Этосч джентльмена не ограничивается традиционным обществом. Общество уходит, а этос живет, принимая странные и волнующие воплощения. М.Пруст описывает герцога Германтского, жизнь которого проходит в светских гостиных. Однако герцог унаследовал от своих воинственных предков зоркие глаза охотника, непроизвольный воинственный жест, которые в новой жизни ему совсем не нужны.
Джентльмен образца 1400 г. — generosi filus (благороднорожден-ный). Уже у Д.Дефо (1660—1731) утверждается, что помимо джентльмена по рождению есть еще и джентльмен по воспитанию. Это свидетельствует, что этос джентльмена наследовался третьим сословием. Происходит перенос, то, с чем мы имеем дело постоянно. Вместо знатного происхождения и герба подчеркиваются личные достоинства, с происхождением не связанные. Это постоянная тема буржуазного романа, философии нового времени. А. Де Токвиль в своем известном труде «Демократия в Америке» обращает внимание на расширение значения понятия «джентльмен» по мере выравнивания образа жизни. М.Пруст сталкивает в одной комнате герцога Германтского и доктора Дьелафуа. С точки зрения джентльменских качеств он отдает предпочтение доктору.
Что же сохраняется? Табу ручного труда, нежелательность занятий торговлей, охота, спорт, восприятие бедности как вины и клейма. Продолжает существовать пиршественная культура. Однако пир превращается в прием, где еда уже не занимает ключевого места.
Имеет место постоянная контаминация (смешивание). Может
'' Этос — неписаный кодекс общепризнанных правил поведениясословия, позволяющий человеку вестисебя такимобразом, чтодругие люди признают его поведениедостойным.
сохраняться табу ручного труда, но отвращение к книгам может и исчезнуть. Об изменении отношения дворян к умственному труду хорошо свидетельствует шуточное стихотворение нашего соотечественника Константина Аксакова:
В тарантасе, в телеге ли Еду ночью из Брянска я, Все о нем, все о Гегеле Моя дума дворянская.
Более того, постепенно ученая культура становится частью повседневной жизни господствующих классов, прежде всего, дворянства. Отношение к «культуре» отличается непринужденностью. Культурные блага лишены налета музейности. Они — часть жизненного стиля. Искусство — часть семейного достояния. Дети растут в атмосфере ученой и легитимной культуры. Они воспринимают ее как родной язык.
Что касается нежелательности занятий торговлей, то эта черта сохраняется более устойчиво. Однако младшие сыновья английских землевладельцев шли не только в священники, но и становились купцами. Остроумец XVIII в. доктор Джонсон замечал, что «благодаря единонаследию в семье был только один глупец».
О контаминациях можно говорить и тогда, когда мы обратим свой взор к становлению джентльмена. Суровость и «спортивность» Public school, система физических наказаний: розга учит умению подчиняться. Но одновременно — изучение классических языков, служащее знаком социального отличия. Латинская образованность, бывшая некогда уделом презираемых клириков, стала атрибутом образования джентльмена.
Тем не менее Б.Рассел говорил о презрении английской аристократии к интеллекту. Пренебрежение к интеллектуальным профессиональным занятиям, культ любительства устойчиво воспроизводится.
Т.Веблен в работе «Теория праздного класса» подчеркивает, что принадлежность к этому классу определяется тем, что человек может попусту тратить время и деньги. Напомним, что эти «пустые траты» были вполне рациональны в рамках той игры, которая ведется в этих сообществах. Одновременно выполнение ьластных функций в течение целого ряда поколений диктует привычку к ответственности. Спокойствие и уверенность в себе, правдивость, но сдержанность: они не буду!' говорить лишнего. Известно, что представители благородных фамилий были освобождены от присяги в суде. Жизнь в аристократическом обществе — школа хороших манер, которые могут выступать в качестве капитала, ставки в социальных играх, в том числе и политических.
После второй мировой войны мы стали свидетелями упадка ритуального элемента. Произошло примирение с необходимостью службы ради заработка. Титулы присуждаются «всем», например актерам, что было совершенно немыслимо в традиционном обществе.
Профессиональный фотограф может получить руку королевской сестры. В Англии,Франции и в буржуазную эпоху аристократия сохраняется в качестве структурной ячейки западной цивилизации. Укорененность в деревне, богатство, стиль жизни и, конечно же, система личных связей (сословных, семейных, связей с однокашниками). Так или иначе этос и культурная форма живут в форме практических схем, которыми бессознательно пользуются люди, принадлежащие отнюдь не только к дворянскому сословию. Но в любом случае это, прежде всего, люди, свободные от необходимости, т.е. привилегированные.
Сказанное делает понятной мысль о рождении новых социальных форм в совместной деятельности людей, о том, как эти формы могут в дальнейшем обретать самостоятельную жизнь, переходя в другие социальные пространства, «населенные» другими группами людей.
Вполне уместно заключить рассмотрение данной темы словами английского писателя Дж. Фаулза. Он замечательно характеризует то, о чем идет речь в данном разделе. Он пишет об исторической судьбе джентльмена как социального типа: «Я, собственно, и не собираюсь выступать и защиту Джентльмена: в 1969 г. этот биологический вид находится на грани вымирания — по всяком случае, он подошел к своей последней черте гораздо ближе,., Говорят, что смерть в природе вещей; это неверно: смерть сами есть природа вещей. Но умирает только форма. Материя бессмертна. В конечной веренице сменяющих друг друга форм, которая именуется существованием, можно усмотреть не просто смену, а своего рода продолжение, — продолжение одной вымершей формы в другой, жизнь после смерти. Лучшие черты Джентльмена викторианской эпохи восходят к добродетелям ргсих chevaliers, средневековых рыцарей без страха и упрека, а в наши дни эти достоинства можно обнаружить в новейшей разновидности джентльмена — в породе людей, которых мы называем учеными, поскольку поток эволюции повернул именно сюда. Иначе говоря, любая культура, какой бы антидемократической или, наоборот, эгалитарной она ни была, нуждается в известного рода элите: критической и в то же время самокритичной, сомневающейся во всем и в самой себе — и при этом живущей согласно определенным правилам поведения. Правда, со временем эти правила из строго этических могут превратиться в нечто противоречащее законам этики и привести данную элиту к гибели; однако каждая ее разновидность, вымирая, приносит определенную историческую пользу, потому что строит и укрепляет основу для более действенного осуществления своей функции в будущем... Быть может, вы не сразу уловите связь между Чарльзом (главный герой романа Дж. Фаулза. — Авт.) образца 1267 года с его новомодными, заимствованными у французов понятиями о целомудрии и хождениями за святыми Граалями, Чарльзом 1S67 годи с его ненавистью к коммерции и Чарльзом наших дней — уче-
ным-кибернетиком, который остается глух к возмущенным воплям ученых-гуманитариев, этих тонко организованных натур, начинающих сознавать собственную ненужность. Но эта связь существует: все они отвергли — или продолжают отвергать — идею обладания как жизненной цели, независимо от того, что является вожделенным объектом: женщина, прибыль любой ценой или право диктовать скорость прогресса. Ученый — просто очередная форма: вымрет и она» (ФаулзДж. Женщина французского лейтенанта. ~М., 1990. — С. 293).
Ключевые слова:
связь личного типа, ролевая идентичность, цивилизация, умиротворение, письменные кодексы поведения, внешнее принуждение/самоконтроль, способность к самоограничению как источник власти, способы маркирования социального различия, рациональность как форма расчета, рациональность двора.
Вопросы для самоконтроля:
1. Что объединяет крестьянина и дворянина в одно общество?
2. Назовите способы социального маркирования в среде привилегированных традиционного общества.
3. Какие социальные изобретения, применяемые всеми, сделали «благороднорождснные»?
4. Охарактеризуйте взаимодействие самоконтроля и внешнего
контроля.
5. Как рыцарь превратился в придворного?
Литература для дополнительного чтения:
1. Буровик К.А. Родословная вещей. 2-е изд. — М., 1991.
2. Лотман ЮМ. Роман А.С.Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. — Л., 1980.
3. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. — М., 1987. (Главы V—VII раздела «Рыцарский этос и его разновидности»).
4. Пушкарева Н.Л. Женщины Древней Руси. — iV!., 1989.
5. Пэнсон М., Пэнсон-Шарло М. Культура господствующих классов. Между знанием и достоянием //Вопросы социологии. —1996. —
Вып. 7.
6. Фукс 3. История нравов: В 3 т. — М., 1993—1994. — Т. 1, 2.
7. Человек в кругу семьи: Очерки по истории частной жизни в Европе до начала нового времени. — М., 1996.
8. Elms N. The Civilizing Process. VI: The History of Manners. — Oxford, 1978; VII. State Formation and Civilization. — Oxford, 1982.
9. Mennel St., Norbert Elias. Civilisation and the Human Self-image. — N.Y., 1989.