После Аристотеля в истории философии специальное внимание разработке целостного учения о категориях уделили Кант и Гегель, выдвинувшие разные модели идеалистической интерпретации природы категорий.
У Канта рассмотрение природы категории проводится в контексте общего решения исходных проблем теории познания, в частности проблемы соотношения чувственного, опытного знания и знания рационального, логического. Представители эмпиризма (Ф. Бэкон, Д. Локк), рассматривая процесс познания как простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт, полагали, что все знание о мире представляет собой продукт чувственного созерцания. Рациональное же знание, фиксируемое в понятиях и категориях, понималось в связи с этим как прямое и непосредственное обобщение и сокращение чувственного знания, т.е. как некая форма реализации последнего.
Если эмпирики не видели качественного скачка в познании от чувственного к рациональному, от ощущений к понятиям, то рационалисты (Декарт, Лейбниц) абсолютизировали этот скачок, подчеркивали активную логическую функцию категорий, которые они рассматривали в качестве врожденных теоретических идей, не имеющих никакой связи с чувственным познанием.
Кант делает попытку решить рассматриваемую проблему. При этом он исходит из правильной посылки: “Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание”[20]. Но такого рода тезис мало что говорит по существу решения указанной проблемы; в нем только определяется направление решения, но само решение еще не дается. Для последнего необходимо было раскрыть конкретный механизм соединения чувственного и рационального.
Для осмысления этого механизма Кант выдвинул идею об априорном характере категорий рассудка, об априорном знании. Согласно Канту "хотя всякое наше познание и начинается с опыта, отсюда вовсе не следует, ÷òî оно целиком происходит из опыта"[21].
Следуя за Юмом, Кант считает, что путем индуктивного обобщения накопленных данных опыта, имеющего дело с бесконечным множеством единичного и случайного, невозможно получить знание, обладающее характером всеобщности и необходимости (например, суждение о том, что "все тела тяжелы"). Однако в науке такое знание — реальный факт, подтверждаемый развитием математики, теоретического естествознания и метафизики (философии).
Выход Кант находит в признании изначального существования в сознании человека неких абсолютно пустых, бессодержательных и чистых мыслительных форм, обладающих природой всеобщности и необходимости, а именно — категорий. Согласно Канту, их столько, сколько типов суждений рассудка, т.е. двенадцать. При этом он подразделяет их на четыре группы: количества (единство, множество, цельность), качества (реальность, отрицание, ограничение), отношения (субстанция и акциденция, причина и следствие, взаимодействие) и модальности (возможность и невозможность, существование и несуществование, необходимость и случайность). Признание бессодержательности категорий у Канта логично вытекает из отрицания им каких-либо отношений категорий с внешним миром ("вещью в себе"). Такое понимание природы категорий напоминает концепцию врожденных идей, хотя сам Кант был противником этой концепции, называя ее "философией лентяев".
Однако в процессе анализа функций категорий в познании Кант делает попытку найти единство между априорными категориями и чувственным опытом. Категории, по Канту, есть "условия возможности опыта", априорно применимые ко всем предметам опыта. Знание же получается в результате подведения данных чувственного созерцания под априорные категории рассудка, "предписывающие законы явлениям, стало быть, и природе как совокупности всех явлений"[22]. Поскольку категории обладают характером всеобщности и необходимости, то они в процессе познавательной деятельности играют роль средств интеллектуального синтеза всякого знания.
Тот факт, ÷òî в трактовке Кантом природы категорий последние предстали в качестве лишенных всякого содержания априорных форм человеческого рассудка, есть прямое свидетельство субъективно-идеалистического и агностического решения основного вопроса философии в процессе анализа сущности категорий. Частично это можно объяснить чрезмерным увлечением Канта логической стороной исследуемой проблемы, а также тем, что он так и не сумел раскрыть диалектику связи между чувственным и рациональным познанием, поскольку не видел реальной основы этой связи — общественной практики. Априоризм Канта представляет собой не что иное, как заостренную интерпретацию абсолютного противопоставления чувственного и рационального, которое (противопоставление) по существу стало своеобразной гносеологической антиномией в его системе философии.
Рациональное объяснение кантовского понимания природы категорий можно дать, если учесть тот факт, что у него субъектом познания выступал взятый вне общественно-исторического процесса отдельный индивид с его познавательными и психологическими способностями. Само же познание мира представлялось не как основывающееся на общественной практике отражение реальной действительности, а как реализация функционирования указанных способностей. Индивидуальное сознание, таким образом, бралось вне связи с общественным бытием и общественным сознанием, а категории выступали лишь априорными формами индивидуального человеческого рассудка.
Поскольку же отдельно взятая личность в процессе своего развития категориальную структуру мышления приобретает в ходе освоения культуры общества, а не создает ее каждый раз заново, то на этой почве и могла появиться иллюзия об изначальной принадлежности категорий сознанию человека; эмпирическим фактом выступало то, что, как только индивид приобретал способность мыслить, тут же он начинал на соответствующем уровне пользоваться теми или иными категориями. Но если для индивида на каком-то этапе его развития категории (как и вся общественная культура) могут представать как нечто изначально данное, то для общества в целом они являются продуктом длительного исторического развития, результатом обобщения познания и практики.
Вместе с тем логический анализ категорий позволил Канту прийти к некоторым весьма продуктивным выводам относительно природы, статуса и функций категорий в процессе познания. В наше время, когда в научном познании заметно возросло значение теоретических построений, глубоким прозрением представляется мысль Канта об органической связи категорий и теоретического знания. Основная задача Канта состояла в том, чтобы объяснить и обосновать возможность теоретического знания, т.е. в конечном итоге возможность самой науки, которая не ограничивается констатацией и описанием конкретных явлений, а стремится вскрыть общие и существенные характеристики бытия в форме законов. И такое обоснование он связывал с фактом наличия в сознании человека категорий, которые и обеспечивают характер всеобщности и необходимости теоретического мышления, служат средством синтеза, организации и упорядочения чувственного материала. Заслуга Канта в том, что он видел в категориях непременное логическое условие конституирования теоретического знания. Вне сознательно осуществляемого оперирования категориями невозможно теоретическое мышление. Об этом, в частности, свидетельствует тот выявленный научной методологией факт, что теория относительности Эйнштейна начиналась с преобразования установленного классической наукой содержания таких всеобщих категорий, как пространство и время.
В учении Канта о природе категорий нашла также отражение глубокая идея о том, что знание есть не простое механически-зеркальное копирование вещей, а продукт активной деятельности субъекта. Наличие категорий в сознании субъекта представляет собой своеобразную интеллектуальную платформу, которая позволяет подходить к объекту познания с определенной меркой, контролировать и обрабатывать чувственный материал, создавать целостное представление о мире явлений. Категории у Канта — это мощные орудия интеллектуального действия, в которых находит выражение гносеологическая автономия субъекта познания.
Однако категориальную активность мышления Кант рассматривает лишь только как спонтанную активность человеческого сознания, присущую самой природе последнею. Именно поэтому таблицу категорий, включающую в себя категории количества, качества, отношения и модальности, он строит согласно имеющимся во всех возможных суждениях логическим функциям рассудка. При этом рассудок полностью исчерпывается этими функциями, ò.е. в его активности и заключена его природа.
В философии Гегеля эта идея Канта находит дальнейшее развитие на пути тотальной субстанциализации мышления. Идеалистически понятая активность мышления у Гегеля конкретизируется прежде всего в двух исходных принципах его абсолютного идеализма: тождестве мышления и бытия и способности духа к движению и развитию, которые и определили особенности гегелевского понимания природы категорий.
Подобно Канту, Гегель свое учение о категориях вплетает в ткань гносеологических проблем. Однако в отличие от Канта процесс познания он понимает не как игру логических и психологических сил взятого в качестве субъекта познания абстрактного и изолированного индивида, а как внеличностный процесс саморазвития мирового духа, реализующийся во всем многообразии определений бытия. У Гегеля поэтому гносеология совпадает с онтологией, причем так, что последняя сводится к первой.
В "Феноменологии духа", рассматривая отношение сознания к предмету, противостоящему сознанию извне как предмет познания, Гегель приходит к выводу, что предмет познаваем, поскольку его сущность носит духовный характер. Сознание, таким образом, открывает в предмете свою собственную сущность и благодаря этому поднимается до самосознания, т.е. делает самого себя предметом мышления. Изначально данное различие между объективным и субъективным преобразуется Гегелем в различие, существующее лишь в мышлении, в результате чего бытие оказывается тождественным сознанию, так что бытие можно рассматривать как чистое понятие в самом себе, а чистое понятие — как истинное понятие. Объекты мышления оказываются лишь определениями самого мышления, поэтому оно есть одновременно и объект и субъект.
Объективную реальность внешнего мира ("вещь в себе", по Канту) Гегель понимает не как саму по себе существующую сущность, а как "опредмеченное" или "отчужденное" мышление. Мир по своей природе и закономерной необходимости разумен, идеален. Различие же между мышлением и бытием у Гегеля выступает лишь как результат процесса самопознания абсолютной идеи, которая в бытии объективизирует и опредмечивает свою сущность, так что бытие оказывается не чем иным, как одним из способов и одной из форм ее реализации. Поэтому мышление как субстанциальная сущность существует не вне мира, а в нем самом, составляя его внутреннее содержание и проявляясь во всем многообразии явлений действительности. Это проявление и в то же время самопознание реализуется посредством непрерывного развития абсолютной идеи, раскрывающей в ходе этого развития все богатство своего внутреннего содержания.
Органическими моментами, ступенями и определениями последнего и выступают у Гегеля категории, являющиеся по своей природе некими чистыми понятиями, царством чистых мыслей Бога до сотворения мира и конечного духа, т.е. человека. В силу же того, что абсолютная идея представляет собой тождество бытия и мышления, категориям имманентно присуще соответствующее онтологическое содержание, что принципиально отличает концепцию Гегеля от представлений Канта о природе категорий и является весьма ценным достижением гегелевской философии. Излагая в "Науке логики" систему категорий, Гегель раскрывает содержание последних и в плане конкретных определений бытия. Будучи по своей природе предельными абстракциями, категории, согласно Гегелю, находятся в самой действительности, составляют душу, внутреннюю сущность всех существующих предметов.
В исходную логическую структуру познающего разума Гегель включает категорию бытия (качество, количество, мера), сущности (основание, явление, действительность) и понятия (субъект, объект, абсолютная идея).
Характеризуя логический аспект категорий, Гегель отмечал, что они в качестве абстрактных понятий используются даже в обычном мышлении (например, "нечто", "единое", "причина и действие", "внутреннее и внешнее" и др.). Но в этом случае категории отягощаются содержанием живого созерцания и теряют свою чистоту, а их истинный смысл затушевывается. Поэтому хотя обычному мышлению категории хорошо знакомы, однако их настоящее содержание для него остается непознанным. Чтобы раскрыть это содержание, необходимо очистить категории от налета чувственных представлений. Этим и занимается научное мышление, которое применяет логические категории сознательно.
Здесь Гегель верно схватывает различие функционирования категорий на уровне обыденного и систематизированного сознания. Однако необходимо добавить, что категории отягощены чувственными представлениями не только в процессе оперирования ими в рамках обыденного мышления, но никогда полностью не освобождаются от эмпирических моментов и в процессе оперирования ими на уровне теоретического мышления. Категории в этом смысле не обладают абсолютной интеллектуальной чистотой, некоей теоретической стерильностью в силу того, что их источник коренится в процедуре обобщения и идеализации чувственно-эмпирического материала, в осуществляющемся в материально-практической деятельности общества отражении всеобщих форм и связей реального мира.
Содержательность — это лишь одно измерение природы категорий в учении Гегеля. Другим не менее существенным моментом их природы выступает у него внутренняя связь категорий, реализуемая в процессе их развития. Абсолютная идея у Гегеля предстает в своем существовании как система органически связанных категорий. Взаимосвязь и субординированность категорий в философии Гегеля непосредственно обусловлены признанием их содержательности. Все они есть "образы", разные формы выражения и определения одного и того же, а именно — абсолютной идеи. Развитие же содержания последней фиксируется в переходах, изменениях и субординации категорий.
В абстрактной форме Гегель стремится раскрыть процесс возникновения каждой категории, описать содержание, приобретаемое ею в процессе собственного развития, выявить механизм содержательного перехода одной категории в другую и прежде всего превращения и отождествления противоположных категорий, таких, как качество и количество, конечное и бесконечное, необходимость и случайность и др. Главный труд Гегеля "Наука логики" представляет собой не что иное, как богатейшую экспозицию развития и взаимопревращения категорий. Целью своей "Логики" Гегель считал "изображение царства мысли философски, т. е. в его собственной имманентной деятельности, или, что то же самое, в его необходимом развитии”[23].
Связь и развитие категорий у Гегеля имеют внутреннюю структурную организацию, определяемую единством абстрактного и конкретного, а также совпадением исторического и логического. Направление развития и характер субординации категорий в логике Гегеля обусловлены процессом восхождения мышления от абстрактного к конкретному. Место каждой категории в системе других категорий у Гегеля определяется мерой выражения в ней содержания абсолютного духа и ее ролью в определении последнего как единства многообразного. Поэтому процесс возникновения категорий в философии Гегеля оказывается совершенно оторванным от движения познания от чувственного к абстрактно-рациональному и представляет собой чисто логическую процедуру выведения последующих категорий из предыдущих. Иначе говоря, существование отдельно взятой категории предполагается наличием системы категорий, и наоборот. Поскольку при этом условии оказывается, что такая система содержит все необходимое для развертывания собственных компонентов, т.е. является для самой себя основанием, то чрезвычайно обостряется вопрос о том, с чего следует начинать такого рода систему. Последняя, по существу, предстала у Гегеля как сам себя реализующий логический процесс. А для такого процесса началом могло быть только одно — имеющиеся в нем противоречия.
Изложение системы категорий в "Науке логики" Гегель начинает с самого абстрактного понятия — понятия чистого бытия, содержание которого сводится к переходу от бытия к ничто, т.е. представляет собой некое абстрактное противоречие, а затем по ходу последовательного рассмотрения учений о бытии, сущности и понятии он вводит в оборот все более и более конкретные, содержательные категории. Наиболее опосредованной и самой богатой определениями категорией гегелевской логики выступает категория абсолютной идеи, содержащая единство объективной и субъективной, практической и теоретической идеи, идеи жизни и идеи познания. Система категорий Гегеля, таким образом, начинается и заканчивается противоречием.
Логический строй и упорядоченность категорий Гегель вместе с тем стремится объяснить и обосновать ходом истории развития философской мысли. Начало системы логики и порядок последовательной смены логических категорий он сопоставляет с началом и сменой этапов исторического развития философии. Систему категорий своей логики Гегель представлял своеобразным сколком с истории развития человеческого познания. Такое подход к пониманию природы категорий был, несомненно, огромным достижением диалектического метода Гегеля.