В.Я.Швейцер

 

СОЦИНТЕРН: ОБНОВЛЕНИЕ ДОКТРИНЫ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОЦИАЛИЗМА

 

 

Среди международных организаций различной идейно-политической ориентации, содержащих в своем названии слово «Интернационал», Социнтерн, безусловно, является наиболее весомой и влиятельной. И дело здесь не только в том, что он гораздо многочисленнее своих основных соперников _ международных объединений демохристиан, либералов, консерваторов. Сами функции Социалистического Интернационала (СИ) не ограничиваются исключительно фиксацией мнений по тем или иным вопросам современности (хотя и это весьма существенно), не замыкаются на поиске чисто технологических решений глобальных и текущих проблем мировой экономики и политики. Вот уже более двадцати лет Социнтерн является важным субъектом международной жизни, оказывает в определенных вопросах весьма существенное влияние на ход всемирной истории^[xliv]. Не менее важна и другая особенность функционирования СИ: постоянный поиск им равнодействующей для весьма разноплановых идейно-политических сил, представленных в рядах этой организации, таковой традиционно, является доктрина демократического социализма.

Процесс модернизации этой доктрины не только способствует притоку в СИ новых членов, но, одновременно, отражает насущную потребность лидеров западноевропейской социал-демократии в позитивном восприятии тех настроений, которые присущи их единомышленникам в различных частях нашей планеты. Эта идея достаточно четко выражена в «Декларации принципов» Социнтерна (Стокгольм, 1989 г.). В ней СИ назван ассоциацией независимых партий, «представители которых хотят учиться друг у другу, совместно продвигать социалистические идеи и действовать для реализации этих идей на международном уровне». Далее констатируется возможность реализации в разных условиях «основных ценностей плюралистического демократического социализма»^[xlv].

Однако прежде чем понять сущность современного варианта концепции демократического социализма, необходимо, на наш взгляд, составить, хотя бы в общих чертах, представления о тех партиях, а их сегодня насчитывается более полутора сотен, которые входят в ряды Социалистического Интернационала.

 

 

х х

х

 

Итогом усилий по превращению СИ в 70-е – 80-е гг. преимущественно европейской в подлинно международную организацию стало ее численное расширение, главным образом, за счет партий и стран т.н. «третьего мира». Таковых в СИ сегодня насчитывается более половины из всех членов этой организации. Приобщая к деятельности СИ партии из неевропейских регионов, старожилы Социнтерна отдавали себе отчет в том, что новички далеко не по всем позициям могут соответствовать общепринятым социал-демократическим стандартам. Связано это было, прежде всего, с весьма разноплановым уровнем политического и социально-экономического развития государств, откуда приходили новые члены СИ. Лишь немногие из них являлись государствами среднеразвитого капитализма; большинство же относилось к весьма обширной зоне развивающихся стран, с еще неустоявшейся социальной стратификацией, что, в свою очередь, влияло на аморфность, как программных позиций соответствующих партий, так и их практической деятельности. Рецидивы действий, не вписывающихся в устоявшиеся стереотипы социал-демократической политики, проявились и у тех новичков СИ, которые пришли в реформистский центр из рядов национально-освободительных движений.

Если процесс приобщения к Социнтерну латиноамериканских и афроазиатских партий развивается уже в течение почти двадцати лет, то открытие ворот СИ политическим представителям сил из стран бывшего «социалистического лагеря» стало для этой организации актуальной лишь в последние годы. Тем не менее, на сегодняшний день в рядах Социнтерна числятся более двух десятков партий восточноевропейского региона и из стран СНГ. Более того, лидер венгерских социалистов Д.Хорн вместе с М.Аллема – руководителем Демократической партии левых сил Италии (Большая часть бывшей ИКП) – являются вице-президентами Социнтерна.

Последнее обстоятельство не должно вызывать удивления, ибо и ДПЛС Италии и социалисты Венгрии уже давно завоевали доверие у СИ как представители реформаторских сил в рядах национального рабочего движения. Первые, встав в 70-е годы на стезю «еврокоммунизма» и отказа от основополагающих принципов коммунистической идеологии, а вторые – проводя еще в «социалистической» Венгрии достаточно радикальное реформирование национальной экономики созвучные некоторым положениям доктрины демократического социализма. В подтверждение этих оценок можно привести слова бывшего президента СИ П.Моруа, согласно которому эволюция ИКП после 1978 г. «преобразовала ее в подлинно социал-демократическую партию», а лидеры социалистов Венгрии также смогли преобразовать коммунистическую партию, «найдя контакт с народом»^[xlvi].

По мнению П.Моруа, Социнтерн должен обеспечить себе позиции в «каждой из стран, вышедших из диктатуры или тоталитаризма, помочь консолидации, как демократии, так и социализма»^[xlvii]. При этом Социнтерн и его лидеры вполне отдают себе отчет в том, сколь непросто найти в посткоммунистическом пространстве постоянных союзников, а не временных попутчиков. Опасения подобного рода были отражены еще в резолюции XIX конгресса СИ (Берлин, 1992 г.): «Сегодня существует огромное количество партий, часто использующих путанный политический язык – бывшие коммунисты называют себя демократами и социалистами»^[xlviii].

Социнтерн, как показывает практика, стремится к достаточно дифференцированной оценке позиций тех, кто в 90-е годы стучался в его дверь. Одних, например, партии из стран Балтии, лидеры СИ отнюдь не считают генетическими наследниками коммунизма. Другие, по мнению лидеров СИ, должны пройти определенную «обкатку» в плане самореализации; показать в период нахождения у власти или в будущем в оппозиции, свою способность проводить в жизнь основные социал-демократические доктрины, свое отношение к международным проблемам, по которым у «старой» социал-демократии уже сложилось определенное мнение. Важным критерием при приеме в СИ его лидеры считали и геополитическое положение тех регионов, где активно действовали претенденты на месте в реформистском объединении. Именно этими причинами можно объяснить прием в СИ на его XX конгрессе (Нью-Йорк, 1996 г.) группы партий из стран-наследниц бывшей Югославии, а также из Грузии, Армении и Азербайджана. Очевидно, что Социнтерн хочет создать своего рода опорные пункты в таких взрывоопасных регионах Европы как Балканы и Закавказье.

Что касается России, то при всей необходимости иметь в нашей стране постоянных партнеров по социал-демократическому движению, таковых Социнтерн пока не обнаружил. Причина этому заключается, на наш взгляд, в том, что СИ делает свой выбор, прежде всего из тех, кто является в своих странах устойчивой политической силой, кто является в своих странах устойчивой политической силой, кто ведет за собой значительную часть электората. Нелишне процитировать П.Моруа, который, вторым «после «верности принципам» критерием для партий - претендентов назвал «реальный мандат, данный народом на выборах», а также «демократическую внутреннюю структуру». Отметим, что в Резолюции последнего XXI конгресса СИ (Париж, 1999 г.) Социнтерн весьма скептически рассматривает и, соответственно, возможности появления в России политически сильных единомышленников социал-демократии^[xlix].

Вполне естественно, что первоочередным требованием, предъявляемым к кандидатам на вступление в СИ, является их приверженность идеалам, принципам и целям Интернационала, ибо он как следует из Устава, «представляет собой объединение политических партий и организаций, стремящихся к осуществлению принципов демократического социализма»^[l]. Хотя принципы эти остаются для СИ неизменными, сама доктрина, как будет показано ниже, постоянно модифицируется, приспосабливаясь к обстоятельствам меняющегося мира.

 

х х

 

х

 

 

Вплоть до середины 70-х гг. Социнтерн руководствовался в своих действиях теми доктринальными установками социал-реформистской направленности, которые были изложены во Франкфуртской декларации 1951 г, - «Цели и задачи демократического социализма» - и в заявлении 1962 г. – «Мир сегодня – социалистическая перспектива». Устаревшие, по многим параметрам, они, по мнению лидеров СИ 70-х гг., должны были быть не только дополнены, исходя из тех перемен, которые произошли в мире, и частично пересмотрены. Однако процесс создания новой программы принципов длился отнюдь не несколько лет, о которых говорил В.Брандт – тогдашний президент СИ, занявший в 1976 г. этот, ключевой в социал-демократическом движении, пост. Заявив об обновлении программы в 1976 г. и создав два года спустя специальную комиссию во главе с Ф.Гонсалесом, В.Брандт и его окружение лишь в 1986 г. смогли предложить делегатам XVII конгресса СИ своего рода облегченный вариант новой программы – т.н. «Мандат Лимы». Социнтерн смог, наконец, программно зафиксировать основные положения обновленной концепции демократического социализма, и те принципы, а также тактико-стратегические установки, на которые теперь следовало ориентироваться как самой реформаторской организации, так и ее членам.

Однако время шло вперед. Уже на рубеже 80-90-х гг. и, особенно, в начале последнего десятилетия XX века стало очевидно, что события опережают самые смелые теоретические изыскания социал-демократии. Прежде всего, это касалось широкого спектра международных проблем. Социнтерн, действовавший долгие годы в качестве буферной «третьей силы» между полярными военно-политическими блоками Востока и Запада, должен был исходить из принципиально иной парадигмы современных международных отношений. Ведь устраненная угроза всеобщего термоядерного конфликта отнюдь не сняла с повестки дня саму проблему войны и мира, как таковую лишь перенеся ее в сферу региональных конфронтаций, кроме того, очаги напряженности возникали, что ранее казалось просто немыслимым, на европейском континенте. Существенной модификации требовали и посреднические усилия СИ в проблематике Север-Юг. Если на Севере, прежде всего в Европе, набирали силу объединительные, интеграционные тенденции, то Юг все больше атомизировался как в собственно экономическом, так и в военно-политическом плане, превращаясь в регион перманентных межгосударственных и внутристрановых конфликтов. Наконец, крах политики и самой доктрины коммунизма сделал социал-демократию по существу единственным политическим влиятельным выразителем социалистических воззрений.

Впрочем, уже после обнародования новой Декларации принципов, Социнтерн на своих конгрессах 90-х гг. принял ряд деклараций, которые, по праву, можно считать продолжением теоретических разработок, зафиксированных в стокгольмском документе. Таким качеством, по нашему мнению, обладали декларации берлинского (1992 г.) конгресса: о мировой экономике, об экологических проблемах, о меньшинствах и правах человека. Эта же тематика, ставшая особенно актуальной для Социнтерна 90-х гг., нашла свое отражение и в соответствующих декларациях нью-йоркского (1996 г.) конгресса («Мировая экономика», «Права человека – задачи для XXI века», «Достижение мира – сохранение мира»). Наконец, последний, парижский конгресс СИ, обогатил социал-демократическую мысль концептуальным осмыслением, широко дискутируемой сегодня международным сообществом, проблемы глобализации.

Сегодня Социнтерн, устами его лидеров, четко определяет свое предназначение как организации не только отслеживающей и вовремя реагирующей на текущие международные события, но и постоянно руководствующейся при этом известными идеологическими установками. На последнее обстоятельство обращал внимание бывший президент СИ П.Моруа: «Социалистический Интернационал должен находить баланс между потребностью в детальной проработке проблем и необходимостью вовремя откликаться на текущие события. Ни первым, ни вторым нельзя пренебречь без риска либо делать идеологическое заявление без связи с происходящим в мире, либо напротив, принимать прагматические решения, никак не связанные с принципами»^[li]. Считая необходимым поддерживать разумный баланс между фундаментальными основами и меняющейся политической ситуацией, П.Моруа использует по существу тот метод, которым еще в начале века Э.Бернштейн стремился по своему приспособить марксизм к реалиям новой эпохи: «…Социализм не должен быть окостеневшей догмой. Разумеется, в нем есть несколько центральных ценностей, которые столь же значимы сегодня, как и всегда; но это вместе с тем и методология, которая постоянно должна изменяться, и система политических действия, которая всегда должна учитывать меняющуюся ситуацию»^[lii]. Моруа делает, бесспорный, с нашей точки зрения, вывод: «Мы должны осмыслить, как избежать разрыва между практикой социалистического движения, которая должна быть в постоянном поиске, и концепциями, которые имеют тенденцию устаревать»^[liii].

Следует подчеркнуть, что бывший президент Социнтерна по-существу дал свое собственное толкование тех основополагающих принципов деятельности этой организации, которые нашли свое отражение еще в Стокгольмской декларации 1989 г. Этот документ сделал особый акцент чего не было в прошлом, на многообразие источников демократического социализма, на плюралистичность в процессе реализации основных его принципов: «Демократические социалисты пришли к определению своих ценностей различными путями. Они возникли в рамках рабочего движения, народно-освободительных движений, культурных традиций взаимопомощи и коллективной солидарности. Эти ценности также пополнялись за счет мировых гуманистических традиций»^[liv]. Многообразны на Декларации и варианты создания новой социал-демократической цивилизации: «национальная борьба за демократический социализм в предстоящие годы выявит различия в политике и расхождение в подходах к законодательной деятельности. В этом отразятся исторические различия и плюрализм общественного устройства»^[lv]. В то же время отмечалось, что демократический социализм станет реальностью лишь в глобальном измерении: «В период быстрой интернационализации цели демократического социализма не могут быть достигнуты лишь в отдельных странах»^[lvi].

Другим, отличным от прошлых трактовок демократического социализма, новшеством является особый упор на интересы отдельной личности в процессе создания новой земной цивилизации. Если, традиционно, рабочее движение выдвигало на первый план коллективистские ценности, то сегодня акценты расставлены иначе. «Декларация принципов» в ряде мест специально указывает на личность как на главный объект в стратегии демократического социализма. В этом документе говорится в частности об обществе, «где каждый индивидум сможет жить полноценной жизнью, полностью реализовав свои способности, пользуясь гарантиями соблюдения прав человека и гражданина в условиях демократического общества»^[lvii]. Касаясь принципа равенства, как одной из основных ценностей демократического социализма, Декларация подчеркивает, что равенство является выражением «равной ценности всех людей и является обязательным условием свободного развития личности». Все ценности демократического социализма приспособлены, прежде всего, к потребностям отдельного человека, который должен «иметь все возможности действовать в соответствии со своими личными целями и индивидуальными возможностями»^[lviii].

Представляется, что Социнтерн не случайно перенес акценты с общественного интереса на личный. Социал-демократы тонко уловили то обстоятельство, что в нашем неспокойном мире, где человек не видит прочных гарантов своего бытия, где само его существование каждодневно подвергается угрозе, выделение личности как главного адресата ценности демократического социализма, может сделать последний весьма привлекательным для миллионов людей, страдающих от неблагополучия как промышленно развитых, та и в развивающихся странах. Исходя из этих соображений, социал-демократия сделала ключевой среди проблем, относящихся к защите интересов личности, проблему прав человека.

Уже в Стокгольмской декларации 1989 г. этот вопрос был внесен в специальный раздел, где было подчеркнуто, что «права личности имеют основополагающее значение для социалистических ценностей»^[lix]. Подтверждением данной установки явилось и принятие на конгрессах 90-х гг. специальных деклараций по правам человека. При этом весьма показательно само названием одного из таких документов, который был принят на XX конгрессе (1996): «Права человека – задачи для XXI века». В нем, по существу, содержалась программа конкретных мер для решения этой проблемы, и поставлен во главу угла вопрос о неразрывности и взаимосвязанности прав человека, какими бы они ни были гражданскими, культурными, экономическими, политическими или социальными»^[lx].

Сегодня явно выигрышным для Социнтерна является особый акцент в его деятельности, направленный на права человека, которые нарушаются и в сфере производственных отношений, и в области демократических свобод, и в ходе различных военных конфликтов. Очевидно, что права человека в социнтерновской интерпретации являются как раз тем мостиком, который соединяет провозглашенные социалистические ценности и практические действия этой организации. Тем самым Социнтерн лишний раз стремится подтвердить, что он далек от чисто морализаторских сентенций, что его идеологические императивы воплощаются во вполне определенные политические задачи.

В иной тональности, чем прежде рассматривает Социнтерн и, казалось бы, определенную раз и навсегда проблему демократии. Если прежде СИ в своих декларациях делал упор на универсальный характер демократических прав и свобод, то теперь большой акцент делается на национальные особенности демократических принципов построения социалистического общества. В Стокгольмском документе говорится о том, что «различные культуры создают своеобразные институционные формы демократии», что «демократия по самой сути своей плюралистична, и этот плюрализм служит лучшей гарантией ее жизнеспособности и творческого потенциала»^[lxi].

Очевидно, что подобный гибкий подход к достаточно деликатной проблеме служит иллюстрацией известного приспособления Социнтерна к тому пополнению, которое влилось в него в последнее время. Концепция демократического социализма, в оптимальном варианте, стремится учесть реальный уровень демократического развития неевропейских государств. Завышать планку – ставить перед новичками те проблемы, решить которые они покамест не в состоянии по объективным причинам – означает искусственно ограничить их приобщение к уже привычным на Западе ценностям демократического общества. С другой стороны, удовлетворится чисто декларативным принятием норм развитого в правовом отношении государства также не в интересах власти имущих в Социнтерне, ибо его политика должна, по мнению руководства СИ, побуждать новых членов организации к адекватным политическим действиям в собственных странах.

Новейшие документы Социнтерна попытались максимально приблизить к задачам сегодняшнего дня и вопрос о триединстве демократии: политической, экономической и социальной. Подчеркивая, что экономическая демократия не может существовать вне рамок демократии политической, а социальная демократия не возможна без наполнения демократическими принципами всех сторон жизни общества, лидеры Социнтерна и здесь оставляют партиям-членам поле для определенного маневра. Так, Стокгольмская декларация отмечает: «не существует единой или завершенной модели экономической демократии, и в различных странах есть возможности для смелых экспериментов»^[lxii].

Многовариантен и подход Социнтерна к проблемам, связанным с собственностью на средства производства. Та же декларация отмечает, что «национализация, необходимая в отдельных случаях, сама по себе не является единственным лекарством от болезней общества…. Ни частная, ни государственная форма собственности сами по себе не являются гарантией экономической эффективности или социальной справедливости»^[lxiii]. Решающим же для Социнтерна является демократический, социальный контроль над экономикой. Но и здесь делается оговорка, позволяющая партиям – членам искать собственные пути: «… социальный контроль над экономикой – это цель, которую можно достичь путем различных экономических мер, зависящих от времени и места их проведения»^[lxiv].

Лишь, на первый взгляд, может показаться, что выше обозначенные позиции попросту несколько подновляют то, о чем уже ранее писали западноевропейские социал-демократы в своих основополагающих документах. На самом деле налицо не только поливариантность предлагаемых ныне мер, но и, с другой стороны, виден явный упор на глобальность проблем мировой экономики в становящемся все более взаимосвязанным, а, следовательно, и во взаимозависимом мире. Об этом свидетельствуют материалы конгрессов СИ 90-х гг. и, прежде всего, пространная декларация «Мировая экономика», принятая последний нью-йоркским конгрессом. Согласно основной идее этого документа, глобализация как синоним взаимосвязи и взаимозависимости национальных экономик предполагает строгий учет «реалий различных регионов, социальную взаимосвязанность различных обществ». Этот процесс, отмечается в данном документе, «следует политически регулировать»^[lxv]. Эта же мысль, но еще в более развернутой форме была отражена и в специальной «парижской декларации» XXI конгресса СИ^[lxvi].

Очевидно, что СИ не просто предлагает комплексное, чисто технологическое решение насущных мирохозяйственных проблем, но и как бы внисывает их в современное понимание демократического социализма. Основные ценности этой доктрины – свобода, справедливость, солидарность – накладываются на экономические разработки социал-демократов, делая их более приземленными, обращенными непосредственно к человеку. Параллельно решается и другая сверхзадача: показать глобальность, универсальность социал-демократического подхода. Последние документы СИ именно в этом контексте увязывают экономические проблемы промышленно развитых стран с насущными потребностями развивающегося мира. С другой стороны, перед политиками из этих регионов ставится задача: сочетать борьбу за экономическое процветание своих государств с твердой приверженностью нормам представительной демократии.

Доктрина Социнтерна в их нынешнем виде умело интегрирует в себя и такие глобальные проблемы современности, как сохранение мира, вопросы экологии и развития в целом. И в данном случае эти параметры современной жизни достаточно тонко вписываются в модель основных ценностей демократического социализма, который как утверждают лидеры СИ, не может существовать в мире, где имеет место потенциальная или реальная угроза различного рода вооруженных конфликтов, где царит несправедливость в отношениям промышленно развитых и развивающихся государств, где постоянно нарушается баланс между нуждами человека и средой его обитания.

Таким образом, Социнтерн смог в известной степени, преодолеть столь часто выдвигавшееся его критиками обвинение декларативности предлагаемых им концепций и значительно приблизить к реалиям сегодняшнего дня свои теоретические постулаты. Их обновление, ставшее возможным в условиях как изменившихся позиций «старой», прежде всего, западноевропейской социал-демократии, так и приобщения к СИ новых отрядов национальных реформаторских движений со всего света, дает основание его лидерам уверенно смотреть в XXI век. Гибкость социал-демократии, ее способность, не поступаясь принципами, а, наоборот, опираясь на них приспосабливаться к меняющейся ситуации, одновременно воздействуя на нее в благотворительном для интересов значительной части населения земного шара направлении. Это является основной причиной того факта, что Социнтерн занял вполне достойное место в политической истории конца XX век. Продолжая и развивая все то ценное, что им накоплено в веке нынешнем. Социнтерн может стать существенным фактором мирового развития и в грядущие годы.

 

К.Г.Холодковский