Знание претендует на адекватное отражение действительности. Оно воспроизводит объективные закономерные связи реального мира, стремится к отбрасыванию ложной информации, к опоре на факты. Знание делает истину доступной для субъекта посредством доказательства. Оно рассматривается как результат познавательной деятельности. А с глаголом «знать» связывают наличие той или иной информации или совокупность навыков для выполнения той или иной деятельности. В этом смысле допустимо суждение: «Я знаю, как это делается».
Вера в отличие от знания есть сознательное признание чего-либо истинным на основании преобладания субъективной значимости. Вера — это не только основное понятие религии, но и важнейший компонент внутреннего духовного мира человека, психический акт и элемент познавательной деятельности. Она обнаруживает себя в непосредственном, не требующем доказательства принятии тех или иных положений, норм, суждений за истинные. Как психологический акт вера проявляется в состоянии убежденности и связана с чувством одобрения или неодобрения. Как внутреннее духовное состояние вера требует от человека соблюдения тех принципов и моральных предписаний, в которые он верит, например: в справедливость, нравственную чистоту, мировой порядок, добро.
Понятие веры может полностью совпадать с понятием религии и выступать как религиозная вера, противоположная рациональному знанию. Религиозная вера предполагает не доказательство, а откровение. «Верую, потому что абсурдно», — это высказывание Тертуллиа-на в емкой форме отражает суть религиозной веры. «Слепая» вера ничем не отличается от суеверия. Проблема взаимоотношения знания и веры активно обсуждалась средневековыми схоластами. Вера основывалась на авторитете догматов и традиции. Считалось необходимым познать в свете разума то, что уже принято верой. «Credo, ut intelli-gam» — «Верую, чтобы познать» — гласит латинское изречение, основанное на христианском: «Блажен не видящий, но знающий».
Соотношение знания (разума) и веры не может быть решено в пользу одной или другой компоненты. Так же как знание не может заменить веру, так и вера не может заменить знание. При помощи веры нельзя решить проблемы физики, химии, экономи-
ки. Однако вера как доинтеллектуальный акт, досознательная связь субъекта с миром предшествовала появлению знания. Она была связана не с понятиями, логикой и разумом, а с воображением, фантазией, чувственно-образным восприятием мира.
Если вера покидала сферу религии, а религия — это вера в сверхъестественное, то в составе познавательного процесса она обозначала уверенность в истинности научных выводов, в высказанных гипотезах, являлась могучим стимулом научного творчества. В связи с эти весьма примечательно высказывание А.Эйнштейна, который отмечал, что без веры в познаваемость мира нет никакого естествознания. Мы верим в существование внешнего мира, в трехмерность пространства, необратимость времени, развитие науки. Вера есть бездоказательное признание истинным того или иного явления.
Вера как основа саморегуляции.Феномен веры может иметь религиозную, гносеологическую и экзистенциальную окраску. Самосознание каждого человека включает в качестве неотъемлемого компонента экзистенциальную веру в себя, в факт существования окружающего мира, личностно значимых ценностей: дружбы, любви, справедливости, благородства, порядочности и пр. Самосознание всегда присутствует в двух основных модусах: как самопознание и как саморегуляция. Установка «Познай самого себя», которую, согласно легенде, провозгласил дельфийский оракул и которую Сократ сделал основным принципом своей философии, может работать не только как источник нового знания о себе. Она может выступить основой саморегуляции или же ее антипода — самодеструкции. Это подчеркивает, как тесно связаны самопознание и саморегуляция. Зачастую в интроспективном плане самопознание и саморегуляция сливаются в едином феномене — в общении с самим собой. Вместе с тем существуют определенные отличия самопознания и саморегуляции. Если самопознание всегда происходит в состоянии явного сознания, когда включается рефлексия, проясняющая внутреннее состояние, обеспечивающее его «прозрачность», то саморегуляция как раз наоборот. Она совершается перед порогом сознания. Это то «тайное брожение духа», о котором говорил Гегель, противопоставляя его процессу познания. Саморегуляция всегда осуществляется на уровне смутных ощущений, предчувствий, неудовлетворенности собой, внутреннего дискомфорта, т.е. тогда, когда самопознание затруднено. Можно сказать, что заинтересованное в себе самопознание, имея психотерапевтический эффект, и есть частичная саморегуляция. Однако оно не приводит ни к чему новому, а лишь позволяет «разобраться в своем состоянии», «упорядочить переживания», «сориентироваться в себе». Чтобы саморегуляция имела конструктивный эффект, она должна опираться на духовные опо-
ры веры, которые особенно востребуемы в условиях современного нестабильного мира.
«Верующий разум» русских философов.Вопрос о соотношении веры и знания всегда интересовал русскую философскую мысль. Распространившееся в XIX в. увлечение немецким идеализмом было мощным импульсом для развития русской философии. Творчество славянофилов А.Хомякова (1804—1860) и И.Киреевского (1806—1856) представляет собой попытку выработать систему православного миропонимания. Обращают на себя внимание сами названия работ Киреевского: «О характере просвещенной Европы и его отношения к просвещенной России», «О необходимости и возможности новых начал для философии». Именно потому, что на Западе вера ослаблена, что западный человек утратил «коренные понятия о вере» и принял «ложные выводы» безбожного материализма, Киреевский отрицает не только западный путь развития, но и опровергает саму ценность европейского типа мышления. Торжество рационализма имеет отрицательное значение для «внутреннего сознания». Западная образованность несет в себе раздвоение и рассудочность. Образованность русская основывается на восприятии «цельного знания», сочетающего разум и веру. Подлинная философия должна быть философией «верующего разума». Можно назвать программным следующий тезис Киреевского, в котором он пытается определить истоки цельного философствования. Человек стремится собрать «все свои отдельные силы», важно, «чтобы он не признавал своей отвлеченной логической способности за единственный орган разумения истины; чтобы голос восторженного чувства, не соглашенный с другими силами духа, он не почитал безошибочным указанием правды..., но чтобы постоянно искал в глубине души того внутреннего корня разумения, где все отдельные силы сливаются в одно живое и цельное зрение ума». Живое и цельное «зрение ума» — «то, ради чего» есть гармоническое сочетание всех духовных сил: «мышления, чувств, эстетического созерцания, любови своего сердца, совести и бескорыстной воли к истине». Такое знание, основанное на целостном единстве всех духовных сил и скрепленное верой, глубоко отличается от знания, вырабатываемого отвлеченным «логическим разумом».
Отсюда можно вывести отличительную особенность русской философии — убеждение в непосредственном постижении реальности, или интуитивизм. Как отмечал известный историк философии Н.Лосский, «обостренное чувство реальности, противящейся субъ-ективированию и психологизированию содержания восприятия предметов внешнего мира, является характерною чертой русской философии». «Идеал целостного знания, т.е. органически всестороннего единства его, возможен не иначе, как под условием, что суб-
станциональный аспект мира (чувственные качества), рациональный аспект его (идеальная сторона мира) и сверхрациональные начала даны все вместе в опыте, сочетающем чувственную, интеллектуальную и мистическую интуицию. Выделяя различные уровни реальности — надрациональный, рациональный и сверхрациональный, — русская религиозная философия называет и соответствующие им способы постижения: сердцем, рассудком (наукой), верой (интуицией).
Русский философ А.Хомяков рассматривал веру в качестве некоего предела внутреннего развития человека. Хомяков не отвергал науку, не противопоставлял веру и знание, а иерархизировал их отношение: сначала знание, затем вера. Именно недостижимость абсолютного знания является постоянным условием существования веры. Хомяков был уверен, что всякая живая истина, а тем более истина божественная, не укладывается в границах логического постижения. Она есть предмет веры не в смысле субъективной уверенности, а в смысле непосредственной данности. У Хомякова вера не противоречит рассудку, она даже нуждается в том, чтобы бесконечное богатство данных, получаемых благодаря ее ясновидению, под-вергалось анализу рассудка; только там, где достигнуто сочетание веры и рассудка, получается всецельный разум. По Хомякову, вера, по сути дела, есть интуиция, т.е. способность непосредственно познавать подлинное живое бытие. И только в соединении с верой разум возвышается над отдельным мнение и мышлением, преоб-разуясь в цельное соборное сознание.
Н.Бердяев считал, что существует три возможных решения вопроса о взаимоотношении знания и веры:
• верховенство знания, отрицание веры;
• верховенство веры, отрицание знания;
• дуализм знания и веры.
Эти и подобные суждения акцентировали внимание на недостаточности чисто рассудочного, рационального способа отношения к миру, на острой потребности в основаниях, которые бы вышли за пределы диктата знания и воли, были бы внутренними, лично-стно глубинными регулятивами человеческой жизнедеятельности.
Оформившаяся в рамках русской философии идея всеединства предполагала всеохватывающий синтез как со стороны жизни, так и со стороны мысли, со стороны знания и веры. Идея всеединства, понимаемая как «все едино в Боге», была центральной в философии Вл. Соловьева. Однако при таком подходе Бог лишается антропоморфных характеристик и понимается как космический разум, сверхличное существо, особая организационная сила. Гносеологический аспект идеи всеединства проявляется в утверждении потребности в цельном знании. Цельность предполагает орга-
ничное объединение трех разновидностей знания: научного (философского), эмпирического (научного) и мистического (созерцательно-религиозного). Таким образом, русская философия предлагает весьма оригинальный проект гносеологии, который и по сей день ждет своего исполнения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лосский И.О. История русской философии. М., 1994.
2. Бердяев Н.А. О русской философии. В 2-х ч. Омск, 1991.
3. Кураев А. О вере и знании без антиномий //Вопросы философии. 1992, № 7.
4. Соловьев B.C. Вера, разум и опыт//Вопросы философии. 1994, № 1.
5. Вайнгартнер П. Сходство и различие между научной и религиозной верой//Вопросы философии. 1996, № 5.