Проблема истины — одна из важнейших проблем философии и центральная проблема теории познания. В чем, собственно, состоит проблема истины? Она касается ответа на вопрос: достижимо ли знание, соответствующее действительности, а если достижимо, то на какой основе оно возникает, в какой мере достижимо и как его достичь? Ведь уже древнеиндийский афоризм гласит: «Неистинное представляется истинным, а истинное — неистинным — таково многообразие бытия, будьте же разумны».
Следует заметить, что поиски истины всегда были связаны с лучшими нравственными качествами человека: честностью и стойкостью. В борьбе за утверждение истины многие выдающиеся личности сложили головы на алтарь прогресса: Сократ, Джордано Бруно и другие. Голландский философ Бенедикт Спиноза в ответ на предложение короля Франции посвятить ему одну из своих работ в обмен на пожизненную пенсию ответил, что он все свои сочинения посвящает только истине. Именно о таких людях писал еще персидский поэт и мыслитель XIII века Муслим Саади:
Кто жаждет истины, я знаю, тот
Без страха бросится в водоворот,
Не дрогнет в жажде знания, не остынет,
Хоть знает он, что в тех волнах погибнет.
Уже у Аристотеля мы находим определение истины как соответствия мыслей действительности. О том же писал английский мыслитель XVII века Джон Локк: «Наше познание реально лишь постольку, поскольку наши идеи сообразны с действительностью вещей» (Локк Дж. Избранные философские произведения.– М., 1960. Т. 1. С. 549).
В противоположность истине неправильное, «искаженное» воспроизведение мира в сознании человека образует различные формы заблуждения. Гносеологическими корнями последних является несовпадение явления и сущности, внешнего и внутреннего, единичного и общего и т. п. При некоторых условиях, при отступлении от законов познания (особенно от диалектики как метода познания) эти корни могут привести к неверному отражению мира, к заблуждению. Таким образом, путь к истине извилист и труден. Это, собственно, путь «через тернии к звездам». Именно сложности познания, трудности в постижении истины ведут некоторых современных философов к скептицизму, ставящему под сомнение достоверность результатов познания. Так, известный американский философ Уиллард Куайн утверждает в книге «Слово и объект»: «Научный метод — это путь к истине, однако он даже в принципе не способен дать единственного определения истины» (Куайн У. Слово и объект. – М., 2000. С. 40).
Нигилистическое отношение к проблеме истины особенно характерно для такой новейшей ситуации в западной философии, как постмодернизм. Философы этой ориентации (Ж-Ф. Лиотар, Ж. Деррида, Ж. Делёз) скептически относятся к возможностям философии в создании стройной мировоззренческой картины мира. При отказе от классических понятий объекта и субъекта проблема истины ими даже не артикулируется (не высказывается, не ставится). Для представителей постмодернизма в качестве единственной и предельной предметности выступает текст. Последний рассматривается в качестве самодостаточной реальности вне соотнесения с внеязыковой реальностью. Точнее, моделируемая постмодернизмом реальность программно конституируется (устанавливается) «по ту сторону истинного и ложного, по ту сторону эквивалентного, по ту сторону рациональных различий» (Ж. Бодрийяр).
Мода на скептицизм проникла и в современную отечественную философскую мысль. Скептической позиции, в частности, придерживаются А.П. Назаретян (см.: Назаретян А.П. Истина как категория мифологического мышления // Общественные науки и современность. – 1995. – № 4), В.М. Розин (см.: Розин В.М. Контекстное полифоническое мышление — перспектива XXI века // Общественные науки и современность. – 1996. – № 5) и некоторые другие. По мысли Назаретяна, «методологам пора недвусмысленно понять, что истинностная парадигма науки уже превратилась в анахронизм» (Назаретян А.П. Истина как категория мифологического мышления…, С. 108). Однако с этим трудно согласиться, и мы постараемся доказать это.
Традиционной и наиболее распространенной в философии является классическая так называемая «корреспондентская»концепция истины. Истина в ней толкуется как знание, соответствующее действительности. Такого мнения придерживался не только Аристотель, но и Бэкон, Спиноза, Дидро, Гельвеций, Гольбах, Фейербах, Ленин. Фактически эта концепция базируется на принципе отражения как универсального свойства материи, а следовательно, и свойстве сознания как высшей формы отражения.
В диалектико-материалистической философии истина прямо определяется как адекватное отражение действительности. Истина не существует наряду с объектами реальности и неприложима непосредственно к ним. Она является оценочной характеристикой знания. Она касается отношения, существующего между миром и воспроизводящим его высказыванием. Именно в высказываниях (точнее, в повествовательных предложениях) мы утверждаем или отрицаем наличие определенного положения дел в мире. Высказывание (суждение), адекватное миру, и считается истинным. В противном случае оно считается ложным и является по отношению к субъекту познания заблуждением. Характеристика истинности применима не только к суждениям, но и к теориям, так как последние являются также отражением, воспроизведением мира и состоят из множества высказываний.
Польский логик и математик Альфред Тарский дал формально-логическое уточнение классической концепции истины и ввел в научный оборот семантическое определение истины, важное для формализованных языков. Непосредственным поводом к семантическому определению истины было стремление преодолеть логико-семантическую неопределенность естественного языка (в частности, это относится к парадоксам типа «Лжец»). Тарский указал в связи с этим на необходимость строгого различения объектного языка и метаязыка. С этой точки зрения термин «истинно» является элементом метаязыка.
По мнению Тарского, строгое определение истины должно удовлетворять требованию материальной адекватности и формальной непротиворечивости. Первому требованию отвечает следующая формулировка, задающая условия истинности предложения (так называемая конвенция-Т): Т «р» ≡ р. Последняя читается так: «предложение «р» истинно, если, и только если имеет место р». Данная формулировка не является тавтологией, поскольку левая и правая части эквивалентности четко различаются. Левая часть указывает на то, что истина является метапридикатом (свойством) предложения «р» («р» — это имя оцениваемого предложения), а правая часть указывает на принимаемую ситуацию в мире. Например: «Предложение «Снег бел» истинно, если, и только если снег бел». Второму требованию отвечает перевод предложения «р» из формализованного объектного языка в более богатый метаязык. В последнем оказывается возможным построить не только непротиворечивое определение истины, но и другие семантические понятия на основе формальной логики.
В классической философии альтернативными корреспондентному взгляду являются трактовки истины, основанные на соответствии знания имманентным (внутренне присущим) характеристикам идеальной сферы: содержанию Абсолюта (Платон, Гегель), врожденным когнитивным структурам (Августин, Декарт), самоочевидности рационалистической интуиции (Теофраст), чувственным ощущениям субъекта (Юм), априорным формам мышления (Кант), целевым установкам личности (прагматизм), интерсубъективным конвенциям (А. Пуанкаре). В концепции когерентной истины (от лат. cohourentia — сцепление, связь) высказывание считается истинным, если оно логически выводится из исходных постулатов (аксиом) непротиворечивой теории.
Основной недостаток альтернативных концепций состоит в том, что они ставят содержание истинностного знания в очень жесткую зависимость от сознания. И, следовательно, ограничивают познание, в основном, сферой сознания, блокируя объективный источник знания.