Круговорот чтений в христианской церкви. Служебник, Типикон, Минеи, Требник

 

Все христианские совместные богослужения, и в том числе главное из них – литургия, – включают общие молитвы, пение и чтение отрывков из священных книг (Ветхого и Нового Завета сочинений отцов церкви). Литургия (греч. letourgia – общая или общественная служба, служение) – богослужение, во время которого совершается таинство евхаристии (благодарения), или причащения верующих к Богу. Литургия установлена Иисусом Христом в Тайной вечере (церк. – слав. вечеря – «ужин»): «Сие твори Мое воспоминание» и сохраняет черты совместной священной трапезы, которая связывает собравшихся с Богом. Отсюда народно‑христианские названия литургии: русск. обедня, лат. missa – «месса», буквально «приготовленное; блюдо, кушанье», к которому восходят англ. mass, нем. die Messe, польск msza, белорусск. (католическ.) гмша).

Состав и последовательность молитв, песнопений и чтений находится в зависимости от трех временных координат, определяющих место той или иной службы в трех циклах:

1. В суточном богослужении (по отношению к вечерне, заутрене, литургии).

2. В церковном году (по отношению к так называемым двунадесятым, или непереходящим праздникам, а также праздникам в честь святых, икон и дней памяти).

3. В пасхальном цикле, т. е. по отношению к Великому посту, Страстной недели подвижным, или переходящим праздникам (Пасхе, Вознесению, Пятидесятнице, Духову дню).

Состав текстов суточного цикла, а также чинопоследования, т. е. порядок следования молитв, песнопений и чтений, был определен отцами церкви. При этом особой сложностью отличался чин литургии. В православной церкви был выработан специальный жанр богослужебных книг для священника и дьякона – Служебник, в котором содержатся чинопоследования вечерни, утрени и литургии (а также некоторые другие материалы: иерейские молитвы, в том числе иерейские тайные молитвы (т. е. произносимые шепотом), песнопения, церковный календарь, чин некоторых таинств и т. п.).

В V–VI вв. в Палестине были выработаны правила для ведения служб по месяцам и дням недели на весь год, а также правила о службах святым и в честь праздников. Книга таких правил называется Типикон (греч. typikon – образ, тип), или Устав. В ней содержатся также правила о постах, правила монастырского общежития, церковный календарь с правилами для исчисления пасхи и другая подобная информация.

В церковные праздники и в дни памяти тех или иных святых в службу включаются особые песнопения, молитвы и чтения, посвященные соответствующему празднику или святому. Существуют специальные богослужебные книги, в которых содержатся тексты таких добавлений, расположенные в календарном порядке, по месяцам – это Минеи (греч. menaios – месячный).

В круг тех текстов, которые читают и поют в христианском богослужении, входят почти все тексты Нового Завета (исключая «Откровение Иоанна Богослова» – Апокалипсис), ряд текстов «Ветхого Завета» (особенно широко «Псалтирь»), далее молитвы и песнопения апостольских времен, Символ веры, святоотеческие гимны и молитвы, отрывки из житий. Можно сказать, что это избранные тексты из Писания и Предания, упорядоченные применительно к обряду богослужения, в соответствии с представлениями о мистическом общении людей с Богом, с определенным учетом особенностей устного восприятия. Каноничность текста не была обязательным условием для его включения в круг церковных чтений. Так, в частности, канонический «Апокалипсис» никогда не читался в храме – из‑за пугающей мрачности его пророчеств и метафорической усложненности («многосмысленности») его художественного языка. С другой стороны, в православную службу включен ряд заимствований из неканонической «Книги премудростей Соломоновых».

В каждой службе есть неизменный компонент, обязательный для всех служб, и есть компонент переменный, обязательный для некоторых или даже только для одной службы. Этот изменчивый компонент зависит от того, в какой день недели и года совершается служба. Каждая служба изменяется 7 раз в неделю и 355 раз в год. Поэтому книги, используемые в христианском богослужении, многочисленны и образуют сложную и достаточно строгую систему.

По составу текстов и композиции те книги Св. Писания, которые читаются в богослужении, существенно отличаются от внебогослужебных книг христианского канона. В православной церкви «Евангелия» и «Послания святых апостолов» разделены на фрагменты разной длины (10–50 стихов) – так называемые зачала. Отдельное зачало – это некоторое смысловое единство (например, эпизод священной истории или притча Христа). Именно такие законченные в смысловом отношении отрывки из Писания и читаются во время службы.

Кроме того, что все читаемые в храме книги Нового Завета разделены на зачала, из Византии распространились богослужебные книги, в которых фрагменты из Св. Писания расположены в том порядке, в каком они должны читаться на определенных службах, в соответствии со Служебником и церковным календарем (по неделям и дням).

Важнейшие из таких «перекомпонованных» книг – это апракасные Евангелия, или Евангелия‑апракос (от греч. apraktos – нерабочий, праздничный), т. е. «праздничное Евангелие». Все виды апракосных Евангелий (воскресное, краткое и полное) открываются чтениями, полагающимися на страстную неделю – первыми стихами из первой главы «Евангелия от Иоанна»: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Полный апракос содержит ежедневные чтения на весь год, исключая непраздничные дни Великого поста (до страстной недели).

Помимо апракосных евангелий, в церковнославянской книге имеются также апракосные «Апостолы». «Евангелия» и «Апостол», в совокупности составляющие почти весь «Новый Завет» (исключая «Откровение Иоанна Богослова» – Апокалипсис), полностью прочитываются в церкви за один год.

Еще одним жанром богослужебных книг, составленных из избранных фрагментов Писания, является Паремийник (от греч. paroimia – «поговорка, пословица; притча»). Он представляет собой собрание паремий, т. е. рассказов, притч, сентенций из Ветхого или Нового Заветов, которые читаются на вечернем богослужении, главным образом накануне праздников. Паремии содержат пророчества о празднуемом событии, объяснение его смысла, похвалу празднуемому святому и т. п.

Из книг «Ветхого Завета» в христианском богослужении шире всего используется «Псалтирь». К ней восходит большинство древнейших христианских богослужебных песнопений, вечерних и утренних молитв. В православном богослужении «Псалтирь» прочитывается полностью каждую неделю. Для богослужебных нужд собственно «Псалтирь» часто соединяют с «Часословом» (сборник молитв и песнопений, приуроченных к часам долитургического богослужения). Такой расширенный вариант «Псалтири» в церковнославянской традиции называется «Следованная Псарь». В допетровской Руси по «Псалтири» и «Часослову» часто учили начальной церковнославянской грамоте.

В числе важных богослужебных книг должен быть назван также Требник. Это руководство для священников, содержащее чинопоследование и положенные молитвы в обрядах так называемого частного богослужения – таких, как крещение, венчание, отпевание, исповедь, елеосвящение, постриг, различные молебны (освящение дома, колодца и т. п.).

 

7. «Нагорная проповедь» и раннехристианская гомилия. Судьбы церковного красноречия

 

Знаменитая «Нагорная проповедь», излагающая суть христианской этики, представляет собой и параллель, и дополнение, и антитезу ветхозаветному «Декалогу» – Десяти главным заповедям иудаизма. Новая этика «Нагорной проповеди» и продолжает «Ветхий Завет» и полемизирует с ним. «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить», – говорит Иисус.

Однако ряд пассажей – это именно отрицание заповедей Ветхого Завета: «Вы слышали, что сказано древним: „не убивай; кто же убьет, подлежит суду“. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду. <…> Вы слышали, что сказано: „око за око, и зуб за зуб“. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду <…>» и т. д.

Если Десять заповедей «Ветхого Завета» по своей жанрово‑коммуникативной природе – это «цитата», «фрагмент» из Откровения, дарованного Богом, то Новозаветная «Нагорная проповедь» Иисуса Христа – это и Откровение Бога и Проповедь Учителя (подобно тому, как Иисус Христос – это и Бог и Человек). По смысловой важности «Нагорная проповедь» – это Откровение, главные заповеди Бога, однако по жанру, по характеру коммуникации (которую воссоздает этот текст), по активности говорящего в стремлении убедить слушателей – это проповедь.

«Нагорная проповедь» позволяет представить черты раннехристианского проповедничества: вселенский и эсхатологический масштаб проповеди, ее озабоченность «последними вопросами» бытия; ее простота, естественность, искренность; ее подчеркнуто не книжный, «уличный» и сугубо устный, неученый характер («праведность книжников и фарисеев» – это то, что последователи Иисуса должны превзойти, учит проповедь); естественная выразительность взволнованной, спорящей и убеждающей речи; ее коммуникативно‑риторическая сила и искусность, скорее всего не расчетливые, а стихийные и потому тем более действенные (с обращением к выразительным образам, специальным средствам активизации внимания слушателей и побуждения их к определенным решениям и действиям).

Исторические источники свидетельствуют, что в первые века христианства проповедь была обычным сопровождением собственно службы Богу (литургии) и коллективных молебнов. Св. Иустин, один из ранних отцов церкви (II в.), следующим образом описывает воскресное собрание христиан и его компоненты – читают Писание, затем проповедь, молитвы, собственно литургия (ритуалы благодарения и причащения): «В так называемый день Солнца – воскресенье – бывает у нас собрание в одном месте всех живущих по городам и селам; и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова дает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам.

Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы. Когда же окончим молитву, как я выше сказал, приносится хлеб, и вино, и вода; и предстоятель также воссылает молитвы и благодарения, сколько он может. Народ выражает свое согласие словом аминь, и бывает раздаяние каждому и общение Даров, над коими совершалось Благодарение, а небывшим посылаются через диаконов». Наставление и увещание предстоятеля подражать тем прекрасным вещам – есть раннехристианская проповедь. Ее называли гомилия (греч. omilia – собрание, сообщество; беседа, учение). Позже возник термин гомилетика – «правила составления проповедей; наука о церковном красноречии». Сохранились сведения, что практические руководства по гомилетике составлял между прочим и Ориген (185–254), знаменитый богослов и библеист.

Воскресная проповедь в средневековом западном христианстве, в особенности в крупных храмах, была достаточно обычным делом. При этом нормативные руководства для проповеди долгое время отсутствовали. Считалось, что пастырское слово о Боге не нуждается в риторических украшениях и что искренняя вера подскажет нужное слово. Отчасти такие взгляды поддерживались видимой простотой, композиционной «невыстроенностью» «Нагорной проповеди» или посланий апостола Павла. Поэтому на технику проповеди не обращалось специального внимания. Один из отцов западной церкви – папа Григорий Великий в «Пастырском попечении» (ок. 591 г.) писал: «Кого Господь наполнил, того он тотчас делает красноречивым» (цит. по работе: Гаси 1986, 99). Однако с развитием европейской риторики, с ростом популярности руководств о том, как составлять письма и деловые бумаги, в ХШ– XIV вв. появляются учебники и по церковному красноречию (лат. arspraedicandi – искусство проповеди).

В университетах на факультетах теологии учили так называемой «тематической» проповеди, отличая ее от гомилии как проповеди «свободной», безыскусной. В «тематической» проповеди требовалось по определенным логическим и риторическим правилам развивать «тему», заявленную в заглавии проповеди. «Темой» могла быть строка из Писания, похвала празднику или святому (в день памяти которого идет служба), толкование имени святого или вообще любого имени, рассуждение о событии, годовщина которого приходится на день службы, и т. д. Такие проповеди читались в храмах, т. е. были видом устной публичной торжественной речи, однако они готовились заранее, т. е. существовали и в письменной форме, и нередко впоследствии печатались – в качестве сочинений, представляющих самостоятельную богословско‑публицистическую и эстетическую ценность.

«Тематическая» проповедь (ее еще называли «университетской») несколько веков ощущалась как вершина церковно‑риторической учености.

Среди знаменитых руководств по ученому церковному красноречию и украинская гомилетика – «Наука, албо способ зложеня Казани» (1659 г.) Иоанникия Галятовского, ректора Киевского коллегиума, эрудита и полемиста. Он напечатал этот трактат в книге «Ключ разумения» – сборнике образцовых сказаний (проповедей), предназначенных в качестве практического пособия для проповедников. Автор подробно и просто рассказывает о двух жанрах проповеди – на воскресение и на похороны. Гомилетика написана как советы опытного проповедника начинающим – о том, как выбирать и развертывать тему, как делать проповедь связной, добиваться внимания слушателей, как, говоря о неправедном богатстве, не слишком смущать и пугать богатых, как не приводить людей в отчаяние надгробным словом и т. д. Это первая у восточных славян печатная риторика. В XVII в. она еще дважды переиздавалась в Киеве и Львове, переводилась на церковнославянский язык для Московской Руси и была настольной книгой для многих поколений священников.

Проповедь в известном смысле противостоит собственно богослужению (литургии). Если чинопоследование служб строго задано Служебником и Типиконом, то проповедь – жанр свободный, «менее ответственный, менее обязательный, и поэтому предоставляющий проповеднику возможность определенного выбора содержания и способа пастырского учительного общения с верующими (выбора, разумеется, в известных границах). Новые тенденции в конфессиональной области обычно проявляются раньше всего именно в проповеди. Достаточно сказать, что вхождение народных языков в храм начиналось с проповеди, затем разрешалось чтение отрывков из Писания на народном языке, позже – новые молитвы, песнопения и только в последнюю очередь народный язык допускался в литургию.

В проповеди есть непредсказуемость и, следовательно, риск неортодоксальности. Поэтому православная и католическая церковь, особенно в прошлом, так или иначе, ограничивали возможности проповедничества. Например, в православии право литургической проповеди дано только епископам и пресвитерам (священникам), но не диаконам.

Протестанты, напротив, активно развивали проповедничество, видя в свободной проповеди возвращение к чистоте и религиозному творчеству раннехристианских времен. Отказавшись от всех таинств, кроме крещения и причащения, протестанты именно в проповеди стремились видеть своего рода новое таинство sacra‑mentum audibile, т. е. слышимое таинство. Косвенным образом это способствовало развитию проповеди у католиков и православных. Расцвет католической, в особенности иезуитской проповеди в эпоху контрреформации, отчасти был реакцией на успехи протестантского проповедничества, поисками «своего» противовеса тому, что привлекало христиан к протестантизму.

У православных восточных славян ученая литургийная проповедь входила в церковный обиход начиная с XVII в., преодолевая при этом значительное сопротивление консервативных клерикальных кругов. Мелетий Смотрицкийв 1629 г. писал, что еще недавно православные восклицали: «О, проклятая проповедь!». Защита или поощрение проповеди всегда были чреваты упреком в протестантизме. Аналогичные мотивы слышны и сейчас: например, московского священника отца Георгия Кочеткова обвиняют в протестантизме прежде всего за регулярные и продолжительные проповеди.