Проявления участия василисы Феодоры во внешнеполитических делах империи.

«Тайная история» предоставляет нам материал, позволяющий судить о том, что василевс ромеев далеко не единолично принимал решения, касающиеся внешней политики империи. На него, по сообщению историка, сильное влияние оказывала его жена Феодора, особа развращённая, властная и жестокая.[139] Об их совместном участи во всех государственных делах, а не только во внешнеполитических, Прокопий Кесарийскийповествует следующее: «Долгое время всем казалось, что они всегда совершенно противоположны друг другу и образом мыслей, и способом действий, но затем стало понятно, что они намерены создать так представление о себе, чтобы подданные, составляя о них единое мнение, не выступали против них, но чтобы представление о них у всех подданных разделилось».[140] Этот симбиоз, как уже было сказано, проявлял себя и при проведении внешней политики империи. В доказательство этому Прокопий Кесарийский приводит сцену, в которой шах Хосров зачитывает письмо своим приближённым, недовольным тяжёлым положением, в котором оказалась персидская армия во время похода в Лазику, и готовых, по данным историка, даже совершить против своего правителя переворот.[141] По сообщению Прокопия Кесарийского, основой их аргументации было осуждение незаконности и коварства Хосрова, осмелившегося напасть на древнюю и уважаемую всеми державу ромеев во время перемирия, а также убеждение, что в военном противостоянии осилить это государство невозможно.[142] В ответ, чтобы развеять перед слушателями ореол всемогущества «Римской державы» и восстановить силу своего пошатнувшегося авторитета, Хосров зачитывает собеседникам послание василисы Феодоры, адресованное персидскому вельможе Завергану.[143] Прокопий в «Тайной истории» приводит содержание данного документа: «О том, что я считаю тебя преданным нашим интересам, благосклонна к тебе, о Заверган, ты знаешь, ибо ты недавно являлся к нам с посольством. Итак, ты поступишь согласно моему мнению о тебе, если ты убедишь царя Хосрова придерживаться мира в отношении нашего государства. За это я обещаю тебе многие блага со стороны моего мужа, который ничего не предпринимает, не посоветовавшись со мной».[144] Из текста данного послания можно сделать несколько важных выводов: во-первых, в о вербовке ромейскими владыками сторонников при вражеских дворах, которые за мзду должны были склонять своих повелителей к принятию решений, выгодных своим тайным хозяевам; во-вторых, об активном участии Феодоры во внешнеполитических делах империи и активном влиянии её на мужа-василевса. И хотя есть основания сомневаться в достоверности текста данного письма и даже в самом его существовании, несомненно, что Прокопий, как доверенное лицо Велисария, а. значит, челоек, не чуждый дел внешней политики, прекрасно понимал суть взаимоотношений царственных супругов и роль Феодоры при дворе.

Содержатся в желчном сочинении Прокопия и сведения, касающиеся уже исключительно личного, не согласованного с мужем участия василисы в дипломатических делах или, по крайней мере, в тех комбинациях, которые оказывали сильное влияние на международное положение империи. Речь идёт о двух эпизодах: вмешательстве Феодоры в брачные дела Иоанна, племянника Велисария, и её роль в смерти королевы остготов Амаласунты, дочери короля Теодориха и матери Аталариха. Относительно первого случая Прокопий сообщает, что Феодора, ненавидевшая Германа, двоюродного брата своего мужа, объединилась с Антониной, женой Велисария, чтобы сорвать заключение брака между племянником Виталиана Иоанном, которого ненавидел сам Велисарий, и дочерью Германа Юстиной.[145] Результат этих интриг оказался плачевным для империи: Иоанн, посланный в Италию во главе войска, не стал присоединяться к Велисарию, из-за чего, по образному выражению Прокопия Кесарийского, «дела римлян рухнули».[146]

Вторым сюжетом, отражённым в «Тайной истории», стала смерть королевы остготов Амаласунты (Амалазунты), дочери Теодориха.[147] По сообщению Прокопия, Амаласунта, отказавшаяся «обитать среди готов» и решившая отдаться под покровительство Юстиниана, стала объектом подозрений Феодоры из-за своей привлекательной внешности, хитрости и твёрдого характера.[148] Василиса опасалась каких-либо интриг с её стороны и. кроме того, «непостоянства своего мужа».[149] С целью избавиться от Амаласунты Феодора уговорила Юстиниана послать в Италию Петра в качестве единственного посла, которому в частной беседе дала поручение «как можно скорее убрать Амаласунту из числа живых».[150] Взамен она пообещала щедро вознаградить Петра.[151] Последний, чья «природа…не ведала, что значит испытывать колебания, готовя подлое убийство, когда он имел надежду заполучить какую-либо должность или большие деньги», немедленно отправился в Италию и сумел убедить короля остготов Теодата убить Амаласунту.[152] Впоследствии, сообщает Прокопий, он достиг чина магистра на служебной лестнице и «удостоился, как никто иной, величайшей власти и величайшей ненависти».[153] Из вышеизложенного эпизода можно сделать следующие выводы: во-первых, арсенал средств, которые Феодора применяла, когда дело доходило до её участия во внешнеполитических делах державы ромеев, включал в себя заказное убийство, и, во-вторых, мотивами для совершения подобных убийств служили страсти порочной натуры василисы.

Под конец можно рассказать ещё об одной форме участия супруги императора в действиях, относящихся к сфере дипломатии. Речь идёт о приёме послов Феодорой и её контактах с ними. Так, Прокопий повествует о том, что василиса «считала подобным для себя принимать послов персов и других варваров и одаривать их, словно Римская держава лежала у её ног – дело испокон века небывалое».[154] Из этих слов явственно следует нарушение Феодорой дипломатического этикета ранней Византии, её активное участие в переговорах с представителями различных держав и племён и, по всей видимости, определённая самостоятельность василисы в подобного рода делах. Кроме того, фраза об преподнесении послам богатых даров перекликается с уже процитированной выше информацией из письма Феодоры персидскому вельможе Завергану, которому недвусмысленно обещается подкуп за отстаивание при дворе шаха Хосрова византийских интересов, из чего можно сделать вывод о широком применении супругой Юстиниана и византийской дипломатией вообще подобных средств политической борьбы. Кроме того, данное сообщение Прокопия (о наделении варваров дарами), как представляется, можно вписать и в контекст уже анализировавшихся противоестественных, с точки зрения историка, взаимоотношений Юстиниана и его соседей, что позволяет предположить активное участие Феодоры и в этих делах своего мужа.

Итак, на основании вышеприведённых трёх фрагментов можно заключить, что Феодора активно вмешивалась в политику, проводимую империей на международной арене, оказывая значительное влияние на своего мужа Юстиниана и используя при этом ряд методов: подкупы, вербовку сторонников при неприятельских дворах, заказные убийства. Зачастую её участие в тех или иных внешнеполитических комбинациях было обусловлено личными интересами и страстями, что в некоторых случаях (как, например, в рассмотренной истории с разрывом брака между Иоанном и дочерью Германа) приводило к осложнению положения империи. Можно также сделать вывод, что описание Прокопием участия Феодоры в проведении внешней политики Восточной Римской империи того времени вписывается в его концепцию изображения на страницах «Тайной истории» Юстиниана и его супруги как носителей вселенского зла.