Управление Юстинианом армией и разведкой: косвенное влияние на успешность внешней политики.

Повествуя о внешней полтитики императора Юстиниана по данным нашего источника, необходимо также сообщить о тех мерах автократора, которые, не имея, на первый взгляд, прямого отношения к проведению внешнеполитического курса империи, сказались, тем не менее, на её положении на международном поприще и, по мнению Прокопия Кесарийского, в корне подорвали боевую мощь державы ромеев: произвол логофетов, невнимание к лимитанам, разрушение разведки и уничтожение «обозного транспорта» византийской армии – верблюдов, служащих для перевозок необходимого для солдат. Поподробнее остановимся на них. Прокопий свидетельствует, что логофеты, чиновники-фискалы, заведовавшие состоянием солдатских списков, не вычёркивали имена умерших, не позволяя тем самым нижестоящим чинам продвинуться по служебной лестнице.[155] Обеспечивалась же безнаказанность подобных действий тем, что логофеты выделяли самому Юстиниану долю из украденных ими подобным образом солдатских денег.[156] Подобная порочная система приводила к тому, что социальная защита солдат и их семей, существовавшая в империи до сей поры, оказалась фактически разрушена.[157]Произвол логофетов, однако, не ограничивался только фальсификацией данных солдатских списков: они унижали солдат-греков (как иронично сообщает Прокопий, «будто было совершенно невозможным, чтобы выходец из Эллады оказался благородным»),обвиняли других в несении службы без предписания василевса, в незаконных отлучках; специальные комиссии из придворной гвардии, призванные выявить совершенно не пригодных к несению военной службы, самовольно снимали с солдат пояса, отказывая им тем самым в праве на службу.[158] Целью всех этих действ, по данным Прокопия, было бесстыдное вымогательство денег у солдат.[159] Результатом же было обнищание подавляющей массы византийской армии, что. Как считает Прокопий, и послужило весомой причиной её поражения в Италии.[160]Не менее суровому осуждению историк подвергает и фактическое разрушение института пограничных войск – лимитанов, которые прежде служили империи надёжной защитой от нападений «персов и сарацин».[161] По данным Прокопия, Юстиниан, испытывавший по отношению к лимитанам «пренебрежение и презрение», сначала начал задерживать им выплату жалования (историк сообщает, что расчёт производился раз в четыре или в пять лет), в годы мира вообще оставлял лимитанов без средств к существованию (Прокопий свидетельствует, что Юстиниан придумал в этой ситуации издевательское обоснование подобной политической линии: якобы пограничные войска «вкушают блага мира»), а затем и вовсе лишил их статуса войска.[162] Итогом этого курса, по сообщению историка, стало разрушение пограничной охраны «Римской державы» и обнищание солдатской массы, что негативно сказалось в дальнейшем на боеспособности армии.[163] Относительно разведчиков Прокопий повествует, что этот институт существовал в Византии очень давно и был надёжным каналом информации о замыслах персов и других врагов державы ромеев.[164] Его эффективность была признана и за пределами Византийской империи: так, шах Хосров, по сообщению Прокопия, организовал в своём государстве подобную организацию и исправно получал от них данные о состоянии дел в Византии.[165] А вот Юстиниан, по данным Прокопия, в силу своей сребролюбивой натуры не только ничего не тратил на содержание разведчиков, но вообще ликвидировал подобный институт «на римской земле».[166] Итогом стал, по данным Прокопия, целый ряд дипломатических промахов разной степени тяжести, и главное – Византия потеряла провинцию Лазика в силу того, что, как издевательски пишет историк, «римляне так и не могли разузнать, в какой части земли находится царь персов со своим войском».[167] Помимо этого, ликвидация специальных «обозных» верблюдов, доставлявших солдатам всё необходимое, привела к недостаткам в снабжении византийской армии.[168]

Таким образом, можно на основании данных, представленных в источнике, сделать следующий вывод: управление армией и разведкой при Юстиниане, характеризующееся коррупцией и непониманием государственных задач, фактически сделало византийское войско небоеспособным, что и повлекло за собой ряд провалов во внешней политике.