Законы науки и законы свободы

Предметные нормы двойственны, они соединяют в себе бытие природное и символическое. Анализ происхождения и функционирования норм показывает, что они являются связующим звеном между смыслом символа и его предметным значением (представленным в форме понятия величины). Применение понятия к действительности в деятельности опредмечивания и конструирования предметного мира связывает символическое бытие норм с природным бытием вещей. Символическое бытие, как отмечалось выше, есть форма не присутствия в бытии природы. Созданные человеком нормы образцы являются посредниками между трансцендентальным субъектным существованием и человеческим существование в формах бытия объективного мира природы. По-другому говоря, образцы связывают смысловое и предметное измерения мира. Посредством практических действий с образцами; и предметами внешнего мира смысл символа получает предметное истолкование, результатом чего является возникновение знания «о» количественных сторонах действительности. Таким образом, феномен знания «о» (понятия) является феноменом культуры, поскольку он определен культурообразующими способами существования человека в мире и истолкованием этого существования.

В науке можно выделить два типа и уровня культуры: культуры выражения и культуры правил. Последняя находит свое выражение в уравнениях, формулах, законах. Как мы стремились показать, законы науки возникают на основе истолкования нового смысла предметных форм культуры выражения. Возникновение эмпирического закона есть творческий процесс, связанный с введением нового смысла, а затем и понятия. Закон науки как культурный феномен позволяет порождать новые предметные «тексты», что, например, находит выражение в технологических разработках, в создании научных приборов, в планировании экспериментов, благодаря чему расширяется горизонт владения миром, открываются новые явления и свойства природы.

В целом онтологическое значение культуры науки состою в том, что она является способом связи и сосуществования трасцендентального субъектного существования и существования человека в формах бытия познанного мира. Геометрический образ культуры — это образ вектора в пространстве измерений, координатами которых является трансцендентальное бытие смысла природы и предметное бытие природы. Трансцендентальное существование «делает» бытие природы осмысленным, смыслосодержательным. Это положение является определенным решением вопроса о присутствии человека в знаемом мире. Присутствие человека как разумного существа в мире выражается наличием смысла мира. Смысловое (метафизическое) измерение мира «ортогонально» его предметно-бытийному измерению. Благодаря этому смысловое измерение дает возможность человеку в любом «месте» мира образовывать смысловые центры, центры формирования миропорядка, в котором может реализоваться рациональное бытие человека в мире. «Ортогональность» смысловой координаты позволяет превращать любое «место» мира в собственное, свое «место» человеческого бытия.

Но имеет ли природа собственный смысл? Можно ли говорить об объективном смысле природы? Наиболее распространена сегодня точка зрения, согласно которой смысл приписывается природе субъектом. Хотя высказываются и другие мнения о том, что современный рационально организованный разум необходимо должен исходить из признания собственного смысла мира^[237]. Проведенное нами исследование позволяет предложить определенное решение этого вопроса.

Прежде чем иметь свое «место» в мире, человек сначала должен существовать как нечто отличное от мира. Это особое существование в познании определяется как трансцендентальное существование. Последнее является условием бытия человека как субъекта познания. Трансцендентальное существование непредикативно и в этом смысле есть невозможное бытие мира, его, так сказать, небытие. Но трансцендентальное существование «закрепляется» в бытии мира, получает свое «место» посредством культуры науки. Человек «делает» всякое место в мире своим благодаря тому, что он есть свободное существо. Именно как свободное существо человек рождается как Я-центр мира в любой точке этого мира. Но поскольку трансцендентальное существование рождается как существование безусловного, то оно не принадлежит бытию мира как одна из форм бытия мира. О смысле природы можно поэтому говорить как о том, что существует в мире как его негативная определенность, как то, чем природа быть не может. Рассмотрим этот тезис в плане соотношения законов природы и законов свободы.

В свое время Кант говорил о четырех видах законов, которым подчиняется существование человека в мире. Первый закон «динамический»: все происходящее обусловлено своей причиной. Человек подчинен также и эмпирическим законам, которые он открывает в опыте. Это законы природы, в которых нам дана связь явлений по необходимым правилам. Но деятельность человека определяется также «прагматическими» законами, говорящими о том, что и как необходимо делать, чтобы достичь определенных целей, достичь, например, счастья, благополучия, справедливости и т. д. Но «чисто» человеческим законом, но мнению Канта, является закон практический или закон моральный. Этот закон говорит о том, что должно делать, если воля свободна, если есть Бог и если есть загробный мир. Так его определяет Кант. Для наших целей эта классификация может быть сужена. С одной стороны, мы имеем законы объективного бытия мира и бытия в мире. Они говорят нам о том, как необходимо связаны между собой формы бытия внешнего мира. Это законы того, что имеет место в мире, что происходит в мире без нас. Законы иного рода - это законы свободы, которые говорят о том, что я должен делать как свободное существо. Если я, как свободное существо, полагаю для себя цели, то закон целесообразности (прагматический закон) есть частный случай закона свободы (который Кант называет моральным). Закон свободы - это закон существования «натура натуранс», закон самого себя определяющего существования, существования безусловного. Закон свободы как закон рождения и существования субъектного бытия не выступает в качестве объекта, которым я могу по своему усмотрению овладеть (даже умозрительно).

Определяя принципиальное отличие законов свободы и законов природы, Кант писал: «Разум дает... законы, которые суть императивы, т. с. объективныезаконы свободы, и указывают,что должно происходить, хотя, быть может, никогда не происходит; этим они отличаются отзаконов природы, в которых речь идет лишь о том,что происходит»^[238] (выделено мною. - И. Н.). Понятие «должного» характеризует сферу любых «практических» актов - будь-то нравственных, прагматических, познавательных и т. д. Родившийся в спонтанном акте творчества символ нового существования становится неустранимым фактом сознания, связи сознания с миром. Возникшее при этом сознание не отделено от этого символа, оно существует через него. Это событие сознания имеет для рожденного в акте творчества субъекта знания безусловный, или, выражаясь по-бахтински, нудительный характер и имеет статус должного. Продуцируемое этим должным существованием смысловое поле истолкований образует «пространство» свободы субъекта познания. Понятие должного характеризует и психологическое состояние первооткрывателя, когда он уверен, что открывшийся ему смысл явлений и вещей природы очевиден, т. е. очами виден. Он видит мир иным, видит те его стороны, которые ранее для него не существовали. Для того, чтобы передать свое видение другим людям, необходимо редуцировать смысл рожденного символа к конкретному, хотя, может быть, и непривычному представлению о предмете, т. е. выработать знание «о», ибо только последнее может быть предметом передачи и обмена. Эту роль выполняет культура науки. Обученным людям чаще всего неинтересен или недоступен тот изначальный символ безусловного существования, который определяет новое понимание мира. Но само существование субъекта знания определяется именно этим символом безусловного. Последнее имеет статус должного по отношению к познающему человеку. Это должное определяет то, что должно быть, хотя, как говорил Кант, это «быть» никогда и нигде в мире не имеет места как событие самого мира. Это «быть» - трансцендентально.

Сфера долженствующих существований субъекта знания есть сфера ценностей бытия человека. Безусловная ценность выступает условием существования человека как познающего и преобразующего действительность. Она является конечным и неанализируемым (но только лишь истолковываемым) основанием целеполагания в деятельности субъекта. Мы не можем произвольно отказаться от этой ценности, так как в противном случае мы перестаемпонимать мир, его эмпирические проявления утрачивают смысл. Стоит допустить, например, отсутствие смыслообразующих символов абсолютного пространства и абсолютного времени в механике, как природа утратит в наших глазах инвариантность законов относительно Галилеево-Ньютоновых преобразовании. Релятивистская теория Эйнштейна, отрицая эти символы, имеет в своей основе другие символы абсолютного. Теория тяготения или современная теория калибровочных полей не могут обойтись без идеи существования пространства «истинных» абсолютных масштабов измерения различных физических величин. Эти абсолюты полагаются нами как существующие в природе, но лишь постольку, поскольку они не являются предметом знания. Эти масштабы не могут реально существовать в природе по ее законам. Они существуют по закону свободы как то, что должно быть в природе, но никогда в природе не могут быть найдены. Без подобных трансцендентальных существований не может быть субъекта знания, они являются необходимыми условиями существования и воспроизводства субъекта знания. Рассматриваемые ценности человеческого бытия нередко становятся предметом практического интереса. Весьма наглядна в этом отношении история поисков вечного двигателя, абсолютной системы отсчета и т. д. Но это не просто история неудач. Смысл этих попыток не в том, чтобы построить вечный двигатель, а в том, что, стремясь создать невозможное в природе, человек фактически занят воспроизводством самого себя как субъекта знания и познания.

Таким образом, с нашей позиции смысл природы связан с ее «небытием», с тем, что в ней невозможно. А невозможно в ней то, что является безусловным условием ее понимания. Так, законы термодинамики как законы природы включают в себя принцип невозможности вечного двигателя. Вечный двигатель придает смысл объективным закономерностям природы. Этот смысл есть граница, предел бытия природы. Невозможность есть то, что определяет природу, что существует как недостижимый предел, граница мира природы. Это предчувствие присутствует в одном высказывании известного американского физика Дж. Уилера. Он полагает, что будущая физика «будет связана с открытием того, что физический закон покоится, в конечном счете, на хаосе, беспорядке, ...что физический порядок на самом деле обусловлен хаосом, то есть является «законом без закона»^[239]. Принципиальная трудность для физика — это представить хаос как самоопределяющуюся реальность. На мой взгляд, это, однако, не физическая задача. Впознаваемом (а не познающем себя) мире единственной такой реальностью является человек.

Как считал М. М. Бахтин, в основе нравственных поступков лежит признание субъектом своего «неалиби в бытии»^[240]. Лишь при этом условии возможны ответственные поступки, действия, желания, целеполагание и т. д. Мое долженствование в бытии определяется единственностью моего существования в мире, неповторимостью моего «места» в бытии. Даже мысленная дезавуация моего присутствия в мире разрушает собственную нравственную установку. Как считал М. М. Бахтин, именно познавательное отношение человека к собственному бытию в мире допускает отказ человека от своей «долженствующей единственности». То есть познавательное отношение превращает мое бытие в неединственное и существующее наряду со множеством «неалиби в бытии» других субъектов. Нравственная установка предполагает укорененность человека в мире. Для нравственного поступка мир не является для субъекта внешним объектом. Познавательное отношение к миру и к своему существованию в мире человек должен основывать на противоположном принципе: На принципе «алиби в бытии» и «неалиби в небытии». Как мы пытались показать ранее, этот принцип реализуется в процессе рождения символического человека как субъекта знания. Рождающиеся символы абсолютного безусловного существования образуют основу долженствующего существования субъекта знания. Причем это такое должное, которое не осуществляется в бытии мира природы. Это должное как «небытие» есть то, чего не должно быть в мире. В этом категорическом императиве выражается, на мой взгляд, принцип объективности науки. Не быть субъективным в мире и быть ответственным за свое «небытие» в мире—такова аксиологи-ческая основа науки как объективного познания мира. Мое долженствование основано на несуществовании в бытии. Это долженствование определяется тем, что мне безусловнодано,Но что как объект в мире мне неизвестно, что яне знаю. Принцип «неалиби в небытии» практически реализуется в выполнении требования «не сотвори»: не сделай вреда человеку, опираясь на знание человека (то же касается природы), не сотвори кумира (бога) на земле, не рассматривай дела и поступки людей как воплощение абсолютного добра, красоты, любви и справедливости, не делай вечного двигателя из «деталей» природы, не ищи в звездах абсолютную инерциальную систему отсчета, не ищи, наконец, в природе абсолютных эталонов мер длины и времени и т. д., и т. п. Гуманистический смысл науки определяется, как мне кажется, тем, что именно наука ответственна за знание о том, что невозможно в мире, чего не может быть. Однако стремление к невозможному движет научное познание.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современной философией науки и теорией познания признается идея о неустранимости присутствия субъекта в мире как условия познания и понимания мира. В этой связи разрабатываются новые концепции научной рациональности, предпринимаются попытки наметить основные черты новой картины мира, которая бы включала в себя человеческое сознание. Нами был рассмотрен ряд трудностей, с которыми сталкиваются указанные попытки. Напомним две из таких трудностей. Во-первых, проблема объективности познания и, во-вторых, проблема описания субъективного в структуре картины мира, включающей в себя человека. Общая стратегия решения этих проблем состоит в том, чтобы найти способ согласования, связывания объективного материального мира с человеческим бытием, представленным в формах общения, деятельности, социальных отношений, ценностей культуры и т. д. Но трактовка самого способа согласования зависит от понимания субъективности и сознания человека.

В истории философии наиболее разработанными и влиятельными концепциями сознания были, с одной стороны, такие, в которых сознание рассматривалось как нечто обусловленное: взаимодействием двух материальных систем (теория отражения), жизнью, практикой, социумом, волей, языком и т. д., - а с другой стороны, такие, в которые сознание рассматривается как нечто безусловное: как творческая активность, как конструирование, как усмотрение смысла и др.. Последняя группа концепций явно или неявно признает свободу в качестве сущностной характеристики человеческого существования. Спор между двумя этими типами концепций — без победного конца. Это наводит на мысль о дополнительном характере двух подходов, один, из которых видит человека как один из элементов бытия мира, а другой признает свободу как человеческий способ существования в мире, отличный от самого этого мира.

Свобода не дана человеку как нечто, что можно получить в готовом виде, чем можно овладеть как налично существующим. Быть человеком - значит быть свободным. Человек – это не некая особая вещь, присутствующая в мире наряду с другими вещами, но всегда есть становление, возможность быть свободным.

С этих позиций я стремился понять феномен сознания и знания как связанный со свободой. Мною обосновывался тезис о том, что знание есть субъектное состояние свободного существования в мире. Незнание же трактуется как несвободное существование, как существование только по законам бытия мира.

Предложенная в книге концепция критического или символического трансцендентализма главной своей целью имела обоснование познания и знания. Основополагающим принципом этой концепции является идея свободы как сугубо человеческого способа существования в мире. Данная концепция обозначена как критическая потому, что автор ее в каком-то смысле стремился преодолеть классический трансцендентализм Канта, ибо задача виделась в том, чтобы исследовать природу трансцендентальных существований. Предложенный в книге вариант критического трансцендентализма назван символическим постольку, поскольку трансцендентальные существования трактуются как символические и смысловые.

Автор старался показать, что для описания и понимания глубинных структур субъективности необходимы категории свободы, небытия, безусловного, спонтанного, невоспроизводимого, непредметного, нерефлексивного, символического существования. Эти категории необходимы для осмысления творческого акта рождения субъекта знания. В этом вопросе автор придерживался несубстанциальной трактовки субъекта, рассматривая субъект знания как существование рождающееся и уничтожаемое.

Детерминация свободы бытием мира трактуется в негативном смысле. Чтобы человеку существовать в мире в качестве разумного ирационального существа, он должен преодолеть трагическую зависимость от бытия мира. Деятельно и разумно существуя в мире, человек рано или поздно сталкивается с абсурдностью своего существования. В этом проявляется конечность человеческого бытия и ограниченность человеческого разума, устремленного к абсолютной истине. Существование человека становится нерациональным, а значит - с точки зрения разума - невозможным. Этой невозможностью своего существования человек «выталкивается» из системы связей и зависимостей бытия мира. В этой ситуации человек обречен либо на самоубийство, либо на свободу. Своим творчеством - творением себя в качестве субъекта знания - человек выбирает свободу, дистанцируясь от «участия» в знаемых зависимостях бытия. Свободное человеческое существование имеет основания не в бытии мира, а в смысле, рождающемся в акте творчества. Как свободное существо, человек может входить в качестве любого элемента детерминационных связей, отношений внешнего предметного бытия, не нарушая при этом закономерностей этих отношений. Лишь «из небытия» человек способен «входить» в бытие мира в любое время, в любом месте пространства и в любой форме бытия этого мира.

В книге показано, что посредником между свободным субъектным существованием и необходимым законосообразным существованием человека в мире является культура. Она связывает небытие и бытие человека в мире. Культура в нашем контексте является системой норм и правил, связывающих смысл бытия с самим бытием, смысл вещи с самой вещью. Культура заключается в умении истолковывать смысл символических предметов и придавать ему форму значения, образа, представления. Было также показано, что научные понятия являются результатом истолкования предметных символов с помощью определенных средств культуры в науке.

Специально был рассмотрен вопрос о культуре самой науки. Есть культура, функционирующая вне научного познания, и есть собственная культура внутри науки. Было показано наличие двух типов культуры в науке, каждая из которых выполняет свои функции. Одна связана с применением знаков (эмпирический уровень познания), а другая - с конструированием знаковых систем (теоретический уровень исследования). При этом было обнаружено интересное обстоятельство в научном познании культура оказывается средством связи неявного и явного знания и способом организации деятельности человека в условиях незнания им самого себя.

Категория свободы позволила, как я надеюсь, расширить представление об объективности знания. Традиционная точка зрения, согласно которой знание может соответствовать действительности и определяться как истина, представляется оправданной лишь для специального типа знания — предметного знания или знания «о». Как было показано в ходе исследования, знание «о» является продуктом истолкования интуитивно данного смысла символа. Поскольку процедура истолкования всегда субъективно ограничена и культурологична, то проблема соответствия знания «о» действительности и самой действительности всегда будет сталкиваться с парадоксами самообоснования. Я предлагаю посмотреть на проблему объективности знания (имея в виду прежде всего «изначальное» неявное непредметное знание) иначе: не в отношении знания к действительности, а в отношении знания к человеку.

Исходным для меня было то, что субъект знания и человек - это не одно и то же. Субъект знания не совпадает ни с одним конкретным человеком, ни с одной конкретной социально-исторической общностью. Субъект - это человек, достигший измененного сознания, которому открывается смысловое измерение бытия вещей. В таком сознании вещи приобретают символическое значение. Эти вещи являются не предметом, а неотделимым от мысли ее средством, ее «телом». Акт различения вещи и ее смысла и есть рождение сознания индивида. Открывшееся ему смысловое измерение реальности приобретает общее значение - значение для других, когда указанный индивид способен образовать предметные значения символа, т. е. редуцируя смысл символа, выработать представления и сформулировать понятия, частично эксплицирующие смысл. Когда новые символы «вписаны» в существующую культуру, тогда они становятся общезначимыми. Любой другой индивид обретает субъектное существование в той мере, в какой он способен понимать смысл символических существований и продуцировать его предметные значения.

Таким образом, объективность знания мы связываем с актом понимания. Основой знания о мире, как уже говорилось, является акт понимания, в котором рождается субъект знания. Возникшее знание (не знание «о») не может зависеть от субъекта, так как сам субъект определен этим знанием. Можно даже сказать, что субъект зависит от знания, субъект определен открывшимся ему смыслом. Здесь нет зависимости знания от субъекта, и такое знание является поэтому объективным. Выражаясь иначе, объективность знания состоит в том, что оно зависит от того в человеке, что от самого человека не зависит.

Проведенное исследование подтверждает непреходящую ценность науки, научного знания для самоопределения человека в мире. Прежде всего ее ценность видится в том, что наука является необходимым основанием свободы. Она является сферой производства и воспроизводства субъекта знания, без приобщения к которому отдельный человек не может существовать в мире вещей как свободное и самоопределяющееся существо.

 

 

ВВЕДЕНИЕ

^[1] См.: Степин В. С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации//Вопросы философии. 1989. № 10.

^[2] Юдин Б. Г. Релятивистские тенденции в западной социологии науки//Философия и социология науки и техники.—Ежегодник.—1984— 1985. М., 1986.

^[3] См.: Денис П. Случайная Вселенная. М., 1985.

^[4] Наиболее радикально эта позиция выражена в работе: Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

^[5] См.: Междисциплинарный подход к исследованию научного творчества. М., 1990; Культура и развитие научного знания. М., 1991.

^[6] В качестве редкого исключения можно указать на две статьи: Хоружий С. С. Ничто//Философская энциклопедия. М., 1967. Т. 4. С. 78— 79; Чанышев А. Н. Трактат о небытии//Вопросы философии. 1990. № 10.

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

^[7] Кант И. Критика чистого разума//Кант И. Сочинения. М., 1964. Т. 3. С. 382.

^[8] Там же. С. 158.

^[9] Там же. С. 376.

^[10] Там же. С. 383.

^[11] Там же.

^[12] Лекторский В. А. Субъект, объект, познание. М., 1980. С. 101.

^[13] Достаточно указать на работы В. С. Библера, Ю. М. Бородая и М. К. Мамардашвили.

^[14] См. об этом: Франк С. Л. Непостижимое//Франк С. Л. Сочинения. М., 1990. С. 183—559.

^[15] Кузьмина Т. А. Проблема субъективности и способ ее анализа в современной буржуазной философии/Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988. С. 13.

^[16] Какабадзе 3. М. Проблема «экзистенциального кризиса» и трансцендентальная феноменология Эдмунда Гуссерля. Тбилиси. 1966. С. 127.

^[17] Кузьмина Т. А. Указ. соч. С. 20.

^[18] Лекторский В. А. Указ. соч. С. 82.

^[19] Подробно этот вопрос проанализирован в кн.: Молчанов В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М., 1988.

^[20] Михайлов А. А. Современная философская герменевтика. Критический анализ. Минск, 1984. С. 76.

^[21] См.: Лекторский В. А. Указ. соч. С. 110—111.

^[22] Кузьмина Т. А. Проблема субъекта в современной буржуазной философии. М., 1979. С. 171

^[23] Там же. С. 178.

^[24] Франк С. Л. Указ. соч. С. 285.

^[25] Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984. С. 29

^[26] Там же. С. 52—53.

^[27] Там же. С. 60.

^[28] Кант И. Указ, соч. С. 191

^[29] Там же. С. 192.

^[30] Там же. С. 376.

^[31] Там же С. 382.

^[32] Там же. С. 388.

^[33] Гайденко П. П. Научная рациональность и философский разум в интерпретации Эдмунда Гуссерля//Наука в зеркале философии XX века. М., 1992. С. 38.

^[34] См. об этом: Кузьмина Т. А. Концепция сознания в экзистенциализме Сартра//Проблема сознания в современной западной философии: Критика некоторых концепций. М., 1989.

^[35] Мамардашвили М. К. Указ. соч. С. 7.

^[36] Там же. С. 35.

^[37] Там же. С. 24.

^[38] Там же. С. 44—45.

^[39] Налимов В. В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М., 1989. С. 148.

^[40] Кант И. Указ. соч. С. 495.

^[41] Там же. С. 483

^[42] Там же. С. 495.

^[43] Там же. С. 488.

^[44] Бахтин М. М. К философии поступка//Философия и социология науки и техники. — Ежегодник. — 1984—1985. М., 1986.

^[45] Кант И Указ. соч. С. 90.

^[46] Там же. С. 90.

^[47] Библер В. С. Кант — Галилей — Кант (Разум Нового времени в парадоксах самообоснования). М., 1991. С. 136.

^[48] Там же. С. 137.

^[49] Там же. С. 138.

^[50] Кант И. Указ. соч. С. 208—209.

^[51] Там же. С. 208.

^[52] Там же. С. 222 и далее.

^[53] Там же. С. 332

^[54] Платон. Сочинения в 3-х томах. М., 1970. Т. 2. С. 381—382.

^[55] Аристотель. Сочинения в 4-х томах. М., 1975. Т. l. C. 172.

^[56] Развитие этой точки зрения дано в работах: Бродский И. Н. Отрицательные высказывания. Л., 1973; Бондаренко В.Н. Отрицание как логико-грамматическая категория. М., 1983.

^[57] См., например: Булгаков С. Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994. Отдел первый «Божественное ничто».

^[58] Кант И. Сочинения в 6-ти томах. М., 1964. Т. 2. С. 267—268.

^[59] Sartre J.-P. L’être et Ie n’eant. Paris, 1943. P. 17.

^[60] Там же. Р. 119.

^[61] Кузьмина Т. А. Концепция сознания в экзистенциализме Сартра.С. 184

^[62] Хайдеггер М. Время и бытие. М„ 1993. С. 22.

^[63] Там же. С. 21.

^[64] Там же. С. 22.

^[65] Там же. С. 22.

^[66] Там же. С. 24,

^[67] См.: Клин и С. Введение в метаматематику. М., 1957; Горский Д. П. Определение. М., 1974.

^[68] Клини С. Указ. соч. С. 44.

^[69] Горский Д П. Указ. соч. С. 78—79.

^[70] Кузьмина Т. А. Указ. соч. С. 26.

^[71] Там же. С. 27.

^[72] Виттгeнштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958. С. 81—82.

^[73] Цит. по работе: Сокулер 3. А. Субъект, сознание, «другие сознания»: Некоторые интерпретации философии Л. Виттгенштейна//Современная аналитическая философия. Вып. 3. Сознание и деятельность. М., 1991. С. 106.

^[74] Виттгенштейн Л. Указ. соч. С. 97.

^[75] Об этом см.: Панченко Т. Н. Деятельность с умом, очищенным от мысли?//Современная аналитическая философия. Вып. 3. Сознание и деятельность. М., 1991.

^[76] Лекторский В. А. Указ. соч. С. 255.

^[77] Там же. С. 260—261.

^[78] Полани М. Личностное знание. М., 1985.

^[79] Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. С. 286.

^[80] Там же. С. 313—315.

^[81] Бубер М. Я и ТЫ//Квинтессенция. М., 1992. С. 294.

^[82] Лосев А. Ф. Знак, символ, миф. М., 1981. С. 288—290.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

^[83] Утияма Р. К чему пришла физика. М., 1986.

^{[84] 2}Maмapдaшвили М. К., Соловьев Э. Ю., Швырев В. С. Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии// Философия в современном мире. М., 1972. С. 39.

^[85] См.: Попович М. В. Философские вопросы семантики. Киев. 1975. С. 248.

^[86] Критика попыток обойтись без абсолютно жестких стержней в теории относительности дана в работе: Грюнбаум А. Философские проблемы пространства и времени. М., 1969.

^[87] Там же.

^[88] Эйнштейн А. Собрание научных трудов. М., 1965. Т. 1. С. 7.

^[89] Эйнштейн А. Собрание научных трудов. М., 1967. Т. 4. С. 498.

^[90] Фок В А. Теория пространства, времени и тяготения. М., 1955. С. 278—283.

^[91] Мостепаненко А. М. Методологические и философские проблемы современной физики. Л., 1977. С. 97.

^[92] Эйнштейн А. Собрание научных трудов. М., 1966. Т. 3. С 604—611.

^[93] См.: философские исследования оснований квантовой механики. К 25-летию неравенств Белла М., 1990.

^[94] Эйнштейн А. Указ. соч. С. 528—530.

^[95] См. обзоры различных точек зрения в работах: Нейман фон И. Математические основы квантовой механики. М., 1964; Вагнер Е. Этюды о симметрии. М., 1971; Мостепаненко Л. М., Невважай И. Д. Соотношение объективного и субъективного в понятии редукции волновой функции//Ученые записки Тартуского университета. Вып. 520. Тарту, 1980; Панченко А. И. Логико-гносеологические проблемы квантовой физики. М., 1981.

^[96] См.: Хепп .К.. Теория перенормировки. М., 1974.

^[97] Sсhwinger J. A. report on quantum electrodynamics//The physicists conception of nature. Dordrecht — Boston, 1973.

^[98] Утияма Р. Указ. соч. С. 162.

^[99] Все приводимые в тексте примеры мысленных опытов Эйнштейна взяты из книги «Эволюция физики»: Эйнштейн А. Собрание научных трудов. М., 1967. Т. 4.

^[100] См.: Визгин В. П. Единые теории поля в первой трети XX века. М., 1985; Девис П. Суперсила Поиски единой теории природы. М., 1989.

^[101] Эйнштейн А. Указ. соч. С. 498—506.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

^[102] Петров М. К. Язык и категориальные структуры//Науковедение и история культуры. Ростов на Дону, 1973.

^[103] Гегель Г. Сочинения. М., 1934. Т. 2. С. 48.

^[104] Andru J. F. The time variable//Southern journal of philosophy. Memphis. 1987. Vol. 25. N 1. P. 1—12.

^[105] См.: Вопросы философии. 1968. № 11. С. 158.

^{[106] 5}Maмapдaшвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984. С. 6.

^[107] Кант И. Критика чистого разума. М., 1964. Т. 3. С. 224.

^[108] См.: Хакен Г. Синергетика. М., 1980; Пригoжин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

^[109] Баженов Л. Б. Обладает ли наука особым эпистемологическим статусом?//Вопросы философии 1988. № 7

^[110] Там же. С. 113.

^[111] Каган М. С. Человеческая деятельность. М., 1974. С. 29.

^[112] Степин В. С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации//Вопросы философии. 1989. № 10.

^[113] О роли субъект-субъектных отношений в познании см.: Батищев Г. С. Единство деятельности и общения//Принципы материалистической диалектики как теории познания. М., 1984; Библер В. С. Мышление как творчество. М., 1975; его же. От наукоучения — к логике культуры. М., 1991; Загадка человеческого понимания. М., 1991; Каган М. С. Мир общения. Проблема межсубъектных отношений. М., 1988.

^[114] Мамардашвили М. К., Соловьев Э. Ю., Швырев В. С. Указ. соч. С. 46.

^[115] Васильев С. А. Синтез смысла при создании и понимании текста Киев, 1988. С. 107.

^[116] Там же. С. 105.

^[117] Кант И. Указ. соч. С. 772.

^[118] Хайдеггер М. Время картины мира//Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

^[119] Гадамер Г.-Х. Истина и метод М„ 1988. С. 352—353.

^[120] Эпштейн М. П. Парадоксы новизны. М., 1988. С. 120.

^[121] См.: Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

^[122] См об этом в кн.: Никитин Е. П. Открытие и обоснование. М., 1988.

^[123] См.: Библер В. С. Мышление как творчество. М., 1975.

^[124] Никифоров А. Л. Деятельность, поведение, творчество//Деятельность: теории, методология, проблемы. М., 1990. С. 65.

^[125] Мамардашвили М. К. Классический и неклассические идеалы рациональности. Тбилиси. 1984. С. 64—65.

^[126] Там же. С. 66.

^[127] Спиноза Б. Избранные произведения, М., 1957. Т. 1. С. 362.

^[128] Яковлев А. А. Творчество и рефлексия//Творческое мышление в научном познании. М., 1989. С. 11.

^[129] Там же. С 12.

^[130] Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М., 1958. Т. 23. С. 188.

^[131] Библер В. С. Указ. соч.

^[132] Трубников И. П. Время человеческого бытия. М., 1987. С. 247.

^[133] Рополь Г. Техника как противоположность природы//философия техники в ФРГ. М., 1989. С. 204.

^[134] Камю А. Бунтующий человек. М., 1990.

^[135] Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1974. С. 208.

^[136] Там же. С. 209—214.

^[137] Аристотель. Сочинения. М., 1984. Т. 4. С. 54—55.

^[138] Кант И. Сочинения в 6-ти томах. М., 1965. Т. 4. Ч. 2. С. 155.

^[139] Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1974. С. 448.

^[140] Там же. С. 464.

^[141] Рополь Г. Указ. соч. С. 217.

^[142] Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 341.

^[143] Ахутин А. В. Открытие сознания (древнегреческая трагедия)// Человек и культура: Индивидуальность в истории культуры. М, 1990. С. 13—14.

^[144] Там же. С. 23.

^[145] Там же.

^[146] Шелер М. О феномене трагического//Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988. С. 298.

^[147] Там же. С. 301.

^[148] Там же. С. 302.

^[149] Эйнштейн А. Собрание научных трудов. Т. 4, С. 277—278.

^[150] Ахутин А. В. Познание и экзистенция (к истории гуманитарных истоков научного познания)//Проблемы гуманитарного познания. Новосибирск, 1986.

^[151] Эйнштейн А. Указ. соч. С. 549.

^[152] См. об этом: Холтон Д. Тематический анализ науки. М., 1981. С. 78—81.

^[153] Гадамер Г.-Х. Истина и метод. М., 1988. С. 420.

^[154] Мамардашвили М. К. Наука и культура//Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию М 1990

^[155] Там же. С. 348

^[156] Мамардашвили М. К. Сознание как философская проблема//Вопросы философии. 1990. № 10.

^[157] Шевченко А. К. Культура. История. Личность, (Введение в философию поступка). Киев. 1991. С. 28.

^[158] Там же. С. 29.

^[159] Там же. С. 30.

^[160] Там же. С. 31.

^[161] Флоренский П. Л. «Нe восхищение непшева» (К суждению о мистике). Сергиев Посад. 1915. С. 32.

^[162] Экхарт Мейстер. Духовные проповеди и рассуждения М., 1991. С. 134.

^[163] Флоренский П. А Воспоминания/Литературная учеба. 1988. № 6. С. 143.

^[164] Там же. С. 144—145.

^[165] Николай Кузанский. Сочинения в 2-х томах М., 1979 Т. 1. С. 289.

^[166] Кант И. Критика чистого разума. М., 1964. С. 89.

^[167] Там же. С. 90.

^[168] Одним из немногих исключении является, например, работа: Библер В. С. Кант — Галилей — Кант. М., 1991.

^[169] Кант И. Указ. соч. С. 93.

^[170] Там же.

^[171] Пример взят из кн.: Дорфман Я. Г. Всемирная история физики с древнейших времен до конца XVIII века. М., 1974.

^[172] Цит. по кн.: Гайденко П. П. Анализ математических предпосылок научного знания в неокантианстве Марбургской школы//Концепции науки в буржуазной философии и социологии. (Вторая половина XIX —XX вв.). М., 1973. С. 90,

^[173] Cassirer E The philosophy of symbolic forms. New Haven and London, 1965. Vol. 1: 93—94.

^[174] Кассирер Э. Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры//Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 28.

^[175] Меркулов И. П. Логика развития научного знания и творчество ученого//Культура и развитие научного знания. М., 1991. С. 90.

^[176] Xайдеггер Л. Преодоление метафизики/Философия Мартина Хайдеггера и современность. М., 1991.

^[177] Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976. С, 65.

^[178] Аверинцев С. С Символу/Краткая литературная энциклопедия. М., 1976. Т. 6. С. 826.

^[179] См. анализ продуктивной роли этого символа в кн.: Библер В. С. Мышление как творчество. М., 1975.

^[180] На материале науки средневековья это показано в кн.: Рабинович В. Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1979.

^[181] См.: Полторацкий А. Ф., Швырев В. С. Знак и деятельность. М., 1970.

^[182] Поршнев Б. Ф. Указ. соч. С. 413—414.

^[183] Рикер П. Какого рода высказывания о человеке могут принадлежать философам//0 человеческом в человеке. М., 1991. С. 47.

^[184] История китайской философии. М., 1989. С. 50.

^[185] Чанышев А. Н. Трактат о небытии//Вопросы философии 1990 № 10.

^[186] Лосев А. Ф. Указ. соч. С. 63.

^[187] Эти процессы ре-конструирования обстоятельно проанализированы на основе концепции оборачивания метода в кн.: Черняк В. С. История. Логика. Наука. М., 1986.

^[188] Более подробно происхождение и функционирование эталонов в естествознании рассмотрено в другой моей книге: Невважай И. Д. Социальные аспекты эмпирического знания. Саратов, 1989.

^[189] Приведем одно характерное свидетельство. Один из первых французских исследователей истории метрологии А. Поктон писал, что «...у древних народов эталоны линейных мер и веса хранились очень заботливо в храмах и освящались религией... Египтяне, по свидетельству Климента Александрийского, имели в коллегии своих жрецов должностное лицо, на обязанности которого лежало знать все меры и хранить их первичные образцы. У римлян эталон законных мер был помещен в храме Юпитера на Тариейской скале. Юстиниан... приказал, чтобы линейные меры и меры веса хранились в христианских церквах». Цит. по кн.: Шостьин П. А. Очерки истории русской метрологии. М., 1990. С. 42. Это явление изоляции эталона наблюдается у разных народов, в том числе и в наше время.

^[190] Фреге Г. Смысл и денотат//Семиотика и информатика. Вып. 8 М., 1977.

^[191] Кант И. Критика чистого разума. М., 1964. С 222—223.

^[192] Кульвецас Л. Л. Четвертый тезис П. Боля и шестая проблема Гильберта/Исследования по истории механики и физики. М., 1986.

^[193] Кульвецас Л. Л. К истории определения понятия скорости// Исследования по истории механики. М., 1983.

^[194] Планк М. Введение в теоретическую физику. Ч. 1. Общая механика. М., 1923. С. 14.

^[195] Сена Л. А. Единицы физических величин и их размерности. М., 1977. С. 31.

^[196] Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М., 1930. С. 130—138.

^[197] Гегель Г. Энциклопедия философских паук. М., 1971. Т. 1. С. 249.

^[198] См.: Мамардашвили М. К. Форма превращенная//Философская энциклопедия. М., 1970. Т. 5.

^[199] См.: Мамардашвили М. К. Анализ сознания в работах Маркса//Вопросы философии. 1968. № 6.

^[200] Эйлер Л. Основы динамики точки. М. — Л , 1938. С. 282—283.

^[201] Там же. С, 284—285.

^[202] Яновская С. А. Методологические проблемы науки. М., 1972. С. 226—227.

^[203] Эйлер Л. Указ. соч. С. 285.

^[204] Анализ критики Аристотелем апорий Зенона см. в кн.: Библер В. С. Генезис понятия движения//Анализ развивающегося понятия. М., 1967.

^[205] Аристотель. Сочинения. М., 1981. Т. 3. С. 344.

^[206] Там же. С. 366.

^[207] Там же. С. 367.

^[208] Даль В И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978. Т. 3. С 388.

^[209] Гальперин П. Я., Георгиев Л. С. К вопросу о формировании начальных математических понятий. //Доклады AIIII РСФСР. 1960. № 1.

^[210] Вартофский М. Модели. Репрезентация и научное понимание М., 1988. С. 9.

^[211] Там же. С. 190.

^[212] Флоренский П. А. Сочинения. М., 1990. Т. 2.

^[213] Бахтин М. М. К философии поступка/философия и социология науки и техники. — Ежегодник — 1984—1985. М., 1936.

^[214] Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984.

^[215] Галилей Г. Пробирных дел мастер. М., 1987. С. 41.

^[216] См., например: Васильева Т. Г., IIанченко Л. И., Степанов Н. Н. Истолкование физической теории как философская проблема//Теоретическое и эмпирическое в современном научном познании. М.. 1984; Филатов В, П. Научное познание и мир человека. М., 1989; Загадка человеческого понимания. М., 1991.

^[217] Нееlаn Р. Natural science as a hermeneutic of instrumentation// Philosophy of science. East Lansing. 1983. Vol. 50. N 2.

^[218] Розов М. А. Проблемы эмпирического анализа научных знании. Новосибирск, 1977.

^[219] Лотман Ю., Успенский Б. О семиотическом механизме культуры//Труды по знаковым системам. Т. 5.//Ученые записки Тартуского университета. Вып. 284. Тарту, 1971. С. 151.

^[220] Там же. С. 152.

^[221] Там же. 154.

^[222] Лотман Ю. М. Проблема «обучения культуре» как ее типологическая характеристика//Ученые записки Тартуского университета. Вып. 284. Тарту, 1971. С. 167.

^[223] Камке Д, Кремер К Физические основы единиц измерения. М„ 1980. С. 14.

^[224] Ряд других примеров рассмотрены в кн.: Невважай И. Д. Социальные аспекты эмпирического знания. Саратов, 1989.

^[225] См.: Дорфман Я. Г. Всемирная история физики с древнейших времен до конца XVIII века. М., 1974. С. 63—64.

^[226] Ал-Хазини. Книга весов мудрости//Из истории физико-математических наук на средневековом Востоке. М., 1983 С. 58.

^[227] Там же. С. 53—66.

^[228] Ал-Бируни. Об отношениях между металлами и драгоценными камнями по объему//Из истории физико-математических наук на средневековом Востоке. М., 1983. С. 149.

^[229] Там же. С. 153.

^[230] Джеммер М Понятие массы в классической и современной физике. М., 1967. С. 50—55.

^[231] Эйнштейн А. Собрание научных трудов. М., 1967. Т. 4. С. 209.

^[232] Ньютон И. Оптика. М.—Л., 1927. С. 34.

^[233] Кант И. Указ. соч. С. 477.

^[234] Там же.

^[235] Там же. С. 499—500.

^[236] Галилей Г. Избранные труды. М., 1964. Т. 2. С. 240.

^[237] Гайденко П. П. Проблема рациональности на исходе XX века//Вопросы философии. 1991. № 6.

^[238] Кант И. Указ. соч. С. 659-660.

^[239] Цит. по кн.: Категории «закон» и «хаос». Киев, 1987. С. 219.

^[240] Бахтин М. М. Указ. соч. С. 113.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обстоятельный обзор различных концепций сознания дан в статье: Молчанов В. И. Парадигмы сознания и структура опыта//ЛОГОС: философско-литературный журнал. М., 1992. № 3. С. 7—36. В этой работе автором предложена оригинальная концепция сознания как «акта различения». Как видно из текста моей книги, я разделяю эту точку зрения.