Основные этапы и проблемы античной философии.

Традиция приписывает Пифагору введение термина «философия», в переводе означающего «любовь к мудрости». Философ от мудреца тем и отличается, что последний уже знает истину, философ же стремится к подлинному знанию, т. е. такому, какое выходит за границы видимого мира и принадлежит, скорее, божеству, чем человеку. Философ уступает мудрецу в том, что еще только идет, еще только ищет, еще не достиг конечной цели; зато, несомненно, превосходит его, так как может и должен дать себе отчет в том, как совершается этот путь и как всякий раз находится ответ на самые главные вопросы. То есть философ не только движется к знанию, но знает о самом этом движении. Его интересует вопрос: где пределы нашему знанию, ведь чем больше область незнания, тем более истинным будет знание?
«Я знаю, что я ничего не знаю», – говорил Сократ, выражая эту мысль в форме парадокса. Именно поэтому цель античной философии, как ее формулировал еще Платон, в сущности, есть уподобление Богу, насколько это возможно для человека. В данном случае уподобление Богу означает стремление человека к абсолютному, т. е. совершенному целостному, законченному знанию. Такое понимание свойственно всей греческой философии, которую принято делить на три этапа.

 

3. Натуралистический этап (VII–IV вв. до н. э.). Проблема первоначала.

Начало первого этапа обычно связывают с именем Фалеса Милетского (655–547 гг. до н. э.). Ключевыми проблемами этого периода были проблемы «фюзиса» (природа) и Космоса, основными вопросами стали: как возник Космос? каковы фазы его развития и изначально действующие в нем силы? каково первоначало всего сущего и каким оно должно быть, чтобы быть первоначалом (греч. «архэ»)?

В эту эпоху прославились прежде всего так называемые философы-физики, в поисках первоэлемента Вселенной (Фалес считал таким элементом воду, Анаксимен (IV в. до н. э.) – воздух, Гераклит (VI–V вв. до н. э.) – огонь, Эмпедокл (V в. до н. э.) – воду, огонь, землю и воздух, из смешения которых происходит все сущее) пришедшие к выводу, что таким первоначалом может быть только нечто абсолютное, не похожее ни на один элемент природы, –нечто совершенно бескачественное, безграничное, бесформенное (ибо качество и есть граница и форма, следовательно, конечное). Ученик Фалеса – Анаксимандр (VII–VI вв. до н. э.) такое «архэ» называл «апейроном», что означает «беспредельное», т. е. бесконечное в пространстве и времени: нет места, где бы его не было, нет времени, когда бы оно не существовало. Только такому первопринципу может быть приписано право считаться основанием всего существующего. Гераклит, придав первоначалу моменты движения, жизни, динамики (недаром он воспользовался символом огня), назвал его разумом – «логосом», законом – «номосом» и порядком – «таксисом», а также связал его со справедливостью и правосудием: «Всех и вся, нагрянув внезапно, будет Огонь судить и схватит».

Отсюда становится понятным, почему античные философы имели не только успех, но довольно часто подвергались гонениям и репрессиям, изгонялись из городов и обвинялись в богохульстве. Слишком уж непривычно и нетрадиционно звучали их рассуждения. Там, где обывательское представление порождало страх перед богами и могущественной, всепоглощающей (даже богов) Судьбой, философы учили о Благе и миропорядке, о Космосе как «музыке сфер» (Пифагор), о справедливой и мудрой богине Ананке, вращающей веретено мира (Платон), о «грозно возмездной Правде», хранящей ключи от ворот, через которые пролегают пути Дня и Ночи (Парменид), об «убедительной Истине с непогрешимым сердцем», которая как раз и зовет человека к познанию.

Мысль, ставшая основанием для первых философов в поисках «архэ», – изначальное единство мира, который только в этом случае способен противостоять хаосу. Надлежало быть необыкновенно смелыми и дерзкими духом, чтобы вопреки веками сложившемуся религиозному убеждению свести все разнообразие вещей к одной субстанции и ее одну признать неизменной в беспрерывном изменении мира, признать тогда, когда и боги рождались и умирали. Мысль, в лице Фалеса открывшая мир как единое целое и ясно увидевшая необходимость такого единства, уже безостановочно развивалась и совершенствовалась.

И все же особенностью субстанции, к которой сводилось многообразие мира, для античных философов натуралистического периода является нечеткое разграничение природы и того, что есть начало природы, принцип ее движения и развития; на языке философии можно сказать о неразделимости физики (учения о природе) и метафизики (учения о первопринципах природы). Таким образом, существенная черта всей греческой философии – космологизм, явно присутствующий и в учении Эмпедокла о космических циклах и корнях Вселенной, и в учении Анаксагора (V в. до н. э.) о семенах и космическом «нусе» (уме), который «привел все из беспорядка в порядок», и в учении об атомах и пустоте и естественной необходимости у Демокрита (V–IV вв. до н. э.). Космологизм – это учение о мире как об упорядоченной и структурно организованной целостности, подчиненной в своей динамике внутренним законам. Человек в такой концепции является частью Космоса, его повторением, только на другом уровне – микрокосмосом: нет ничего такого в человеческой природе, чего не было бы в Космосе. Идея гармонической организации мира как Космоса – идея, рожденная греческой философией, – настолько прочно утвердилась в европейском стиле мышления, что обрела статус самоочевидности.

Следующим шагом в развитии мысли о первоначале можно назвать учение Парменида (VI–V вв. до н. э.) и возникшую на его основе элейскую школу (см. «апории» Зенона – V в. до н. э). Парменид, усилив общее место для всей античной философии, что кроме мира и вне мира текучих, преходящих вещей есть нечто устойчивое и неизбывное, назвал последнее бытием, которое, в противоположность всему становящемуся и преходящему, только собирающемуся быть, и есть само вечное, неизменное бытие, влекущее к себе все существующее как к источнику жизни. Бытие – основа жизни, хотя и невидимая, но неизбежно мыслимая. Отсюда становится понятным следующий шаг, сделанный Парменидом.

Важнейшим основоположением греческой мысли, впервые введенным и обоснованным родоначальником элейской школы, является тезис о тождестве бытия и мышления: «Мыслить и быть – одно и то же». Бытие – то, что есть само по себе, а по причастности к нему существует все остальное – мир преходящих вещей и событий. Бытие – это то, что можно познавать умом (а не чувствами), поэтому оно умопостигаемо; постижимость бытия делает возможным его существование. Ведь бытие – сущность всего, а ум мыслит как раз «сущностями». Кроме того, мыслить можно только сущность. Именно поэтому бытие познаваемо, т. е. это прекрасная чистая мыслимая форма, в которую еще не вторглись случайности изменяющегося, и значит, вторичного мира. Бытие определяется из самого себя, а из него – все остальное: у становления вечно изменчивого мира, текучего и временного, нет своего начала и причины; источник движения существует только в бытие, следовательно, бытие – это совершенство: цельное, единое, абсолютно простое, тождественное и самосущее (ведь оно причина самого себя). Отсюда привычное для античной философии деление мира на два основных уровня: высший – умопостигаемый, сверхчувственный (он выше наших чувств: пространства, времени, материальности и пр.), божественный и низший – чувственно-осязаемый, временный, вечно изменяющийся, где властвуют рождение и смерть.

 

4. Сократический этап – (IV в. до н. э.). Учение об эйдосах.

Второй период античной философии – расцвет классической греческой философии приходится на IV в. до н. э. Хотя по длительности этот период самый короткий, по интенсивности мысли и по плодам, ею принесенным, – самый блестящий и мощный. Началом этой фазы развития становится философия софистов и Сократа (470–399 гг. до н. э.), поэтому данный этап чаще всего именуется сократическим.

Сократ, полемизируя с софистами (Протагором, Горгием, Гиппием и др.), провозглашавшими человека «мерой всех вещей» и учившими, что «относительность» есть единственный принцип объяснения, отстаивал объективность и общеобязательность существования истины и этических норм поведения, объясняя их наличие незыблемостью, устойчивостью и обязательностью существования космических закона и порядка. Принято считать, что именно Сократ впервые перешел от космологических проблем в философии к антропологическим, т. е. к проблемам человека. Речи Сократа были настолько искусны, что могли перевернуть мировоззрение. Именно так произошло с его лучшим учеником – Платоном. Выслушав однажды Сократа, Платон пришел домой и сжег свои произведения (он готовился стать поэтом), забросил прежние занятия и обратил все свои усилия на философию. Сократ, отказавшийся от побега, когда жители Афин несправедливо приговорили его к смертной казни, и не только достойно встретивший смерть, но и непосредственно перед нею развивавший своим ученикам доказательство о бессмертии души, именно такой человек, ставший символом философии, пробудил ее вопросом: «Тифон ли я – чудовище, или нечто другое?» Однако непременной частью античного способа мыслить о человеке, в том числе и сократовского, является отождествление его с Космосом. (Повторимся: человек – та же Вселенная, только в малом масштабе – микрокосмос. Это естественное продолжение все той же природы, а потому всему, что происходит в человеке, можно найти аналог в Космосе.)

Многие из учеников Сократа стали основателями сократических философских школ. Однако лишь учение Платона, воспитанника Сократа, считается сосредоточением античной философии. Чтобы представить размеры означенного феномена, достаточно вспомнить весьма распространенное мнение о том, что последующая философия, в том числе и европейская, есть, в сущности, продолжение и развитие платонизма.

Мера и знание, которые столь необходимы человеку, Платон, следуя древнегреческой традиции, обосновывает космическим разумом. Но на первый план он выдвигает идею демиургической сотворенности мира. Порядок и меру вносит в мир разум-демиург, пропорционально соотнося стихии и придавая Космосу совершенные очертания. Разум творит, как творит ремесленник (демиург) из доступного материала, обращаясь «за помощью» к эталону, образцу – «идее». Эйдос (с греч. «идея») – идеальный образец каждой вещи, ее облик, лик, подлинная суть. Эта суть всякой вещи запечатлена в нашей душе – оттуда мы черпаем о ней знания. Благодаря идеям-эйдосам человек способен познавать весь мир (ведь это и есть «умная» природа любой вещи), а сам мир, несмотря на необходимо присутствующий в нем элемент хаоса и небытия, существует как законосообразный и гармоничный.

Поскольку наша душа бессмертна, как и эйдосы, постольку она несет в себе знание о них, но, находясь в оболочке бренного мира, затемняет его и забывает. Поэтому знание, по Платону, развивающему в данном случае мысль своего предшественника – Пифагора, есть припоминание («анамнезис») виденного душой, когда она находилась в божественном мире эйдосов до своего падения в подлинную сферу земного. Путь к воссозданию забытого и потерянного – это путь созерцания, любования и любви (Эрос).

Природа, божество, человек, космос – неизменные предметы философии другого великого античного мыслителя, ученика и друга Платона – Аристотеля. Одна из центральных проблем учения Аристотеля – проблема движения, которое понимается как непосредственное воздействие одного предмета на другой. Движение совершается в ограниченном пространстве и предполагает направленность тел «к своему естественному месту». И то, и другое характеризуется категорией «цель» – «телос», т. е. целевой заданностью вещей. И эту цель и заданность сообщает миру бог как перводвигатель, первотолчок, все приводящий в движение, и в силу этого сам неподвижный. Именно к этой цели – к бытию как источнику жизни, проявляющемуся в каждом конкретном случае как «форма» (идеальная сущность предмета), – тянется «материя», у которой нет собственных сил существования. Иными словами, материя существует благодаря форме – идее (Аристотель предпочитает платоновский «эйдос» называть «формой»). Последняя наполняет ее живым дыханием и сообщает ей цель и направление – движение. Таким образом, по Аристотелю, «материя» не есть нечто вроде протяженной субстанции, как мы чаще всего ее себе представляем. Это лишь пустая возможность для всего быть чем-то, это похоже на желание жизни без самой жизни. И хотя форма как начало бытия является главным, определяющим в существовании любого организма, однако без материи, без того, кто бы смог воспринять жизнь, нельзя помыслить ни одну вещь в мире. Слаженность же материи и формы, их осуществленность через цель-телос в конкретной вещи называется Аристотелем энтелехией.

Итак, есть четыре причины существования всякого организма (т. е. всякой живой целокупности), а именно: форма (или ранее упомянутый эйдос), цель, движение и материя. Если Платона больше всего интересует мир эйдоса – мир чистых, неподвижных, сверхчувственных форм, то Аристотеля привлекает «энтелехийный» момент в развитии эйдоса, т. е. то, как эта форма воплощается в реальности. Другими словами, аристотелевское внимание направлено на сами вещи; отсюда становится понятным факт причастности мыслителя к возникновению многих естественнонаучных дисциплин, начиная от зоологии и заканчивая астрономией.

 

5. Эллинистический этап (III в. до н. э. – VI в. н. э.). Вопрос об «атараксии».

Третий, и последний, период в древнегреческой философии – поздняя греческая классика, или период декаданса, т. е. упадка, «заката», – самый длительный – с III в. до н. э. по VI в. н. э. Завоевания Александра Македонского – воспитанника Аристотеля – положили конец классической эпохе античности. Эллинская культура, вобрав в себя элементы восточных культур, стала эллинистической.

Главные философские направления данной эпохи – неоплатонизм, эпикуреизм, стоицизм и скептицизм. Основным вопросом философа этого времени, живущего в условиях социальной нестабильности, постоянных войн и угрозы деспотизма, является вопрос: как научиться человеку разумно и счастливо жить в столь неспокойном мире? Таким образом, задача индивидуального спасения души и способы его достижения становятся более предпочтительным делом, чем теоретическое построение новых моделей Космоса. «Атараксия» (греч.) – безмятежность, невозмутимость, спокойствие духа – вот идеал истинного мудреца, которого не могут поколебать никакие внешние обстоятельства, который предпочел освоение внутреннего пространства человека всем прелестям и соблазнам сего мира.

Согласно Эпикуру (род. 341 г. до н. э.) – основателю первой из эллинистических школ, главное для человека – стремление к счастью, которое реализуется в правильном умении предаваться удовольствиям, то есть в разумном наслаждении тем, что дает человеку его собственная природа.

Пиррон (360–270 гг. до н. э.) – родоначальник скептицизма, или кинизма, считает лучшим «рецептом» атараксии воздержание от всяческих суждении, так как именно суждение – привычка обо всем иметь свое мнение –лишает человека бесстрастного состояния. Кроме того, на каждое утверждение можно найти противоположное, существующее с равным правом, следовательно, нет никакой возможности достичь истинного знания и, значит, лучше всего молчать, а если и говорить, то только о том, что нам кажется.

Зенон (333 г. до н. э.) – основатель «древней Стои», впоследствии названной школой стоицизма (в числе представителей которой имена знаменитых римских деятелей: Цицерона, Сенеки, Марка Аврелия), в понятие «атараксии» вкладывал морально-этический смысл – «повиновение судьбе и долгу» – стойкое, мужественное, волевое, бесстрашное отношение к жизни. Стоик, хотя и примеряется к существующим обстоятельствам и условиям, но выше их ставит честь и достоинство, которые следует сохранять даже в случае угрозы отказа от жизни.

Одним из последних направлений, возникших в эпоху эллинизма уже на закате античной культуры, является неоплатонизм, в истории философии ставший примером, пожалуй, самой гармонически завершенной философской системы с детально разработанным аппаратом понятий и категорий. Наиболее известным представителем неоплатонизма является его основатель Плотин (205–270 гг.). Исходный тезис неоплатонизма выражен учением о Едином – основании всего сущего, о природе которого невозможно положительное знание, ибо Единое включает в себя и единство, и множество, равно как их противоположность, так и тождество – иными словами, все, что только можно помыслить. Система Плотина – это диалектика движения вниз от Первоединого, неизреченного, божественного источника через низшие опосредствующие звенья Бытия (или Ум), Мировой Души (души отдельных людей) и Космоса до небытия, хаоса (или материи). Затем через человеческую душу движение поднимается обратно вверх, возвращаясь к Богу и достигая соединения с ним в экстазе созерцания после долгих предшествующих испытаний и аскезы. Очищение, необходимое для достижения высшего совершенства, есть освобождение от материального мира, связанного телесностью, аффектами и злом. Именно традицией неоплатонизма воспользовалась первая христианская философия (Августин, Дионисий Ареопагит, а в дальнейшем – Эриугена), пытавшаяся применить учение о благом, совершенном первоедином для учения о едином Боге.

В 529 г. император Юстиниан издал декрет о закрытии философских школ в Афинах. В соответствии с этим декретом прекратила свое существование, рассеялась и школа неоплатонизма – последняя школа эллинизма и всей античной философии.

Прежде чем закончить наш краткий экскурс по древней философии, выделим две основные характеристики, присущие данному этапу человеческой мысли как некоему единому культурному феномену.

1. Во-первых, это космологизм античной философии, заключающийся в понимании всего сущего как телесного, вещественного, стихийного и в то же время живого, самодвижущегося бытия – материально-чувственного и одновременно одушевленного Космоса. На языке философии о таком понимании Космоса говорится как о тождестве материального и идеального, духа и материи. Этот живой и вечный Космос «не выдумал никто из богов и никто из людей» (Гераклит), сам себя порождающий, сам в себя развивающийся и есть для древнего грека божество, Абсолют – то, из чего происходят не только смертные, но и блаженные боги.

2. Второй момент, следуя из первого, указывает на понимание человека не как самостоятельной духовной сущности (в современном контексте этого слова), но как частицы все того же Космоса, зависимой от целого и полностью подчиненной ему. Равно в той мере, в какой человек «исполняет» законы Космоса, т. е. природы, насколько он гармонично следует ей, настолько он реализуется как человек. Таким образом, античность дала нам пример опыта «природного человека»; «природное», «истинно-природное» соответствует «этическому». Между учением о Космосе и этическими задачами античной философии прямо пропорциональная связь. Еще Платон советовал обратить в произведение искусства всякую человеческую жизнь, а искусство, как известно, для Платона есть не что иное, как подражание природе («мимезис»).

 

Литература:

1. Асмус, В. Ф. Античная философия / В. Ф. Асмус. М.: Высш. шк., 1976.

2. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Лаэртский Диоген. М., 1979.

3. История философии: Запад – Россия – Восток: Философия древности и средневековья. М.: Греко-латинский кабинет, 1995.

4. Мотрошилова, Н. В. Рождение и развитие философских идей: История философии, очерки и портреты / Н. В. Мотрошилова. М.: Политиздат, 1991.

5. Реале, Дж. Западная философия от истоков до наших дней: В 2 т. / Дж. Реале, Д. Антисери. М.: Петрополис, 1994.

6. Чанышев, А. Н. Курс лекций по древней и средневековой философии: Учеб. пособие для вузов / А. Н. Чанышев. М.: Высш. шк., 1991.