В 20–30-х годах XX века сложилась вторая форма позитивизма – неопозитивизм, именуемый иногда логическим позитивизмом. Первоначально он развивался в Австрии, Англии, Польше, и его возникновение связано с работой Венского кружка (именно на основе идей членов этого кружка сложился логический позитивизм). Представителями неопозитивизма стали М. Шлик, Р. Карнап, О. Нейрат и др. (все – члены Венского кружка), А. Тарский, К. Айдукевич. Большое влияние на развитие идей неопозитивизма оказали Л. Витгенштейн и К. Поппер.
Неопозитивизм, как и другие его формы: классический, эмпириокритицизм в центр внимания ставит философско-методологические проблемы. Философии по-прежнему отказано в познании мира, философия и наука по-прежнему противопоставляются, но неопозитивизм отличает еще более крайние формы сциентизма. Задача философии, считают представители этого направления, сводится не к систематизации данных специальных наук (как в классическом позитивизме), а к разработке методов анализа знания, при этом анализ знания дается через возможности выражения его в языке. Именно поэтому эту стадию развития позитивизма иногда называют лингвистическим позитивизмом.
В отличие от эмпириокритиков, неопозитивисты не признавали основой мира ощущения, но так же, как и они, стремились свести познание к восприятию как исходной предпосылке всякого познания. Между ними существуют некоторые разногласия и по вопросу о роли мышления в процессе познания.
Э. Мах и Р. Авенариус полагали, что задача мышления упрощать, экономизировать (экономия мышления предполагает сохранение баланса между расходованием организмом жизненной энергии и её сохранением) обобщение опыта, а с точки зрения неопозитивизма, мышление выполняет и творческую функцию.
Одной из центральных проблем, которой должна заниматься философия с точки зрения неопозитивизма является проблема анализа языка. Философия – это не учение, а деятельность по исследованию языка, это критика языка, а ещё точнее, деятельность по прояснению характера утверждений эмпирических наук, логических тавтологий и псевдосуждений. Язык связан с мышлением, по языку мы можем понять, о чем человек мыслит, но язык и «переодевает» мысли (Л. Витгенштейн). Причём это переодевание зачастую не позволяет судить о форме облаченной мысли. Большинство проблем в философии коренится в том, что мы не понимаем логики языка. Все суждения можно разделить на бессмысленные («луна умножает четырехугольно»), вненаучные и научные. Ошибка предшествующей философии с точки зрения неопозитивизма в том, что она претендовала на научность своих высказываний. Чтобы быть действительно научной, философия должна быть логикой, точнее, формальной логикой.
Итак, ученый должен подходить к изучению того или иного объекта без какого-либо предубеждения, его голова должна быть свободной от предположений – то есть tabula rasa. Но в реальном научном исследовании это невозможно. Поппер дает слушателям такое задание: понаблюдайте здесь и сейчас. Обязательно последует уточняющие вопросы: с какой целью должно вестись наблюдение, что в итоге мы должны получить и т.д. Эмпирическое исследование без предположений и гипотез, считает К. Поппер, это «философский миф обсерватизма». Наш ум напоминает доску, испещренную знаками традиций, культурной эволюции.
К. Поппер критиковал идеи членов Венского кружка и признавался, что ответственен за смерть позитивизма. Один из его лозунгов – хватит копаться в словах и смыслах, пора разобраться в теориях, их обоснованиях и ценностях. Поппер вводит принцип фальсификации: теория может считаться научной в том случае, если включает в себя возможность опровержения. В принципе неопровергаемая теория – это что угодно (идеология, религия), только не наука. Учение Маркса – не наука, если применить к нему этот принцип.