Для марксистско-ленинской философии характерно снятие традиционной онтологии как обособленной части философии в силу крайней абстрактности самого понятия бытия. Но она не отрицает необходимости всеобщих определений бытия на основе общественно-исторической деятельности, т. е. не отрицается необходимость конкретно-всеобщих определений бытия. Онтологическая проблематика в диалектико-материалистической философии выступает как проблема формирования общей (философской) картины мира на основе данных естествознания и философии. Эта проблематика, в частности конкретизация абстрактно-всеобщего понятия бытия, находит выражение в данной философии прежде всего в учении о материи.
Общепризнанным понятием материи в современной философии является определение, данное В.И. Лениным: «Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 131). В этом определении утверждается существование реальности, которая не зависит от человека и его сознания и поэтому называется объективной. Но материя и сознание (субъективная реальность) рассматриваются не как абстрактная пара, а как конкретное единство противоположностей, как их монистическое соотношение. Не случайно материя может рассматриваться в качестве своеобразного обоснования существования не только материального мира, но и духовного.
С точки зрения диалектико-материалистической философии мир выступает как совокупная реальность, как единство природы и человека, материального бытия и человеческого духа. Причем согласно этой философии мир признается автономным и самодостаточным. Объективная реальность несотворима, неуничтожима, вечна, бесконечнаи обладает свойством отражения (т. е. чувственно доступна сознанию). Для обозначения такого мира и было введено понятие «материя». Объективная реальность выступает как субстанция, т. е. как основа всех реально существующих вещей, как материальных, так и духовных, как источник их функционирования и изменения. Согласно материалистическому монизму (единству материи и сознания), определяющему материальное единство мира, в мире нет ничего, кроме движущейся материи и продуктов ее развития. Все, что существует, существует либо как материальный объект (предмет, вещь, явление), либо как отношение между такими объектами (например, производственные отношения), либо как свойство (например, сознание как свойство высокоорганизованной материи).
Однако материальное единство мира не означает его однородности, бедности по содержанию. Мир в целом (при его всеобщем материальном единстве) включает в себя множество (как актуальных, так и потенциальных) вещей и явлений, структур и систем в многообразии их форм. Диалектико-материалистическая философия, в противовес метафизическому материализму, не сводит бытие к предметно-вещественному миру, а подчеркивает многоуровневый характер бытия: материальное бытие, духовно-идеальное бытие, социальное бытие, индивидуальное (личностное) бытие.
К общефилософскому понятию материи соответствующая философия пришла не сразу. Понятие материи, подобно многим другим научным понятиям, имеет длительную историю, в течение которой оно развивалось от единичности к всеобщности. На первом этапе истории философской мысли вопрос о материи был связан с наглядно-чувственными представлениями о ней. Основа бесконечного множества единичных вещей непременно представлялась как что-то телесное, чувственно-конкретное, о чем уже упоминалось ранее. Это была стадия единичности в развитии понятия материи.
Однако уже в той же древнегреческой философии зародились такие представления о материи, которые фактически выводили это понятие из первоначальных узких рамок единичности и поднимали его до уровня особенности. Так, у Эмпедокла возникло учение о четырех «корнях»: земле, воде, воздухе и огне. В результате различных комбинаций этих четырех «корней» (или стихий) образуются все тела природы.
Другое направление развития понятия материи вело тогда же к атомистике, учению о материи как разновидности особенного. Древнегреческие философы Левкипп и Демокрит выдвинули гениальную догадку о том, что все вещественное состоит из атомов — мельчайших частичек, бескачественных и неделимых.
Материалисты XVII–XVIII вв. всеобщую основу множества единичных вещей видели в общих неизменных и первичных свойствах всех материальных явлений, таких как тяжесть, непроницаемость, покой и т. п. Атомы, молекулы как «кирпичики» мироздания являются в их понимании носителями этих свойств. При таком воззрении материя есть все то и только то, что обладает свойствами P1, P2, P3 … Pn, где n может быть велико, но обязательно конечно.
Таким образом, понятие материи в философии XVII–XVIII вв. в сущности не поднималось выше уровня особенности. Кроме того, отмеченные выше «неотъемлемые» свойства материи — это фактически свойства лишь одного конкретного вида объективной реальности — вещества. Все это вело к представлению о качественной однородности материи и механистической картине мира. Законы ньютоновской механики рассматривались в качестве универсальных законов природы.
Вообще метафизические представления о материи как единой, неизменной субстанции в домарксовском материализме в целом получили название концепции «первоматерии». При этом материалистическая философия, конечно, рассматривала материю как нечто существующее вне сознания и противоположное ему. Однако молчаливо подразумевалось, что ответ на вопрос о материи как философской категории должен быть чем-то отличным от решения основного вопроса философии, должен быть именно выяснением того, что такое материя как таковая, вне ее отношения к сознанию. Следовательно, определение материи носило не философский, а естественно-научный характер.
Философское понятие материи как объекта познания выдвинул в XIX веке Л. Фейербах. Однако в его понятии материи момент всеобщности не получил еще конкретно-исторического обоснования и носил довольно абстрактный характер. Философское понятие материи в полном объеме, охватывающее собой все частные проявления материи (т. е. построенное на основе всеобщности), мы находим в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Однако явного определения этого понятия ими не давалось.
Несмотря на существование подлинно философского понимания материи, с середины XIX века концепция «первоматерии» прочно удерживалась в материалистической философии и естествознании вплоть до конца XIX века. Она не противоречила естественно-научным представлениям о природе, так как естествознание до этого времени (рубежа) имело дело только с одним видом материи — веществом и одной областью объективной реальности — макромиром.
Однако метафизическое понимание материи заключало в себе серьезную опасность методологического кризиса, который и разразился в конце XIX века в связи с так называемой новейшей революцией в естествознании. Обнаружилось, что атомы, эти считавшиеся неделимыми «кирпичики» мира, способны к превращению и изменению, что масса тел, считавшаяся неизменной, способна заметно возрастать с увеличением скорости движения элементарных частиц и т. п. Здесь естествознание столкнулось с новым видом материи — полем.
Неприменимость механических законов для объяснения вновь открытых явлений (в основном явлений микро- и мегамира) и возрастание абстрактности естественно-научного знания, математизацию физики некоторые представители естествознания и философии истолковали как нарушение принципа сохранения материи и отсутствие в нашем знании объективного содержания, как свидетельство того, что материя «исчезает».
Таким образом, новые данные естествознания и борьба материализма с идеализмом требовали философского осмысления новейших открытий в форме дальнейшего развития категории материи. Это и было сделано диалектическим материализмом и нашло свое воплощение в классическом ленинском определении материи как философской категории.
Основной акцент, вносимый В.И. Лениным в философское понимание материи, состоит в утверждении, что «единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания» (Полн. собр. соч. Т18. С. 275).
В.И. Ленин своим понятием материи развил положение диалектического материализма о связи определения материи с решением основного вопроса философии, окончательно выделил именно философское содержание категории «материя». Он подчеркнул недопустимость отождествления метафизического материализма (который с революцией в естествознании действительно потерпел крах) с материализмом вообще и смешения философского понятия материи с конкретными знаниями о строении и свойствах объективной реальности.
Философское понятие материи и конкретно-научные представления об объективной реальности не тождественны, они
не сводятся друг к другу. Напротив, в понятии материи сознательно противопоставляются философское и конкретно-научное понимание мира. «Свойство» быть объективной реальностью — не природное, чувственно-конкретное свойство, а сознательное противопоставление (в гносеологическом плане) объективной реальности и субъективной реальности (сознания). Это философский принцип, сознательная философская позиция, но имеющая под собой объективно-реальное основание. И не случайно слово «свойство» Ленин заключает в кавычки.
Конечно, противопоставление материи и сознания относительно, но оно важно и необходимо в гносеологическом плане, как и необходимо разграничение философского и конкретно-научного понимания мира. Последнее связано с неисчерпаемостью материи и соответственно со сложностью, изменчивостью и также неисчерпаемостью ее познания.
Неисчерпаемость материи делает принципиально бессмысленной попытку определить ее как таковую, вне отношения к сознанию. Кроме того, с чисто логической точки зрения категории «материя» и «сознание» как предельно широкие философские понятия не могут определяться обычным формально-логическим путем через род и видовое отличие или генетически. Кстати говоря, определение понятия через свое другое, через отношение противоположностей есть диалектический момент философских определений вообще.
Безусловно, материя не существует сама по себе в чистом виде помимо множества конечных вещей. Всеобщее философское свойство материи — быть объективной реальностью — существует лишь в отдельном и через отдельное, доступное (в принципе) нашим органам чувств. Но это не ограничениематерии как бытия чувственной реальностью. Такое ограниченное понимание материи было характерно лишь для метафизического, а не диалектического материализма.
Понятие материи (и тем более учение о ней) не сводится только к определению данного понятия. Основными формами существования объективной реальности являются движение, пространство, время. Среди других атрибутов материи можно отметить структурность, системность, отражение.
Философское понятие движения есть обобщение конкретных форм и видов движения. Охватывая любой переход объектов из одного состояния в другое, охватывая все происходящие во вселенной процессы, философское понятие движения означаетлюбое изменение вообще.
Материя и движение неразрывны. Эта идея была высказана английским материалистом XVIII века Д. Толандом. Ф. Энгельс пошел дальше и указал на характер их взаимного отношения, определив движение как «способ существования материи». Это означает, что вне движения нельзя представить себе ни один материальный объект, все, что мы можем сказать о нем, в конце концов сводится к раскрытию присущих ему типов движения, характерных для него способов поведения. Существовать— значит обладать движением. Диалектический материализм рассматривает движение как выражение универсального взаимодействия в природе, а борьбу внутренних противоположностей — как источник движения и развития.
Диалектико-материалистическая философия рассматривает пространство и время как связи и отношения, присущие самим материальным объектам, и считает, что ничто не может существовать вне времени и пространства. Все в материальном мире простирается и длится. Пространство — это совокупность отношений, характеризующих взаимосвязь сосуществующих материальных объектов, а именно их относительное расположение и их относительную протяженность. Время— это совокупность отношений, характеризующих взаимосвязь сменяющих друг друга явлений и состояний, а именно их последовательность и их относительную длительность.
Таким образом, пространство характеризует сосуществование, наличное бытие материальных объектов, время же — смену материальных объектов, возникновение одних и исчезновение других. Иначе говоря, понятия пространства и времени характеризуют структуру устойчивости и изменчивости движущейся материи.
Российский философ Т.П. Матяш полагает, что диалектико-материалистическая философия ограничивает бытие объективной реальностью, а последнюю — существованием конкретно-чувственных вещей. Он пишет: «Эта философия не занималась проблемой бытия. Предметом ее внимания была природа… Чтобы отличить себя от классической онтологии, диалектический материализм очерчивает границы объективной реальности: только то, что находится в пределах «нашего поля зрения» (Ф. Энгельс), что является предметом нашего чувственного восприятия, т. е. «отображается нашими ощущениями» (В.И. Ленин), может называться объективной реальностью… Наука и материализм имеют одно и то же понимание бытия: оно отождествляется с существованием чувственных вещей, а функция обоснования этого существования приписывается материи» (Основы философии в вопросах и ответах: учеб. пособие для вузов. – М.; Ростов н/Д., 1997. С. 143–144). При этом данный автор ссылается также на известное более полное замечание Энгельса, что «бытие есть вообще открытый вопрос с той границы, где прекращается наше поле зрения» (Там же. С. 143).
Что можно сказать по поводу этого? Уже многое из представленного выше не позволяет согласиться с данной критикой. Относительно же позиции Ф. Энгельса и В.И. Ленина можно добавить следующее. Во-первых, при уяснении позиций данных классиков марксистской философии необходимо (как это уже упоминалось) учитывать многозначность слова «бытие», а во-вторых, и это главное, надо учитывать контекст их рассуждений. Последнее особенно важно в отношении Энгельса, так как он вел полемику с немецким мелкобуржуазным идеологом Евгением Дюрингом.
Как известно, Дюринг толковал бытие очень широко и абстрактно как «бытие вообще», как «мыслительный взор на целостность вещей и отвлечение от специфических форм» (During Е. Logik und Wissenschaftteorie. – Berlin, 1878. S. 175). Свою мировую схематику и формы бытия он выводил из мышления. Дюринг утверждал, что единство мира состоит
в его бытии, ибо, по его мнению, бытие не соответствовало бы своему понятию, если бы оно не было едино.
Ф. Энгельс по существу не отрицает возможности понятия «бытие вообще», но он считает его малосодержательным и доказывает это. Все рассуждения Энгельса направлены против априоризма Дюринга, его понимания бытия и единства последнего. По поводу «бытия вообще» Энгельс пишет в «Анти-Дюринге»: «Когда мы говорим о бытии и только о бытии, то единство может заключаться лишь в том, что все предметы, о которых идет речь, суть существуют. В единстве этого бытия, — а не в каком-либо ином единстве, — они объединяются мыслью, и общее для всех них утверждение, что все они существуют не только не может придать им никаких иных, общих или необщих, свойств, но на первых порах исключает из рассмотрения все такие свойства. Ибо как только мы от простого основного факта, что всем этим вещам обще бытие, удалимся хотя бы на один миллиметр, тотчас же перед нашим взором начинают выступать различия в этих вещах» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 42).
Таким образом, понятие «бытие вообще» является абстрактно-общим(даже формально-общим). Философию же интересует конкретно-общее, но данное понятие этого не дает, не говоря уже о его нейтральности в отношении основного вопроса. Бытие мира есть предпосылка его единства. Однако для понимания и объяснения последнего одного абстрактного признания существования вещей (объектов) мира недостаточно. Для своего объединения в одно целое конкретные вещи и явления должны иметь более тесную, более содержательную связь, какую-то объективную единую основу. Объективно-реальное бытие, бытие как конкретно-всеобщее, доказывается не ссылкой на возможное предельное обобщение вещей и явлений мира мыслью, а нашими знаниямио мире. Видимо, исходя из этих логичных соображений, а также осознания зависимости онтологии от гносеологии, Энгельс и говорит о бытии как открытом вопросе за границами нашего поля зрения. Но это не означает ограничения бытия как такового рамками наличного знания.
Следовательно, Энгельс в противоположность Дюрингу подчеркивает неправомерность выведения форм бытия из мышления, так как они должны выводиться из самого мира. Но в процессе познания мира в целом, в процессе «мыслительного взора» на мир возникает определенная трудность: необозримость мира в целом, целиком, полностью. Как говорил Козьма Прутков, нельзя объять необъятное. На эту трудность и указывает Ф. Энгельс. В материалах к «Анти-Дюрингу» он пишет: «Систематика (т. е. построение абсолютно законченной системы. – Ред.) после Гегеля невозможна. Ясно, что мир представляет собой единую систему, т. е. связное целое, но познание этой системы предполагает познание всей природы и истории, чего люди никогда не достигают. Поэтому тот, кто строит системы, вынужден заполнять бесчисленное множество пробелов собственными измышлениями, т. е. иррационально фантазировать, заниматься идеологизированием» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20, С. 630).
Таким образом, в рассуждениях Ф. Энгельса (с учетом контекста его мыслей) речь идет в конечном счете о недостаточности (даже отрицании) дюринговского понимания бытия для характеристики его единства. Теперь становится более понятной упомянутая цитата об «открытом вопросе» даже в ближайшем текстуальном окружении. Энгельс пишет: «Единство мира состоит не в его бытии, хотя его бытие есть предпосылка его единства, ибо сначала мир должен существовать, прежде чем он может быть единым. Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания» (Там же. С. 43).
Аналогичную позицию занимал и В.И. Ленин. Он также не отрицал понятия «бытие вообще» и не сводил бытие к конкретно-чувственным вещам. Ленин писал, что «и мысль и материя “действительны”, т. е. существуют, это верно» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 257). Однако он предупреждал против свободного оперирования указанным понятием, так как для диалектического материализма понятия «материя» и «сознание» — предельно широкие понятия. В этой связи понятие «бытие вообще» оказывается философски бессодержательным. С этих же позиций понятно, почему в диалектико-материалистической философии онтология («метафизика») фактически представлена как учение о материи.
В настоящее время некоторые отечественные философы утверждают также, что ленинское определение материи якобы содержит внутреннее противоречие, содержит два взаимоисключающих суждения: (1) материя независима от нашего сознания; (2) материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении (см., напр.: Философия: учебник для вузов / отв. ред. В.П. Кохановский. – Ростов н/Д., 1995. С. 33–34; Основы философии в вопросах и ответах: учеб. пособие для вузов. – М.; Ростов н/Д., 1997. С. 144–145).
С данным утверждением нельзя согласиться. В первом суждении фактически речь идет о том, что объективная реальность существует независимо от сознания. Во втором суждении речь идет о гносеологической связи объективной реальности и сознания, о том, что объективная реальность обладает свойством отражения и на этой основе воспроизводится нашим сознанием (но существует все-таки независимо от него). Cледовательно, если исходить из адекватного понимания ленинского определения материи, то никакого противоречия в нем не обнаруживается.
Против диалектического материализма выдвигается также утверждение, что тезис о независимости материи от сознания невозможно научно доказать (см.: Основы философии в вопросах и ответах: учеб. пособие для вузов. – М.; Ростов н/Д., 1997. С. 145). Определенная трудность в данном вопросе, безусловно, есть, и она давно обсуждается в философии. Доказать указанный тезис окончательно невозможно. И, конечно, невозможно поставить какой-либо решающий эксперимент в этом плане. Однако этот тезис подтверждается в науке и общественно-исторической практике в тенденции. По крайней мере, ситуация здесь не более сложная, чем ситуация с доказательством истинности идеализма и бытия (существования) Бога в наших земных условиях.