В марксистской философии произошло как бы возрождение позиции Аристотеля, но на новой базе и с учетом достижений классической немецкой философии (Кант, Гегель). В ходе создания своего учения о категориях Маркс и Энгельс стремились, с одной стороны, суммировать позитивные результаты соответствующих философских исследований, проведенных мыслителями ïpoøëîãî, ñ другой стороны, опирались на собственный анализ обобщенных данных истории развития человеческого познания и практики социального прогресса. По этому пути шли и их многочисленные последователи (Г.В. Плеханов, В.И. Ленин и др.).
В основу марксистского понимания природы категорий были положены принципы объективности, отражения, практики, развития, противоречивости, единства абстрактного и конкретного, исторического и логического, единства диалектики, логики и теории познания. Эти принципы являются исходными и руководящими идеями в процессе изложения материала данного параграфа.
В марксистской философии категории рассматриваются не в качестве предшествующего природе и истории (как у Гегеля) или априорных форм человеческого мышления (как у Канта); они есть своеобразные формы отражения реальной действительности, способы духовного освоения бытия. По отношению к внешнему миру категории выступают в качестве вторичного, в качестве элементов развивающегося сознания человека, познающего внешний мир и самого себя.
Природа категорий противоречива. Представляя собой особые идеальные образования, способы интеллектуальной деятельности, возникающие в голове человека в процессе познания окружающего мира, категории по своему содержанию объективны. Но это не значит, что категории (как считал Аристотель) есть некие существенные стороны самого реального мира. Их объективность заключается не в том, что они находятся в одном ряду с материальными вещами, а в том, что в них заключена истина об этом мире. Объективность категорий понимается лишь в смысле объективной истинности их содержания. Субъективность же их заключена в самом способе их существования как форм идеального отражения в сознании человека сущностных характеристик материального мира.
Противоречивость природы категорий обусловлена тем, что они служат средством реализации отношения субъекта к объекту познания, выступают некими идеальными посредниками и в то же время формами выражения процесса перевода в ходе практической деятельности объективного в субъективное и наоборот. Сложность этого процесса служила почвой для идеалистических интерпретаций действительной природы категорий. Главный исток такого рода интерпретаций заключался в абсолютизации логико-гносеологических особенностей категорий.
Однако категории, хотя и существуют лишь в мышлении в форме соответствующих абстракций, понятий и выражают специфические особенности процесса познания, связанные с приемами и методами взаимодействия субъекта познания с объективной реальностью, вместе с тем обладают неискоренимым онтологическим содержанием, которое невозможно свести к указанным гносеологическим особенностям категорий.
Предметной областью, отражающейся в содержании категорий, являются не отдельно взятые вещи с их своеобразными свойствами, а такая внутренняя связь вещей, которая определяет мир в качестве целого. В категориях отражаются всеобщие формы и связи развития мира от неживого к живому, а от последнего к социальному, т.е. человеку, обладающему сознанием. Так, категории качества и количества служат для мысленной фиксации не столько свойств конкретных вещей, сколько тех связей, которые развертываются в процессе развития вещей. В самом деле, все вещи — качества, от метеорита до человека, так что рассматриваемая категория ничего не дает нам в плане выявления специфики отдельно взятых предметов. Все они для нас в рамках философии в аспекте категории качества (как и количества) оказываются одинаковыми. Действительное значение этих категорий в познании заключается в том, что через них удается схватить в мысли одну из существенных связей, определяющих характер развития всей реальной действительности. И связь эта фиксирована в принципе взаимоперехода количественных и качественных изменений, который позволяет осмыслить переход от одного качества к другому, например от неживого к живому, от материального к идеальному.
Всеобщность категорий как форм мышления коренится не в том, что в них отражается некий общий признак, который потому и общий, что отделен и противопоставлен специфическим частным признакам, а в том, что посредством категорий человеческая мысль схватывает всеобщие способы реализации внутреннего единства элементов мира как целого. А это значит, что всеобщность категорий как бы виртуально содержит в себе и все многообразие особенного и единичного, что и лежит в основе их огромной эвристической силы è что во всей полноте проявляется лишь в процессе конкретного использования категорий в практической и теоретической деятельности, т.е. тогда, когда они непосредственно сопоставляются с реальной действительностью. Можно сказать, что содержание категорий находится и как бы не находится в границах их логического бытия, ибо вся полнота этого содержания обнаруживается лишь тогда, когда категории включаются в живой процесс практического и духовного освоения бесконечного многообразия реального мира.
В категориях, представляющих собой самое опосредованное знание, человеческое мышление "в последней степени абстракции" (Маркс) отходит от материального мира; но это такой предельный отход мысли, когда противоположности материального и идеального перестают находиться в рамках процесса познания в состоянии изолированной замкнутости и обнаруживают внутреннюю связь и единство. Категории представляют собой своеобразную теоретическую форму разрешения противоречия между субъектом и объектом познания.
Возможность отражения в категориях всеобщих форм и связей процесса развития реальной действительности коренится в предметно-практической деятельности общества. Простым созерцанием не выявишь всеобщее, бесконечное, закономерное в объективном мире. Именно в практике, имеющей не только “достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности”, надо искать ключ к объяснению таких черт категорий, как всеобщность и необходимость. Материалистическое понимание природы категорий было следствием осознания определяющей роли практики как в познании, так и в жизни общества.
Практика как материальная деятельность, направленная на преобразование природы, социальных отношений и самоизменение человека, как "переход объекта в субъект" (Маркс) представляет собой непосредственное продолжение и высшее выражение активности, развития мира. Она есть универсальный способ выявления в объективной реальности всеобщих закономерных связей развития, а затем их перевода в план идеального существования. В процессе практики, с помощью которой не только происходит сопоставление вещей согласно их внутренним связям, выявляемым в ходе разрушения и созидания человеком определенных форм объектов, но и реализуется соотношение бытия и мышления, человек как бы вышелушивает из бесконечной массы разнообразных предметов всеобщие закономерности развития мира, определения которых затем отливаются в таких формах мышления, как категории.
Внешний мир при этом предстает перед человеком не сам по себе, а в процессе изменения его в практически-трудовой деятельности; он как бы "расплавляется" в последней, словно руда в огне доменной печи, чтобы стало возможно извлечь соответствующий экстракт, т.е. сущность вещей. Вследствие этого практика, будучи способом общественного преобразования материальной действительности, вместе с тем является непосредственной основой формирования и развития мышления во всем его содержании и различных формах. "Существеннейшей и ближайшей основой человеческого мышления, — отмечал Энгельс, — является как раз изменение природы человеком, а не одна природа как таковая, и разум человека развивался соответственно тому, как человек научался изменять природу”[24].
Практически преобразуя внешний мир, человек преобразует и самого себя. Практика в социальном аспекте предстает в виде совокупности отношений человека к природе, а также отношений к самому себе и другим людям. Содержание и развитие категорий обусловливается не только развитием форм материального производства, но и строем и характером развертывающихся между людьми общественных отношений. В одном из писем Энгельсу Маркс, приводя тот факт, что общее означает у германцев не что иное, как общинную землю, а частное — выделившуюся из этой общинной земли частную собственность, подчеркнул в противовес Гегелю, что “логические категории все же прямо вытекают из "наших отношений”[25].
Одним из важных методологических следствий, вытекающих из признания в качестве непосредственной основы категориального содержания человеческого мышления предметно-практической деятельности общества, является положение о том, что категории представляют собой не просто форму фиксации результатов отражения реальной действительности, но вместе с тем сам этот процесс отражения, определенную деятельность и активную познавательную силу. Категории есть идеальное выражение и аккумуляция способов практической деятельности. В них вместе с переводом всеобщих характеристик развития внешнего мира в план идеального бытия происходит интериоризация универсальных программ и форм практического преобразования действительности в соответствующей структуре мышления.
С введением принципа практики в анализ общей природы категорий было достигнуто не только последовательное материалистическое понимание их природы, но и раскрыта внутренняя диалектика категорий, а также соотношение последней с диалектикой объективного мира. Стало ясно, что категории не являются некими врожденными формами мышления человека, а есть идеальное воспроизведение на основе практики существенных и закономерных связей бытия. Категории, как и познание в целом, могут возникнуть и функционировать лишь в процессе развертывания практического преобразования человеком внешнего мира. Поскольку же практика находится в постоянном развитии, в постоянном развитии находятся и категории. В практике же выявляется истинность категорий, т.е. их соответствие реальному миру. Категории представляют собой не безжизненные кости скелета, а живой процесс находящейся в творческом поиске человеческой мысли.
В концентрированном виде развитие категорий выражается в изменении их содержания. К расширению и качественным сдвигам категориального содержания человеческого мышления приводит прогресс познания и практического преобразования реального мира. В связи с этим происходит своеобразное углубление и уплотнение идейного богатства уже существующих категорий, а также включение в состав категориального аппарата мышления новых категорий, существенно раздвигающих рамки духовного освоения универсальных характеристик бытия.
Поскольку "философия есть современная ей эпоха, постигнутая в мышлении" (Гегель), то введение новых категорий в структуру функционирующего мышления происходит лишь в связи с такими фундаментальными достижениями научного познания, которые для своего осмысления нуждаются в принципиально новых всеобщих логических формах. В каждой вновь появившейся философской категории фиксируется не существовавший ранее способ духовного освоения бытия, поэтому включение в состав категориального аппарата представляет собой не простое количественное увеличение элементов последнего, а определенный сдвиг в существующем общем строе мышления.
Если появление новых философских категорий не столь частое событие, то обогащение содержания существующих категорий представляет собой постоянный процесс, базирующийся на философском обобщении достижений познания и общественной практики. В силу предельной общности категорий, выражающейся в том, что ни одной из них невозможно указать род в виде более общего понятия (к ним неприложим закон обратного отношения объема и содержания понятия), логическая форма последних отличается чрезвычайной устойчивостью; она как бы рассчитана на охват бесконечного содержания. Именно поэтому многие категории, функционирующие в мышлении современного человечества, широко использовались уже в античности. Однако по содержанию одни и те же категории в том и другом случае разительно отличаются. Например, если сравнить категорию причины, проанализированную Аристотелем, с тем, как она понималась в XVII-XVIII вв. в свете лапласовского детерминизма и как она понимается теперь с учетом достижений современной науки, то можно легко обнаружить значительное обогащение содержания этой категории.
Однако сущность развития категориального содержания мышления не сводится к уплотнению и приращению все новых и новых пластов знания о всеобщем. Его действительный механизм заключается в разрешении внутренних противоречий рассматриваемого содержания, а именно — соотношения общего и единичного, объективного и субъективного, онтологического и гносеологического, абстрактного и конкретного, исторического и логического, формы и содержания категорий.
Раскрыть диалектику категорий — это значит прежде всего проследить, как на уровне категориального знания возникают и затем в каких формах на том или ином этапе познания и практического преобразования мира разрешаются указанные противоречия. Разрешение внутренних противоречий категориального уровня знания является скрытой подоплекой решения трудностей теоретического мышления, в какой бы области конкретного знания оно ни функционировало.
Одним èç выражений противоречия абстрактного и конкретного в диалектике категорий выступает то, что их содержание не может быть реализовано вне развертывающихся между ними связей. Последние представляют собой не нечто внешне положенное относительно содержательной сферы каждой отдельно взятой категории, но само их содержание, взятое только в форме системных соотношений категорий. Системность категорий заключена в их собственной природе.
Выступая способами логического синтеза знаний, категории уже в силу этого не могут не находиться в определенной связи друг с другом. Главное же заключается в том, что не только в категориях, но и в связях между ними отражается материальное единство мира. Мир един в своем многообразии и многообразен в своем единстве. В категориях и их взаимосвязях схватывается и тот и другой момент бытия.
Анализ категорий не может не быть вместе с тем анализом их взаимных отношений и связей. Поэтому проблема систематизации категорий — одна из центральных тем всякого более или менее целостного учения о них. Как процедура познания систематизация предполагает, с одной стороны, выявление и фиксацию наличного состава категорий как элементов единой системы, с другой (и это главное), — раскрытие структурных связей такой системы, анализ субординации ее элементов.
Вплоть до Гегеля формой систематизации выступала классификация категорий, посредством которой последние на базе выбранных общих признаков подразделялись на ряд относительно замкнутых групп. При этом не только не выявлялись отношения между такими группами, но зачастую и между категориями внутри самих групп. Такого рода классификация категорий была создана, в частности, Кантом. За основу своей таблицы категорий он берет четыре вида суждений (количества, качества, отношения и модальности), выявленные формальной логикой. И хотя в выделяемых им группах каждая третья категория предстает в виде некоего синтеза двух предыдущих (например, категория цельности в группе количества выступает определенным соединением категорий множества и единства; цельность есть множество, рассматриваемое как единство), в целом в учении Канта о категориях вопрос об их происхождении, внутренних соотношениях и взаимопереходах остался открытым.
Напротив, у Гегеля категории предстают не в виде конгломерата понятий, разделенных на классы на основании сходства и различия выбранных признаков, а в виде системы понятий, находящихся в глубокой внутренней связи. Системная субординация категорий у него строится на основе анализа процесса необходимого возникновения и развития категорий и их превращения друг в друга. Каждая категория в системе Гегеля рассматривается в соотношении с ее собственной противоположностью, в процессе развития и превращения в другие категории посредством разрешения внутренних противоречий.
Однако многие соотношения и переходы элементов предложенной Гегелем системы категорий выглядят надуманными и искусственными. Поскольку же его система категорий воспроизвела, по мнению Гегеля, содержание абсолютной идеи целиком и полностью, то она предстала в качестве абсолютно замкнутой и раз навсегда завершенной, т.е. coâåðøåííî исключающей всякую возможность обогащения собственного содержания и роста количественного состава категорий. В этом отношении Гегель повторил вывод Канта о том, что количество категорий строго ограничено и раз навсегда дано, так что ничего уже не прибавишь и не убавишь от их наличного состава.
Несмотря на указанные недостатки, предложенная Гегелем в "Науке логики" система философских категорий до сих пор остается непревзойденной. Ни Маркс, ни Энгельс не создали труда, подобного "Науке логики" Гегеля. В советское время отечественные философы разработали несколько моделей систематизации категорий, но ни одна из них не получила общего признания. Вопрос создания целостной системы философских категорий до сих пор остается открытым.
Однако поскольку содержание категорий философии можно раскрыть лишь через выявление их внутренних связей, постольку без систематизации категорий задача определения последних оказывается беспочвенной, больше того, в принципе неразрешимой. Диалектика соотношения философских категорий примерно та же, что и элементарных частиц. Последние нельзя разложить по ящичкам и изучать каждую из них изолированно. Как установлено современной физикой, свойства любой из частиц определяются всеми остальными и, по сути дела, каждая из них является своеобразной “композицией" всех остальных. Так же обстоит дело с философскими категориями. Каждая из них несет отпечаток всех других. Изучать категории можно лишь в процессе построения и функционирования их системы. Вырванные из контекста такой системы, категории утрачивают свой подлинный смысл и определенность.