Рафаэль Гарофало. Энрико Ферри

Разумеется, Ч. Ломброзо был не одинок в своих работах. У него были, есть, и, вероятнее всего, будут последователи. В числе современников великого ученого ярко выделяются Энрико Ферри и Рафаэль Гарофало. Кстати, не следует думать, будто школу Ломброзо представляли только отдельные ученые-медики, было довольно много и юристов, каковыми, собственно, и являлись Ферри и Гарофало. Они не слепо шли за Ломброзо, а пересмотрев остальные предложения его теории, дополнили ее признанием роли некоторых социологических факторов в формировании преступника. Однако и им не удалось уйти от линии антропологической школы. Ферри, например, сформулировал понятие «опасного состояния». Он, как и Ломброзо, дал определение человека, который с момента рождения предрасположен к преступлению, так называемый «преступный тип»*. Гарофало, вслед за Ломброзо, стремился выработать понятие преступления, не связанное с первым определением. Он первый, кто на титульном листе своей книги поставил заголовок «Криминология», хотя существует мнение, что термин «криминология» ввел Топинард.

В названной книге Гарофало рассматривал преступление как оскорбление основополагающих чувств милосердия и справедливости, как непременное условие социальной адаптации индивида среди равных себе. В "Криминологии" автор делит всех преступников на две группы: тех, кого наказание может удержать от преступления, и тех, на кого угроза наказания не оказывает заметного сдерживающего воздействия. Он выступал против отмены пожизненного заключения и против чрезмерного смягчения наказаний для лиц, совершивших жестокие и бесчеловечные преступления. В сочинениях Гарофало позитивная школа высказала свой взгляд на то, каким образом должны определяться размеры социальной обороны. Ученый разработал позитивный принцип внушаемого преступником страха (большей или меньшей опасности преступника). По мнению Э. Ферри: "Этот принцип составляет необыкновенно счастливую интуицию этой школы и является краеугольным камнем нового научного здания".3

В 1891 г. во втором издании "Криминологии" Гарофало дополнил критерий внушаемого преступником страха приспособляемостью к социальной среде, установив закон, что характер наказания должен определяться степенью приспособляемости виновного, т. е. исследованием тех условий существования, при которых можно предположить, что он перестает внушать опасения. Он разработал целую карательную систему. К тому моменту уже была написана работа Чезаре Ломброзо “Преступный человек" или “Прирожденный преступник” (1876), в ней было сформулировано следующее:

1)существуют прирожденные преступники, то есть люди, которые от рождения склонны совершать преступления и никакое исправление их невозможно;

2) прирожденный преступник обладает определенными физическими (внешними) чертами, по которым его можно распознать; (скошенный лоб, волосистость тела, грубые черты лица).

3) преступность передается по наследству от родителей к детям.

По поводу антропометрических изысканий, Ломброзо и Гарофало отмечали, что изучение, с одной стороны, антропологических факторов преступления, определяя органический и психический характер преступника и влияние возраста, пола, гражданского состояния, профессии и т. д. на различного рода преступления, а с другой стороны, научное изучение опасных классов общества дадут судебной полиции и самим служителям юстиции новые и более верные вспомогательные средства для отыскания виновных. Татуировка, черты лица и очертания черепа, физио-психические сведения, новые изыскания относительно чувствительности, рефлексов, пополняя весьма важную серию средств для установления тождества личности преступника и его склонности к преступлению, будут служить главным образом к тому, чтобы отвлечь от ложных следов внимание агентов судебной полиции и судебных следователей или чтобы придать большую уверенность суду, который теперь часто бывает заранее убежден доказательствами, спешно, недостаточно и лицеприятно собранными в протоколах предварительного следствия. Гарофало отрицательно относился к институту суда присяжных, считая его судом дилетантов, не способных принять правильное решение по уголовному делу.

Так же во втором издании Криминологии" Гарофало разработал рациональную систему наказаний. В этой системе всех преступников он классифицировал на четыре группы:

I. Убийцы, характеризующиеся нравственной нечувствительностью и инстинктивной жестокостью.

При совершении ими убийств из корысти или ради иного какого-либо эгоистического наслаждения, убийств без всякого повода и убийств с особой жестокостью Гарофало предлагает помещать их в приюты для умалишенных преступников или применять к ним смертную казнь.

II. Насильники или импульсивные преступники, характеризующиеся отсутствием чувства сострадания, наличием предрассудков относительно мести, долга, чести и т. п.

К совершеннолетним из этой группы, совершившим убийства при обороне или оскорблении, он предлагает применять в качестве меры социальной защиты удаление из местности, где обитает семейство жертвы (местное изгнание). К совершеннолетним, виновным в убийстве из чувства чести или мести, — удаление на остров, в колонию, в отдаленное селение с оставлением на свободе, но под надзором на срок от 5 до 10 лет.

К совершеннолетним, виновным в грубых и жестоких поступках, в нанесении ран, сопровождаемом оскорблениями, в изувечивании, похищении или изнасиловании, лишении свободы с намерением любодеяния, — возмещение ущерба и штраф, удержание части жалованья или принудительные работы (в случае отказа — тюремное заключение).

К несовершенно летним, виновным в преступлениях с пролитием крови без смягчающих обстоятельств и в посягательстве на целомудрие, — помещение в приют для умалишенных преступников, в колонии для преступников, а в случае рецидива — депортация с оставлением в некультурной местности.

III. Преступники, лишенные чувства честности.

При совершении привычными преступниками из данной группы воровства, мошенничества, поджога, подлога, вымогательства — направление в приют для умалишенных преступников, если они сумасшедшие или эпилептики. В противном случае — депортация. При совершении тех же преступлений случайными преступниками, лишенными чувства честности, — направление в рабочие артели на неопределенный срок (пока не приобретается привычка к какой-нибудь полезной работе). При совершении казнокрадства, лихоимства (взяточничества с вымогательством), продажи должностей, злоупотребления властью — лишение должности, воспрещение занимать общественную должность, штраф, возмещение вреда.

При совершении погрома, поджога, причинении из мести убытков (без посягательств на личность) — возложение обязанности возместить убытки, в случае невозможности — тюремное заключение. Для умалишенных — направление в соответствующий приют, для рецидивистов — депортация.

При банкротствах и преступной несостоятельности — возмещение убытков, лишение права торговли и права занимать общественные должности.

При подделке монет, кредитных билетов, удостоверений, объявлений и свидетельств, присвоении звания, лжесвидетельстве — тюремное заключение на неопределенный срок, штраф, лишение должности и возмещение убытков.

При двоеженстве и подмене или сокрытии ребенка — релегация (ссылка в местности с тяжелым климатом) на неопределенный срок.

IV. Преступников, виновных в мятеже, восстании, отказе от повиновения власти, целесообразно осуждать к тюремному заключению на неопределенный срок.

В "Позитивном критерии наказания" Гарофало предложил отказаться от установления определенных мер наказания для привычных преступников и применять к ним заключение на неопределенное время в особые заведения. А в "Криминологии" он принял заключение на неопределенное время как общий принцип. Эта идея неопределенных приговоров впервые была реализована не на родине Гарофало, а в далекой Америке, где тюремное заключение на неопределенный срок начали практиковать в штате Атланта начиная с 1887 г. Эту идею горячо поддержал Гриффитс, главный тюремный инспектор Англии. Он не только предпринял усилия к реализации ее в пенитенциарной практике королевства, но и согласился принять участие в Женевском конгрессе уголовной антропологии, где высказал оригинальную идею: "Необходимо разделить преступников на две большие категории: тех, которые никогда не должны бы были входить в тюрьму, и тех, которые никогда не должны бы были выходить из нее. Для случайных преступников тюрьма бесполезна, штраф или условное осуждение вполне достаточны. Привычным преступникам тюрьма недостаточна, если изъятие из общества не будет продолжаться неопределенное время, т. е. пока не будет доказательств действительного исправления".

Ферри писал о преступлении как о многогранном явлении. Преступников он называл «больными» и призывал изучать и лечить такие болезни. Гарофало пытался дать социологическое определение преступнику и преступлению. Ферри вел речь о мерах социальной защиты. Он же, оценивая различные группы причин преступлений, особое внимание обращал на социальные факторы. Так или иначе, и Ферри, и Гарофало приходят, по сути, к тем же выводам, что и Ломброзо. Потому их и рассматривают, как ярких представителей ламброзианства.

Кстати, несмотря на многочисленные старания ученых того времени выработать понятие преступления, не связанное с правовым определением, это сделать так никому и не удалось. Попытки антропологов дать описательную характеристику преступления (естественно, со своих позиций), равно как и аналогичные попытки представителей социологического направления, потерпели неудачу. «Эта идея, - писал в свое время С.В. Позднышев об антропологической школе, - разбита на голову, и на ней трудно с успехом настаивать». Между тем все еще оставалось немало ученых, относящихся к числу сторонников данной школы. Но много было и противников этого учения, особенно среди юристов. Не могли его признать, конечно, и представители прогрессивной мысли. Вспомним, как отрицательно отозвался Л.Н. Толстой о Ломброзо, когда последний посетил великого писателя.