Постмодернизм - явление, развивающееся крайне неравномерно. Постмодернизм занял господствующее положение в литературах, имеющих богатый опыт модернизма. И. Скоропанова замечает, что, хотя постмодернизм впервые возник в Америке, откуда пришел в европейскую культуру, "следует отметить феномен опережающего его появления в литературах ряда стран, еще не вступивших в эпоху постмодерна. Таковы, например, русская, польская, македонская литературы, в которых наличествовали тенденции к культурной открытости, космополитизму, существовали зачатки нового мышления" (3;70). Именно поэтому, делает вывод И. Скоропанова, можно говорить о западной (американской и западноевропейской) и восточной (восточноевропейской и русской) модификациях постмодернизма.
Западная концепция постмодернизма отличается некоторым теоретизированием и близостью к структурализму. Почти обязательным атрибутом постмодернистских текстов являются рассуждения о процессе написания данного произведения, причем авторы апеллируют к работам теоретиков структурализма и постмодернизма – Ролану Барту, Мишелю Фуко, Жаку Деррида, - объясняя читателю, воспитанному на реалистической литературе, невозможность в современных условиях писать в традиционной манере. Это свойственно таким авторам “постмодернистского романа”, как Д. Фаулз, А. Роб-Грийе, Х. Кортасар. Более того, многие теоретики для подтверждения своих гипотез создают художественные тексты, иллюстрирующие теории повествования. Признанный классик постмодернизма Умберто Эко, создавший “хрестоматийные” постмодернистские романы “Имя розы”, “Маятник Фуко” и “Остров Накануне”, является профессором семиотики.
И. Ильин считает, что симбиоз художественного вымысла и литературоведения отражает глубинное недоверие к логике как воплощению рационального познания мира, лежащее в основе постмодернистского сознания. Типы культурного сознания ХХ века – модернизм и постмодернизм – возникают в ситуации мировоззренческого кризиса, когда сомнению подвергается позитивистская философия, с присущим ей культом разума. Но культура второй половины ХХ века обладает таким качеством, как постмодернистская чувствительность, которая представляет собой “специфическое видение мира как хаоса, лишенного причинно-следственных связей и ценностных ориентиров, “мира децентрированного”, представляющегося сознанию лишь в виде иерархически неупорядоченных фрагментов” (5,249-250). Подобная картина мира возникает в результате убеждения, свойственного постмодернистам, что “наиболее адекватное постижение действительности доступно не естественным и точным наукам или традиционной философии, опирающейся на систематический формализованный понятийный аппарат логики с ее строгими законами взаимоотношения посылок и следствий, а интуитивному “поэтическому мышлению” с его ассоциативностью, образностью, метафоричностью и мгновенными откровениями инсайта” (5;249). Любопытно, что новые принципы познания популярны не только среди гуманитариев, но и среди представителей естественных наук, что косвенно доказывает статус постмодернизма именно как типа культуры, а не направления, художественного метода и прочее.
К отличительным особенностям западной концепции постмодернизма можно отнести также относительную оптимистичность и внимание к массовой культуре, которую литература использует как один из культурных кодов.
Специфические черты восточного постмодернизма обусловлены социально-историческими условиями бытования этого явления. Восточная модификация формировалась в недрах разлагавшегося изнутри тоталитарного государства и была явлением "катакомбной культуры" (термин И. Скоропановой). Изоляция от остального мира обусловила новаторские тенденции, проявляющиеся в произведениях славянских авторов. Неслучайно в конце ХХ века на Западе начался настоящий бум русских постмодернистов, чье творчество считается самым авангардным и, к сожалению, более известно за границами их родины. Признанием значимости и самобытности славянской литературы является огромная популярность на Западе произведений серба Милорада Павича, балканского Борхеса, по мнению современных критиков, наиболее вероятного претендента на Нобелевскую премию в области литературы (1;345).
Характерными чертами восточной модификации постмодернизма являются политизированность, преодоление косности и ограниченности традиционной системы ценностей за счет разрушения культурного кода социалистического реализма, приравниваемого к массовому искусству. Постсоветская реальность актуализировала карнавальное мироощущение, выражением которого стала постмодернистская литература с ее непрерывным пародированием, травестированием, иронией и самоиронией, издевательством и глумлением над ценностями, еще недавно казавшимися незыблемыми, культом шута, скомороха и разгулом непристойности, обыгрыванием телесного низа. Десакрализации подвергаются мифы советской идеологии, начиная с лозунгов и заканчивая песнями.
Возникла новая эстетика, в которой ужасное изображается как повседневная бытовая норма, спокойно и повествовательно. Содержание большинства произведений определяется когда-то запретными темами - смерть и ее физиология, хронические заболевания, сексуальные расстройства, алкоголизм, нищета и так далее. Отечественные постмодернисты часто используют эпатирующие приемы, например, натурализм и даже физиологизм описаний.
Современный писатель-постмодернист обращается к национальным корням, феномену юродства, делая выходом своего цинизма странничество и приобщение к чужим истинам через их разрушение.