Смысл жизни в самом общем плане можно охарактеризовать как значение (назначение) жизни и определенный способ ее осуществления (реализации). В сущности, это понятие предполагает определенный ответ на вопрос: «Для чего живет человек?» И этот вопрос с незапамятных времен занимал человека. Однако ответ на него не прост. Проблема смысла жизни сложна и у нее много аспектов. Смысл жизни формируется под влиянием общества, культуры, способов существования человека, его идеалов и ценностных ориентаций. К тому же смысл жизни касается прежде всего процессуальной стороны человеческой деятельности. С учетом этой диалектики следует признать, что вопрос о смысле жизни неисчерпаем, и ответ на него не может быть однозначным. Уже сама постановка этого вопроса и многообразие ответов на него дают повод сомневаться даже в существовании такого смысла. И не случайно З. Фрейд писал: «Если человек начинает интересоваться смыслом жизни или ее ценностью, это значит, что он болен».
Объективнотрудность решения проблемы смысла жизни связана с единством и противоречивостью таких фундаментальных черт человеческого бытия, как его сущность и существование, жизнь и смерть, биологическое и социальное, наличное и трансцендентное. Не означают ли все эти трудности, что для обычного человека самым правильным было бы отказаться от разговоров о смысле жизни как совершенно пустом деле и передоверить это занятие профессиональным философам? Думается, что не означают. Думается, прав был австрийский психолог и антифашист Виктор Франкл, утверждая, что жизнь человека не может лишиться смысла ни при каких обстоятельствах, смысл жизни всегда может быть найден. Очевидно, человек как разумное существо должен сознательно относиться к жизни, к своему существованию. Это его отличает от животных, ибо он в отличие от них осознает свою кончину (смерть). Единственный неизбежный факт в жизни каждого человека — предстоящая смерть. Именно понимание этого порождает такие вопросы, как «Зачем жить, если есть смерть?», «Стоит ли жить?» В связи с этим же Л.Н. Толстой также размышлял: «Есть ли в моей жизни тот смысл, который не уничтожается неизбежно предстоящей смертью?» А известный французский писатель и философ Альбер Камю даже заявлял: «Стоит жизнь того, чтобы жить, или нет, это единственно серьезный вопрос».
Таким образом, получается, что вопрос о смысле жизни тесно связан с вопросом о смысле смерти, а также с вопросами смерти и бессмертия не только в плане осознания своего существования, но и в плане формирования смысла жизни. Следовательно, отношение человека к смерти является одним из важнейших критериев цивилизованности жизни, ибо она, по мнению И.А. Ильина, «воспитывает в нас вкус к жизни». Конечно, человек не может отменить свою смерть, но он может сам придать смысл собственной жизни. При этом смысл жизни определяется не только в отношении к актуальности (настоящему), но и в отношении к вечности (будущему). Последнее же имеет отношение к бессмертию.
Интенсивность жизни современного человека такова, что часто ему некогда даже задуматься, чего он хочет от жизни, куда несет его волна событий, правильно ли он живет. В результате часто человек оказывается в ситуации, которую описал еще М.Ю. Лермонтов:
Мы пьем из чаши бытия
С закрытыми глазами,
Златые омочив края
Своими же слезами.
Когда же перед смертью с глаз
Завязка упадет
И что скрывалося от нас,
Уж больше не скрывает,
Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был — мечта
И что она не наша.
Конечно, человеческая жизнь не только чрезвычайно сложна, но и сугубо лична, индивидуальна и во многом «закрыта». Каждый человек не любит, чтобы его «учили жить» (особенно чувствительна в этом плане молодежь). Каждый человек хочет сохранить за собой право в личной жизни быть самим собой. И с этим правом действительно нужно считаться. Но чтобы не оказаться в отмеченной Лермонтовым ситуации, необходимо учиться стратегии жизни. Не покушаясь на свободу личности, философия, педагогика, психология и другие гуманитарные дисциплины должны вооружать молодого человека знанием и общим решением проблем личной жизни, учить возможной (и идеальной) стратегии жизни. В частности, философия призвана здраво, критически посмотреть на сложности человеческой жизни и в итоге расширить видение ее закономерностей. Это необходимо, чтобы человек как раз был свободным, имел чувство собственного достоинства, был уверенным в себе, принципиальным и активно действующим. Писатель Михаил Веллер справедливо отмечает, что стремление к смыслу жизни — это стремление к своей значимости, это аспект стремления к максимальным действиям (см.: Веллер М. Запоминатель. – СПб., 2000. С. 128). И еще он пишет: «Если старость — время обретать смысл в том, что уже есть, то молодость — это время искать смысл в том, что еще только предстоит сделать» (Там же. С. 133).
В связи с индивидуальностью, уникальностью каждой личной жизни возникает вопрос: можно ли говорить об общих для всех людей закономерностях их жизненного пути? Очевидно, можно, так как жизненные пути людей имеют некоторые общие «измерения», черты, аспекты, проблемы, хотя способ их решения глубоко индивидуален. Поэтому философия может помочь человеку осознать его личную жизнь как индивидуальную и неповторимую. Джонатан Свифт восклицал: «Философ!.. Разъясни мне, что есть жизнь, и как я должен прожить ее, чтобы, когда она подойдет к концу, когда живительный источник иссякнет, не вскричать в сердцах: «Суета сует!», не проклинать и не жаловаться, что, дескать, «жизнь столь мимолетна».
Мысль о смысле жизни присуща, характерна лишь для человека. Быть человеком — значит быть осознающим и ответственным. Это переводит человека в особую форму бытия — историческую. Актуальность проблемы смысла жизни в теоретическом плане определяется переориентацией философии с науки на культуру в целом, необходимостью дальнейшего развития аксиологии и антропологии. В практическом плане (в социальном аспекте) эта актуальность связана с определяющим значением человеческого фактора в решении глобальных проблем, с переходом в нашей стране к демократическому и правовому обществу. Утрата смысла жизни, «экзистенциальный вакуум», ведет либо к конформизму(человек хочет того же, что и другие), либо к тоталитаризму (человек делает то, что от него хотят другие), либо даже к расстройству психического здоровья. В. Франкл считает стремление к смыслу врожденной мотивационной тенденцией человека.
Известно, что многие мыслители прошлого поиску смысла жизни посвятили основную часть своей жизни. Существенный вклад в осмысление данного феномена внесли русские философы и писатели Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, А.И. Герцен, С.Л. Франк, Л.Н. Толстой, Н.Г. Чернышевский и др. Однако, к сожалению, как справедливо отмечает профессор МГУ В.В. Ильин, в настоящее время изучение жизнедеятельного человека, переживающего, чувствующего, понимающего и проявляющего свою, сугубо личную, субъективность, не производится, и последствия этого катастрофичны. В конце концов, это ведет к обеднению жизни, влечет дегуманизацию жизни. Ибо какова философия, такова и жизнь (см.: Ильин В.В. Философия. Ч. I. – М., 1999. С. 553).
Действительно, до последней четверти XX века среди фундаментальных знаний, даваемых человеку в школе и вузе, почти не было знаний о смысле и стратегии жизни. Не лучше обстоит дело и в начале XXI века. Вполне можно согласиться с мнением А.Е. Мачехина, который пишет: «В условиях дозволенности оглупления людей, нравственного отравления, растления духа и опустошения душ, в потоке пошлости и примитивизма малое место отводится для формирования оптимистического жизненного заряда, показа целеустремленного человека, для обстоятельно организованной дискуссии о смысле жизни» (В поисках смысла. Мудрость тысячелетий. – М., 2002. С. 14). Мы согласны и с таким замечанием А.Е. Мачехина: «Огромное разнообразие определений смысла жизни, выработанных в течение тысячелетий, как раз свидетельствует о том, что его вряд ли можно выразить одной фразой» (Там же. С. 25). Однако, на наш взгляд, основу и суть смысла жизни верно представляет высказывание Максима Горького: «Смысл жизни в красоте и силе стремления к целям, и нужно, чтобы каждый момент бытия имел свою высокую цель».