В 2015 г., как уже было отмечено, бюджетные расходы федерального центра должны резко снизиться, таким образом, молодежная политика должна практически полностью (если говорить о прямых расходах на указанную цель) стать заботой регионов. Между тем, на уровне субъектов Российской Федерации, в 2012 г. бюджетное финансирование реализации молодежной политики было крайне дифференцированным (Таблица 3 Приложения) и в расчете на одного человека в возрасте 14‑30 лет различалось более чем в 28 раз: минимальные затраты были в Липецкой области – 491 рубль на одного человека/год, а максимальные в Ямало-Ненецком автономном округе – 14122 рубля на одного человека/год. Но даже при отбрасывании этих крайних значений различия в финансировании остаются высокими – почти в 20 раз (см. Таблицу 3 Приложения).
При этом расходы на молодежную политику в расчете на одного человека в возрасте 14‑30 лет выше среднероссийских (1 825 рублей) демонстрируют как экономически благополучные регионы (Тюменская и Сахалинская области, Москва, Санкт-Петербург, Республика Саха (Якутия), Татарстан), так и регионы со средними показателями экономической активности (например, Тульская, Магаданская, Волгоградская и Ярославская области, Хабаровский и Камчатский края). Целый ряд субъектов Федерации, хотя и не дотягивает до среднего показателя по России, но довольно близко к нему приближается, как то: Республика Хакасия, Республика Алтай (экономически слабые регионы), Чеченская Республика (регион аутсайдер по экономическому развитию, один из главных получателей дотаций из федерального бюджета), Смоленская область (средний уровень социально-экономического развития), Свердловская область (экономически продвинутый регион), Томская область (экономически относительно развитый регион с мощной системой высшего образования). Столь же разноплановы регионы, в которых расходы на молодежную политику и оздоровление детей значительно ниже среднероссийского показателя: сюда попадают, например, и Республика Башкортостан (относительно развитый регион), и Республика Калмыкия (экономически слабый регион), и Пермский край (относительно развитый регион), и Ивановская область (депрессивный регион), и Брянская область (полу-депрессивный промышленный регион)[12].
Крайне низки бюджетные расходы на молодежную политику в высокодотационных регионах Северного Кавказа: Дагестан, Кабардино-Балкария, Ингушетия. Карачаево-Черкесская Республика.
В то же время низкие расходы на молодежную политику демонстрируют Чувашская Республика, Кемеровская, Воронежская, Ростовская и Рязанская области, Приморский и Алтайский края (расходы ниже 1 тыс. рублей на одного человека/год) и ряд других.
Таким образом, расходы на молодежную политику и ее интенсивность зависят не только, а иногда и не столько от социально-экономического положения региона, сколько от осознания региональными властями важности данной деятельности для развития субъекта Российской Федерации и поддержания в нем социальной стабильности. В частности, одни из самых низких расходов на молодежную политику в таких регионах как Дагестан и Ингушетия являются отражением как сложной экономической и политической ситуации в этих субъектах Федерации, так и одновременно недостаточного внимания к молодежной проблематике.
Для этих регионов федеральные органы молодежной политики должны разработать «программы вызова», т. е. программы, реализуемые с частичным привлечением сил и средств субъекта Федерации при значительном финансовом и методическом участии федерального центра, выделяющего бюджетные средства на активизацию работы с молодежью для создания условий ее позитивной социализации и самореализации.
При сохранении сложившихся тенденций в региональном финансировании молодежной политики нарастают следующие риски:
‑ усиление дифференциации человеческого капитала молодежи по территории страны,
‑ рост негативного отношения молодежи более развитых регионов к молодежи слаборазвитых регионов и наоборот (формирование представления о молодежи «первого» и «второго» сортов или рост таких представлений);
‑ рост радикальных настроений у части молодежи в регионах с низкими расходами на молодежную политику как «никому не нужной», «забытой»;
‑ попытки части молодежи в регионах с низкими расходами на молодежную политику привлечь к себе внимание путем усиления протестной (а, возможно, и экстремисткой) активности;
‑ апатия и уход в наркотики или алкоголизм части молодежи в регионах с низкими расходами на молодежную политику и низкой молодежной активностью;
‑ рост миграции из неблагополучных регионов в более благополучные и нарастание в последних националистических настроений.