рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Экзистенциалы человеческого бытия

Экзистенциалы человеческого бытия - раздел Философия, ФИЛОСОФИЯ Модусы Ясперс Сартр Кам...

Модусы Ясперс Сартр Камю
Бытие-в-мире Бессмысленное, враждебное к человеку бытие Неподлинное бытие человека, потеря изначальной свободы Безразличное, жестокое, абсурдное бытие
Экзистенция Временные душев­ные озарения, связанные с по­граничными си­туациями и ком­муникацией Душевное напряже­ние, связанное с обретением свободы и ответственности Бунт абсурда в завоевании инди­видуальной свобо­ды
Трансценденция Удержание посто­янного душевного состояния посред­ством обращения к Богу Утверждение личной ответственности за весь мир как реализации абсолютной свободы Обретение коллективно-индивидуаль-ной свободы

 

 

9.4. Герменевтика

 

Под герменевтикой (от греч. hermeneutike – «искусство разъяснения, толкования») в широком смысле понимают теорию и практику толкования текстов. Своими корнями она уходит в древнегреческую философию, где практиковалось искусство толкования различного рода иносказаний, высказываний, содержащих многозначные символы (связано с именем древнегреческого бога Гермеса – посланника богов и толкователя их воли). Прибегали к герменевтике и христианские теологи для толкования Библии. Особое значение приобретает герменевтика в теологии протестантизма, где она рассматривается как средство выявления «истинного» смысла Священного Писания.

Как научный метод герменевтика формируется с развитием филологии и других гуманитарных наук. В ходе долгой истории этих наук складываются особые методы постижения их предмета: исторический, психологический, феноменологический, логико-семантический, герменевтический, структуралистский и некоторые другие. Герменевтика, изначально ориентированная на постижение смысла текста, причем постижение его как бы «изнутри», исходя из него самого, отвлекаясь от социально-исторических, психологических и иных факторов, занимает особое положение в гуманитарном познании. Ведь специфическим предметом исследования в гуманитарных науках, что отличает их от других наук, является именно текст как особая система знаков, связанных между собой определенными отношениями. Иначе говоря, отражение действительности в гуманитарном исследовании опосредовано текстом.

Герменевтика нужна там, где существует непонимание. Если смысл как бы «скрыт» от субъекта познания, то его надо дешифровать, понять, усвоить, истолковать. Понимание и правильное истолкование понятого – таков в общем плане герменевтический метод получения гуманитарного знания. Отсюда постижение, усвоение смысла текста являются процедурами, качественно отличными от метода объяснения природных и общественных закономерностей. Так как предметной основой гуманитарных наук является текст, то мощным средством его анализа выступает язык, слово как существенный, системообразующий элемент культуры. Таким образом, герменевтическая методология гуманитарных наук тесно связана с анализом культуры, ее феноменов.

Современная герменевтика, сложившаяся в XX в., включает не только конкретно-научный метод исследования, применяемый в гуманитарном познании. Это и особое направление в философии. Идеи философской герменевтики были развиты на Западе, прежде всего в трудах немецкого философа, представителя философии жизни Вильгельма Дильтея (1833 – 1911), итальянского представителя классической герменевтики Эмилио Бетти (1890 – 1970), одного из крупнейших философов XX в. Мартина Хайдеггера, немецкого философа Ханса Георга Гадамера (1900 – 2002). В русской философии герменевтика разрабатывалась Густавом Густавовичем Шпетом (1879 – 1937).

В. Дильтей заложил основы философской герменевтики, стремясь обосновать специфику наук о духе (т.е. гуманитарных наук) в их отличии от естественных наук. Такое отличие он усматривал в методе понимания как непосредственного, интуитивного постижения некоторой духовной целостности (или целостного переживания). Если науки о природе прибегают к методу объяснения, который имеет дело с внешним опытом и связан с деятельностью рассудка, то для постижения письменно фиксированных проявлений жизни, для изучения культуры прошлого, согласно Дильтею, необходимы понимание и истолкование ее явлений как моментов целостной духовной жизни той или иной эпохи, что и определяет специфику наук о духе.

Этот подход к герменевтике как общей методологии наук о духе позднее продолжил Э. Бетти (одна из его работ так и называется – «Герменевтика как общая методология наук о духе», 1962). Понимание для Бетти – это сугубо познавательная, методологическая проблема. Суть понимания он усматривает в узнавании и реконструкции смысла текста, опирающихся на его интерпретацию (истолкование). Методика интерпретации требует соблюдения канонов, или правил. Сюда относятся требование соответствия реконструкции точке зрения автора текста и в связи с этим требование автономности текста как обладающего собственной логикой. Отсюда следует необходимость ввести в метод исследования принцип так называемого «герменевтического круга», когда единство целого проясняется через отдельные части, а смысл отдельных частей проясняется через единство целого. Еще один канон – канон актуальности понимания – говорит о бессмысленности полного устранения субъективного фактора. Чтобы реконструировать чужие мысли, произведения прошлого, чтобы вернуть в настоящую действительность чужие переживания, нужно соотнести их с собственным «духовным горизонтом». Канон смысловой адекватности понимания, или канон герменевтического смыслового cooтветствия, направлен на интерпретатора и требует от него «собственную жизненную актуальность согласовывать с толчком, который исходит от объекта». В этих канонах Бетти усматривал критерий «правильности» и «объективности» герменевтической интерпретации.

Существенное влияние на развитие философской герменевтики оказала разработка Э. Гуссерлем идей феноменологии. Г.Г. Шпет, будучи учеником Гуссерля, попытался соединить феноменологию с герменевтическим подходом. Введение герменевтического метода в феноменологию было обусловлено, с точки зрения Шпета, наличием в содержании направленного на предмет сознания специфической функции осмысления. Осмысление в качестве своеобразного самостоятельного акта требовало для своего осуществления определенных средств. Смысл как сущность сознания, как сложнейшее многоуровневое образование должен не только непосредственно усматриваться рациональной интуицией как нечто очевидное, но и пониматься. Понимание же обеспечивается истолкованием (интерпретацией). Именно так, через понимание и интерпретацию, герменевтическая проблематика вливается в феноменологию. Герменевтика (с ее функцией осмысления и интерпретации) и феноменология (как обнаружение смысла в различных его положениях) должны быть, как считает Шпет, сплетены в деятельности в единый метод. При этом даже в ранних, собственно феноменологических работах проблема смыслообразования рассматривалась философом в значительной степени со стороны его социально-исторического осуществления в явлениях культуры. А культурный опыт человечества мог быть, по его мнению, осмыслен лишь с привлечением особых герменевтических средств. В дальнейшем (в работах «Язык и смысл», «Внутренняя форма слова» и др.) Шпет в связи с пониманием и истолкованием текстов, с анализом слова все больше обращается к проблемам герменевтики.

От феноменологии Гуссерля отталкивался также М. Хайдеггер. Однако он пошел по пути онтологизации герменевтики, способствуя превращению ее в учение о бытии и тем самым закрепляя ее философский статус. Вместо гуссерлевской трансцендентальной (ориентированной на сознание) феноменологии Хайдеггер предлагает «герменевтическую феноменологию», в которой вопрос о смысле познанного равносилен вопросу о смысле существования. Понимание здесь выступает первоначальной формой человеческой жизни, а не только методологической операцией. По мнению Хайдеггера, герменевтика – это не столько правила интерпретации текстов или методология, применяемая в науках о духе, сколько выражение специфики самого человеческого существования, ибо понимание и истолкование, по сути, фундаментальные способы человеческого бытия, каковым является и сам язык.

Большое влияние на развитие идей современной герменевтики оказал ученик Хайдеггера X.Г. Гадамер. В главном своем труде «Истина и метод» (1960) он изложил основы философской герменевтики, понимая ее, подобно Хайдеггеру, прежде всего как учение о бытии. «...Если мы делаем понимание предметом наших размышлений, – пишет он, – то целью, которую мы ставим себе, выступает вовсе не учение об искусстве понимания текстов, к чему стремилась традиционная филологическая и теологическая герменевтика... Понимание и истолкование текстов является не только научной задачей, но очевидным образом относится ко всей совокупности человеческого опыта в целом».

Особую роль герменевтики в современной философии Гадамер связывает с тем, что последняя не является прямым и непосредственным продолжением классической философской традиции, осознает «свое отстояние от классических образцов». Развитие герменевтики Гадамер мыслит в рамках «онтологического поворота герменевтики к путеводной нити языка». На связь герменевтики с языком указывал еще Хайдеггер. Гадамер во многом следует своему учителю, в том числе и в анализе категорий, которые он использует в своем учении. Среди них прежде всего следует выделить предпонимание, традицию, предрассудок, горизонт понимания. Предпонимание – это определяющаяся традицией предпосылка понимания, поэтому оно должно выступать одним из условий понимания. Совокупность предрассудков и предсуждений, обусловленных традицией, составляет то, что Гадамер называет «горизонтом понимания». Центральным, обусловливающим все остальное, здесь является понятие предрассудка. Оно характеризуется как предсуждение, т.е. «суждение, вынесенное до окончательной проверки всех фактически определяющих моментов». Предрассудок, таким образом, вовсе не означает неверного суждения: в его понятии заложена возможность как позитивной, так и негативной оценки. Традицию, связывающую историю и современность, Гадамер считает одной из форм авторитета. В современности живы элементы традиции, которые и были названы Гадамером предрассудками. С одной стороны, к ним относят некоторые негативные явления прошлого, которые тормозят ход исторического развития, а с другой – они суть необходимые, заложенные в языке и в способах мыслительной деятельности людей компоненты, которые влияют на их речемыслительную и понимающую деятельность и которые в связи с этим обязательно должны учитываться в герменевтических методах. Поскольку любая традиция нерасторжимо связана с языком, в нем выражается и им в определенной степени обусловлена, первейшим предметом и источником герменевтического опыта является именно язык как структурный элемент культурного целого.

Основной проблемой, как считает Гадамер, является трудность определения характера проявления в языке предпосылок понимания. Поскольку «все есть в языке», то каким образом язык сохраняет объективные и субъективные предпосылки понимания? Язык есть мир, который окружает человека, без языка не возможны ни жизнь, ни сознание, ни история, ни общество. Нас определяет язык, «в котором мы живем». Язык есть не только «дом бытия» (Хайдеггер), но и способ бытия человека, сущностное его свойство. Отсюда язык становится и условием познавательной деятельности человека. Понимание считается неотъемлемой функцией языка наряду с говорением. Вследствие этого понимание из свойства познания превращается в свойство бытия, а основной задачей герменевтики становится выяснение онтологического статуса понимания как момента жизни человека. Стремясь постигнуть сущность человеческого бытия, герменевтика выступает как своеобразная философская антропология.

Герменевтический круг – метафора, описывающая продуктивное движение мысли герменевта в рамках техник герменевтической реконструкции. Его тематизация была осуществлена Шлейермахером, опиравшимся на достижения предшествующей филологической герменевтики. Целью работы герменевта, согласно Шлейермахеру, является вживание во внутренний мир автора: через процедуры фиксации содержательного и грамматического плана текста необходимо создать условия для эмпатии – вчувствования в субъективность автора и воспроизведения его творческой мысли. Разрешение проблемы герменевтического круга можно описать следующим образом: понимать что-либо можно только тогда, когда то, что пытаешься понять, уже заранее понимаешь. Но Шлейермахер еще не формулирует такого решения проблемы. Понимание для него является принципиально незавершаемой деятельностью, всегда подчиняющейся правилу циркулярности, т.е. движению по расширяющимся кругам. Повторное возвращение от целого к части и от частей к целому меняет и углубляет понимание смысла части, подчиняя целое постоянному развитию. Самопрояснение понимания проступает в истолковании.

 

 

9.5. Современные направления Западной философии:

структурализм, постструктурализм, постмодернизм

 

Структурализм как новый научный метод в гуманитарных науках, как претендующая на универсальность теория в литературоведении и искусствоведении, возник в 30-е гг. XX в. Формирование философского направления связано с концепциями Фердинанда де Соссюра ( ), американской школы семиотики, русского формализма, структурной антропологии К. Леви-Строса (1908 – ), структурного психоанализа Ж. Лакана (1901 – 1981), структуры познания М. Фуко (1926 – 1984) и др. Обобщенно структурализм – попытка выявить глубинные универсальные структуры, которые проявляются в социуме на всех уровнях: начиная с бессознательных психологических моделей, артефактов и заканчивая искусством, философией, математикой, литературой, архитектурой, языком и т.д. Эти универсальные структуры общества выявляют, изучая мифы, интерпретируя бессознательное с точки зрения его текстуального характера, укорененного в языке. Задача философии – заниматься поисками скрытых связей между социальными институтами, идеями, обычаями и отношениями власти, пытаться раскрыть коды знания общества, которые находятся в постоянном процессе трансформации.

Структуралистов объединяет общая методологическая установка на принятие структурного анализа в качестве ведущего метода исследования. Приоритетным считается изучение не содержания, а формы, не элементов, а связей между элементами. Структуралисты полагают, что научное социально-гуманитарное познание должно опираться на методы естественных и точных наук, поскольку культурное образование рассматривается как аналогичный природному объект. Особенность культурного объекта в том, что он обладает глубинной структурой, созданной коллективным бессознательным, и является основой той или иной знаково-символической системы.

Философы обосновывают структуралистский подход, распространяя его на понимание культуры в целом. Суть философского структурализма заключается в идее о том, что основу культурных объектов образует структура, понимаемая как совокупность объединяющих элементы связей и отношений, которые безличны, непосредственно не наблюдаются и не осознаются, инвариантны, т.е. остаются неизменными, хотя их проявления разнообразны и изменчивы. Культура устроена по принципам организации и функционирования естественного языка. Она сама является языком в широком смысле – сложной, знаково-символической системой. Ее структуры, оставаясь по большей части скрытыми от человека, тем не менее направляют его деятельность, подобно тому как формы языка организуют повседневное речевое общение (господин Журден из пьесы Мольера говорит прозой, не подозревая об этом). Структуралисты называют ложным классический образ человека – сознательного творца культуры, субъекта, рационально определяющего строй жизни. Заостряя свою позицию, структуралисты утверждают: говорит не человек, а язык, действует не личность, а безличная структура. В этом смысле истолковываются получившие скандальную известность высказывания М. Фуко о «смерти субъекта», «смерти человека». Такого рода воззрения структуралистов характеризуются как «теоретический антигуманизм». Философский структурализм является в значительной степени реакцией на субъективизм и индивидуализм экзистенциалистов, идеи которых, особенно Ж.П. Сартра, приобрели во Франции в 50 – 60-х гг. XX в. формы политического радикализма и были весьма популярны. По мнению структуралистов, экзистенциализм есть крайнее проявление укоренившейся в классической философии иллюзии того, что человеческий мир строится на самосознании субъекта. Начало заблуждению положил Декарт, выдвинув тезис: «Мыслю – следовательно существую» («Cogito ergo sum»).

Французский этнограф и культуролог К. Леви-Строс стал основателем философского структурализма, создателем концепции структурной антропологии. Его основной труд так и называется «Структурная антропология» (1958). Он дает философское истолкование метода структурного анализа, разработанного филологами, и применяет его к исследованию первобытных обществ. Ученый рассматривает системы родства, брачные правила, обычаи, ритуалы, мифы и т.д. как языки, способы общения, информационные коды. В их основе – структура, наиболее общим принципом которой является бинарное отношение: холодное – горячее, священное – профанное, живое – мертвое, свое – чужое, сырое – вареное и т.д. По Леви-Стросу, бинарность есть принцип организации культуры как таковой, поскольку само человеческое бытие изначально противоречиво. Философ полагает, что первобытные общества, в отличие от современных, сохранили способ гармоничного сочетания противоречий, который он называет сверхрационализмом. Это свойственное мифу соединение рациона­льного и чувственного начал, при котором происходит опосредование противоположностей. Так, связующее звено между живым и мертвым предстает в образе ворона – живого существа, питающегося падалью. Бессознательные структуры разума, данные от природы, бинарны. Современному человеку надо понять поверхностность и ограниченность его рационализма, поймать свою природу и восстановить утраченную гармонию противоположностей.

Французский психоаналитик и философ Ж. Лакан утверждает, что бессознательное подлежит научному изучению, а его болезненные проявления – психотерапии, потому что «бессознательное структурировано как язык» и непосредственно связано с языковым выражением. Собственно, в пределах языка, образующего сферу символического, в основном протекает жизнь человека. Вне ее – «реальное», к которому у человека нет непосредственного выхода, и «воображаемое» – область неустойчивых субъективных образований.

Претензии структуралистов на построение строго научной методологии социально-гуманитарного знания во многом не оправдались, так как ее применение давало слишком абстрактные результаты, к тому же плохо поддающиеся проверке. Редукционистская, по сути, попытка понять культуру, сведя ее к ограниченному набору связей и отношений, не удалась. В 1970-е гг. на смену структурализму приходят постструктурализм и постмодернизм.

Критика структурализма (по вопросам субъекта, историзма, смысла фи­лософии) является радикализацией акта деятельности. Так, критика субъекта – это утверждение того, что он не обладает целостным сознанием, а обусловлен бессознательными структурами языка. Соответственно последующие «крити­ки» касались знаковости, коммуникативности и целостности структуры. Основные критики – Лакан, Деррида, Фуко, Барт, Делез, Лиотар – при всем разнообразии позиций работали на обоснование нового принципа мышления, в котором основные параметры связаны с символом, знаком, пониманием Другого, воображением, дебиологизацией фрейдизма, представлением субъективности как лингвистического продукта, личности как литературной условности, тео­рией социального текста и контекста культуры, манерой письма и др. Развивая идеи структуралистской бинарной оппозиции в различных областях человеческой жизни («господство – подчинение», «означающее – означаемое», «язык ‑ речь», «природа ‑ культура»), постструктурализм заменяет их понятиями плюральности, множественности, не основанной на каком-то единстве. Образно это выражено в термине Ж. Делеза и Ф. Гваттари «ризома» как принципиально ином способе распространения множественности и «движения желания» без определенного направления и предсказуемости. Это метафора современной культуры, с ее отрицанием упорядоченности и синхронности. Мир как ризома уничтожает универсализм, как и смысл бинарных оппозиций. Постструктурализм предложил процессы и процедуры децентрации, детерриториализации, деконструкции, которые были ассимилированы постмодернизмом. Так, децентрация – это явление, при котором центр, управляя структурой, не структурирован, он находится внутри структуры и вне ее (в экономике – децентрация производства, в культуре – отказ от этноцентризма в пользу равноправия куль­тур, внимания к Другому).

Постмодерн представляет собой сложный, неоднородный социокультурный и философский феномен, утвердившийся в западном обществе к 70 – 80-м гг. XX в. Являясь интердисциплинарным термином (введенным в употребление Р. Паннвицем в 1917 г.), постмодерн понимается как специфическая философия искусства, возникшая из «духа модернизма» – направления в искусстве и литературе конца XIX в.; как форма самоидентификации западноевропейской культуры; как образ жизни, система ценностного мироощущения и модель отношения к миру, сложившиеся в постиндустриальном обществе; как комплекс фило­софских и социальных идей, характеризующих «новейшее» время. Возникший в послевоенной Европе, постмодерн обозначил новую социокультурную ситуацию – радикальный разрыв с прошлым, ревизию всех культурных проектов, включая философские. Противопоставление прошлому обозначилось приставкой «пост» – постсовременность, постколлективизм, постэкономическая, постцивилизационная эпоха.

Теоретики постмодерна – Ж.-Ф. Лиотар, М. Фуко (поздний), Ж. Деррида, Р. Барт (поздний), Ф. Гваттари, Ж. Делез, Р. Рорти, Ж. Бодрийяр. Многие постмодернисты – филологи по образованию и литераторы (У. Эко), что в немалой степени определило внимание к тексту, его художественному и эссеистскому характеру, равноправию его элементов, существующих в виде языковых игр.

Исторически постмодерн обозначил переход от Нового времени к современности и выступил оппонентом философских и культурных ценностей, сложившихся в рамках рационального менталитета XVIII в. Эпоха модерна имеет европоцентристский характер и восходит к античным истокам (Лиотар считает первым модернистом Аристотеля). Основными параметрами модерного общества следует считать индустриализацию, урбанизацию, индивидуализм, секуляризацию, массовость, стандартизацию и специализацию. В теоретической сфере важнейшими элементами проекта модерн являются просветительский разум (рационализм), фундаментализм (поиск незыблемых оснований и стремление к определенности), универсализм объяснительных схем и обобщающих теорий. Для века разума характерны вера в прогресс и непрерывное обновление, гуманизм, освобождение, революция, т.е. то, что постмодерн отвергает и считает опасным утопизмом.

Социально-исторически постмодерн – это «культурная логика позднего капитализма». В этом отношении постмодерн выступает как «неуправляемое возрастание сложности» (Ж.-Ф. Лиотар), «эра усиливающегося беспорядка, имеющая глобальную природу» (Дж. Фридман). Информационная культура явилась важнейшим фактором становления постмодерна, обусловившим переход от производства вещей (модерн) к производству знаков, символов, информации.

Ценностные ориентации постмодерна совершенно иные, нежели модернистские. Если модерн считал основными ценности свободы, равенства, братства, а также идеал «совершенного общества» и «совершенного человека», то в постмодерне ими выступают свобода (freedom), разнообразие, толерантность и взгляд на общество, где «все авторы и актеры» (Луман). Ключевыми понятиями постмодерна являются плюрализм и деконструктивизм, предполагающие решительный отказ от идей целого, универсального и абсолютного, от «гранд-нарративов» («больших повествований» и научных описаний), равно как и от аналитических процедур поиска смысла. Тем самым создается «провокативный» образ науки, исчерпавшей себя в необходимости доказывать доказательство, освобождать от предрассудков, легитимировать знание в научных экспертизах, пользоваться спекулятивной диалектикой. Однако постмодерн не отказывается от возможности новых «нарративов», таких как перфоманс – текущая событийность, ситуативность; симулакр – творческий монтаж имитированной реальности; эффективность (а не истина); язык и коммуникация как источник легитимации знаний; актуальность задач, относящихся к «здесь и теперь».

Интеллектуализм постмодерна влечет за собой релятивное, иррациональное, нигилистское отношение к достижениям культуры. «Смысл не принадлежит ни высоте, ни глубине. Все происходит на поверхности» (Лиотар). «Ничто не слишком», «Забыть!», «Ничто не гарантировано», «Говорю – значит сущест­вую», «На том стою, но могу как угодно».

Постмодерн много сделал для того, чтобы освободить мышление от упрощающих схем, застывших стереотипов, отживших мифологем, ограниченности позитивистской картины мира, противопоставив им творческое воображение, историко-философскую эрудицию, литературный талант, метафоричность. Вместе тем сокрушительная критика традиционных ценностей, норм регулятивов нужна для того, чтобы освободить место новому образу потребителя культуры, для которого информация – культовая ценность. Тем самым постмодерн проявил себя как мощная форма отчуждения человека от целерационального проектирования и социального действия.

Постмодерн возник в лоне гуманитарного знания и аналитической западной философии, проявив глубинные черты кризиса классического рационализма, сциентизма и гуманизма. Философские истоки постмодерна – феноменология, структурализм, экзистенциализм, герменевтика. Четкость определения идейных и концептуальных инноваций постмодерна затруднена из-за компилятивности мысли, ультрадиалектических формулировок, множества неологизмов, изысканности стиля, тематической широты публикаций, метафоричности. Тем не менее можно обозначить контуры философского постмодернистского проекта, заключающегося в тотальной критике классического рационализма (фундаментализма, объективизма, истинности) и переходе к лингвистической парадигме философии, основанной на релятивизме, субъективизме и антитеоретизме.

Основными средствами реализации замысла выступают текст/контекст (новый язык философии) и принцип деконструкции. Автор «деконструкции» Ж. Деррида начинает ревизию философского рационализма с разрушения устоявшейся типологии и иерархии философских проблем, размывая грани между философией, литературой и критикой, уравнивая философскую и поэтическую рефлексию. С философской точки зрения постмодерна писатели, логики, физики, моралисты занимаются одним и тем же: создают и пересоздают системы описания объектов. Результатом этой деятельности являются бесконечные разговоры внутри локального сообщества в соответствии с его традициями. Деконструкция – наиболее радикальный метод философской критики, для которой предшествующая философия – это письменность. «Только то, что написано, дает мне существование, ибо оно называет меня».

Результатом взгляда на философию-как-на-литературу является глубокая деконструкция истории философии, проступающая в виде дезорганизации, рекомпозиции и даже «четвертования» (в первую очередь гегелевской диалектики). Постмодерн критикует разум (рационализм) за инструментальность и ма­лую коммуникативность. «Новый» философский разум, в отличие от рационального, утверждает парадигму лингвистического поведения (Р. Рорти), для которого характерна общая установка на «размывание контуров», «переломы, просветы, вырезы, края, трещины, обрывы». «Глубочайшее – это кожа». Новая рациональность – это сформированный на основе информационной культуры иррационализм, выросший из признания символических и виртуальных реальностей третьим, наряду с материальной и идеальной, типом реальности. В отличие от проекта модерн, включавшего вектор трансцендентности (метафизики, идеала вечного, гармоничного бытия), постмодерн реализовал «пейзаж без неба» Ницше. Для постмодерна тайна (суть) вещей в том, что у них нет сущности.

Черты постмодернистского текста – интертекстуальность, ирония, метаречевая игра, «пересказ в квадрате». Постмодернисты отказываются от фиксированности значения текста (единой матрицы значения), считая, что чтение – акт создания смысла. Главное – не что сказал автор, а чего не сказал и почему (Деррида).

Критический для философии вопрос – быть или не быть философии теоретической рациональной деятельностью – напрямую связан с вопросом об универсальности западной рациональности. Деонтологизация мира знаний и знаний о мире приводит постмодернистов к деконструкции истины и объек­тивности. Истина для постмодерниста – «реликтовый принцип», здравый смысл – «вегетарианство» (Рорти), поэтому нет «привилегированных дискурсов», дискурсы мультикультурны. Это означает, что каждое общество в соответствии с его культурой и историей вырабатывает свое понимание истины и ее критериев.

Постмодернистская модель познания реальности – непрерывная вариативность. В ней сублимированы «детерриторизация», безграничная и прихотливая подвижность, блуждание по степи, не знающее дорог, отвращение к лесу – корневой, вросшей, неподвижной реальности (Делез, Гваттари). Импрессионизм, неверифицируемость, элиминация субъект-объектных отношений характеризуют постмодернистский текст, но, с другой стороны, он устремлен к выработке альтернативных философских процедур, способных схватить полноту жизни.

Постмодернистская антропология реализуется не только в контексте научной революции и внутренней формы культуры, но и как самосознание современной цивилизации. Его клеточкой и реалией стал человеческий индивид в своеобразии его своевольного эмоционального Я. В постмодерне любая об­щность, не оправданная внутренне таким индивидом, любая коллективная норма и правило выступают по отношению к нему как насилие, репрессия, от которых он должен освободиться. На философском уровне такими репрессивными силами признаются логика и рациональность. Самоощущение индивида, неуловимые состояния, культура повседневности – предметы постоянного внимания постмодерна. По этой причине в человеке интересно только неповторимо индивидуальное, неставшее, неоформленное, более человечное, нежели структура. «Нет ничего более бесчеловечного, чем прямая линия». «Забудьте все, чему вас учили – начинайте с мечты». Человек – это «культ не­посредственного», «очарование тривиального».

Создание интегральной антропологической картины – вопрос сохранения основы понимания мира и адекватного ответа человека миру на его вызовы. Постмодерн принципиально отказывается от этой задачи, так как не может собрать воедино ускользающий мир, скрепить его смысловым стержнем и целостной системой ценностей. Антропологический тип, на который ориентирован постмодерн, – это космополит, свободный от догматов любых традиций и норм, прекрасно понимающий их условность. Это абсолютно искренний по отношению к своим природным инстинктам «шизоид» (Делез), ценящий прежде всего потребление. Это интеллектуал, владеющий правилами любой языковой игры и столь же легко освобождающийся от них. «Никогда человек не был, казалось бы, столь расплавлен и текуч – и никогда не был он одновременно столь замкнут в своей самости, столь хладен сердцем» (Вяч. Вс. Иванов), сочетал бы готовность к отречению от старого и усталость, равнодушие.

Поскольку наиболее упорно сопротивляющимся «бастионом трансцендентности» является философия сознания (представление о сознании как особом феномене внутреннего мира субъекта), главные стрелы критики постмодернизма направлены против нее. Отказ от «внутреннего» – главное в философии сознания постмодерна. Картина сознания в этом случае предстает в виде интегрированной системы психологических состояний индивида, каждый элемент которой соотносится с другими элементами, а ввод новой информации – с информацией, полученной в прошлом. Принимается методологическая предпосылка, что человек – это зомби (деперсонализированный индивид), «обра­тимый» шизофреник, а сама шизофрения объявляется «творческой нормой» общественной жизни людей. Речь, следовательно, идет о шизоанализе как разновидности деконструктивизма в антропологии. Этот ход мысли деконструирует не только сознание, но и структуры бессознательного, окончательно релятивизируя природу человека.

Социальной онтологией постмодернизма является постиндустриальное, или информационное, общество. Содержательная сторона постмодернистских взглядов обусловлена культурной атмосферой конца XX в., хорошо выраженной творчеством С. Хантингтона и Ф. Фукуямы. Диалогизм, культурная полифоничность, плюрализм и либерализм современного западного общества создали предпосылки для выработки радикальной по отношению к проекту модерн методологии понимания истории и общества. В рамках этой методологии сформулировано основное требование постмодернизма к истории: у нее нет единого основания, и потому единичное довлеет над универсальным, всеобщим.

Постмодернизм, апеллируя к наступившей эпохе «гиперконформизма», уничтожает все законы, принципы и априорные схемы истории. На их месте оказывается «общество спектакля»; ткань истории, как и социальные связи, наполняются языковыми играми, «олитературивая» историю. История предстает как мягкая, несубстанциональная, межструктурная реальность (время думать о прошлом, а не исследовать его) с доминированием коммуникативного фактора. Рост поверхностного уровня, нарциссизм настоящего, одновременность разновременного создает ощущение «конца истории» (Фуко), «конца социальности» (Бодрийяр). Новая эпоха ничем не обязана предыдущей и ничего не передаст последующей, поскольку основана на «радикальной прерывности». История и реальность разъединяются, история растворяется в информационных потоках, бесконечно плюрализуясь в отражениях виртуальной реальности.

Прогресс объявлен постмодернизмом рутиной, а вера в него – «местечковой» и европоцентристской. Постмодернизм критикует прогресс за техногенность, эмансипацию – за совмещение индивидуальной свободы и общественного порядка, демократию – за императив совести. Социальная доктрина постмодернизма основана на следующих тезисах:

а) общество являет собой не кинофильм, а «моментальный снимок»; противостоит «сфере принципиальной координации» (целостности);

б) в обществе, где возможны проекты и проектирование, отсутствует, по сути, целеполагание; общество теряет интерес не только к высоким, но и к скромным целям, наступает «гипертрофия средств и атрофия целей» (П. Рикер);

в) общество утратило системность и целостность; репродукивный порядок сменил продуктивный;

г) в информационном обществе изменилась сущность социализации: девиации (отклонения) важнее, чем классическая «спокойная» социальность. Отсюда постоянный акцент на маргинальности (М. Фуко), на «черных дырах» социальности – аморфных деструктурированных массах (Ж. Бодрийяр), на философии повседневности.

Социальное измерение человечности – это не глобальные нравственные нормы, а интерпретации власти, конституции, их изменение и практическая реализация. Следует предлагать не утопию, а правила интерпретации законов, управления.

Постмодернистский уровень потребления выступает критерием деления на социальные слои. Это общество всеобщего конформизма и компромисса. Социальная парадигма постмодернизма – либеральный плюрализм, означающий переход от эпохи «индивидуалистического атомизма» к «плюралистическому молекуляризму». Особое значение имеют здесь рост толерантности, демассификация, значимость «единицы» (отдельного человека), его права и свободы. Либеральные свободы, отказ от политизированности, уникальность человека – те акценты, которые делают постмодернизм привлекательным для интеллектуалов.


 

Тема 10. Русская философия

 

 

10.1. Основные этапы и особенности русской философии

Русская философия, пожалуй, одна из немногих философий, которая носит ярко выраженный национальный характер, ставит во главу угла национальные проблемы и вопросы места и роли России в мировом философском процессе. Русская философия очень самобытна. Основные ее особенности таковы.

1. Русская философия является духовной наследницей византийской мысли. Через Византию Древняя Русь позаимствовала лишь отдельные элементы античной культуры в виде переводных источников. Но дальше этого дело не пошло. Запоздалый исторический старт, молодость восточнославянских обществ, относительно позднее прохождение стадий социально-экономического развития тормозили развитие культуры. Русская мысль в силу исторических обстоятельств не располагала философскими традициями, она их создавала сама.

2. Русская философия почти всегда развивалась в недрах религии. Религиозная и философская формы общественного сознания зародились приблизительно одновременно. «Русская мысль, – справедливо писал В.В. Зеньковский, – всегда (и навсегда) осталась связанной со своей религиозной стихией, со своей религиозной почвой; здесь был и остался главный корень своеобразия, но и разных осложнений в развитии русской философской мысли».

3. Русская философия характеризуется антропоцентризмом и социальной направленностью. Она всегда отличалась глубоким и существенным религиозным интересом к человеку, его судьбе и путям, целям и смыслу его жизни.

Для русской философии человек, его духовно-нравственная жизнь являются не просто особой сферой внешнего мира, его выражением. Напротив, человек есть микрокосм, который несет в себе разгадку тайны бытия, макрокосма. Только такому человеку доступно цельное познание, т.е. постижение сверхрационального бытия. В русской философии человек не обособляется от других людей. Все индивиды интегрированы, они не изолированы друг от друга. Сущность и специфика русского духа – в его соборности.

4. Русскую мысль традиционно тревожит проблема «правды», ибо в ней сливаются в одно единое истина и справедливость. Правда заключается не в отдельных эмпирических сторонах жизни, не в решении какого-либо отдельно взятого социально-политического дела, а в синтетической целостности всех сторон реальности и всех движений человеческого духа.

Правда – это поиск святости, душевной чистоты, справедливости. Для русских мыслителей главное заключается не просто в познании и понимании, а в переживании. Правда для них – не только сфера разума, но и сердца.

5. Русских философов всегда интересовал поиск смысла истории, ответа на вопрос о месте России в мировом историческом процессе. Многие русские мыслители верили в исключительную роль России, ссылаясь на то, что она является единственной носительницей православного христианства. Ни в одной стране мира философы не уделяли столько внимания национальным проблемам. Русские мыслители искали «русскую идею» – идею, на основе которой можно построить и реализовать русский проект всецивилизационного масштаба.

В вопросе о периодизации русской философии существует два основных мнения. Одни философы (В.В. Зеньковский, А.Ф. Лосев, Г.Г. Шпет и др.) считают, что самостоятельная национальная философская мысль сложилась в России только во второй половине XVIII в. и начале XIX в. До этого времени, до Петровской эпохи, утверждают они, Россия не имела и не могла породить по причине своей отсталости собственную философию. Другие (А.А. Галактионов, М.Н. Громов, П.Ф. Никандров, А.Д. Сухов) придерживаются противоположного мнения. Они относят начало русской философии к X ‑ XI вв., непосредственно связывают ее истоки с принятием христианства.

Так или иначе, в русской философии можно выделить два больших периода: период предфилософии, или период становления русской идеи, и собственно философский период. Исходя из этого, периодизацию русской философии можно представить следующим образом.

1. Период предфилософии (XI – XVII вв.) характеризуется глубокими и тесными связями элементов философского творчества с религиозной стихией Древней Руси и богословскими идеями византийского христианства. В литературных и религиозных текстах этого времени отчетливо просматривается философская проблематика. Под термином «древнерусская философия» следует понимать не сложившуюся теоретическую систему, а совокупность идей, образов и концепций философского порядка, содержащихся в памятниках культуры X ‑ XVII вв.

Появление первых элементов философской мысли в Древней Руси, как свидетельствуют источники, восходит к именам Кирилла и Мефодия, которые известны главным образом как великие просветители славян. В самых ранних древнерусских списках «Жития Кирилла» (известны 48 списков), где излагаются взгляды Константина-Кирилла, автор подробно пересказал воззрения учителя на философию. На вопрос: «Что есть философия?» – Кирилл ответил: «Знание вещей божественных и человеческих, насколько человек может приблизиться к Богу, что учит человека делами своими быть образу и подобию сотворившего его».

Наряду с кирилло-мефодиевским вариантом философствования в Древней Руси было известно и другое оригинальное направление – Киево-Печерское, основные идеи которого были изложены в Киево-Печерском патерике. По существу, это был первый тип иррационального философствования в Древней Руси. Патерик отошел от рационально-познавательных начал кирилловых философских традиций и был нацелен на мистико-аскетический идеал философствования. Подлинная философия понималась как «умное делание», которое якобы во всем превосходило «умные знания», т.е. «грубую» и «невежественную» философию. Настоящая философия отождествлялась с монашеством и аскезой, превосходством божественного откровения над слабым разумом человека.

Существенную роль в распространении философских идей в Древней Руси сыграли Изборники, которые составлялись из сочинений византийских и греческих мыслителей. Так, Изборник Святослава (1073) включал около 200 глав из произведений более 20 авторов. В нем разъясняются такие понятия, как «сущность» и «естество», «различие», «имение», «количество», «отношение», «противоречие» и др. Изборник считается первым логико-философским трактатом в древнерусской литературе.

На формирование русской философии оказывали влияние не только иностранные источники. Наряду с ними развивалась и отечественная оригинальная мысль. В литературных национальных памятниках XI ‑ XIV вв. («Повесть временных лет», «Русская правда», «Слово о полку Игореве», «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище» и др.) приводятся не только интересные сведения из гражданской истории, но и наблюдения и размышления об особенностях, характере и своеобразии миросозерцания людей того времени. Рассматривая многие вопросы, в частности вопрос о происхождении Руси и русского народа, стремясь к объяснению причин тех или иных явлений природы, исторических событий, авторы пытаются осмыслить их философски, обнаруживают элементы рационально-теоретического мышления. Это особенно четко и ясно просматривается в работах первых выдающихся представителей русского православия и русской мысли Иллариона Киевского, Климента Смолятича, Владимира Мономаха, Кирилла Туровского, Даниила Заточника и др.

После освобождения от татаро-монгольского ига центр русской общественно-политической и культурной жизни переносится на север, где ведущую роль начинает играть Московское царство. В развитии духовной жизни этого периода русской истории заметную роль сыграли Иосиф Волоцкий и АндрейКурбский. Философские и социально-политические взгляды Курбского, последовательного приверженца православной ортодоксии и активного борца с еретическими течениями, сложились под влиянием учения древних, в частности Иоанна Дамаскина, Платона, Аристотеля, Парменида и др. Курбский примыкает к учению о разделении ума на «зрительный (созерцательный) и деятельный». Он переносит в русскую философию теорию о двух истинах. Его политические и историософские взгляды нашли наиболее полное отражение в знаменитой переписке с Иваном Грозным.

2. Философия русского Просвещения XVII ‑ XVIII вв. Русское Просвещение охватывает период с середины XVII в. до первой трети XIX в., до восстания декабристов. В этот период происходит становление светской философии: зарождение секуляризма и западнорусское влияние, «петровское западничество», вырвавшее Русь из мощных объятий православного Востока и создавшее особый национально-духовный мир – «Российскую Европию», и, наконец, время Екатерины II, связанное с «открытыми заявлениями гуманных принципов» и «научно-гуманитарного движения». Среди просветителей: Ф. Скорина (1490 – 1551), А.М. Курбский (1528 – 1588 ), М. Смотрицкий (1577 – 1633), Феофан Прокопович (1681 – 1736) и В.Н. Татищев (1686 – 1750) – идеологи «Ученой дружины» Петра I.

Базовая, типичная черта любого Просвещения, без которой оно просто немыслимо, – гуманизм. Но в России он представлял собой, к сожалению, не объединяющую общество тенденцию, а поле борьбы, поскольку отношение к освобождению крестьян (а именно в этом основной пафос российского гуманизма) оказалось диаметрально противоположным у разных философских течений. Внимание к проблеме человека, его освобождения неизбежно порождает антропологизм, который делает единичного человека точкой отсчета философских систем.

Классический период русского Просвещения открывается колоссальной фигурой М.В. Ломоносова (1711 – 1765), который доказал свое превосходство над философскими кумирами Запада; отстаивая деизм и теорию двойственной истины, первым в России воздвиг «храм любомудрия» и науки. Ломоносов составил правила «изобретения» вымыслов, а теория воображения вскрывала причины заблуждений в сфере научного познания и выявляла истоки эстетического отношения к действительности. Он возвысился над односторонним гносеологизмом западноевропейской философии, ибо не мыслил себе духовность иначе, как целостное единство веры, истины и красоты.

Позднепросветительская эпоха – пора концепций общественного развития С.Е. Десницкого, Я.П. Козельского, Д.И. Фонвизина, М.М. Щербатова, А.И. Галича. Ода «Вольность» и книга «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева (1749 – 1802) стоят у истоков радикально-демократического направления русской мысли. Антимонархическая программа, просветительская философия общественного договора, власть закона и «блаженство гражданское», связанное с искоренением рабства, – вот основы его социальной философии. Радищев создал уникальнейшую традицию русской философской антропологии, ключом к которой, по его мнению, было «правило сходственности»: все, что можно сказать о животных, можно сказать и о человеке. К душе он применял тот же критерий «предрождественного» состояния, как и к телу, и лишь с рождением человека она претерпевает обновление, поскольку окрыляется самосовершенствованием.

Русское Просвещение не только создало самобытную национальную философию, стоящую на уровне общемировой, но оно обеспечило ее быстрый взлет в XIX ‑ начале XX вв., когда прошло время просветительских иллюзий и наступило время выбора.

3. Первая половина XIX в. Именно в этот период были заложены основы русского типа философствования, сформулированы основные проблемы в философии России и намечены пути их решения. Главным лейтмотивом данного периода является спор западников и славянофилов.

К западникам относились П.Я. Чаадаев, А.И. Герцен, Т.Н. Грановский,Н.Г. Чернышевский, В.П. Боткин и др.

Основная идея западников заключалась в признании европейской культуры последним словом мировой цивилизации, необходимости полного культурного воссоединения с Западом, использования опыта его развития для процветания России.

Особое место в русской философии XIX в. вообще и в западничестве в частности занимает П.Я. Чаадаев – мыслитель, сделавший первый шаг в самостоятельном философском творчестве в России XIX столетия, положивший начало идеям западников. Свое философское миропонимание он излагает в «Философических письмах» и в работе «Апология сумасшедшего». Философское восприятие мира Чаадаевым носит объективно-идеалистический, религиозный характер. Основное место в философском творчестве Чаадаева занимает проблема философии истории и человека. Он интересуется не внешним проявлением исторического процесса, а его высшим смыслом. Чаадаев подчеркивает, что история осуществляется божественной волей, которая и определяет направленность развития рода человеческого. Общественный прогресс отражает преемственность идей божественного разума, и история должна реализовать эти идеи. Ход истории направлен к царству Божию как выражению совершенного строя на Земле. В этом проявляется действие Промысла и действие божественной силы, направляющей ход истории. Церковь осуществляет в истории задания Бога, подчиняет внешнее историческое бытие идее царства Божия и тем самым вводит людей в тайну времени, приобщая их к священной стороне в истории. Этим определяется взаимосвязь исторического бытия и христианства.

Представляют интерес политические взгляды Чаадаева. Резко критикуя крепостничество, превращающее в ничто самые благородные усилия и великодушные порывы человека, Чаадаев размышляет об установлении новых отношений между людьми. По его мнению, в основе этих отношений должны быть отсутствие социального неравенства и социальной розни, сближение людей и народов, принципы гуманности и справедливости.

Неоднозначна его оценка России: признается ее отсталость и подчеркивается ее историческая предназначенность. Чаадаев предполагает, что в самом факте русской отсталости есть какой-то высший смысл, что она предопределена Провидением. Поэтому отсталость нельзя ставить в упрек России, ибо ее предназначением является выполнение высокой миссии, «всечеловеческого дела» – решить исторические задачи, стоящие перед миром. По мнению Чаадаева, Провидение создало народ России слишком великим, далеким от эгоизма и призвало его решить большую часть социальных проблем и ответить на важнейшие вопросы, волнующие человечество.

В дальнейшем идеи Чаадаева развивались такими яркими представителями западничества, как Н.В. Станкевич, А.И. Герцен, В.П. Боткин, Н.Г. Чернышевский, Т.Н. Грановский и др.

Второе направление в русской философии первой половины XIX в. ‑ славянофильство. О сторонниках этого направления сложилось устойчивое представление как о представителях либерального дворянства, провозглашавших особое историческое предназначение России, особые пути развития ее культуры и духовной жизни. Такое одностороннее толкование славянофильства нередко приводило к тому, что это направление трактовалось как реакционное или в лучшем случае как консервативное, отсталое. Подобная оценка далека от истины. Славянофилы действительно противопоставляли Восток Западу, оставаясь в своих философских, религиозных историко-философских воззрениях на русской почве. Но противопоставление Западу проявлялось у них не в огульном отрицании его достижений, не в замшелом национализме. Напротив, славянофилы признавали и высоко ценили достоинства западноевропейской культуры, философии, духовной жизни в целом. Они творчески восприняли философию Шеллинга, Гегеля, стремились использовать их идеи. Славянофилы отрицали и не воспринимали негативные стороны западной цивилизации: социальные антагонизмы, крайний индивидуализм и меркантильность, излишнюю рациональность и т.п. Истинное противостояние славянофильства Западу заключалось в различном подходе к пониманию основ, «начал» русской и западноевропейской жизни. Славянофилы исходили из убеждения, что русский народ должен обладать самобытными духовными ценностями, а не воспринимать бездумно и пассивно духовную продукцию Запада. И это мнение сохраняет свою актуальность и поныне.

В развитии славянофильства особую роль сыграли И.В. Киреевский, А.С.Хомяков, К.С. Аксаков и И.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин. Многообразие их взглядов объединяет общая позиция: признание основополагающего значения православия, рассмотрение веры как источника истинных знаний. В основе философского мировоззрения славянофильства лежит церковное сознание, выяснение сущности церкви. Наиболее полно эта мысль была раскрыта А.С. Хомяковым. Церковь для него не является системой или организацией, учреждением. Он воспринимает церковь как живой, духовный организм, воплощающий в себе истину и любовь, как духовное единство людей, находящих в ней более совершенную, благодарную жизнь, чем вне ее. Основным принципом церкви является органическое, естественное, а не принудительное единение людей на общей духовной основе – бескорыстной любви к Христу. Этот принцип Хомяков выразил в понятии «соборность», ставшим одной из основных категорий русской философии. Соборность трактуется им как «единство во множестве», в котором можно выделить составляющие его элементы. Не монолит, а именно единство, единение, имеющее связующее духовное начало. Причем соборность не означает абсолютного единства, неотличимости его членов друг от друга. Напротив, она сохраняет автономность Я. Соборное единение предполагает подчинение его членов целому, но это акт свободного единения, ибо лишь в сочетании со свободой единство становится соборным.

Рассматривая проблему человека, Хомяков поднимает сложный вопрос о трагизме человеческой жизни, истоки которого он видит в борьбе свободы и необходимости, двух противоположных начал, присущих природе человека. У одного типа людей, отмечает Хомяков, преобладает стремление к свободе, поиску свободы. Другой тип людей, напротив, воспринимает свободу как тяжкий дар и предпочитает подчиненность необходимости. Люди могут найти себя, обрести духовную свободу в церкви, но они постоянно уходят из нее, чтобы стать рабами природной и социальной необходимости. И это обусловливается не «страстями» людей, а утерей ими разума и «внутренней устроенности», утерей здоровой цельности духа. Восстановить эту целостность можно с помощью «цельного живого знания». Отсюда интерес Хомякова к проблемам гносеологии, стремление создать «соборную», «церковную» концепцию познания, обосновать единство веры и разума. Хомяков предлагает теорию религиозного «живого знания», согласно которой овладение истиной доступно церкви, а не индивидуальному сознанию. Ибо только «церковный разум», «совокупность мышлений», объединенных любовью к Богу, является органом познания полной истины.

4. Вторая половина XIX в. – 10-е гг. XX в. – расцвет русской философии. В этот период окончательно оформляется оригинальная национальная философия, ядром которой является русская религиозная философия выдающихся представителей В. Соловьева, Н. Бердяева, С. Булгакова, Н. Лосского, Л. Шестова, Н. Федорова и др.

5. 20-е гг. – 80-е гг. XX в. – период советской философии, основой которой является марксистско-ленинская философия, признанная в СССР единственно верной философской системой. Государство поставило философскую мысль под строгий контроль, инакомыслие пресекалось в зародыше, философия стала средством обоснования социалистической идеологии. Тем не менее начиная с 1960-х гг. идеологический пресс начинает постепенно ослабевать. В рамках советской философии появляются социологические, логические, этические и эстетические направления исследования. Среди философов этого периода особо выделяются А. Лосев, М. Бахтин, М. Мамардашвили, А. Зиновьев.

 

 

10.2. Русская религиозная философия.

Философские идеи В. Соловьева

 

Русская религиозная философия как наиболее интересная и сугубо национальная часть в отечественной истории философии обладает неисчерпаемым богатством мысли, живительной энергией для собственного возрождения, для осмысления своего настоящего и будущего. Без религиозного компонента русская философия теряет свой колорит, бледнеет духовно.

В развитии русской религиозной философии можно выделить четыре главных периода.

1. Первый период охватывает первую половину XIX в. Он характеризуется сильным влиянием на русскую мысль немецкой идеалистической философии. В это время вырабатывались важнейшие программные идеи русской религиозной философии. В трудах А. Хомякова и И. Киреевского были обозначены основные вехи ее развития.

2. Второй период, последняя четверть XIX в., связан главным образом с именами В. Соловьева, Ф. Достоевского, Л. Толстого, К. Леонтьева, Н. Федорова и др. Этот период примечателен созданием В. Соловьевым первой в истории русской мысли философской системы Всеединства.

3. Третий период, период русского культурного ренессанса, охватывает конец XIX – начало XX вв. Это было время острых идейных столкновений между материалистическим и идеалистическим миросозерцанием, время «духовной битвы» (С. Булгаков). Русский ренессанс породил целую плеяду отечественных мыслителей: братья С.Н. Трубецкой и Е.Н. Трубецкой, В.В. Розанов, Д.С. Мережковский, Вячеслав Иванов, Л. Шестов, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, П.В. Струве, С.Л. Франк, Н.О. Лосский, П.И. Новгородцев, П.А. Флоренский, В.Ф. Эрна и др.

4. Четвертый период – период эмиграции после Октябрьской революции 1917 г. С высылки в 1922 г. за границу почти всех виднейших представителей русской религиозной философии эмиграционная философия, обогащенная духовным и социальным опытом революции и ее трагических последствий, поднялась на новый уровень обобщений. Это время окончательного оформления русской религиозной философии как особой школы философской мысли, время выхода ее на мировую интеллектуальную сцену.

Русские мыслители обращаются к православию в поисках новых, более верных и надежных, с их точки зрения, подходов для творческого решения основных вопросов бытия, истины и человека. В поле их исканий находились наряду с проблемами соборности, учениями о богочеловечестве, религиозного космологизма и эсхатологизма и проблемы смысла истории, человеческой культуры и цивилизации, проблемы революции и власти, социализма и коммунизма.

Русская религиозная философия не является продолжением традиционных направлений. Она есть явление самостоятельное и оригинальное. Главными ее особенностями являются:

1) антропоцентризм, т.е. ориентированность на человека, на его судьбу, на смысл его жизни и смерти;

2) особое внимание к социальной проблематике. Русская философия неразрывно связана с действительной жизнью. Ей чужды абстрактные, оторванные от жизни теоретические построения, разделение теории и практики;

3) большой интерес к проблемам философии истории (историософия), в частности к осмыслению русской истории, пути России и русского народа в мире.

Центральной фигурой религиозной философии второй половины ХIХ в. был В.С. Соловьев. Владимир Сергеевич Соловьев (1853 – 1900) родился в Москве, в семье историка Сергея Михайловича Соловьева. Учился В. Соловьев сначала на историко-филологическом факультете Московского университета, затем перешел на физико-математический. В течение первого года после окончания университета написал магистерскую диссертацию «Кризис западной философии (против позитивизма)», которую защитил в 1877 г. Докторскую диссертацию «Критика отвлеченных начал» защитил в 1880 г. В марте 1881 г. в публичном выступлении Соловьев высказался против смертной казни, после чего обратился к Александру III с требованием амнистии для арестованных по делу об убийстве Александра II. Правда, здесь нужно иметь в виду, что Соловьев осуждал действия революционеров как насилие. В связи с этим обращением Соловьеву запретили чтение публичных лекций. Но к этому времени он сам стал тяготиться своими обязанностями преподавателя. Соловьев покидает университет, становится свободным литератором. Публикация его труда «Россия и вселенская церковь» (1889) в России была запрещена.

Соловьев развивает концепцию славянофилов о цельном знании. Истина – это всеединство; всеединство включает безусловное и обусловленное. Всеединство постигается цельным знанием, представляющим собою всесторонний синтез религии, философии и науки, или, иначе, веры, мысли и опыта.

Учение о всеединстве начинается с положения о том, что ни одно явление не может существовать и быть познанным вне его отношений к другим явлениям и к тому, кому оно является. Любая вещь познается в ее отношении к целому. А целое – это не просто множество вещей, а всеединство. Всеединое существует во всех своих элементах, является носителем всех мировых свойств. Всеединство как абсолютное – начало всякого бытия. Всеединство как истинно сущее имеет собственную абсолютную действительность, совершенно независимую от реальности вещественного мира и нашего мышления, оно сообщает этому миру его реальность, а нашему мышлению – его идеальное содержание. Всеединство – это Бог.

После своего создания мир проходит три этапа.

Космогонический процесс. Здесь три ступени: механическое единство всемирного тяготения, динамическое единство невесомых физических сил (тепло, свет, электричество) и органическое единство животной силы. На этом этапе происходят превращение природы мира из хаоса в космос и подготовка условий, необходимых для появления человека.

Исторический процесс. С появлением человека начинается внутреннее преображение космоса, человек – посредник в деле освобождения природы и воссоединения ее с Богом. В центре истории стоит божественная личность Христа, победившая смерть и таким образом приобщившая мир преходящих явлений к вечной жизни, к безусловному началу. Через человека идет путь возвышения бытия. Мертвая материя, пройдя человеческую среду, одухотворяется, становится живой. Исторический процесс переходит в богочеловеческий.

Богочеловеческий процесс. Появление Христа в середине исторического процесса дает определенный смысл этому процессу, долженствующему завершиться Царством Божьим, победой любви над смертью, ибо Бог есть любовь. Человечество неотвратимо движется к абсолютному преображению и воссоединению с Богом. Здесь особая роль отводится любви, которая должна осуществить тройное воссоединение: восстановить индивидуального человека, скрепляя союз с его естественным дополнением – женщиной; восстановить общественного человека, присоединяя его к обществу в прочном и надежном единении; восстановить универсального человека, его внутреннее живое единство со всей природой мира.

В творчестве Соловьева присутствует сквозная тема – концепция неразрывного тождества идеального и материального. Материя – недостойное жилище духа, но содержание идеи не может быть полноценным без материи, без плоти: «вся природа, все живое ждут Воскресения, восстановления, преображения. И этим преображением явятся полное одухотворение материи и полная материализация идеи. После своего Воскресения в очищенной светозарной форме материя и тело станут истинной формой блага и истины. Уже в нашем мире можно наблюдать постепенное одухотворение материи и материализацию идеи».

Тождество материального и идеального представляется в виде Софии. София как воплощение божественного в материально-вещественном мире ‑ разумная духовная благоустроенность космоса в целом. Понимая Софию как женское начало, Соловьев рассматривает ее как «вечную женственность»: она представляется и как «небесная лазурь», и как лик любимой женщины. Как женская индивидуальность она воплощается в образе девы Марии.

Человек соединяет в себе божественное и материальное, и на этом ос­нована возможность познания им божественного мира. Божественный мир богаче материальною, однако частично раскрывается в нем. Человек, занимающий срединное положение, способен познать божественный мир: «… человек, как принадлежащий к обоим мирам, актом умственного созерцания может и должен касаться мира божественного и, находясь еще в мире борьбы и смутной тревоги, вступать в общение с явными образ

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

ФИЛОСОФИЯ

Саратовский государственный социально экономический университет...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Экзистенциалы человеческого бытия

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

ФИЛОСОФИЯ
  Учебное пособие для студентов всех специальностей   Под редакцией доктора философских наук, профессора Н.И. Петрова  

Эпикурейцы, киники, стоики, скептики
Школа Эпикура. Эпикур родился в 341 г. до н. э. на острове Самос. Умер в 270 г. до н. э. В 306 г. до н. э. перебрался в Афины и купил сад на окраине. В саду он основал свою соб

Р. Декарт, Б.Спиноза, Г. Лейбниц
В философии Нового времени, прежде всего в философии XVII в., проблемам онтологии, т.е. учению о бытии и субстанции, уделяется большое внимание, особенно когда речь идет о движении, пространстве и

Онтология М. Хайдеггера
Осознание бытия как некоей проблемы, которая нуждается в разрешении, впервые возникло в философии элейской школы античности (VI – V вв. до н.э.). С тех пор эта проблема постоянно находилась в центр

Материя, движение, пространство, время
  Понятие «материя» родилось из стремления выявить изначальное единство всего существующего на свете, свести все многообразие вещей и явлений к некоей общей, исходной основе. Допустим

Концепция бессознательного З. Фрейда. Взгляды К.Г. Юнга и Э. Фромма
  На рубеже XIX – XX вв. возникает психоаналитическое учение о человеке. Австрийский врач-невропатолог Зигмунд Фрейд (1856 – 1939) предложил новый метод лечени

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги