Комментарий к фрагменту из главы XIV - раздел Философия, Хрестоматия по курсу философии для студентов всех форм обучения и специальностей Прежде, Чем Приступить К Комментарию Непосредственно Отрывка, Хочу Обратить В...
Прежде, чем приступить к комментарию непосредственно отрывка, хочу обратить внимание на название главы. А именно, следует уточнить, почему мы зло называем злом. Вернее, что первично – зло или страх перед ним? Лично я считаю, что первичен все-таки страх. Именно потому и возникла эта глава в «Опытах» Монтеня, что зло не является абсолютным.
Теперь можно обратиться к поступку Пиррона и нашему страху перед смертью. Почему мы боимся смерти? Только ли из-за горя, которое она приносит родным и близким? Или из-за страха перед неизвестностью, которая ожидает нас после смерти? Или же, как считает Монтень, в основном из-за боли, с которой мы ее ассоциируем? Ведь людей, которые страшатся смерти, больше, чем тех, кому действительно есть что терять в этой жизни. Давайте обратимся к мусульманской религии, где смерть в борьбе с неверными – это подвиг, где существуют что-то вроде камикадзе, которые идут на смерть добровольно, где подобная смерть – это фактически детская мечта. Нельзя сказать, что эти люди не боятся боли или неизвестности, но то, что они не боятся смерти, очевидно. И бесспорно, мы не можем сравнивать их с боровом Пиррона, отвечая тем самым на вопрос автора: «… решимся ли мы утверждать, что преимущества, доставляемые нашим разумом, которым мы так гордимся и благодаря которому являемся господами и повелителями прочих тварей земных, даны нам на наше мучение?» Значит Монтень действительно прав в названии своей главы, по крайней мере, это касается смерти и ее восприятия нами.
Теперь давайте перейдем к боли. Боль – это по сути только реакция нашего организма на какие-либо повреждения, она указывает нам на опасность того или иного предмета. Точно так же и для животных. Но к тому времени, когда они вступают в схватки, например, за место вожака в группе, они уже знают, что такое боль, но не боятся ее. Возьмите больного человека с парализованными ногами, для него радость почувствовать боль в ногах намного важнее, чем обычный страх перед ней. А для солдата на войне, как известно, боль является союзником, так как дает понять о том, что он еще жив.
Да, боль приносила страдания Посидонию, но он её не боялся. Ведь человек не боится той боли, которую причиняет нам иголкой, тогда почему нужно боятся большей боли. Если вы спросите у человека, которого из-за болезни постоянно мучают сильные боли, согласен ли он, чтобы ему вместо этих болей делали по десять надрезов ножом на обеих руках, он согласится, потому что это для него не будет иметь особого значения по сравнению с той болью, от которой он страдает сейчас.
Здесь Монтень задает вопрос: «И почему придавал он такую важность тому, что отказывал боли в наименовании ее злом?» В своих рассуждения я, пожалуй, слишком сильно углубилась в тему страха, однако я считаю, что называть что-либо злом означает в большей или меньшей степени именно страх перед этой вещью, и все, чего мы боимся, имеет над нами определенную власть. И мне трудно представить злом по отношению ко мне то, чего я не боюсь. Посидоний презирает боль, и поэтому даже на словах не хочет давать боли власть над собой.
Однако появляется новый вопрос, который автор ставит изречением Лукреция: «Если чувства будут не истинны, то весь наш разум окажется ложным». Монтень имеет в виду возможность того, что Посидоний пытается обмануть Помпея и, возможно, самого себя, тогда как его истинное чувство – это страдание: «Можем ли мы заставить нашу кожу поверить, что удары бича лишь щекочут ее? Или убедить наши органы вкуса, что настойка алоэ - это белое вино? Боров Пиррона - еще одно доказательство в нашу пользу. Он не знает страха перед смертью, но, если его начнут колотить, он станет визжать и почувствует боль. Можем ли мы побороть общий закон природы, согласно которому все живущее на земле боится боли?» В этом случае могу возразить только то, что Монтень в этой главе приводил много примеров, когда люди шли на смерть, громко заявляя, что не боятся этого. И если все эти люди лгали, то какой смысл было приводить эти примеры или браться за написание «Опытов» вообще. Лично для меня грань между словами «я боюсь этого, но могу это сделать» и «я не боюсь этого», и опять же могу это сделать, недостаточно четкая, чтобы пытаться в этом случае определить, истинны или ложны чувства говорящего.
Монтень снова возвращается к смерти и нашему страху перед ней: «И действительно, когда мы говорим, что страшимся смерти, то думаем прежде всего о боли, ее обычной предшественнице… Но, мне кажется, правильнее было бы сказать, что ни то, что предшествует смерти, ни то, что за ней следует, собственно к ней не относится». И здесь я согласна с автором. Именно страх перед теми ужасными картинами, которые попадаются нам на экране телевизора в современное время, и формирует наше представление о смерти, и надо сказать, весьма справедливое, если речь идет о смерти насильственной. Что же касается времен, когда жил автор, то медицина тогда была еще не настолько сильна, чтобы облегчить страдания и сгладить впечатление о смерти, которой умирали тяжело больные или старые люди. И все же автор считает страх перед болью, которая предшествует смерти, удобным оправданием человеческому малодушию, упрекая в этом каждого человека, в том числе и себя: «… мы прибегаем к этому, наиболее удобному оправданию своего страха».
Далее у Монтеня появляется одна из немногих мыслей в этой главе, с которой я не согласна: «…будем вести речь только о физической боли. Я отдаю ей должное: она - наихудший из спутников нашего существования, и я признаю это с полной готовностью. Я принадлежу к числу тех, кто ненавидит ее всей душой, кто избегает ее, как только может, и, благодарение господу, до этого времени мне не пришлось еще по-настоящему познакомиться с нею». Сознательно ли автор избегает размышлений о душевных страданиях, сказать нельзя. Однако мы можем предположить, что, так как залезть в душу к другому человеку невозможно, разговор об этом был бы неуместен в книге под названием «Опыты». И тем более, он вовсе невозможен при недостатке подобного опыта у автора. ( В чем же несогласие, ведь Монтень говорит о физических страданиях, а Вы его упрекаете в отсутствии размышлений о душевных страданиях? Это некорректно. – В. М.)
Не буду говорить, что имею полное право рассуждать на эту тему, благодаря исключительно собственному опыту, который к тому же не так уже и велик. Однако я имею достаточно большую семью, включая двоюродных родственников, которая помнит свою историю более чем в 3 поколениях. А не доверять этой истории, в которой были Мировая война и Перестройка со всеми сопутствующими им трагедиями и трудностями, у меня оснований нет. И стоит ли говорить, что есть люди, которые предпочтут впасть в немилость к правительству и уйти воевать за Родину, рискуя своей жизнью, службе на высоком посту и опасению за будущее своей страны. Практически любая мать лучше позволит отрубить себе руку, чем отдаст своего ребенка. Да и какой человек когда-нибудь не испытывал мук совести, когда желаешь, чтобы лучше уж бы у тебя болел зуб, чем мучила совесть.
В следующем абзаце Монтень вплотную подходит к вопросу о возможности превращения любого зла во благо: «Если бы не приходилось спать на голой земле, выносить в полном вооружении полуденный зной, питаться кониной или ослятиной, подвергаться опасности быть изрубленным на куски, терпеть, когда у вас извлекают засевшую в костях пулю, зашивают рану, промывают, зондируют, прижигают ее каленым железом, - в чем могли бы мы выказать то превосходство, которым желаем отличиться от низменных натур?» Цитируя в своих рассуждениях Цицерона, Монтень, возможно, неосознанно говорит о том, что, превратив все зло во благо, мы погубим благо совсем. Ведь действительно, признав все лишения и страдания благом, мы уничтожим сами понятия подвига, чести, добродетели, храбрости, смелости, щедрости, великодушия, святости, наконец. Перечислять можно бесконечно, однако смысл от этого выразительнее не станет, он и так достаточно ясен: «Добродетель тем приятнее, чем труднее ее достичь».
Справедливо замечая свойство боли, которое облегчает наши страдания: «… если боль весьма мучительна, она не бывает очень продолжительной, если же она продолжительна, то не бывает особенно мучительной… Ты не будешь испытывать ее слишком долго, если чувствуешь ее слишком сильно; она положит конец либо себе, либо тебе. И то и другое ведет, в итоге, к одному и тому же. Если ты не в силах перенести ее, она сама унесет тебя», - Монтень лишний раз подчеркивает все бесполезность нашего страха перед ней, ну или, по крайней мере, его нелогичность.
И тут Монтень переходит, пожалуй, к самому главному в этой главе, к возможности обращаться к собственной душе в наших страданиях. Именно душа вольна распоряжаться нашим восприятием и именно она может изменить его: «Невыносимо мучительной делается для нас боль оттого, что мы не привыкли искать высшего нашего удовлетворения в душе и ждать от нее главной помощи… ее должно изучать и исследовать… надо приводить в движение скрытые в ней могущественные пружины. Перед нею - тысяча самых разнообразных возможностей; так предоставим же ей ту из них, которая может обеспечить нашу сохранность и наш покой, и тогда мы… будем считать, если она того пожелает, что нас осчастливили и облагодетельствовали ее удары».
Эти слова автора, конечно, противоречат сделанному мною ранее выводу о том, что не стоит пользоваться возможностями нашей души, дабы превратить все зло во благо. Однако я не утверждаю, что этим правилом руководствоваться нельзя вовсе. Не стоит лишь выходить за рамки, когда естественное положение вещей встает с ног на голову. Ведь известно, что любое стремление человека может превратиться в опасную манию. Или же, напротив, в тихую, но всепоглощающую способность выдавать желаемое за действительное.
Тем более, что и Монтень в следующих строках определяет эту способность как изначально существующую в каждом человеке: «… нам стало бы от этого много лучше, ибо природа наделила их в должной мере естественным влечением к наслаждению и естественной способностью переносить страдание… Но поскольку мы отчасти освободились от предписаний природы, чтобы предаться необузданной свободе нашего воображения, постараемся, по крайней мере, помочь себе, направив его в наиболее приятную сторону». Стоит лишь заметить, что эту первоначальную способность, которую до сих пор можно заметить у животных, Монтень предписывает не душе, а телу. Я в этом усматриваю даже некоторую иронию, так как человек – венец природы – вынужден обращаться к своим древним, животным повадкам, чтобы сделать свою жизнь лучше. И на фоне этого опасения Монтеня выглядят на первый взгляд несколько абсурдно: «Платон опасается нашей склонности предаваться всем своим существом страданию и наслаждению, потому что она слишком подчиняет душу нашему телу и привязывает ее к нему. Что до меня, то я опасаюсь скорее обратного, а именно, что она отрывает и отдаляет их друг от друга».
Но, поразмыслив над этим, я нашла свое оправдание этим опасениям. Сколько раз в современной жизни мы слышали о губительном влиянии стресса на человека. А ведь именно стресс – это не что иное, как следствие одержимости человека повседневными заботами. Сейчас человечество меньше всего думает об истинных радостях жизни, их заменили ложные ценности, ради которых человеку и приходиться трудится круглосуточно, зарабатывая, помимо материального благополучия, еще и этот самый стресс. Кроме того, в условиях «здоровой» конкуренции, все чаще в человеке проявляются отрицательные животные инстинкты убрать конкурента, причем часто в самом трагическом смысле этого слова. Не имей человек этих ложных представлений о благе и таких же ложных представлений о зле, ему бы ни пришлось так часто сталкиваться с этим злом. И здесь я ни в коем случае не опровергаю название рассматриваемой главы, а лишь опираюсь то, что у вещей, по мнению Монтеня, есть истинная суть, которая всеми могла бы восприниматься одинаково.
То время, когда Мишель Монтень писал свои «Опыты», отделено от нас практически пятью веками, но, несмотря на это, они актуальны и в настоящее время. Именно поэтому в своем комментарии к отрывку мне удается пользоваться примерами из современной жизни. «Опыты» оказали мощное воздействие на дальнейшее развитие философской мысли: в этом труде можно увидеть истоки Декарта, Паскаля, Вольтера, даже Руссо. Кроме того, идеи Монтеня питали творчество Шекспира и Мольера, М. Ренье и Лафонтена.
В 1676 году «Опыты» Монтеня были включены Ватиканом в список запрещенных. А все потому, что главной способностью, которую следует развивать в процессе воспитания личности, Монтень считал суждение, которое должно возникать у человека в опыте из сопоставления разума с действительностью. Истинный сын эпохи Возрождения, Монтень требовал ставить разум выше "непреложных" истин. Могло ли это нравиться церкви? Конечно, нет. Но для тех, кому интересно видеть жизнь собственными глазами и иметь о ней собственное представление, «Опыты» Монтеня стали настольной книгой.
Фрагмент главы«БЕЗУМИЕ СУДИТЬ, ЧТО ИСТИННО И ЧТО ЛОЖНО, НА ОСНОВАНИИ НАШЕЙ ОСВЕДОМЛЕННОСТИ»
Не без основания, пожалуй, приписываем мы простодушию и невежеству склонность к легковерию и готовность поддаваться убеждению со стороны. Ведь меня, как кажется, когда-то учили, что вера есть нечто, как бы запечатлеваемое в нашей душе; а раз так, то чем душа мягче и чем менее способна оказывать сопротивление, тем легче в ней запечатлеть что бы то ни было. Ut necesse est lancem in libra ponberidus impositis deprimi, sic animum perspicuis cedere[74].
В самом деле, чем менее занята и чем меньшей стойкостью обладает наша душа, тем легче она сгибается под тяжестью первого обращенного к ней убеждения. Вот почему дети, простолюдины, женщины и больные склонны к тому, чтобы их водили, так сказать, за уши. Но, с другой стороны, было бы глупым бахвальством презирать и осуждать как ложное то, что кажется нам невероятным, а это обычный порок всех, кто считает, что они превосходят знаниями других. Когда-то страдал им и я, и если мне доводилось слышать о привидениях, предсказаниях будущего, чарах, колдовстве или еще о чем-нибудь, что было мне явно не по зубам,
Somnia, terrores magicos, miracula, sagas,
Nocturnos lemurs porbentaque Thessala[75], меня охватывало сострадание к бедному народу, напичканному этими бреднями. Теперь, однако, думаю, что столько же, если не больше, я должен был бы жалеть себя самого; и не потому, чтобы опыт принес мне что-нибудь новое сверх того, во что я верил когда-то, — хотя в любознательности у меня никогда не было недостатка, — а по той причине, что разум мой с той поры научил меня, что осуждать что бы то ни было с такой решительностью, как ложное и невозможное, — значит приписывать себе преимущество знать границы и пределы воли Господней и могущества матери нашей природы; а также потому, что нет на свете большего безумия, чем мерить их мерой наших способностей и нашей осведомленности. Если мы зовем диковинным или чудесным недоступное нашему разуму, то сколько же таких чудес непрерывно предстает нашему взору! Вспомним, сквозь какие туманы и как неуверенно приходим мы к познанию большей части вещей, с которыми постоянно имеем дело, — и мы поймем, разумеется, что если они перестали казаться нам странными, то причина этому скорее привычка, нежели знание —
Iam nemo, fesus satiate videndi,
Suspicere in coeli dignatur lucida templa[76],
и что, если бы эти же вещи предстали переднами впервые,мы сочли бы их столь же или даже более невероятными, чем воспринимаемые нами как таковые,
si nune primum mortalibus adsicut
Ex improviso, ceu sint odiecta repente,
Nil magis his rebus poterat mirabile dici,
Aut minus antee quod auderent fore credere gentes[77].
Кто никогда не видел реки, тот, встретив ее в первый раз, подумает, что перед ним океан. И вообще, вещи, известные нам как самые что ни на есть большие, мы считаем пределом того, что могла бы создать в том же роде природа, —
Scilitet et est Fluvius, qui non est maximus, ei
Qui non ante aliquem maiorem vidit, et ingens
Arbor homoque videtur, et omnia de gepere omni
Maxima quae vidit quisque, haec ingentia fingit[78].
Consuetudine oculorum assuescunt animi, neque admirantur, neque requirunt rationes earum rerum quas simper viden[79].
Не столько величественность той или иной вещи, сколько ее новизна побуждает нас доискиваться ее причины.
Нужно отнестись с большим почтением к этому поистине безграничному могуществу природы и яснее осознать нашу собственную невежественность и слабость. Сколько есть на свете маловероятных вещей, засвидетельствованных, однако, людьми, заслуживающими всяческого доверия! И если мы не в состоянии убедиться в действительном существовании этих вещей, то вопрос о них должен оставаться, в худшем случае, нерешенным; ибо отвергать их в качестве невозможных означает не что иное, как ручаться, в дерзком самомнении, будто знаешь, где именно находятся границы возможного. Если бы люди достаточно хорошо отличали невозможное от необычного и то, что противоречит порядку вещей и законам природы, от того, что противоречит общераспространенным мнениям, если бы они не были ни безрассудно доверчивыми, ни столь же безрассудно склонными к недоверию, тогда соблюдалось бы предписываемое Хилоном правило: «Ничего чрезмерного».
Когда мы читаем у Фруассара, что граф де Фуа, будучи в Беарне, узнал о поражении короля Иоанна Кастильского под Альхубарротой уже на следующий день после битвы, а также его объяснения этого чуда, то над этим можно лишь посмеяться; то же относится и к содержащемуся в наших анналах рассказу о папе Гонории, который в тот самый день, когда король Филипп Август умер в Манте, повелел совершить торжественный обряд его погребения в Риме, а также по всей Италии, ибо авторитет этих свидетелей не столь уж значителен, чтобы мы безропотно подчинялись ему. Но так ли это всегда? Когда Плутарх, кроме других примеров, которые он приводит из жизни древних, говорит, что, как он знает из достоверных источников, во времена Домициана весть о поражении, нанесенном Антонию где-то в Германии, на расстоянии многих дней пути, дошла до Рима и мгновенно распространилась в тот же день, когда было проиграно это сражение; когда Цезарь уверяет, что молва часто упреждает события, — скажем ли мы, что эти простодушные люди, не столь проницательные, как мы, попались на ту же удочку, что и невежественная толпа? Существует ли что-нибудь столь же тонкое, точное и живое, как суждения Плиния, когда он считает нужным сообщить их читателю, не говоря уже об исключительном богатстве его познаний? Чем же мы превосходим его в том и другом? Однако нет ни одного школьника, сколь бы юным он ни был, который не уличал бы его во лжи и не горел бы желанием прочитать ему лекцию о законах природы.
Когда мы читаем у Буше о чудесах, совершенных якобы мощами святого Илария; то не станем задерживаться на этом: доверие к этому писателю не столь уж велико, чтобы мы не осмелились усомниться в правдивости его рассказов. Но отвергнуть все истории подобного рода я считаю недопустимой дерзостью. Св.Августин, этот величайший из наших святых, говорит, что он видел, как мощи святых Гервасия и Протасия, выставленные в Милане, возвратили зрение слепому ребенку; как одна женщина в Карфагене была исцелена от язвы крестным знамением, которым ее осенила другая, только что окрещенная женщина; как один из его друзей, Гесперий изгнал из его дома злых духов с помощью горсти земли с гробницы нашего Господа и как потом эта земля, перенесенная в церковь, мгновенно исцелила параличного; как одна женщина, до этого много лет слепая, коснувшись своим букетом во время религиозной процессии руки святого Стефана, потерла сама себе этим букетом глаза и тотчас прозрела; и о многих других чудесах, которые, как он говорит, совершились в его присутствии. В чем же могли бы мы предъявить обвинение и ему и святым епископам Аврелию и Максимину, на которых он ссылается как на свидетелей? В невежестве, глупости, легковерии? Или даже в злом умысле и обмане? Найдется ли в наше время столь дерзостный человек, который считал бы, что он может сравняться с ними в добродетели или благочестии, в познаниях, уме и учености? Qui, ut rationem nullam afferent, ipsa auctoritate me frangerent[80].
Презирать то, что мы не можем постигнуть, — опасная смелость, чреватая неприятнейшими последствиями, не говоря уж о том, что это нелепое безрассудство. Ведь установив, согласно вашему премудрому разумению, границы истинного и ложного, вы тотчас же должны будете отказаться от них, ибо неизбежно обнаружите, что приходится верить в вещи еще более странные, чем те, которые вы отвергаете. И как мне кажется, уступчивость, проявляемая католиками в вопросах веры, вносит немалую смуту и в нашу совесть и в те религиозные разногласия, в которых мы пребываем. Им представляется, что они проявляют терпимость и мудрость, когда уступают своим противникам в тех или иных спорных пунктах. Но, не говоря уж о том, сколь значительное преимущество дает нападающей стороне то, что противник начинает подаваться назад и отступать, и насколько это подстрекает ее к упорству в достижении поставленной цели, эти пункты, которые они выбрали как наименее важные, в некоторых отношениях чрезвычайно существенны. Надо либо полностью подчиниться авторитету наших церковных властей, либо решительно отвергнуть его. Нам не дано устанавливать долю повиновения, которую мы обязаны ему оказывать. Я могу сказать это на основании личного опыта, ибо некогда разрешал себе устанавливать и выбирать по своему усмотрению, в чем именно я могу нарушить обряды католической церкви, из которых иные казались мне либо совсем незначительными, либо особенно странными; но, переговорив с людьми сведущими, я нашел, что и эти обряды имеют весьма глубокое и прочное основание и что лишь недомыслие и невежество побуждают нас относиться к ним с меньшим уважением, чем ко всему остальному. Почему бы нам не вспомнить, сколько противоречий ощущаем мы сами в своих суждениях! Сколь многое еще вчера было для нас нерушимыми догматами, а сегодня воспринимается нами как басни! Тщеславие и любопытство — вот два бича нашей души. Последнее побуждает нас всюду совать свой нос, первое запрещает оставлять что-либо неопределенным и нерешенным (4.376-383).
Глава «О том, что философствовать – это значит учиться умирать»
Цицерон говорит, что философствовать –это не что иное, как приуготовлять себя к смерти. И это тем более верно, ибо исследование и размышление влекут нашу душу за пределы нашего бренного "я", отрывают ее от тела, а это и есть некое предвосхищение и подобие смерти; короче говоря, вся мудрость и все рассуждения в нашем мире сводятся, в конечном итоге, к тому, чтобы научить нас не бояться смерти. И в самом деле, либо наш разум смеется над нами, либо, если это не так, он должен стремиться только к одной-единственной цели, а именно, обеспечить нам удовлетворение наших желаний, и вся его деятельность должна быть направлена лишь на то, чтобы доставить нам возможность творить добро и жить в свое удовольствие, как сказано в Священном писании. Все в этом мире твердо убеждены, что наша конечная цель – удовольствие, и спор идет лишь о том, каким образом достигнуть его; противоположное мнение было бы тотчас отвергнуто, ибо кто стал бы слушать человека, утверждающего, что цель наших усилий – наши бедствия и страдания?
Что бы ни говорили, но даже в самой добродетели конечная цель – наслаждение. Мне нравится дразнить этим словом слух тех, кому оно очень не по душе. И когда оно действительно обозначает высшую степень удовольствия и полнейшую удовлетворенность, подобное наслаждение в большей мере зависит от добродетели, чем от чего-либо иного. Становясь более живым, острым, сильным и мужественным, такое наслаждение делается от этого лишь более сладостным. И нам следовало бы скорее обозначать его более мягким, более милым и естественным словом "удовольствие", нежели словом "вожделение", как его часто именуют. Что до этого более низменного наслаждения, то если оно вообще заслуживает этого прекрасного названия, то разве что в порядке соперничества, а не по праву. Я нахожу, что этот вид наслаждения еще более, чем добродетель, сопряжен с неприятностями и лишениями всякого рода. Мало того, что оно мимолетно" зыбко и преходяще, ему также присущи и свои бдения, и свои посты, и свои тяготы, и пот, и кровь; сверх того, с ним сопряжены особые, крайне мучительные и самые разнообразные страдания, а затем – пресыщение, до такой степени тягостное, что его можно приравнять к наказанию. Мы глубоко заблуждаемся, считая, что эти трудности и помехи обостряют также наслаждение и придают ему особую пряность, подобно тому как это происходит в природе, где противоположности, сталкиваясь, вливают друг в друга новую жизнь; но в не меньшее заблуждение мы впадаем, когда, переходя к добродетели, говорим, что сопряженные с нею трудности и невзгоды превращают ее в бремя для нас, делают чем-то бесконечно суровым и недоступным, ибо тут гораздо больше, чем в сравнении с вышеназванным наслаждением, они облагораживают, обостряют и усиливают божественное и совершенное удовольствие, которое добродетель дарует нам. Поистине нeдостоин общения с добродетелью тот, кто кладет на чаши весов жертвы, которых она от нас требует, и приносимые ею плоды, сравнивая их вес; такой человек не представляет себе ни благодеяний добродетели, ни всей ее прелести. Если кто утверждает, что достижение добродетели – дело мучительное и трудное и что лишь обладание ею приятно, это все равно как если бы он говорил, что она всегда неприятна. Разве есть у человека такие средства, с помощью которых кто-нибудь хоть однажды достиг полного обладания ею? Блаженство и счастье, которыми светится добродетель, заливают ярким сиянием все имеющее к ней отношение, начиная с преддверия и кончая последним ее пределом. И одно из главнейших благодеяний ее – презрение к смерти; оно придает нашей жизни спокойствие и безмятежность, оно позволяет вкушать ее чистые и мирные радости; когда же этого нет – отравлены и все прочие наслаждения.
Ничто не влекло людей к нашей религии более чем заложенное в ней презрение к жизни. И не только голос разума призывает нас к этому, говоря:
стоит ли бояться потерять нечто такое, потеря чего уже не сможет вызвать в
нас сожаления? – но и такое соображение: раз нам угрожают столь многие виды смерти, не тягостнее ли страшиться их всех, чем претерпеть какой-либо один?
Какая бессмыслица огорчаться из-за перехода туда, где мы избавимся от
каких бы то ни было огорчений!
Подобно тому, как наше рождение принесло для нас рождение всего окружающего, так и смерть наша будет смертью всего окружающего. Поэтому столь же нелепо оплакивать, что через сотню лет нас не будет в живых, как-то, что мы не жили за сто лет перед этим. Смерть одного есть начало жизни другого. Точно так же плакали мы, таких же усилий стоило нам вступить в эту жизнь, и так же, вступая в нее, срывали мы с себя свою прежнюю оболочку.
Не может быть тягостным то, что происходит один-единственный раз. Имеет ли смысл трепетать столь долгое время перед столь быстротечною вещью? Долго ли жить, мало ли жить, не все ли равно, раз и то и другое кончается смертью?
Впрочем, природа не дает нам зажиться. Она говорит: "Уходите из этого мира так же, как вы вступили в него. Такой же переход, какой некогда бесстрастно и безболезненно совершили вы от смерти к жизни, совершите теперь от жизни к смерти. Ваша смерть есть одно из звеньев управляющего вселенной порядка; она звено мировой жизни.
Неужели ради вас стану я нарушать эту дивную связь вещей? Раз смерть –обязательное условие вашего возникновения, неотъемлемая часть вас самих, то значит, вы стремитесь бежать от самих себя. Ваше бытие, которым вы наслаждаетесь, одной своей половиной принадлежит жизни, другой – смерти. В день своего рождения вы в такой же мере начинаете жить, как умирать.
Всякое прожитое вами мгновение вы похищаете у жизни; оно прожито вами за ее счет. Непрерывное занятие всей вашей жизни – это взращивать смерть. Пребывая в жизни, вы пребываете в смерти, ибо смерть отстанет от вас не раньше, чем вы покинете жизнь.
Или, если угодно, вы становитесь мертвыми, прожив свою жизнь, но проживете вы ее, умирая: смерть, разумеется, несравненно сильнее поражает умирающего, нежели мертвого, гораздо острее и глубже.
Что вам до нее – и когда вы умерли, и когда живы? Когда живы – потому, что вы существуете; когда умерли – потому, что вас больше не существует. Никто не умирает прежде своего час. То время, что останется после вас, не более ваше, чем то, что протекало до вашего рождения; и ваше дело тут –сторона. Вдумайтесь хорошенько в то, что называют вечной жизнью, и вы поймете, насколько она была бы для человека более тягостной и нестерпимой, чем та, что я даровала ему. Если бы у вас не было смерти, вы без конца осыпали б меня проклятиями за то, что я вас лишила ее.
Задание:
1. Прокомментируйте утверждение, что «философствовать –это не что иное, как приуготовлять себя к смерти»?
2. В чем по-вашему заключается смысл человеческой жизни?
3. Как вы думаете: учение М. Монтеня оптимистично или пессимистично?
Все темы данного раздела:
Хрестоматия по курсу философии для студентов всех форм обучения и специальностей
Авторы. Белоусова Л.А., Дороненко О.Е., Кузубова Т.С., Маклаков В.Т., Михайлова О.В., Москвина Р.Р., Никишин Д.В, Петько А.А., Селезнев В.М., Скоробогатская Н.А.- кафедра философии
Тема: Специфика философии в системе культуры 4
Мамардашвили М.
Как я понимаю философию (фрагмент интервью) 4
Проблема сознания и философское призвание /с комментарием 6
Соловьев Вл.
Философские
Тема: Философия античности 74
Платон:
О биографии и творчестве Платона 74
Миф о колеснице:природа души и ее свойства. Мир идеей и его познание 79
Миф о пещере: теоретическое знание и философск
Тема: Философия Средневековья
Библия. Ветхий Завет. Книга Иова (комментарий) 124
Библия. Ветхий Завет. Книга Экклезиаста (с предисловием и комментарием) 159
Библия. Новый Завет. Евангелие от И
Тема: Философия Нового времени и Просвещения
Новоевропейская картина мира.. 246
Рене Декарт:
Эпоха, биография и учение 247
Научное познание: методология рационализма 251
Интеллектуальная интуиция 25
Экзистенциализм
Ж.-П. Сартр
- из статьи "Экзистенциализм - это гуманизм" (ком. и фрагм.) 385
А. Камю
Миф о Сизифе 393
из работы "Эссе об абсурде&quo
Тема. Русская философская мысль Х1Х-ХХ веков: время, забвение, актуальность 452
А. Лосев
- Характерные черты русской философии 452
П. Чаадаев
- Философические письма. Письмо первое и второе с комментариями 458
- Апология сумасш
Как я понимаю философию
/фрагмент интервью 1988 г. для журнала «Вестник высшей школы»/
Вопрос: Мераб Константинович, сегодня можно услышать много всяческих, порой противоречивых м
Комментарий
(подготовила студентка группы М-24062 Суслова Т.С., 2006 г.)
Мераб Константинович Мамардашвили сказал, что философом можно стать только после 50-ти, имея, очевидно, в виду, прежде всего св
Философские начала цельного знания
/фрагмент работы 1877 г./
Свободная теософия есть органический синтез теологии, философии и опытной науки, и только такой синтез может заключать в себе цельную истину знания: вне
Трагедия философа и задачи философии.
Самый могущественный человек тот,
кто стоит на жизненном пути одиноко.
Генрик Ибсен
Поистине трагично положение философа. Его почти никто не любит.
Размышления об отношении философии и науки
Мы привыкли считать философию, по крайней мере марксистскую философию, наукой. В наших учебных курсах, популярных изданиях, да и серьёзных работах диалектический материализм определяется как «наука
Биография, "дело Хайдеггера", философское наследие
(составитель материала Корикова М., Р-26043, 2008 г.)
"Вначале было Слово?" С первых строк
Загадка. Так ли понял я намек?
Ведь я так высоко не ставлю слова,
НЕСРАВНИМОСТЬ ФИЛОСОФИИ
а) Философия – ни наука, ни мировоззренческая проповедь
Наш курс объявлен под названием «Основные понятия метафизики». Это название мало о чем дает догадываться, при том что по своей форме
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ФИЛОСОФИИ ИЗ НЕЕ САМОЙ ПО ПУТЕВОДНОЙ НИТИ ИЗРЕЧЕНИЯ НОВАЛИСА
а) Ускользание метафизики (философствования) как человеческого дела в темноту существа человека
Итак, во всех этих обходных попытках характеристики метафизики мы в последний раз провалилис
МЕТАФИЗИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ КАК МЫШЛЕНИЕ В ПРЕДЕЛЬНЫХ ПОНЯТИЯХ, ОХВАТЫВАЮЩИХ ЦЕЛОЕ И ЗАХВАТЫВАЮЩИХ ЭКЗИСТЕНЦИЮ
Мы остаемся при предварительном рассмотрении. Оно призвано подвести нас к задаче курса и одновременно прояснить его целостную установку. Вопреки первоначальной ясности заглавия
М. Хайдеггер. Что значит мыслить?
(из цикла лекций 1951-52 гг., прочитанных во Фрейбургском университете)
Мы попадаем в то, что называется мышлением, когда мыслим сами. Чтобы нам это удалось, мы должны быть
ЗАРОЖДЕНИЕ ФИЛОСОФИИ
Историкам еще предстоит ответить на вопрос, почему именно VI век до н.э. выделяется из всех столетий I тысячелетия до н.э. как время взрыва интеллектуальной энергии. Но уже сейчас известны многие п
КОСМОГОНИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ НАЧАЛА
Что же волновало первых философов, размышления над какими проблемами вызывали в их среде не только дискуссии, полемику, но и ожесточенную борьбу? Видимо, те самые вопросы, которые остаются вечными,
БИОГРАФИЯ
Родился Конфуций в 551 г. до нашей эры в царстве Лу. Отец Конфуция Шулян Хэ был храбрым воином из знатного княжеского рода. В первом браке у него родились только девочки, девять дочерей, а наследни
УЧЕНИЕ КОНФУЦИЯ
«Я передаю и ничего не выдумываю» — говорил Конфуций.
Ученики Конфуция записали его высказывания, обобщив их в книге «Лунь-Юй» (VI в. до н. э.), название которой принято переводить как «Бе
Комментарий первый к Лунь-Юй
Начиная изучение восточной философии, достаточно логичным было бы для начала обратиться к одному из самых знаменитых философов Востока – Конфуцию. Конфуций был жителем Китая и, родившись в достаточ
БИОГРАФИЯ
Китайский философ Лао-Цзы жил в VI – V в. до нашей эры. О его жизни доподлинно ничего не известно, хотя китайский историк и философ Сыма Цянь в своем труде «Ши Цзи» («Исторические записки) поместил
УЧЕНИЕ ЛАО ЦЗЫ
Лао Цзы записал суть своего учения, пытаясь объяснить его в доходчивой форме в книге «Дао дэ Цзин».
Основной и единственный принцип его учения – это следование Дао. Что же это такое? Если
О биографии и творчестве Платона
Платон (Platon) (428/7 — 347 гг. до н.э.) — греческий философ. Родился в Афинах. Настоящее имя Платона было Аристокл. Прозвище Платон (Широкоплечий) было ему дано в молодости за мощ
Мифы Платона даются в переложении Гурьевой Анастасии, Р-26081, 2007/08 уч.год.
"В первом своем мифе, мифе о «колеснице» Платон сравнивает человеческую душу с колесницей, в которую запряжены белый и черный кони (то есть разбивает душу человека на два вектора: благородное
Миф о колеснице: природа души и ее свойства, мир идей и его познание
Всякая душа бессмертна. Ведь вечнодвижущееся бессмертно. А у того, что сообщает движение другому и приводится в движение другим, это движение прерывается, а значит, прерывается и жизнь. Только то,
Миф о пещере: теоретическое знание и философское познание
Диалог Сократа и Главкона из книги "Государство".
– После этого, – сказал я[67] – ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещеннос
Диалог "Пир". Речь Сократа
Я попытаюсь передать вам речь об Эроте, которую услыхал некогда от одной мантинеянки, Диотимы, женщины очень сведущей….
Итак, следуя твоему, Агафон, примеру, нужно сначала
Биография, наследие, современные трактовки идей Аристотеля
Аристотель (384 – 322 гг. до н.э.) был родом из города Стагира на фракийском побережье полуострова Халькидика. Его отец был врачом и другом македонского царя Аминта II. Аристотель рос и учился вмес
Логика и методология
Аристотеля считают основоположником логики. В определении Аристотеля логика представляет собой науку о выводе одних умозаключений из других сообразно их логической форме. В соответствии с этим логи
Современные трактовки идей Аристотеля
Философия, как известно, - это буквально "любовь к мудрости". Но столь же известно, что на протяжении последних двух-трех веков философия меньше всего занимается мудростью. В послекантовс
О философии
Все люди от природы стремятся к знанию. Доказательство тому – влечение к чувственным восприятиям: ведь независимо от того, есть от них польза или нет, их ценят ради них самих.
Способностью
Фрагменты из сочинения «Нравственные письма к Луцилию» и комментарии
(Творческая работа по философии, основанная на критической статье С.А. Ошерова «Сенека: От Рима к миру». Составитель: Масленникова Е., мех.-маш. факультет, гр. 24062, 2005-06)
Письмо XXXIV
Сенека приветствует Луцилия!
Я радуюсь и ликую, и, стряхнув с себя старость, распаляюсь, как юноша, когда по твоим делам и письмам понимаю, насколько ты превзошел самого себя (потому что т
Письмо XLVII
Сенека приветствует Луцилия!
Я с радостью узнаю от приезжающих из твоих мест, что ты обходишься со своими рабами, как с близкими. Так и подобает при твоем уме и образованности. Они рабы? Н
Об Эпиктете.
Историю того или иного периода духовного развития человечества, видимо, лучше всего можно понять, внимательно читая труды тех философов, которые были наиболее популярны у современников. В них в кон
Комментарий
Прежде всего, я хочу обратить внимание на название книги, а именно, следует уточнить, в чем наше благо. Я считаю, что благо каждый из нас понимает по-своему. Для меня благо заключается в счастье мо
Тема: Философия Средневековья
Основой философии средних веков стало христианство. Новое религиозное учение полностью изменило представления человека об устройстве мира. Главным ориентиром в ра
Книга Иова
1 Был человек в земле Уц, имя его Иов; и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла.
2 И родились у него семь сыновей и три дочери.
3 Имения у него был
Библия. Ветхий Завет. КНИГА ЭККЛЕСИАСТА
Предисловие (от переводчика)
О времени и месте написания Книги Экклесиаста достоверных сведений практически нет. Можно лишь достаточно уверенно утверждать
Книга Экклесиаста
1. 1 Слова Кохелета, сына Давида, царя в Иерусалиме:
2 Никчемно всё, — сказал Кохелет, —
Напрасно всё и бесцельно всё.
3 Что пользы человеку в трудах его
Комментарии
1,1 Кохелет — слово нигде больше не зафиксированное. По форме — это причастие глагола кахаль "собирать, созывать" и обычно толкуется как "ведущий собрание, ораторствующий перед публи
Библия. Новый Завет
Евангелие от Иоанна (фрагменты)
1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог 2 Оно было в
Комментарий к Евангелию от Иоанна
Апостол Иоанн Богослов (как именует Восточная Церковь четвертого евангелиста), младший брат апостола Иакова, был сыном рыболова Зеведея и Саломеи (Мф 20:20; Мк 1:19-20; Мк 9:38-40; Лк 9:54); мать е
Фрагмент из Откровения святого Иоанна Богослова/Апокалипсиса
Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельс
Числовая символика в Апокалипсисе. Комментарий
«Откровение» («Апокалипсис») св. Иоанна Богослова - заключительная книга библейского канона. Своим содержанием «Откровение» оправдывает утвердившееся за ним местоположение среди дру
Биография и учение, проблемы
Августин (Аврелий, 354-430 гг.) - один из знаменитейших и влиятельнейших отцов христианской церкви (представитель патристики, патристика – от «патер»- отец), родился в Тагасте в северной Африке (со
Проблемы
Отношение "Бог, мир и человек". Мировоззрение Августина глубоко теоцентрично («Теос» – Бог, Творец): в центре духовных устремлений - Бог как исходный и конечный п
Августин Аврелий о философии
Тянули меня к себе …те занятия, которые считались почтенными: я мечтал о форуме с его тяжбами, где бы я блистал, а меня осыпали бы похвалами тем больше, чем искуснее я лгал. Такова
Фома Аквинский о философии
…Для спасения человеческого было необходимо, чтобы сверх философских дисциплин, которые основываются на человеческом разуме, существовала некоторая наука, основанная на Божественном
Августин Аврелий: обоснование божественного бытия
…А что же такое этот Бог? Я спросил землю, и она сказала: «Это не я»; и всё, живущее на ней, исповедало то же. Я спросил море, бездны и пресмыкающихся, живущих там, и они ответили: «Мы не Бог твой;
Фома Аквинский: обоснование божественного бытия
Бытие Божие может быть доказано пятью путями. Первый и наиболее очевидный путь исходит из понятия движения. В самом деле, не подлежит сомнению и подтверждается показаниями чувств, что в этом мире н
Августин Аврелий: проблема отношения веры и разума
Мне кажется, что в пользу своего мнения я имею уже многое, в чем и стараюсь найти для себя опору против учения академиков, хотя между ними и мною пока нет другой разности, кроме следующей. Им показ
Фома Аквинский: проблема отношения веры и разума
Глава 3. Каким способом можно изложить божественную истину.
Поскольку не все способы изложения истины одинаковы, но «настоящий знаток пытается понять каждую вещь настолько, насколько позво
Августин Аврелий: проблема времени
Разве не обветшали разумом те, кто спрашивают нас: «Что делал Бог до того, как создал небо и землю? Если Он ничем не был занят, – говорят они, – и ни над чем не трудился, почему на всё время и впре
Об авторе и его книге
Эразм Роттердамский, Дезидерий (Desiderius), (1466 – 1536) - нидерландский учёный-гуманист, писатель, филолог, богослов, виднейший представитель северного Возрождения. Образование получил в Парижск
Мишель Монтень
Об авторе (1533 – 1592) и его книге "Опыты"
/Составитель материала: Берсенева Анастасия, радиотехнический факультет, 2-й курс, 2005-06 уч. г./
В Перигор
Биография и наследие
Никколо Макиавелли (1467 – 1527) – флорентийский политический деятель, историк и писатель. Макиавелли видел свое призвание в политической деятельности, всегда всей душой стремился принимать живое у
О тех, кто приобретает власть злодеяниями
Есть два способа сделаться государем –не сводимые ни к милости судьбы, ни к доблести; и опускать их, как я полагаю, не стоит, хотя об одном из них уместнее рассуждать там, где речь
О гражданском единовластии
Перейду теперь к тем случаям, когда человек делается государем своего отечества не путем злодеяний и беззаконий, но в силу благоволения сограждан – для чего требуется не собственно
О том, за что людей, в особенности государей, восхваляют или порицают
Из чего следует, что государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности.
Если же говорить не о вымышленн
О щедрости и бережливости
Начну с первого из упомянутых качеств и скажу, что хорошо иметь славу щедрого государя. Тем не менее, тот, кто проявляет щедрость, чтобы слыть щедрым, вредит самому себе. Ибо если проявлять ее разу
О жестокости и милосердии и о том, что лучше: внушать любовь или страх
Поэтому государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости. Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его
О том, как государи должны держать слово
Государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя.
Итак, из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса – во
О том, каким образом избегать ненависти и презрения
Презрение государи возбуждают непостоянством, легкомыслием, изнеженностью, малодушием и нерешительностью. Этих качеств надо остерегаться как огня, стараясь, напротив, в каждом действии являть велик
Какова власть судьбы над делами людей и как можно ей противостоять
Я знаю, сколь часто утверждалось раньше и утверждается ныне, что всем в мире правят судьба и Бог, люди же с их разумением ничего не определяют и даже ничему не могут противостоять; отсюда делается
НОВОЕВРОПЕЙСКАЯ КАРТИНА МИРА
«Распад космоса» означал коренное изменение мировидения, оно выражалось целым комплексом признаков, среди которых: выделение человека из космического порядка; возвеличивание разума (рождение нового
Эпоха, биография и учение
Эпоха, в которую жил выдающийся французский философ и математик Рене Декарт (1596 – 1650), отмечена серьезными преобразованиями в экономической и культурной жизни Европы. Первая половина XVII в. ха
Тема: интеллектуальная интуиция
…Заметив, что истина Я мыслю, следовательно, я существую столь тверда и верна, что самые сумасбродные предположения скептиков не могут ее поколебать, я заключил, что могу без опасения принят
ЦЕЛЬ ПОЗНАНИЯ ПРИРОДЫ
…Наиболее серьезная из всех ошибок состоит в отклонении от конечной цели науки. Ведь одни люди стремятся к знанию в силу врожденного и беспредельного любопытства, другие – ради удовольствия, третьи
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ МЕТОД НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ
Знание и могущество человека совпадают, ибо незнание причины затрудняет действие. Природа побеждается только подчинением ей, и то, что в созерцании представляется причиной, в действии представляетс
Блез Паскаль
/Составитель: Лемесева Анна, мех.-маш. фак., 2-й курс, гр 24062, 2005-06 уч. г./
Паскаль Блез (1623-1662)– французский философ, математик,
В чем выгода и долг человека: как добиться, чтобы он их постиг и руководствовался ими?
1. Порядок. — Люди пренебрегают верой; им ненавистна и страшна мысль, что, может статься, в ней содержится истина. Дабы исцелить их от этого, первым делом докажите, что вера ничуть
Здравомыслие
22. Разновидности здравомыслия: иные люди здраво рассуждают о явлениях определенного порядка, но начинают нести вздор, когда дело касается всех прочих явлений.
Одни умеют д
Правила, лежащие в основе всех языков. Порядочность
36. Когда читаешь сочинение, написанное простым, натуральным слогом, невольно удивляешься и радуешься: думал, что познакомишься с автором, и вдруг обнаружил человека! Но каково недо
Порядок
63. Лишь кончая писать задуманное сочинение, мы уясняем себе, с чего нам следовало его начать.
64. Говоря о своих сочинениях, иные авторы то и дело твердят: “Моя книга, мое толкование, мой
Человек, не познавший бога. Предуведомление
76. Предуведомление к первой части. — Рассказать о тех, кто излагал свои взгляды на самопознание; о множестве частей, на которые его дробил Шаррон, нагоняя на читателей уныние и ску
Место человека в лоне природы: две бесконечности
Кто вдумается в это, тот содрогнется и, представив себе, что материальная оболочка, в которую его заключила природа, удерживается на грани двух бездн — бездны бесконечности и бездны
Величие человека - в чем оно проявляется
254. Человеческую натуру можно рассматривать двояко: исходя из конечной цели существования человека, и тогда он возвышен и ни с кем не сравним, или, исходя из обычных присущих ему с
Встреча с Паскалем
(к новому российскому изданию «Мыслей»)
Книгу, изданную санкт-петербургским «Северо-Западом», иначе как прелестной и роскошной не назовешь…Дело здесь в том, что «Мыслей», как таковых, Блез
В.Буряков. Комментарий
В произведении Паскаля «Письма к провинциалу» проявились две характерные черты авторского стиля: владение «искусством убеждать» и непоколебимая приверженность моральному совершенств
Биография и учение
(составитель - Наумкина Дарья, гр. Р-25042, 2006/07 уч. г.)
Лейбниц Готфрид Вильгельм (1646—1716) родился в городе Лейпциге. Его отец был профессором университета, а мать отличалась большо
Монадология
1. Монада, о которой мы будем здесь говорить, есть не что иное, как простая субстанция, которая входит в состав сложных; простая, значит, не имеющая частей.
2. И необходимо должны существо
ЕСТЕСТВЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
Для правильного понимания политической власти и определения источника ее возникновения мы должны рассмотреть, в каком естественном состоянии находятся все люди, а это – состояние полной свободы
НЕОБХОДИМОСТЬ И СПОСОБ ПЕРЕХОДА К ОБЩЕСТВЕННОМУ СОСТОЯНИЮ.
Сообщая словом или действием …о продуманном и твердом решении лишить жизни другого человека, сделавший это вовлекает себя в состояние войны с тем, в отношении кого он заявил о подобном намер
ФОРМА ПРАВЛЕНИЯ В ГРАЖДАНСКОМ ОБЩЕСТВЕ.
Народ не мог пользоваться ни безопасностью, ни покоем, ни считать, что живет в гражданском обществе, до тех пор, пока законодательная власть не была отдана в руки коллективного органа, который можн
ИМУЩЕСТВЕННЫЕ И ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ГРАЖДАНСТВА
Каждый человек, впервые вступая в какое-либо сообщество и присоединяясь к нему, присоединяет также и подчиняет обществу те владения, которые он имеет….
Так как правительство обладает непос
Ответ на вопрос: что такое Просвещение?
Собр. соч. в 6-ти т.т. Т. 6. М., 1963-1966. – С. 25-35(статья написана и опубликована в 1784 году. На русском языке впервые опубликована в 1966 году).
Прос
КОММЕНТАРИЙ
“Beantwortung der Frage: Was ist Aufklarung?” — эта небольшая статья, опубликованная в 1784 г., непосредственно примыкает к напечатанной в том же году работе Канта “Идея всеобщей ис
НРАВСТВЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ
[разработка моральной философии]
Крайне необходимо разработать наконец чистую моральную философию, которая была бы полностью очищена от всего эмпирического и принадлежащег
О ФИЛОСОФИИ
…В здешнем университете, в этом центральном университете страны, должна также найти свое истинное место и пользоваться наибольшим попечением та наука, которая образует центр всей духовной культуры,
НАУКА ЛОГИКИ КАК «НАУКА О ВЕЩАХ, ПОСТИГАЕМЫХ В МЫСЛЯХ». О ПРИРОДЕ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО.
...Логика есть наука о чистой идее, т.е. об идее в абстрактной стихии мышления.
Логика есть наиболее трудная наука, поскольку она имеет дело не с созерцанием и даже не с абстрактными предс
ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ
...Философия истории означает не что иное, как мыслящее рассмотрение ее. […]
Но единственною мыслью, которую привносит с собой философия, является та простая мысль разума, что разум господ
Философия жизни
А.Шопенгауэр (1818-1860) - выдающийся немецкий философ и писатель-эссеист, автор книг "Мир как воля и представление", "Об основе морали", "
Биография и учение
(Материал подготовила Васюкова М. Р-26081. 2008г.)
Немецкий философ Фридрих Ницше (1844-1900)родился 15 октября в день рождения прусского короля. Он был с
Смотрите Я – провозвестник молнии, Я – тяжелая капля из грозовой тучи; а имя той молнии - сверхчеловек
Здесь в мгновении преодолевается человек, понятие "Сверхчеловек" становится здесь высшей реальностью, - в бесконечной дали лежит здесь все, что называлось великим в человеке лежит ниже ег
Моя задача подвигнуть человечество к решениям, которые определят все будущее
В сверхчеловеке все высшие свойства человеческой природы получают полное развитие, исчерпываются все «великие возможности».
Ницше окружил сверхчеловека своими любимыми образами и сравнения
Фрагменты изсочинений Ницше на тему: смерть Бога
Я знаю свой жребий. Когда-нибудь с моим именем будет связываться воспоминание о чем-то чудовищном - о кризисе, какого никогда не было на земле, о самой глубокой колл
Тема: НИГИЛИЗМ. ПЕРЕОЦЕНКА ВСЕХ ЦЕННОСТЕЙ
"Что обозначает нигилизм? - То, что высшие ценности теряют свою ценность. Нет цели. Нет ответа на вопрос "зачем"?"
Нигилизм как психологическое состояни
Тема: ЖИЗНЬ И ВОЛЯ К ВЛАСТИ. СВЕРХЧЕЛОВЕК. AMOR FATI
Абсолютная перемена, наступающая с отрицанием Бога -
Нет больше абсолютно никакого владыки над нами; прежний мир, мир оценок, - теологичен, и он опрокинут,
О чем Ницше говорит в этой главе?
В сборнике афоризмов Ницше "Злая мудрость" сушествует несколько глав. В избранной мной главе "Мужчина и женщина" говорится о самом, на мой взгляд, интересном чув
Мои размышления о сути
Настал черед привести мои мысли по поводу содержания статьи. Пусть Вас не удивляет то, почему я выбрал именно эту тему. Таков уж студенческий возраст. Ибо в именно в эти годы, молод
Позитивистская философия
Бертран Рассел о позитивизме (фрагмент из книги "Мудрость Запада")
Совершенно отличный от позитивизма взгляд развит в философии Ч
Комментарий
"Мудрость Запада" - последнее большое произведение Бертрана Рассела, который определил его как "конспект западной философии от Фалеса до Витгенштейна". Однако это - вовсе не кон
Комментарий и фрагмент работы З.Фрейда
"Введение в психоанализ. Лекции"
(лекция "Сознание и бессознательное")
Фрейд Зигмунд - один
Из предисловия к 25-му изданию.
Здесь также говорится об анализе феномена человеческого беспокойства, вызванныго распадом средневекового мира, где человек чувствовал себя уверенно. После столетий борьбы человек смог создать матер
Quot;Средневековая предыстория и возрождение".
Современный рационализм рассматривал средние века как мрачный период истории. Вместе с тем средние века идеализировались. Акцентировалось внимание на прямоту и конкретность человеческих отношений,
Эпоха реформации.
Именно на этой стадии развития и возникли лютеранство и кальвинизм. Они были обращены именно к этим слоям населения, потому что выражали и новое чувство свободы и независимости, и чувства бессилия,
Комментарий
1.В своей первой крупной работе "Бегство от свободы" (1941) Фромм рассмотрел феномен тоталитаризма в рамках проблемы свободы. Он различает "свободу от" (негативную) и "своб
Экзистенциализм
Жан-Поль Сартр Комментарий к работе «Экзистенциализм – это гуманизм»
Для начала необходимо пояснить тему статьи, дать определение. Экзистенциализм (от лат. Existentia - су
Миф о Сизифе
Боги приговорили Сизифа поднимать огромный камень на вершину горы, откуда эта глыба неизменно скатывалась вниз. У них были основания полагать, что нет кары ужасней, чем бесполезный и без надежный т
Абсурдное рассуждение
Душа, не стремись к вечной жизни, Но постарайся исчерпать то, что возможно.
Пиндар. Пифийские песни (III, 62-63)
На нижеследующих страницах речь пойдет о чувстве абсурда, обна
Абсурд и самоубийство
Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема - проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить,- значит ответить на фундаментальный вопрос философии. В
Абсурдные стены
Подобно великим произведениям искусства, глубокие чувства значат всегда больше того, что вкладывает и них сознание. В привычных действиях и мыслях обнаруживаются неизменные симпатии или антипатии д
Философское самоубийство
Чувство абсурда не равнозначно понятию абсурда. Чувство лежит в основании, это точка опоры. Оно не сводится к понятию, исключая то краткое мгновение, когда чувство выносит приговор вселенной. Затем
МЫСЛИ О КАМЮ
Альбер Камю -- одна из ключевых фигур литературной жизни во Франции послевоенного времени, властитель дум целого поколения, прозаик, эссеист, драматург, журналист, участник подпольного Сопротивлени
М. Хайдеггер
Что такое метафизика?(фрагмент)
Вопрос склоняет ожидать, что речь пойдет о метафизике. Мы поступим иначе. Разберем отдельный метафизический вопрос. Тем самым мы сумеем, ес
М. Хайдеггер. Вопрос о технике
(фрагмент с комментарием)
В нижеследующем мы спрашиваем о технике. Наш путь — путь мысли. Все пути мысли более или менее ощутимым образом загадочно ведут через язык
Комментарий к фрагменту о технике
Вместе с тем, взявшись за анализ хайдеггеровских суждений относительно
техники, мы обязаны учесть два важных обстоятельства. Во-первых, Хайдеггер является,
в известном смысле, фил
Источники
1. http://www.heidegger.ru/
2. Абдуллин А.Р. Об одном аспекте философии техники Мартина Хайдеггера //Современные проблемы естествознания на стыках наук: Сб. статей: В 2 т.
О Cмысле бытия
С момента публикации работы "Бытие и время”, принесшей ему широкую известность, и вплоть до последних лет своей жизни Хайдеггер не уставал повторять, что в центре его внимания находится пробле
О Ничто
Понятие Ничто у Хайдеггера впервые появляется в работе ,,Бытие и время”, однако не разрабатывается сколько нибудь детально. Но уже через два года после её публикации, в своей лекции ,,Что такое мет
А.Ф. Лосев
ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ (фрагмент)
Статья написана в 1918 г. и напечатана в сборнике "Россия" в Швейцарии в 1919 г. на немецком языке. Лосев узнал
Комментарий. Общие особенности русской философии
В первой главе своей статьи А.Ф. Лосев размышляет о том, как осуществляется познание, только ли в русле мышления. И сразу же поясняет, что русская философия являет собой до-логическую, до-системати
Письмо первое
Да приидет Царствие Твое.
(Евангелие от Матфея, VI, 10).
Сударыня,
именно ваше чистосердечие и ваша искренность нравятся мне всего более, именно их
ПИСЬМО ВТОРОЕ
Если я удачно передал намедни свою мысль, вы должны были убедиться в том, что я отнюдь не думаю, будто нам не хватает одних только знаний. Правда, и их у нас не с
Первое письмо. Комментарий-1.
В письме нет ясного тезиса о “другом начале цивилизации”, присущем России, но вполне определенно сказано о бесплодности попыток “нагонять” Запад – попыток, неизбежно сводящихся к пустому “подражани
Комментарий-2
Я выбрала именно это письмо П.Я.Чаадаева, так как, на мой взгляд, в данном отрывке Чаадаев мировой философский опыт преломляет через опыт своего народа, своей нации, через особенности своего индиви
Данилевский Н.Я.
Из книги “Россия и Европа”
(фрагмент с комментариями)
<…>Рано или поздно, хотим или не хотим, но борьба с Европою (или, по крайней мере, с значительнейшею ч
Комментарии
Н. Н. Страхов о книге Н. Я. Данилевского "Россия и Европа"
Память Н. Я. Данилевского драгоценна для "Славянского общества" не только как память полезного деятеля
Фрагмент работы «Смысл любви» с комментариями
Об авторе. Неординарная личность В.С. Соловьёва, масштаб которой со временем не претерпевает изменений, и его своеобразное философствование вызывают неослабевающий интерес, как поч
Источники
1. Булгаков В.В. Центральная проблема софиологии. М., 1996.
2. Книга о Владимире Соловьеве. М., 1991
3. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев.- М., 1983
4. Лосский Н.О. История ру
Преамбула
Понятие "общее дело" появилось в общественном сознании XIX века не в результате воздействия на него трудов Федорова, а благодаря литературному персонажу - герою "Бесов" Достоевс
Комментарий
Обратимся к фрагменту. Рассматривая силу русского характера, Федоров видит ее истоки в широте земли русской. “Воспитанные широкими просторами суши и океана”, богатствами недр, лесов, полей русские
И вообще о дурных привычках.
...Хлестаков, по крайней мере, врал-врал у городничего, но всё же капельку боялся, что вот его возьмут, да и вытолкают из гостиной. Современные Хлестаковы ничего не боятся и врут с полным спок
Голословные утверждения.
Статья моя «Приговор» касается основной и самой необходимой высшей идеи человеческого бытия – необходимости и неизбежности убеждения в бессмертии души человеческой. Подкладка этой исповеди погибающ
Кое-что о молодежи.
…наш индифферентизм, как современная русская болезнь, заел все души. Право, у нас теперь иной даже молится и в церковь ходит, а в бессмертие своей души не верит, то есть не то что не верит, а прост
Достоевский Ф. М. Сон смешного человека
/рассказ с комментариями. /
Я смешной человек. Они меня называют теперь сумасшедшим. Это было бы повышение в чине, если б я все еще не оставался для них та
Комментарий-1
«Дневник писателя» и вошедший в него "Сон смешного человека"создавались Ф.М.Достоевским с 1873 по1881г. – в весьма напряженный для России момент истории. Это было время революционных идей
Комментарий-2
Федор Михайлович Достоевский (1821 — 1881) принадлежит столько же литературе, сколько и философии. Ни в чем это не выражается с большей яркостью, как в том, что он доныне вдохновляе
Сергей Николаевич Булгаков
Об авторе. Протоиерей Сергий Николаевич Булгаков (1871 - 1944) был сыном настоятеля кладбищенской церкви в старинном городке Ливны Орловской губернии и имел в своем роду многие пок
Комментарий
Глава «Вероучение» из книги С.Н. Булгакова «Православие» не случайно взята для понимания того, о чём пишет автор в своём творении, так как именно в этой главе раскрыт весь смысл, вся сущность, вся
Источники
А.Мень «Христианство»;
Игумен Вениамин (Новик), кандидат богословия, «Христианский социализм прот.Сергия Булгакова»;
Н.Лосский «История русской философии», глава XV «Отец Сергий Б
Составитель комментария Мелехина В.В., РтФ, гр. 25081, 2007 г.
Бердяев Николай Александрович (1874-1948)
Об авторе.Н.А. Бердяев - русский религиозный философ. На рубеже 1900 находился п
КОММЕНТАРИЙ
«Я… ищу «смысла», но мне нужно не только понять «смысл»,
мне нужно и реализовать его в полноте жизни. Современный
же мир ищет «благ» жизни, силы жизни, но не ищет
Комментарий
Старый мир новой истории кончается и разлагается, и нарождается неведомый еще новый мир. Рациональный день новой истории кончается, солнце его заходит, наступают сумерки, мы приближаемся к ночи. Вс
ЗАВИСТЬ КАК ИСТОЧНИК БЕДСТВИЙ
Наше время принесло людям страдания, скажем прямо, беспримерные в истории; и конца этой эпохи еще не видно. И тот, кто даст себе труд вдуматься и вчувствоваться в развертывающиеся з
Комментарий
Для самостоятельной работы я выбрала статью Ильина «Зависть как источник бедствий» потому, что вопрос, рассматриваемый автором, был и остаётся актуальным и в наше время. Для того, ч
Зависть как источник бедствий
Именно так назвал русский философ И.А. Ильин в 1952 году одну из своих статей на тему "О грядущей России". Прошло довольно много времени с тех пор, а еще больше приключилось важных событи
Зависть – болезнь души
«Зависть – ночь, страшней осенней ночи,
Ни огня, ни звездного луча.
Зависть – червь, что вечно душу точит,
Острая секира палача…»
О зависти
Перворожденный сын Евы, Каин, убил брата своего и стал первым убийцей на земле. На страшное преступление его толкнула зависть. Каин убил брата только потому, что Всевышний выбрал не его жертву, а ж
Ильин И. А.
Русская идея (фрагмент статьи с комментарием)
Эта идея формулирует то, что русскому народу уже присуще, что составляет его благую силу, в чем
Комментарий
Данная статья возвращает нас к обсуждению достаточно старого уже, но, тем не менее, не потерявшего актуальности, а в последнее время даже обретшего “второе дыхание”, вопроса, который, как это счита
Комментарий
Из статьи А. Хохлова «По страницам «Опавших листьев»
Какие имена в первую очередь ассоциируется у нас с «русской философией»? Соловьев, Бердяев, Флоренский, Герцен (впроче
Главы XVI- XXII
Гл. XVI.
Имена, как другие познания, всегда признаются мыслью, далекой от рефлексии, пока сбивающие вопросы и представленные трудности не собьют ее с наивной, но глубокой
Гл. XVII
. Здесь собственно не место обсуждать соотношение этих именных категорий и отношение к категориям других родов, поскольку наши соображения имеют задачу гораздо более частную. Но, чтобы дать мысли н
Гл. XVIII
. Противление признанию имен субстанциальными или эссенциальными формами личности нередко бывает движимо то сознательным, то полусознательным намерением отстоять свободу личности: эссенциальность и
Гл. XIX
Даже точно очерченное, имя предоставляет бесконечные возможности нравственных проявлений; но и самое русло личной жизни - имя - не может быть рассматриваемо как твердая механическая связь, безуслов
Гл. XXI
Имена гибки и емки, способны вместить самые различные частные обстоятельства, в которых живет данная личность. До сих пор говорилось о личном имени, и уже тут его применяемость к местным, народным,
Гл. XXII
До сих пор речь шла принципиально о значимости имен и о складе личности, носящей данное имя. Однако не достаточно в общем провести это положение и не показать, каковы же в частности типы дух
АЛЕКСАНДР
1922.XII.16. (1915.II.6)
Это имя соответствует, в основе своей, сангвистическому темпераменту, с уклоном к холерическому. Благородство, открытость настроения, легкость обращения с л
Комментарий
Работа «Имена» Павла Александровича Флоренского была опубликована в 1988 году, значительно после жизни ее автора. «Имена» состоят из двух частей: ономатологии и словаря имен. В первой части говорит
Миф не есть научное и, в частности, примитивно-научное построение.
1. Предыдущее учение об идеальности мифа особенно резко проявляется в понимании мифологии как первобытной науки. Большинство ученых во главе с Контом, Спенсером, даже Тейлором думает о мифе
Комментарий
…Проблема взаимоотношения между научным знанием и другими формами знания – одна из ключевых для всей современной философской мысли. То, что это действительно так, можно проследить и на примере мифа
Составитель и редактор: к. ф. н., доцент кафедры философии УГТУ-УПИ МАКЛАКОВ В.Т.
[1] - предварительное решение (лат.)
[2] Сиантизм (сциентизм) – мировоззренческая позиция, в основе которой лежит представление о научном знании как о наивысшей культурной ценности и
Новости и инфо для студентов