Эрос восходящий: проблема воплощения

 

Любовь, наряду с разумом, трудом, коммуникацией, властью, смертью и т. д., являясь одним из основных атрибутов человеческого бытия, конституирует, определяет основные моменты человеческого существования, позволяет человеку наиболее полно реализовать и воплотить собственно человеческую сущность. Человек посредством любви узнает и определяет для себя ценностные «верх» и «низ», константы бытия, многообразие «ликов и масок» любовной палитры. На наш взгляд, выявление поливариантности воплощения чувства, самой двусмысленности, дискретности и неоднозначности является существенной характеристикой любви, что дает в таком случае некий образ «интегрального» чувства: настоящее, подлинное, совершенное, преображающее человеческое бытие.

В свое время В. С. Соловьев писал: «Любовь для человека есть пока то же, что разум для животного...»1, предполагая, что идеальная - настоящая - любовь, возможно, еще не была осуществлена в человеческом опыте вообще, но, однако, она есть как возможность, как неизбывная потенция. Являясь атрибутом человеческого бытия, она открывает путь и способ собственно человеческой реализации - стать и быть человеком.

Человек настоящего и будущего - безусловно, человек любящий (и, возможно, даже более любящий, чем когда бы то ни было, ведь именно любовь - то условие, которое помогает раскрыть себя и мир). В начале нового тысячелетия человек, обнаруживая себя как человека любящего, обращается прежде всего к философскому анализу любви. Философия любви в свою очередь обращает человека к выяснению предельных оснований любви или, другими словами, дает анализ таких условий любви, которые делают ее одной из возможных человеческих способностей, выявление такого инварианта любви, который остается неизменным в любых культурно - исторических формах.

Мы остановимся лишь на одной из составляющих такого вида чувства, как эротическая любовь (по мнению многих философов, - один из ведущих, определяющих и наиболее полных видов любви), которая выявляет, собственно, проблемное поле эротического чувства: при условии, что “тело”, природа и структура (выделение тела, души и духа) любви неоднозначны, возможно ли достижение идеальной - “интегральной” - любви, а также гармонизация телесного и духовного состояний человека?

Тело как таковое помогает «бытованию» непроясненной туманности, так как тело и весь ряд чувственной фигуративности содержит в себе некую двусмысленность, возможность принизить дух, нанести ему ущерб. Вопрос состоит в том, каким образом человеческое тело обжито, каким образом человек реализует себя телесно, как и каким образом функционирует человек телесный, ради чего человеку дано его тело? «Дано мне тело, что мне делать с ним, таким единым и таким моим?» (О. Э. Мандельштам).

Но тело дает Духу возможность оформиться, онтологически оплотниться, выразиться - «сказаться» бытийно. Дух ищет материального проводника - форму; тело, будучи формой, ищет содержание, способное полнокровно его наполнить и оправдать. С.Н.Булгаков говорил: «… в теле, с телом и через тело совершается вся наша жизнь, оно есть лаборатория для духа, где он вырабатывает самого себя в своих функциях»2.

Именно в таком аспекте взаимодействия соотносятся человеческий дух и тело в феномене любви, где тело выступает в качестве тела эротического, что совершенно по-другому его представляет: тело, вступая в сферу Эроса, приобретает иную поведенчески-ролевую наполненность, выступая в ином варианте самовыраженности, связанном с проблемами телесной нужды, телесными издержками, телесными крайностями и т.д.

«Есть виды деятельности, у которых разные формы как бы разлиты по вертикали ценностей: от самых возвышенных до наиболее вульгарных, низменных. К таким «горизонтальным» областям принадлежит, в частности, сфера половых отношений и сфера отношений с «трансцендентным»3. Действительно, сексуальная жизнь - тот вид деятельности, где как раз-таки возможно выделение «верха» и «низа» в вечном диалоге тела и духа. В связи с этим выделяются и типы эротического поведения, любовной связи - в зависимости от типа доминант.

Анализ феноменов «искаженной сексуальности» упирается в основной вопрос - «о половом инстинкте».

Что это? Простая биологическая потребность или компонент более сложного индивидуального поведения? Одни авторы (От М. Лютера до Монтеня, вплоть до конца Х1Х века) отождествляли «половой инстинкт» преимущественно с потребностью организма в освобождении от продуктов деятельности половых желез (от семени). Эякуляция при этом выглядит подобной акту уринации или дефикации, женщине же отводится пассивная роль «сосуда». Такой взгляд на половой инстинкт грешит прямолинейным биологизаторством. Иная - более «сложная» точка зрения (например, родоначальника социальной психологии У.Мак-Дугласа) - рассматривает сексуальное поведение как проявление «репродуктивного инстинкта», потребности в продолжении рода, свойственной как мужчинам, так и женщинам.

Проблема решения этого вопроса состоит в следующем: если сексуальная жизнь рассматривается как самоценная, то трактовка биологизаторов, бесспорно, верна. Другое дело, что телесная чувственность, самодовольно автономизируясь, перескакивает в сферу животной страсти, напрочь минуя сферу подлинного чувства, что весьма пагубно для человека. Ведь уже даже в животном мире намечается неоднозначность, нелинейность сексуального поведения, напрямую не пересекающимся с биологическим толком полового инстинкта. Так, у приматов сексуальное поведение самки включает в себя три компонента: привлекательность (то, что делает ее привлекательной для самца); процептивность (телесные сигналы: жесты, мимика, которыми самец поощряется к отношениям); рецептивность (готовность самки принять самца). Еще пример: период ухаживания у антилоп длится семь месяцев (как у людей?).

Однако необходимо отметить, что «человеческий секс» как компонента в спектре любовного чувства гораздо богаче, сложнее, многограннее, глубже, нежели у животных. Животные не знают эротики в настоящем смысле этого слова: способность реагировать не только на образы, но и создавать их; животные не владеют механизмами сексуальной фантазии и т.д. Человек вышел из животного мира, получив возможность свободы выбора способов проживания телесного бытия.

И тут возникает альтернатива: тело соприсутствует духу, являясь его конкретно-сущим гарантом, или же человек освобожден от «оков» духовного. Человек, таким образом, может «сползти» на уровень гедонистического существования, на уровень потребностей плоти, страстно желающей ублажения и обладания. Человек становится своего рода «механическим сексуалом», выбирая объекты своего обладания или же становясь таковым. Подобное половое поведение не специфично для человека, так как обнаруживает откат человека к соматике и демонстрацию в мужско-женских отношениях исключительно принадлежность к полу.

При механическом сексе объект желания - Другой - оказывается деперсонифицированным, обезличенным партнером, отчужденным от Я, «из личности он все более явно превращается в объект, инструмент утоления сексуального голода. Градиент направлен таким образом, что на вершине иерархии половое отношение воспринимается как неповторимое, то есть партнера невозможно заменить никаким другим: такой идеал задан нашей культурой. Чем ниже мы спускаемся, тем легче заменить участника акта любви другим индивидом того же пола; в конце концов его физические характеристики становятся всем, а духовные - ничем»4.

Сексуальное поведение может меняться в зависимости от преследуемых целей, от того, какие потребности оно удовлетворяет. Так, весьма распространенный мотив вступления в половые отношения - с целью релаксации, разрядки полового напряжения. Следующий мотив очень тесно примыкает к первому, так как тоже представляет сексповедение в качестве средства релаксации и чувственного наслаждения, являющимися самоцелью. В данном случае реактивная мотивация оттесняет игровые мотивы секса, наибольшее значение при этом придается новизне и разнообразию эротической техники. Психологическая интимность также необязательна. Сексуальное удовлетворение партнера входит в «правила игры» лишь как средство увеличения собственного удовольствия. Далее содержательно более сложные типы полового поведения.

Половое поведение как средство прокреации (деторождения), где подчеркивается важность конечного результата; весьма существенны социальные и природные качества производителя.

Половая жизнь рассматривается с точки зрения достижения каких-либо внесексуальных целей. Например, материальных выгод (брак по расчету), повышение собственного социального, социально-психологического статуса и т.д.

Секс как средство самоутверждения. В данном случае в первую очередь происходит «выпячивание» мотива доказательства самому себе и другим «симпатической» состоятельности Я (способность привлекать внимание, нравиться, телесно услаждать партнера).

Телесное общение как средство поддержания определенного ритуала, привычки (например, в супружеских отношениях, вошедших в полосу неэротических, имеющих иной смысл: поддержание стабильности).

Сексуальные отношения могут быть мотивированы и потребностью в восполнении личностного самосознания, уверенности в себе. Тогда они выступают как средство компенсации, замены других (недостающих) форм эмоционального удовлетворения.

Также выделяется познавательный мотив: сексуальные отношения как средство удовлетворения любопытства.

Наконец, мотив, подтверждающий духовную определенность - константу человеческого бытия, с одухотворенной, очеловеченной телесностью.

Мотив одухотворенных сексуальных отношений является средством коммуникации двух людей, где физическое сближение выступает в качестве момента восхождения к коммуникации психофизической и духовной, когда половая близость оказывается моментом личностной интимности, моментом слияния двух в единое целое. И.С.Кон отмечает, что этот вид сексуальных отношений самый сложный, так как все остальные мотивы вступления в отношения являются подчиненными единой цели: духовно-телесному - целостному - единению двух человеческих существ. Акт «сексуальной коммуникации» полноправно может быть назван любовным, ибо мотив вступления в сексуальное общение - потребность выразить чувство любви.

Таким образом, человек Любящий совершенно иначе решает «вопрос пола», всем своим бытием утверждая принципиально иной способ телесного бытийствования. Половая жизнь любящего человека приобретает форму «культурного поведения», сопряженного с высоким уровнем культуры тела, с гармонией тела, души, духа.

В целом можно говорить о том, что это - определенная деятельность, связанная с осуществлением многих процессов, реализацией разных по природе структур отношения.

Здесь и тело «меняет» себя: телесное, плотское вертикально возносится до горизонта духовного бытия, что, безусловно, предполагает определенные усилия со стороны любящих. «Возлюбленные знакомятся, узнают друг друга, общаются... осваивают любовную игру, постепенно сокращают дистанцию, получают душевное и чувственное удовольствие, выращивают в своей телесности новые органы любви (ласка, поцелуй, нежные чувства, соитие и т.п.)»5. Таким образом, появляется созвучие тел, становящихся единым органом любви, что является, по сути, идеалом всей истории сексуальности, так как, как писал В.Соловьев, такой модус телесного единения предполагает духовное восхождение к Космическому единству. Телесность, таким образом, выступает как «новообразование, вызванное новой формой поведения, то, без чего это поведение не могло бы состояться, это реализация определенной культурной... схемы (концепта)»6.

Примат духовного отнюдь не означает принижение, нивелировку телесного: пол, утверждал Н. Бердяев, есть стихия, разлитая во всем человеке. Его поддерживает М. Шелер, говоря, что Дух сам по себе бессилен, он должен в чем-то животвориться, обрести витальную, телесную оболочку. А вот слова знаменитого поэта ХХ века: «Ошибочно приравнивать эрос к половому влечению. И все же пол - вернейший путь для воплощения эроса в мир, ибо он дает единственную возможность сочетания противоположностей. Может быть, самый большой грех, величайшее заблуждение однополой любви в стремлении сохранить эту возможность в обходе полового различия, в подмене того, что оказывается в сочетании, одной лишь схемой сочетания»7. И духовная любовь, в свою очередь, не лишена непосредственной земной чувственности, в основе ее, по мнению антропологов-современников, лежит «мистическая чувственность, непосредственная радость касания и соединения»8.

 

С Н О С К И

¹ Соловьев В.С. Смысл любви // Соловьев В.С. Соч. В 2 т. М. 1988.Т.2. С.513.

² Булгаков С.Н. Философский смысл троичности // Вопросы философии. 1989. № 2. С.93.

³ Лем С. Эротика и секс в фантастике и футурологии // Человек. 1995. № 1. С.45.

⁴ Там же. С.45.

⁵ Розин В., Шапинская Р. Природа любви. М. 1993. С.139.

⁶ Там же. С.128.

⁷Мандельштам О.Э. О любви // Человек. 1992. № 1. С.54.

⁸Розин В., Шапинская Р. Указ.соч. С.140.

Е.В.Сатыбалова

Человеческая деструктивность: