Проблема антропогенеза

Вопрос о происхождении человека является одним из наиболее трудных в философии и науке. Он не имеет однозначного ответа. Религия утверждает идею божественного происхождения человека, идеализм – формой проявления духа, материализм – как особой формы материального процесса. Но даже в рамках этих подходов существуют множество конкретных вариаций, существенно отличающихся друг от друга.

По современным научным представлениям, феномен земной жизни представляет собой проявление общей космической эволюции, определившей ее развитие в качестве единого монолита живого вещества, т.е. биосферы. Так как в ходе эволюции биосферы появился человек, то он, как часть биосферы, должен рассматриваться в определенном смысле в качестве космопланетарного феномена, т.е. он, как всякое живое природное тело, неразрывно связан с биосферой, испытывает влияние процессов, происходящих в ближнем и дальнем космосе. Появление человека есть закономерный результат развития биосферы, функционирования ее космопланетарных механизмов.

В свете этого положения следует рассматривать проблему происхождения человека. Согласно современным научным данным, наиболее адекватной действительности является эволюционная теория происхождения человека от животных предков, имеющая своим истоком эволюционное учение Дарвина.

Согласно ей, наши предки – гоминоидные обезьяны, обладали чрезвычайно развитым мозгом, способностью к прямохождению, большим объемом движений передними конечностями, развитой системой сигнализации в связи со сложноорганизованными формами стадной жизни. Однако эти способности, возникшие естественным путем, в обычной жизнедеятельности не находили своего применения. С изменением условий существования (похолодание) они должны были освоить новую нишу (лесостепь), где встретили более приспособленных конкурентов. Они бы все погибли, если бы не включились в действие, к качестве механизмов приспособления ранее не используемые способности: использование подручных предметов, природы в качестве средств, усиливающих и удлиняющих естественные органы - передние конечности, которые все более брали на себя функции орудийного манипулирования, вместо опорной. Прямохождение чрезвычайно расширило кругозор, способность к сложной внутристадной организации жизни и развитая система сигнализации позволяли координировать усилия отдельных особей в единое действие в борьбе с конкурентами. В ходе подобной практики произошел переход от стихийно-инстинктивной орудийной деятельности к труду, и труд, начавшийся с изготовления орудий, стал основой формирования человека, всех человеческих свойств и качеств: мышления, языка, первых форм внебиологического регулирования брачных отношений, разделения продуктов и т.п.

Таким образом, труд, речь мышление, коллективный, общественный способ бытия стали решающими факторами в становлении человека. Из всех вариантов трудовой теории антропосоциогенеза наиболее разработанной и обоснованной является марксистская версия. Однако в трудовой теории антропогенеза изначально существовало несколько моментов, необъяснимых с позиций фундаментальных основ теории: 1) невыводимость труда из орудийной деятельности в силу их совершенно разной природы, 2) невозможность найти переходные формы существ от обезьяны к человеку, 3) необъяснимость многих феноменов человеческого поведения законам эволюции и т.п.

Для объяснения их возникает ряд альтернативных концепций происхождения человека разумного:

1. Концепция Я. Линдблада, объясняющая происхождение человека от икспитека, ведущего водный образ жизни.

2. Гипотеза возникновения человека (и человеческой цивилизации) в связи со вспышкой близкой сверхновой звезды, возрастания ультрафиолетового облучения на этой основе, и как следствие, мутаций, что привело к формированию разумных мутантов вида человека разумного.

3. Человек – мутант, возникший в силу инверсии земного магнитного поля и повышения радиационного фона, вследствие землятресений и земных разломов, обнажающих залежи радиоактивных руд.

4. Теория адаптации к тепловому стрессу.

5. Теория Б.Ф. Поршнева о троглодитах как недостающем звене в эволюции человека.

6. Теория акустического мышления Ю.М. Бородая.

Идея призрачной предметности, образующей новой пласт бытия, развитая в классической теории, содержит в себе интенции, далеко выводящие за пределы трудовой концепции антропосоциогенеза, - например, концепция антропосоциогенеза Л. Мэмфорда – концепция самотрансформации становящегося человека. Нетрудно заметить, что в основе разных представлений о сути антропосоциогенеза таится вопрос о соотношении биологического и социального.

В философской литературе сложились две позиции по этому вопросу. Согласно одной, природа человека всецело социальна. Согласно другой, она не только социально, но и биологически нагружена. Причем речь не идет о том, что жизнедеятельность человека имеет биологические детерминанты, определяющие зависимость человека от набора генов, баланса вырабатываемых гормонов, обмен веществ, множества других факторов. Существование этих факторов признается всеми.

Речь идет о том, существуют ли биологически запрограммированные схемы поведения человека.

Сторонники первого подхода утверждают, что человек рождается с единственной способностью – «способностью приобретать человеческие способности» (А.Н.Леонтьев).

Сторонники второго подхода, опираясь на данные современной социобиологии, утверждают, что большинство стереотипных форм человеческого поведения свойственны млекопитающим, а более специфических форм – поведению приматов. Признавая решающее влияние культурной эволюции, они подчеркивают, что на формы, в которых мы мыслим и действуем, оказывает тонкое, на структурном уровне, влияние и наше биология.

Существуют также экстремистские "теории», согласно которым природа каждой человеческой расы различна, есть высшие и низшие расы. Подобные взгляды по поводу врожденной склонности к преступности развивают некоторые представители западной «криминологии». Абсолютное большинство ученых и философов показывает несостоятельность подобных утверждений.

Таким образом, при рассмотрении проблемы о роли биологических и социальных факторов в развитии человека, следует избегать как панбиологизма, так и пансоциологизма, в первом случае человек низводится до уровня животного, во втором – предстает как чистая доска, на которой среда пишет все развитие индивида. Многие философы и ученые, признавая противоречивость человеческой природы, наличие у человека стремления, как к созиданию, так и к разрушению, связывают положительные тенденции в эволюции человека и перспективы социальных перемен с гуманизацией общественных отношений, с установлением и укоренением в сознании людей общечеловеческих норм.

В рамках деятельностной парадигмы, возведенной на уровень практики, сформулированы следующие критерии, отличающие человека от его животных предков:

1) Животное не производит, человек производит.

2) Животное строит только сообразно мерке и потребности своего вида, человек по мерке и любого вида, имеет приложить к предмету его мерку. Он строит также по законам красоты.

3) Животное существует в соответствии с физической потребностью, человек же действует подлинно по-человечески, когда свободен от такой потребности.

4) Животное непосредственно в своей жизнедеятельности, человек же делает свою жизнедеятельность своим предметом.

5) Животное действует узко утилитарно, человек способен действовать универсально.

Поскольку его собственная жизнь является для него предметом, его деятельность является свободной деятельностью. Он достигает высшей формы деятельности: самодеятельности.

В силу всего этого, сознательная жизнедеятельность непосредственно отличает человека от животной жизнедеятельности. А сознательная жизнедеятельность предполагает неизбежно вопрос о ее смысле.

Вопрос о смысле жизни есть вопрос о предназначении человека. Не о том, почему? – а о том, для чего? Среди подходов к решению этой сложной проблемы можно выделить три главных: смысл жизни изначально присущ жизни в ее глубинных основаниях, смысл жизни – за пределами жизни, смысл жизни созидается самим субъектом.

Для первого подхода наиболее характерно религиозное истолкование жизни. Единственное, что делает осмысленной жизнь и поэтому имеет для человека абсолютный смысл, есть не что иное, как действенное соучастие в Богочеловеческой жизни. Бог сотворил человека по своему образу и подобию, и мы своей жизнью должны проявить его. Эмпирическая жизнь бессмысленна.

В основе второго подхода лежит секуляризированная религиозная идея. Человек способен переустроить мир на началах добра и справедливости. Движение к этому светлому будущему есть прогресс. Прогресс предполагает цель, а цель придает смысл человеческой жизни. Но дело в том, что будущее в рамках этого подхода обоготворяется за счет прошлого и настоящего. Прогресс превращает каждое человеческое поколение, каждого человека, каждую эпоху в средство и орудие для окончательной цели – совершенства, могущества и блаженства грядущего человечества, в котором никто из нас «не будет иметь удела» (Бердяев)

В соответствии с третьим подходом, жизнь не имеет смысла, проистекающего из прошлого или будущего, в жизни самой по себе нет никакого смысла. Только мы сами стихийно, намеренно или невольно придаем ей смысл и тем самым выбираем и создаем человеческую сущность. Уязвимая сторона этого подхода – релятивизм и субъективизм.

Вместе с тем, всем им присуще стремление и к человеческой солидарности и заинтересованности в становлении человеческого в человеке. Смысл возможен только в общении с окружающими. Смысл жизни тоже. Смысл, если он проявляется в жизни, всегда один: «Жизнь означает вклад в общее дело, внимание к делам человечества, в стремлении создать условия, в которых бы мог реализоваться категорический императив «действуй так, чтобы ты никогда не относился к человечеству, как в твоем лице, так и в лице всякого другого, только как к средству, но и всегда в то же время и как к цели».

Огромный вклад в становление научной картины человека внесла медицина. По сути дела нет ни одного сколько-нибудь важной проблемы в философии и антропологии. Относительно человека, решение которой не опиралось бы на сведения, добытые медициной. Без медицины немыслимы современные представления о строении и функциях человеческого организма, механизмах его психической деятельности, тенденциях и перспективах развития человека. Не менее значителен вклад медицины в обоснование и социальной сущности человека. Разделы медицины – санология, патология, социальная медицина, промышленная медицина и др. убедительно свидетельствуют о том, что здоровье как состояния человеческой жизнедеятельности является интегральным показателем соответствия социальных отношений основным требованиям, вытекающим из природы человека, делающим общество гуманным и человека разумным. Решение проблем смысла и назначения бытия человека, перспектив его развития и идеалов будущего человечества неразрывно связано с формируемым медициной идеалом здоровья как гармонии всех естественных сил человека, как состояния духовного, физического и социального благополучия. Ценности медицины занимают одно из главных мест в иерархии ценностей человеческой культуры, ибо здоровье – первое и необходимое условие всего, к чему стремится человек. Они выступают в качестве важнейшего компонента социокода, программирующего человеческую жизнь, задающего ей смысл.