Грешника, до его обращения и обновления в покаянии, слово Божие большей частью изображает погруженным в глубокий сон.
Это общая черта греховного состояния человека.
Обращающихся к новой благодатной жизни можно разделить на три группы. К первой группе отнесем тех лиц, которые после крещения пошли дорогою тяжких грехов и пороков, проводят жизнь в полном богозабвении, погружены в глубокий греховный сон.
Ко второй группе отнесем тех лиц, которых нельзя назвать тяжкими или очевидными грешниками, но которые живут жизнью тепло-хладной, хотя и не оставили Бога, но усердно служат и миру. По выражению апостола “они порабощены вещественным началом мира, живут по стихиям мира” (Гал. 4:3; Кол. 2:8-20). “Отличительная черта таких лиц, — пишет еп. Феофан, — не всегда явная порочность, но собственно отсутствие этой воодушевленной, самоотверженной ревности о Богоугождении, с решительным отвращением ко всему греховному. У них благочестие не составляет главного предмета забот и трудов, они, заботливые о многом другом, совершенно равнодушны к своему спасению, не чувствуют в какой опасности находятся, нерадят о доброй жизни, проводят жизнь холодную к вере, хотя иногда совне исправную и “безукоризненную” (еп. Феофан. Цит. соч., стр. 74).
Для того и другого вида греховных состояний людей весьма характерным является многозаботливость (многопопечительность) и жизнь по стихиям мира сего.
Отвратившись от Бога, человек останавливается на себе и себя поставляет главной целью своей жизни и деятельности. Себялюбие становится основной движущей силой его жизнедеятельности. Отпав от Бога, человек лишил себя полноты жизни, которую прежде получал от Бога. И старается он заполнить чем-либо эту образовавшуюся в нем пустоту, утолить ничем неудовлетворимую, непрестанную и непреодолимую жажду. Оттого он весь свой век — в труде, в великих и непрестанных хлопотах, занят разнообразными предметами и интересами, лишь бы утолить снедающую его жажду, заполнить образовавшуюся душевную пустоту. Предметы и дела окружающего мира поглощают все его внимание, все время и всю его деятельность. В них он живет всем сердцем и почти никогда не бывает в себе, а все — вне себя, в вещах сотворенных или изобретенных суетой.
Так, грешник жаждет, заботится, суетится о многих и разнообразных вещах и предметах вне себя и Бога. Отсюда, характеристичная черта греховной жизни, при беспечности о спасении — забота о многом, многопопечительность (Лк. 10:41).
Эта многопопечительность у грешника может быть разных видов и оттенков. Пустота ума, забывшего о Единой Боге, Источнике премудрости и ведения, рождает заботу о многознании, суетное разведывание и пытливость. Пустота воли, лишившейся опоры в Едином, производит многожелание, стремление к многообладанию. Пустота сердца, лишившегося наслаждения Богообщения, образует жажду многих и разнообразных удовольствий, искание услаждения внутренних и внешних чувств. Так, грешник находится в непрестанных заботах о многознании, многообладании, многонаслаждении, в постоянном круговращении, в котором он кружится весь свой век.
Это суетное круговращение в многопопечительности во много раз увеличивается и усложняется от суетного мира, которого занятия, обычаи, правила, связи, язык, увеселения, развлечения, понятия, — все от малого до великого пропитано страстями и пороками, грехами, которые составляют безотрадное крушение духа миролюбцев. Состоя в живом союзе со всем этим миром, всякий грешник опутывается тысячесплетенною его сетью, так что и пошевельнуться не по-мирски не имеет сил.
К большей еще беде грешника в этом мире действует враг нашего спасения, — “князь мира сего,” единственный по лукавству, злобе и опытности в обольщениях, со всем своим полчищем слуг — тёмных духов. Через плоть и вещественность, с которыми смесилась душа после падения, духи злобы имеют к душе свободный доступ, и подступая, стараются продлить и углубить пребывание грешников в сетях греха, в мирской, суетной многопопечительности, разнообразно разжигают в душе пытливость, любоимение, сластолюбивую самоутешность, чтобы не дать человеку очнуться, разорвать опутавшие его сети и ослепление. “У Сатаны одна заботы, — пишет еп. Феофан, — чтобы то, чем человек весь занят, где его сознание, внимание, сердце, — было не Бог единственно и исключительно, а что-нибудь вне Его, чтобы, прилепившись к сему умом, волею и сердцем, он имел то вместо Бога, и о том только и заботился, тем услаждался и обладал. Здесь не только страсти плотские и душевные, но и вещи благовидные, как, например: ученость, художественность, житейскость, — могут служить узами, которыми держит сатана ослепленных грешников в своей власти, не давая им опомниться” (еп. Феофан. Путь ко спасению, стр. 78).
Если посмотреть на грешника в его внутреннем настроении и состоянии, то окажется, что он иногда и много знает, но слеп в отношении к делам Божиим и делу своего спасения, что он хоть непрестанно в хлопотах и заботах, но бездейственен и беспечен в отношении к устроению своего спасения, нечувствителен ко всему духовному. Грехом поражены все силы существа его и преобладает в нем духовное ослепление, нерадение и нечувствие. Он не видит своего состояния, а потому не чувствует и опасности своего положения и не заботится от нее избавиться.
Кроме указанных выше двух групп обращающихся от греха к новоблагодатной жизни, может быть еще третья группа лиц: это те, которые могут быть названы лучшими из среды христиан. Это те христиане, которые и в детстве жили благонравно и, подрастая, сохранили себя невинными и усердно служили Господу. Но и таковым лицам необходимо обращение в смысле восхождения на путь сознательного и самоотверженного Богоугождения. Для каждого христианина без исключения наступает в свое время такой период жизни, в который он должен сознательно и свободно воспринять все то, что он доселе слышал о христианстве и его требованиях, свободно возгореться огнем ревности к Богоугождению, возыметь твердую решимость идти путем христианских добродетелей.