Роль языка и практики в познании

Философский анализ языка в связи с разработкой общей теории познания получил развитие в XVII–XVIII вв. в рабо­тах Декарта, Бэкона, Гоббса, Локка, Лейбница, Гартли и других. Так, Джон Локк отмечал, что без предварительного анализа языка «…невозможно сколько-нибудь ясно или после­дова­тель­но рассуждать о познании» (Локк Дж. Избран­ные философские произведения. – М., 1960. Т.1. С. 404). Эта тенденция в первой половине ХХ века выросла в логическом позитивизме в тезис «анализ познания есть анализ языка».

Конечно, анализ языка не является единственной задачей познания и тем более философии, как это утверждали неопози­тивисты. Однако познание действительно тесно свя­зано с язы­ком. Знание существует, фиксируется, развивается и передается в форме лингвистических структур. Это триви­аль­но. Но с конца XIX века в связи с возрастанием абстракт­ности научного знания обнаружилось, что ролью языка в познании нельзя пренебречь. Это хорошо уловили и начали исследовать такие известные западные философы, как Л. Витгенштейн, Р. Карнан, Б. Рассел, У. Куайн и другие. Почему это так? Почему существенна роль языка в познании?

Язык, будучи связан с мышлением и являясь системой знаков, обозначающих предметы и явления мира, опосредует отношение человека к миру. Он входит в исходную структуру познания, выступает орудием познания и влияет на наши представления о мире. Указанную структуру познания можно изобразить так (рис. 5) (здесь L обозначает язык):

 

S L O

ЗНАНИЕ

Рис. 5

Существуют, как известно, естественные (националь­ные) и искусственные (специализированные) языки. Уже каждый нацио­нальный язык по-своему членит действитель­ность и на уровне здравого смысла формирует представления человека об окружающем мире, формирует обыденное миро­воззрение. Но эту лингвистическую (точнее, онтологичес­кую) относи­тель­ность нельзя преувеличивать, так как есть наука, которая осознает здравый смысл и преодолевает ограниченность обы­ден­ных представлений о мире. Однако есть лингвисты и фило­софы, которые абсолютизируют эту относительность. В частности, это характерно для уже упомянутой гипотезы «лингвистической относительности» Сепи­ра – Уорфа, согласно последней язык не просто опосре­дует представления о мире, но полностью опреде­ляет миро­воз­зре­ние. В то же время научные знания о мире действи­тель­но зависят от использо­вания в процессе познания специа­лизированных языков. Как сказал из­вестный американский философ У. Куайн, «онтология повто­ряет филологию». Хотя сам он распространяет это положе­ние и на естественные языки, так как, по его мнению, даже естест­венный язык есть широко разделяемая (принимаемая) теория.

На рациональном уровне отражения мира и в теоретичес­ком познании в силу конвенциональной (условной) связи знака с предметом обозначения язык выступает необходи­мым усло­вием обобщения, абстракциии формализации. Опосредую­щая функция языкового знака играет решающую (эвристичес­кую) роль в творческом, преобразующем процес­се научного познания. Идею эту выдвинул еще В. Гум­больдт. Он утверж­дал, что «языки являются не только средством выражения уже познанной истины, но, более того, средством открытия ранее неизвестной».

Показательным примером эвристической роли языка в по­знании, на наш взгляд, является открытие такого вида ма­терии, как поле. В 1865 году английским физиком Джейм­сом Макс­веллом была создана теория электромагнитных явле­ний. Ее автор, по существу, теоретически указал на сущест­вование нового вида материи — поля. И в этом открытии Максвеллу помог язык, точнее, язык количествен­но-мате­ма­ти­чес­кого описания физической реальности в фор­ме диффе­рен­циальных уравнений. С языковой точки зре­ния он создал знаковую модель объективной реальности и на­шел новую интерпретацию, которая и предполагает су­щест­вова­ние и распространение электромагнитных волн как раз­но­видности физического поля (наряду с гравитационным).

Ввиду абстрактности и отсутствия эксперимен­таль­ного подтверждения о новой теории говорили так: «Теория Макс­велла — это уравнения Максвелла». Действительно, лишь в 1888 году немецкий физик Генрих Герц экспери­мен­тально дока­зал распространение волн, предсказанных Макс­веллом. Верно, что его теория — прежде всего его уравнения, но какие уравнения! Вот что писал о них Герц: «Нельзя изучать эту удивительную теорию, не испытывая по време­нам такого чувст­ва, будто математические формулы живут собственной жизнью, обладают собственным разу­мом, — кажется, что эти формулы умнее нас, умнее даже самого автора, как будто они дают нам больше, чем в свое время было в них заложено». Другой известный физик и совре­менник Максвелла Людвиг Больцман отозвался о его урав­не­ниях словами из «Фауста»:

Кто из богов придумал этот знак?

Какое исцеление от унынья

Дает мне сочетание этих линий!

Расходится томивший душу мрак.

Существенную роль в познании играет общественно-исто­ри­ческая практика. Последняя есть материальная чувст­венно-предметная целенаправленная деятельность лю­дей по измене­нию мира. Практика и познание — это две стороны единого исторического процесса. Но как относи­тельно самостоятельные явления они различаются, прежде всего, тем, что практика, по преимуществу, материальная деятельность, а познание, по преимуществу, — духовная.

Основные формы практики: (1) материальное произ­водст­во, преобразование природы с помощью орудий труда; (2) социальная практика по преобразованию общественного бытия (социальные реформы, революции и т. п.); (3) научный эксперимент — активная целенаправленная предметная дея­тель­ность по исследованию свойств объективного мира.

Роль практики в познании многообразна. Обществен­но-историческая практика в целом является основой позна­ния. В едином историческом процессе определяющую сторо­ну состав­ляет практика. В процессе познания практика вы­ступает исход­ным пунктом, движущей силой и конечной целью познания, а также критерием истины и критерием определенности знания. Знания добываются не ради самих знаний. Они вызваны к жизни прежде всего и в конечном счете ее потребностями. Практика пронизывает все стороны, формы и ступени познания. Добытые знания возвращаются в жизнь (практику) и активно влияют на ее развитие.