Символы Святого Сердца и центра мира

Какие же символы в наибольшей степени интересуют Генона? Прежде всего, это важнейшие для европейской тра­диции символы Чаши Грааля и Сакре Кёр (Сер­дца Иисусова). С рассмотрения этих символов Генон начинает из­ложение, ими он и заканчивает книгу. Сердце для мысли­теля — основа основ, квинтэссенция бытия, мистический центр мироздания, по отношению к которому все ос­таль­ные центры человека и вселенной, а также другие сак­раль­ные символы являются периферией. Он соотносит сер­дце с другими символами "священной науки" — с миро­вым яйцом, пещерой, по отношению к которой сердце вы­ступает как ее внутреннее пространство или полость, с еди­­ницей, представляющей собой центр круга, а все ос­таль­­ные девять однозначных чисел — окружность в этом кру­ге. Сердце символизирует не только центр вселенского про­странства или средоточие того или иного символа, но и "Хозяина времени" — неподвижную сферу вечности (пер­­­­водвигатель Аристотеля, центральная точка свастики, ин­­­дуистский титул Шакраварти — "тот, кто вращает колесо"), вокруг которого исполняют свой вечный танец циклы времени. Мера приближенности того или иного предме­та, символа или цикла к священному сердцу мира есть степень его сакральности, соответственно мера удаленно­с­ти от сердца является признаком погруженности в материю, профаничности или периферийности.

Другой символ, более всего интересующий Генона, — это символ Грааля, также непосредственно свя­зан­ный с понятием Святого Сердца. Дело в том, что чаша во многих традициях мира олицетворяла собой сердечный центр, через который проходит кровь и в котором созидается сама жизнь человека. Этот символ, по мнению мыслителя, прямым образом связан с таким сокровенным понятием христианства, как сердце Христа. Потеря Грааля может быть отождествлена с потерей человечеством райского состояния. Сокровище Грааля, утраченное Западом, символизирует собой потерю души самой западной традицией. Запад, отказавшийся от "подлинной интеллектуально­сти", заключенной в герметизме, мистериальном гнозисе Древ­него Египта и античности, инициатической практике рыцарских орденов, пошел по пути духовной деградации, расчленившей единое тело примордиальной (изна­чаль­ной) традиции на два ложных пути познания — раци­о­нализм и сентиментализм. Между тем, истинный путь ума не может противоречить истинному пути сердца. Не зря Генон, отождествляя Чашу Грааля со Святым Серд­цем, в то же время соотносит Грааль с понятием индуистской мифологии urna — жемчужиной, крепящейся на лбу и означающей третий глаз Шивы — орган ясновидения и "чув­ства вечности". Если сердце в своем высшем мистичес­ком значении представляет собой вместилище любви, то urna или третий глаз — средоточие мудрости — силы, поз­воляющей отделять истину от заблуждения. Эти два цен­тра неотделимы друг от друга и у посвященного адепта той или иной традиции сливаются в единое духовное целое, для которого гималайская традиция огненной йоги по­добрала удачное определение — "чувствознание". Всем хо­дом своего изложения Генон подводит к мысли: Запад остро нуждается в новом синтезе интеллектуального и эмо­­ционального планов бытия.

Рассматривая другие понятия священной науки, будь то символы, связанные с космическими циклами и сакраль­ным оружием или же так называемой строительной символикой, "каирский отшельник" почти всегда соотносит их с уже упомянутыми главными символами центра и сер­д­­ца и как бы нанизывает их на проходящую сквозь все пла­­ны бытия ось мира. Умение разглядеть во всех остальных символах, приводимых мыслителем, присутствие ос­нов­ного символа, связанного с центром мира и сердцем, сос­тавляет одну из важнейших целей священной науки.