Поэмы Гомера и гномические поэты

Исследователи единодушны в том, что для понимания философии народа или цивилизации необходимо соотнести их с искусством, религией и социально-политическими условиями жизни. Высокое искусство пытается достичь в мистической и фантастической форме, т.е. через интуицию и воображение, тех же целей, что и философия. Аналогичным образом, религия, на путях веры достигает целей, которые философия ищет при помощи понятий и разума (искусство, религию и

философию Гегель сделает позже тремя категориями абсолютного духа). Однако не менее важны (и значимы, особенно сегодня) условия социально-экономического и политического порядка, определяющие рождение идей. В греческом мире по преимуществу благодаря им возникли первые формы институционализированной свободы и демократии, способствовавшие в свою очередь рождению философии и подпитывавших ее.

Начнем с первого пункта, т.е. с искусства.

До возникновения философии в деле воспитания и духовного формирования греков наиважнейшими были поэты, роль которых была куда более значимой, нежели у других народов. Греческий дух пестовался в гомеровских поэмах "Илиаде" и "Одиссее" (по-своему влиянию сопоставимых с Библией для евреев), поэмах Гесиода и гномических поэтов VII и VI вв. до н.э.

а) Ученые отмечают, что гомеровские поэмы, сколь бы они ни были богаты воображением, фантастическими событиями и ситуациями, не изобилуют, разве что изредка, описаниями чудовищного и деформированного (что, напротив, часто наблюдается в художественных образах примитивных народов). Это означает, что образный ряд гомеровского типа структурирован согласно чувству гармонии, пропорции и меры, т.е. теми самыми составляющими, которые философия потом поднимет до уровня онтологических принципов.

б) Более того, замечено, что у Гомера присутствует подлинное в своей устойчивости искусство мотивации. Поэт не ограничивается описанием серий фактов, он отыскивает и причины и мотивы (пусть на мифо-фантастическом уровне). Действие у Гомера "не растекается как вялая последовательность во времени, в каждом пункте важно для него найти принцип достаточного основания, каждое событие строго мотивируется" (W.Jaeger). Такой способ поэтического видения вещей подготовил ментальность, в согласии с которой философия будет искать причину, принцип, последнее "почему" всех вещей.

в) Другая особенность гомеровского эпоса состоит в стремлении представить реальность в ее полноте, хотя и в форме мифа: Боги и люди, небо и земля, война и мир, добро и зло, радость и страдание, универсальность ценностей, составляющих человеческую жизнь (щит Ахилла, к примеру, эмблематично представлял "все вещи"). W.Jaeger пишет: "реальность предстает в своей тотальности: философская мысль обнаруживает ее в рациональной форме, в то время как эпическая - в форме мифической. Какова роль человека в универсуме? - этот классический вопрос греческой философии, - присутствует уже у Гомера".

Не менее значим для греков и Гесиод с его "Теогонией", которая прокладывает дорогу пониманию синтеза всех предшествующих философских интуиций. Так как Боги соотносятся с частями универсума и явлениями космоса, теогония выступает и как космогония, а значит, как мифо-поэтическое и фантастическое объяснение генезиса универсума и космических феноменов из первоначального хаоса. Эта поэма проложила дорогу поздней философской космологии, которая, вместо фантазии, будет искать "первый принцип", от которого все произошло.

Тот же Гесиод в поэме "Творения и дни", и особенно последующие поэты внедрили в греческую ментальность некоторые принципы, важные для конструирования философской этики и оформления античной философской мысли в целом. Справедливость выступает в форме высшей ценности. "Приникни ухом к Справедливости и начисто забудешь о злоупотреблениях", - говорит Гесиод. "В Справедливости заключены все прочие добродетели", - говорит Фокилид. "Пустился я без мольбы дорогой прямой: понеже должен я мыслить лишь о праведном", - пишет Феогнид, и затем: "...то верно, и нет ничего лучше". Мысль о справедливости - в центре внимания Солона. Справедливость станет понятием онтологии, а не только этики и политики, для многих философов, особенно для Платона.

Лирические поэты зафиксировали другое понятие - границы, которое означает не слишком много и не слишком мало, понятие истинной меры, которое более специфично конституирует греческий дух. "Возрадуйся в веселии и опечалься в страдании, но не слишком", - говорит Архилох. "Не усердствуй чрезмерно: лучше быть посредине; оставаясь посредине, придешь к добродетели", - говорит Феогнид. "Ничего слишком", - говорит Солон; - "Мера - лучшая из вещей", - гласит одна из сентенций семи мудрецов, венчающая греческую мудрость, а также гномических (нравоучительных) поэтов. Понятие меры стоит в центре классической философской мысли.

Вспомним последнюю сентенцию, приписываемую одному из античных мудрецов и запечатленную на дельфийском храме-святилище Аполлона: "Познай самого себя". Девиз, ставший самым известным у греков, не только пробудил мысль Сократа, но и сыграл роль базового принципа греческой философии вплоть до последних неоплатоников.