История и теория социологии. Учебное пособие для вузов

УДК-316 ББК605 К20

Капитонов Э. А.

К20История и теория социологии. Учебное пособие для вузов — М : «Издательство ПРИОР», 2000. — 368 с. ISBN 5-7990-0179-6

В книге с единой позиции и достаточно полно освещается история и теория социологии XIX века (вне дихотомии «марксистское-немарксистское»), примени­тельно к временным периодам и национальным школам рассматриваются наибо­лее крупные парадигмы и персонифицированные концепции, идеи, теории и тен­денции в методике, процедурах социологического исследования. Глубоко анализи­руются генезис социологии, се взаимоотношения с философией, религией и со­циализмом; марксистская парадигма социологии в том виде, как ее создали К. Маркс и Ф Энгельс; национальные школы западно-европейского направления «социологического психологизма» («социологической социальной психологии»), утверждающего человеческую субъективность в историческом и жизненном про­цессах и в организации социальной среды Социологическая концепция В. Зомбар-та полно освещается в отечественной работе впервые.

Содержание книги соответствует требованиям государственного стандарта по курсу «История социологии», но взгляды и подходы автора не обязательно совпа­дают с позицией программы. Объединение в книге учебного пособия и моногра­фии позволяет адресовать ее не только исследователям в этой области, общество­ведам-преподавателям и студентам, но и широкому кругу читателей, интересую­щихся проблемами социологии.

УДК-316 ББК605

© Капитонов Э. А., 2000

© Издательство «Экспертное бюро», 2000

© «Издательство ПРИОР»,2000

Воспитателям и воспитанникам Новочеркасскогосуворовского военного училища посвящается

Наставникам, хранившим юность нашу, Всем честит, и мертвым ц живым, Кустам подъяв признательную чашу, Не помня зла, за благо воздадим.

Александр Сергеевич Пушкин «19 октября»

К читателю

И. Хейзинга Завершается время экстенсивного становления отечественной социо­логии как… Ценность любой книги определяется тем, что в ней надеются найти читатели. Настоящая книга — втораяв реализации проекта…

ВВЕДЕНИЕ

Бог не может изменить прошлое, но историки могут.

Сэмюэлъ Батлер История— это вздор.

Генри Форд

«Современная социология вышла из той стадии, когда ей было нужно доказывать право на существование. Нравится это или не нравится, но факт таков, что социология оказала и оказывает сильнейшее влияние на обще­ственные и гуманитарные дисциплины, она заняла свое место в ряду дру­гих наук и заняла настолько прочно, что будущее ее не зависит пи от капризов власти, ни от предрассудков тех или иных ученых. Констатируем этот факт»¹. Эти слова принадлежат П. А. Сорокину, одному из пионеров российской социологии, который через два года (1992 г.) после их опубли­кования отправился в вынужденную эмиграцию. Собственно, с этого вре­мени начинается отторжение отечественной (советской) социологии от мирового процесса ее развития. В 30-е годы произошел официальный запрет на занятия ею (а затем социальной психологией, генетикой и кибернети­кой) как «буржуазной лженаукой»². Только после крушения системы со­циализма и ее тсоретико-методологической основы — марксизма-ленинизма — российская социология обретает статус самостоятельной науки и пере­живает «ренессанс»: происходит сложный процесс очищения «авгиевых ко­нюшен» марксизма в отечественной социологии и вхождения ее в миро­вую социологию.

Данный процесс сопровождается болезненными ощущениями и пере­живаниями при строении нового образа и стиля мышления, избавляюще­го от гиперидсологизации прошлого и, одновременно, плодотворными поисками в научно-преподавательской деятельности и изучении социоло­гии. Прежнее наследие исторического материализма и «научного комму­низма», претендовавших на «единственно научную социологию», скомп­рометировано и не годится к употреблению в новой исторической обста­новке. Многие бывшие их адепты, судьбой которых была ангажированность,

^! Сорокин П. А . Система социологии. Т. 1. — М.¹ J993. С. 48. ² См. об этом: Капитонов Э. А. Социология XX пека: история и технология. — Ростов-на-Дону: 1996; Социология России. — М.: 1996 и др.

влились в академическую социологию, ибо других специалистов не было. Сегодня в ней образовалось «куцее перемирие», в рамках которого многие из «старой гвардии» сохраняют верность старой (марксистской) традиции, рассматривая се как идеальный образец. В результате, имеет место доста­точно энергичное сопротивление созданию и функционированию науч­ной социологической системы, способное ее задушить.

В частности, в историческом материализме сформировалась тенденция уравнивания социальной философии и социологии, которая в принципе направлена против эмпирического уровня социологического знания и при­кладной социологии. Социальная философия (социология) марксизма как «единственная истинная наука» претендовала на роль «общей» теории и методологии познания социальных явлений для более конкретных соци­альных наук. И сегодня социальная философия, оставаясь по сути истори­ческим материализмом, выступает как равная всей социологии¹. Ее пред­ставители (В. С. Барулин, С. Э. Крапивинский, В. Н. Лавриненко, В. П. Ратни­ков и др.) рассматривают процесс формирования социологии как само­стоятельной науки искусственным разделением ее с социальной филосо­фией-. Здесь вполне уместно обратиться к высказыванию К. Маркса о том, что традиции прошлых поколений как кошмар тяготеют над умами живых.

Модификацией рассмотренного подхода, направленного против призна­ния социологии как самостоятельной науки, является выделение трех уров­ней социальной философии: 1) методологического, рассматривающего общетеоретические и методологические проблемы всех социальных наук; 2) отраслей специальных социологических теорий; 3) конкретных социо­логических исследований-'. Тем самым социологии отводится положение не­коего придатка социальной философии. Однако стремление объединить философское (спекулятивное) знание о мире и нефилософское эмпири­ческое знание о конкретных состояниях социальной действительности порождает лишь своеобразный гибрид — полуфилософского инвалида. Пос­ледний и претендует на методологическую роль для социальных наук.

Данная мимикрия есть попытка реанимировать до боли знакомые «му­мифицированные» реликты официальных моделей марксистской (советс­кой) социологии, разрабатываемых ортодоксальными представителями исторического материализма и «научного коммунизма» (В. С. Барулиным, Г. Е. Глезерманом, И. М. Слепниковым, В. Ж. Кслле, М. Н. Руткевичем, А. К. Уледовым, Д. И. Чесноковым и др.). Однако то, что выступало для марксиз­ма трагедией, после его краха выглядит как фарс в интерпретации взаимо­действия самостоятельных ветвей знания и познания — науки социологии и социальной философии, носящей мировоззренческий характер и потому не являющейся наукой в полном смысле этого слова. Сама попытка пред-

¹ См. об этом. Социальная философия — М.. 1996.

³ Данная ситуация проявляется и в системе зашиты диссертаций на соискание ученых степенен кандидата и доктора социологических наук, когда эта защита про­изводится в единых диссертационных советах по философским и социологическим наукам (специальность 09.00 И — социальная философия).

³ См. об этом подробнее: Крапивинский С. Э. Социальная философия. — М : 1998.

ставить социальную философию как всю социологию является одной из причин того, что формирование полноценного и годного на замену марк­сизма-ленинизма социологического знания тормозится и находится в процессуально незавершенном виде. Данный кризис переходного времени в российской социологии проявляется и в качестве становления, препода­вания и изучения этой пауки. В частности, это продолжающееся игнориро­вание в учебном процессе мировой истории социологии, дающей научно-объяснительную, обобщенную систему социологического знания. Но без истории предмета нет и самого предмета. Собственно, люди, не овладев­шие сю, не могут профессионально заниматься социологией.

Кроме того, становление отечественной социологии как самостоятель­ной пауки, сопровождается поиском своего «поля», и этот процесс встре­чает «недружелюбие» со стороны других социальных наук. Если учесть и определенную долю необоснованного социологизма, то есть претензии неко­торых социологов на создание «общей» теории методами своей науки, как бы «возвышающейся» над остальными социальными науками, то подоб­ное отношение имеет под собой определенную почву. С подачи «академи­ческой администрации» (чиновников от науки) это отношение выливает­ся, в том числе, и в сокращении учебных курсов по социологии до уров­ня, за которым следует потеря качества содержательной и педагогической сторонами научной дисциплины. Процесс изучения социологии вынужде­но выстраивается по принципу «поросячьего банка», то есть тех часов, которые данный вуз предоставляет по остаточному принципу. Отсюда, в учебных планах фрагментарность, миниатюрность и несвязанность тем, описательно констатирующих отдельные, разрозненные стороны социаль­ной жизни. Отсутствие систематических социологических исследований вынуждает в периодической печати, в учебном процессе довольствоваться сырым материалом и обобщениями приблизительного эмпирического опыта. Изучающие социологию вынуждены мириться с таким положением, ко­торое не может не вызывать у них определенного к ней отчуждения. В ре­зультате лоскутная и отрывочная социологическая теория общества ста­вит под сомнение подлинную научность социологии, сам способ, при по­мощи которого она выдвигает и решает свои проблемы и вырабатывает соответствующую методику для их разрешения.

Однако подобного рода препятствия для становления российской соци­ологии надо рассматривать без паники, как «трудности роста»: их конста­тация заставляет задуматься, честно анализировать ситуацию и напрягать силы >в поиске путей для завоевания достойного и равного положения ее в системе социальных паук. В этом заключается ответственность социологов Впереди век XXI, а вовсе не XIX!

Сегодня происходит принципиальная переориентация в оценке науки. Она касается не ее научности, а того, что наука, в том числе и социоло­гия, вообще значила и может значить для отечественной действительнос­ти. Позитивному ответу па этот вопрос способствует невиданное для Рос­сии институциально-организационпое развитие социологической деятель­ности, которое выражается в следующем: 1) в наличии социологических кафедр, отделений, факультетов, академических институтов и исследова-

тельских центров, в том числе и коммерческих; 2) в оформлении при­кладной социологии, ориентированной на потребности менеджмента; 3) в активной издательской деятельности, открывшей после длительного пе­рерыва свободный доступ широким кругам читателей к социологической литературе, в том числе и к первоисточникам мировой социологии. Разви­вающееся научное знание в отечественной социологии все глубже вклю­чается в процесс обретения россиянами духовной свободы мировоззрен­ческой независимости и снятию страха пред тем новым, и объективным, что песет в себе XXI век для модернизации и развития России. Однако процесс его проникновения в сознание личности и общества сложен и тернист. Наука ищет голую истину: она чиста, потому что отвлеченна. На обязанности науки — доказывать, а не убеждать и совращать. Eii чужды задачи пропаганды, которые присуши идеологии, мировоззрению, верова­нию. Наука подтверждает истину разумными доводами и подвергает стро­гой критике все способы доказательства. Поэтому она не пользуется пря­мым влиянием на народ. Но призванная на службу менеджменту социоло­гия научно обеспечивает его эффективность.¹

Динамизм, неизбежные кординальныс изменения ментальности транс­формируемого российского общества инициируют проблемы конвергиро­вания концептуально-теоретических построений различных направлений и течений социологии; амбивалентности — одновременности двух противо­положных чувств (симпатии — антипатии, удовлетворенности — неудов­летворенности) при работе с определенным персонифицированным со­циологическим знанием; плюральности мышления, освобождающей от безусловной преданности и веры в справедливость какой-то одной форму­лы, схемы и т. п, социального развития; эклектичности как: а) многоресур-стности социологии, черпать из которой нужна лишь инициатива и б) сред­ства, сглаживающего крайности «последовательного» плюрализма.

При решении данной проблематики надо проявлять новый канон мыш­ления — либерально-демократический, требующий отказа от исключи­тельности оценок и обязательных (партийных) суждении. Обращаясь к ре­шению конкретных вопросов мы не можем связывать себя с одной их ис­торией, ибо неизменной общезначимости не существует. Социолог не мо­жет подходить к их решению так же, как Конт, Маркс, Зомбарт и т. д. Душа каждого человека (народа), каждой эпохи выбирает из множества истин. Все люди, народы, эпохи, так или иначе, причастны к истине. Лишь то, что возводит себя в достоинство единственного, — ложно Да и историк не 'является беспристрастным арбитром, на основе имеющихся современ­ных знаний определяющим, что в прошлом хорошо, а что плохо. Поэтому всякая концепция истории социологии достаточно условна и имеет свою долю истины. Соприкосновение с пего — это совместная работа: автор как бы делает заготовку, а читатель, думая вместе с автором и, взвешивая убедительность его выводов, доводит ее до конечного результата. В силу этого данная работа не напрасна.

¹ См. об этом подробнее* Кравченко А. И Прикладная социология и менеджмент. - М.. 1996

Обращение к историко-социологическому знанию не только расширя­ет его круг, но и развивает теорию, идеи и концепции социологии, логику социального познавательного процесса. Осмысление истории позволяет более профессионально формировать представления о том, что такое со­циология. При этом позитивная комплиментарность позволяет передавать хорошее впечатление, которое производят изучаемые тексты, но и не умал­чивать о негативном. Изучение истории социологии не стоит на месте. В области истории социологии появились работы Г. С. Баразговой, Ю. Г. Вол­кова, А. Б. Гофмана, И. Громова, А. И. Кравченко, В. П. Култыгина, А. Ман­кевича, И. В. Мостовой, В. Семенова, В. А. Ядова и др., раскрывающие ее глубинные тенденции. Автор использовал некоторые содержащиеся в них плодотворные идеи; другие позволили заметить новые аспекты социоло­гических проблем; с третьими вступил в дискурс (рассудочное общение) — демократический диалог, где все участники обладают только частью знаний.

Прежде всего, это касается вопроса периодизации истории социологии, проведения в ней временных и содержательных разграничений. В эволюции социологии как самостоятельной пауки автор выделяет хронологические периоды, заключающие в себе главенствующие тенденции персонифици­рованной социологической мысли и способов, методов, при помощи ко­торых ставятся и решаются актуальные для своего времени проблемы¹.

1. Первая глава книги посвящена проблеме генезиса социологии и явля­ется как бы пропедевтической частью, в сжатой форме вводящей в про­цесс развития социального познания и знания, излагающей узловые мо­менты и парадигмальпые повороты социально-философского опыта, вы­являющей генеральное развитие исследуемой проблематики.

В разделе «Предыстория»социологии внимание акцентировано на фило­софии, выступающей длительное время в роли «науки наук» — единого научно-теоретического знания. Анализ ее истории проведен на основе от­каза от традиций марксистской партийности, которая конструирует жест­кую диалектико-материалистическую концептуальную схему. Она представ­ляет историю философии как процесс борьбы материализма и идеализма (теологии), где первый — истинный и прогрессивный побеждал второй — ложный и реакционный. Кроме того, философия до Маркса — это не на­ука, и лишь начиная с него (марксистско-ленинская) философия пред­стает как единственная философская наука. Такой подход в рамках офици­альной марксистско-ленинской идеологии не позволял объективно и пол­но реконструировать все богатство философской и религиозной мысли.

' В заложенном автором проекте истории социологии выделены следующие пери­оды, а) генезис социологии (предыстория и предсоциология); б) ранняя социоло­гия (20 — 70-е годы XIX в.); в) социологический психологизм (последняя треть XIX в.); г) классическая социология (рубеж XIX — XX веков), д) современная социология (начиная с 20 — 30-х годов XX века). Особо выделены: I) американс­кая социология, определившая развитие современной социологии; 2) российская социология как отечественная ветвь миронои социологии.

«Очищение» от марксистской парадигмы, господствующей в советской литературе, восстановление целостного развития собственно философс­кой проблематики, в котором борьба между материализмом и идеализмом есть лишь спорадическое явление, процесса проникновения мировоззрен­ческого духа философии в личность и общество — это дело самих филосо­фов. Вместе с тем, все это важно для осмысления действительной роли философии в развитии социального познания. Поэтому в книге основное внимание уделено социальной философии, раскрывающей социальную жизнедеятельность общества.¹ В ней дана реконструкция прежде всего со­циально-философских идей и учений. Она представляется автору важным моментом, помогающим выявить логику развития социальной проблема­тики, до появления социологии как автономной социальной науки об об­ществе.

Выступая элементом духовной культуры, философия выполняет миро­воззренческую функцию в двух формах: обыденной, повседневной фило­софии и теоретической философии, которой занимаются профессиональ­но (институционально — организованно). Последняя и порождает искуше­ние представить себя в качестве некой общей теории развития общества и общей методологии для других конкретных наук. Отсюда вытекает стрем­ление уравнять социальную философию и социологию, лишая последнюю самостоятельного статуса и, соответственно, стремление прослеживать экскурс социологии начиная от Платона и Аристотеля.

В целом, автор разделяет позицию, что философия не является наукой в полном смысле этого слова. При этом никоим образом не ставится зада­ча ее умаления — это абсурдно. Во-первых, ценность и действенность фи­лософии проявляется в формировании ментальиости и мировоззрения людей, являясь составляющей их духовного бытия (культуры). В этом смысле она больше, чем наука.² Во-вторых, каждый из нас философ, когда про­являет соответствующее состояние души. Подобное отношение к филосо­фии образно выразил Б. Рассел: «Философия, как я буду понимать это слово, является чем-то промежуточным между теологией и наукой. По­добно теологии, она состоит в спекуляциях по поводу предметов, относи­тельно которых точное знание оказывалось до сих пор недостижимым; но, подобно науке, она взывает скорее к человеческому разуму, чем к автори­тету, будь то авторитет традиции или откровения. Все определенное знание, по моему мнению, принадлежит науке; все догмы, поскольку они выходят за пределы определенного знания, принадлежат к теологии. Но между тео-

' В данной работе понятие «социальное» используется в смысле совместного «со­бытия» людей, отличного от природного, индивидуального и экономического.

² В силу специфичности философского знания, многие его концепции, идеи и теории могут одолеваться только профессиональными философами. Вникать в их содержание надо с осторожностью. Поэтому читателям, не искушенным философ­ской подготовкой, автор советует при первом чтении пропускать разделы, прямо связанные с анализом философских направлений Данный пропуск не повлияет на понимание материала, связанного с развитием социологии.

логией и наукой имеется Ничейная Земля, открытая для атак с обеих сто­рон; эта Ничейная Земля, и есть философия».¹ Поэтому спекулятивная философия не может играть теоретико-методологическую роль для науч­ной социологии (как и для остальных наук). Другое дело, что они находят­ся в определенного рода взаимодействии, суть которого заключается в том, что социология без социальной философии как бы безродна, а последняя без социологии — точно бесплодна. Их взаимодействие как самостоятель­ных дисциплин служит благу обеих сторон.

Вещи еще нет, когда она появляется. Поэтому начинать социологию как пауку с античных времен нет никаких оснований. Предыстория состав­ляет скрытый период, простирающийся от первых зачатков социального познания до того момента, когда складывание оснований социальной на­уки, в том числе и социологии, делается фактом, очевидным и законо­мерным.

В разделе «Предсоциология»внимание акцентировано на формировании новоевропейского мышления, которое сопровождается дифференциацией процесса познания и знания и формированием науки вне лона философии — дефилософизацией на основе экспериментально-математического эта­лона (XVI — XVIII вв.): зарождается ядро нефилософских социальных наук об обществе. При этом последнее выступает в качественно новом состоя­нии — индустриальном,пришедшем на смену традиционному (сельскохо­зяйственному) обществу. Оно также обретает новую форму — капиталис­тическуюи развивается как промышленное капиталистическое общество. В результате инициируется проблема границ, взаимоотношений традицион­ной философии (метафизики) и науки, социальной философии и социаль­ной науки. Парадигмальным здесь является тот факт, что главные интере­сы в научном познании общества покидают философскую сферу. На этом магистральном пути развития социальной пауки появляется новая ее от­расль, новый способ считывания мира — социология.Она формируется как естественное следствие всего предшествующего: социология имела свои разумные основания, была законной и закономерной, то есть соответ­ствовала научным потребностям кануна и начала XIX века. Для тех, кто рассматривает ее как самостоятельную науку, история социологии начи­нается с данного времени.

II. Втораяглава книги посвящена анализу ранней социологии,положив­шей в 20 — 40-е годы XIX века начало новой формы научно-объясняющего, позитивного социального познания и знания — социологии («социальной физики») как самостоятельной науки.² Позитивная наука об обществе стро-

¹ Рассел Б. История западной философии. В 2 т. Т. 1. — Новосибирск: 1994. С. 11.

² С этого момента социология и социальная философия развиваются раздельны­
ми, самостоятельными путями. Вместе с тем, на теоретическом уровне их границы
подчас достаточно условны. В силу этого, несмотря на принципиальную «дефило-
софизаиню» социологи, многие се представители, стремясь создать «общую» тео­
рию развития общества, неизбежно вторгались в сферу философского знания. В
результате их конструкции обретали спекулятивно-абстрактную, мировоззренчес­
кую форму и в последующем элиминировались социологической наукой.

ится на основе физико(биолого)-математического эталона. Благодаря это­му открывается возможность подвергать неукоснительной проверке (вери­фикации) теоретические заключения, получаемые с помощью наблюде­ний и экспериментов. В результате, научное знание ликвидирует спекуля­тивность, присущую философии. Формирующаяся социология плодотвор­но взаимодействует с новой философией — позитивистски-аналитической, которая порывает путы традиционной (метафизической) классической фи-л о с о ф и и.

Для социологии приоритетным стало позитивистское направление, ори­ентированное на естественнонаучные каноны и представляющее собой:

1) первую попытку дать научно-систематическое изложение социальной
жизни, свободное от философских спекулятивно-метефизических теорий;

2) способ познания социальных явлений, опирающийся на факты в исто­
рии и в повседневной жизни человеческих существ, а также научные мето­
ды прямого наблюдения, сравнения и опыта. Позитивистская социология
создается усилиями ее пионеров — О Конта и Г. Спенсера с целью позна­
ния реальных законов индустриально-капиталистического общества во имя
«порядка и прогресса». В таком обществе социальная жизнь усложняется и
встают вопросы как се организовать в новых условиях? Социология анга­
жировалась для того, чтобы «предвидеть, управлять и контролировать»
социальные процессы: отвечать на вопросы как это делать, каким путем
перестраивать общество и реформировать его нравы. Тем самым, развитие
социологии способствует прогрессу общества без радикальных (революци­
онных) вмешательств, общему прогрессу социальных наук.

Наряду с позитивистской социологией в ранний период, (во второй по­ловине XIX века) имела место марксистская — К. Маркса и Ф. Энгельса — попытка создания «единственно научной социологии» — исторического (эко­номического) материализма Его кредо — ход вещей определяет ход идей: материя (природа, производство) есть первоначало и непосредственное, а идея (духовное) — опосредована материей. Для исторического материализ­ма характерны «рефилософизация» и «экономизация» науки об обществе, сопровождающиеся стремлением реанимировать отринутую в начале XIX века традиционную классическую философию как основу марксизма. Его классики осуществили материалистическое «перевертывание» идеалисти­ческой (спиритуалистической) диалектики (Гегель), обратив ее в «душу» марксизма. Последний привлекала устремленность гегелевской диалектики на примат «всеобщего» (тотального) над частным, борьбы противополож­ностей (антагонизмы), отрицания отрицания, революционных скачков и т. п. в развитии общества. Эти и другие положения гегелизма обосновывали «ра­зумность» государства, обладающего полным (тотальным) контролем над всеми сферами жизни общества. Они стали имманентными атрибутами «дик­татуры пролетариата» в учении марксистов. В конечном счете, диалектика, освобождаемая от «шелухи» идеалистических мистификаций, была напол­нена материалистической «шелухой». Она предстала в форме материалис­тической диалектики — диалектического и исторического материализма, «вылитых из одного куска стали» (Ленин), ставших вульгаризированной (мифологизированной) версией мироустройства.

II

Однако марксизму удалось придать утопическо-мифологическим идеям социализма о совершенном обществе, всеобщем равенстве и счастье ради­кально-романтическую окраску: возможность достижения коммунистичес­ких идеалов путем политических и экономических мероприятий. Уподобля­ясь христианским учениям основоположники марксизма перенесли «золо­той век» в будущее. При этом радикализм и романтизм марксистского уче­ния влекли за собой странные противоположения насилия и возвышенных мечтаний о беспредельном коммунизме. В результате, созданное социаль­но-политическое учение стало сильным раздражителем для социальной мысли второй половины XIX — первой половины XX веков. Вместе с тем, следование принципу классовой партийности обусловило превалирование ценностно-идеологического подхода к конструированию марксистской вер­сии мироустройства, что не позволило ей подняться до научной социоло­гической теории. В качестве теоретике-методологической основы драмати­ческого построения реального социализма (коммунизма) в XX веке, эта версия привела его к неизбежной глобальной катастрофе, чем и подтвер­дила свою историческую ошибочность.

Марксизм исчез как контекст мировой культуры. В его коммунистичес­ких принципах не соединились два условия великих успехов в мире — рево­люционная исходная точка (желание изменений) и жизненность (жизнь). Однако попытки реанимировать и регенерировать угасшую марксистскую идеологию и культуру социализма не прекращаются Продолжается рас­смотрение персоналий, течений и школ в западной социологии XIX — начала XX веков с позиций ее негативной комплиментарное™. В частно­сти, установочные положения марксизма как «единственно истинные» и «критериальные» продолжают применяться в оценке концепций, идей и теорий западных социологов в исторической перспективе¹. Но при этом не дается анализа самой системы марксизма, возникшей в Западной Европе в XIX веке, а истинность ее критериальных положений принимается апри­орно. Вот уж поистине, выгоняйте обанкротившееся учение в одну дверь, оно проникнет в другую. «Тень гамлетовского отца», к сожалению, тормо-зящс сказывается на процессе становления российской социологии и зас­тавляет с большим вниманием отнестись к истории развития марксистс­кой парадигмы социологии. Чтобы опровергнуть ее ложные положения, необходимо вскрывать их корни.

III. Третья глава книги посвящена анализу социологического психоло­гизма, положившего в последней трети XIX века начало парадигмальному повороту к научно-понимающему социальному познанию. В результате обра­щения к психологической глубине социального мира, он предстал как пси-хокулыпурный комплекс — включенность и приоритетность психики во всех жизненных процессах и в организации социальной среды. Данное направле­ние выступает как «социологическая социальная психология», и его пред­ставители употребляют понятия «социология» и «социальная психология» как равнозначные². Оно взаимодействует с новой философией — экзистен-

¹ См. об этом: История социологии в Западной Европе и США. — М.: 1999. - Лишь в 30-е годы XX века произошло разделение социологии и социальной психологии, которая обрела статус самостоятельной науки.

циально-феноменологической, альтернативной традиционной (метафизичес­кой) классической философии и академической традиции. Это способство­вало качественной реформации всей предшествующей социальной мысли и наполнению социального познания гуманитарно-психологической про­блематикой и, соответственно, возвращению в социологию человека с его субъективностью. Социологический психологизм благодаря этому дает достаточно верное и точное объяснение социальных явлений, многослож­ную картину духовно-практической жизни, устраняя физикалистско-био-логический редукционизм позитивистской социологии.

«Социологическая социальная психология», как доминирующее направ­ление социологии, развивается усилиями Г. Тарда, Г, Лебопа, Г. Зиммеля, В. Зомбарта и др., на основе исследований социетальных , групповых и инди­видуальных психических факторов социальных явлений, процессов и взаи­модействий. Ее кредо — духовных мир определяет ход вещей, выступает про­тив концепций решающей роли экономического фактора и классовых струк­тур в развитии общества, Предметом анализа социологического психоло­гизма выступает душа, мнение и верования социальных общностей (раса, нация, толпа и т. п.), капиталистический дух, религиозные верования как определяющие факторы развития общества, цивилизации, капитализма. Популярность и влияние гуманистически ориентированного психологиз­ма в социологии были велики и он активно внедрялся в сферу интеллекту­альной деятельности, обыденного сознания и социальной практики.

Необходимо отметить, что психологизм, акцентирующий духовную жизнь людей, внутреннюю работу духа и его роль в социальной жизни, в марксистской литературе зачастую отождествляется с идеализмом (субъек­тивным), являющимся врагом материализма. Психологизм связан со ста­новлением во второй половине XIX века новой пауки — психологии. Ее формирование выявило тот факт, что ориентация на парадигму естествен­ных наук и материализм в изучении социальной жизни вела к элиминиро­ванию из нее субъективной стороны поведения и деятельности индивидов, социальных групп и общностей (воля, верования, подражания, настрое­ния и т. д.), к избыточному отрыву психики от социальных процессов. На­лицо была односторонняя (жесткая) позиция в объяснении социальных явлений, отчуждающая от них человека. Продолжающие данную линию школы «одного фактора», привели к дискредитации натуралистические концепции и теории ранней социологии. В результате, под воздействием психологии формируется новое направление социологии — социологичес­кий психологизм, восстановивший се авторитет и исключивший из социо­логии политико-революционную проблематику.

Время становления социологического психологизма было отмечено свершением глубинных социально-политических перемен, последствия которых стали очевидны на рубеже XX—XXI веков. Современный мир раз­вивается вопреки ключевым идеям и прогнозам марксизма. Смена веков и тысячелетий протекает под флагом расово-зтническо-конфессиопальных, а отнюдь не классовых противоречий. В сознании широких масс, не находя­щихся в кровном родстве, они проявляются гораздо резче, чем на рубеже

XIX—XX веков: Африканский континент, Ближний и Средний Восток, Пакистан, Индия, бывшие СССР, Югославия и др. Осознание сложности современного развития, которое предвидели представители социологичес­кого психологизма, является стимулом для того, чтобы сегодня вновь об­ратиться к осмыслению бытия, человека, судьбы человечества и спасения человечности с учетом психологической стороны их поведения и деятель­ности.

К сожалению, проблематика социологического психологизма всегда была на периферии отечественной социологической мысли. Сегодня к са­мому существенному в сложный переходный период от «социализма к ка­питализму» — психологии, отношение также гораздо хуже, чем должно быть. Психологическая сторона демократических реформ, «обработка» об­щественности с помощью информационно-разъяснительной работы, убеждение в честности властно-управленческих структур (что обещал — выполнил) не стала важной задачей переходного периода. В результате ги­пертрофированного увлечения политико-экономической сферой, значи­тельная часть российской общественности оказалась не готовой и отстра­ненной от сути происходящих перемен. Кроме того, реальные процессы разгосударствления собственности на пути рыночных реформ, децентра­лизации власти, этнического сепаратизма, восстановления религии, роста самостоятельности и самобытности региональных и местных интересов, актуализирует обращение к концепциям, доктринам, учениям и теориям социологического психологизма, ориентированным либерально-демокра­тически и на идеалах гуманизма.

Особое внимание в работе уделено социологическим воззрениям В. Зом-барта, осуществившего анализ истории капитализма, определяемого им как освобождение от «чар Маркса». Зомбарт занимает достойное место между ним и М. Вебсром («буржуазным Марксом»). Зомбартовская концепция альтернативна концепциям капитализма (А. Смит) и социализма (К. Маркс), которые родились из трезвого буржуазного сознания XVIII — первой поло­вины XIX веков и выступили материалистическим анализом экономичес­ких явлений. Одновременно она альтернативна и рационалистическим идеям (М. Вебер) в трактовке капитализма. Зомбарт в своей концепции органичес-ко-эволюциониого развития европейской экономической жизни подверг спе­циальному исследованию феномен, обозначенный им понятием «капита­листический дух» и лежащее в основе его кредо: «Капитализма нет, если нет капиталистического духа». Через все свои работы Зомбарт проводит идею, что эпоха— это дух, а экономика каждой эпохи есть лишь выраже­ние духовной жизни в той же мере, как ее любой продукт. Соответственно, взлет или падение духа сопровождается ростом или стагнацией экономики. Ход идей определяет ход вещей: капиталистический (хозяйственный) дух конструирует экономическое и социальное развитие, а не наоборот. Видя в религии один из основных факторов, способствующих становлению ка­питалистического духа и капиталистических отношений, Зомбарт особо выделяет роль иудаизма и евреев в формировании современного капитализ­ма. Полемически раздражающая тема о роли евреев в жизни общества (ли­шенная антисемитизма) не потеряла своей актуальности и для наших дней.

Поучительна и сама судьба Зомбарта: будучи необычайно популярным в первой трети XX века, в последующем его имя предано забвению. Этому способствовало перенесение его идеологе-политических установок в науч­ную сферу. В частности, его установки, что капитализм является делом «белой» (западно-европейской) расы, что индустриальная цивилизация ве­дет к разложению культуры, что демократия и парламентаризм есть лишь «европейское фразерство», что исторический прогресс есть функция дей­ствий творческих одиночек, что «богоизбранным народом» современнос­ти является немецкий и др., способствовали направленности поиска средств зашиты от индустриально-капиталистической цивилизации в не­мецком национал-патриотизме, спобоствующем строительству социализ­ма особой породы — германского национал-социализма (фашизма). Реше­ние данной задачи Зомбарт мыслит с помощью автаркии для Германии, реорганизации страны путем возвращения к «почве» через исключение ры­ночной механики, современной техники и массовой демократии, кото­рые, по его мнению, угрожают немецкому духу и культуре. Концентрация внимания на проблематике политической борьбы и включенность в нее на антидемократической и антшшбсральной позиции делала его (как и ита­льянского социолога В. Парето) провозвестником и апологетом режимов фашистского толка. В этом плане Зомбарт является знаковой фигурой для тех представителей российской социологии, политологии и политики, ко­торые ищут пути выхода общества из кризиса, акцентируя национал-пат­риотическую основу.

Вместе с тем, историко-социологичсское исследование Зомбартом «ка­питалистического духа» и «капитализма», проведенное в соответствии с выделяемыми его циклами: рождение (генезис), ранний, зрелый и поздний (современный), позволяет нам достаточно адекватно интерпретировать и моделировать факторы и процессы движения российского общества от со­циализма к капитализму. Именно в этом аспекте происходит реанимация имени Зомбарта и его социологически осмысленной концепции истории капиталистического хозяйствования.

Избранная структура данной работы позволяет продемонстрировать общую картину возникновения, становления и развития социологии, твор­ческих, мучительных (подчас драматических) и мятежных поисков науч­ной истины, ломающих устоявшиеся догмы и правила их построения. Тер­нист путь к истине и критическое усвоение результатов данных поисков, как отметил А. Шопенгауэр, проходит три этапа: первый — над ними сме­ются; второй — с ними энергично борются; третий — они принимаются как самоочевидность. Сложным моментом на этом пути является способ­ность проникновения в дух эпохи, принятие ее как собственной, тогда она превращается для нас в современность. Это позволяет читателю восприни­мать социологический материал с позиций автора и смотреть на содержа­ние его глазами.

В конце каждой главы дан список литературы, которую автор книги ре­комендует для использования в процессе изучения выделенных этапов ис­тории и теоретических основ социологии. Согласно этому же списку даны сноски в тексте.

Через всю книгу проходит анализ развития социалистическихидей и ре­лигиии неоднозначного отношения к ним со стороны социологов.

Социализм.Его адепты представляют социализм (коммунизм) как уто­пию, миф и некий социальный идеал, рисующие картину без государствен­ного, бесклассового и безрыночного «земного рая» и порождающие ро­мантические грезы в устройстве счастливой совместной жизни людей. Но именно эти его свойства обусловливали критическую позицию подавляю­щего числа социологов (Г. Спенсер, Г. Лебон, В. Зомбарт и др.), рассматри­вающих социализм как фактор, тормозящий развитие цивилизации. Они указывали, что «тотализирующии» принцип примата общественного (об­щего) над частным во всех сферах социальной жизни может вести только к подавлению индивидуальной свободы, инициативы и выгоды. Но именно они придают динамику социальному развитию. Кроме того, претворение в жизнь данного принципа связано с насилием и тотальным контролем за жизнедеятельностью в социалистическом (коммунистическом) обществе. В конечном счете подобные установки неминуемо ведут к статичности, стагнации и гибели подобного жизнеустройства. Коллапс обществ реаль­ного социализма XX века подтвердил эти результаты теоретического ана­лиза. Наоборот, либерально-демократические концепции обеспечили ме­ханизмы баланса общественных и индивидуальных интересов, способству­ющие развитию индустриальной и постиндустриальной цивилизации.

Поворот в развитии российского общества в этом магистральном па-| правлении обусловливает сложный процесс освобождения населения от! ностальгии по «развитому социализму». Вместе с тем посткоммунистичес- кая модернизация (всстернизация), направляемая по прежнему правящей! экс-парт-госномснклатурой, небезосновательно вызывает у большинства^ россиян ощущение того, что она угрожает социокультурной, националь­ной и религиозной самобытности. Люди, реформирующие общество с мен-тальностыо партийных и советских работников, те, у которых в голове законы диамата и политэкономии, способны лишь создать ситуацию «пер­воначального накопления капитала» и скорее «задушить» процесс интег­рирования России в постиндустриальную цивилизацию, чем реально его осуществить.

Обращение к истории и теории социологии XIX века, присутствие в его духовно-научной ситуации, позволяет предметнее познать процессы ста­новления капиталистического общества. Запад должен перестать быть для нас «экзотическим» другим: то, что для него является прошлым, для Рос­сии выступает сегодня новационным. По мнению автора, мы будем луч­шими патриотами, если вместо того, чтобы закрывать глаза на свои недо­статки, постараемся их исправить, и вместо того, чтобы хулить все запад­ное, постараемся перенимать все, что в нем есть лучшее. В этом плане мы вынуждены будем работать с заимствованными из Запада концепциями, теориями, формами и учреждениями. Это не вполне современный, но крат­чайший путь реформирования российского общества. Только начинать надо не с начала — периода первоначального накопления, а с конца — лучших образцов постиндустриальной цивилизации, умело адаптируя их к нашим условиям. Такой подход помогает избегать преобразования общества мето-

дом «проб и ошибок», своевременно предупреждать сограждан о вероят­ных вариантах развития событий и находить более взвешенную перспекти­ву на пути демократических реформации российского общества В этом смыс­ле история и теория социологии нужна для социальной практики. Власть и знания необходимы друг другу (Платон).

Религия.В развитии общества и познания религия оказывала различное влияние, препятствуя определенному развитию или ускоряя его. Поэтому и интерпретация религиозного фактора в социологии неоднозначна. В час­тности, представители Просвещения, марксизма на основе материализма создали систему воинствующего атеизма,проповедующую формулу «рели­гия опиум народа» и обосновывающую беспощадную борьбу с институтом религии.

Достаточно распространенным в социологии является подход религиоз­ного атеизма(О. Конт, Г. Зиммель и др.), опирающийся на психологичес­кую и функциональную оценку религии. При таком рассмотрении допуска­ется атеизм для людей просвещенных, способных видеть в религии вопло­щение лжи.

Однако для масс ома рассматривается как необходимая и полезная' ре­лигия смыкается с моральной жизнью людей, дает им в мире страданий радужные надежды и счастливые ожидания. Представители религиозного атеизма, опираясь на установку, что «какая вера, таково и общество», пытались создать не только новую мораль, по и новую религию, которые способствовали бы созданию нового общества, основывающегося на от­ношениях всеобщей любви между всеми людьми.

Наконец, многие социологи являются людьми верующими и разделяют убеждение, что все существующее является частью опыта: индивидуаль­ного для конечных вещей и божественного для мира в целом. Достигнутые ими научные результаты свидетельствуют о том, что между религиозным мировоззрением и наукой нет конфликта, но есть сложные взаимодей­ствия между данными формами духовного освоения действительности. В частности, это касается признания ортодоксальными богословами «сверхъе­стественного частного» — чудес, осуществления пророчеств, описанных в священных книгах, опираясь на догмат. Но оно не имеет эксперименталь­ной проверки и ставит сверхъестественное (свободная воля Божества) вне научной почвы. Этим допускается совершенно ненаучное объяснение, которое не может признать никакой рационалист. Последний, со времен создания экспериментальной науки, убежден, что нет оснований верить в такое явление, которое нигде в мире опытно-экспериментально не под­тверждается. Данный факт предостерегает or упрощенной оценки религиоз­ного опыта и абсолютизации значимости науки, долго господствовавших в советской литературе.

Сегодня мы освобождаемся он незаслуженного принижения вненауч-ных форм знаний. Нам еще предстоит освоить религию как один из опреде­ляющих факторов становления человечества и развития исторического про­цесса; проявление одного из типов фундаментального опыта человечества. В российском обществе происходит процесс отхода от безрелигиозной (во­инствующий атеизм) традиции и восстановление института религии, цер-

кви — воцерковление. Оно связано с осознанием того, что религия— это образ, стиль и качество жизни, которые способны порождать националь­но-религиозную нетерпимость, то есть стремление интерпретировать на­циональную самобытность на основе религии В полиэтнической и конфес­сионально разнородной российской среде остро стоит проблема достиже­ния через компромиссы и терпимость консенсуса в разработке общенаци­ональной идеологии гражданского согласия, социальной солидарности и цивилизованного общественного развития. По крайней мере, мы не видим сегодня реального движения суперэкуменизма — за согласие христианских и нехристианских религий, за установления единства всех религиозных людей Как нам использовать религиозный потенциал в продвижении демократи­ческих реформ?

Ждать от автора подробного объяснения собственной работы — дело бессмысленное. Остается сказать: «Читайте книгу, там все написано». Са­мому автору, занимающемуся историей социологии, социальной мысли, приходится переживать определенного рода сомнения по поводу того, что не повторил ли он сказанного другими, сумел ли в своем стремлении вы­разить значительное и интересное, с аллюзиями на наше время, и не ог­лядываясь на критиков. Для критики не существует непогрешимых тек­стов: первое ее правило допускать возможность погрешности в том тексте, который она рассматривает.

Когда пишут об истории социологии, то каждый автор по своему прав в истолковании историко-культурных текстов. Сложность заключается в том, чтобы создать правдивое целое из частей, которые сами по себе правдивы лишь отчасти. Каждый новый историк творит новое содержание истории, заново саму историю. При этом факты текстов и самой истории выступают пластичным и податливым материалом Они заключают в себе неограни­ченные интерпретационные возможности Каждый автор может повторить знаменитые слова М. Лютера: «Здесь стою я. Не могу иначе» Рецензент же — коллега ученый всегда скажет, что здесь «верно» или «неверно» и если он не согласен — истолкует по другому. Остается только надеяться, что читатели найдут для себя в предлагаемой книге что-то новое, будут удов­летворены и воспользуются той долей, которую автор вложил в общее дело развития отечественной социологии.

В заключение хочу выразить искреннюю признательность всем, кто ре­ально содействовал опубликованию книги Особая благодарность Беляевой Татьяне Евгеньевне за помощь в работе над текстом, а также издательству «Экспертное бюро» за предоставленную широкому кругу читателей воз­можность познакомиться с моим трудом.

ГЛАВА 1ГЕНЕЗИС СОЦИОЛОГИИ

Вещи нет, когда она начинается,..

Гегель

Наш предмет — это такое прошлое, которое ясно взаимосвязано с настоящим и будущим.

Я. Буркхардт

Генезис — это процесс происхождения социологии, охватывающий и подготавливающий ее образование до непосредственного результата — воз­никновения качественно новой самостоятельной науки об обществе. Рас­крыть его содержание — значит, ответить на вопросы: когда, как, из чего появилась данная наука, а также каковы ее границы?

Появление новой научной дисциплины является событием чрезвычай­ным. Этимология термина «социология»(социус — общество, логос — на­ука) дословно означает «наука об обществе». Данный момент обусловли­вает проблему ее определения. Решение этой проблемы связано с вопро­сом: «Является ли социология самостоятельной наукой?»

На него существует два альтернативных ответа.

1. Представители одного считают, что наука об обществе существует как разделфилософского знания — социальная философия. Они проводят периодизацию истории социологии в рамках традиционной рационалисти­ческой философии начиная от Платона. Но такой подход ведет к тожде­ству социальной философии и социологии: любые взгляды, касающиеся проблематики общества, рассматриваются как социологические. В резуль­тате, социология «тонет» в философии, снимая вопрос о статусе после­дней как самостоятельной науки, и, естественно, о собственной истории.

Необходимо отметить, что действительно долгое время наука об обще­стве существовала как философское знание, которое вплоть до XVII века оставалось единым и нерасчлененным — «знанием обо всем». В частности, Аристотель развивает свои социально-философские взгляды на общество, получившие название «Политики». В ней за точку отсчета (историческую единицу, клеточку) было взято государство. Это привело к тому, что вплоть до Сен-Симона наука об обществе в рамках философии сводилась главным образом к учению о государстве, его устройстве, управлении, праве и т. п В

ней изменчивые конкретно-исторические закономерности государства (еди­ничное) представляли как всеобщее (рецептурное) для всех времен и на­родов. Естественно, такие попытки были несостоятельны. Поэтому на ру­беже XVIII-XIX веков традиционная (от Платона до Гегеля), в том числе и социальная, философия терпят крах. К этому времени целый ряд само­стоятельных дисциплин (политэкономия, историография, статистика, ан­тропология и др.), имеющих разные предметы, обретает один объект — общество. Наряду с ними возникает и социология как самостоятельная не­философская научная дисциплина.

2. Представители альтернативного подхода именно в этом качестве по­нимают социологию. Она является: а) самостоятельной социальной дис­циплиной, б) теорией, возникшей как позитивная наука об обществе, в) наукой, строящейся по канону опытно-математического естествознания, г) теорией, которая обретает суверенный понятийный аппарат. В этом ка­честве социология имеет свою историю развития, возникновения и ста­новления.

В данной главе выделены и рассмотрены два периода: предыстории и предсоциологии.

Предыстория социологии охватывает время до рубежа XVI—XVII веков, когда наука пробивала себе путь в культуре в рамках объективно-истори­ческого процесса мучительной и драматической (трагической) борьбы за достижение истины.

Предсоциологияохватывает период до рубежа XVIII—XIX веков, в тече­ние которого сознательно вырабатывается новый идеал позитивной на­уки, выходящий за пределы философской (натурфилософия, метафизика) сферы. Данный период непосредственно привел к возникновению новой научной дисциплины — социологии.

Такой концептуальный подход к генезису социологии обусловил необ­ходимость прорисовывания общей логики истории развития научного по­знания, имеющей философский фон. Пристальное всматривание в исто­рию, исторические переломы, персоналии необходимо для того, чтобы понять истоки наступления новаций с учетом совершающихся изменений во взглядах на историко-философский опыт развития научного познания.

Предыстория социологии

Лев Диакон Историко-философский процесс возникновения и становления науч­ного знания… представителей античности, рассматривающих мифотворческое воображе­ние как инструмент художественно-сказочного…

Мифология

К. Леей- Стросс Мифология сегодня воспринимается как главный синкретический… В мифах, с одной стороны, отражались магия1,.обряды, суеверия и т. п., а с другой — нравственные нормы, социальные…

Человек и государство

Платон Центральной идеей у Платона выступает «государственное благо», в котором… 1 Платон выступает здесь против эристики софистов, то есть искусства спорить ради спора и личной выгоды. …

Аристотелизм

Аристотель Дальнейшая рационализация философии как науки о сущем и познании истины… Аристотель продолжает традицию называть философией всякое теоре­тическое обобщение как форму созерцания сущего и…

Логика

Аристотель является отцом формальной логики (Органон): он создает последовательную систему логического анализа знаний. Цель знания — вер­ное отражение реальности, ведущее к истине. Последняя заключается в достижении соответствия между утверждениями и объективным положе­нием вещей. Поэтому в познании истины нужно руководствоваться опре­деленными правилами. Логика (аналитика) сеть учение об орудии (орга­нон) научного исследования. Аристотель сформулировал законы и формы мыслительной деятельности (рассуждений) человека, ведущие к истине: суждения, умозаключения (силлогизм), доказательства и диалектика¹. Пра­вильное их применение ведет к критическому очищению знания от оши­бочных утверждений и подготавливает ум к созерцанию. Но так как логи­ческие связи являются отражением связей бытия, то в этом смысле логи­ка — своего рода введение в философию.

Кроме того, Аристотель создал первую систему категорий — лестницу понятий, то есть иерархию подчинения, связи между ними (5, 2). Он логи­чески связал основные роды бытия и, соответственно, основные роды понятий о бытии, его свойствах и отношениях. В системе категорий отрази­лись зрелость научной мысли и разработанность философских категорий. В Целом, логика Аристотеля совершила переворот в теории познания, кото­рая по своему предмету явилась теорией науки и которую он разделяет на первую и вторую философию.

Метафизика

1 Под диалектикой Аристотель понимает искусство действий над понятиями. Различать их роды и виды, устанавливать субординацию (а не доктринальное… казаний чувств (высшие причины и первые начала). Поэтому первая фило­софия… Аристотель отвергает учение Платона о мире «идей» (понятий), как имеющим доподлинное — онтологическое — существование…

Эллинско-римская философия

Цицерон Эллинско-римская философия (III в. до н. з. — IV в. н. э.) в основном вторична… Внимание все больше акцентируется на этической проблематике, ко­торая отрывается от политики. Пришедшие на место…

Нредвозрождение

Данный поворот не мог удовлетвориться современной ему академичес­кой ученостью и ее авторитетами. Признание идентичности душ на протя­жении всей… 1 Споры о периодизации, в частности, верхней границы средневековья (Сред­ние… ' Московский князь Иван III (1462—1505 гг.), которому удалось, наконец, по­кончить с зависимостью от Золотой Орды,…

Позднее Возрождение

Наоборот, реальный метод воздействия, использующий систему нака­заний (страх) и поощрений (выгоды), действовал более значительно. Вера в возможность… На этапе позднего Возрождения натурфилософия(философия приро­ды) становится… 1 В ходе Контрреформации был создан специальный орган «Конгрегации пропа­ганды истинной «веры» как первое в мире…

Пуританизм Иовоанглийского общества

Иной опыт формируется на основе протестантизма. Национально-рели­гиозная определенность способствует формированию национального и государственного… Личная вера дает мало утверждений, которые наука может опровергнуть… Творившие в условиях протестантизма Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Р. Декарт и др. своей деятельностью коренным образом изменяют…

Английский пуританизм

Сепаратистско-конгрегационные настроения радикальных протестантов вызывали ожесточенное преследование и их эмиграцию в Германию, Гол­ландию,… FT" ма, что дало их вере название «пуританизм» (чистый, истинный). В его ос­нове лежат следующее положения: 1) не…

Американский пуританизм

Философское мировоззрение американских пуритан основывается на авторитете Священного писания, превращая его тексты в свод практичес­ких рекомендаций… Пуританские теоретики во многом опирались на методологические прин­ципы… вания, нужна для того, чтобы, объединив логику и риторику, дать воз­можность раскрыться «искусству рассуждения» —…

Предсоциология

М. Монтенъ Предсоциология — это не ранняя социология, а то, что ей предшеству­ет. Без… социальных наук, подготовивших появление социологии как качественно­го скачка в развитии социального познания.

Новое время

Р. Декарт Научная революция XVII в. связана с именами Ф. Бэкона(1561 — /626), Т. Гоббса… гументах, для которых эмпирические подробности второстепенны. Но ничто так не окрыляет фантазию, как отсутствие…

Эмпиризм

Научная новоевропейская революция завершилась трудами И. Ньюто­на, в которых получила окончательное выражение научно-механистичес­кая картина мира.… ческо-дедуктивных процедурах, позволяющих делать выводы, не утруждая себя… Осознание принципиального отличия установок естественнонаучного мышления от умозрительно-философского подхода к…

Рационализм

Философский рационализм строит свои всеобъемдющис теоретические конструкции исходя из заранее принятых постулатов — аксиоматических посылок. Их… Концепция рационализма реставрирует метафизику… Претензия рационалистической философии на роль «науки наук» — луч­шей, чем физика, вызывала недоверие к ней со стороны…

Агностицизм

...Необходимость есть нечто существующее в уме, а не в объектах. ...То, что профаны называют случайностью, есть не что иное как тайная и скрытая при­чина.

Д. Юм

Неумеренный гносеологический оптимизм, связанный с успехами «по­ложительной науки» и приписывающий разуму неограниченную способ-

¹ Представители позднего французского Просвещения (Кабанис(1757—1808), Дестют де Траси(1754—1836) и др.) ввели в оборот понятие «идеология»для обозначения создаваемой ими в эмпирико-cei icy ал истине ском русле науки о зако­нах возникновения идей и логике их внутренних связей. Данную науку они стали рассматривать с точки зрения выработки модели всеобъемлющего познавательного проиесса, его особых методов и мыслительных процедур. Поэтому идеология — наука об идеях — стала претендовать на роль методологического фундамента для Других научных дисциплин. Ненаучный характер «новой философии» был очеви­ден, что способствовало переакцентировке понятия «идеология». В частности, На­полеон Бонапартпрезрительно употреблял данный термин для характеристики людей — идеологов, занимающихся спекулятивными измышлениями, по не спо­собных к практической деятельности. С его подачи понятие идеологии приобрело негативный смысл для обозначения ненаучного, ложного, искаженного понима­ния действительности «превратным сознанием» (мышлением), лишенным прак­тического здравомыслия. Б таком значении это понятие вошло в научно-полити­ческий лексикон Х1Х-ХХ веков.

ность «всевидения», рождал ответную реакцию сомнения в данной спо­собности —- агностицизм.Сам термин вошел в оборот после провозглаше­ния во второй половине XIX в. лозунгов «ignorabimus» (Э. Дюбуа-Реймон) и «ignoramus et ignorabimus» (Т. Гексли), с помощью которых некоторые спорные вопросы в естествознании были объявлены «мировыми загадка­ми» как неподдающиеся разрешению наукой. В частности, Гексли приме­нил свой лозунг к дилемме материального и идеального, за которыми ле­жит нечто неведомое — тайна, мы пользуемся понятиями «материя», «дух», но не знаем, чему же мы дали названия. Данный подход базируется на юмистско-кантовскойпозиции сомнения в способности человека до конца постичь истину.

Д. Юм (1711 — 1776), опираясь на эмпирико-сенсуалистичекую традицию формирует новое, не имеющее аналога в философии, направление — фе­номенологию(его основы изложены в работе «Трактат о человеческой при­роде*-). Он исходит из посылки, что личный (субъективный) чувственный опыт заключен в неразрывном единстве субъекта и объекта познания. При этом Юм высказал концептуальное положение о том, что чувства (вос­приятия) являются лишь каналами для передачи образов при непосред­ственном отношении между умом и объектом (76, 2, 155). Поэтому мы не можем а) выйти за пределы опыта и б) полностью отождествлять чув­ственные образы вещей и внешние объекты. Отсюда следует, что нам не дано познать ничего, кроме ошушений, а следовательно, знать, суще­ствует ли что-либо за их пределами. Субъект и объект — это лишь группы различных ощущений (впечатлений, идей и др.).

Юм занимает скептическую позицию по отношению к попыткам обо­сновать «удвоение мира», то есть найти некие источники ощущений за пределами чувственного опыта. «Истинная метафизика учит нас, что пред­ставление о субстанции полностью смутно и несовершенно и что мы не имеем другой идеи субстанции, кроме идеи агрегата отдельных свойств, присущих неведомому нечто. Поэтому материя и дух в сущности своей рав­но неизвестны, и мы не можем определить, какие свойства присущи той или другому» (76, 2, 798). Саму постановку вопроса о первичности внешне­го мира Юм считает просто донаучной (предрассудком). Отсюда вытекает проблематичный характер самих объектов, выступающих как некая тайна. В сложных выводах научного знания чувственные данные должны исправ­ляться с помощью разума. «Что угодно может произвести что угодно. Тво­рение, уничтожение, движение, разум, желание — все это может про­изойти как друг от друга, так и от всякого другого доступного воображе­нию объекта» (76, 1, 281). В этом смысл подчеркивания непознаваемости внсопытных объективных причин, проблематичного (вероятностного) ха­рактера самих внешних объектов.

Проводя линию радикального феноменализма, Юм не боится прийти к опасному берклианскому солипсизму, так как считает, что сама природа исцеляет от «философской меланхолии». Сравнивая виды заблуждений, он заключает: «Вообще же говоря, религиозные заблуждения опасны, а фи­лософские только смешны» (76, 1, 388).

Юм выделяет в опыте два вида ощущений.

1. Впечатления ощущений как результат чувственного опыта субъекта,
истинная картина которых неизвестна. Они обладают конкретными харак­
теристиками. Однако, утверждая, что нечто «существует», мы просто об­
разуем идею этого нечто соответственно своему (субъективному) пред­
ставлению о нем. Мы не представляем существование, приписываемое не­
что в виде отдельной идеи, которую мы прибавили бы к идее его других
качеств. В силу этого так называемый онтологический аргумент о суще­
ствовании различных видов бытия, столь популярный среди философов-
рационалистов и теологов, несостоятелен.

2. Идеи как «копии впечатлений ощущений», то есть впечатления внут­
ренней рефлексии. Они образуются в результате воздействия на ум некото­
рых идей ощущений (например, удовольствия и страдания). Так появляют­
ся впечатления «надежды», «страха» и т. п., которые имеют производный,
субъективный характер. Поэтому ни па какое познание сущности они пре­
тендовать не могут¹.

Единственная реальность, которая подлежит изучению — это система взаимосвязанных видов ощущений как элементов опыта. Все впечатления сохраняются и перерабатываются в уме в идеи с помощью способностей памяти и воображения При этом память сохраняет сам порядок последо­вательности идей. Воображение же свободно перемещает идеи. «Из этих впе­чатлений или идей памяти, мы образуем своего рода систему, охватываю­щую все то, что мы помним как воспринятое либо внутренним восприя­тием, либо внешними чувствами, и каждую частность этой системы, на­ряду с наличными впечатлениями называем обычно реальностью» (76, 1, 208). Отсюда вытекает задача: интроспективно описать психологический ме­ханизм такой связи восприятий с помощью метода самонаблюдения.

Актуализация субъсктивизации и психологизации в решении проблемы реальности и ее познания составляет суть юмовскои феноменологической позиции². В чувственном опыте внешние объекты и восприятия предстают как нечто единое. Наблюдению доступно лишь различие между восприяти­ями. Изучение психологических механизмов образования идей позволяет ответить, какие из них заставляют нас верить в существование внешних объектов. В силу того, что основу познания составляют впечатления, Юма мало интересует такая характеристика знания, как его истинность. Впе­чатления ничего не отражают и представляют собой единственную реаль­ность.

В частности, занимаясь вопросами эстетики, Юм рассматривает ее как разновидность описания психологии эмоций (аффектов), возникающих под влиянием объектов. Поскольку «объекты» — это впечатления, постольку и

¹ «Бритва Юма»: он требует, чтобы идеи были скопированы с тех или иных впечатлений, в противном случае от некоторых идей придется отказаться как от фикций воображения.

¹ Дальнейшее развитие феноменология, как снятие противоположности ранио-нализма и эмпиризма, получила в XX в. в концепциях «логического опыта» и «интеллектуальном интуиции* Э. Гуссерля, А. Щюца и др.

аффекты являются рефлексивными впечатлениями. Они имеют эмоцио­нальное содержание и поэтому не подлежат рациональной оценке. Красота — относительное и субъективное качество, которое нравится лишь пото­му, что способно производить приятные аффекты, а безобразное — аф­фект униженности. В действительности имеет место огромное разнообра­зие типов эмоционального переживания произведений искусства Отсюда вытекает тезис «о вкусах не спорят», как констатация полной субъектив­ности эстетического вкуса.

С этих позиций Юм критикует метод индукции, ссылка на который подразумевает, что новые, не встречавшиеся ранее случаи будут похожи на уже знакомые из прежнего опыта. Предположение, что будущее похоже на прошлое, проистекает из привычки, которая побуждает нас в будущем ожидать той же уже знакомой нам последовательности объектов. Поэтому индукция строится на вере в единообразие мира, но последнее недоказу­емо.

Э.Кант(1724—1804) приходит к агностицизму с позиций рационалисти­ческой (лейбнице-вольфианскои) философии Он работает в условиях силь­ного диктата теологии в Германии, допуская: а) дуалистические посылки в разделении естественного познания природы и метафизического познания духовного мира; б) деистические посылки в вопросе о божественном мире. Кант исходит из принципа познания сути вещей исходя из впеопытных (доопытных) — априорных понятий. Вместе с тем он проявляет скепти­цизм по отношению к рационалистической метафизике видя ее неспособ­ность постичь глубинную сущность природы и существо духовной жизни. В частности, это касается «биологического» вопроса происхождения видов животных и растений на Земле, рациональной доказательности существо­вания бога и др. Кант подчеркивает большие трудности в решении подоб­ных вопросов (а не принципиальную их непознаваемость) по сравнению с вопросами образования «всех небесных тел».

В работе «Критика чистого разума» от пытается подвергнуть скептичес­кому рассмотрению спекулятивную философию (26а, 2, 364; 365). «Чистый разум» претендует на продвижение вперед при помощи одного только чи­стого познания из понятий (философских) и с помощью догматического метода — рациональной метафизики. Априорная основа научных (абсолют­ных) истин, безусловно, не зависит от всякого опыта. Истины вырабаты­ваются интеллектом в форме рассудка, а критерий — всеобщность и необ­ходимость. Но, как естествоиспытатель, Кант не может игнорировать эф­фективность естествознания, имеющего чувственно-эмпирическое осно­вание, позволяющее созерцать «вещь-в-себе» па уровне явления. Он прин­ципиально характеризует чувственность и рассудок (мышление) как раз­личные познавательные способности, обособленные друг от друга. Однако Кант проповедует мысль, что только их соединение может дать знание: «мысли без содержания пусты», а «созерцания без понятий слепы» (26а, 3, 155). Его скептицизм по отношению к рациональной метафизике (поиск первых оснований) формирует задачу: как превратить ее в науку, постига­ющую сущность, и как для этого вовлечь чувственность? При этом, про-

водя размежевание между наукой (философией) и религией, Кант заяв­лял, что ему «пришлось ограничить... знание, чтобы освободить место вере» (2ба, 3, 95)¹. Последняя понимается им в духе «моральной религии» (чис­той), отрицающей многие догмы христианства и открывающей для людей возможность возвыситься до нравственного совершенства.

Инновационные тенденции феноменологизма и агностицизма юмовс-ко-кантовского толка продолжали разрушение традиционной философии. Естественно, данные новации вызывают неприятие и критику (слева и спра­ва) со стороны представителей монистического идеализма и материализ­ма, отодвигаемых на периферию философского и социального познания. На самом деле, Юм и Кант высказываются в пользу декартовского сомне­ния, весьма плодотворного для подготовки ума к изучению пауки, для вос­питания научной беспристрастности и осторожности. Этим они желают преодолеть скептицизм, склоняющийся к мысли о полной несостоятель­ности умственных сил человека — его неспособности прийти к достовер­ному знанию.

Пафос юмовско-кантовской агностической тенденции направлен на тре­бование к ученому в поисках истины проявлять профессиональную предо­сторожность (предусмотрительность) в виде сомнения. Данная позиция создавала почву для примирения науки (знания) и веры (религия), так как по отношению к тайне они оказываются в одинаковом равном положении. Ведь многое недоказуемое бывает верно, и, наоборот, многое доказатель­ное оказывается ошибкой или ложью. Так, существование бога оказывает­ся рационально недоказуемым (Кант), но действия верующих, вытекаю­щие из веры, правильны (не укради, не убий и т. п.). Существование пер­вичной материи вполне логически доказуемо, но выводы из этого учения, неправильны.

Как часто мы убеждаемся, что нравственные чувства невозможно объяс­нить рациональной причиной. Вот человек увидел нищих детей и испытал укол жалости, и она первичнее любого ее осознания. Мы можем не верить в откровенную религию (сложную иерархию ангелов, архангелов, чертей и т. п.), но принимать Бога, хоть до конца и не понимаем, что это такое. Он ускользает от понимания, но придает значение всему происходящему. То, что кажется почти невероятным, все же оказывается величайшим из су­ществующих фактов, служит высшим идеалом и является предметом без­надежных исканий (67а).

Другое: представим себе, что был найден кусочек блестящего кристал­ла. Один из нашедших высказал уверенность, что это драгоценный камень,

¹ Необходимо отметить своеобразное понимание Кантом религии, которую он разделял на «церковную веру» и разрабатываемую имверсию христианства как «религиозную веру». «Религия — это не совокупность определенных учений как божественных откровений (такая совокупность называется богословием), а сово­купность всех наших обязанностей вообще, на которые смотрят как на «веления божьи» /26а, 6, 344/. В сто понимании веры просматриваются протестантские корни, дополненные обоснованием права философии критически интерпретиро­вать тексты «Священного писания» (чистая религия разума).

а другой — что это стекло. Но знаток кристаллов, осмотрев находку, ска­зал: «Это не драгоценный камень и не стекло, Хоть я и не знаю, что это за кристалл, так как никогда не встречался ни с чем подобным». Но именно он оказался ближе всего к истине, хотя и не смог объяснить природу на­ходки.

Наконец, мы выдвигаем гипотезу и, опираясь на веру (в том числе и религиозную) в ее правоте, двигаемся в научном поиске. Парадокс заклю­чается в том, что гипотеза может оказаться ложной, а выводимое из нее знание — истинным. Открытию данной истины способствовала вера.

Вообще, совесть, вера в Бога, рациональные знания — есть лишь час­тичные знания: они достаточные, чтобы уберечь пас от многих земных ошибок, но недостаточные, чтобы понять тайну (сущность) Бога и чело­века, бытия — жизни и смерти. Как точно сформулировал Шекспир акси­ому в реплике Гамлета: «Есть многое, мой друг Гораций, что непопятно нашим мудрецам» (пашей философии). Вместе с тем, ни вера, ни нрав­ственность, ни агностицизм не противоречат научным знаниям и не яв­ляются помехой им. В тяжелой работе, трудной борьбе и мучительном дви­жении к истине они лишь здоровая предусмотрительность ученого, предо­стерегающая науку от чрезмерной претензии на абсолютную познавае­мость мира, «научно обоснованные» и окончательно «доказанные» про­екты (прогнозы) построения счастливого общества. Именно подобная вера в окончательную познаваемость мира и научные доказательства привела ряд философских и социальных учений к катастрофам XX века. Таким об­разом, пафос агностицизма направлен па постоянное напоминание уче­ному о том, что он должен проводить границу между познанным и непоз­нанным, действительным знанием, апробированным опытом и полетом воображения (материальным или идеальным), пусть даже искусно выра­ботанным с помощью логической дедукции.

Юмовско-кантовский агностицизм исходил из установки, что природ­ные и духовные ситуации не построены по причинно-следственному прин­ципу. Поэтому к ним нельзя подходить с мерками объективной и абсолют­ной истины традиционной философии, ее методических средств и инстру­ментов. XIX в. склоняется к относительной (релятивной) истине, которая обусловлена факторами плюрализма и агностицизма. Дальнейшее развитие философской мысли связано с игнорированием неразрешимой монисти­ческой проблематики «материализма и идеализма» и формированием но­вых философских направлений — позитивистско-аналитического, экзистен­циально-феноменологического и прагматического,определивших ландшафт философии XIX-XX веков.

Ускорение социокультурного прогресса в XVIII в. инициировало про­цесс расширения социальной проблематики и выделения из философии специальных дисциплин, что, в сущности, было повторением пути, не­когда пройденного естествознанием. На основе количественной определен­ности, эмпирических данных и в различных разделах социального позна­ния осуществляется обобщение множества фактов для выявления эпо­хальных закономерностей.

2.4. Становлениесоциальной науки

Довольно почестей Александрам! Да здравствуют Архимеды!

А. Сен-Симон

В XVIII в. капиталистическая форма хозяйствования уверенно завоевы­вала право на существование. Вначале мануфактурная организация про­изводства демонстрировала неведомые предшествующей (сельскохозяй­ственной) цивилизации возможности новых способов продуктивной дея­тельности, разделения труда, наведения порядка. Последующий промыш­ленный поворот, связанный с машинизацией производства, меняет взгляд на культуру: теперь это не только интеллектуальная деятельность, но и материальное изобилие¹. Зримое увеличение общественного богатства и качественное улучшение человеческой жизни, усовершенствование про­мышленного и сельскохозяйственного труда, налогового регулирования убеждало в значимости разумной человеческой деятельности. В силу этого труд начинает рассматриваться как фундаментальная основа общества. Формируется концепция «человека работающего» — разумного, практи­чески действующего, социального. Благодаря этим качествам он в состо­янии открывать законы и использовать их в целях создания лучшей организации и системы управления для эффективного практического пре­образования действительности. Теперь героями становяться фигуры ка­питалистического хозяйствования — предприниматель, банкир, торго­вец, инженер, ученый², способные разумно создавать общественные блага и обогащаться благодяря природным способностям, образованию, пред­приимчивости и деловитости.

На фоне парадигмальпых изменений, закрепляющих промышленные и социально-политические преобразования, социально-философские докт­рины метафизиков выглядели просто жалко. Жизнь свидетельствовала, что руководствоваться здравым смыслом лучше, чем спекулятивными (лож­ными) философскими построениями. На повестку дня стал вопрос созда­ния новой позитивной (действенной) науки в противовес философской метафизике. За последней остаются лишь мировоззренческие вопросы типа «кто мы?», «куда идем?», «вечного мира» и т. п. Исторический парадокс заключается в том, что чем громче звучали декларации о «вечном мире», тем более кромешный, полный страданий и опустошений ад опускался на человечество.

¹ Промышленный переворот принимался далеко не однозначно В частности,
Наполеон не верил в паровой двигатель и многие скептически относились к ма­
шинизированному прогрессу. Когда в Англии начали действовать первые желез­
ные дороги, то имели место рассуждения о том, выдержит ли человеческий орга­
низм скорость движущегося поезда.

² На рубеже XVII—XVIII веков распространяется идея «republiquc des lettres»
идеального сообщества ученых, представляющих собой гораздо большее, чем об­
щество людей одной профессии, и играющих наряду с торгово-промышленным»
кругами приоритетную роль в обществе.

Нарождающееся и дифференцирующееся социальное познание было призвано адекватно отразить новую становящуюся цивилизацию. Данный «социальный заказ» реализовывался с опрой на локковско-ныотоновскую (эмпирико-сенсуалистическую) методологию, показавшую свою эффек­тивность при изучении природы. Эта методология служила инструментом и принципом формирования социальной науки. В этом процессе можно от­метить несколько особенностей.

Во-первых,это ориентация на реальные проблемы (а не на идеал) с последующим их решением в рамках «наличной государственности» и на уровне универсальной доктрины. В становлении социальной (social) мысли идея создания динамического социального устройства, позволяющего с минимальными затратами на преодоление идейно-политических шатаний всестроронне развивать социокультурную активность людей, становится ведущей. Данная тенденция отражает неизбежность смены традиционного (земледельческого) общества, в основе которого лежало аграрное произ­водство: а) земля как единственный источник богатства; б) производите­лен только ссльско-хозяйствснный труд; в) первенство деревни над горо­дом; г) естественно-демографическая саморегуляция; д) зависимость от природно-климатических циклов; е) военно-бюрократическое устройство; ж) теолого-метафизические предрассудки консервативных социальных от­ношений (авторитетных, тоталитарных).

Новые оптимистические версии социального прогресса базировались па системе новых постулатов:

1) промышленное (машинное) производство для обеспечивания благо­
денствия народов и главенствующая роль «человека работающего»;

2) естественная рыночная экономика, формирующая общественные
(public) отношения па основе товарно-денежных отношений;

3) правовое государство на фундаменте естественных прав человека, ох­
раняющее «разумную свободу» индивида и общества;

4) гражданское (договорное) общество, позволяющее гражданам как
частным лицам организовывать различные формы самодеятельности для
реализации их особых и общих интересов.

Во-вторых,эмпирико-аналитический стиль анализа, позволяющий че­рез множество фактов (маски) отыскивать типичные (безличные) законо­мерности реальной жизни, а также практические меры и средства ее усо­вершенствования. Тем самым закладываются основы позитивного (действен­ного) знания. Эмпирическая доскональность акцентирует первостепенное значение количественных показателей (характеристик) для объяснения изучаемых объектов и явлений: численности населения, климата, рас, классов, дохода, профессии и т. п. Расчет, бухгалтерский учет, регламент, анализ норм и санкций, правовых свобод опирается на математический аппарат, увеличивающий уровень достоверности получаемых теоретичес­ких и практических выводов.

Таким образом, социальное познание превращается в обстоятельное и точное научное исследование реальных механизмов хозяйственной жиз­ни, государственной организации, общественных законов, связанных с

практической жизнедеятельностью своего времени. Тем самым оно прини­мает позитивное (действенное) участие в создании условий добродетель­ного и счастливого человеческого существования.

В-третьих, формирующаяся позитивная наука претендует на контроль социальной жизни как стихии, заменяя последнюю порядком везде — от мыслей до хозяйствования. Данная ориентация инициировала лозунг: «Знать, чтобы предвидеть!» Предполагалось, что соответствующим образом на­правленное изучение экономических, исторических, антропологических и др. явлений позволит придать видимому миру нужный порядок и органи­зацию, открыть факторы, оказывающие влияние на ход исторического процесса. Эту задачу решают дистанцирующиеся от философии новые соци­альные дисциплины, изучающие конкретные формы человеческой жизне­деятельности. В них все меньшее место занимают абстрактные рассужде­ния о сущности человека, и все чаще привлекается для анализа эмпиричес­кий (количественный) материал: экономический, исторический, антро­пологический, статистический и т. д. Соответственно, формируются новые самостоятельные социальные дисциплины ~ политическая экономия, исто­риография, антропология, статистика и др., за которыми последует обра­зование социологии.

Политическая экономия

А, Смит Промышленная революция во второй половине XVIII в. в Англии про­извела полный… Потребности в управлении экономикой и ее регулировании в новых со­циокультурных условиях, воздействие на экономические…

Статистика

святая ложь и статистика. Б, Дизраэли Особое место в формировании социального познания занимает статис­тика. Она имеет давнюю историю и возникла из…

Индустриальная парадигма

А. Сен-Симон Пионером в обозначении «современного» общества как индустриаль­ного… Революции XVIII века (Промышленная в Англии, Американская 1776 г., Французская 1789—1794 гг.) определили облик…

Итог.

Культура XIX века вырастала из новой структуры общества, иной сис­темы ценностей и поклонения иным богам. Возрастание сложности и ус­корение прогресса социального мира (формирование национально-право­вых государств, гражданской свободы и равенстсва, разделения властей — законодательной, исполнительной и судебной, рыночной экономики) обусловливало «социальный заказ» адекватной «шуму времени» социаль­ной науки. Процесс отсепарирования социального познания от традици­онной философии (метафизики) и одновременного его дифференцирова­ния создают вектор, который привел к позитивному знанию, приоритет­но обращенному на чувственно воспринимаемый и опытно проверяемый мир. Социальное познание элиминирует из себя метафизику и выступает альтернативой проблематике традиционной философии, упертой в поиски первопричин, скрытой сущности реальной действительности. Материализм (вульгаризация) и идеализм (спиритуализм) рассцепиваются теперь как равно нелепые (бесплодные), неориентированные на прикладное прило­жение энергия, ведущие спор по поводу того, что здравомыслящий чело­век понять не может.

Авторитет научного знания переходит к естествознанию с его опытно-математическим эталоном. В условиях промышленной революции — инду-стриализции и прогресса общественной практики — эмпирико-сенсуалис-тическая линия познания превращается в позитивизм, парадигмы постро­ения теоретического знания, демонстрирующего свою доказательность и эффективность. Социальные дисциплины, освобождаясь от методологичес­кого влияния рациональной (спекулятивной) философии все шире сводят духовное и социальное к механике (физико)-организмимсским (физиоло­гическим) основаниям. Тем самым открывается возможность, с одной стороны, для раскрытия практического, прикладного потенциала соци­ального познания. С другой — для использования эмпирических методов получения научного знания.Таким образом, если а) философский умозри­тельный (рационально-дедуктивный) метод связан с внеопытным проис­хождением теоретического знания — пониманием смысла происходяще­го, или б) теологический (интуитивный) метод связан с божественным проведением (предопределением) всего происходящего в мире, то в) эм­пирический (опытно-индуктивный) метод связан с объяснением фактоло-

гического материала, внешне наблюдаемого и фиксируемого в количе­ственных показателях, допускающих обработку с помощью математичес­кого аппарата.

Таким образом, начало XIX в ознаменовалось созданием социокультур­ных условий для появления новой социальной науки, обретающей соб­ственный предмет изучения — общество и суверенный язык. Первоначаль­но она называется «социальной физикой», «социальной физиологией», а затем «социологией» — наукой, которая радикально изменила траекторию тысячелетнего развития социальной философии.

Литература

1. Августин Аврелий. Исповедь. — М.: 1991.

2. Американские просветители. Избр. произв. В 2 т. — М.: 1969.

3. Антология мировой философии В 4 т.— М.: 3969— 1972.

4. Аптекер Г. История американского народа. Колониальная эра, — М,:
1961.

5. Аристотель. Соч. В 4т. — М • 1975 —1984.

6. Браг М. А. Эпохи и идеи: Становление историзма — М.: 1987.

7 Баткин Л. М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. — М.: 1978; Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. —- М.' 1989.

8. Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета — М.:
1988.

9. Брехт Б. Пьесы. — М.: 1956

10. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV
— XVIII вв. В 3 т. - М.: 1986 - 1992.

11. Бруно Д. О героическом энтузиазме. — М.: 1953.
12 Бэкон Ф. Соч. В 2 т. - М.. 1971-1972.

13. Век Просвещения. — Москва — Париж: 1970.

14. ВернанЖ Происхождение древнегреческой мысли. — М.: 1988.

15. Галилей Г. Диалоги о двух главнейших системах мира — птоломеевской
и коперниковой. () Избр. труды. Т 1, — М/ 1964.

16. Галилей Г. Избр. произв. В 2т. — М.: 1964.

17. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа () Соч Т. 4. — М.: 1959

18. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. В 3 т. — М.: 1977.

19. Гоббс Т. Избр. произв. В 2 т - М.: 1964 - 1965.

20. Гоббс Т. Философские основания учения о гражданине. — М.: 3974.

21. Горфункель А. X Философия эпохи Возрождения. — М.. 1980.

22. Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. — М.: 1986.

23. Гусейнов А. А., Иррлитц Г. Краткая история этики. — М.: 1987.

24. Данте Алигьери Новая жизнь. Божественная комедия . — М.: 1967.

25. Декарт Р. Избр. произв. — М.: 1950.

26. Кампанелла Т. Город Солнца. — М.. 1954.
26а. Кант И. Соч. В 6 т. - М.: 1963-1966.

27. Каримский А. М. Ревлоюция 1776 г. и становление американской фило­
софии.—М.: 1976

28. Кеплер И. О шестиугольных снежинках. — М.: 1982.

29. Кегле А. Социальная физика или опыт исследования о развитии чело­
веческих способностей. — К.: 1911.

29а. Кессиди Ф. X. От мифа к логосу. — М/ 1972.

30.Киссель М. А. Судьба старой дилеммы (рационализм и эмпиризм в
буржуазной философии). — М.: 1974.

31. Кузнецов В. Н., Мееровский Б. В., Грязнов А. Ф. Западноевропейская
философия XVIII века. — М : 1986.

32.Кузнецов В Н. Немецкая классическая философия второй половины
XVIII - начала XIX века. - М.: 1989.

33. Лазарев В. В. Становление философского сознания Нового времени. —
М.: 1987.

34. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление — М.: 1930.

35. Леви-Стросс К. Структурная антропология. — М.: 1983.

35а. Ле Грофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. — М.: 1992.

36. Лейбниц Г. В. Соч. В4т. - М.: 1982 -1985.

37. ЛоккД. Избр. произв. В 2т. - М.: 1960

38. Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. — М.: 3996.

39. Лютер М. О рабстве воли // Эразм Ротердамский. Философские произ­
ведения. — М.: 1986.

40.Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. — М.: 1979.

41.Макиавелли Н. Государь. Рассуждения в первой декаде Тита Ливия. О
военном искусстве. — М.: 1996.

42.Механика и цивилизация XVII—XIX вв. — М.: 1979.

43.Миронов Б. Н. История и социология. —Л.: 1984.

44.МомджянХ. Н. Французское Просвещение XVIII века. — М.: 1983.

45.Мор Т. Утопия//Утопический роман XVI—XVII веков — М.. 1971.

 

46. Ньютон И. Математические начала натуральной философии // Кры­
лов А. Н. Собр. трудов. — М.: Л/ 1936.

47. Петрарка Ф. Эстетические фрагменты. — М.: 1972.

48. Платон. Соч. В 3 т. - М.: 1968 - 1972.

49. Покровский Н. Е. Ранняя Американская философия. — М.; 1989-

50. Ранович А. Б. Первоисточники по истории раннего христианства. — М.:
1990.

51. Рассел Б История западной философии. — М.: 1959; Почему я не хри­
стианин. — М.: 1987.

52. Антология экономической классики. В 2-х томах Т. 1. — М.: 1991.

53. Рикардо Д, Начала политической экономики и налогового обложения
() Сочинения. Т. 1. — М.: 1955.

54. Рожановский Н. Д. Развитие естествознания в эпоху античности. — М.:
1979

55. Руссо Ж. -Ж. Избр. соч. В Зт. - М.: 1961.

56. Рутенберг В. И. Титаны Возрождения. — Л.: 1978.

57. Сен-Симон А, Письма женевского обитателя современникам // Избр.
соч.-М.: 1948.

58. Сен-Симон А. Изложение учения Сен-Симона. — М.: 1947.

59. Слезкин Л. Ю. У истоков американской истории. Виргиния. Новый Пли­
мут . 1606—3642. — М.: 1980; У истоков американской истории. Массачусетс.
Мериленд. 1630- 1642.-М.: 1980.

60. Смит А. Исследования о природе и причинах богатств народов. — М.:
1978.

61. Соколов В. В. Европейская философия XV —XVII веков. — М.: 1984.

62. СтройкД. Дж. Становление науки в США. — М.: 1966.

63. Тальберг Н. История христианской церкви. — М. — Нью-Йорк: 1991.

64. Типология и периодизация культуры Возрождения. — М.: 1976.

65. Токвиль А. де. Демократия в Америке. — М.: 1992.

66. Томсон Дж. Первые философы. — М.: 1959.

67. Тюрго А. Р. Избр. философ, произв. — М.: 1937.

67а. Уайтхед А. Н. Религия и наука // Заблуждающийся Разум? Многооб­разие вненаучного знания. — М.: 1990.

676. Утопический роман XVI-XVII веков. БВЛ. Т. 39. — М.: 1971.

68. Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. — М.: 3978.

69. Хейзинга И. Осень Средневековья. Исследование форм жизненного
уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах. —
М.: 1988.

70. Хрестоматия по эллинско-римской философии. — Свердловск.: 1987.

71. ЧанышевА. Н. Курс лекций по древней философии. — М.: 1981.

72. ЧанышевА. Н. Курс лекций подревней и средневековой философии. —
М.:1991.

73. Чистозвонов А. Н. Генезис капитализма: проблема методологии. — М.:
1986.

74. Шацкий Е. Утопия и традиция. — М.: 1990.

75. Шкуратов В. А. Историческая психология. — Ростов-на-До ну: 1994.

76. Юм Д. Соч. В 2 т. - М.: 1966.

ГЛАВА 2 РАННЯЯ СОЦИОЛОГИЯ

С какой даты начинается социология? Какие авторы достойны считаться родона­чальниками социологии? Какое определение социологии принять?

Р. Арон

Интенсивная дифференциация социального знания и усложнение соци­альных проблем на рубеже XVIII—XIX веков подготовили новаторскую идею создания подлинной науки об обществе. Она должна была обеспечивать людям господство над историей, подобно тому, как естественные науки обеспечи­вали им господство над силами природы. Пионерами организованной и сис­тематической реализации данной идеи выступили О. Конт(Франция) и Г. Спенсер(Англия), заложившие основы новой науки — социологии — как позитивистски-реалистическую версию социологического знания

Этот период выступает как «ранняя социология» и заключен в рамки 40— 70 годов XIX в., когда присходило ее конституирование в качестве само­стоятельной социальной дисциплины. Формальный отсчет можно начи­нать с 40-х годов, времени выхода в свет контовской книги «Курс позитив­ной философии», в которой он изложил свое понимание науки, назван­ной им «социологией»'. В 60—70 годы позитивная социология занимает до­минирующее положение в социальном познании как общая теория уст­ройства и развития общества. Она не сводится к заимствованиям, а дает теоретическую и обще культурную разработку многих социальных схем, оказывающих прямое влияние на развитие социального познания. Вместе с тем социлогия еще не является общепризнанной и официально организо­ванной специальной наукой. Данный период становления имеет особый теоретико-практический настрой, придавший собственно социологичес­кий аспект социальному познанию. В этом аспекте положено начало дис­танцированию социолгии от философии и других социальных дисциплин, чему способствовала сознательная ориентаци ее основоположников на ес­тественнонаучный подход к анализу социального мира.

¹ Вначале Конт использовал термин «социальная физика», но впоследствии, чтобы подчеркнуть инновационный характер создаваемой им науки, он ввел но­вое название — социология (социс — общество, логос — наука): наука об обществе.

О становлении, формировании нового направления науки можно го­ворить в том случае, если оно в состоянии содавать ценности, отличные от производимых другими направлениями и предоставляющие вклад в раз­витие социальной науки. Чтобы проверить подобную претензию, надо от­ветить на два вопроса' 1) что мы теперь знаем такого, чего не знали до сих пор⁷ 2) что мы теперь можем сделать такого, чего не могли сделать до сих пор? Положительный ответ увеличивает нашу способность эффек­тивного социального управления (предвидения и контроля). Этим прове­ряется относительно самостоятельная способность нового направления науки концептуально толковать многообразие и разнокачествснность социальной жизни.

Социология изначально определила свой объект— общество в его ре­альном — настоящем — существовании и состоянии («здесь — теперь — бытие»). При этом западно-европейское общество отождествляется с про­мышленным, то есть индустриальным обществом, которое воспринимает­ся пионерами социологии с чувством восхищения и озабоченности. Аполо­гетика «настоящего» была связана с довольно прочно вошедшей в умы иллюзией «благополучного» развития. Данная апологетика основывалась на промышленных изобретениях (паровоз Стефепсона 1814, пароход Фул-тона 1819, электромагнитный телеграф Ампера, Эрстеда 1833, электро­мотор Якоби 1835 и др.), изветстиом уровне гражданской культуры и инди­видуализма. Считалось, что раз достигнутое, делает буржуазное общество — общее благо — непроблематичным.

В результате формируется генерализирующая идея:естественные науки обладают концептуальным единством (объект, методы, понятийный ап­парат и т. п.), и этого надо добиваться для социального познания. Должно создать науку об обществе на манер передового естествознания, способ­ную интегрировать социальные науки. Вера в естественнонаучный эталон знания, приоритет экспериментально-теоретических процедур частных наук и индустриальный тип общества обусловливали редукции естественнона­учной (фактуальной) установки на такую картину мира, в которой обще­ства интерпретируется как «механизм)организм». Благодаря этому оно пред­стало как мир объектов и явлений, чье поведение эмпирически фиксиру­ется.

Физико-биологические аналогии способствовали переходу в социологию многих естественных понятий, динамика, статика, эволюция, равновесие,, дифференциация и т, д. Данная редукционистская установка «надстраива­ния» социального опыта над механическим (физикализм) и биологичес­ким (органицизм) основаниями сыграла не только положительную роль, но и была логически и методологически неизбежной. Опора на естествен­нонаучный эталон в создании социологии способствовала укреплению ее авторитета как науки об обществе.

Процесс промышленной революции обнаруживал рост значения соци­альных условий для развития общества (индустриализация, урбанизация, стремление к личной пользе и выгоде и др.). Процессуальный аспект про­исходящего акцентирует внимание на рационализации управления. Наряду со стремлением предвидеть и подготовкой инструментов технического гос-

подства актуализируется проблема социального порядка и обеспечения про­гресса Все это обусловливает предмет социологии' изучение конкретных механизмов организации индустриального общества; его институтов, об­разующих структуру гражданского общества и призванных трансформиро­вать идеи прогресса в реальность; достижения согласия и солидарности в обществе. Тем самым, она призвана обеспечивать необходимую перестройку общества в развитой части мира и в соответствии с требованиями научно-промышленной действительности под девизом «Порядок и прогресс» (О. Конт). Таким образом, социология изначально предназначается ее отца­ми-основателями для службы капиталистической форме хозяйствования и соответствующему общественному порядку.

Ориентация социологической мысли на углубление практического ас­пекта, обусловливает стремление придать ей удобную и выгодную для при­менения форму. Отсюда вытекает рецептурный характер теоретико-приклад­ных разработок по ускорению новаций в культуре и, возможно, быстрому их превращению в статус традиций. Такой подход формирует принципиаль­ное отношение к социальной революции — это лишь выражение неспособ­ности (невозможности) перестраивать общество организационно-инсти­туциональными методами Но тогда надо ответить на главные вопросы: что является основой прогресса, каковы его направленность и горизонт пред­сказуемости?

В трихотомии «прошлое — настоящее — будущее» пионеры социологии занимают новационную позицию, отдавая предпочтение настоящему — подлинной (естественной) жизни общества. Это позволяет осуществлять «суд» (критику) над историческим развитием с точки зрения разума соб­ственного времени. Исторический процесс редуцирует действительность лишь к одной из возможностей, которая актуализировалась в наличной промышленной организации общества. Поэтому прошлое не является ори­ентиром развития общества: оно ни ценностно, ни антиценностно, а вы­ступает фактом, который следует учитывать в теории и практике, чтобы лучше представить настоящее — современность. При этом с трудом прихо­дят на ум мысли о том, что события далекого прошлого некогда ожида­лись в будущем.

Промышленное общество открыто и динамично, оно живет только об­новляясь. Идея исторического прогресса (активизма) вдохновляет на оптимистическое мироощущение по отношению к индустриальному буду­щему. Однако данные парадигмальные изменения не могут быть объясне­ны наукой на уровне старого общественного порядка — прошлого. Поэто­му социология формируется как альтернатива рациональной философс­кой традиции идеализма и материализма, рассматривающейся как продукт невежества и заблуждений «метафизического» состояния умов. Отвлечен­ные спекуляции подобных философов подлежат замене позитивной нау­кой, которая характеризуется:

— сведением духовного и социального к физико-биологическим основа­
ниям;

— заменой вопросом «как» протекают явления, вопроса «почему», то
есть, что такое они в своей сущности;

— опорой на факты, приводящие к точному и бесспорному (проверяе­
мому) знанию;

— теоретическим обоснованием и практической организацией позитив­
ного социального порядка.

Социология как объясняющаянаука акцентирует внимание только на фиксируемых «внешних» фактах и явлениях. Основоположники се счита­ли, что неизменные естественные законы — это лишь результат объясне­ния (описания) связей явлений, их последовательности и подобия. Поэто­му они не касались общих начал всех связей (сверхъестественного) и их причинных отношений. Описание связей является альтернативой бесплод­ным попыткам «метафизиков»¹ понять их причинно-следственный харак­тер. На протяжении всей своей истории позитивизм остается верен данно­му антидетерменизму.

То, что за точку отсчета в изучении общества берется настоящее, обус­ловливает обращение к наблюдениюкак генерализирующему методу ис­следования. Быть позитивным — это значит наблюдать феномены и откры­вать законы, управляющие явлениями и их отношениями, которые мож­но проверить. В эмпирических науках метод — это непосредственный инст­румент решения некой типичной познавательной задачи: добывание ин­формации, ее обработка, сравнение и т. п. Он выступает как нечно фор­мальное, применимое к любому внешнему объекту, позволяющее сво­дить научные положения к констатациям о чувственных данных (объясне­ние). Позитивное знание получается на основе эмпирического обобщения наблюдаемых фактов, черпающего истину из опыта, внешне и внутренне данного. Развитие собственных методов сбора, обработки и анализа социо­логических данных, позволяющих исследовать настоящее социальных яв­лений и процессов, стремление сделать социологическое знание полез­ным (выгодным) и удобным для применения превращало социологию в научно-практическую дисциплину и организационно-управленческий ин­струмент общественной жизнедеятельности.

Однако отсепарирование социологии от спекулятивной (метафизической) философии не означает отказа основоположников ее от философии вообще. Дело в том, что основной массив знаний, нужных в практической (повсед­невной) жизни и деятельности, приобретается в положительных специаль­ных науках. Последние нуждаются в определенной систематизации и упоря­доченности достижений, выводов, понятий. Отсюда вытекала потребность приведения принципов, присущих различным наукам, к наименьшему чис­лу основоположений и к созданию единой системы однородной науки, ох­ватывающей все совокупности приобретенных знаний. Эту работу призвана выполнить философия нового типа — позитивная философия, которая пред­ставляет собой окончательное состояние человеческого ума. Таким обра­зом, О. Копт и Г. Спенсер заложили и основы позитивистско-аналитическойфилософии, господствовавшей в XIX в. над всем мировоззрением человека и обещавшей ему индустриальное (научно-промышленное) «процветание»¹.

¹ Под «метафизикой» понимается то, что находится за пределами «физики», то есть не соответствует естественнонучному эталону и является ненаукой.

Социология нс чужда философской рефлексии и претендует на создание всесторонней социологической концепции — общей теории устройства об­щества. В силу этого она неизбежно сливалась с социальной философией. Поэтому основоположников социологии часто называли либо социологами в философии, либо философами в социологии.

Данная амбивалентность и отсутствие «полевой рабогы» обусловливали «кабинетный» тип ранней социологии. Эмпирический материал использо­вался ее представителями для подкрепления идей в качестве множествен­ных примеров из самых различнх областей знаний (энциклопедизм). Наи­вный натурализм (status naturalis), рецептурные подробности устройства общества, категоричность планов организации общественного порядка се­годня — пройденный этап. Вместе с тем важно понять, что есть глубокого в их наивности и противоречивости, заставляющих относиться к пионерам социологии с почтением.

Оригинальность учениям О. Конта и Г. Спенсера придавало следование принципу «умственной гигиены» — нежелание читать произведения других авторов. Они считали, что связанные с этим научные усилия вызывают искажения мысли. Интуитивный метод без целенаправленных усилий воли, свободная игра ума придавали формируемой «отцами социологии» науке инновационных характер, изначальный плюрализм и неоднородность в ре­шении эпистемологических проблем. Понимая примерно одинаково цели социологического познания, они по-разному представляли себе его осно­ву, предмет и задачи.

Позитивизм, оставаясь ведущим направлением социологии XIX в., был не свободен от одпосторонностей и слабостей в объяснении общества, которые отмечали современники. В частности, первой критической фор­мой рефлексии на позитивизм явился марксизм, который как «тень гамле-това отца» своей альтернативой преследовал развитие социологии вплоть до конца XX в.

Контизм

П. Сартр Любовь как принцип, порядок как основание и прогресс как цель— таков...… О. Конт

Новации в социологии Г. Спенсера

Г. Спенсер Герберт Спенсер (1820—1903) продолжил коптовскую линию формиро­вания… Спенсер исходит из тезиса о непознаваемости Сил (сущность, перво­причина), которые лежат в основе всей Вселенной, за…

Учение эволюции

Видоизменения, охватывающие неорганические — органические — пси­хические — социальные сферы, происходят последовательно по уровню возрастания… Существует некий естественный и необходимый мировой порядок, ко­торому как раз… 1 Спенсер создаст свою концепцию независимо от учения Ч. Дарвина (1809—1882) об эволюци органического мира,…

Марксистская парадигма социологии

Н. К. Михайловский Марксистская парадигма социологии, родоначальниками которой яви­лись К.… Сопряжено это было с двумя главными факторами.

Коммунистическое движение

Х.Маркс— Ф.Энгельс История учит, что из социальных кризисов есть выход, и что именно во время… Вековая тяга людей к идеалам всеобщего равенства направляет поиски основоположников марксизма на изучение нового…

Философское основание марксизма

К. Маркс Поиск теоретико-методологических основ коммунистического мировоз­зрения… Об этом свидетельствует сформулированный Ф. Энгельсом «основной вопрос философии» как вопрос об отношении мышления к…

Философский материализм

Маркс и Энгельс также подвергали критике и позитивизм, часто пони­маемый в то время как «подлинный материализм» (Э. Литре) или вид мате­риализма,… В концепции марксизма независимая (онтологическая, то есть природ­ная) материя… 1 В Европе и Северной Америке в это время развиваются новые направления философии —…

Теория познания

1 Он снимает также и проблему плюрализма природы и общества, учитывюшего множество равноправных составляющих их факторов. тельное (оптимистическое) решение данной проблемы5. Они рассматрива­ют… Процесс познания как отражение

Материалистическая диалектика

1 Противоположное диалектической концепции развития рассмотрение предме­тов и процессов вне их внутренних связей основоположники марксизма называют… воду: «Маркс и я были едва ли не единственными людьми, которые спасли из немецкой идеалистической философии…

Философско-экономическая теория общества

В. И. Ленин Формирование коммунистических воззрений основоположников марк­сизма совпадало…

Материалистическое понимание истории

Ф. Энгельс Ключом к материалистическому пониманию истории является учение Маркса и… 1 Учение об обществе получило развитие в произведениях К. Маркса «Капитал» (I том в 1867 г.) и Ф. Энгельса…

Основные законы исторического материализма

I. Общесоциологические(Действующие во всех формациях)

Закон определяющей роли обществен­ного бытия по отношению к обще­ственному сознанию.

Закон определяющей роли способа производства в развитии общества.

 

Закон соответствия производственных отношений характеру и состоянию производительных сил общества.

Закон определяющей роли экономи­ческого базиса по отношению к об­щественной недстройке.

 

Закон решающей роли народных масс в истории общества и возрастания этой роли с расширением масштабов исторического действия.

Закон зависимости социальной при­роды личности от совокупности об­щественных отношений и др.

II Частные, специфические

(Действующие только в ряде общественных формаций)

Закон классовой борьбы как движу­щей силы развития антагонистичес­ких общественных формаций.

Закон смены общественно-экономи­ческих формации через социальную революцию и др.

Категории исторического материализма

Общественное бытие и общественное сознание Географическая среда и народонаселение

Капиталистический строй

— частная собственность

— рыночная экономика

— капитал

— наемный труд: обмен труда
на товары

— человек потребляет,
чтобы работать

— личная независимость на основе
«вещной зависимости»

— функциональное развитие
индивида

— национальное государство

— классовое общество

Коммунистический строй

— централизованное плановое хозяйство — равные потребности масс — превращение труда в самодеятельность (потребность)

Социально-политическое учение марксизма

Для практических материалистов, т. е. для ком­мунистов все дело заключается в том, чтобы революционизировать существующий мир, что­бы практически выступить против существую­щего положения вещей и изменить его.

К. Маркс— Ф. Энгельс

Учение о классах

Учение марксизма о классах было связано с решением двух проблем: кто действует в истории? и что служит источником движения? Маркс оце­нивал свое учение следующим образом: «Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов, ни та, что я открыл их борьбу между собой.Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего; 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства; 2) что клас­совая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата; 3) что эта дик­татура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов» (19, 28, 426—427). Последнее отражает основную идею марксизма — интересы общественного развития стоят выше интересов про­летариата.

Концепция деления общества на классы и определение роли интересов больших социальных общностей как источника (двигателя) историческо-

го творчества была представлена в работах французских историографов ф. Гизо (1787-1874), О. Минье (1796-1884), О. Тьери (1795-1856) и др. Они раскрыли, что господствующие интересы направляют ход социального раз­вития, а отношения (положение) различных классов определяют харак­тер политического управления обществом. В силу этого история цивилиза­ции есть результат классовой борьбы. Однако данные положения они рас­пространяли на эпохи, предшествующие буржуазному обществу. Закон вся­кой революции — завоевание новым восходящим классом политической власти. Таким классом историографы считают буржуазию. Последняя со­вершает преобразование действительности под лозунгом, носящим обще­человеческие интересы, — «собственность, свобода, равенство». Для его реализации в обществе паобходимы согласие, интеграция и сотрудниче­ство всех граждан. При этом расслоение, иерархия и подчинение рассмат­риваются как неизбежные черты любого общества. Отсюда вытекает труд­нейшая задача поиска путей и механизмов совмещения (баланса) множе­ства разнообразных интересов. Положение трудящихся масс объясняется социально-биологическими качествами составляющих их людей, характе­ризующими их как подчиненное, руководимое, управляемое большинство. Поэтому любая претензия со стороны масс на управление обществом вос­принимается как противоестественная, а люди, стремящиеся реализовать подобные претензии, рассматриваются как агрессивные мятежники. Та­ким образом, борьба пролетариев против буржуазии считается не законо­мерной, а к подобным революциям относятся как к катастрофе: револю­ция — это незаконное изменение законности. В общественной мысли гос­подствует тезис, что «рабочий вопрос, а с ним и вообще социальные вопро­сы могут быть разрешены без революций». Преобразования общества дол­жны осуществляться мирным (реформаторским) путем, не меняющим су­щества буржуазного строя (частной собственности), но отбрасывающим его отрицательные стороны и сохраняющим положительные.

Основоположники марксизма принадлежали к радикальнойоппозиции, стремящейся сломить существующий социальный порядок. Поэтому они отрицали (отвергали) реформизм как метод преобразования общества: «коммунизм — действительное движение, которое уничтожит теперешнее состояние» (19, 3, 34). При таком подходе носителем будущего — восходя­щим классом — предстает пролетариат. Следовательно, его борьба леги­тимна и, в соответсвии с законом революции, должна завершиться уста­новлением диктатурыпобедившего класса — пролетариата (19, 23, 496).

Марксизм исходит из установки, что материальное производство есть основное условие существования и развития общественного организма. Следовательно, трудящимся массам, главной производительной силе об­щества, принадлежит решающая роль в истории. Построение коммунизма будет достигнуто только при полной победе труда (отчуждения труда) на земле, а трудящиеся массы — это «настоящие люди будущего» (19, 37, 37).

В эксплуататорских формациях развитие материального производства привело к «разделению населения на различные классы и тем самым к противоположности между господствующими и угнетенными классами» (19, 20, 498). В основе деления на классы, согласно марксизму, лежит за-

кон разделения трудана основе частной собственности. По отношению к средствам производства и характеру труда образуются социальные общно­сти, члены которых имеют совпадающие интересы, связывающие их уза­ми общих отношений и одинаковой социальной позицией. В результате в обществе образуются; а) основные классы на базе доминирующего в дан­ной формации способа производства; б) неосновные классы — реликтовые или нарождающися в данной формации. Кроме того, образуется слой лю­дей, занимающихся «обслуживающим» трудом (интеллигенция) и нахо­дящийся в промежуточном положении между классами¹.

В капиталистическом строе имеют место два основных класса — буржу­азия и пролетариат — рабочийкласс. Основоположники марксзма характе­ризуют его как класс, совершенно лишенный собственности и наслед­ства, то есть обездоленный. Кроме того, пролетариат не имеет прошлого (традиций) и лишь из будущего черпает свои силы. В силу этого он менее восприимчив к традициям (идеям) других классов. Благодаря данному выс­вобождению «от всех унаследованных цепей» (19, 18, 213—214), пролетари­ат оказывается способным совершить радикальное преобразование дей­ствительности. Он чужд буржуазному обществу и выступает в роли его мо­гильщика: пролетариат должен революционно преобразовать этот мир в соответствии со своими нуждами и целями. Таким образом, социально-экономические условия существования рабочего класса обусловливают его место на крайнем левом фланге народных масс. Являясь величайшей произ­водительной силой индустриального общества, пролетариат (класс — ге­гемон) выступает авангардом — ударной силой — массового движения «про­стых людей». Чтобы уничтожить все старые общественные формы и гос­подство вообще, он должен установить пролетарскую диктатуру. Однако конечная цель последней — это создание бесклассового коммунистичес­кого общества, в котором «свободное развитие каждого является услови­ем свободного развития всех» (19, 4, 447).

Марксистско-экономическая интерпретация исторического процесса ак­центирует внимание на классово-антагонистических отношениях, обус­ловливающих тотальный социальный конфликткак перманентное состоя­ние эксплуатационных формаций. Поэтому средство его разрешения — клас-

¹ Абсолютизация экономического критерия социальной дифференциации в мар­ксизме вела к элиминированию других: функпионального, профессионального, этнического, социально-демографического, статусно-ролевого и др., и, соответ­ственно, к упрощению реальной многомерности и разнообразия социальных свя­зей и отношений в обществе. В полной мере это проявилось и в советской социо­логии, где господствовала официальная доктрина, выраженная формулой едва класса дружественных (рабочие и колхозное крестьянство) плюс один слой (интеллиген­ция)». Такая формула догматически упрощала реальное наличие и глубину внут­ренней стратификации советского общества. Узость подобного подхода формиро­вала неадекватное реальности и тормозящее представление о социальной структуре в обществе. Однако оно было удобно для целей идеолога-политической борьбы: вуалировало действительное неравенство социальных групп по отношению к соб­ственности, престижу, власти и бюрократический (номенклатурный) механиз управления динамикой социальной структуры.

совая борьба — рассматривается в них в качестве решающего фактора дви­жения истории. Коммунизм как научное выражение интересов пролетари­ата прямо противостоит интересам буржуазии, что обусловливает взаим­ный антагонизм. Отсюда непосредственно вытекает отрицание какой бы то ни было возможности осуществления коммунизма в рамках буржуазного общества, то есть нереволюционным путем. Этим определяются намерения коммунистов: «не признавать другого средства осуществления этих целей, кроме насильственной демократической революции» (19, 27, 60). Борьба — это путь в подвиг.

Необходимо отметить, что Маркс и Энгельс победу социалистической революции и превращение коммунистической доктрины в реальность свя­зывали с некоторыми предварительными условиями. Во-первых, с уста­новкой на то, что победа революции возможна только в промышленно раз­витых странах, где имеется организованный рабочий класс. В этом плане страна «промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего» (19, 23, 9). Поэтому борьба за социализм являлась прерогативой индустриально развитых пародов. Такой подход был предметом дискуссии со стороны представителей крестьянс­ких (славянских) народов, также мечтавших о социалистической револю-юции в своих странах.

Во-вторых, необходимость интернационального характера социалисти­ческой революции. Мировую революцию основоположники марксизма трак­туют как длительный процесс, в котором победа может быть обеспечена лишь совместными усилиями европейского пролетариата и прежде всего Англии, Франции, Германии. Его отряды в отдельно взятой стране не мо­гут рассчитывать на то, чтобы взять и удержать в своих руках политическую власть без поддержки со стороны пролетариев других стран (опыт Париж­ской Коммуны в 1871 г.). Основоположники марксизма сформулировали закон:пролетарская революция, рычагом которой «должна послужить сила», может победить только одновременно во всех ведущих капиталис­тических странах¹.

Роль насилия в истории

1 В последующем В. И. Ленин в интересах большевистского движения в рамках социал-демократической борьбы в России пересмотрел данное положение. Он… ную деятельность преобразовать существующую действительность. С дру­гой… Основоположники марксизма отмечали, что насилие является универ­сальной составляющей любого…

Механистическое течение

Отсюда вытекает критерии трансформации: чем больший объем связан­ной энергии получен, тем более значителен прогресс в социокультурной сфере.…

Биоорганическое течение

В частности, Шеффле рассматривает экономическую жизнь как прямую проекцию обмена веществ в организме на общество. Для последнего он использует… 1 Сложно отнести представителей течений «одного фактора» только к социоло­гии,… психологической связью индивидов, осуществляющейся в их символичес­ких и технических действиях. Оно образуется в…

ГЛАВА 3 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ПСИХОЛОГИЗМ

Социология есть солнечный микроскоп пси­хологии.

Г. Тард

Процесс становления индустриальной цивилизации во второй половине XIX века актуализирует проблематику реформирования существующего «социального порядка» по пути развития демократии, гражданского обще­ства и правового государства. Торгово-промышленное капиталистическое общество защитило свое право на существование (поражение Парижской коммуны 1871 г.). Однако новая историческая ситуация настоятельным об­разом требовала выработки более адекватного понимания специфики со­циального регулирования жизнедеятельности общества. На фоне социо­культурных достижений недостаточность теоретического потенциала по-зитивистско-натуралистичсского и материалистически-экономического на­правлений ранней социологии ошущалась все более отчетливо. Ими были проигнорированы науки и течения философской мысли, занимающиеся психологической, экзистенциально-феноменологической проблематикой социальной жизни¹. Данная элиминация субъективной стороны историчес­кого процесса обусловливала односторонность (жесткость) и ошибочность позиции позитивизма и марксизма в изучении общества.

Потребность реформирования жизнедеятельности общества обусловли­вает задачу определения факторов, от которых зависит скорость социаль­ной эволюции. К ним относят, прежде всего, такие жизненные силы как волю, мотивы, желания и т. п. Происходит утверждение человеческой субъек­тивности, то есть антинатуралистическое видение и изучение мира тако­вым, как воспринимает его живущий в нем человек. Социальный мир — это одна огромная жизнь. Человек действует в ней как существо сознатель-

¹ В частности, О. Конт проигнорировал психологию как науку. Основоположники марксизма дали ей следующую характеристику: «Психологическая наука, оторван­ная от изучения объективных законов развития производства, не может стать дей­ствительным содержанием и реальной наукой" (Соч. Т. 3. С. 629). Позже В. И. Ленин в работе «Материализм и эмпириокритицизм», рассуждая о сведении социальной жизни к психической основе, назвал психологическую науку «буржуазно-реакци­онной ложью», направленной против философского постулата о «зависимости хода идей от хода вещей».

ное, вносящее смысл во все аспекты своей жизнедеятельности и поведе­ния. Включенность и приоритетность психики во всех жизненных процес­сах и организациях социальной среды, формирует потребность иметь точ­ное психологическое понимание происходящего в человеческом мире.

Стремление найти духовные факторы становления индустриальной ци­вилизации, раскрыть роль психического в историческом процесс обуслов­ливало обращение к «опыту жизни». Понятие «жизнь» становится исход­ной точкой всей деятельности и выдвигается на центральное место нового экзистенциально-феноменологического направления философии. Занимающа­яся жизненной проблематикой психологиястала эталоном (методом) пе­редового изучения человека и общества.

При этом обращается внимание па то, что физико (биолого) — мате­матическая схема в позитивизме допускала проверку гипотез количествен­но обработанными данными, игнорирующими психологию. Это привело к избыточному отрыву социологии от последней. Кроме того, и позитивизм, и марксизм стремились конструировать общую теорию и универсальные социальные законы. Отсюда вытекает их крен в сторону традиционных фи­лософских обобщений (социальная философия). Поэтому и отношение к ним было как к традиционным философским (метафизическим) спекуля­циям, которые не могут претендовать на научную и, тем более, на мето­дологическую роль по отношению к другим социальным наукам.

Жажда новых познавательных форм разрушила старые интеллектуаль­но-логические установки, наработанные классической философией, с ее строгой приверженностью к традиционной универсалистской проблема­тике — исследованию сущего, бытия и истины¹. Неспособность решить данные вопросы индуктивно-гипотетическим и дедуктивно-абстрактным методами, игнорирующими субъективность, вела к «деструкции метафи­зики». Последняя была продолжением позитивистской революции в фило­софии, взявшей на себя задачу окончательного освобождения науки от традиционной (спекулятивной) философии. Только теперь она продолжа-

¹ Подобные процессы происходят и в переломном (неклассическом) искусстве последней трети XIX века. Его течения — импрессионизм, символизм и др. — в процессе модернистского разрушения заменяют старые художественные формы традиционного (академического) реализма. Новаторские искания внеыаучных форм освоения действительности роднят новое направление философии — философию жизни и искусство. Последнее дает яркое представление об эпохе, дополняя и обогащая исторические исследования. Поэтому методы художественного освоения действительности также включаются в процесс познания.

Литература и искусство не стремятся к общезначимому постижению действи­тельности, а показывают кроющуюся в жизни значимость свершающегося. Тем самым они помогают человеку преодолеть узость его личного опыта и открывают безграничные просторы (краски, ритмы, формы, тона, фантазии и т. п.) для его чувств, расширяя горизонт жизненного опыта. Художественное миросозерцание стремится вобрать в себя всю действительность и выявить ее значение. Вместе с тем, неравнодушный интерес со стороны философии жизни к искусству способ­ствовал его насыщению философскими идеями и тем самым популяризации пос­ледних в широких кругах интеллектуальной публики.

ется под антипозитивистским флагом «философии жизни»,которая разру­шает чуждый ей мир истины, основанный на разделении субъекта (разум) и объекта (внешний мир).

Новая философия экзистенциально-феноменологической ориентации то же обращается к опыту, но опыту «экзистирующего субъекта» (а не объек­тивного наблюдателя объективного мира), переживающего свое «бытие — в — мире» и понимающего смысл данного переживания (своего существо­вания). При этом решающее значение имеют конкретные, неповторяю­щиеся проблемы наличного (экзистенционального) бытия каждого отдель­ного человека. Сосредоточением анализа становится человеческое суще­ствование лишь в настоящем, неудержимо текущем в прошлое {переходя­щем к смерти).

Сторонники этого направления исходят из концептуального положения, что мир и человеческая психика слиты воедино (со-бытис): та часть мира, с которой имеет дело человек, в значительной степени является продук­том его деятельности. Ничто не появляется в социальном мире без пред­шествующей (невидимой) работы мысли. Мысль, слово, душевный на­строй задают (порождают) «жизнь» социальных явлений и процессов, вна­чале в представлениях людей, а затем в социальной (исторической) прак­тике. Поэтому последняя определяется различными духовными факторами — инстинктами, желаниями, мотивами, волей, которые необязательно выражают интересы классов. Духовные силы ведут к образованию экономи­ческих структур, а ненаоборот. Следовательно, чтобы установить законе- . мерности, которые позволяют тотально охватывать людей и овладевать социальными ситуациями, надо выяснять, что происходит в душе (псюхе) человека — психической стихии. Данные закономерности наличного бы­тия не поддаются рациональным измерениям, их нельзя уловить и обоб­щить посредством понятий «старой философии».

Перенос анализа аспектов социальной жизни в духовную сферу иници­ировал в новых философско-психологических направлениях дихотомии: «натурализм — психологизм», «науки о природе — науки о духе», «объяс­нение — понимание», «рациональное — иррациональное». В центре внима­ния новых наук оказываются вопросы психологического взаимодействия и воздействия: внутри психологическая динамика, внешняя активность, си­стема ценностей, баланс интересов и диссоциации и т. п. Их решение имело теоретико-прикладной характер, поскольку данные знания и методы по­зволяют организовывать, управлять и прогнозировать линию поведения людей в определенных условиях (образование, воспитание, производство, военное дело, торговля и др.). В силу этого представители психологическо­го направления дают достаточно верную картину духовной жизни после­дней трети XIX века, что обусловливало влияние данного направления на развитие мировой культуры.

Философская культура повой экзистенциально-феноменологической ориентации оказала влияние па смену парадигмы научного познания, ак­центируя гуманитарную проблематику понимания. Это повлекло за собой и соответствующие определения — «понимающая психология», «понима-

ющая экономика», «понимающая социология»¹, — вернувшие человека в сферу социального познания. Расширение предмета социологии иницииро­вало развитие и обогащение ее методов.

Наряду с использованием количественных методов анализа социальной действительности (наблюдение, лабораторный эксперимент, математичес­кие расчеты и др.), тяготеющих к естествознанию, имеет место и инкор­порация качественных методов — тестирование (опрос), анализ текстов, изучение биографий и др. В результате происходит: 1°) изменение предмета исследования; 2) обращение к разработке новой исследовательской тех­ники; 3) изменение типа социологической работютоп

Образовавшаяся дихотомия «объяснение — понимание» разводит и аб­солютизирует данные способы познания социального мира. Однако они выступают лишь фрагментами познавательного процесса. Поэтому спор о том, что важнее — «объяснение» или «понимание» -— изначально некон­структивен. В нем просматривается неосознанное стремление к упроще­нию познавательной задачи. Объясняющее постижение внешнего мира хотя и приводит к поверхностным (очевидным) истинам, но позволяет обоб­щать накопленный эмпирический материал. Понимающее (осмысляющее) постижение глубинного и жизненно важного субъективного мира позво­ляет проникать в тайны бытия. Историческая задача заключалась в том, чтобы объединить данные фрагменты (стороны) социального познания в единое целое. Ее решение составило содержание классической социологии на рубеже XIX—XX веков. В этом плане социологический психологизм сыг­рал роль переходного звена (процесса) от ранней к классической (антире­дукционистской) социологии.

Смена познавательных парадигм

В. Дилътей Смена познавательных парадигм означает переход от рациональной (тра­диционной)… 1 Термин«понимающая социология» был введен М. Вебером, находившимся под большим впечатлением идей «описательной»…

Объясняющая парадигма познания

В. Дилыпей Кредо новой философии — «подальше от метафизики», которая пред­стает в форме… В субъект-объектных отношениях «субъект» играет активную роль есте­ствоиспытателя (экспериментатора, творца), а…

Герменевтика

Для Дильтея герменевтика — понимающее чтение текстов (первоисточ­ников), которые запечатлевают исторический процесс, предстает как ду­ховное… 1 Термин «герменевтика» происходит от имени «Гермес», которое носил в… 3 Представители философии жизни исходят из общей установки, что социальный процесс, в конечном счете, есть…

Понимающая» психология

В. Дилыпей Во второй половине XIX века актуализируется проблематика психичес­кой (псюхе —…   Социальные артефакты  

Психологизация социологии

Г. Тард Индустриализация западного общества обусловливает его трансформа­цию в… Такая переориентация сопровождается, во-первых, эмансипацией со­циологии от естественнонаучного влияния. Теперь…

Французская школа социологии

Г. Лебон С именами Габриэля Тарда(1843-1904) и Гюстава Лебона (1841-1931) связана линия… Тард и Лебон обращаются к решению вопросов межгрупгювых отноше­ний, группового поведения и массовизации социальных…

Концепция подражания Г, Тарда

Г. Тард Г. Тард проводит индивидуалистическую линию психологизации социоло­гии и… Возникающие при взаимодействиях людей «интериндивидуальные» (ме­жиндивидуальные) отношения составляют основу…

Общественное мнение

Пресса выполняет роль воспитателя общественного мнения: она пре­вращает индивидуальные идеи в общественное достояние. Мнение стано­вится… Тард подчеркивает, что в большом обществе, разделенном на нацио­нальности и… Тард отмечает, что в государствах «отсталых» (закрытых) единогласие является обязательным и волю всех депутатов, кроме…

Концепция «эры толпы» Г. Лебона

Г. Лебон Г. Лебон (Ле-Бон) проводит социетальную линию психологизации соци­ологии и… Лебон считает, что разум, идея вторичны в коллективном сознании и включаются в деятельность и поведение рас только…

Психология толпы

Г. Лебон Г. Лебон рассматривает историю как процесс смены культурного домини­рования… 1 Идеи Лебона о бессознательном начале (базовой инстинктивной природе) тол­пы, под давлением которого разрывается…

Немецкая школа социологии

В. Вундт Немецкая школа социологии внесла серьезный вклад в становление… Развитие социологического психологизма в Германии исходит из уста­новки, что единственная точка зрения, с которой…

Формальная социология Г. Зиммеля

Г. Зиммель Г. Зиммель был одним из пионеров немецкой и основоположником фор­мальной… В своей концепции социологии Зиммель построил «теоретический мост» между личностью и обществом. Он отбросил…

Понимание

Понимание позволяет: а) понять сказанное, которое воссоздает в слу­шателе душевные процессы, аналогичные оным говорящего; б) понять мотивирующее… Применительно к постижению истории Зиммель делает вывод, что ис­торическая… Историк совершает «трансцепдентальное формирование» (а не отраже­ние) событий как «типичное» (или «необычное»).…

Взаимодействие

1 В частности, в интерпретации религии Зиммель также следует психологизму и отделяет вопрос о бытии бога, как объективном факте, от вопроса о… порождается взаимодействием1.В работе «Социальная дифференция» он описывает… Для социологического исследования важны лишь эти эмпирические атомы (представления, индивиды, группы), которые…

Общая (историческая) социология.

Он исходит из установки, что существует всегда только историческое, то есть обусловленное техникой, возможностью своего выражения, кото­рое не может… Общая(историческая) социология рассматривает проблемы развития общества как… В социальном развитии результаты действия бесчисленных факторов в одни периоды, выходя за их пределы принимают снова…

Философская социология.

1 Данный подход к объективным законам исторического процесса получил раз­витие в концепции «вечного цикла» культуры и модели круговорота незамкнутых… дача — прослеживание исторических судеб форм в связи с их… Связывающим звеном между философской и чистой социологией выс­тупает пониманиекак орудие познания. Первая, являясь…

Чистая (теоретическая) социология

Л. фон Визе Основу историко-социальной концепции Тенниса составлят установка, что в ходе… Таким образом, у Тенниса чистая социология — это абстрактная, теоре­тическая дисциплина, которая в понимании…

Антипрогрессистская концепция капитализма

В. Зомбарт Упорядочение всего необозримого фактического материала Зомбарт про­водит на… Устанавливая генезис и развитие капиталистического хозяйственного духа, Зомбарт задает следующий алгоритмразвития…

Предпринимательский дух

В. Зомбарт Зомбарт подчеркивает, что проникновение предпринимательского духа в… «Предпринимательствующие» являются теми, кто завоевывает мир: «это творцы, люди жизни, не зрители, не потребители, не…

Современный капитализм

В. Зомбарт Современный капитализм есть общее явление высококапиталистичес­кой эпохи бссх… Наибольшего расцвета современный капитализм достиг к середине XIX века, чему способствовали высочайший экономический…

Капиталистический дух

В. Зомбарт В решении проблемы взаимовлияния капиталистического духа и капита­лизма,… 1 Зомбарт подверг современную рекламу и ее приемы специальному анализу, выявив ее положительные и отрицательные…

Нравственные силы

В. Зомбарт В качестве верховных нравственных сил, которые воздействуют на души… Философия и религия развиваются в определенных предварительных хозяйственных и биолого-этнологических условиях: в…

Философия

Опираясь на воззрения философов древности, Зомбарт представляет их как мудрецов (моралистов), которые не чуждаются даров счастья, облада­ния… Философия здравого человеческого смысла, утилитаризм во всех оттен­ках…

Религия

Зомбарт является превержепцем концепции церковно-религиозногоуча­стия в образовании капиталистического духа и капитализма. Она базируется на одной из основных особенностей европейской народной души — ее силь­ной религиозной потребности. Зомбарт рассматривает различное (способ­ствующее или задерживающе) влияние на развитие капиталистического духа трех религиозных систем — католицизма, протестантизма и иудаизма.

Католицизм

Зомбарт подчеркивает, что все жизненные отношения получали свое религиозное освящение в том смысле, что оно частью задерживало их раз­витие, а… Во-вторых, папы,с их финансовым хозяйством, оказали оживляющее воздействие на… В-третьих, это влияние самой католической церкви своим учением, мас­совым следованием религиозным заповедям на…

Протестантизм

Зомбарт отмечает, что, во-первых, это выдвижение на первый план в пуританской этике идеала бедности раннего христианства и осуждение зем­ного… Вместе с тем, пуританизм, по мнению Зомбарта, непреднамеренно оказал… 1 М, Вебер занимал альтернативную позицию в оценке роли католицизма как оплота феодального общества, становящегося на…

Иудаизм. Еврейский вопрос

Зомбарт выдвинул тезис, что иудаизм является одним из первоначаль­ных факторов, повлиявших на становление капиталистических отноше­ний¹. Еврейское богословское мышление было заранее наиболее приспо­соблено к существу капиталистического духа и капитализма. Все остальные факторы, повлиявшие на их развитие, так или иначе вытекают из иудаис-тской религии. Она формировала торговый народ, который реализовывал власть денег как компенсацию политической власти.

Зомбарт подчеркивает наличие в иудаизме благотворных для развития капиталистического духа учений: благоприятие богатства и зажиточности (отсутствие идеала бедности), всеобъемлющее развитие рационализма, двой­ная мораль (отношение к евреям и не-евреям — чужим), запрета (разреше­ния) роста денег, свободы торговли и промышленности и др. Они имеют место в еврейской ментальности и способствуют процессу отбора задолго до появления христианской религии и начала ее воспитательного (педагогичес­кого) влияния. В этом было огромное преимущество евреев перед всеми ос­тальными народами в деле служения капитализму (12, 202). Тем самым Зом­барт отодвигает границы его возникновения в седую древность.

В частности, благодаря своеобразию судьбы еврейского народа, рассе­янного по всему миру, сформировалась двойная мораль по отношению к соплеменникам и чужим (гоям). Иудаизм заключает в себе заповедь «запре­та роста для соплеменников» («ближних») — беспроцентный заем как форма взаимопомощи. Одновременно действовало особое право для

¹ Анализу роли еврейской религии и евреев в образовании капитализма Зомбарт посвятил работы «Евреи и хозяйственная жизнь» (1911), «Будущность еврейского народа» (1912). Его взгляды на еврейский вопрос подвергались резкой критике «сле­ва» и «справа». Со стороны еврейских равинов за то, что чуждый им человек недоста­точно «красиво» вскрыл многие черты их религии. Наоборот, национал-социалисты (фашисты), чьим апологетом стал Зомбарт, заклеймили его как «еврея» и тщетно оправдывался «германофил», что к евреям никакого отношения не имеет.

иноплеменников: «разрешение роста» — чужому должно давать взаймы с лихвой (брать проценты). «Нееврея можно обсчитать, ибо сказано в писа­нии 3. Моис. (25, 14), что никто не должен обсчитывать своего брата». Тем самым закладывается стремление к беспощадной наживе.

Еврейский дух, как его понимал Зомбарт. проявился в еврейском хозяй­ственном поведении: деньги — договора купли — знание дела. Этим духом торгашей проникнуты все предприятия евреев: там, где другие народы стре­мятся нажить богатство путем войны, резни и убийств, евреи «среди войны, резни и убийств» стремятся нажить свои богатства (12, 82). Принимая круп­ное участие в военных)событиях в качестве влиятельных финансово-про­мышленных деятелей^ они предоставляли денежные средства, военные и жизнсные припасы для ведения войны. Благодаря этому евреи не только бо­гатели, но и улучшали свое социальное (эмансипация) положение в стране. В результате, им удается возвышаться до положения господ мира.

Разрушение еврейского государства сделало евреев странствующим на­родом: они научились переходить из страны в страну, распространяя и поощряя свойственный им капиталистический дух. Этому способствуют:

— религиозная твердость евреев;

- неукорсненность (аутсайдерство) среди других народов;

— беспокойство духа;

— городской образ жизни.

Жизнь среди народов — хозяев (принимающее общество) принудила ев­реев сделать религиозные предписания центральной ценностью для сохра­нения себя как нации (народа). Все их жизненные (нравственные, хозяй­ственные, правовые) отношения, вплоть до мельчейших их проявлений, получали религиозное освящение. Еврейское благочестие культивировалось Моралистами-богословами по единому пути изучения Торы, чтения Шемы, руководства Талмудом, образующему своеобразное «государство в государ­стве». Страх божий и верность иудаистской религиозной системе сохраняли (связывали) еврейство и давали ему возможность существовать в «замкну­том» положении. Пионерство еврейского парода в капитализме проявилось также в ломке рамок хозяйственных нравов раннекапиталистическои эпохи и проведении в жизнь безграничной и беспощадной наживы.

Зомбарт утверждает, что в эпоху высшего развития капитализма хозяй­ственные интересы занимали все больше места в душевной жизни, и сила христианского религиозного чувства шла на убыль. В то же время влияние еврейства распространялось все больше и больше (12, 211). В результате, происходит ломка «всех граней, которые католицизм и протестантизм про­вели поведению хозяйствующего субъекта» в соответствии с еврейской эти­кой (12, 213).

Еврейский вопрос

Я не знаю, чего хочет нация; я знаю, что на­ции нужно!

Д. Бен~Гурион

Еврейский вопрос приобрел особую актуальность на рубеже XIX—XX веков, когда под напором унижений и лишений еврейская национальная

идея возвращения в Сион — сионизм, обрела мировое движение. Возвраще­ние на землю Израилеву и к ивриту (еврейский ренессанс) рассматривает­ся как создание в Палестине национального очага еврейского народа и завершение своего национального искупления. Это составляло суть сиони­стского духа (Алия) — иммиграция евреев в Израиль¹. Однако отсюда вы­текал широкий круг проблем: иммиграция (исход) евреев из стран веково­го их проживания; положение в них остающихся евреев; отношение между мусульманской и иудаистской религиями; колонизация земель, заселен­ных арабами; пути (мирный или насильственный) преобразования земли Израилевой в еврейское (правоохраняемое) отечество (государство)².

Позиция Зомбарта в еврейском вопросе противоречива. Он исходит из тезиса, что антисемизм как антипатия нееврссв к евреям будет существо­вать пока евреи будут существовать на земле (12, 340). Но Зомбарт против того, чтобы спутником антисемизма были вражда, презрение, издеватель­ства и истязания³, подталкивающие нарастание мирового сионистского движения. Подчеркивая стимулирующую роль евреев в развитии хозяйствен­ной жизни в ходе истории человечества, Зомбарт негативно относится к идее образования еврейского государства и их «исходу» на Землю Обето­ванную. Он на примерах (Испании, Португалии, Франции) показывает, какие потери несут национальные хозяйства и культура после изгнания евреев из страны: кто их принимал, тот экономически процветал, а кто их изгонял, тот экономически хирел. Особые деловые качества западных ев­реев делают их наиболее богатыми и предприимчивыми гражданами, высе­ление которых оставит невосполнимые потери в народном хозяйстве и культуре (12, 332).

Тогда неизбежно встает вопрос, а как жить евреям в странах обитания — диаспорах: сохранять и укреплять сознание своего еврейства или стремить­ся к ассимиляции (акультурации)?

Зомбарт считает, что последний вариант слияния с другими народами: а) нежелателен, ибо может привести к «растворению» еврейского народа

¹ Мировая война 1914—1918 годов дала декларацию Бальфура (Великобрита­ния), закрепляющую отказ от угандийского варианта и согласие с идеей создания национального очага еврейского народа в Палестине, что означало признание су­ществования евреев как политической нации.

^г В вопросе преобразования земли Израилевой в «чистое» еврейское государство после Второй мировой войны (1939-1945 гг.), победил «активный» сионизм* (Бен-Гурион), и оно пошло радикальным (насильственным) путем. Этот путь с неиз­бежностью породил еврейский шовинизм, расово-национальную нетерпимость к арабам, приведшую к драматическому перманентному кризису Израиля («Весь мир не обманешь»). Мессианские настроения «избранното_народа и светоча наций» в создании новой страны, которая явится единственным местом в мире, где могут жить евреи, опираясь на высокие общечеловеческие и нравственные ценности, так и не реализовались. (См. об этом: Бар-Зохар М. Бен-Гурион. — Ростов-на-Дону: 1998).

³ Особенно тяжелым было положение более 5 миллионов (наивысшая концент­рация) восточных — русско-польских евреев, живших на территориях, где царил авторитарный (тоталитарный) режим, характерный для восточных государств, провоцирующий по отношению к евреям притеснения, ненависть и погромы.

(культуры) в национальном организме страны проживания (12, 320) и потере его, а он вносит «великий тон в концерт человечества» (12, 328); б) невозможен, ибо расовые различия между еврейским народом и «арий­скими нациями, очевидно, слишком велики» (12, 326), в силу чего «наци­ональная смерть» невозможна и надо жить самобытной национальной жиз­нью (немецкой, еврейской и т. д.).

Вместе с тем, ассимиляция как «вживание» в чужие народы (акультура-ция) — социальная мимикрия на основе таланта приспособления евреев к обычаям и нравам других народов позволяет им «приладидиться ко всему их характеру, как короед к коре» (12, 321). Однако при этом возникают проблемы.

Зомбарт отмечает, что усиленное стремление евреев распространить повсюду свое влияние, занять определенные позиции в культурной и поли­тической жизни ведет к тесному общению евреев и неевреев. При этом ассимиляционный процесс получаст два оттенка. Во-первых, снятие пре­пятствий на этом пути переходом евреев в христианство (крещение) и тем самым преодоление нерасположения к ним: нет евреев особой расы, а есть только «немцы, французы, англичане Моисеева вероисповедания» (12,320), которое можно переменить. Но как быть тогда с еврейской само­бытностью? На это Зомбарт отвечает, что чистый вид «хиреет», если у него нет возможности развиваться самобытно, и именно та смесь еврейс­кого, немецкого и других национальных элементов, которую приходится наблюдать, сильно способствует упадку «всех видов». Различия и контрас­ты евреев и неевреев при наступлении эмансипационного периода сохра­няются. Но при тесном общении и соприкосновении эти различия создают почву для взаимных трений, делая взаимные отношения все более натяну­тыми. Данное состояние окрестили «социальным антисемитизмом» (12,324), который повсеместно усиливается, но не ослабевает. «Я желаю от всего сердца, чтобы этому неестественному смешению был раз и навсегда по­ложен конец ко благу каждого отдельного «вида»¹ (12, 328).

Во-вторых, тесное общение евреев (оставшихся в «еврейской расе») и неевреев приводит к объевреиванию: первые активно внедряют свои талан­ты, отличительные черты еврейского характера в окружающую среду. Но значительная их часть (лукавство, хитроумная осторожность, раболепство и др.) доставляют неприятные ощущения неевреям (и части самих евреев). В силу этого, в повседневной жизни, где сильны негативные ощущения, вызываемые различиями и контрастами в культурно-социальном отноше­нии, социальный антисемитизм перерастает в «бытовой», который повсе­местно усиливается и распространяется.

Таким образом, еврейский вопрос заключает в себе глубокий трагизм: быть евреем в окружающей среде, так как он не может «выйти из еврейс-

¹ Физиологическое скрещение через смешанные браки евреев и христиан в плане ассимиляции также не имело успеха в силу того, что от данного соединения евреи чувствуют дискомфорт сознания, имеют неустойчивое душевное равновесие и меньшую плодовитость. В широких массах населения примесь еврейской крови в национальном организме также встречается осуждающе.

кои расы» (12, 326) и освободиться от тяжкой судьбы, ниспосланной бо­гом. Преодолеть самих себя, раствориться в других нациях невозможно, как невозможна национальная смерть. Зомбарт придает следующий вид аль­тернативе в условиях еврейского Ренессанса: «дать ли своей индивидуаль­ности развеяться на все четыре стороны, отказаться ли от самого себя, отречься ли от себя и от своего великого прошлого (не переставая однако чувствовать себя евреем и быть таковым в представлении окружающих), или же вспомнить о самом себе и решиться: всей своей волей и горячей страстью сохраниться на веки веков в качестве самостоятельного нацио­нального организма, хотя бы наперекор всему миру» (12, 326).

Данную ситуацию Зомбарт связывает с понятием «гордый еврей» (гор­дое еврейство) — это еврей, больше не пугающийся слова «еврей», гото­вый сохранить и познать еврейство. Внешним признаком (символом) та­кой готовности служит то, что все «гордые евреи» остаются верными ев­рейской религии, даже те из них, которые идейно давно уже освободились от еврейской религиозной системы и не знают иврита: «они будут отно­ситься к этой религии как солдат относится к знамени» (12, 333). По мне­нию Зомбарта, это великое приобретение для человечества в эпоху, когда все мужественные добродетели так низко ценятся (12, 329), Но в этом зак­лючен парадокс: стремление к еврейству и верность своему национально­му сознанию снова усиливается. Поэтому общество будет жить с все более и более «гордыми евреями». Тогда возникает вопрос: как сложится, может и должна сложиться совместная жизнь пародов с национально настроен­ным еврейством? «Должны ли мы — скажем мы, немцы, — быть рады тем евреям, которых судьба внендрила в наш социальный организм?» (12, 329).

Историческая привязанность евреев к новой родине, ставшей для мно­гих «старой» родиной, привела к тому, что они стали немцами, австрий­цами, русскими «душой и телом». Поэтому нужно найти форму, в которой обе национальные группы — гордое еврейство и, скажем, европейская — могли бы жить дружно и в интересах общего блага, даже если евреи оста­нутся евреями и все более и более захотят быть таковыми. Это вопрос о будущем евреев среди нас.

У Зомбарта ответ на данный вопрос получился делеко не простым -половинчатым. В этом сказалась его чуждость к демократии, идеям свободы и парламентаризма как «издержкам» европейской культуры.¹

Он отмечает, что современный капитализм с его склонностью к бю­рократизму, характеризуется тем, что христиане уже созрели для сложной хозяйственной деятельности, которая теперь не так уж нуждается в спе­цифических еврейских талантах (32,334)². Высвобождение последних из чисто экономической деятельности влечет их стремление и к участию в государ-

' В этом плане уместно напомнить знаменитые слова У. Черчилля: «Демократия — худший образ правления, не считая всех остальных».

² В частности, Зомбарт замечает, что было бы лучше, если бы евреи, живущие среди нас, равномернее распределялись по стране и различным культурным обла­стям, чем они теперь распределены; не сосредотачивались густыми массами в от­дельных пунктах и давали нам возможность свободнее дышать (12, 333).

ственно-гражданской жизни, к пользованию правами и исполнению по­винности: быть одновременно сознательным евреем и очень хорошим нем­цем. Но тогда возникает вопрос о замещении евреями государственных дол­жностей — административных, судебных, профессорских и офицерских (особенно).

Зомбарт засвидетельствовал практикующееся в его время недопущение (полное или частичное) евреев ко многим должностям. Но он не видит в этом какого-либо повода для возмущения, ибо здесь нет никакого нару­шения правовых принципов, ди и вообще данная проблема не может быть разрешена формально-правовыми нормами. Дело в том, что конституция не определяет процесса назначения на государственную службу и должно­сти. Правовой же порядок передает данный вопрос на усмотрение отдель­ных личностей (группы личностей) в той мере, что им представляется положительным. «Решение таких вопросов никогда не будет основано на отвлеченных принципах справедливости; оно всегда будет вытекать из по­нимания интересов того дела, которому служит отдельная личность» (12, 337). При выборной системе действует усмотрение тысяч живых людей. При таком положении вещей подвергать критике можно лишь те критерии це­лесообразности, которыми руководствуются решающие инстанции при вы­боре должностных лиц.

Зомбарт призывает смотреть на все деликатные обстоятельства рассмат­риваемой проблемы не с позиции схематических принципов государствен­но-гражданской справедливости, а с точки зрения межличностных отно­шений. «Сами евреи не должны были бы тщетно требовать того, что в первую очередь могло бы повредить им самим» (12, 339). Он считает, что существуют меэ/с/гичностные отношения, которые нигде и никогда не мо­гут сложиться благоприятным образом на основе формального права, а регулируются на основе благоразумия и такта всех заинтересованных лиц. К ним Зомбарт относит и отношения между евреями и неевреями в совре­менных государствах. Его программа урегулирования данного «сожитель­ства» заключается в следующем: «Государство предоставляет своим еврейс­ким гражданам полное равноправие, а евреи настолькоблагоразумны и так­тичны, что они используют это равноправие не повсюду и не в полном объе­ме»(239). На этой основе совметная жизнь с евреями сложится гармонич­но и в интересах общего блага.

В конечном счете решение затруднений, которые будут встречаться в общественной жизни, если евреи захотят оставаться евреями, Зомбарт возлагает на самих евреев. При этом цель «уравнивания» всех граждан и в культурном, и в национальном отношениях, которую ставят бездарные деятели, он считает в высшей степени вредной. Чем национальнее, тем луч­ше.«Само собой понятно, что «управление» несколько затруднено, когда невозможно всех подданных «стричь одним гребнем», но мы ведь, в конце концов, не должны выкраивать свою будущность в расчете на бездарность «правителей» ( 12, 335).

В целом, по мысли Зомбарта, его подход к отношениям евреев и неев­реев должен привести к господству в них общечеловеческих идеалов, спо­собных противодействовать взрывам дикости и зверства, все более прояв-

ляющимся в преследованиях евреев на Востоке (в том числе и в России). В цивилизованных странах развитие гуманного чувства должно сделать не­возможным всякое злобное и грубое отношение к евреям, «которых мы всегда, несмотря на все расовые контрасты, признаем своими братьями во человечестве» (12, 340). Данная позиция как раз и послужила для веду­щих фашистских идеологов поводом заклеймить Зомбарта как еврея, хотя к ним он не имел никакого отношения.

Рассматривая роль нравственных сил в развитии хозяйственной жизни, Зомбарт подчеркивает, что нельзя переоценивать их успешное воздействие в качестве строителей капиталистического духа. Они не составляют един­ственного источника договорной предпринимательской деятельности, хотя и образуют в народе ее основу. Капиталистический дух составляет смесь душевных состояний, из которых некоторые элементы предполагают на­личность определенных задатков (предрасположенность) в крови — та­ланты.Другие поддаются по природе своей воздействию нравственных сил, открывая поле деятельности для их «педагогического дела» — воспитания добродетелей, развития (умножения и усиления) талантов.

Это также касается и технических умений, навыков справляться с дела­ми, счетных организаторских навыков, на которые нравственные силы то же не оказывают влияния, по, напротив, зависят от способностей и воли к обучению (прилежания), в разной степени заложенных природой. Путем отбора данная одаренность может быть повышена со сменой поколений. При этом нравственно современный человек будет плохим капиталисти­ческим предпринимателем, «если он ведет свои книги по неправильной системе и сам в своих расчетах делает ошибки (12, 213). Вместе с тем без работы нравственных сил воздействие других сил было бы безуспешным.

Кроме того, и религиозные системы оказывали в разное время влияние как на судьбу народов или наций, так и на хозяйственную жизнь той эпо­хи, где они возникали. Все три религии — католицизм, протестантизм и иудейство оказывали разное влияние на экономического человека: первые две существенно связывали свободу хозяйственных субъектов; третья вно­сила перемены, основанные на ломке христианской этики и существенно освобождающие капиталистический дух в согласии в еврейской моралью.

3.3.5. Общественные отношения

Рассматривая роль общественных отношений, Зомбарт выделяет в ка­честве внешних источников происхождения капиталистического духа госу­дарство, переселения, умножение денежного запаса и технику.

Государство

1) Само государство, являясь одним из первых крупнейших предприни­мателей, действует в качестве образца, поучающего и воспитывающего частный… Культивирование школьного дела, сметных и коммерческих учебных заведений… Вместе с тем, по Зомбарту, государство оказывало воздействие на рас­цвет капиталистического духа и своим…

Итог

Подводя итог, отметим генеральную идею Зомбарта — органическо-эво-люционное развитие капитализма, движимое комплексом внутренних и внешних источников и увязанное с религиозным опытом. Он был пионе­ром проникновения в тайны и глубины души и духа капиталистического предпринимательства, занимая достойное место между Марксом и Вебе-ром («буржуазным Марксом»), Над своей системой глубоко обобщенных и интегрированных знаний о капитализме Зомбарт работал всю жизнь, пре­терпевая непонимание, пренебрежение в академических кругах, обойден-ность в официальных почестях и остракизм. Свой жизненный принцип он выразил следующим образом: «Очень ли нужно ученому, действительно любящему науку, чтобы он был непременно утвержден в звании ординар­ного профессора? Не сущие ли это пустяки для человека что-нибудь знаю­щего и для чего-нибудь годящегося, занимает ли он официальное место в какой-то чиновничьей иерархии или нет?» (12, 336).

Многое в изложении Зомбарта не соответствует современному уровню научных знаний и политических ориентации. Однако в концептуальном плане его кредо: «капитализма нет, если нет капиталистического духа», пронизы­вающее и объединяющее предлагаемую им научную картину, остается актуальным и в постсоциалистическом (постсоветском) пространстве, для стран третьего мира. Дискуссионные проблемы, поставленные Зомбартом в рамках дихотомий «биологические структуры — капитализм», «религия — капитализм», «Восток — капитализм», «любовь — капитализм» и др., связанных с вопросами осуществления стремления к наживе, экономи­ческому рационализму и индивидуализму, в условиях культурного разно­образия в России не потеряли своей остроты. Является ли начатый поворот от социализма к капитализму делом «необходимости» или навязывается российскому народу? Каким образом избежать черт и нравов раннего ге­роически-предпринимательского капитализма на российской многообраз­ной национальной и конфессиональной почве? Каким должет быть «стиль» ведения хозяйства? и др. В нашем переходе от социализма и тоталитаризма к капитализму и демократии нарастающие трудности свидетельствуют о том, что широким кругам населения явно не хватает знакомства с зом-бартовской системой взглядов.

Обращение к ним отнюдь не означает стремления к реабилитации Зом­барта. Крайности его расово-национальных и конфессиональных теорети­ческих построений укладывались в схему аристократической концепции «элита — масса», дихотомии «Запад — Восток» и национал-социалистско-

го (фашистского) движения, не приемлемых для демократических, граж­данско-правовых обществ. В частности, антииндустриальная (антипрогрес­сивная) и националистическая ориентация в понимании отношений меж­ду капитализмом и индустриализмом не позволили Зомбарту рассмотреть потенциал промышленного капиталистического общества в собственной модернизации. Пройдя испытания Второй мировой, а затем «холодной» войной на пути движения вперед, отворачиваясь от социализма (фашистс­кого, советского, шведского и т. д.) оно подтвердило свое право на даль­нейшее эволюционное развитие. Информационно-компьютерная револю­ция конца XX века привела к созданию постиндустриального общества, которое представляет собой новую экономическую систему, отличающу­юся от классических представлений капитализма и социализма. В новой си­стеме рост индустриализации сопровождается качественными социальны­ми изменениями при сохранении частной собственности, рыночной эко­номики и плюралистической демократии: постфордизм в промышленнос­ти; система социальной защиты, смягчающая проблему бедности; гибкая социальная стратификация, регулирующая неравенство, и социальная мо­бильность в решении вопросов социального равновесия и порядка; гло­бальный рост интеграционных процессов в экономических, культурных, социальных и политических отношениях.

Вернуться в традиционное (доиндустриальное) общество любой фор­мы невозможно: поезд данного общества на территории России ушел. Со­циалистический идеал, создававший единство чувств и мыслей советских людей, — душу «новой исторической общности» — исчез. Реанимация его или авторитарно-патриархальной ментальное™, есть движение назад. По­этому, если мы хотим остаться людьми современного мира, перед нами лишь один путь в открытую постиндустриальную цивилизацию, которая для нас все еще остается неизвестной и неопределенной¹. В этом плане мы вынуждены работать с заимствованными на Западе формами и учреждени­ями. Это не вполне современный, но кратчайший путь реформирования российского общества. Только начинать надо не с начало — периода перво­начального накопления, соотвествующего раннему капитализму, а с кон­ца — лучших образцов постиндустриальной цивилизации. При этом не ста­вить задачу сделать как в «Америке» и т. п. Все равно мы сделаем по-своему. В частности, постиндустриальный путь разрастания капитализма в миро­вую систему снимает проблему «Запад — Восток» в ее традиционном тол­ковании. Об этом свидетельствуют примеры Японии, Южной Кореи, ко­торые строят постиндустриальную цивилизацию по восточному варианту, не теряя своего «лица».

1. Современная генетика отошла от предствлепий об установлении «чи­стых» (высших или низших) расовых групп, которые имеют биологичес­кую основу. Вместе с тем, раскрываемые Зомбартом психологический ас­пект рыночной жизнедеятельнсти, духовные состояния и этнонациона^ь-ные процессы в полиэтническом государстве являются самым существен-

¹ См. об этом подробнее: Капитонов Э. А. Социология XX века: история и техно­логия. — Ростов-на-Дону. 1996. Гл. 3 . § 4.

ным моментом в реформируемый период. Движение России по пути от «со­циализма к капитализму» означает ориентацию на ценности, сложившие­ся в западной цивилизации. Встает вопрос: способны ли они стать идеей и верованием, формирующими психологическую, духовную общность на­родов, на которой вырастают соответствующие институты, организации и учреждения?

Обращение к концепциям и теориям Зомбарта учит, что в развитии капитализма победу не приобретают немедленно и только на полях «сра­жений» (экономических, политических, военных и др.). Формирование и интеграция «новых людей» в капиталистическое хозяйство осуществляется не только с помощью экономических и административных (политичес­ких) функций, но и тесной их связью с образованием, культурой и рели­гией: там, где нет соответствующего хозяйственного духа, нет и адекват­ной экономической системы.

2. Знакомство с зомбартовским подходом к изучению продолжающих
оставаться актуальными проблемами развития капитализма, помогает
лгодят понять суть происходящего в переходный период в России. В частно­
сти, мы наблюдаем, что стремление к ускоренной эволюции, желание
как можно быстрее решить вопросы первоначального накопления капита­
ла, выразилось в целенаправленном возбуждении предпринимательского
(насильственного) духа. Это повлекло за собой подстрекательство спеку­
лятивного духа и грюндерской горячки крупного масштаба, начиная от
приватизации и заканчивая выстраиванием разного рода «пирамид» (фи­
нансовых, автомобильных, с недвижимостью, казначейскими билетами и
т. п.)¹. Вокруг гигантских шарлатанских предприятий возникло невероятное
количество других грюндерских афер на фоне обмана, внушения с помо­
щью СМИ неподготовленным (легковерным) некапиталистическим лю­
дям фантазии и надежд быстрого обогащения².

3. Государство играло неблаговидную роль в одурачивании людей и тор­
можении процесса реформ, столь необходимых для российского общества.
Во-первых, своим «несуществованием»: выдачей лицензий на право соот­
ветствующих спекулятивных операций и безучастным наблюдением за афе­
рами. Но не забывая при этом взымать налоги с данной преступной дея­
тельности и пополнять государственную казну. Тем самым был открыт путь
бесконтрольной грюндерской предприимчивости, вымогательствам, кор­
румпированности и растратам в управлении казенными доходами (особен­
но в регионах) в ущерб реформированию бывшего государственного хо­
зяйства.

Во-вторых, своим «существованием», оказывая парализующее влияние на ход демократических реформ, формирование среднего и малого пред­принимательства как основного направления образования «среднего клас­са», проводимыми фискальной налоговой политикой и неправильной про-

¹ Как говорили древние: «Как можешь ты быть честным, став таким богатым,
если отец тебе ничего не оставил?»

² См. об этот: Щербатых Ю. В. Искусство обмана. Популярная энциклопедия. —
М: 1998. Гл.6. ,

мышлением и торговой политикой (привилегии в финансовом управле­нии, государственных арендах, устройстве государственных кредитов), орга­низацией публичного долга, сплавом коррупции, в том числе и электо­ральной (типа НДР), бюрократизацией. В результате деньги, предназначе­ние которых оплодотворить промышленность и торговлю в рыночном хо­зяйствовании, через обман и подделки попадали либо туда, где за них пла­тят значительные проценты, либо в основание личных состояний. В ре­зультате, грабительское обогащение наложило печать на всю переходную эпоху. По заданному сценарию «шоковой терапии» и «приватизации» про­исходила не только передача государственной собственности в частные руки, но и ускоренное имущественное расслоение в обществе и перевод основной массы населения на уровень бедности. Иного быть не могло¹.

Однако имевшие место в раннскапиталистическую эпоху способы пер­воначального накопления капитала были исторически неизбежны, но на рубеже XX—XXI веков они выглядят как нонсенс и преступление против народа. Процесс перехода из одной цивилизации в другую длителен. Однако история показывает, что реформы, проводимые умеренными темпами и в интересах прежде всего «среднего человека», имеют более падежный шанс на успех, чем поспешное и сеюшее социальные распри ускоренное ре­форматорство. В отличие от пессимизма Зомбарта, такой подход может все­лить в нас надежду, что все же найдутся мудрость и силы для того, чтобы присоединиться к движению прогрессирующего постиндустриального по­рядка.

Литература

1. Антология мировой фолософии. В4-ХТ. Т. 3. — М.: 197].

2. Бергсон Анри. Два источника морали и религии. — М.: 1994.

2а. Громов И., Мацкевич А., Семенов В. Западная социология. — СПб.: 1997.

3. Дильтей В. Сущность философии // Философия в систематическом из­
ложении. — СПб.: 1909.

4. Дильтей В. Описательная психология. — М.: 1924.

5. Долгов К. М. От Киркегора до Камю: Очерки европейской философско-
эстстической мысли XX века. — М.: 1990.

6. Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и за­
щита. — М.: 1997.

¹ В переходный период была использована модель движения к свободной рыноч­ной экономике, разработанная в 80-е годы на нсомонитаристскихидеях чилийски­ми экономистами, так называемыми «Чикагскими мальчиками*, которые учились в Чикагском университете под руководством Нобелевского лауреата М. Фридмана и А. Харберга. Эта модель базировалась на отказе от всех форм государственного регулирования (госсектор), предоставлении свободы действий частному нацио­нальному и иностранному капиталу, либерализации импорта и активном привле­чении внешнего финансирования. В ходе поспешной приватизации предприятия продавались по низким ценам и «живых» денег в государственную казну поступа­ло мало. В конечном счете, данная экономическая политика не оправдала себя, и Чили вступил в полосу кризиса. Подобный результат постиг и Россию.

 

 

7. Зиммель Георг. Избранное. Т. 1. Философия культуры. — М.: 1996.

8. Зиммель Георг. Избранное. Т. 2. Созерцание жизни. — М.: 1996.

8а.Зиммель Георг. Философия денег (фрагмент) // Теория общества. Сбор­ник. —М.: 1999.

9. Зомбарт В. Современный капитализм. Т. 1. — Л.: 1924.

10. Зомбарт В. Современный капитализм. Т. 2. — М.: без года.

11. Зомбарт В. Социология. Хрестоматия. — М.: 1926.

12. Зомбарт В. Буржуа. — М.: 1994.

13. История теоретической социологии. В 4-х т. Т. 2. — М.: 1997.
13а. История социологии в западной Европе и США. — М.: 1999.

14. Кьеркегор С. Страх и трепет. — М.: 1993.

15. Култыгин В. П. Ранняя немецкая классическая социология. — М.: 1991.

 

16. Култыгин В. П. Французская классическая социология. XIX — начало
XX веков.-М.: 1991.

17. Лебон Г. Психология толп // Психология толп. — М.: 1998.

18. Ницше Фридрих. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей. —
М.: 1994.

19. Современная западная социология: Словарь. — М.: 1990.

20. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. — СПб.: 1911.

21. Тард Г. Законы подражания. — СПб.; 1892.

22. Тард Г. Социальные законы. — СПб.: 1901.

23. Тард Г. Мнение и толпа // Психология толп, — М.: 1998.

24. Теннис Ф. Общение и общество // Зомбарт В. Социология. — Л.: без
года.

25. Хюбшер А. Мыслители нашего времени. Справочник по философии
Запада XX века.-М.: 1994.

26. Щацкий Е. Утопия и традиция. — М.: 1990.

27. Шкуратов В. Историческая психология. — Ростов-на-Дону: 1994.

28. Шопенгауэр А. Избранные произведения. — М.: 1993.

29. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1.
Гештальт и действительность. — М.: 1993.

Вместо заключения

Геродот Социологический психологизм подводил итоги редукционистского (фи-зикализм,… Необходимо отметить, что параллельно социологическому психологиз­му на рубеже XIX—XX веков формировалась новая…

Оглавление

К читателю..................................................................................................................... 3

Введение.......................................................................................................................... 4

Глава 1. Генезис социологии................................................................................ 19

1. Предыстория социологии.............................................................................. 20

1.1. Мифология .............................................................................................. .21

1.2. Античная философия.............................................................................. 26

1.2.1. Послесократическая философия............................................... 31

Платонизм...................................................................................... 31

Аристотелизм................................................................................. 36

1.2.2. Эллипско-римекая философия .................................................. 46

1.3. Средневековая теология и философия ............................................. 48

1.3.1. Патристика...................................................................................... 48

1.3.2. Схоластика...................................................................................... 53

1.3.3. Осень средневековья .................................................................... 62

Пред возрождение........................................................................ 63

Гуманизм......................................................................................... 67

Возрождение.................................................................................. 70

Реформация (протестантизм).................................................... 75

Контрреформация........................................................................ 79

2. Предсоциология............................................................................................... 88

2.1. Новое время.............................................................................................. 89

Социальная физика...................................................................... 96

2.2. Позднее Новое время........................................................................... 100

Эмпиризм...................................................................................... 102

Рационализм................................................................................ 105

2.3. Просвещение.......................................................................................... 106

Агностицизм................................................................................. 114

2.4. Становление социальной науки...................................................... 120

2.4.1. Политическая экономия............................................................. 122

2.4.2. Историография ............................................................................ 124

2.4.3. Статистика.................................................................................... 128

2.5. Индустриальная парадигма.............................................................. 129

Литература.............................................................................................. 134

Глава 2. Ранняя социология.................................................................................... 137

1.Контизм............................................................................................................ ,. 141

1.1. Учение социальной динамики........................................................... 142

1.2. Позитивизм и «объясняющая» социология.................................... 146

1.3. Учение социальной статики.............................................................. 152

2. Новации в социологии Г. Спенсера........................................................... 157

2.1. Учение эволюции.................................................................................. 160

2.2. Индивидуалистическая концепция общества............................... 163

3. Марксистская парадигма социологии .................................................... 168

3.1. Коммунистическое движение............................................................ 171

3.2. Принцип классовой партийности..................................................... 177

3.3. Философское основание марксизма................................................ 183

3.4. Философско-экономическя теория общества............................... 195

 

3.4.1. Материалистическое понимание истории........................... 195

3.4.2. Экономическое обоснование исторического процесса... 200

3.5. Социально-политическое учение марксизма...... ^...................... 208

4. Течения «одного фактора»........................................................................... 218

Механическое течение.............................................................. 222

Биоорганическое течение........................................................ 222

Социально-дарвинистское течение....................................... 223

Расово-антротюлогическое течение..................................... 225

Геофизическое течение............................................................. 225

Течение «психологии народов».............................................. 228

Литература.............................................................................................. 229

Глава 3. Социологический психологизм....................................................... 231

1. Смена познавательных парадигм.............................................................. 234

1.1. Объясняющая парадигма познания................................................. 238

1.2. Понимающая парадигма познания.................................................. 241

Герменевтика............................................................................... 246

1.3. «Понимающая» психология............................................................... 248

Психологизация истории.......................................................... 250

1.4. Психологизация социологии............................................................. 255

Национальные школы............................................................... 258

2. Французская школа социологии.,.............................................................. 259

2.1. Концепция подражания Г. Тарда..................................................... 261

2.1.1. Теория толпы и публики............................................................ 264

2.1.2. Общественное мнение................................................................ 268

2. 2. Концепция «эры толпы» Г. Лебона................................................. 271

2.2.1. Психология рас............................................................................ 271

2.2.2. Психология толпы....................................................................... 275

2.2.3. Вожаки толпы .............................................................................. 285

3. Немецкая школа социологии...................................................................... 289

3.1. Формальная социология Г. Зиммеля............................................... 290

3.1.1. Теоретический фундамент социологии................................ 292

3.1.2. Социологическая концепция.................................................... 297

Общая (историческая) социология........................................ 301

Философская социология ............................. ,.......................... 302

Формальная (чистая) социология..................................304

3.2. Чистая социология Ф. Тенниса..................................................306

3.3. Антииндустриалы...л социология В. Зомбарта..........................313

Ноологическая социология............................................. 315

3.3.1. Учение «понимающей» экономики...................................318

Социология экономических систем................................321

3.3.2. Антипрогрессистская концепция капитализма................ 323

Эпоха докапиталистического хозяйства..........................326

3.3.3. Эпоха капиталистического хозяйства................................ 328

Раннекапиталистическое хозяйствование ...................... 329

Предпринимательский дух..........,....................................330

Мещанский дух.................................................................333

Современный капитализм................................................335

3.3.4. Капиталистический дух......................................................336

Биологические основы.....................................................337

Нравственные силы..........................................................343

Философия........................................................................344

Религия..............................................................................344

1) Католицизм..................................,...............................344

2) Протестантизм.............................................................347

3) Иудаизм. Еврейский вопрос.........................................348

3.3.5. Общественные отношения................................................354

Государство........................................................................354

Переселения...................................................................... 356

Умножение денежного запаса.........................................358

Техника..............................................................................359

Итог.............................................................................................360

Литература...................................................................................363

Вместо заключения .. ...............365

Учебное пособие Печатается в авторской редакции

Корректор Компьютерная верстка

И. Е. Иванова С. И. Непорожней

Издательство ПРИОР

Москва, Воронцовский пер. 5/7

Телефон: 964-42-00

Интернет: http://www.knigotorg.ru

Издательская лицензия ЛР № 065184

Гигиеническое заключение № 77.99.2.953Л.5615.9.99 от 16.09.99

Издание осуществлено совместно с издательством Приоритет

Подписано в печать-(о. гйВДЗаказ &^8 . Тираж 3000 .

Отпечатано в Подольском филиале ЧПК

142110, Подольск, ул. Кирова, 25.