ПРЕДИСЛОВИЕ…………………………………………………………………………….6
Тема 1. Научные картины мира как культурный фактор…………………………...15
Тема 2. Механицизм – «начальная школа» научного мировоззрения
и методологии науки……………………………………………………………77
Тема 3. Мироздание и человек в свете классической теории
электромагнетизма.………………………………………………….…………92
Тема 4. Классическая термодинамика и проблема
эволюции мироздания…………………………………………………..……107
Тема 5. Кибернетическая революция в научном мировоззрении…………..…..117
Тема 6. Мировоззренческое значение открытий синергетики……………...……127
Тема 7. Мироздание в свете современного эволюционизма………………..…..177
Тема 8. Современные концепции биологии…………………………………………232
Тема 9. Феномен человека в свете современного естествознания…………….259
Тема 10. Техносфера как материализованная форма
естественно-научных знаний…………………………………………..….267
Тема 11. От неклассической науки к науке постнеклассической………..………287
Тема 12. Натурфилософский авангард науки начала XXI столетия………...….297
Вопросы к семинарским занятиям………………………………………..…………..305
Учебная программа курса «Концепции совроеменного
естествознания»………………………………………………………………...……….307
ПРЕДИСЛОВИЕ
В начале 90-х гг. ушедшего века в постсоветском Государственном образовательном стандарте 1-го поколения для вузов гуманитарных профилей учебная дисциплина «Концепции современного естествознания (КСЕ)» была определена как одна из дисциплин общемировоззренческого блока. Для этого были веские основания.
Во-первых, по-прежнему оставалась актуальной проблема подтягивания мировоззрения отечественной интеллигенции до высот современного научного мировоззрения. И в этом деле уже не стало препятствий для избавления от стереотипов диалектического материализма. Последний ещё в эпоху марксистских классиков, несмотря на свою сугубую научную незрелость и стимулирующую противоречивость, пытался самозванно монополизировать научно-мировоз-зренческие функции. В рамках же советской государственной идеологии дико вульгаризованный диалектический материализм и вовсе претендовал на статус не только единого, но и единственно верного научного мировоззрения да к тому же ещё и такого, эталонным носителем которого, якобы, является рабочий класс. К началу так называемой перестройки вопиющая несусветность этого идеологического мифа была очевидной во всех слоях советского общества, которое в тот период было самым читающим и образованным в мире. И после 1991 г. «диаматовская» мифология требовала радикальной замены, в первую очередь, в учебных программах высшей школы.
Во-вторых, учебная дисциплина «КСЕ» играет одну из ключевых ролей в деле фундаментализации высшего образования, необходимость которой в тот же период 80–90-х гг. была осознана в мировой педагогике высшей школы. Но эту роль ей сыграть очень непросто, так как современное естествознание представлено тремя отраслями – физикой, химией и биологией, каждая из которых состоит из десятков областей с сотнями дисциплин. Поэтому, независимо от вышеупомянутой деидеологизации и демифологизации научного мировоззрения, эффективное приобщение к нему студентов естественно-научных, гуманитарных и инженерно-технических профилей было и во многом остаётся для учёных-естественников, философов и педагогов особо трудной концептуально-методической проблемой.
Её решение осуществляется, в основном, методом педагогических проб и ошибок. Об этом свидетельствует многочисленная учебная литература, написанная за последние годы, но до сих пор не позволяющая говорить о том, что достигнут концептуально-методический оптимум. В этой связи иной раз даже предлагается прекратить подобные эксперименты и отказаться от само́й идеи учебной дисциплины «КСЕ». Книжный рынок, мол, уже затоварен десятками учебных пособий и учебников, но всё это лишь бессистемно дублирует (зачастую дилетантски) богатейшую научно-популярную литературу и энциклопедии. Да и вообще, мол, безнадёжная это затея – пытаться компактно и эффективно популяризировать современное безмерно специализированное естествознание с его тысячами дисциплин и сотнями теорий, которые к тому же зачастую остро конфликтуют между собой.
Тем не менее, есть все основания продолжать поиски концептуально-методического оптимума в подаче «КСЕ» студентам, далёким от естествознания. Более того, узкая специализация самого́ естествознания делает и для будущих специалистов в области фундаментального и прикладного естествознания весьма целесообразным и полезным эффективное приобщение ко всему спектру научных картин мира. То же можно сказать и о будущих инженерах. Разумеется, что такое приобщение не должно дублировать научно-популярную литературу (тоже узко специализированную) и, тем более, тягаться с энциклопедиями или с элитной научно-популярной периодикой типа отечественного журнала «Природа» или переводного «В мире науки (Scientific American)».
Таким образом, в процессе подготовки долговременного постсоветского Государственного образовательного стандарта 3-го поколения речь следует вести не то что об изъятии дисциплины «КСЕ» из учебных программ гуманитарных вузов, но о её модификациях также применительно к специфике высшего естественно-научного и инженерно-технического образования. Ведь высокая научно-миро-воззренческая культура интеллигенции остаётся одной из целей отечественной высшей школы, и после развенчания «диаматовской» мировоззренческой мифологии только дисциплина «КСЕ» может обеспечить её достижение.
Наш подход к этой проблеме базируется на следующем положении: научно-мировоззренческая культура современного человека базисно определяется его общеметодологической культурой.
В этой связи уместно привести высказывание Г. В. Плеханова, которое можно принять за эпиграф ко всей уже многолетней истории утверждения дисциплины «КСЕ» в качестве одной из общемировоззренческих: «Первый признак всякого образованного ума состоит в умении ставить вопросы, в знании того, каких ответов можно и каких нельзя требовать от современной науки.» 1Несомненно, что этому не научат ни энциклопедии, ни обширная узко специализиро-
_____________________
1 Плеханов Г. В.К вопросу о развитии монистического взгляда на историю. – М., 1949. – С. 219.
ванная научно-популярная литература. Требуется действительно какое-то компактное и, вместе с тем, целостное представление будущей интеллигенции всего спектра реальных возможностей современного естествознания, всего многообразия современных форм естественно-научного рационализма.
На наш взгляд, дисциплина «КСЕ» сможет это сделать, только опираясь на стройную общую теорию рационального человеческого мышления и на её общенаучную методологическую составляющую. Иначе говоря, в блоке общемировоззренческих дисциплин высшей школы она должна быть второй ступенью, а первой должен быть учебный курс современной логики.
Эта наша концепция базисной и одновременной фундаментализации и гуманитаризации высшего образования любого профиля не первый год известна отечественной научно-педагогической общественности 2. К настоящему времени она обеспечена четырьмя экспериментальными учебниками 3. Данная книга является дальнейшим конкретным развитием этой концепции. Она представляет собой конспективно-сжатую версию учебника «КСЕ», которая представляется крупным шагом к концептуально-методическому оптимуму.
Широкий спектр современных форм естественно-научного рационализма действительно можно компактно упаковать в оптимальном учебнике по «КСЕ», если базисно соотносить развитие его тем с рядом общеметодологических положений эволюционной гносеологии, которые в настоящее время уже невозможно оспаривать.
Прежде всего, необходимо чётко определить гносеологический статус формы подачи студентам важнейших естественно-научных _____________________
2 Абачиев С. К.К проблеме фундаментализации и гуманитаризации высшего образования // Университетская книга, 2001, № 1.
За годы, прошедшие с публикации этой статьи, наша позиция в данном вопросе изменилась в сторону дальнейшего усиления предложенной концепции. А именно: учебный курс традиционной формальной логики должен быть не вузовским, а школьным с выпускным экзаменом и с обязательным вступительным экзаменом при поступлении в вузы любого профиля. Высшее образование любого профиля должно начинаться с эволюционной теории познания, с освоения будущей интеллигенцией её общеметодологического и общекультурного потенциала.
3 Абачиев С. К.Эволюционная теория познания. (Опыт систематического построения.) – М.: Едиториал УРСС, 2004. – 516 с. илл.; Абачиев С. К., Делия В. П.Теория и практика аргументации. – М.: Едиториал УРСС, 2004. – 352 с., илл.; Абачиев С. К. Традиционная логика в современном освещении. (Формальная логика как опытная наука.): Учебный курс. – М.: КомКнига, 2006. – 268 с.; Абачиев С. К.Современное введение в философию. (Методы философии, её предметы и реальные возможности.): Курс лекций. – М.: КомКнига, 2006. – 538 с.
достижений. Это – научные картины мира как специфическое фи-
лософское обобщение давно или недавно, но сложившихся и доказательно обоснованных естественно-научных теорий. При этом сразу же отсекаются соблазны массовой популяризации открытых проблем современной науки, которой не место в учебной литературе. В равной мере отсекаются пространные экскурсы в научные представления средневековья или античности, ибо само́й науки в современном, новоевропейском смысле тогда не существовало. Ме- жду тем, в учебной литературе по «КСЕ» такие экскурсы достаточно популярны и занимают многие остро дефицитные страницы учебников.
Далее, именно современная общеметодологическая культура позволяет произвести очень жёсткий отбор из многих сотен естественно-научных теорий тех, которые действительно определяют специфику научных картин мира в их роли влиятельных общекультурных факторов. Таких теорий, достойных массовой учебной популяризации, – считаные единицы.
Действительной разоблачительницей мифов о науке является не столько сама узко специализированная наука, сколько её современная, зрелая эволюционная методология. И она первым делом разоблачает «диаматовский» миф о едином научном мировоззрении. Подобно тому, как религиозных мировоззрений столько, сколько основных религиозных конфессий, научных мировоззрений столько, сколько реально существующих научных картин мира. И эти картины мира очень разные, подчас – несопоставимо 4.
Наконец, современная общенаучная методология располагает принципом единства исторического и логического. Следуя ему, научные картины мира должны представляться обучаемым в той же последовательности, в которой они реально заявляли о себе в исто- ______________________
4Так, в свете механицизма понятие материальности объектов человеческого познания и практики отождествляется с понятием их вещественности. В этом свете макроскопические материальные объекты во Вселенной представляются не то что драматично, но безнадёжно разделёнными пространствами в десятки, сотни, тысячи, миллионы и миллиарды световых лет. Во Вселенной масштабы материальной практики человечества представляются поистине бесконечно малой точкой, ибо вся Солнечная система в масштабах Метагалактики подобна атому в толще Земного шара. Всё выглядит разительно иначе в свете электромагнитной картины мира. В лице своих фотонов все объекты Вселенной пусть сугубо частично, но вполне материально представлены в каждой её точке. В свете этой картины мира универсальная взаимосвязь объектов Вселенной – не умозрительный философский принцип, но опытный факт. И в этом свете в эпоху современной всеволновой астрономии Вселенная представляется явочным порядком вовлечённой в материальную практику человечества до границ своей наблюдаемости в современные оптические и иные телескопы.
рии эффективно теоретизируемого естествознания XVII–XX столе-тий. И эта историческая череда научных картин мира непосредственно запечатлена в многоукладности современного плюралистичного научного мировоззрения. В частности, в реальном современном естествознании исторически новейший постнеклассический сектор формируется бок о бок с давно сложившимся, несравненно более обширным и процветающим механистическим сектором.
Эти общеметодологические принципы отчасти положены нами в основу концептуальной субординации тематик, предусмотренных ныне действующим Государственным образовательным стандартом. Данная электронная версия книги с её богатым иллюстративным рядом может использоваться студентами, а также преподавателями для построения своих лекционных курсов, существенно более целостных в концептуально-методическом отношении. В ряде случаев она восполняет тематические пробелы, которые, на наш взгляд, должны быть устранены в Государственном образовательном стандарте 3-го поколения. Такова, например, тема величайшего переворота в современной геометрии, связанного с исследованиями существенно неевклидовых фрактальных структур, а также тема выдвижения вычислительной математики на роль первооткрывательницы законов природы действительно вселенской общности и ряд других.
Особо подчеркнём, что «сверхзадача» общемировоззренческого учебного курса «КСЕ» видится нам, в первую очередь, во всесторонней демифилогизации науки и философии в умах новых поколений российской интеллигенции, ибо за их мифологизации наша страна в ХХ веке заплатила сполна.
К великому сожалению, в постсоветскую эпоху проблема всесторонней демифологизации науки не то что не потеряла своей актуальности, но и стала качественно более актуальной. Упадок постсоветской отечественной науки по причинам экономического порядка общеизвестен. Теперь очевидно, что если российской науке и суждено возродиться, то уже не в былом советском качестве социально престижной сферы деятельности сотен тысяч людей, сносно финансируемой государством, со всеми её достоинствами и пороками, которых тоже было немало. В возрождённом качестве российская наука должна быть элитной, работающей по-суворовски – не числом, а умением. Но и у такого её возрождения есть злейший враг – современная отечественная антинаука, по сравнению с которой даже печально знаменитая лысенковщина в советской биологии 30–50-х гг. ХХ в. выглядит не столь зловеще. Нынешний рецидив антинауки грозит российской науке окончательной гибелью, после чего после-
дует и вырождение отечественной системы высшего образования, которая пока остаётся одной из лучших в мире 5.
На этом моменте в данном предисловии следует остановиться особо.
Чего бы нам больше всего не хотелось, так это того, чтобы наша книга у кого-то стимулировала дилетантские вылазки в область открытых проблем естествознания со своими доморощенными и умозрительными псевдоинновациями. Такое творчество в последние годы стало в нашей стране особенно популярным. В отечественной псевдонауке – антинаучной и по духу, и по методологии – кипит своя жизнь, уродливо пародирующая жизнь фундаментальной, академической науки. Умножается соответствующая литература – благо, что человек с персональным компьютером теперь сам себе и автор, и типография, и литературный редактор, и… редактор научный. Пиши и публикуй, что́ вздумается: были бы деньги на издание, поскольку дело частных издательств теперь – только тиражировать и переплетать. Организуются пародийные «параллельные структуры» Академии наук со своими «Секциями общей физики» и т. п. На соответствующих форумах в ИНТЕРНЕТе ведутся бурные дискуссии. В отличие от научных, это – дискуссии в стиле «диалогов глухих». Тем не менее, на этих ИНТЕРНЕТ-форумах есть свои «фавориты», «интеллектуальные лидеры», которых поклонники и, особенно, поклонницы зачастую прочат в Нобелевские лауреаты. Академическая наука при этом невежественно третируется за мнимое отсутствие инновационного духа, за «махровый консерватизм», за «дубиноголовую ограниченность» своих теорий, за «тупое и упрямое нежелание» брать «готовые решения» современных открытых проблем у «научно прозорливых» философов-мудрецов Г. Гегеля и Ф. Энгельса и т. п. Это – не наши вольные интерпретации стиля отечественной псевдонауки. Это – образчики её реального агрессивно-невежественного стиля, с которым каждый может ознакомиться, полистав соответствующую литературу, заглянув на соответствующие ИНТЕРНЕТ-фо-румы.
Деятели этой псевдонауки – методологические дикари уже в исходном пункте. Они не понимают того, что в науке ценится отнюдь не оригинальность мышления как такокая, но только оригинальная доказательность мышления. Это – в буквальном смысле «вольные
_____________________
5Подробнее см., напр.: Сладкоголосые птицы псевдонауки. (По материалам беседы с Э. П. Кругляковым.) // В мире науки, 2004, № 2, с. 83–97. В условиях концептуальной «рыхлости» евро-американской логики и методологии научного познания нашествие любительской и дилетантской псевдонауки представляетвсё более серьёзную опасность также для академической науки США и Западной Европы. По этому поводу см., напр.: Пружинин Б. И. Ratio serviens? // Во-просы философии, 2004, № 12, с. 98–109.
художники» от науки. Между тем, в реальной индустрии научного познания таковым места не было и нет, начиная с эпохи Ф. Бэкона, Р. Декарта, Г. Галилея и И. Ньютона.
Мы в своей книге следуем почти полуторавековой традиции элитного мирового научно-популярного журнала «Scientific American» (переводного «В мире науки»): даже представляя теории физико- математических наук, великовозможно обходиться без формул и уравнений, эффективно разъяснять интуитивно ясную качественную суть дела. (Если, конечно, речь не идёт о териях само́й математики.) «Вольные художники» от науки также обычно рассуждают на темы открытых проблем физико-математических наук без формул и уравнений, на качественном уровне, а то и вовсе на вульгарном «па-льцевом». Но разница здесь принципиальная. «Scientific American» традиционно-мастерски популяризирует достаточно обоснованные концепции, убедительно показавшие свою эффективность. Деятели псевдонауки предлагают свои доморощенные «конструктивные альтернативы» теориям физико-математических наук, подчас не владея математикой даже на уровне среднего специального образования. Для этих людей стиль научно-популярной литературы – это своего рода провокация и приманка. Вместо того, чтобы стимулировать деятельность их умов по эффективному и смиренному усвоению квантэссенции реальных достижений реальной науки, располагать их души к такому усвоению, он извращается и становится стилем их собственного горделивого псевдонаучного творчества.
В этом предисловии мы изначально подчеркнём, что физико-ма-тематические теории – это часть экспериментального естествознания. Эксперимент – первооснова науки современного исторического типа, ведущей своё летоисчисление лишь с XVI–XVII вв. н. э. Утончённость и точность экспериментальных методов современного естествознания (особенно, в физике и астрономии) поистине феноменальна. Она нередко на уровне 10–12-го знака после запятой, а подчас и на уровне 16-го знака, как в методах ядерного гамма-резо-нанса. Представляемые в нашей книге научные картины мира базируются на соответствующих физических теориях, а эти теории, в свою очередь, эффективно обобщают и систематизируют богатейшие экспериментальные данные высокой и высочайшей точности. И такие теории по необходимости излагаются на сложных и утончённых математических языках, ибо их задача – не только складно рассуждать, но также точно и систематически рассчитывать.
Так в науке повелось с великой методологической инновации Г. Галилея. Согласно ей, измеряясь числом, экспериментальные данные становятся наиболее однозначно интерпретируемыми, наиболее доказательными. И реальные теории физико-математических наук, в отличие от псевдонаучных пародий на них, обязаны систематически объяснять обширные разнообразия таких экспериментальных данных. Естественно, что для этого требуется математика. И по мере исторического прогресса физико-математических наук для этого требуется всё более сложная и утончённая математика. Это так (и даже тем более так) и в физико-математических науках последнего полувека, которые отходят от классической методологии обязательного доведения результата «до числа» и обращаются к качественному анализу изучаемых процессов. Но математика для этого требуется как раз самая современная и особенно абстрактная: теория групп (абстрактная алгебра), топология, качественная (топологическая) теория дифференциальных уравнений и др.
Обо всём этом надо иметь достаточно чёткое и систематическое представление, на эффективную выработку которого у новых поколений российской интеллигенции учебный курс «КСЕ», в основном, и должен быть нацелен. Именно такое представление способно уде-ржать достаточно образованного человека от соблазнительных теоретизирований на темы открытых проблем естествознания в методологически диком, интеллектуально необузданном стиле пародийных подобий настоящей науки. И одна из главных целей данной книги заключается в том, чтобы раз и навсегда отбить всякую охоту к таким теоретизированиям у сегодняшнего российского студенчества – завтрашней российской интеллигенции.
Студентов гуманитарных профилей такое представление способно поднять на уровень современного научного мировоззрения и методологии естественно-научного познания, у которой современному обществоведению есть, чему́ поучиться и что́ творчески позаимствовать. Но не более того. Студентов инженерно-технических профилей такое представление способно поднять до понимания реального многообразия ключевых концепций и методов современного естествознания, ибо сегодняшние технологии – это вчерашние открытия фундаментального естествознания, а нынешние его открытия и прорывные концепции – это завтрашние технологии. Но тоже не более того. Студентам естественно-научных профилей такое представление также весьма полезно, поскольку в естественных науках своя узкая специализация со своими издержками в плане общемировоззренческой и общеметодологической культуры специалистов. Возможно даже, что книги по «КСЕ», подобные данной книге, помогут кому-то из них окончательно выбрать себе по душе какое-то направление профессиональной деятельности. Но тоже не более того.
Таким образом, в условиях нашествия спекулятивной антинауки актуальность учебного курса «КСЕ» возрастает многократно и даже качественно. И особенно актуальной становится именно проблема его концептуально-методической оптимизации. Идея учебного курса «КСЕ» за прошедшее десятилетие немало дискредитирована ещё и потому, что в его рамках (особенно – на периферии, вдали от российских центров науки) пытались пропагандировать антинауку. Но тем важнее эффективно донести до новых поколений российской интеллигенции методологию реальной науки, концентрированно, популярно и доходчиво представить её реальные достижения.
В этом деле концептуально-методически оптимизированному уче-бному курсу «КСЕ» просто нет никаких альтернатив. Несмотря на все издержки метода педагогических проб и ошибок, он худо-бедно, но уже второе десятилетие приобщает новые поколения российской интеллигенции к реальному научному мировоззрению, а не к «диаматовской» мировоззренческой мифологии. И на этом пути требуется лишь развивать успехи. Эти успехи, помимо всего прочего, станут массовой прививкой новым поколениям российской интеллигенции по-научному здорового консерватизма и скептицизма, эффективной профилактикой проникновения в российскую высшую школу паро-дийной псевдонауки.
Т Е М А 1