Основные функции категорий в процессе познания

Роль категорий в познании определяется их местом в процессе отражения внешнего мира, своеобразием их объективного содер­жания и логической формы и раскрывается в мировоззренческой, методологической и логической функциях, описанию которых и посвящен данный параграф.

Непосредственно вытекающая из самой природы категорий мировоззренческая функция выражается прежде всего в том, что категории образуют теоретическую основу мировоззрения. Взятые в виде системы, они представляют собой "становой хребет" миро­понимания, определенную сетку координат, детерминирующую соответствующее видение и образ мира как целого. Синтез знаний, осуществляемый посредством категорий, направлен в конечном итоге на организацию целостности мировоззрения. Без категорий невозможно было бы свести в единое миропонимание знания о мире и знания о человеке, многоплановые естественнонаучные представления и информацию, связанную, например, с моральны­ми, эстетическими и политическими аспектами жизни человека.

Мировоззренческая функция категорий выражается также в том, что они служат исходной базой для понимания и осмысления природы еще не познанных конкретных явлений. С помощью кате­горий осмысливается место таких явлений в системе вещей реаль­ной действительности.

Именно в силу того, что категории являются исходными руководящими идеями в объяснении изучаемых явлений, они одновре­менно выступают наиболее общими способами решения познавательных задач и в связи с этим приращения нового знания, в чем и включается их методологическая функция в познании. Будучи конечным итогом познания и своеобразной аккумуляцией практи­ки общества, категории вместе с тем служат трамплином для раз­вёртывания новых поисков, опорой для следующего шага в позна­нии, движущегося по направлению от неизвестного к известному, от неполного знания к полному.

Выражая многократно проверенные историей познания и практической деятельности принципы отражения объектов в мыш­лении человека, категории выступают мощным методологическим средством поиска истины в процессе разрешения самых разных проблем. Они определяют форму постановки проблем, выбор ис­ходных средств решения последних, принципы отбора материала, последовательность изучения объектов, наиболее плодотворные направления исследования, общие способы построения исследова­тельских программ, т.е. регулируют в целом протекание научного поиска.

Вся сложность использования категорий в качестве методоло­гических средств познания заключается в том, что в ходе такого использования необходимо не только привести в движение диалек­тический метод в целом, но и суметь преломить его через спе­цифику методов и понятийного аппарата той или иной частной науки. Грубым упрощением в понимании природы категорий было бы рассмотрение их в виде некоей универсальной отмычки, непо­средственно приложимой к открытию тайн бытия. Категориальный способ рассмотрения в чистом виде существует лишь в логике. В живом же процессе познания он как всеобщий метод реализуется только через посредство функционирования общих и частных методов.

Важной предпосылкой действенного использования категорий в познании в качестве методологических средств является доведе­ние процесса освоения содержания и взаимных связей категорий до формирования осознанной категориальной структуры мышления, т.е. достижения такого состояния, когда последовательное развертывание категорий в процессе мышления приобретает форму логи­ческих закономерностей. В этом случае формы движения категори­альною содержания мышления начинают служить моделью способов истинного отражения внутренней логики объекта. Углубление же знаний о последнем в рамках той или иной частной области познания становится конкретной реконструкцией категориального строя мышления. Логическая функция категорий, таким образом, заключается в том, что их субординация как бы предопределяет последовательность отражения разных сторон и связей объекта.

Если же логическую функцию категорий рассматривать в ас­пекте активной деятельности мышления как такового, то они пред­станут исходной логической базой любого рассуждения. Категории являются своеобразным логическим субстратом всех связей между мыслями по их содержанию, всеобщими условиями и формами движения знания. Это та незримая сцена, на которой разыгрываются все драмы и трагедии человеческой мысли. В этом смысле о категориях можно говорить как о метаязыке научного познания, посредством которого возможна соответствующая пере­формулировка частных научных принципов. Система категорий как бы задает общий путь движения научной мысли в теорети­ческом постижении сущности вещей и поэтому лежит в основе си­стем понятий конкретных наук.

Последнее можно показать на примере логического строя классической и квантовой механики. Основными понятиями клас­сической механики, выражающими сущность механического дви­жения, являются понятия силы и ускорения. Сила рассматривается как причина, ускорение — как следствие. Условием причинно-следственной связи выступает инерция. Отношение силы и ускоре­ния предстает в форме жестко необходимой связи. Отсюда счита­лось, что следствие не содержит в себе ничего такого, ÷åãî не было бы в причине. Таким образом, категориальной структурой, опре­деляющей логический строй классической механики, являлся при­чинно-следственная связь, которую можно представить так:

Причина Следствие

Необходимость (случайность)

Категория случайности в классической механике еще не ис­пользовалась в качестве элемента категориальной структуры науч­ного мышления. Вот почему в период ее расцвета была весьма распространена мысль о том, что случайность есть то, причина чего еще неизвестна, т.е. случайность рассматривалась не как объективное, а как субъективное явление, вызванное к жизни опре­деленным состоянием познания. Однако, исходя из общих фило­софских посылок, можно было еще в то время предположить, что категориальный аппарат научного мышления будет обогащен в дальнейшем за счет введения в "оборот" мышления категории слу­чайности, являющейся формой проявления и формой дополнения необходимости. Более глубокий анализ необходимости так или иначе должен был привести к анализу случайных процессов.

Так в науке и произошло. Чисто эмпирически случайность бы­ла вначале введена в термодинамику. Затем Дарвин впервые в нау­ке в своем учении о неопределенной изменчивости и эволюции пу­тем статистического действия естественного отбора показал объек­тивный характер случайности и ее связь с необходимостью. Однако во всей полноте категория случайности вошла в научное мышление в качестве непреложного логического элемента лишь тогда, когда была создана квантовая механика, имеющая дело с корпускулярно-волновыми объектами. В последней понятие состояния тесно связа­но с понятием вероятности, а физические величины служат не для полного выражения физической реальности, а лишь определяют вероятность наступления физического явления. Так, волновая функция, входящая в состав основного уравнения квантовой меха­ники, служит для описания вероятности пребывания электрона в данной точке в данный момент времени. Категориальную структу­ру, определяющую логический строй квантовой механики, можно выразить в следующей схеме:

Причина Следствие

Необходимость Случайность

Возможность (действительность)

Как видно из схемы, в рамках квантовой механики категори­альная структура научного мышления была расширена. Вместе с категорией случайности стала применяться категория возмож­ности, поскольку под случайным понимается то, что может быть, но может и не быть или же быть иначе. Без категории возможности не удается раскрыть смысл категории случайности и ее связь с ка­тегорией необходимости. Необходимость и случайность — это отношения явлений реальной действительности к совокупности пред­посылок их возникновения. В возможности выражается механизм возникновения необходимого и случайного. Мерой возможности, ее количественной определенностью, является вероятность.

Различные категориальные структуры классической и кванто­вой механики послужили основой для разного понимания одного из исходных принципов научного познания — принципа детерми­низма. Линейное понимание причинной связи в классической меха­нике было положено в основу лапласовского детерминизма, со­гласно которому конфигурация и скорости всех частиц замкнутой системы в данный момент совершенно однозначно определяют ее состояние в любой прошедший или будущий момент. В лапласовском детерминизме причинность отождествлялась с необходи­мостью.

В рамках же квантовой механики стало невозможно отож­дествлять причинность с необходимостью, поскольку в ней с по­мощью волновой функции определяется не конфигурация и скорос­ти частиц, а только вероятность определенной конфигурации или определенной совокупности скоростей. Причинная связь стала осмысливаться в контексте категорий случайности, возможности, вероятности. В этой связи выяснилось, что сущность принципа причинности заключается не в возможности однозначно предска­зывать поведение объекта в будущем на основе знания его коорди­наты и импульса в настоящем, а лишь в признании обусловлен­ности любого явления соответствующими причинами. Это позво­лило углубить и расширить понимание принципа детерминизма как принципа универсального взаимодействия вещей.

Таким образом, приведенный анализ категориального аппа­рата классической и квантовой механики показывает, что катего­рии являются исходными логическими средствами в орга­низации систем теоретических понятий частных наук, выступают внутренней структурой движения научного мышления.

Являясь логическим основанием функционирования, обмена и развития мысли, категории составляют своеобразный остов, скелет мышления, без которого оно утратило бы свою внутреннюю жиз­неспособность. Гегель называл категории "алмазной сетью" мыш­ления, подчеркивая этим их особую ценность в ин­теллектуальном мире человека. Полнота и глубина мышления определяются в конечном итоге тем, насколько хорошо отшлифо­ван каждый такой "алмаз", насколько многокрасочен он по своему содержанию. Оттачивание же и шлифовка таких "алмазов" происходят в ходе самой мыслительной деятельности, включенной в конкретный процесс познания материального мира. Однако существу­ет и специальный инструмент для этого: философия. Изучение философии как системы категорий в ее логическом и ис­торическом аспекте представляет собой лучшее и непревзойденное средство совершенствования категориального аппарата мышления.

Культура мышления определяется как раз тем, на каком уров­не находится в своем развитии категориальный аппарат. Чем выше эта культура, тем осознанней относится человек к своему мышле­нию. Научиться распоряжаться и владеть категориальным аппаратом мышления — важная задача. Из­древле считается высокой добродетелью умение властвовать над своими эмоциями и страстями. Однако неизмеримо более высокой добродетелью является умение контролировать свое мышление, умение отдавать отчет в том, какие категории и в какой последовательности следует использовать при анализе тех или иных кон­кретных проблем, т.е. искусство оперирования понятиями. Без такого контроля мышление (особенно в условиях информационно­го взрыва) превращается в стихийный процесс, подчиняющий себе человека.

Способность оперирования категориями и использования их в анализе эмпирического материала Кант назвал способностью суж­дения. "Отсутствие способности суждения, — писал Кант, — есть, собственно, то, что называют глупостью, и против этого недостатка íåò лекарства. Тупой или ограниченный ум, которому недостает лишь надлежащей силы рассудка и собственных понятий, может обучением достигнуть даже учености. Но так как в таких случаях подобным людям îáû÷íî недостает способности суждения, то нередко можно встретить весьма ученых мужей, которые, применяя свою науку, на каждом шагу обнаруживают этот непоправимый недостаток"[26]. Пусть эти слова Канта послужат для каждого предостережением против пренебрежительного отношения к категори­альному строю своего мышления.

В рассмотренных мировоззренческой, методологической и логической функциях категорий в процессе познания в разных аспектах высвечивается их внутренняя природа. Только на уровне абстрактной мысли их можно выделить в качестве отдельных процедур реализации категориального содержания мышления. В кон­кретных же актах использования категорий в процессе познания все эти функции осуществляются в органическом единстве и одно­временно.

А.В. КАЦУРА