рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Раздел Философия
/
О роли науки и призвании ученого

Реферат Курсовая Конспект

Выберите учебное заведение

О роли науки и призвании ученого

О роли науки и призвании ученого - раздел Философия, ИСТОРИЯ социологии (XIX - первая половина XX века) За Каждой Социальной Схемой Всегда Стоит Представление Ученого Об «Идеальном...

За каждой социальной схемой всегда стоит представление ученого об «идеальном», или наиболее разумном, устройстве общества. Если исследователь с самого начала стремится воспроизвести его в своей теории, то перед нами — выполнение социального заказа или дань личным пристрастиям. Если же у истоков научного поиска неподдельное вопрошание — как устроен социальный мир и для чего он устроен так, а не иначе, — мы вправе рассчитывать на профессионализм и честность исследователя.

В истории теоретической социологии немало тому примеров. По счастью, труды второго плана более жизнеспособны. Их авторы не загоняют ни себя, ни читателей в жесткие рамки категоричных утверждений. Напротив, они помогают нам задуматься над прочитанным. Характер рассуждений Мида, его отношение к академической карьере и собственным публикациям позволяют предположить в нем человека именно такого склада.

Все, пишет он, хотят жить в обществе неуклонного прогресса. Можем ли мы, люди науки, воздействовать на общество, его институты так, чтобы придать им более совершенный вид, соответствующее потребностям времени содержание и вместе с тем сохранить упорядоченность общественной жизни, ее преемственность?

Наука способна на это при условии, что ученый не будет рассматривать свой поиск как движение к заранее намеченной цели, предостерегает Мид. Это — не его обязанность. Да мы толком и не знаем, какова эта цель, признается он далее. Мы — в пути, хотя плохо себе представляем, в какой именно точке этого пути находимся. Неведомо нам и то, куда идет прогресс, какова его конечная цель. Предназначение ученого вполне конкретно и решается Мидом в духе прагматизма, согласно которому истина — это то, что наилучшим образом служит нашим действиям, жизненной практике. Мид считает необходимым выяснить, почему система не работает, каковы ее трудности. А проверкой предложенного решения будет возобновление ее работы в реконструированном варианте. Поэтому и собранная ученым информация «всегда обусловлена необходимостью решения проблем того мира, который его окружает; мира, который определяет ценность его гипотети-

История социологии

ческих построений. Ничто не могло бы так бесповоротно вытеснить интерес из этого мира, как утверждение о нем лишь в данных наблюдения»'.

Мид-исследователь полон удивления перед реальностью, изумлен ее богатством. Благодаря этой непосредственности восприятия он подмечает очень тонкий момент социального творчества. Сомнение, пробудившее наше любопытство, небезобидно. Оно оказывает определенное влияние на характер последующих рассуждений.

Вспомним: «Единственная реальность прошлого, открытая нашему рефлексивному поиску, — это причастность его к настоящему, ибо единственной причиной обращения к прошлому служит ныне существующая проблема понимания проблематичного мира, а единственным испытанием на истинность того, что мы обнаружили, является наша способность так представить прошлое, чтобы мы смогли продолжить ведение наших дел, чья задержка выявила нам эту проблему»². Происшедшее каждый раз возрождается к жизни с точки зрения происходящего. В этом усматривает Мид смысл деятельности ученого, который намерен серьезно и ответственно относиться к своим обязанностям.

Проблема, настаивает Мид, — это приостановка привычных форм жизнедеятельности, которые более не в состоянии обеспечить контроль над окружающей средой. Решение может быть различным и напрямую зависит от уровня самосознаниялюдей, затронутых этой проблемой.

Обратимся к конкретному примеру. Мид прослеживает отношение общества к преступлениям. Известно, что в условиях клановой организации нормой считается кровная месть. Предположим, что возникает угроза нападения извне, и прежде враждовавшие группировки вынуждены объединиться для борьбы с общим врагом. Взаимные убийства становятся непозволительными. Кровная месть уступает место системе штрафов, размеры которых определяет посреднический орган — подобие суда. С развитием общества, в ходе социальной эволюции появляется судебная власть, опирающаяся в своих решениях на соответствующие своды законов. Однако привлечение преступника к ответственности по-прежнему подразумевает отмщение, плату за содеянное страданием. И чем больше проступок, тем горше должны стать эти страдания. Проходит еще какое-то время, и оказывается, что суровость закона

¹ MeadG. The Nature of Scientific Knowledge. P. 61.

² Mead G. History and the Experimental Method. P. 324.

СОЦИОЛОГИЯ США 557

не способна уменьшить число преступлений. Весьма спорен и вопрос о том, какая именно мера пресечения должна быть применена за то или иное нарушение. Наконец, общество приходит к сознанию того, что свершить возмездие и избавиться от преступлений как социального явления — далеко не одно и то же.

Особенно важно это понимание в работе с подрастающим поколением, чей азарт и желание острых ощущений нередко ведут к нарушению закона. Отправить ^сформировавшегося молодого человека в исправительную колонию, т. е. вполне определенную, криминальную среду, сплошь и рядом означает лишить его возможности стать полноценным гражданином. Единственно разумный, научно обоснованный путь — помочь ему осознать пагубность содеянного. «Все, что вы можете сделать, — это сформировать вашу социальную ситуацию так, чтобы превратить юношу в нормального члена общества, дать ему возможность для игры, в которой он смог бы выразить свою потребность приключений, отдавая себе отчет в том, каковы права, дающие возможность гражданства»¹.

Иными словами, перед нами — «социальная проблема индивида, который попрал права другого, но которого мы хотим вернуть в социальную ситуацию так, чтобы он не оступился вновь. Так мы имеем дело с развитием социального процесса действительно научным путем»². Поступок человека мы перестаем отождествлять с человеком как таковым, несовершенным, но способным к обновлению. Происходит гигантский прорыв в сознании людей, в их отношении друг к другу. Однако Мид без тени сомнения объясняет все это... целесообразностью процесса жизни.

По его твердому убеждению, наиболее естественно это восхождение для западного демократического, и в первую очередь американского, общества. Совместная жизнь людей в нем, как и в любой другой социальной общности, определяется их способностью вырабатывать общие смысловые ориентиры и соответствующие им значимые символы. В идеале социальная интеграция — это общение рациональных, приспособленных к социальной реальности индивидов, следующих узаконенным образцам поведения. Как бы ни были велики достижения отдельных членов или групп общества, его самовоспроизводство зависит от того, насколько полно и глубоко они определяют жизнь в целом. Поэтому ни гениальные взлеты древнегреческой философии, ни успехи римского права не

¹ Mead G. The Problem of Society — How We Become Selves // George Herbert
Mead on Social Psychology. P. 29.

² Ibid. P. 28-29.

История социологии

смогли удержать свои общественные системы от разложения, утверждает Мид. Рядом существовало рабство.

Иное дело — западная демократия. Характерное для нее поле общих значений, «универсум дискурса», благодаря своей предельной абстрактности создает основу для взаимодействия самых разных групп на самых разных уровнях. «Высокоразвитое и организованное человеческое общество таково: его индивидуальные члены взаимосвязаны множеством различных, запутанных и усложненных способов, посредством чего все они разделяют ряд общих социальных интересов — интересов в улучшении или по улучшению общества — хотя, с другой стороны, они в большей или меньшей степени вовлечены в конфликт, представляя многочисленные собственные интересы, которые присущи им как индивидам или членам небольших и ограниченных групп»¹. Демократия предстает перед нами не специфической формой правления, а специфическим типом собственного Я человека, способность которого к здравому самоконтролю органически дополняется способностью общества контролировать направление своего развития. Поэтому и социальное переустройство, и реорганизация, восстановление целостности моего собственного Я — две стороны единого процесса эволюции человечества².

Демократическое сознание порождается отличием функций при общности социальных ориентиров. Это, собственно, и означает справедливость как признание уникальности каждого члена общества. «Дифференциация функций не устраняет общего опытного знания; индивид в состоянии поставить себя на место другого, хотя их функции разнятся»³. Соответственно мастерство критически настроенного ученого заключается попросту в умении «заменить» «более узкие социальные перспективы иных сообществ той, которая свойственна более высокоразвитому, а следовательно, более универсальному сообществу»⁴. Его очертания могут быть сколь угодно велики и вбирать в себя целые государства. Так, Мид положительно отзывается о деятельности Лиги Наций в 20—30-е гг.

Чем шире границы понятийного поля, тем объективнее исследователь. Однако такое понимание объективности возможно только в условиях действительно демократического общества, где

¹ MeadG. Society // George Herbert Mead on Social Psychology. P. 268.

² Ibid. P. 270.

³ Ibid. P. 279.

⁴ MeadG. The Objective Reality of Perspectives. P. 346.

СОЦИОЛОГИЯ США 559

существует взаимное уважение взглядов людей с различными социальными обязанностями.

Научный метод, по определению Мида, — не более чем «эволюционный процесс возросшего самосознания»¹. В свою очередь рост самосознания — лишь проявление всеобъемлющего процесса жизни в его социальной форме. По Миду, прогресс, как все более совершенная адаптация, сродни науке и наоборот.

Мид, как мы уже знаем, постоянно подчеркивает чисто функциональную направленность своего подхода. Однако легко узнаваемые «эпистемологические призраки» настойчиво появляются на страницах его произведений. И это вполне естественно. Как всякий даровитый человек, он больше тех ограничений, которые сам себе устанавливает. Элементарная исследовательская порядочность не позволяет ему оборвать свои рассуждения на полуслове, отказав им в более серьезном, смысловом контексте. Нежелание или неспособность понять это и привело к тому, что идеи Мида были восприняты целым рядом социологов крайне фрагментарно, выборочно.

Миду удается отстоять правомочность своих воззрений только потому, что они подспудно вбирают в себя или по крайней мере явно не порывают с философскими, смысловыми, а следовательно, и этическими сторонами человеческой жизни. Функциональность процесса жизни «естественным образом» совпадает у Мида с более гуманным устройством человеческого общества.

Задумаемся над прочитанным. Так ли все просто и очевидно в жизни? Наверное, нет. Да Мид и не обольщается своими умозаключениями. Идеальное общество, пишет он, — «это экономическое общество, с одной стороны, и универсальная религия — с другой, но оно никоим образом не может быть полностью осуществлено»². Почему? Вероятно, потому, что Мид отдает себе отчет в крайней условности восприятия общечеловеческих ценностей как чисто формальных категорий. Конечно, можно создать такие условия, в которых человек будет совершать правильные, с точки зрения общества, выборы, руководствоваться правильными, с точки зрения общества, ценностями. Весь вопрос в том, насколько свободен будет в этом обществе человек.

Упомянутая Мидом нравственная максима «золотого правила» — поступайте по отношению к другим так, как вы хотели бы, чтобы другие поступали с вами, — гораздо глубже демократичес-

¹ MeadG. Society. Р. 23.

² Ibid. P. 282.

История социологии

кого идеала и менее всего может быть достигнута общественными установлениями. Она жива только в свободном добровольном выборе человека и проходит не через рассудок, а «через изменение человеческого сердца»¹. Мид честен в том, что религиозное понимание совершенного общества «Нового Иерусалима» свидетельствует об ином, не всегда явном (а значит, неподвластном науке) измерении человеческого бытия.

Пусть так, однако ученый не сдается. Он полон оптимизма, делающего его столь близким и желанным социологам. «Метод, которому следовала природа, говоря антропоморфным языком, был умножением вариантов — до тех пор, пока наконец не появлялся тот, который выживал. Ну а то, что делает наука, суть превращение этого метода проб и ошибок в сознательный»².

Развернуть

Открыть в широком формате

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

ИСТОРИЯ социологии (XIX - первая половина XX века)

классический университетский учебник... Серия основана в году по инициативе ректора... МГУ им М В Ломоносова академика РАН В А Садовничего...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: О роли науки и призвании ученого

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

Под общей редакцией профессора В.И. Добренькова
Учебник Допущено Учебно-методическим объединением по классическому университетскому образованию в качестве учебника для студентов высших учебных заведени

Е.К. Прокудина, А. Б. Рахманов
Авторский коллектив: В.И. Добреньков— «Социология на пороге третьего тысячелетия: некоторые итоги и перспективы развития». В.А. Кудрявцев

Социология на пороге третьего тысячелетия: некоторые итоги и перспективы развития
Состояние социологической теории в любой исторический период определяется прежде всего двумя базисными моментами. Первый состоит в том, что социология всегда стремится темати-зировать, описать и те

рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

О роли науки и призвании ученого

ИСТОРИЯ социологии (XIX - первая половина XX века)

Что будем делать с полученным материалом:

Все темы данного раздела:

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?

Подпишитесь на Нашу рассылку

Новости и инфо для студентов

Реклама

Соответствующий теме материал

О Сайте