Биоорганическое течение

Органистическое течение {А. Шеффле(1831-1903), Р. Вормс(1869-1926) и др.) продолжает натуралистическую линию спенсеровской аналогии об­щества живому организму и прямой проекции биологических закономер­ностей на социальную жизнь. В условиях, когда еще нет понятия «соци­альная система», данная аналогия позволяет представить общество состо­ящим из разнообразных (автономных) частей, действующих согласован­но и управляемых единым принципом.

В частности, Шеффле рассматривает экономическую жизнь как прямую проекцию обмена веществ в организме на общество. Для последнего он использует понятие «социальное тело», которое характеризуется духовно-

¹ Сложно отнести представителей течений «одного фактора» только к социоло­гии, так как они не без успеха занимались различными областями науки.

психологической связью индивидов, осуществляющейся в их символичес­ких и технических действиях. Оно образуется в результате превращения вза­имодействующих субъективных воль и оценок в «дух народа» (коллектив­ное сознание). При этом в «социальном теле» целое преобладает над со­ставляющими его частями: дифференциация и разделение функций орга­низма является фактором социального прогресса. Целостность частей об­ретается на основе их органической солидарности.

Вормс, опираясь на понятие «социальная гигиена», рассматривает раз­ные типы социальных институтов на основе половых различий, органов организмов и продуктов их выделения. Так, различие двух полов представ­ляется им как наиболее фундаментальное отличие между людьми. Данное отличие осмысливалось сквозь призму категорий «высшего» (мужское на­чало) и «низшего» (женское начало). Оно в многообразных формах отра­жается в культуре общества, социальных взаимодействиях между мужчи­нами и женщинами. При этом обращение к проблеме социальной гигиены — «общественному здоровью» (здоровью нации в целом) — закладывало основы медицинской гигиенической статистики и, кроме того, вводило в социальную науку новые методы сбора информации: опросы населения, интервью, наблюдения в общественных учреждениях (тюрьмы, больницы и т. п.).

Биоорганическая концепция оказывала сильное воздействие на осталь­ные течения «одного фактора».

Социально-дарвинистское течение

Течение социального дарвинизма продолжает линию Спенсера-Дарви­на,сводя законы развития общества, социальных изменений к биологичес­ким закономерностям. Социально-политические симпатии представителей данного течения обусловливали противоречивое многообразие его версий от социализма до расизма. Обшая установка сводилась к помещению соци­альной науки в биологические рамки, помогающие понять суть человечес­кого поведения и его фундаментальные правила.

Человек отличается от животных как одно животное от других. Поэтому в их интерпретации корни социальной организации уходят к биологичес­кой организации человека («этология человека»), С такой точки зрения про­блема соотношения природы и культуры снимается: культура есть просто специфическое видовое поведение одного особенного примата, она долж­на быть объяснена теми же самыми принципами, что и развитое поведе­ние любого примата. Человеческое поведение является лишь одной нз об­ластей сравнительной зоологии животного поведения, то есть объект того же рода анализа и объяснения. Поэтому никакой специальной теории, кро­ме дарвинистской, не нужно, чтобы объяснить постоянство более общих черт человеческой социальной организации.

Акцент при этом делается на объяснении эволюции общественной жиз­ни с помощью дарвинистских биологических принципов: а) естественного отбора, который создает целесообразность в природе (адаптивные моди­фикации); б) борьбы за существование, в которой выживают формы, наи­более приспособленные к данным условия среды. Таким образом обосно­вывается, что все виды животных и растений изменчивы и произошли ес-

тественным путем от других видов, существовавших раннее. Исторический процесс подводится под данные принципы, объясняющие естественный отбор, корреляцию между средой и обществом, выживание и т. п. Осбснно-стью при этом является переход к биопсихологическимспособностям че­ловека, которые лежат в основании социальных структур. Потребности со­циального организма обусловливают развитие социальной солидарности как необходимого условия для единения и выживания на основе общечелове­ческих (морали) и кооперативно-групповых (нравственности) качеств.

Либеральные концепции опирались на экономическую конкуренцию (Спенсер) и индивидуалистический эгоизм, игравшие роль естественного отбора в обществе рыночного капитализма. Их представители переносят акцент на моральную и интеллектуальную приспособляемость, открыва­ющие путь социальным вариациям и новым иерархиям. Отбор происходит по критерию социальной полезности (без вмешательства государства) де­мократических институтов и соответствующей организации политической практики. В этом заключается гарантия эволюционного прогресса мирно со­ревнующихся социальных групп и обществ.

Социалистическая ветвь социально-дарвинистского течения обосновы­вала, что физическая борьба за выживание заменяется в обществе куль­турным соревнованием и правом как высочайшим выражением морально­го инстинкта человечества. Поэтому, если в эксплуататорском обществе наиболее приспособленными являются эгоисты, то социализм — это об­щество высшей морали, которое обеспечит приспособление «лучшим людям» и не обязательно из «высших» классов.

Представители альтернативных концепций акцентируют конфликтоло­гический аспект .социальных процессов, трактовавшийся согласно принци­пу борьбы за существование в животном мире. При этом подчеркивалось, что конфликты в общественном развитии вечны и неустранимы, то есть не связаны с антагонистическими социальными противоречиями, кото­рые могут быть устранены. Конфликты коренятся во взаимоотношениях между социальными группами, расами, нациями (надип диви дуальная ре­альность), которые определяют поведение индивида. Определяющие их эко­номические мотивы обусловливают стремление людей к господству. Дан­ный эгоцентризм в рамках универсального неравенства (социального, клас­сового, политического, расового и т. п.) обусловливает приоритетность враждебности в отношениях и беспощадную борьбу, которые характери­зуют конфликтность социальной жизни (насилие, принуждение, войны и¹ т. п.). Сильный стремится подчинить себе слабого и в данном порабощении слабых проявляется естественный закон общества — закон борьбы за су­ществование. Поэтому идеи демократических свобод, равенства и братства «просто ненаучны».

Расово-антропологическое течение

Расово-антропологическое течение (Ж. Гобино(1816-1882), О. Аммон(1842-1916), X. Чемберлен(1855-1927) и др.) акцентировало внимание на влиянии наследственно-биологических особенностей людей на социальную жизнь. Последняя рассматривается как продукт расово-антропологических

факторов, природных физических черт рас, определяющих культурные и нравственные различия обществ.

Необходимо отметить, что социология изначально занималась изуче­нием индустриально развитой части мира. Антропология же занимается исследованием исчезающего культурного мира. Она связана с колониаль­ным опытом (Англия, США, а затем Франция) и уходящим разнообрази­ем форм дописьмснной человеческой культуры. Антропология также ха­рактеризуется проявлением интереса к экзотическим нравам и обычаям со стороны «своего» (высшего) к «чужому» (низшему). Опираясь на полевые антропометрические измерения, антропологи изучают расовые, нацио­нальные, половозрастные и т. п. особенности, влияние естественно-биоло­гических предпосылок на стили человеческого существования и социаль­ное поведение человека.

Представители расово-антропологического течения исходят из тезиса,что в главном, существенном природа человека определяется его расовой принадлежностью и передается через биологическое наследство. Она обес­печивает «модельную образцовость» человеческого общения, поведения (чувства, мышление) и жизненных ориентации. Человеческая деятельность является культуропопагающим преобразованием природы в жизненную сре­ду, адекватную расовой принадлежности человека, включая социальные порядки, институты и т. п. Расы (множества людей) объединяются физио-антропологическими признаками и являются субъектами исторического процесса. Они не равны между собой биологически, интеллектуально, твор­чески, культурно, и эти различия непреодолимы (Гобино). Неравенство, связанное с расовыми различиями, и вытекающая из него борьба рас яв­ляются движущей силой развития народов.

Спонтанные вариации и естественный отбор в процессе эволюции обра­зуют «психическую лестницу», на которой примитивные расы занимают низшие ступени. В частности, Гобино обосновывает иерархию рас, разли­чая их в умственной жизни и культурном положении: черная(чувствен­ная), желтая(утилитарная) и белая (историческая раса). Последняя зани­мает главенствующее место, так как в полной мере обладает способнос­тью к развитию разума (рациональность) и культуре. У остальных данная способность либо отсутствует, либо слабо развита. Главный фактор циви­лизации — «чистота расы». «Этнические смеси» вредны для социокультур­ного развития, ибо ведут к вырождению человека (декадансу) и разруше­нию цивилизации: появлению демократии как худшей формы государствен­ного устройства.

В работах Аммона, Чемберлсна, в рамках обоснования превосходства белой расы, формируется идея особой роли «семейства арийцев» (расы владык). Именно оно создает «арийский дух» как высшее достижение чело­вечества в европейской истории. В условиях подъема немецкого националь­ного самосознания их работы выполняют идеологическую функцию и фор­мируют идею «пангерманизма», превосходства «тевтонской» культуры.

Географическое течение

Географическое течение (Г. Бокль(1821-1862), Ж. Реклю(1830-1905), Ф. Ратцель(1844—1904) и др.) исходным пунктом анализа общества берет

географическую среду как определяющий внешний физический фактор в генезисе социального и формировании цивилизации. Географическая среда (термин Ж. Реклю) понимается как то, что создано природой — естествен­ным путем, — и от чего общество неотделимо. Она является исходным, решающим фактором эволюции человечества. Концепция географической среды заключены в рамках от глобального сопоставления природы и обще­ства до специализированного изучения влияния отдельных компонентов среды (ландшафт, климат, гидрография, почва, природные богатства и т. п.) на развитие культур и народов в разных географических зонах. Эту идею выразил еще Ш. Монтескье: «Власть климата, сильнее всех иных властей».

Земля рассматривается как отдельный организм, состоящий из внут­ренне связанных интегрированных регионов. Их различия обусловливают распределение богатства, умственного потенциала, национальных, расо­вых характеров и культур. Географическая среда определяет характер разде­ления труда, избыток нерабочего времени, волевые усилия в борьбе за существование, которые обусловливают неравномерное развитие челове­чества (Юг — Север, Запад — Восток, степные-лесные-морские-горные районы и т. п.).

Бокльрассматривает почву и климат как факторы, которые определ: ют накопление и распределение богатств, а «общий характер природы» характер и распределение знаний. Исходя из этого, он обосновывает, ранние человеческие цивилизации могли возникнуть только в условиях жа/ кого климата, где было легко добывать пищу, и это обусловливало высс кий прирост населения. По мнению Бокля, богатство как источник власт в жарких странах распределялось неравномерно. Следовательно, и полит* ческая власть не может распределяться равномерно (демократически). По­этому в тех условиях единственно возможной и законной формой правле­ния был деспотизм. В странах же умеренного (сурового) климата добывать пищу значительно сложнее, и рост населения меньший. Распределение пищи присходит более равномерно, отсюда и формы правления более раз­нообразные, обеспечивающие социальный прогресс. Поэтому страны и на­роды умеренного климата имеют приоритет в развитии над странами и] народами жаркого климата. При этом при капиталистическом строе бур­жуазия и пролетариат являются тружениками, что ликвидирует неравен­ство в их положении, а благосостояние рабочих имеет тенденцию к повы­шению.

Вместе с тем, представители географического течения обращают вни­мание и на воздействие человеческой деятельности на обитаемые простран­ства, влияние степени освоения природной среды на специфику социаль­ной организации, институтов и др. Поднимаются также вопросы, как сам человек «образовывается», находясь в благоприятных или сложных усло­виях существования. В частности, Бокль связывает развитие сознания с ус­ловиями географической среды. Очеловечивание, создание искусственного предметного мира (вторая природа) осуществляется с помощью силы ра­зума и организованной воли человека. Прогрессирующее изменение после­дних (Европа) позволяет подчинять природу человеку (вне Европы наобо­рот).

В рамках рассматриваемого течения формируется концепция «геополи­тики»¹, обосновывающая влияние природ но-географ и ч ее ко и среды на го­сударственную политику: необходимость расширения территории для уве­личения народонаселения. При этом исходят из того, что политическая картина не соответствует «естественным» интересам государств (истори­ческим границам). Отсюда вытекает идея о внутренне присущем государ­ству свойстве бороться за расширение «жизненного пространства» (Рат-цель) как главном условии сбалансированной политики существования и развития государства. Ратцельвыдвигает идею, что на могущество «госу­дарственных организмов» оказывают влияние размеры и характер терри­торий. Поэтому «борьба за пространство» — это главный законобществен­ной жизни (наряду с растительным и животным миром). Имеющийся «дух борьбы» за территории помогает процветать и развиваться государствам, которые расширяют свою территорию. Наоборот, там, где он слабо раз­вит, народы могут быть превращены в рабов. Тем самым обосновывается правомерность притязания государств на захват чужих земель и мировое господство, что является источником войн («фактор геосреды»). В таком свете геополитика обретает шовинистические, гегемонистские и милита­ристские тона².

Своеобразное приложение фактора плодородия почв к росту народона­селения получило развитие в теории Т. Мальтуса(1766—1834). Он выдвинул положение о существовании вечного законаубывающего плодородия по­чвы и, следовательно, роста «недопотребления» жизненных благ населе­нием. Выдвинутый им закон «абсолютного перенаселения» для всякого че­ловеческого общества гласит, что рост средств к существованию присхо-дит в арифметической прогрессии, а рост народонаселения — в геометри­ческой. Следовательно, рост населения всегда обгоняет рост средств к су­ществованию и объема жизненных благ. Если в животном мире излишние особи погибают в борьбе за существование, то в человеческом обществе имеет место тенденция к перенаселению и «недопотреблению». Остано­вить данную тенденцию могут только искусственные препятствия (эпиде­мии, голод, войны и т. п.), уменьшающие рождаемость и увеличивающие смертность. Особую опасность в этом плане вызывают народные массы, «примитивные» народы, которые не могут жаловаться на свое бедствен­ное положение, так как в нем повинна сама природа. Никакими социальны­ми мероприятиями им помочь нельзя. Вместе с тем, Мальтус считает, что для борьбы с лишениями и нищетой народных масс общество заинтересо­вано в постоянном возрастании численности непроизводительных лиц (зем­левладельцев, их прислужников, офицеров, «третьих лиц»), способствую­щих росту производимого продукта.

^f Термин «геополитика» был введен шведским пангерманистом Р, Челленом в работе «Государство как форма жизни» (1917).

- В XX век появилась теория «геофизической войны», разрабатывающая вопросы преднамеренного использования сил природы (магнитные бури, ливни, темпера­турные режимы, селевые потоки и т. п.) в военных целях путем активного воздей­ствия на окружающую среду и физические процессы, протекающие в литосфере, гидросфере и атмосфере (Советская военная энциклопедия. Т. 2. — М.: 197S. С. 523).

Течение «психологии народов»

Течение психологии народов (X. Штейнталь(1823—1899), В. Вундт(1832-1920) и др.) тяготеет к психологии и основным двигателем исторического процесса рассматривает саморазвитие духовногоначала — «народных дух» («национальный дух»), образующийся благодаря творческой силе челове­ка. В этом течении происходит переход от натуралистического механико-биологического рассмотрения социальных явлений к проблемам мотива­ции человеческого поведения и связи мотивов с общими свойствами чело­веческой психики. Таким образом, акцепт в объяснении социального пере­носится с внешних факторов на внутренние— духовные, которые выража­ют общественное психическое сходство индивидов одной нации (народа, этноса). Последняя выступает как индивидуальная ценность , заключаю­щаяся в языке, обычаях, нравах, религии, искусстве и т. п. Постичь зако­номерности социальной жизни означает необходимость психологически познать сущность духа народа, подчиняющего себе индивиды.

Формирующаяся «наука о духе» базируется на психологизме и историз­ме. Ее создатель Вундтсчитал, что психология как наука о непосредствен­ном человеческом опыте является теоретической основой для всех знаний о человеке и обществе. История же содержит предварительно упорядочен­ный и ранжированный (эмпирический) материал и составляет книжную исходность для психологии. Первая является рассказом о событиях, в ко­торых есть также и действующие (мотивы) люди, и культура. Следователь­но, существует точка пересечения истории и психологии, в которой обра­зуется новое человековедение — «наука о духе» (немецкое наименование обществоведения и человековедения).

Психология народов изучает высшие процессы мышления, воображе­ния и воли, что составляет теоретический фундамент для исторических наук. Опора на психологию открыла путь к лабораторному эксперименту¹ в изучении психических процессов (ощущения, восприятия, эмоции) и за­конов, по которым протекает духовная деятельность народов. Экспери­ментальная психология придает историзму характер подтверждения (не­подтверждения). Обращение к закономерностям человеческой психики, ду­ховным началам (мотивам) социального прогресса психологизирует чело­вековедение и создает основу для развития «понимающей»социологии, со-! циологического психологизма и социальной психологии.

Итог.К концу XIX в. течения «одного фактора», отличающиеся боль­шой натуралистической описательностыо и малой объяснительной силой, утрачивают свой научный авторитет. Физико-химические открытия (радио­активность, деление атомов, состав элементов, электромагнитная теория и др.), экспериментальная психология, физиология привели к крушению

¹ Необходимо отметить, что основоположником экспериментальной психоло­гии и создателем первой экс приментальн о-психологической лаборатории считает­ся В. Вундт. Он также выделил в науке о «национальном духе» две дисциплины: объясняющую«историческую психологию народов» и описательную«психологи­ческую этологию». Данное деление обусловливало проблематику объясняющих и описательных (понимающих) наук.

механико-органистической картины мира, принятой позитивизмом. Окон­чательный ее разгром завершил 2-й Международный социологический кон­гресс (1897). Сыграла свою роль и антигуманистическая направленность идеологе-политической функции, выполняемой концепциями «одного фактора». Соединившись с расизмом, шовинизмом, пангерманизмом, они потеряли авторитет научности. Последующая узурпация наследия рассмат­риваемых течений национально-социалистическим (фашизм) движением окончательно скомпрометировала его.

Сегодня это наваждение рассеялось. Социальные коллизии на рубеже XX—XXI веков — национальные, конфессиональные конфликты, процес­сы распада социалистической системы и др. — актуализируют проблемати­ку течений «одного фактора», инициируют внимание к их открытиям и доказанным фактам не только со стороны академической науки, но и со стороны общественного мнения. Однако акцент надо делать на той уста­новке, что различия рас, этносов, культур, полов и т. п. есть факт взаимо-дополнитсльности. Они являются источником разнообразия человечества, которое важно сохранить как средство обеспечения геиети чес кого, соци­ального богатства и потенциал приспособляемости к изменяющимся при­родным и социокультурным условиям ноосферы (идея В. И. Вернадского) - сферы сознательной, разумной деятельности человека в глобальном (космическом) масштабе.

Литература

1. Антология мировой философии. В 4 т. Т. 3. — М.: 1971.

2. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. — М.: 1992.

3. Бокль Г. История цивилизации в Англии. — СПб.: 1892.

4. Вернадский В.И. Биохимические очерки. 1922 — 1932 гг. — М. — Л.: 1940.

5. Вормс Р. Биологические принципы в социальной эволюции. — К.: 1913.

6. Вольтман Л. Теория Дарвина и социализм. — СПб.: 1900.

7. Вундт В. Проблемы психологии народов // Преступная толпа. — М.:
1998.

8. Дарвин Ч. Происхождение человека и половой отбор. — М. — Л.: 1935 —
1959.

9. Дугин Александр. Основы геополитики. Геополитическое будущее Рос­
сии.-М.: 1997.

10: История буржуазной социологии XIX — начала XX века. — М.: 1979.

11. История теоретической социологии. В 4-х т. Т. 1. — М.: 1997.

12. Кетле А. Социальная система и законы, ею управляющие. — СПб.:
1895.

13. Конт О Курс позитивной философии // Родоначальники позитивизма.
Вып. 4.-СПб.: 1912.

14. Конт О. Общий обзор позитивизма // Родоначальники позитивизма.
Вып. 5.-СПб.: 1913.

15. Култыгин В. П. Французская классическая социология XIX — начала
XX веков.-М.: 1991.

16. Култыгин В. П. Ранняя немецкая классическая социология. — М.: 1991.

17. Кэри Г. Ч. Руководство к социальной пауке. — СПб.: 1969.

18. Ле Пле Ф. Основная конституция человеческого рода. — М.: 1897.

19. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд.

20. Марксистская философия в XIX веке. В 2 кн. — М.: 1979.

21. МилльД. С. Опост Конт и позитивизм. — М.: 3897.

22. Монсон Пер. Современная западная социология: теория, традиции,
перспективы. — СПб.: 1992.

23. Оствальд В. Энергетический императив. — СПб.: 1913.

24. Очерки по истории теоретической социологии XIX — XX вв. — М.:
1994.

25. Ратцель Ф. Народоведение. Т. 1 - 2. СПб.: 1900 - 1901.

26. Рсклю Ж.-Ж. Человек и Земля . Т. 1 - 6 . - Спб.: 1906-1909.

27. Спенсер Г. Основные начала. — СПб.: 1899.

28. Спенсер Г. Основания социологии. В 2 т. — СПб.: 1898.

29. Справочное пособие по истории немарксистской западной социоло­
гии.—М.: 1986.

30. Современная западная социология: Словарь. — М.: 1990.

31. ЧемберленХ. С. Арийское миросозерцание. — М.: 1912.

32. Шеффле А. Квинтэссенция социализма. — СПб.: 1906.