В нашей модели эмоций ключевой момент – это утверждение, что все эмоции есть следствие опыта, и нет эмоций, предопределенных генетически. Но если нет предопределенных от рождения эмоций, то откуда берется наша способность выражать эмоции мимикой и характерными звуками?
В 1872 году Чарльз Дарвин опубликовал книгу "Выражение эмоций у человека и животных". В ней он применил эволюционный принцип к психолого-поведенческой эволюции животных и человека. Согласно его эволюционной теории эмоций, эмоции появились в процессе эволюции живых существ как жизненно важные приспособительные механизмы, способствующие адаптации организма к условиям и ситуациям его жизни. Телесные проявления, сопровождающие различные эмоциональные состояния, в частности движения, связанные с соответствующими эмоциями, по Дарвину, есть не что иное, как рудименты реальных приспособительных реакций организма.
Кэррол Изард в уже помянутой ранее «Психологии эмоций» утверждал, что, хотя человек и учится с возрастом управлять своей эмоциональностью, «…фундаментальные эмоции обеспечиваются врожденными нейронными программами» (Изард, 2007). В доказательство приводилось то, что ребенок плачет, а значит, проявляет соответствующую эмоциональность непосредственно от рождения. Кроме того, аргументом выступали исследования, показывающие общность мимики и способности к ее распознаванию у различных народов.
Видно, что в «классическом» подходе и Дарвин, и последующие исследователи понимали и понимают под эмоциями некий комплекс врожденных реакций. При этом мимические и телесные проявления, которые принято называть эмоциональной экспрессией, рассматриваются как главные определяющие компоненты эмоций. То есть под эмоциями понимается нечто, неразрывно связанное с эмоциональной экспрессией и, более того, из нее проистекающее. Вполне логичным в такой трактовке выглядит и заключение о том, что если, вне зависимости от воспитания и культуры, проявления эмоций одинаковы, то значит, сами эмоции генетически предопределены.
В классическом подходе, если не брать в расчет расхождение с нами в трактовке эмоций, есть два слабых места. Первое – это уже ранее нами упомянутое рассуждение о целесообразности эмоций, которое гласит, что за всеми свойствами, возникшими в результате эволюции, стоит породившая их целесообразность. Так как эмоции несут за собой целесообразное поведение, то значит, они тоже результат естественного отбора, а значит, и плод наследственных механизмов. Ошибка чисто логическая. Целесообразность - необходимое условие для эволюционных приобретений, но недостаточное. Нельзя все целесообразное относить к результатам естественного отбора. Отбор породил не просто массу полезных свойств, он создал механизм эмоций как способ «автоматического» создания правил целесообразного поведения. Но эти правила не наследуются, а формируются с опытом. Второе слабое место – это отождествление мимики и эмоций. Классический подход подразумевает, что «врожденные» эмоции сопровождаются соответствующей мимикой. Далее делается вывод, что с возрастом мы просто учимся управлять мимикой и скрывать телесные проявления эмоций. В нашей концепции связь мимики и эмоций выглядит несколько иначе. Мы исходим из того, что определенная мимика действительно присутствует от рождения как набор рефлекторных реакций, но она изначально никак не связана с эмоциями, которых просто еще нет. Связь с эмоциональными состояниями появляется позже, точно так же, как формируется и все остальное не рефлекторное поведение.