ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, СУБЪЕКТ, ОБЪЕКТ

(категориально-логический портрет)[27]

Деятельность, субъект, объект образуют семейство категорий. Субъект и объект — крайние члены семейства. Деятельность связывает их и потому является ключевой категорией в этом семействе.

Как подсистема категорий деятельность, субъект и объект располагаются, с нашей точки зрения, в координатах двух пар категорий: возможности и действительности, внутреннего и внешнего[28].

 

1. Д Е Я Т Е Л Ь Н О С Т Ь

 

Категория деятельности отражает особую форму бытия, присущую живому. Она характеризует взаимоопосредствование возможности и действительности, внутреннего и внешнего.

В аспекте действительности деятельность выражает сущность субъекта.

В аспекте возможности она выступает как свобода.

Со стороны внутреннего к деятельности примыкает субъект, а со стороны внешнего — объект.

Деятельность — такая форма отношения (взаимодействия) вещей, когда одна из "вещей" становится субъектом деятельности (организмом), а другие вещи по отношению к ней приобретают статус объекта деятельности (становятся предметами и в целом средой для организма). Как реальная форма бытия "вещей" деятельность возникает на стадии живой природы. Неорганические тела, вещи не осуществляют никакой деятельности. Она присуща только сложноорганизованным образованиям и связана с процессами отражения (информации) и управления.

Деятельности, кроме сущности и свободы, соответственны такие категориальные формы, как сложное противоречие, организм, поведение, развитие. Реально деятельность осуществляется, "функционирует" лишь в неразрывной связи с ними. Если мы видим организм (а не просто тело), то значит он осуществляет деятельность. Если мы наблюдаем процесс развития, то это значит, что он протекает в рамках деятельности организма и т.д.

Деятельность, как и указанные категориальные формы, бывает равной степени сложности. Простейшей формой деятельности является жизнедеятельность одноклеточных организмов. А самой сложной формой из известных — человеческая деятельность. К сожалению, до сих пор некоторые исследователи рассматривают деятельность как специфически человеческую форму отношения к окружающему миру. Это — устаревшее понимание деятельности[29]. Оно препятствует ее осмыслению как категории мышления и, соответственно, как "формы бытия", включенной в естественную систему категориальных определений мира. Современная наука далеко ушла от антропоцентрической точки зрения и обобщила многие понятия, которые носили антропоморфный характер. Здесь прежде всего следует упомянуть понятия силы и энергии, затем понятия управления и информации. Настал черед обобщить и понятие деятельности, тем более, что оно самым тесным образом связано с последними, имеет с ними, в сущности, один уровень общности.

Вот что пишет Б.С. Украинцев по поводу объективной тенденции обобщения понятий, наблюдающейся в современной науке:

 

"Большой методологической заслугой кибернетики был сам факт открытия общих принципов и закономерностей управления не только в процессе сознательной человеческой деятельности, но и в процессах функционирования живых систем и искусственных автоматических устройств. В результате сделанных обобщений многие понятия, которые традиционно применялись для описания только сознательных поступков человека, предстали в новом свете, оказались более универсальными и применимыми для анализа некоторых сторон бессознательного функционирования организмов и автоматов, т.е. всех самоуправляемых систем.

К числу таких понятий следует отнести "управление", "информацию", "программу", "целесообразность", "выбор" и некоторые другие. Можно предположить, что в дальнейшем этот список будет пополняться по мере проникновения в тайны самых интимных процессов жизнедеятельности организмов"[30].

 

Все больше исследователей приходит к пониманию того, что категория деятельности имеет более общий характер, чем принято думать. Об этом пишет М.В. Демин — автор специальной монографии о деятельности. По его мнению "многие исследователи" распространяют "понятие деятельности на всю область органической природы"[31]. Он, в частности, ссылается на психолога А.Н. Леонтьева, который, не отрицая специфики деятельности на человеческом уровне, утверждал, что деятельность присуща всему органическому миру. Сам М.В. Демин следующим образом объясняет такую позицию в вопросе о деятельности:

 

"Если специфика деятельности... заключается в целесообразности, то в этом случае становится отчетливо видно, что деятельность присуща всему органическому миру, поскольку последний, бесспорно, характеризуется наличием целесообразности, хотя и в специфической форме, когда "цель" задана в виде некоторой последовательности актов, известной упорядоченности (и в этом смысле — планомерности) действий, направленных в конечном счете на поддержание своего существования и производство потомства. Это характерно для всех живых существ. (Уже Аристотель показал, что целесообразность имеется у самих истоков жизни, где течение неорганических процессов начинает подчиняться законам живого. — См.: Ярошевский М.Г. Учение Аристотеля о душе и античный детерминизм. — Вопросы философии, 1966, № 5, с. 111). Не отменяя своеобразия деятельности на органическом и социальном уровнях, данное утверждение делает беспочвенным спор о том, какому из этих уровней принадлежит деятельность."[32]

 

На следующей странице дана диаграмма (структурная схема) человеческой деятельности. Как видно из схемы, категории "цель", "средство", "результат" развертывает деятельность в плане возможности и действительности (по вертикали), а категории "субъект" и "объект" в плане внутреннего и внешнего (по горизонтали).

Категории "цель" и "результат" выражаются в понятиях "целенаправленность”[33] (движение от постановки цели к результату) и "целеполагание" (движение от достигнутого результата к новой цели).

Ясно, что человек и высшие животные осуществляют свою деятельность в рамках целеполагания и целенаправленности, т.е. для них "цель", "средство", "результат" — вполне различимые и значимые моменты деятельности.

А как быть с простейшими живыми организмами, растениями, у которых нет и намека на целеполагающую и целенаправленную деятельность? Ясно, что и у них в примитивной форме есть то, что лежит в основе целеполагания и целенаправленности. Мы имеем в виду целесообразность. Она свойственна всему живому.

 

"Можно считать установленным, — пишет в этой связи М.В. Демин, — что всякая деятельность имеет целесообразный характер, направлена на достижение определенного результата и связана с движением к некоторой цели. По этой причине целесообразность необходимо должна быть включена в определение деятельности. Понятие "целесообразность" очень сложно и многозначно, оно антропоморфно и имеет известный телеологический оттенок; академик П.К. Анохин применяет в своих работах термин "полезность конечного эффекта". Однако большинство идет по пути использования сложившейся терминологии, считая, что легче уточнить смысл традиционного понятия"[34].

 

Целесообразность лежит в основе всякой деятельности, а целеполагание и целенаправленность являются как бы надстроечными элементами, развивающими и дифференцирующими целесообразность. Эти "надстроечные элементы" выражаются или сводятся к триаде "цель-средство-результат". В этой триаде “цель" отчетливо принадлежит к "возможной" составляющей деятельности а “результат" — к “действительной" составляющей. "Средство" же является посредствующим звеном между целью и результатом, иными словами, опосредует цель и результат. В более широком смысле средство является тем элементом деятельности, с помощью которого осуществляется взаимоопосредствование возможности и действительности. (Напомним, что деятельность есть взаимоопосредствование указанных категориальных форм. Средство и служит таким опосредствующим фактором. Сама этимология слова говорит за это).

Средство является посредствующим звеном не только между целью и результатом, но и между субъектом и объектом. Оно опосредует субъект-объектное отношение или, шире, отношение между внутренним и внешним. Без этого опосредствования нет освоения субъектом объекта, а, следовательно, нет и деятельности. По тому, насколько развиты и совершенны средства, можно судить о степени развития и сложности деятельности, о глубине освоения субьектом объекта.

Благодаря средству деятельность осуществляет взаимоопосредствование внутреннего и внешнего. Субъект и объект — это опосредованные и опосредуемые внутреннее и внешнее. Чем сложнее и совершеннее деятельность, тем глубже она опосредует, охватывает субъект и объект; субъект становится все больше деятельным, культурным, а объект все больше вовлекается в орбиту деятельности субъекта, осваивается, окультуривается. Внутренняя культура субъекта и культура окружающей среды, культурная среда — вот что создает, формирует, "делает" деятельность.

Подобно движению от цели к результату и от достигнутого результата к новой цели есть и движение от субъекта к объекту и от объекта к субъекту. В своих развитых формах это движение воплощается в практической, управляюще-преобразовательной деятельности (движение от субъекта к объекту, "опредмечивание") и научно-познавательной деятельности (движение от объекта к субъекту, "распредмечивание"). На схеме "Виды человеческой деятельности" (см. следующую страницу) наглядно показана двусторонняя связь между субъектом и объектом. Если познание и практика — противоположно направленные формы связи субъекта с объектом, то художественная деятельность — промежуточная форма связи. Не являясь по-настоящему ни познавательной, ни практической деятельностью, она включает в себя элементы той и другой. В сфере субъекта ей соответствует чувство (эмоция), занимающее промежуточное положение между знанием и потребностью.

 

2. ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ, ЦЕЛЕПОЛАГАНИЕ,

ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННОСТЬ

Целесообразность, целеполагание и целенаправленность не только развертывают деятельность в плане возможности и действительности, но и в определенном смысле связывают, опосредуют внутреннюю и внешнюю стороны, факторы деятельности.

Так, целесообразность можно рассматривать как "комбинацию" (взаимоопосредствование) причинности, относящейся к миру явлений, и законосообразности. Она, с одной стороны, имеет вид причинности (одно полагается другим, например, функция или орган живого организма имеет основание не в себе, а в целом), с другой, она имеет замкнутый вид, зациклена (та же функция или орган существуют и развиваются на основании собственных законов). Или возьмем такой пример: мы моем яблоки перед едой. Воздействуя на них таким образом, мы запускаем "механизм" причинной связи: одно явление — мойка — вызывает другое явление — очищение поверхности яблок от грязи и микробов. Второе есть следствие первого. В то же время это второе заранее предполагалось в качестве цели мойки. Причинно-следственная связь как бы замкнулась на себе, зациклилась. В результате действия субъекта оказываются целесообразными, буквально сообразными цели, а не просто цепью причин и следствий.

Заслуживают внимания попытки объяснить "механизм" целесообразности с помощью понятий биокибернетики. "Новые аспекты проблемы органической целесообразности, — пишет И.Т. Фролов, — раскрывает развитие биокибернетики, в частности принцип обратной связи, согласно которому в живых системах происходит обратное воздействие конечного эффекта, результата процесса на его исходный пункт, начало. Отношение целесообразности выступает здесь как специфическая форма взаимодействия, позволяющая обнаружить определенную направленность процессов, их обусловленность конечными результатами, предстающими в качестве целей (разумеется, речь идет не о сознательных целях, а лишь об их аналогах, объективных по самой своей природе). Условность подобного использования понятия целесообразности не является осознанием для отказа от него"[35]. Обратная связь является одним из факторов, превращающих простую причинную связь явлений в целесообразную деятельность.

(Следует заметить, что автоматическое устройство, хотя в нем и используется принцип обратной связи, не осуществляет целесообразной деятельности, так как оно лишь средство человеческой деятельности, а не цель сама по себе. Живые организмы, в отличие от автоматов, имеют цель сами в себе, являются, как еще отмечал Гегель, причиной самих себя, causa sui).

Обратная связь означает постоянное соотнесение цели с промежуточными результатами. По смыслу своему она является опосредствующим звеном между целью и результатом, т.е. ее роль аналогична роли средства. Отрицательная обратная связь, по всей видимости, играет роль корректирующего средства. Положительная обратная связь — роль усиливающего средства.

Категория цели, как основание целеполагающей и целенаправленной деятельности, — не только достояние человеческого сознания, но необходимый элемент всякой психической деятельности. Когда парящий в небе орел видит на земле бегущего зайца, то он устремляется к зайцу как к цели. Орел ставит перед собой общую цель (образ зайца, имеющий значение цели), ищет и выбирает конкретную цель (соотносит конкретный образ бегущего зайца с общим образом-целью) и затем стремится достичь ее. Ориентировочная деятельность, свойственная не только человеку, но и животным, имеющим психику, в принципе невозможна без целеполагания и целенаправленных действий. Говоря об этом, мы, однако, не ставим знак равенства между человеческими целями и целями животных. Между ними имеется глубокое качественное различие. Человеческая деятельность на порядок выше деятельности самых развитых животных. Об этом можно судить хотя бы по таким признакам человеческого целеполагания как способность мечтать или выдвигать идеи. У животных цели имеют, так сказать, конкретно-ситуативный характер. Они не "заглядывают" далеко в будущее.