Догматическое сознание Церкви выражается через понятие терминов, котором на вселенских соборах была сформулирована церковная истина. Самосознание себя единой и святой церковью есть одновременно и сознание своей отдаленности от иноверцев. Таким образом, язык Церкви является средством сохранения ее единства; в то же время он является эффективным средством выявления заблуждений, искажений церковной истины.
Русь усвоила от Византии восточный аппарат и все вероучения которые возникали она наименовала ересями начиная от латинян, стригольников, живодерствующих и т.д.и завершая хлыстами которых в середине XVIII века называли ересями. Но после XVIII века в русское богословие проник с запада термин «секта» и активно используется с того времени до наших дней. С той поры сектами начали называть как ранее бывшие в истории ереси, так и ереси первых трех веков христианства. Сектами начали называть (донатиан, новациан, и т.д.). В конце XIX – начале XX века русскими миссионерами-полемистами была предпринята попытка оценить и определить объем термина секта и приемлемость его использования.
Еще тогда было установлено, что термин «секта» является отечественным нововведением. Его не знало богословие востока, его нет в каноне правил, не использовался этот термин и в переводе Священного Писания на русский язык, не было его и в пространном катехизисе митрополита Филарета (Дроздова), который был издан при его жизни. И поэтому полемисты ссылались как на факт понятийной неопределенности этого слова в русском богословии.
Особое внимание этот термин принимает в 90-х года XX века в связи с тем, что в Россию хлынули разные учения. Новые секты выделяют методы своей миссионерской работы, новые формы обращения и удержания людей. Их динамика и развитие привели к тому, что на них стали смотреть как на организм, имеющий мало общего с христианством.
Секты – не явление нашего времени, они совечны тем движениям и явлениям которые старались опровергнуть домостроительство спасения с начала бытия Церкви.