материализм в данном случае заключается вовсе не в том, чтобы отождествить идеальное с теми материальными процессами, которые происходят в голове.

Материализм здесь выражается в том, чтобы понять, что идеальное как общественно-определенная форма деятельности человека, создающей предмет той или иной формы, рождается и существует не в голове, а с помощью головы в реальной предметной деятельности человека как действительного агента общественного производства. Поэтому и научные определения идеального получаются на пути материалистического анализа «анатомии и физиологии» общественного производства материальной и духовной жизни общества и ни в коем случае не анатомии и физиологии мозга как органа тела индивида.

Непосредственно преобразование материального в идеальное состоит в том, что внешний факт выражается в языке - в «непосредственной действительности мысли». Но язык сам по себе есть столь же мало идеальное, как и нервно-физиологическая структура мозга. Он лишь форма выражения идеального, его вещественно-предметное бытие.

Материальное действительно «пересаживается» в человеческую голову, если оно, во-первых, выражено в непосредственно общезначимых формах языка (понимаемого в широком смысле слова, включая язык чертежей, схем, моделей и пр.) и, во-вторых, преобразовано в активную форму деятельности человека с реальным предметом (а не просто в «термин» или «высказывание» как вещественное тело языка). Иначе говоря, предмет оказывается идеализованным лишь там, где возникает способность активно воссоздать его, опираясь на язык слов и чертежей, способность превращать слово в дело, в вещь. Это прекрасно понимал Спиноза.

Недаром он связывал адекватные идеи, выражаемые словами языка, как раз с умением воспроизводить в реальном пространстве заданную словами форму. Именно отсюда он выводил различие между определением, выражающим существо дела, т. е. идеальный образ объекта, и номинально-формальной дефиницией, фиксирующей более или менее случайно выхваченное свойство объекта, его внешний признак.

Например, круг можно определить как «фигуру, у которой линии, проведенные от центра к окружности, равны ». Однако такая дефиниция «совсем не выражает сущности круга, а только некоторое его свойство», к тому же свойство производное, вторичное. Другое дело, когда дефиниция будет заключать в себе «ближайшую причину» вещи. Тогда круг должен быть определен следующим образом: « фигура, описываемая какой-либо линией, один конец которой закреплен, а другой подвижен » Последняя дефиниция задает способ построения вещи в реальном пространстве.

Здесь номинальное определение возникает вместе с реальным действием мыслящего тела по пространственному контуру объекта идеи. В таком случае человек и владеет адекватной идеей, т. е. идеальным образом вещи, а не только знаками, выраженными в словах. Это глубокое, притом материалистическое, понимание природы идеального. Идеальное существует там, где налицо способность воссоздать объект в пространстве, опираясь на слово, на язык, в сочетании с потребностью в объекте, плюс материальное обеспечение акта созидания. Определение идеального сугубо диалектично.

Это то, чего нет и что вместе с тем есть, что не существует в виде внешней, чувственно воспринимаемой вещи и вместе с тем существует как деятельная способность человека. Это бытие, которое, однако, равно небытию, или наличное бытие внешней вещи в фазе ее становления в деятельности субъекта, в виде его внутреннего образа, потребности, побуждения и цели. Именно поэтому идеальное бытие вещи и отличается от ее реального бытия, как и от тех телесно-вещественных структур мозга и языка, посредством которых оно существует «внутри» субъекта.

От структур мозга и языка идеальный образ предмета принципиально отличается тем, что он - форма внешнего предмета. От внешнего же предмета идеальный образ отличается тем, что он опредмечен непосредственно не во внешнем веществе природы, а в органическом теле человека и в теле языка как субъективный образ. Идеальное есть, следовательно, субъективное бытие предмета, или его «инобытие» бытие одного предмета в другом и через другое, как выражал такую ситуацию Гегель.

Идеальное как форма деятельности общественного человека существует там, где происходит, по выражению Гегеля, процесс «снятия внешности», т. е. процесс превращения тела природы в предмет деятельности человека, в предмет труда, а затем в продукт труда. То же самое можно выразить и по-другому: форма внешней вещи, вовлеченной в процесс труда, «снимается» в субъективной форме предметной деятельности; последняя же предметно фиксируется в субъекте в виде механизмов высшей нервной деятельности.

А затем обратная очередь тех же метаморфоз - словесно выраженное представление превращается в дело, а через дело - в форму внешней, чувственно созерцаемой вещи, в вещь. Эти два встречных ряда метаморфоз реально замкнуты на цикл: вещь - дело - слово - дело - вещь. В постоянно возобновляющемся циклическом движении только и существует идеальное, идеальный образ вещи. Непосредственно идеальное осуществляется в символе и через символ, т. е. через внешнее, чувственно воспринимаемое, видимое или слышимое тело слова.

Слово как знак, как название не имеет ничего общего с тем, знаком чего оно является. Это «общее» обнаруживается только в акте превращения слова в дело, а через дело - в вещь (а затем и в обратном процессе), в практике и усвоении ее результатов.