КУРС ЛЕКЦИЙ ПО ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ Лекции 1, 2 ПРЕДПОСЫЛКИ НЕОКЛАССИЧЕСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО АНАЛИЗА И ИХ МОДИФИКАЦИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛИСТАМИ

КУРС ЛЕКЦИЙ ПО ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ

Я.И. Кузьминов, М.М. Юдкевич

Лекции 1, 2

ИСТОКИ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМА

ПРЕДПОСЫЛКИ НЕОКЛАССИЧЕСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО АНАЛИЗА И ИХ МОДИФИКАЦИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛИСТАМИ

Приложение к Лекции 2

Кооперация в повторяющихся взаимодействиях

 

Лекции 3, 4

ТЕОРИЯ ИНСТИТУТОВ

ТИПОЛОГИЯ ТРАНСАКЦИОННЫХ ИЗДЕРЖЕК

Приложение к Лекции 4

Трансакционные издержки

 

Лекции 5, 6

ТЕОРИЯ КОНТРАКТОВ (часть 1)

ТЕОРИЯ КОНТРАКТОВ (часть 2)

Приложение к Лекции 6

Асимметрия информации – 1

 

Лекции 7, 8

ПОСТКОНТРАКТНЫЙ ОППОРТУНИЗМ

Приложение к Лекции 7

Асимметрия информации – 2

ОСНОВЫ ТЕОРИИ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ

Лекции 9, 10

ПРИНЦИПЫ ЭФФЕКТИВНОГО РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ

Приложение к Лекции 9

Типы прав собственности

ФОРМИРОВАНИЕ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ

Приложение к Лекции 10

Формирование прав собственности

Лекции 11, 12

ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА СЛОЖНЫЕ ОБЪЕКТЫ. ЗАКРЫТЫЕ ФОРМЫ ОРГАНИЗАЦИИ БИЗНЕСА

I. ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА СЛОЖНЫЕ ОБЪЕКТЫ

II. ЗАКРЫТЫЕ ФОРМЫ ОРГАНИЗАЦИИ БИЗНЕСА (proprietorship, partnership, closed corporation)

ОТКРЫТЫЕ ФОРМЫ ОРГАНИЗАЦИИ БИЗНЕСА. ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА (часть первая)

I. ОТКРЫТЫЕ ФОРМЫ ОРГАНИЗАЦИИ БИЗНЕСА (open corporation, mutual, non-profit organization, political firm)

II. ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА (часть первая)

Лекции 13, 14

ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА (часть вторая)

Приложение к Лекциям 12, 13

Государство в неоинституциональной теории

ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА (часть третья)

Лекции 15, 16

ИНСТИТУТЫ ЭКОНОМИКИ СОВЕТСКОГО ТИПА

Лекция 1

ИСТОКИ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМА

Надо сказать, институциональный анализ зародился достаточно давно, но только лет 20 назад началось его вхождение в mainstream (в основное течение)… Классическая экономическая теория вылупилась из теории экономической политики… Первый принцип классического экономического анализа - принцип естественности, естественного поведения. Естественное…

Лекция 2

ПРЕДПОСЫЛКИ НЕОКЛАССИЧЕСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО АНАЛИЗА И ИХ МОДИФИКАЦИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛИСТАМИ

Вернемся к тому, о чем говорилось в Лекции 1, и рассмотрим подробнее теоретические предпосылки, которые лежат в основе mainstream - основного течения экономической мысли. Но сначала о том, что такое “mainstream” сам по себе. Когда в экономической науке выделяется основное течение? Были ли представителями mainstream Адам Смит, или Давид Рикардо, или Леон Вальрас? Нет, ибо основного течения в их время не существовало. Mainstream – не просто характеристика того или иного научного течения. Mainstream - категория истории и теории науки, характеризующая определенный этап ее развития. Именно на данном этапе научное сообщество обретает ряд свойств.

Во-первых, в научном сообществе складывается единая система метаязыка. Есть язык национальный (русский, английский и пр.), на котором разговаривают люди той или иной нации. Он представляет собой систему сигналов (например, все знают, что слово “стол” означает нечто на четырех ножках). А есть еще метаязык (или над-язык) - некоторая система категориального языка, понятная только ученым определенной специальности. Она надстраивается над национальным языком и включает в себя новые слова или новые значения слов. Так, человек обыденный и экономист понимают слово “товар” по-разному. Для бабушки и для экономиста различно понятие “рынок”. Для бабушки “рынок” - это ни в коем случае не магазин, для нее магазин - это одно, а рынок - совершенно другое. Для экономиста “рынок” - это система взаимоотношений обособленных индивидов, где принуждение минимально и где они реализуют свою свободную волю в обмене. Слово “рынок” в представлении экономиста - это слово метаязыка. Метаязык складывается в рамках одной теории. Скажем, все экономисты более или менее соглашаются считать какие-то категориальные параметры экономической теории общепринятыми. Без подобного соглашения они просто не смогли бы общаться друг с другом.

Во-вторых, в научном сообществе возникает профессиональное разделение труда. В любой науке есть некое твердое научное ядро - набор предпосылок, принимаемых всеми учеными как данность, - и отдельные сектора, в которых работает каждый из них. Ученый использует эти предпосылки готовыми, он не доказывает их заново. В противном случае всем ученым пришлось бы заниматься одним философским вопросом “Что первично: материя или сознание?”, так как, в конечном счете, в этот вопрос все и упирается. А чтобы развивать научное знание дальше, требуется какие-то вещи принять как данность и прекратить споры по их поводу. Это и есть понятие “профессиональное разделение труда”. Ясно, что оно требует некритического отношения к основным предпосылкам. Но об этом мы поговорим позже, когда будем рассматривать, как эти предпосылки оспаривались следующими поколениями экономистов и в т.ч. институционалистами.

В-третьих, в научном сообществе появляется система профессионального образования. Ее цель - сформировать у учащихся представление о том наборе предпосылок, который принимается всеми учеными в этой области как данность, т.е. о том самом твердом научном ядре. Оно воспроизводится в учебниках, причем воспроизводится в имплицитном, некритически воспринимаемом виде. В процессе обучения учащийся единожды что-то доказывает себе и больше уже к этому не возвращается (например, он не возвращается больше к идее общего равновесия). Заметим, что пока нет профессиональной школы, нет и mainstream.

Mainstream экономистов - т.н. “неоклассическая модель” - сформировался в эпоху маржиналистов. В его основе лежит ряд имплицитных (не называемых) и эксплицитных (называемых) предпосылок. Стандартная неоклассическая модель общего равновесия была выдвинута Леоном Вальрасом в конце прошлого века. Суть ее в следующем.

Есть человек, или “экономический человек”, по А.Смиту (см. Лекцию 1), - “продавец бабушки”. Он исходит из своих интересов. Для Вальраса все товары на рынке идентичны, т.е. не различаются качественно. Это упрощение позволяет ему построить данную модель. Рынок у Вальраса сконцентрирован в одной точке пространства, поэтому не возникает проблемы, что одни товары находятся в Найроби, а другие в Красноярске. Указанная проблема отнесена к усложняющим, но принципиально не меняющим модель. Обмен происходит мгновенно. Все люди четко осознают свои предпочтения и одновременно меняются своими товарами и деньгами. Индивиды располагают полной информацией о товарах, предлагаемых друг другу, и об условиях обмена. Наличие полной информации дает им уверенность, что их не обманут, а если обманут, то они найдут защиту в суде. Таким образом, по словам Дугласа Норта (Douglas North), осуществление обмена не требует других усилий, кроме расходования соответствующего количества денег. Цены являются основным инструментом оптимального распределения ресурсов, существуют только ценовые индикаторы. Каковы поведенческие предпосылки этой модели? Часть их Вальрас называет, а часть просто подразумевает. Рассмотрим их подробно.

Поведенческие предпосылки неоклассической модели общего равновесия.

А) РАЦИОНАЛЬНОСТЬ. Экономическое поведение людей рационально. Иными словами, люди всегда четко осознают свои цели, однозначно их ранжируют и последовательно стремятся к их удовлетворению.

Б) ИНДИВИДУАЛИЗМ. Индивид всегда преследует свою собственную, а не чью-то иную выгоду, свои собственные, а не навязанные ему извне цели. В теории игр эта модель называется моделью “простого рационального некооперативного поведения”. Изначально люди некооперативны, они не стараются заботиться друг о друге или об общественном благе, им это не присуще. Необходимость заботы друг о друге им надо доказать, и тогда они будут делать это сознательно.

В) ОПТИМИЗАЦИЯ. Это достаточно условное понятие означает, что, сталкиваясь с ограниченностью ресурсов, индивид способен правильно их отбирать и ранжировать с целью максимального удовлетворения своих потребностей (иными словами, он способен правильно решить, какие ресурсы употребить в первую очередь). Оптимальное поведение подразумевает, что в каждый данный момент индивид не ошибается, он делает правильный выбор, согласно своей шкале предпочтений.

Вспомним Э.Бем-Баверка. Его Робинзон имеет пять мешков пшеницы. Первый мешок он использует, чтобы утолить голод; второй - чтобы набраться сил; третий - чтобы посеять пшеницу на будущий год; четвертый - чтобы гнать самогон, который помогает ему расслабиться после тяжелой работы; и, наконец, пятый - чтобы кормить попугая, услаждающего его, когда он напьется. Принцип оптимизации состоит в том, что человек, имеющий только пять мешков пшеницы, будет употреблять их в правильной последовательности, и если, не дай Бог, у него в какой-то момент окажется не пять, а четыре мешка пшеницы, он убьет попугая, но не перестанет гнать самогон.

Г) УСТОЙЧИВОСТЬ ПРЕДПОЧТЕНИЙ. Считается, что у каждого индивида есть устойчивые критерии, что он не меняет их каждый раз при выходе на рынок. Это важнейшая предпосылка микроэкономического анализа. Для чего она нужна в экономической теории? Не все ли равно, устойчивы предпочтения людей или нет? При неустойчивости предпочтений равновесие тоже возможно, однако экономисты не хотят выглядеть людьми, исходящими из нереалистичных предпосылок. Они берут эти предпосылки из жизни. При постоянной хаотичной смене предпосылок люди не могут предвидеть реакцию друг друга. На самом деле устойчивость предпочтений означает, что большинство сделок на рынке - сделки повторяющиеся. Имплицитно предполагается, хотя об этом нигде и не сказано, что большинство сделок человек совершает на рынке регулярно. Он регулярно покупает а) хлеб, б) кефир, в) водку и т.д. и правильно ранжирует свои сделки. Предполагается, что основная доля сделок именно такова, и именно эти сделки описываются как основные в микроэкономической теории.

Достигаемое в модели Вальраса равновесие обладает свойством Парето-оптимальности. Понятие “Парето-оптимальность” значит, что каждый раз, когда ты хочешь выбраться из достигнутого уже равновесия, ты, как бы, бьешь окно. Иными словами, любое изменение при достигнутом равновесии (при свершившемся рыночном обмене) ведет к тому, что кто-то выиграет, а кто-то проиграет, тогда как до достижения Парето-оптимальности движение к равновесию на рынке возможно и ведет к повышению общего благосостояния за счет повышения благосостояния каждого. Предпосылка Парето-оптимальности гарантирует добровольность рыночного обмена. Парето-оптимальное равновесие достигается независимо от изначального распределения ресурсов, само по себе, без принуждения, как равнодействующая человеческих волеизъявлений, в результате отношений свободного обмена между индивидами или фирмами. Механизм его достижения - конкурентное поведение.

Д) КОНКУРЕНТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ (поведенческая предпосылка). В условиях ограниченности ресурсов начинается борьба за них. Борьба за ресурсы у людей-индивидуалистов - это конкуренция. Предполагается, что формы конкуренции мирные, что люди не наступают друг другу на ноги. Однако такая цивилизованная конкуренция, конкуренция не всесильная, не подавляющая слабого физически, имплицитно подразумевает наличие некой силы (назовем ее “государством за сценой”), которая контролирует рынок, не дает на нем сильному обижать слабого и поддерживает равный доступ для всех к этому рынку. Но тогда это будет уже не рынок, а нечто иное. Тогда основная предпосылка исчезает, и мы приходим к ситуации “Бога из машины”, т.е. к “государству за сценой”. Самое интересное, что неоклассики государство практически игнорируют. Они описывают его лишь как данность (оно есть, собирает налоги, приносит пользу, с ним связаны общественные блага, и пр.), но не исследуют вопрос, откуда оно возникает. А фирма рассматривается ими как большой-большой индивид. Т.е. они считают, что фирма и индивид достаточно идентично ведут себя на рынке. Соответственно, поведение индивидов определяется кривыми безразличия, а фирм - изопрофитами.

Е) ДВА ИЗМЕРЕНИЯ ТОВАРА (исключительно важная предпосылка). Товар, по мнению неоклассиков, имеет только два измерения - цену и количество. Например, есть стол. У него есть своя цена, и есть количество этих столов. Однако неоклассики не учитывают, что у одного стола бывают ящики, у другого - нет, что один стол бывает из красного дерева, другой - из пластика. Это, казалось бы, совершенно естественное упрощение - одно из двух упрощений, за которые больше всего критикуют неоклассическую теорию. Но именно оно позволило неоклассикам утверждать, что рынок подает совершенные ценовые сигналы. Т.е. в каждый данный момент времени на рынке устанавливается равновесная цена на тот или иной товар, и она служит сигналом, надо ли его покупать, или надо подождать, когда на рынок придут другие производители данного товара. Вся информация о том, сколько участников на рынке, за какую цену они продают свои товары, и пр., существует, она наглядна и доступна всем участникам рынка. Это и есть совершенный рынок - рынок, на котором каждый его участник находится в равных условиях и обеспечен всей информацией, которой располагают и другие участники. Ясно, что на совершенном рынке действуют предпосылки “государство за сценой” и “устойчивость предпочтений” (повторяемость сделок). Тем не менее абсолютно совершенного рынка не бывает.

Максимально совершенным (с максимальной информацией, максимально прозрачным) является финансовый рынок. Здесь в наибольшей степени работает гипотеза неоклассиков о двух измерениях товара. Дело в том, что финансовый рынок торгует денежными ресурсами, у которых, наверное, не 2, а 2,5, но все же не 3 измерения. У денег нет качества (третьего измерения товара) в том виде, в каком оно есть у других товаров, скажем, у мела или яблока. Однако существует дополнительное условие предоставления денег: какие деньги предлагаются - с плохой репутацией или с хорошей? Это четвертое измерение для нормальных товаров.

Есть еще один параметр совершенного рынка: совершенный рынок - рынок организованный. И чем совершеннее рынок, тем он организованнее. Самый организованный рынок, с точки зрения информации, - биржа (на любой бирже есть табло, где учитываются все сделки).

Ж) ГИПОТЕЗА ПОЛНОЙ ИНФОРМАЦИИ (предпосылка, резюмирующая все вышесказанное). Она означает, что индивид все время сталкивается с привычными повторяющимися ситуациями выбора, по отношению к которым его предпочтения хорошо разработаны. В условиях полной информации рыночное взаимодействие (согласие на сделку или отказ от нее) происходит автоматически. В простейшем виде возможны лишь два исхода: или сделки нет, или сделка есть (0 или 1, двоичная система). При этом отсутствуют затраты времени и ресурсов на сбор информации, на заключение сделки.

Таковы наиболее значимые предпосылки неоклассической микроэкономической теории, которая вот уже почти 100 лет является основным течением в экономической науке. Насколько все эти предпосылки работоспособны? Очевидно, что каждую из них можно опровергнуть, но опровергать их надо с умом. Вообще предпосылка принимается, как сознательное абстрагирование от малозначащих факторов. Давайте посмотрим, какие из этих факторов значимы, а какие - нет.

КРИТИКА ИДЕИ РАВНОВЕСИЯ

Значима ли сама по себе идея равновесия? Что мы потеряем, если откажемся от нее? Мы потеряем возможность моделировать существование рыночного взаимодействия, т.е. потеряем все. Надо сказать, на рынке существуют неравновесные состояния. Равновесие может не достигаться, и при определенных условиях оно и не достигается. Тем не менее, нам необходимо представление о некой направленности, некой оптимальности экономической жизни.

КРИТИКА РАЦИОНАЛЬНОСТИ

Чем мы поступимся, если откажемся от рациональности? Понятно, что совершенно иррациональное поведение, в отличие от рационального, не моделируемо. Рациональность означает просто некоторое присутствие логики в наших действиях. Идея отказа от рациональности имеет длинную историю в экономической науке. Но мы здесь не будем касаться дискуссий на этот счет, которые велись в конце XIX - начале XX вв., и перейдем сразу к концепции, заложившей основу как современного институционального подхода, так и целого ряда модификаций других социальных наук. Речь идет о концепции ограниченной рациональности (bounded rationality), предложенной выдающимся социальным психологом Гербертом Саймоном (Herbert Simon), чьи работы появились в 50-ые гг. нашего века. Концепция заслуживает того, чтобы на ней подробнее остановиться, ибо она позволила значительно модифицировать - и реалистично модифицировать, что очень важно! - поведенческие предпосылки неоклассической теории. Насколько эта концепция реализуется в экономической теории?

Саймон говорил, что человек не является ЭВМ, что его счетные способности ограничены биологически. Да, в Индии живут девушки, которые в свои 14-15 лет складывают, множат, извлекают квадратный корень из шестизначных цифр. Но обычный человек этого делать не может. Оперируя на рынке, он в какой-то момент прекращает вычисления, ибо не может подсчитать все - его способности ограничены. Поэтому предпосылка, что все вычисления, которые делает человек, точны и мгновенны, является ложной, и брать ее в качестве предпосылки экономической теории в том виде, в каком это делалось, нельзя. Нет человека, который бы все время точно вычислял свою выгоду. Человек может ошибаться и, более того, ошибается постоянно. А как тогда доказывать его рациональное поведение? Дело в том, что человек, не способный правильно посчитать все, тем не менее, может правильно посчитать что-то, он стремится вести себя рационально. Это и есть основная идея ограниченной рациональности: не то что человек ведет себя рационально, но он стремится к этому.

Итак, человек способен вести себя рационально, т.е. считать деньги, до определенного ментального предела. Однако он прекращает свои расчеты прежде, чем его достигнет. Чем же определяется этот более ранний уровень, на котором останавливается человек? Скажем, если вы пошли покупать спички, вы их купите в первом же ларьке. А человек, который ищет, где бы ему купить спички подешевле, либо закупает их на год, либо он сумасшедший, потому что только сумасшедший потратит бездну времени на такую покупку.

Понятие “bounded rationality” - очень важное понятие, ибо через него вводится представление о том, что получение информации связано с издержками. Речь идет о трансакционных информационных издержках, обусловленных необходимостью вычисления, обработки информации (их анализом занимается институциональная экономика). В концепции Саймона это временные издержки, но время тоже имеет ценность.

В жизни люди стремятся вести себя рационально, для чего выбирают некую стратегию поведения. Существует три характеристики такой стратегии.

Во-первых, люди закладываются на непредвиденные обстоятельства и, тратя ресурс, оставляют себе резерв. С точки зрения совершенного рынка, такое поведение человека нерационально - часть денег у него лежит мертвым грузом, в то время как он мог бы, скажем, купить на них “Мерседес”. Однако человек сознательно отказывается от удовлетворения части своих потребностей, чтобы создать резерв. Следует заметить, что идея формирования резерва уже не укладывается в классическую теорию равновесия. Она делает ее в значительной степени умозрительной, не работающей в конкретных обстоятельствах.

Во-вторых, люди предпочитают не тратить силы, каждый раз заново определяя, как им надо себя вести, а используют какие-то модели поведения, которые применительно к данной операции удались им или их знакомым прежде. Т.е. люди пытаются выявить некие стереотипы поведения и следовать им.

Например, некто все время покупает макароны в определенном магазине, потому что однажды ему там продали хорошие макароны. Если бы он каждый раз обходил все магазины в округе, он, вероятно, нашел бы макароны такого же качества от того же производителя дешевле. Но время, потраченное на поиски, в денежном выражении стоило бы куда больше, нежели сумма, сэкономленная им за счет покупки более дешевых макарон. Такое его поведение рационально: он тратит меньше времени и сил на покупку макарон (т.е. меньше ресурсов).

Повторяющееся действие формирует стереотип поведения. Упомянутый некто уже выработал свой стереотип, или свою модель поведения применительно к покупке макарон. Его модель оптимальна, но она оптимальна не универсально, а локально. Она один раз ему удалась, и он воспроизводит ее в своем поведении, пока не сталкивается с тем, что из купленных им макарон выползает таракан. Тогда он с проклятьями швыряет макароны в продавщицу и начинает обход всех магазинов подряд. Т.е. должно случиться нечто, что опровергло бы его модель поведения.

Другой пример. Чем объяснить неэффективность нашей экономики на уровне предприятий? Примерно в 1990 г. советское плановое хозяйство рухнуло. В тот момент наши предприятия имели некоторые связи, оставшиеся от планового хозяйства, но ни одно предприятие не умело работать с источниками информации. В этой ситуации одни предприятия воспроизводили связи со своими старыми поставщиками (более чем рациональное поведение!), а другие попробовали ринуться на внешний рынок, сменить поставщика и разорились.

В-третьих, люди стремятся к упрощению условий заключаемых контрактов. Мы постоянно сталкиваемся с хозяйственными спорами, вызванными тем, что люди не до конца договорились, дописали свое соглашение.

Пример из практики ВШЭ. Мы закупили партию компьютеров, причем на деньги Комиссии Евросоюза, которая переводит их на счет некой фирмы в Европе при том условии, что компьютеры уже находятся в России. Когда вся операция была проведена (а пришлась она на конец августа 1998 г.), мы получили письмо от этой фирмы, где говорилось, что в связи с форс-мажорными обстоятельствами и в России, и в мире они не могут поставить нам компьютеры. Естественно, мы заставили их эти компьютеры поставить. Но сама проблема возникла потому, что они вольно трактовали понятие “форс-мажор”. У них никакого форс-мажора не было: на их счет были переведены деньги еще до того, как изменились курсы валют. Но так как в контракте был записан пункт о форс-мажорных обстоятельствах, они решили разослать всем под копирку это письмо с отказом от поставки.

Существует английская традиция борьбы с недоопределенностью контракта. Англичане составляют длинные-предлинные контракты, в которых пытаются предусмотреть все возможные параметры, ведущие к отказу от сделки (включая высоту волны цунами). Континентальная традиция больше опирается на арбитражные разбирательства, полагая, что арбитражные органы будут на уровне здравого смысла разбирать, какова должна быть высота этой волны. Люди предпочитают не заключать чрезмерно длинных контрактов, ибо тогда они будут слишком сложны для понимания. Ведь если у вас, допустим, есть 150 контрактов, вам потребуется нанять немало юристов, чтобы их осмыслить и подписать не в убыток себе. И люди стараются опереться на здравый смысл, фиксируя в контракте лишь то, что они смогут понять и проконтролировать.

КРИТИКА МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ИНДИВИДУАЛИЗМА

В принципе, методологический индивидуализм отрицается историей. Существует огромная литература, неопровержимо доказывающая, что большинство людей на протяжении истории очень часто заботилось не о своих собственных интересах, а о процветании своего города, благосостоянии своей общины, своего сеньора, иногда даже жертвуя жизнью. Как экономист может это объяснять? Дискуссия по этому поводу шла фактически весь XX век. А первым стал оспаривать идею человека экономического Карл Маркс. Он утверждал, что человечество начало с коммунизма и к коммунизму придет. Нынешняя реальность сложнее, чем марксова концепция отрицания отрицания: коммунизм - индивидуализм - коммунизм. Тем не менее, чтобы разобраться, насколько вообще методологический индивидуализм работает в данном случае как предпосылка экономического исследования, необходимо понять, с каких позиций Маркс эту предпосылку критиковал.

Экономика - наука рациональная, направленная на выявление четких исторических закономерностей человеческого поведения. История показывает, что люди в своем поведении зачастую руководствуются целями коллективными (забота о семье, об общине и пр.) либо целями альтруистическими (помощь путнику в беде, гостеприимство в отношении даже постороннего, столь характерное, например, для Кавказа). Все эти случаи в истории не являются аномальными. Они регулярно воспроизводятся, т.е. существуют устойчиво, причем иногда тысячелетиями. Община существует десятки тысяч лет, феодальные отношения - многие сотни лет, самурайская верность - полторы тысячи лет. Очевидно, что это очень устойчивые стереотипы поведения. Тогда почему мы считаем, что методологический индивидуализм в природе человека, а такое поведение - нет?

Рассмотрим формы поведения, характерные для раба и члена общины (и тот, и другой виды человеческого существования заведомо неиндивидуалистические).

1) В отношении раба постоянно наличествует принуждение, физическое или духовное. Раб явно руководствуется навязанными ему, с точки зрения современного наблюдателя, целями. А раб счастливый сам, не из-под палки руководствуется этими целями. Счастливый раб может, конечно, выдавать себя за такового. Но когда он отдает жизнь за своего господина, возникает вопрос: зачем он притворяется? Ведь жизнь - это высшая ценность.

Объяснить это можно, во-первых, тем, что он беспокоится за свою семью, но тогда речь должна уже идти о коллективных ценностях, коллективных целях, потому что семья есть та же община, т.е. коллективный орган, с которым человек себя отождествляет. Во-вторых, это можно объяснить тем, что счастливый раб руководствуется религиозными представлениями. Он полагает, что в загробной жизни ему зачтется верная служба своему господину, т.е. он рассматривает загробную жизнь как ценность, что вполне рационально. И эта модель устойчиво воспроизводится, поскольку проверить существование загробной жизни не удается. Маркс называет религию “опиумом для народа”, но также и “последним вздохом угнетенной твари”.

2) Член общины руководствуется своими целями, но не индивидуальными, а коллективными. Община являет собой группу однородных производителей, связанных друг с другом не отношениями конкуренции за какой-то ресурс, а отношениями взаимопомощи. Это значит, что каждый член общины безвозмездно отдает имеющийся у него излишек (относительный или абсолютный) другому ее члену, который в нем нуждается, рассчитывая, что в следующий раз, когда ему не повезет, с ним тоже поделятся. Это, как бы, система взаимного страхования, и в этом смысле она совершенно рациональна.

Иногда присущее общине экономическое выравнивание ее членов принимало очень забавные формы. Например, у североамериканских индейцев Аляски до 1950-ых гг. сохранялся один из наиболее красивых обычаев - потлач. Согласно этому обычаю, индеец, достигший максимального благосостояния (жизнь у него - полная чаша: 5 собак, 3 чума, 3 жены, 2 ружья), собирает всю округу и дает потлач. Это значит, что он продает все, чем владеет, на вырученные деньги ставит своим соплеменникам угощение, жен раздает ближайшим друзьям, чум сжигает, собак съедает и остается гол, как сокол. Если же ему необычайно повезло, то он на протяжении своей жизни дает два потлача, и слава о нем остается в веках. Что же в этом поведении рационального?!

Другой пример нерационального поведения не из общинной, а из самой что ни на есть современной жизни. Вторая половина XIX в., США. В это время там происходит формирование и быстрое развитие капитализма. И до 25 % накопленного капитала тратится нерационально - на престижное потребление. Наши “новые русские” даже в лучшие свои годы не подошли близко к тому, что вытворяли “новые американцы”, купавшие своих любовниц в ваннах из золота, наполненных шампанским, раздававшие друзьям поселки из 50 домов. И столь дикое поведение носило массовый характер.

Что касается “новых русских”, то их нерациональное поведение прекрасно иллюстрирует следующий анекдот. Встречаются двое “новых русских”, и один другому хвастается своим новым пальто. Тот спрашивает:

- А почем купил-то?

- За 3,5 “штуки”.

- Какой же ты дурак! Я сейчас за углом точно такое же видел за 5 “штук”!

Все это - примеры престижного потребления, когда деньги тратятся не ради того, чтобы удовлетворить потребности, а потому, что так полагается. Полагалось в разные эпохи по-разному: то выезжать в карете, запряженной восьмеркой лошадей, когда и двух хватало; то ездить на “Мерседесе-600”, а не на обычной автомашине и тратить на это в 3-4 раза больше, чем можно было бы себе позволить. Но самое главное, все это происходит на фоне неудовлетворения каких-то базовых потребностей. Причем это относится и к богатым людям. Зачастую у человека есть три “Мерседеса-600”, но не достроена дача. Такое поведение - явно нерациональное и неиндивидуалистическое - нельзя объяснить людской дуростью, ибо дурость - не массовый психоз и не может охватывать целые слои населения. Очевидно, мы имеем дело с какой-то закономерностью. Как можно объяснить данное явление?

Первым попытался это сделать американский экономист Вильям Стамнер (William Stumner), известный на сегодняшний день лишь тем, что его любимым учеником был Торстайн Веблен. Стамнер выдвинул идею отрицания рациональности. Он считал, что человек, как животное, руководствуется в своем поведении внешней силой, которая его куда-то влечет, заставляет делать иррациональные вещи, управляет им. Фактически Стамнер предложил теорию социального дарвинизма, т.е. теорию естественного отбора в социуме. Он считал, что люди по сути своей - те же животные, только слегка приодетые и побритые. Их поведением в большей мере руководят инстинкты, чем некие рациональные соображения. В борьбе выживают люди, наиболее сильные, наиболее приспособленные к выживанию в конкретных условиях, и из них образуется элита. Сначала элита состояла из вождей кланов, потом из рабовладельцев, потом из феодалов, потом из капиталистов и т.д. В своем понимании элиты Стамнер и Маркс очень близки. Только у Маркса элита связана не с тем, что она сама по себе биологически более жизнеспособна, а с тем, что она сумела захватить решающие ресурсы, которые выступают как средства производства.

Позднее теорию инстинктов очень широко развил Веблен. Он считал, что человек больше, чем животное; что им руководят три основных параметра: инстинкты, склонности и привычки. Согласно Веблену, инстинкты человека (которые он наследует подсознательно) отличаются от инстинктов животных. Веблен выделяет следующие инстинкты:

- инстинкт труда,

- инстинкт мастерства,

- инстинкт праздного любопытства,

- инстинкт подражания,

- родительский инстинкт,

- инстинкт себялюбия.

Труд и мастерство отделяют людей от животных. Мастерство - это склонность к переработке, к совершенствованию чего-то.

Инстинкт праздного любопытства лежит в основе игр и, в частности, по Веблену, - в основе обмена. В результате праздного любопытства возникают также все открытия, ибо ученые руководствуются именно этим инстинктом.

Инстинкт подражания способствует возникновению институтов в обществе. Люди часто ведут себя глупо (с нашей точки зрения). Они тратят состояние не на постройку нового завода, а на покупку яхты, потому что у Моргана, который уже достиг благосостояния, есть не только заводы, но и яхты, и они подражают ему. Они хотят воспроизвести все, что есть у Моргана, и тем самым воспроизвести его успех, не пытаясь отделить важное от неважного. Кстати, и любой обычай есть не что иное, как необдуманный подражательный регулятор. Пока нет письменности, науки, жизнь людей регулируется обычаями. В обычае человек черпает некий успешный пример, но воспроизводит его от А до Я. Это значит, что ему надо идти сеять яровые не просто 25 апреля, а непременно в красной рубахе. Человеческий ум на этом уровне способен ухватить и воспроизвести только все в комплексе. Он не в силах отделить главное от неглавного, существенное от несущественного.

Наконец, родительский инстинкт, по Веблену, порождает коллективизм, а инстинкт себялюбия - индивидуализм. Поэтому Веблен очень легко уходит от ответа, почему в обществе господствуют в той или иной степени индивидуализм и коллективизм.

Однако Веблен, подвергнув критике классическую экономическую теорию, практически ничего не предложил взамен, ибо, к сожалению, вся его теория о роли инстинктов в экономике не считается (у нее отсутствует проверяемость). Он, подобно другим ранним институционалистам, дал только чисто философское объяснение и не выдвинул никакой модели, которая позволила бы, подставив в нее некие данные, предсказать то или иное поведение тех же самых институтов.

Следующими попытались объяснить неиндивидуалистические вещи эконом-антропологи. Economic Anthropology на Западе занимается тем же, чем в России занимается этнография, - этнографическими исследованиями. Антропология социальная и экономическая начиналась с исследования примитивных племен там, где они сохранились. А они сохранились в конце XIX - начале XX вв. во многих местах - в Африке, Океании, Северной Канаде и т.д.

В процессе исследований эконом-антропологи поставили перед собой задачу выделить экономическое содержание тех отношений, которые они наблюдали, будучи включенными в жизнь общин (они жили иногда десятилетиями в этих общинах). Кстати, именно они описали потлач. Эконом-антропологи стремились объяснить происходящее в общинах, где царил коллективизм, с позиции методологического индивидуализма. Но как можно объяснить отношения безвозмездной взаимопомощи, которые образуют социальную ткань общины, с позиции, подразумевающей, что каждый думает исключительно о себе?!

Методология экономической науки конца прошлого - начала нынешнего века базировалась на принципе, что люди максимизируют пользу. В субъективном смысле польза - это удовлетворение. Человек, дающий другому даром барана, получает глубокое моральное удовлетворение. Однако трудно измерить чувство глубокого морального удовлетворения от отданного жалкого барана. Да и вообще человек - черный ящик: один получает моральное удовлетворение от того, что ощущает себя владельцем золота (вспомним пушкинского скупого рыцаря, который получал моральное удовлетворение от того, что люди мрут на улице, а он может поглаживать свое золотишко), другой - от того, что он все свое золото раздал.

Но такой подход не только бесплоден (моральное удовлетворение невозможно измерить). Он еще и неправилен, ибо экономическая наука должна заниматься прогнозом, а при данном подходе все сводится лишь к некоему объяснению, почему так произошло, а прогнозирование последующих действий невозможно. Классическая экономика способна лишь объяснять, что на тетю Клаву упал с крыши кирпич, потому что она шла близко к стене (вспомним Лекцию 1), но не способна предупредить тетушку. Она не давала ответа на вопрос, в какой момент человек из положения удачливого охотника перейдет к положению скупого рыцаря и почему. Здесь была некая лакуна, которую начала заполнять уже институциональная экономика.

Иными словами, приведенные примеры иллюстрируют статичный характер методологии экономической науки конца XIX - начала XX вв. Фактически, это теория поведения человека экономического в заданных заранее условиях. Однако в реальности человек функционирует в куда более сложных условиях.

Еще один подход к объяснению методологического индивидуализма дает теория игр. Некоторые модели, созданные в рамках данной теории, описывают поведение игроков, которые первоначально преследуют индивидуалистические цели, а затем начинают сотрудничать друг с другом. Это позволяет проследить становление кооперативных отношений.

Понятно, что в игре разовой люди чаще всего наступают друг другу на ноги и расходятся, тогда как в игре повторяющейся, итеративной у них возникает возможность приспособиться и выработать некоторую логику поведения, которая будет кооперативной по своей сути. Из подхода, предложенного теорией игр - в первую очередь, Робертом Аксельродом (Robert Axelrod), следует, что в повторяющихся играх при определенных условиях у людей возникает возможность кооперативного поведения, хотя изначально их поведение и некооперативно. Условия эти:

- многократность повторения одних и тех же экономических отношений;

- прозрачность информации, когда всем участникам известны предпочтения друг друга.

К вышеперечисленным условиям я бы добавил еще минимизацию той информации, которую людям надо усвоить, чтобы сформировать некоторую стратегию.

Существует экономическая теория, обуславливающая кооперацию, - т.н. теория “взаимной помощи” (“reciprocity”). Согласно этой теории, при равенстве возможностей между участниками складываются отношения взаимного страхования на формально безвозмездной основе. Происходит это следующим образом.

Допустим, у нас есть три охотника. Охота - фактически натуральное производство, но результат его человек не способен полностью контролировать, этот результат до некоторой степени случаен. Однако чтобы прожить, каждому охотнику нужно добыть на охоте, как минимум, одного медведя. Представим себе, что первый охотник принес с охоты одного медведя, второй - двух, а третий ничего не принес. Каковы варианты их поведения?

1) Первые двое охотников едят каждый по медведю. Тот, у кого их два, второго медведя выбрасывает (сохранять добычу он не умеет). Третий же охотник умирает от голода, и остается два охотника. Очевидно, если люди будут стоять на позициях методологического индивидуализма, они вымрут. Дабы этого не произошло, люди должны делиться друг с другом, но на каких условиях?

2) Второй охотник ссужает третьего добытым им лишним медведем на условиях, что третий охотник отдаст ему в будущем полтора медведя. Такая община проживет дольше, но все равно зачахнет, ибо статистическая вероятность добывания охотником только одного медведя выше (третьему охотнику придется отдавать больше, чем он добудет).

3) Вариант полной кооперации. Второй охотник отдает третьему лишнего медведя даром и ничего не требует взамен. А третий знает, что, когда он добудет двух медведей, он одного отдаст тому из охотников, кто на этот раз вообще остался без добычи (неважно - первому или второму). Таким образом, эта популяция сохранится в количестве, достаточном для страхования друг друга.

Изначально наша предпосылка включает и индивидуализм, и конструктивный индивидуализм, и коллективизм. Но в реальной жизни задано именно коллективистское поведение. Общество, построенное на случайном получении результата и невозможности какого-то накопления, формирует отношения взаимной помощи. Эти отношения лежат в основе общины. А в дальнейшем они превращаются в некий стиль, стереотип поведения. Люди выбирают тот стереотип поведения, который, как им известно, удался (общинные отношения, отношения взаимной помощи, гостеприимство и пр.), экономя свои усилия. Они поступают так, как поступали их отцы и деды. Это и есть обычай. Обычай - первый институт, первая форма поведения, которую люди выбрали, и которой будут придерживаться.

КРИТИКА ПРЕДПОСЫЛКИ О ДВУХ ИЗМЕРЕНИЯХ ТОВАРА

Институционалисты выступили с критикой предпосылки качественной идентичности товара, введя в рассмотрение третье измерение товара – его качество. Обратимся к примерам.

Покупка апельсинов. Прицениваясь к апельсинам и принимая решение их купить, мы видим, что апельсин круглый, в пупырышках, ценой 20 руб. Однако нас не интересует апельсин сам по себе как физический объект. Мы стремимся приобрести некоторую совокупность его потребительских свойств. Каждый из нас покупает апельсин для своих специфических нужд: один - чтобы выжать из него сок, другой - чтобы съесть его. И того, и другого будет интересовать вкус апельсина, его калорийность, свежесть, хотя скорее всего они оценят его качество весьма поверхностно.

Покупка образования. Вы тратите свои ресурсы на приобретение высшего образования. Даже те, кто учатся бесплатно, тоже тратят определенные ресурсы (они тратили деньги и время на подготовку к вступительным экзаменам, а теперь тратят время на учебу). При покупке образования вы будете оценивать квалификацию педагогов, наличие спортивных сооружений в институте, качество еды в студенческой столовой, перспективы трудоустройства по полученной специальности и пр. Принимая решения о приобретении образования, люди куда детальнее, чем при покупке апельсинов, интересуются позитивными свойствами этого товара. Для них важно не образование само по себе, а некий набор потребительских ценностей, качеств этого товара, который позволит удовлетворить их желания.

Покупка пассажирского самолета. Это крупное вложение капитала. В данном случае для покупателя будут важны летные характеристики (дальность полета, скорость полета и пр.), комфортабельность, сложность технического обслуживания, необходимый уровень квалификации пилотов, гарантийный срок службы самолета, устойчивость фирмы, продающей самолет (покупатель заинтересован в том, чтобы она не потерпела краха и продолжала оказывать ему техническую поддержку), и т.д.

Чем сложнее товар, тем более явно он предстает как совокупность неких качеств, неких потребительских свойств. Дуглас Норт сказал по этому поводу, что ценность акта обмена для его участников состоит в ценности различных свойств, соединяемых воедино предметом или услугой. Это и есть переход к качественной характеристике товара.

Измерение качества связано с большими издержками, чем измерение цены. Можно представить, что рынок, на котором вы торгуете сталью, одномоментный, организованный. Вы покупаете сталь определенной марки (доверяя Госстандарту) в определенном количестве с фьючерсной оплатой. Работая на организованном рынке, вам не надо тратиться на исследование, какова сталь на самом деле, ибо организованный рынок берет на себя некие гарантии измерения качества. Точно так же и фондовая биржа не допустит к операциям с ценными бумагами людей, которые заранее не внесли залога, гарантирующего, что они расплатятся по своим обязательствам. Т.е. фондовая биржа гарантирует инвесторам качество дилеров и брокеров, работающих на этой бирже. Однако в реальности 90-95 % рынков неорганизованные, и, работая на таких рынках, вам приходится тратиться на измерения качества. В акте обмена стороны первоначально оценивают именно вес обмениваемых полезных свойств.

Надо сказать, что качественная оценка, во-первых, затратна.

Желая купить квартиру, вы отправитесь ее смотреть, попытаетесь узнать, не алкоголики ли - ваши будущие соседи, не предназначен ли дом, в который вы собрались заселяться, под снос, и пр. На все это вы потратите много времени и даже денег.

Во-вторых, качественная оценка всегда неполна.

С одной стороны, она неполна из-за невозможности проверить все качественные характеристики товара до заключения контракта. Часть их выявляется уже после того, как вы начали этим товаром пользоваться. Предварительно обследовав квартиру вдоль и поперек, вы, тем не менее, не услышите, как под полом скребутся крысы. Если бы вы облазили каждый миллиметр своей будущей квартиры, наняли бы кучу людей, чтобы те простучали все стены, вы, наверное, узнали бы о крысах заранее. Но такие ваши действия повысили бы для вас цену квартиры раза в 1,5, а у вас вряд ли есть лишние 20-30 тыс. $, поэтому вы предпочтете бороться с крысами на месте. Эти затраты суть издержки измерения качества, дополнительные издержки, являющиеся частью трансакционных издержек. Они зачастую приводят к неполноте качественной оценки товара, ибо, когда они чрезмерно высоки, такая оценка становится невыгодной, и люди отказываются ее производить.

С другой стороны, качественная оценка неполна из-за асимметричности информации. В реальной жизни информация между участниками сделки - покупателем и продавцом - о предмете купли-продажи распределяется неравномерно. Продавец заведомо знает о нем гораздо больше, нежели покупатель, даже если его товар - деньги (фальшивомонетчик знает, что его деньги фальшивые).

В силу асимметричности информации возникает целый ряд явлений, рассматриваемых институциональной экономикой.

Это ситуация моральной угрозы (moral hazard), когда человек формально исполняет контракт, но ему известно, что контракт этот неполный, что в нем есть лакуна, которая позволит ему реально противодействовать его выполнению, хотя формально с него взятки гладки. Любое формальное исполнение контракта есть некая ситуация моральной угрозы. Чаще всего такая ситуация возникает при страховании, когда неизлечимо больные люди, явно зная о состоянии своего здоровья, но сохраняя эту информацию в секрете при составлении контракта, страхуют себя на очень большую сумму.

Это ситуация т.н. неблагоприятного отбора (adverse selection), впервые описанная Джорджем А. Акерлофом (George A. Akerlof) применительно к рынку “лимонов”, т.е. очень плохих подержанных автомобилей (см. Приложение к Лекции 6). Идея Акерлофа состояла в том, что в условиях асимметрии информации между продавцом и покупателем да еще и при стремлении покупателя максимально снизить свои издержки при покупке подержанного автомобиля, хорошие автомобили полностью или почти полностью уходят с массового рынка, и там остаются лишь плохие.

Действительно, данный факт эмпирически установлен. Например, в США существует огромный рынок подержанных автомобилей – через Интернет торгуется сразу порядка двух миллионов единиц. Однако отбор производится по ограниченному числу параметров (модель, пробег и т.д.). И хотя эти параметры гарантированы (в США, скажем, никто не скручивает спидометры, поэтому вы можете точно определить пробег заинтересовавшего вас автомобиля), но есть целый ряд параметров, не определяемых стандартными требованиями. Например, в США очень много автомобилей-“утопленников”, которые во время наводнения пробыли какое-то время под водой. Их потом просушили, с виду они, как новые, но если вы такой автомобиль купите, он то и дело будет останавливаться из-за окисления в электрических цепях, и вам придется их перебрать.

Классическая ситуация неблагоприятного отбора - отбор людей на работу. Если ваша фирма решит брать на работу только выпускников ВШЭ и МГУ, она закономерно получит худшую их часть. Ведь другие фирмы будут выбирать сотрудников по другим качественным параметрам (производительность труда, предыдущий опыт работы и т.д.), а на долю вашей фирмы останутся люди, отвергнутые ими по этим параметрам, - вы же ограничили ваш отбор лишь одним или двумя параметрами!

Та же проблема возникает в отношениях между принципалом и агентом. Человек знает о себе гораздо больше, чем его наниматель. Например, он знает, что у него диплом об окончании экономического факультета МГУ, но он также знает, что последние 10 лет наукой не занимался. Это ситуация оппортунизма,о котором очень много пишет Оливер Уильямсон (Oliver E. Williamson). Он определяет его, как “преследование личного интереса с использованием коварства”, когда ты, занимая позицию индивидуалиста, при отсутствии контроля за собой используешь прорехи в тексте контракта для достижения своих целей за счет своего контрагента.

Бывает трудовой оппортунизм или т.н. “отлынивание от работы” (“shirking”). Скажем, человек, нанятый сторожем, уходит во время работы со своего поста, что бывает сплошь и рядом, поскольку никто не станет нанимать сторожа и его контролировать. Бывает оппортунизм и на уровне менеджеров. Его классический пример - расширенное потребление менеджеров (overconsumption), когда последние говорят, что для имиджа компании им обязательно нужно проводить отпуск на Багамах, и проводят его там, пользуясь тем, что акционеры компании не могут их контролировать.

С качественной оценкой товара связано и общее положение об информационном несовершенстве рынка.

Неоклассики руководствовались положением о полной и совершенной информации, об автоматизме сделок на рынке. Но институционалисты говорят, что рынок принципиально информационно несовершенен, и что сделка стоит определенных денег, которые мы тратим на приобретение информации. Это приобретение информации иногда настолько дорого, что мы либо отказываемся иметь всю информацию и тем самым совершаем ошибку в планировании своей сделки; либо очень сильно тратимся на информацию и получаем заведомо меньшую прибыль. В любом случае мы имеем дело с трансакционными издержками по приобретению информации, либо позитивными (если мы вложились в приобретение информации), либо негативными (если мы отказались приобрести информацию и из-за этого несем убытки).

Каковы пути приобретения информации и какую часть общих издержек они составляют? Известно, что периодически обновляющаяся информация о состоянии фондового рынка, необходимая профессионалу, стоит порядка 10 тыс. $, а наиболее полная информация - порядка 60-70 тыс. $. Затраты на приобретение информации - затраты трансакционные. Непрофессионал может обойтись годовой подпиской “Financial Times” за 100 $ и с опозданием в один день получать все интересующие его индикаторы, однако это чревато возможностью совершить крупную ошибку. Наконец, можно без всяких затрат, просто смотря телевизор (который покупался, чтобы смотреть боевики), узнать из ТВ-рекламы о возможности вложить деньги в замечательную фирму “МММ”. Каждый информационный уровень предполагает определенный уровень ответственности перед своими деньгами, определенный уровень соображений.

Т.е. совершенство рынка не бесплатно. Оно оплачивается всякий раз трансакционными издержками по приобретению информации, а также, что немаловажно, трансакционными издержками по спецификации и охране прав собственности. Ведь каждый участник хозяйственной жизни тратится на адвокатов, платит налоги государству, чтобы существовали суды, в т.ч. и арбитражные, а когда суды работают плохо, едет в Люберцы и нанимает “братков”, чтобы те охраняли его права собственности. Именно на этой небесплатности рынка, небесплатности трансакций, формирующих рынок, базировалась корректировка неоклассической парадигмы со стороны институционалистов. Новый институционализм вырастает из микроэкономического анализа и усложняет его предпосылки, вводя положение о затратности как сбора информации, так и спецификации и охраны прав собственности, сопровождающих подготовку и реализацию трансакции.

Приложение к Лекции 2

Кооперация в повторяющихся взаимодействиях

Два человека арестованы по подозрению в совершении совместного преступления и помещены в отдельные камеры. Прокурор пытается получить признание от… Матрица выигрышей имеет вид:   Заключенный 2 …  

Лекция 3

ТЕОРИЯ ИНСТИТУТОВ

1. ЧТО ЕСТЬ ИНСТИТУТ?

Любой институт - экономический, социальный, культурный - есть, по определению Дугласа Норта, правило игры в обществе. Деятельность людей носит абсолютно свободный характер. Ее можно уподобить броуновскому движению. Преследуя свои интересы, люди наталкиваются друг на друга и причиняют друг другу ущерб. Поэтому первая функция института - регулирование поведения людей таким образом, чтобы они не причиняли друг другу ущерба, или чтобы этот ущерб чем-то компенсировался. Вторая функция института - минимизация усилий, которые люди тратят на то, чтобы найти друг друга и договориться между собой. Институт призван облегчить как поиск нужных людей, товаров, ценностей, так и возможность людей договориться друг с другом. Наконец, третья функция института - организация процесса передачи информации, или обучение (эту функцию выполняет, например, Высшая школа экономики). Таковы основные функции института, независимо от сферы его деятельности. Институты - это некие ограничительные рамки, которые люди построили, чтобы не сталкиваться друг с другом, чтобы упрощать путь из точки A в точку B, чтобы легче проводить переговоры и достигать соглашений, и т.п.

Представим себе институт, как некий лабиринт. Войдя в него, мы можем разными путями добраться до выхода. Если мы попадем в коридор, который кончается тупиком, нам, чтобы выйти из лабиринта, придется перелезать через стенку. Это связано с огромными трудозатратами, и мы лучше вернемся обратно и пойдем другим путем. В этом смысл института. По отношению к человеческой воле институт есть нечто внешне навязанное законом ли, обычаем ли. Но в любом случае человек понимает, что каких-то вещей делать нельзя, или что их надо делать определенным образом.

Например, придя в университет голым (способ самовыражения студентов, модный в США в 70-ые гг. нашего столетия), вы, во-первых, сразу столкнетесь с институтом формальным (или жестким): ваше поведение будет классифицировано, как злостное хулиганство, и по закону о нарушении общественной нравственности милиция упечет вас на 15 суток. Но если все-таки вы в здание университета прорветесь, то, кроме обостренного внимания лиц противоположного пола, вы встретитесь с неприятием вашего поведения администрацией, которая начнет к вам относиться, как к не то чтобы плохому, но странному человеку. В результате, вы будете исключены из того круга общения, из которого быть исключены не хотели бы. Это мягкий институт, т.е. институт, который не применяет к вам никакого формального наказания, однако вы четко осознаете, что делать этого не стоит, ибо вам грозит наказание неформальное.

Давайте посмотрим, как будет вести себя человек в лабиринте. Когда он зайдет туда впервые, он будет очень долго бродить, прежде чем найдет выход. Причем оптимального пути от входа до выхода он с первого раза так и не определит. Вторично попав в лабиринт, он учтет прежние ошибки, будет помнить, где он наткнулся в прошлый раз на стенку и куда идти не надо, а где пройти можно. Он воспримет лабиринт, как существующие рамки. Т.е. налицо процесс обучения, который возможен как в рамках личного опыта, так и в рамках передачи информации со стороны другого человека. При сотом (как и при пятисотом) прохождении лабиринта человек уже может даже по сторонам не смотреть. Он будет действовать автоматически, без рационального осмысления того, как и зачем он что-то делает.

Лабиринт от долгого употребления слегка обвалится и станет нуждаться в реставрации. Тогда люди начнут спорить, в каком виде его следует восстановить - в том же самом или в несколько ином? Одни будут кричать: “Ребята, мы всю жизнь так ходили. Отцы и деды наши так ходили. Давайте восстановим стенку там, где она стояла”. Другие предложат не строить в данном месте стенки, чтобы можно было пройти напрямик, выиграв тем самым время. В обществе начнутся конфликты. Такова схематично судьба института.

Лабиринт - институт формальный, жесткий, закрепленный законом. И чаще всего дискутируется судьба именно этих институтов, а относительно неформальных, мягких, не закрепленных законом институтов обычно не спорят. Хотя иногда спорят и по их поводу. Так, в конце XIX в. обсуждался вопрос, можно ли дамам ездить на велосипеде, не оскорбляет ли это общественную нравственность.

На самом деле институты не есть стенки. Институты не имеют физического смысла, они существуют исключительно в деятельности и через деятельность людей. Суд не состоится, если не пришел судья. Фондовая биржа не будет функционировать, если на торги никто не придет, что и имеет место сейчас¹, когда никто не интересуется акциями наших предприятий (т.е. институт фондовой биржи формально существует, но не работает). Большинство людей действует в рамках института уголовного права, соблюдая закон. Меньшинство закон преступает, что приводит к печальным последствиям. Смысл института уголовного права в том, что абсолютное большинство знает: определенные вещи делать нельзя, иначе последует наказание. Так, человек не отнимает чужого, понимая, что его за кражу посадят в тюрьму.

Через институты человеку сообщается некая информация (например, о необходимости свернуть, ибо, если он пойдет прямо, то стукнется головой о стену). Институты сами по себе порождаются недостатком информации, стремлением людей сэкономить на приобретении и обработке оной. Представим ситуацию, в которой люди имеют огромное количество альтернатив поведения. Они будут пробовать действовать один раз, второй, третий и отбирать удавшиеся альтернативы. А в будущем их дети выберут те альтернативы поведения, которые привели их отцов к успеху. Как это бывает?

Скажем, есть болото, через которое хотят перебраться трое путников. Первый доходит до определенного места болота и тонет. Второй, вне всякого сомнения, дойдет до этого места тем же путем, обойдет его и утонет, уже преодолевая следующий коварный участок. Третий пойдет сначала по следам второго (т.е. он тоже обогнет место, где утонул первый путник), потом дойдет до места гибели второго, обогнет и это место, и, наконец, преодолеет болото. Тем же извилистым путем, каким шел третий, через болото, наверняка, пойдут пятый, шестой, десятый путники. И так будет продолжаться, пока не появится некий человек, который возьмет в руки орудие труда (шест), промеряет это болото и обнаружит более прямой путь. Иными словами, так будет продолжаться, пока не разовьется технология, которая поможет людям выпрямить путь (в данном случае технология приобретения информации, ибо шест является именно ею).

Таким образом возникает институт. Путь через болото есть институт, есть стереотип поведения. Он наследуется обычаем. Все люди знают, что через болото следует перебираться этим путем. Точно так же все люди знают, что прежде, чем идти охотиться на медведя, следует молиться богам и долгое время с дикими криками тыкать копьем в медведя, нарисованного на стене жилища. Если же этого не делать, то медведя не убить. Но даже если его без этого и удастся убить, это будет совершенно неправильно. И это тоже институт.

Возникновение подобных институтов обусловлено стремлением людей сэкономить усилия на приобретение и обработку информации. Чем большей информацией обладает человек, тем больше у него набор альтернатив, и, соответственно, с меньшей вероятностью он поступит неудачно. Действия человека - члена общества на 90-95 % стереотипны. Он их не обдумывает.

Всякий раз, когда обычному горожанину захочется хлеба, он не размышляет, где его взять. Он не отправляется ради этого просить милостыни на улицу; не идет пахать поле, чтобы потом его засеять; не копается в отбросах в надежде найти брошенный кем-то ломоть хлеба; не заходит во все магазины подряд, спрашивая, не торгуют ли здесь хлебом. Он идет прямиком в булочную, твердо зная, что по минимальной для себя цене - и информационной, и той реальной, которую он отдает за хлеб, - ему проще всего и дешевле всего купить хлеб там. Это институт, и это институциональное (или институциализированное) поведение. И данный институт будет работать до тех пор, пока в магазинах есть хлеб.

А если его там не станет, от нас потребуются огромные усилия, не чтобы его вырастить (до этого у нас - горожан - дело не дойдет), а чтобы его как-то достать. Тогда нам придется идти на рынок и смотреть, где больше домашнего фарфора и меньше домашнего хрусталя берут за этот самый хлеб. Возникнет такой же рынок, какой был у нас в периоды Гражданской и Отечественной войн. Как и прежде, мы станем менять на хлеб менее нужные вещи. Т.е. возникнет совершенно другой институт - институт свободного обмена.

Если же государство совсем рухнет, мы будем думать уже над другими технологиями. Наверное, мы будем думать, где найти десяток крепких парней, как с ними договориться о разделе добычи и как тренироваться, прежде чем совершить набег на соседний дом, в котором хлеб, по слухам, есть.

Наша жизнь состоит из ряда стереотипов. Свободный человек (назовем его Петр) обладает огромным количеством альтернатив поведения. В круге его альтернатив есть определенный сектор - зона жестких институтов, - где действия Петра будут законны и ограничены определенными рамками. А незаконные действия Петра (скажем, если он отнимет у кого-то что-то на улице, или ударит кого-то, или стащит доски с соседнего дачного участка) попадают в остальную часть круга.

Кстати, Петр не совершает незаконных действий не потому, что он хороший, а потому, что ему известно: если он выйдет из сектора законных действий, то будет наказан (ведь он - не вор-профессионал, воровать не умеет, поэтому его скорее всего поймают, осудят и посадят в тюрьму). Закон всегда основан не на самом насилии, а на угрозе его применения. Допустим, я боюсь брать взятки с абитуриентов за поступление в институт, потому что знаю: с 90-процентной вероятностью об этом сообщат компетентным органам, и меня арестуют. Но я не хочу садиться в тюрьму, а значит, не буду этого делать. Факта насилия в этом нет (меня никто не бьет по голове). Однако я знаю о большой вероятности того, что меня по ней ударят, если я совершу нехороший поступок, и поэтому отказываюсь его совершать. Это жесткий институт.

Наряду с жесткими институтами есть институты мягкие. Мягкий институт - это обычай, т.е. традиционно зафиксированный стереотип поведения, который разделяется многими или большинством в группе. Обычай не всегда совпадает с законом. Можно выделить зоны, где

- обычай совпадает с законом;

- обычай нейтрален по отношению к закону;

- обычай не совпадает с законом;

1) Обычай совпадает с законом. Общеизвестно, что у цивилизованных народов нет ни одного обычая, согласно которому убийство считалось бы хорошим поступком (в данном случае горцы с их обычаем кровной мести - исключение).

2) Обычай нейтрален по отношению к закону (т.е. он не противоречит закону, он просто охватывает такой круг поведения, о котором закон ничего не говорит). Это относится, скажем, к обычаю гостеприимства. Нет ни одного закона, который бы гласил: если ты попал к кому-то в гости, тебя обязаны напоить, накормить, а ты обязан все это съесть и выпить, иначе смертельно обидишь хозяина. Однако закон и не запрещает этого делать.

3) Обычай не совпадает с законом (т.е. он покрывает сферу деятельности, которую закон не разрешает).

В 1932 г. в СССР принимается Указ, по которому была возбуждена масса уголовных дел в отношении голодных крестьян, собиравших в поле оставшиеся после механизированной уборки урожая колоски. Крестьян осуждали на 5-10 лет (это называлось: получить срок “за колоски”). И в то же время большим тиражом выходит книжка народной детской писательницы А.Барто, где есть замечательное строки: “Папа мне принес с работы настоящую пилу”. И Главлит существует, и зверская цензура, и идеологический отдел ЦК каждую книжку утверждает, а все-таки этот пассаж пропускают - не колоски же! Ну, принес пролетарий домой пилу! Так, может, он ее сыну показать хотел?! Названные примеры относятся к обычаю что-то “нести” с производства. Некоторые производства с этим обычаем даже особенно не борются или борются специфическим образом. Например, все понимают, что отучить работника мясного комбината от того, чтобы он мясо домой носил, очень трудно. Поэтому ему выдают мясо, но в ограниченном количестве. К закону это никакого отношения не имеет. Ясно, что брать чужое законом запрещено. Однако руководство поневоле смиряется с этим обычаем и лишь стремится минимизировать потери.

Другой обычай - умыкание невест. Законом запрещено учинять насилие. Тем не менее, в некоторых местностях без соблюдения данного обычая нельзя жениться (иначе молодые будут опозорены). Еще обычай, характерный для США в 1950-ые гг.: если белый американец-южанин в своей лавке на Миссисипи обслужит негра, его за это не убьют, но другие белые к нему в лавку уже не пойдут.

Приведенные примеры относятся к зоне, где мягкие институты (обычаи) противоречат жестким (законам). И кстати, наиболее яркие примеры здесь дает борьба против расовой сегрегации в США. Но существует также зона, где действуют только жесткие институты (законы), а мягкие (обычаи) не действуют.

Например, очевидно, что налоги платить нужно, и все же многие стараются избежать этого. Однако сложившегося обычая, который осуждал бы тех, кто налоги платит, нет. Уплата или неуплата налогов воспринимается, как личное дело каждого. Не существует никаких мягких институтов, которые поддерживали бы неплательщиков налогов и наказывали бы плательщиков оных. Просто не все еще осознали необходимость уплаты налогов, у них нет соответствующей культуры, они не освоили пока этот институт.

Другой пример (менее связанный с Уголовным кодексом) – это поведение вкладчиков любой финансовой пирамиды - людей, несведущих в законах, необученных ими пользоваться. Тот, кто обладает экономической культурой, при желании купит акции на фондовом рынке, но не будет вкладывать деньги в финансовую пирамиду. А тот, кто вкладывает в нее, должен четко понимать возможность проигрыша. К сожалению, массовое поведение пока не соответствует действующему у нас законодательству. Люди по-прежнему верят рекламе, которая появляется на экране телевизора. Так произошло с вкладчиками “МММ”, так произошло и с вкладчиками “Гермес-финанс”. Последнюю компанию рекламировал толстомордый мужик, ласково рассказывая, что они имеют дело с нефтью, а она только дорожает, и вообще она - наше богатство, поэтому к ним можно вкладывать деньги совершенно безопасно, а он построит квартиру каждому вкладчику. У этого мужика не было ничего - никаких связей с нефтяными компаниями, никаких доходов. Он просто врал, но врал настолько аккуратно, что его оказалось невозможно притянуть к суду, когда он собрал деньги и исчез.

Давайте посмотрим, как ведет себя наш человек Петр в жизни. В зоне жестких институтов формально он может выбирать траекторию своего поведения, но реально он так не делает. Он следует неким стереотипам, сужая тем самым свой выбор до определенного набора траекторий. Уже говорилось, что 90 % наших действий стереотипны. У обычного человека нет времени задумываться над вопросами, как добыть хлеб, как добраться до работы, как разместить деньги. Он крайне редко “выламывается” из ряда существующих институтов. В подавляющем большинстве случаев он поступает так, как предложено, как поступают люди вокруг него, или как его учили. Т.е. сфера экономической жизни и деятельности оказывается только на 1/10 зоной свободного выбора, а на 9/10 зоной следования определенным наборам инструкций. И это вполне естественно, ибо, расширь мы зону свободного выбора хотя бы вдвое (до 20 %), наша психика этого бы не выдержала. Именно сумасшедшим присуще задумываться над тем, над чем нормальные люди не задумываются, но, к сожалению, лишь в 1-3 % случаев сумасшедшие оказываются гениями.

2. СООТНОШЕНИЕ ИНСТИТУТОВ И ОРГАНИЗАЦИЙ.

Как институты (эти рамки поведения) соотносятся с организациями? Фирма - это институт или организация? Это и то, и другое. Суд - это институт или организация? Это все-таки больше институт, чем организация. Контракт - это институт или организация? Это институт, а не организация, здесь в лучшем случае сталкиваются две организации. А что такое организация, но не институт, т.е. организация не институциализированная, которой не соответствует какой-либо институт?

Фирма (как и футбольная команда, как и фондовая биржа) есть и организация, и институт, потому что существуют правила ее создания. Обычно организация - это как бы некая скорлупа, которая уже есть в наличии. Например, на последней странице журналов “Эксперт”, “КоммерсантЪ-Weekly” размещены объявления о продаже фирм. Но подразумевают они продажу не фирмы как таковой, а готовой институциональной формы для нее, чтобы желающий создать фирму не тратил времени на освоение вопроса, как ему это сделать, а просто купил имеющуюся скорлупу для фирмы.

Однако бывает, что какая-то организация создается впервые, и тогда она не вкладывается в заранее заготовленную форму некого института. Например, подобное имело место, когда возникали первые тресты и синдикаты. Тот же картель первоначально институтом не являлся. Это было просто объединение ряда фирм с целью контроля рынка сбыта сахара. Постепенно действия сахарных фирм, которые объединились ради контроля рынка сбыта сахара, становились широко известны. Они обсуждались в печати, их обсуждали между собой предприниматели. Было уже известно, что такое объединение позволяет не допускать на рынок чужаков и получать на 20-40 % больше прибыли. Была уже известна форма, позволяющая это сделать, и известен результат. И все начали формировать картельные соглашения и отраслевые синдикаты. Т.е. возник институт - картель (он получил имя).

Другой пример: в романе Г.Гессе “Игра в бисер” описывается развитие института абсолютно несуществующей деятельности.

Предположим, что мы на добровольных началах собрали общество по глядению в потолок (глядя в него, мы постепенно начинаем медитировать). Мы учредили некоторые правила приема в эту организацию. Поскольку предполагается, что потолок есть только в этой комнате, а идея, между тем, становится популярна, у нас появляются некие регуляторы. Так, если мы не хотим допускать туда некоего Петрова (он нам не нравится), мы в состоянии это сделать. Наше общество - уже институт или еще нет? Когда оно станет институтом?

Организация есть деятельность группы людей, преследующих определенную цель. Обычно в рамках определенного института неинституциализированная форма деятельности существует очень недолго. Она разовая, одномоментная. Если же групповая коллективная форма деятельности задержалась надолго, она уже выучена и наследуется. Если мы два-три-пять дней приходим, чтобы глядеть в потолок, то эта форма деятельности наследуется. Тогда возникают некоторые правила (пусть внутренние для нашей узкой группы), некоторые ограничительные рамки нашей деятельности, и, таким образом, наша организация превращается в институт.

Неинституциализированной может быть только совместная деятельность, когда люди собрались единожды и разошлись. Они ни о чем друг с другом предварительно не договариваются, а просто собираются вместе, охваченные единым порывом. Например, люди выходят на улицу и воют на луну, каждый раз выходят, а потом расходятся. Решение выйти на улицу и выть на луну (или вкладывать деньги в ту или иную компанию; или бросить город и ехать в деревню копать картошку) может быть внутренним решением каждого, но чаще всего оно инспирировано чем-то извне. Скажем, чтобы в Москве инспирировать неинституциализированную организацию, типа стихийной демонстрации, достаточно запретить продажу водки. И мы сразу увидим организацию массового действия без всякой институциональной формы. Цель есть, и она осознается каждым. И тут же рисуются более-менее похожие транспаранты: “Ельцина в отставку!” и “Лужков, отдай водку!” (первый - потому что на всякой демонстрации трубят об этом; второй - уже специфический, в нем раскрывается цель данной демонстрации).

То, о чем мы сейчас говорим, - вещи очень сложные. Первый институционалист Джон Коммонс вообще институты называл коллективными действиями, образующими рамки для действий индивидуальных. Т.е. он смешивал понятия “институт” и “организация”. Последующие институционалисты отделили коллективные действия от института и называют их организацией (так, например, делает Дуглас Норт).

3. ФОРМЫ ОРГАНИЗАЦИИ.

В истории известны три формы организации совместной деятельности людей ради общей цели:

- община;

- корпорация;

- ассоциация.

Подчеркиваю, речь идет не об институтах, а именно об организациях. Институциональное оформление последних может быть различно. Община всегда оформлена мягким институтом; корпорация - как правило, жестким, но иногда и мягким (как, например, воровская корпорация); ассоциация - и мягким, и жестким.

1) ОБЩИНА.

Община - это форма организации, при которой некоторое ограниченное число индивидов или над-индивидов (может быть община, построенная из фирм) объединяется, чтобы достичь единой цели. У каждого из членов общины одна и та же цель и один и тот же уровень реализации этой цели. Община, как правило, организуется равными участниками, одинаковыми по своим имущественным и производственным возможностям и, самое главное, полностью совпадающими по своей функции потребительских предпочтений (или по производственным изоквантам).

Община построена на отношениях взаимной помощи, когда каждый помогает другим в реализации одной и той же цели. Общины существуют в истории издревле. Как правило, они базируются на натуральном производстве, которому свойственна очень высокая степень неопределенности результатов. Но на самом деле, любая ситуация, когда группа равных участников преследует некоторую цель во враждебном окружении, при высоком уровне внешней неопределенности, очень часто ведет к созданию общины при выполнении ряда условий. Каковы эти условия?

Это непосредственная реализация интересов каждого. Член общины никому не делегируют соблюдение своих интересов. Он сам следит, чтобы другой член общины не выделялся и был таким же, как он. Указанные отношения находят отражение в идеологии уравнивания - идеологии примитивного коммунизма. Выживание нашей общины основано на том, что мы, ее члены, уравниваемся, распределяем на всех равномерно природную или внешнюю случайность, осуществляем взаимное страхование. И, повторяю, каждый из членов общины непосредственно на себя возлагает и реализацию своих интересов, и контроль за этой реализацией. Он никому ничего не передоверяет. Как только начинается передоверение кому-то чего-то, община распадается. А пока существует внутренний контроль, пока круг участников ограничен, пока участники обладают достаточно полной информацией об интересах и поведении друг друга внутри общины, община существует. Итак, общине присуща если не полная (таковой в природе вообще не бывает), то относительно полная внутренняя информация о поведении ее членов и минимальная информация о внешних событиях. Иными словами, в общине очень велики и степень внутренней определенности, и степень внешней неопределенности.

Так были устроены первобытная и христианская общины. Институт общины был необычайно удобен для феодальной или полуфеодальной эксплуатации. А классический пример общины в XX в. - колхоз, т.е. община стала неким фундаментом и советского строя. Она выжила столь долго по очень простой причине: благодаря присущей общине круговой поруке, это была идеальная форма управления. Члены общины сами управляли друг другом, ими не надо было управлять извне. Например, из центра колхозу только сообщали объем урожая, который тот должен сдать государству, а уж сами колхозники решали, как им поделить оставшийся урожай между собой и выжить. Таким образом, проблема выживания являлась проблемой самих колхозников, а не руководителей области или района.

Интересно, что семья по своей сути близка к общине, однако в ней действует совершенно другой механизм. У семьи другие цели - выживание и воспроизводство человека. Вследствие этого основными отношениями становятся отношения между поколениями. Семья - отдельный и очень интересный раздел экономики, в котором изучается, в частности, экономика поколений и типы взаимоотношений в семье, связанные с этим.

Община может существовать не только на селе, но и в городе. В сфере потребления это, например, - организованный на общинном принципе кооперативный поселок, кондоминиум. Между прочим, когда в таком кондоминиуме оказываются люди с качественно разным доходом, возникают внутренние конфликты. Скажем, некто получил наследство и купил квартиру в богатом доме, где 1 кв. м стоит 2000 $. Вскоре ему сообщают, что он должен ежегодно отдавать в кондоминиум 20000 $ на содержание охраны, на обустройство зимнего сада и уход за ним и пр., и пр. Он отказывается, ибо у него таких денег нет. “Тогда зачем же ты купил здесь квартиру?” - изумляются соседи и устраивают ему обструкцию, вынуждая продавать квартиру. Т.е. кондоминиум работает эффективно, если его члены имеют относительно равный достаток. Тогда это - реальная община, тогда члены кондоминиума могут друг друга страховать, они чувствуют свое равенство с другими членами кондоминиума.

Что касается сферы производства, то здесь примером общины являются цеха. Цеховой строй существовал в европейских средневековых городах, но во многом сохранился и поныне. Так, и сегодня кое-где действует ограничение на число работников, которых предприниматель может нанять, потому что большее их число подорвет благосостояние других предпринимателей в данной отрасли. Это тоже некая система коллективного выживания, коллективной страховки. Но в каждом случае она основана на том, что у людей определенного круга примерно одинаковый имущественный статус и цели, что дает возможность предсказать их реакцию, их поведение. А как только их имущественный статус начинает разниться, община распадается, она не может существовать. Вообще в наше время община не является устойчивым институтом.

Отношения предприятий в первые годы после гайдаровской реформы практически были общинными. Система неплатежей между предприятиями примерно с 1995 г. стала способом ухода предприятий от налогообложения. Но в 1991-94 гг. эта система неплатежей была просто системой взаимной поддержки, взаимной страховки директоров предприятий. Они поставляли друг другу необходимую продукцию без оплаты в виде практически безвозвратного кредита, рассчитывая, что при необходимости получат то же самое от других директоров, входящих в их круг. И эта система работала. Правда, она же привела к тому странному положению дел в российской экономике, когда взаимные долги предприятий в 3-4 раза превышают ВНП.

Возникновение по сути общинных отношений между предприятиями стало возможно потому, что предприятия не опасались друг друга. Они хорошо знали, на что каждое из них способно. Ведь понятно, скажем, что вагоностроительный завод не может “сожрать” железную дорогу - у него для этого нет финансовых средств. А вот между крупными банками и предприятиями общинные отношения не возникли, ибо предприятия понимали, что у банков возможности их “сожрать” есть. Между ними возникли скорее кабальные отношения.

Следует подчеркнуть, что общинная форма организации не связана, как утверждают марксисты, только с первобытнообщинным или феодальным строем. Например, профсоюзы (тред-юнионы), возникшие уже при капитализме, первоначально были организованы по цеховому принципу. Они боролись прежде всего за сохранение рабочих мест и цен на рынке труда, т.е. преследовали цели скорее общинные, нежели корпоративные.

2) КОРПОРАЦИЯ.

Чем корпорация отличается от общины? Во-первых, она больше. Во-вторых, она построена не на взаимной помощи (reciprocity), как община, а на перераспределении дохода (redistribution).

Примером корпорации служит город-государство. Феодальный строй был целиком корпоративен. Он основывался на том, что легитимному лидеру человек делегировал свою свободу и свои права, делегируя тем самым реализацию своих целей, и далее развивался не как свободный и равноправный член общины, а как член некой корпорации.

Корпорацией по своему внутреннему строению является фирма, если рассматривать ее, как совокупность контрактов не только между собственниками, но и между собственниками и наемными работниками. А если это крупная фирма с большим числом наемных работников, корпоративные отношения возникают уже внутри них самих. Они делегируют свои интересы фирме, нанимаясь в нее. Они пытаются продвинуться по служебной лестнице к вершине пирамиды, каковую представляет собой корпорация. Т.е. наряду с целью получать зарплату и увеличивать благосостояния, у них возникает еще и внутренняя цель - продвигаться и расширять свое влияние внутри той корпорации, в которую они включены.

Самой крупной корпорацией из когда-либо существовавших в мире была советская система во главе с КПСС. Любой гражданин СССР входил в нее и пытался в ней как-то продвинуться. Еще будучи октябренком, человек уже приносил ей клятву верности. Он полностью делегировал этой большой корпорации свои цели, т.е. сдавал свои интересы, уверенный, что она его не оставит, что даже в качестве младшего члена корпорации он сможет выжить.

Все упомянутые формы организации - община, корпорация и ассоциация - сами по себе не являются абсолютно хорошими или плохими. В конкретных обстоятельствах любая из них может быть либо развивающим, либо тормозящим фактором. На фоне общины, не обладающей потенциалом развития, корпорация, когда она возникла, представляла могучий механизм концентрации излишних ресурсов в одном месте и развития за счет них. Но корпорация всегда борется с каким-то внешним врагом. А если она превращается в нечто единственное, уникальное (как это происходит в тоталитарном государстве), обычно она становится экономически неэффективной.

Члены корпорации (в отличие от членов общины) не осуществляют свои интересы сами, они делегируют их осуществление кому-то вышестоящему, корпорации в целом. В корпорации индивидуальное не равно коллективному, оно полностью или в значительной степени поглощается коллективным. Причем это поглощение происходит и сообразно существующим обычаям и традициям страны, и противно этим обычаям и традициям.

Наконец, если община связана с наглядностью информации и относительной ее полнотой внутри своего круга, то корпорация связана с утратой ее членами всей информации, с отсутствием возможности осуществления и делегирования контроля. Человек вынужден доверять корпорации свои интересы, но сам он их уже не видит, не улавливает в этом большом контексте. Информационные связи в корпорации неявно разорваны. Поэтому корпоративная организация основана на очень тщательно проработанных процедурах. Всяческие уставы и прочие документы, предписывающие, как себя вести внутри корпорации, приобретают очень важное значение. Корпорации без процедур не существует, как не существует корпорации и без иерархии.

Примеры экономически эффективных корпораций дает современная Япония. Там очень высок уровень корпоративного поведения. Такое поведение вошло в мягкие институты (т.е. в обычай). Японцу, поступившему на работу в какую-то фирму, свойственно думать не о своей зарплате, а о выживании фирмы, а фирма, в свою очередь, заботится о нем. Японские предприниматели смогли вовлечь массу мелких работников в решение стратегических проблем фирмы, заставили их заботиться о фирме и резко снизили уровень отлынивания от работы. На этом основан успех японской экономики.

Рассмотрим японскую и американскую фирмы, которые организованы практически одинаково. И та, и другая - большие корпорации (10- или 20-тысячные). У них есть свои корпоративные принципы, культура, некие внутренние законы, по которым человек, вступающий в эту корпорацию, соглашается жить. Чем же они отличаются? Япония - это Восток, а США - Запад, и жители этих стран отличаются разным уровнем индивидуализма. Японские и американские мягкие институты демонстрируют совершенно разный уровень индивидуальной лояльности корпорации, в которую человек вступил. Причем это утверждение справедливо в отношении сотрудника любого звена - и высшего, и среднего, и низшего.

В Японии (и вообще на Востоке) сотрудник корпорации будет пытаться развиваться внутри этой корпорации, не ориентируясь на то, что он перейдет со временем в другую. Переход в другую корпорацию очень тяжел. Он ставит на человеке клеймо изменника, отступника, хотя сейчас это, наверное, уже не так жестко. Тем не менее, для японца уйти из своей фирмы и развестись с женой - примерно одно и то же. А в США человек, который постоянно переходит из одной корпорации в другую, рассылает свои Curriculum Vitae по разным фирмам, ищет новые business opportunities, воспринимается совершенно нормально. Да, когда он работает в некой корпорации, он ей лоялен. Но он все время ищет, где лучше. Он защищает свое Я, он вне корпорации, он ближе на самом деле к ассоциации. По своему поведению это - ассоциативный человек, который действует в корпорации.

Т.е. на Востоке корпоративные люди находятся внутри корпорации и действуют в ней. А на Западе ассоциативные люди (люди более свободные, люди гражданского общества) попадают в корпорацию и действуют в ней. Степень лояльности менеджеров своей корпорации в Японии и в США совершенно различна. Точно так же совершенно различна и степень обособленности внутри корпорации. В восточных корпорациях крайне редки открытые конфликты, а для западных корпораций это обычное дело. В американских корпорациях, например, очень часто бушуют конфликты.

Восточная и западная модели корпорации имеют свои плюсы и минусы. Скажем, по качеству продукции в массовом производстве японцы очень долго выигрывали у американцев. Но в области инноваций в научно-технических и конструкторских разработках западный стиль поведения, западное отношение к своему Я дает больше преимуществ. И на современном этапе корпорации американского типа начинают медленно, но верно выигрывать у корпораций восточных.

3) АССОЦИАЦИЯ.

Исторически ассоциация - третья форма организации совместной деятельности людей. Ассоциация есть объединение свободных людей, делегирующих в эту организацию не все свои интересы (в отличие от общины или корпорации), а только часть их. Т.е. ассоциация не поглощает всего человека (или всю фирму) целиком. Человек сохраняет контроль над своими действиями, хотя иногда и неполностью контролирует действия ассоциации. Он может быть включен в неограниченное число ассоциаций. Предполагается, что человек имеет достаточно высокий уровень образования, экономической и политической культуры, чтобы выбирать между ассоциациями и решать, входить ли ему в какие-то из них, или нет. Ассоциативный тип связи - добровольный. Из ассоциации легко выйти, легко поменять ее на другую ассоциацию. Условно говоря, ассоциация есть организация, не имеющая для человека обязательного характера.

Например, вхождение человека в футбольную команду - это вхождение в ассоциацию. В современном мире даже между политической партией и членом этой партии возможен ассоциативный тип связи. Он может быть ее членом, ходить на собрания, но вовсе не отождествлять с ней все свои жизненные интересы.

Вопрос, какого рода связи и организации будут восприниматься человеком в качестве корпоративных, а какого рода - в качестве ассоциативных, нуждается в отдельном обсуждении. Если человек получает весь свой доход или основную его часть, работая в определенной фирме, он будет относиться к ней, как к корпорации. Он слишком от нее зависит и зачастую вынужден идти на компромиссы, чтобы в корпорации остаться. Но будучи членом ассоциации, он может не идти на компромиссы, а просто покинуть ассоциацию, если она ему не нравится.

Современный человек, вступая в жилищный кондоминиум, входит в определенную общинную организацию (ведь из кондоминиума тяжело выйти, т.е. это его решение в определенной степени безвозвратно). Когда он нанимается на работу, то обычно все-таки входит в корпорацию. Когда же он становится членом политической партии, то рассматривает ее, как ассоциацию (не понравилась ему физиономия ведущего партсобрание, не будет он к ним ходить). Точно так же он расценивает любого рода добровольные общества, общества по интересам. А если современный человек работает на рынке, то он может быть связан и общинными, и корпоративными, и ассоциативными связями. Это зависит от типа самого рынка.

Общинным является только организованный рынок, на котором все равны, и контроль практически полный. Соответственно, человек, работающий на организованном рынке (например, на сырьевой или фондовой бирже), связан общинными отношениями.

Примером корпоративного рынка является колхозный рынок. Скажем, ты, колхозник, привез продавать в Москву картофель. Ты видишь, что на рынке все продают его по 1 руб. 20 коп. за килограмм. Тогда ты начинаешь продавать его по 1 руб. 10 коп. (это рациональное экономическое действие). Тут к тебе подходят двое “лиц кавказкой национальности” и говорят: “Дарагой, чего нызкий цен дэржишь? Обижаешь нас совсэм”! Потом заводят они тебя за угол и “отметеливают”, как следует. И ты вынужден подчиниться некой силе, делегировать ей свои интересы, хотя тебе выгоднее продать свой картофель по 1 руб. 10 коп., а не по 1 руб. 20 коп. Это корпоративный рынок, контролируемый внешним образом, где ты сам теряешь свободу, но не приобретаешь возможности контроля. Такое бывает очень часто. Участники этого рынка входят в некую корпорацию, возглавляемую человеком, который носит деньги не лично мэру, но префекту точно.

Существует и рынок, организованный, как ассоциация, что подразумевает некий уровень необязательности, свободы выхода с такого рынка. Классический пример ассоциативного рынка - любой товарный рынок, если только вы в него не записаны, а просто выходите и торгуете на нем. Как потребитель, вы также имеете ассоциативную связь с любым товарным рынком, поскольку он для вас - не основной источник дохода. Скажем, вы пришли на рынок купить пылесос, рынок вам не понравился, и вы оттуда уходите, считая возможным для себя отказаться от запланированной покупки. У вас с этим рынком ассоциативный тип связи, ассоциативный тип отношений.

Следует отметить, что ассоциативный тип отношений является господствующим в рыночной экономике. Свободный рынок основан на необязательном типе связи между людьми, подразумевающем свободу выбора партнера и критический подход к чужим действиям. При этом, осуществляя выбор, индивиды жестко преследует собственные интересы. Открытие, которое здесь совершает институциональная экономика, состоит не в том, что ассоциация соответствует рыночной экономике, а в том, что сама нынешняя рыночная экономика полна организаций, и она не может существовать также без корпоративных или общинных организаций. И во многом поведение людей на рынке - не результат их свободного самоопределения на основе той или иной оценки собственных интересов. Поведение людей определяют именно организации, основанные на корпоративном или общинном типе связи.

4. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ИНСТИТУТОВ.

Если следовать определению Д.Норта (а оно, на мой взгляд, самое красивое), институты уменьшают неопределенность выбора в экономике в условиях явного недостатка информации. Недостаток информации ведет к неопределенности выбора, к очень большим затратам трудовых и иных ресурсов, чтобы такой выбор сделать. А институты помогают человеку экономить ресурсы в ситуации выбора, показывая некий путь, уже пройденный до него другими. Каковы основные черты институтов?

1) Институты выполняют главную задачу экономической теории - обеспечивают предсказуемость результатов определенной совокупности действий (т.е. социальной реакции на эти действия) и таким образом привносят в экономическую деятельность устойчивость. Тот или иной институт предполагает, что, пойдя в некое место, вы с высокой степенью вероятности получите там то, что искали, затратив некие виды ресурсов, также известные вам заранее.

Скажем, вы затратите, пойдя в магазин, определенное количество денег и получите скорее всего товар, который удовлетворяет тем или иным вашим потребностям. Это рыночной институт. Другой пример: направляясь в банк, вы четко знаете, что затратите определенное время на идентификацию ваших доходов, после чего получите в свое распоряжение ту или иную сумму. Это кредитный институт.

2) Институты наследуются, благодаря свойственному им процессу обучения. Обучением может заниматься специализированная организация (так это обычно и бывает). Но обучение может идти и на уровне “learning by doing”, когда люди в ходе работы следят за действиями их более опытных коллег и делают так же, как они.

3) Институтам присуща система стимулов, без которой они существовать не могут. Института просто нет, если нет системы стимулов позитивных (вознаграждения за следование определенным правилам) и негативных (наказания, которого люди ожидают за нарушение определенных правил).

4) Институты обеспечивают свободу и безопасность действий индивида в определенных рамках, что исключительно высоко ценится экономическими агентами. Есть большая институциональная рамка - рамка N 1, в пределах которой ты свободен в действиях и тебя не накажет закон. И есть рамка N 2, в пределах которой ты свободен в действиях и тебя не накажет общественное мнение.

Способ наказания, характерный для мягких институтов, - остракизм. Это защитный механизм, свойственный каждой общине. Изначально он был крайне неприятной процедурой. В древних Афинах остракизм обеспечивал выравнивание городской общины, и на это община тратила очень много усилий. Афиняне страшно боялись, что кто-нибудь из их богатых, известных, обладающих большим влиянием сограждан использует свое могущество и станет царем, подмяв под себя общину. Поэтому они изгоняли их из Афин.

Остракизм в современной жизни - это игнорирование человека. Например, повторю, в 50-ые гг. нынешнего века в США белый южанин не обслуживал в своей лавке негра, зная, что, сделай он это, никаких незаконных действий против него не предпримут, но ни один контрагент больше с ним сделок не заключит, реализуя таким образом свою свободу. Игнорирование - самое страшное в экономической жизни. И если закон еще можно обойти, то обойти такого типа наказание, как остракизм, следующее из мягкого института, практически невозможно.

5) Институты сокращают трансакционные затраты (т.е. затраты на поиск информации, ее обработку, оценку и специфическую защиту того или иного контракта) точно так же, как технологии сокращают производственные затраты.

Если экономический агент действует в системе, где государства нет (как это было на диком Западе), или оно слабо (как сейчас у нас), то он вынужден нанимать каких-то людей, которые путем насилия или угрозы насилия заставят контрагента выполнить контракт. Ясно, что это дорого. Кроме того, зачастую в наших условиях он навсегда попадает под бандитскую “крышу” (корпорация, к которой он обращается за помощью, в результате поглощает его самого).

Если же экономический агент действует в системе, где есть сильное государство, то оно защищает его интересы. Он просто обращается в суд и с относительно небольшими судебными издержками выигрывает дело. Таким образом, он экономит очень большие трансакционные издержки на наем какой-то альтернативной принудительной силы.

5. ИНЕРЦИОННЫЙ ХАРАКТЕР ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ДИНАМИКИ И ЕГО ПРИЧИНЫ.

Почему культурная дивергенция происходит так же быстро, как конвергенция? Почему, например, в Японии и в США абсолютно различны институты мягкие, да и жесткие институты несколько отличаются? Почему практически одни и те же экономические трансакции регулируются абсолютно разными институтами в разных странах и имеют разную эффективность? Было бы понятно, если бы совершенно разные институты сходились к одному институту, потому что более эффективные институты, казалось бы, должны вытеснять менее эффективные. Но получается наоборот: все исходит из общинных форм, очень похожих везде, а потом на уровне корпоративных отношений, на уровне развитого рынка возникают все более и более разнообразные институты, формируются различные нации, формируется совершенно неповторимый набор институтов. Почему это происходит? И как это увязать с основным постулатом экономической теории - постулатом эффективности, согласно которому в каждом случае человек пытается максимизировать свое удовлетворение, свой доход и выбирает технологии институтов, исходя из принципа оптимизации, т.е. стремится достичь, по возможности, максимума целей, затратив, по возможности, минимум ресурсов? Чтобы ответить на эти вопросы, нам придется вернуться к идее предпосылок, к методологии экономического анализа и внести туда по крайней мере еще одну коррективу.

Обычно говорят, что целью экономического поведения человека является достижение максимальной эффективности. Рискну все-таки предположить, что это частный случай, что целью экономического поведения человека прежде всего является выживание, а не эффективность. Т.е. для начала человек должен обеспечить свое выживание. И очень долгое время, пока существовало натуральное производство, привязанное к естественным процессам, так и было. Ситуация изменилась, лишь когда экономический рост стал реальностью. Однако период бурного накопления производственного потенциала занимает менее 500 лет, а минимум 20000 лет люди ориентировались скорее на простое воспроизводство того, что у них было, нежели на решительное расширение своих возможностей. Повышение эффективности распределения ресурсов, повышение уровня удовлетворения своих потребностей в начальный период развития человечества было редкостью.

Отсюда это молчаливое следование достаточно извилистыми путями, которые доказали свою устойчивость, некритическое отношение ко многим институтам. Ведь в условиях, когда человек знает мало, он контролирует себя и свою среду на относительно узком отрезке. По мере расширения круга явлений, в которые он вовлекается, он начинает постоянно ощущать, что у него нет сил и ментальных возможностей оценивать их каждый раз заново. Поэтому он следует определенным обычаям, законам, относясь к этим институтам некритически. А ломает он их не тогда, когда видит для себя какие-то возможности иметь на 20 % больше, а тогда, когда уже не может выживать в их рамках. Это совершенно другой критерий.

Если бы человек каждый раз вел себя, как ЭВМ, и постоянно менял свои институты, он не смог бы существовать, ибо объем информации, которую он в таком случае должен был бы через себя пропускать, стократно превосходит его ментальные возможности. Человек просто вынужден следовать рутине. Для него это оптимальный способ существования, он жить по-иному не может, но до тех пор, пока рутина явно не мешает его выживанию. Все революции (т.е. ломка жестких институтов) возникали не потому, что люди, жившие хорошо, хотели жить еще лучше, а потому, что люди начинали страдать от существующих институтов. Итак, очень медленный, инерционный характер институциональной динамики и чрезвычайное разнообразие существующих сегодня институтов объясняется, во-первых, тем, что человеку тяжело менять институциональную среду, к которой он привык. Для него это связано с огромными затратами.

Во-вторых, как только возникает корпорация, разделение на тех, кто управляет, и тех, кем управляют, сами институты начинают монополизироваться узкой группой лиц, которые используют их в своих интересах. И шаманы, кормившиеся подаяниями, кои их соплеменники приносили богам, и требовавшие увеличить эти подаяния под угрозой небесных кар; и египетские жрецы, ведавшие регулированием разлива Нила; и чиновники, увеличивающие свой аппарат в средневековом городе - все они паразитировали на тех или иных институтах. Подобного рода группы, монополизирующие определенные институты в свою пользу, характеризуют классовое общество. Так считают институционалисты. И именно в этом состоит главное отличие институционалистов от марксистов, которые (по крайней мере, вульгарные марксисты) считают, что монополизировать можно только средства производства, но не институты. Поэтому, с точки зрения марксистов, т.н. “азиатский” способ производства, вокруг которого шли долгие споры, не является чем-то отдельным в истории человечества.

При “азиатском” способе производства, как известно, ни у кого нет частной собственности, но есть собственность самой корпорации, и по мере того, как человек занимает все более и более высокую ступеньку в этой корпорации, он начинает пользоваться все большими и большими благами. Т.е. правящий класс организован по типу партии, когда руководство контролирует систему институтов общества и использует ее в своих интересах. Длится это, пока положение низов корпорации не начнет явно ухудшаться из-за уменьшения ресурсов. Хотя зачастую институты сами закрепляют неэффективность, диспропорциональность в использовании ресурсов, и такое положение воспроизводится веками, а иногда и тысячелетиями, если это позволяют внешние условия, состояние технологии производства и натуральных ресурсов.

Как только объем имеющихся в наличии ресурсов резко падает (а обычно это связано с естественными процессами), институциональная система общества ломается. Общинный строй чаще всего рушился из-за перенаселения, приводящего к изменению соотношения между теми ресурсами, которые человек может использовать для своего выживания, и теми ресурсами, которые человек может использовать для роскоши. Например, разрушение общины и возникновение классового общества в Древнем Египте было связано с тем, что огромная цветущая северная часть африканского континента, где общинно жила масса людей, примерно за 5000 лет превратилась в пустыню Сахара. Вследствие этого, все население сдвинулось к дельте Нила и было просто вынуждено перейти к новой технологии и искать тех, кто бы регулировал водоснабжение (ими стали жрецы). По аналогичной причине возникло классовое общество и у шумеров в Междуречье. Переход от рабовладельческого строя к феодальному и от феодального к капиталистическому опять-таки был обусловлен достаточно резким увеличением народонаселения. Оно уже не могло существовать на слабом аграрном базисе. Нужны были новые производственные технологии, а старые институты не могли их обеспечить.

Т.е. вся институциональная динамика, как правило, связана не с тем, что люди сознательно ищут и выбирают более эффективный институт вместо менее эффективного. Люди будут мириться с существующим институтом, если только их благосостояние решительным образом не падает. Причина необычайной устойчивости институтов кроется в том, что поведение людей в массовом порядке далеко от рациональности, на взгляд стороннего наблюдателя, но абсолютно рационально, на взгляд самих этих людей. Ведь отдельный человек, следуя заведенным правилам, пусть неэффективным, тратит на это, скажем, 30 % своего дохода (у него эту часть отбирает феодал или государство). Если же он выступит с оружием в руках против существующего строя, у него возможны куда большие затраты. Степень риска в этом случае он совсем не может просчитать. Любой крупный институциональный сдвиг - это период огромной неуверенности.

Например, у нас сейчас наступил такой период. Дело в том, что коммунистический или псевдокоммунистический строй мог существовать нормально только на заре коммунистической эпохи. Этот строй крайне неэффективно использовал ресурсы. Соревнование огромной корпорации “СССР” с Западом привело нашу экономику к краху, все население стало жить ощутимо хуже. В конце 1980-ых - начале 1990-ых гг. на прилавках просто ничего не было. Разразился тяжелейший экономический кризис. КПСС не смогла при всей своей опытности удержать власть именно потому, что резко ухудшилось благосостояние каждого отдельного человека. Старые институты перестали обеспечивать определенную прогнозируемость того, что с каждым человеком будет завтра. У людей исчез стимул накопления - не для чего стало стараться хорошо работать и копить деньги, так как полки магазинов опустели. И тогда произошла институциональная встряска.

6. ЕЩЕ О ЖЕСТКИХ И МЯГКИХ ИНСТИТУТАХ.

И жесткий, и (особенно) мягкий институты достаточно успешно обеспечивают определенный уровень прогнозируемости поведения контрагентов, гарантируют, что те будут действовать известным образом. Это прекрасно иллюстрирует следующий анекдот.

Возвращается Василий Иванович из Англии. Встречает его Петька. И вот подъезжает один лимузин, следом другой, выходит Василий Иванович во фраке, в цилиндре, сигару курит, весь в перстнях. Петька подскакивает к нему:

- Василий Иваныч, откуда ты такой? Как это у тебя получилось?

- Да я, Петька, неожиданно разбогател. Как приехали мы в Англию, повели меня в клуб. Ну, сел я в карты играть. Мой партнер говорит: “Три короля”. Я ему: “Покажи”! А он: “Джентльмены, Василий Иванович, верят друг другу на слово”. Тут, Петька, мне карта и поперла!

Обратимся к другому примеру. Благотворительный фонд - неприбыльная организация, которая имеет определенную цель и только ради нее существует. Например, это может быть Фонд поддержки Высшей Школы Экономики или Национальный фонд спорта. Поскольку такой фонд преследует исключительно цели некоммерческие, он освобождается от некоторых налогов, чтобы люди вкладывали в него деньги.

Однако в США существует примерно 200 довольно крупных благотворительных фондов (foundation), которые не пользуются никакими особыми преимуществами. Своим основанием они обязаны тому, что избыточно богатые американцы решили увековечить свои имена в истории. Так были учреждены фонды Карнеги, Рокфеллера, Форда и других. В эти фонды деньги вкладываются обычным образом и приносят прибыль, но прибыль (за исключением некоторой нормы капитализации) идет на финансирование благотворительных проектов.

А в Нидерландах при населении 15 млн. человек таких фондов (stichting) около 600000. Их там больше, чем предприятий. Любят голландцы основывать фонды, это их национальная черта. Например, какой-нибудь господин основывает фонд поддержки своих внуков, в котором накапливается определенная сумма на радость наследникам. Эти фонды в Нидерландах пользуются режимом налогового благоприятствования - они освобождены примерно от 60 % налогов.

Казалось бы, любой может зарегистрировать свое предприятие, как фонд, и не платить налогов. Тем не менее, голландцы не считают это для себя возможным. По их представлениям, фонд и предприятие - совсем разные вещи. Кстати, в Нидерландах и самая высокая доля неоформляемых сделок, когда люди встречаются, ударяют по рукам и расходятся, не подписывая никакого формального договора, что естественно только между своими. А вообще в Северной Европе доля неоформляемых сделок - 60-70 %.

Такой высокий уровень доверия в экономике, главным образом, связан с тем, что Нидерланды - маленькая страна (ее можно из конца в конец проехать на машине за 3 часа) с компактно проживающим относительно однородным населением. Обмани голландец, и он не сможет больше жить на родине. Ему негде будет спрятаться, и он вынужден будет эмигрировать. Степень информационной насыщенности голландского общества очень высока, хотя, разумеется, все 15 млн. человек не могут быть знакомы друг с другом. Что-то подобное представить себе в США или даже во Франции невозможно.

Но давайте сравним две экономические модели - англосаксонскую (Северная Европа и США) и азиатскую (Япония, Южная Корея и прочие “азиатские тигры”), которые почти одновременно добились успеха. Технологии и там, и там единые (они интернациональны), институты же абсолютно разные, хотя и дают одинаковый эффект: высокий уровень доверия в экономике в рамках больших корпораций, в рамках отношений между фирмами, существенных для экономики.

Конечно, кто-то из американцев обмануть может (в США много иммигрантов), но американская фирма уже не может. Есть исчерпывающая статистика по всем фирмам, и эта информация легко доступна, уровень информационной насыщенности очень высок. У людей, возглавляющих американские фирмы, протестантская этика, о чем писал еще Макс М. Вебер (Max M. Weber). Они знают, что воровать плохо. То же характерно и для голландских фирм. А у японцев жесткая корпоративная этика. Японец не может обмануть, ибо этим он дискредитирует свою фирму.

Таким образом, совершенно разные культуры приходят к одному и тому же - к очень высокому уровню доверия в экономике, обеспечивающему большое число сделок с минимальным оформлением. Понятно, что любое развернутое оформление сделки связано с необходимостью оценить риски при том или ином ходе дела, с наймом адвокатов, которые будут защищать права собственности в суде, и т.д. Тот, кто от этого избавлен, уже может списать 20-30 % себестоимости.

В конечном счете в этом и заключается задача институтов - создать такие зоны доверия, действуя в которых, человек может сэкономить на трансакционных затратах (затратах на обеспечение своих сделок, на получение информации) и использовать сэкономленные средства для инвестиций в производство. Максимизация экономии является проблемой эффективности институтов. Но повторяю, менять менее эффективные институты на более эффективные очень тяжело. За каждым институтом есть и традиция, и некая группа поддержки, которая от этого института кормится.

Лекция 4

ТИПОЛОГИЯ ТРАНСАКЦИОННЫХ ИЗДЕРЖЕК

Трансформационные издержки можно назвать “производственными издержками” лишь условно, потому что в значимые производственные издержки входят и… Трансформационные издержки есть издержки, сопровождающие процесс физического… Классическим примером экономики, которая не знает трансакционных издержек, а знает только трансформационные, является…

Трансакционные издержки

1. Издержки поиска: теория Дж.Стиглера.

2. Проблема уклонения от налогов.

Издержки поиска: теория Дж.Стиглера

Предположим, что в некоем городе имеется n типов магазинов, продающих один и тот же товар. Магазин типа i=1,...n фиксирует цены p=i. Таким образом,… Пусть v(p) - ожидаемое сокращение цен от посещения следующего магазина, если… Поскольку 1/n - вероятность каждого уровня цены, то

Проблема уклонения от налогов

При такой постановке проблемы предприятия сталкиваются с дилеммой уклонения от платежей и опасности штрафов (взяток) со стороны государства.… Пусть дан его доход W, неизвестный налоговому агентству. Подоходный налог… Следует отметить, что здесь приняты допущения, упрощающие реальную действительность (например, игнорируется…

Лекция 5

Какова роль трансакций и организующих их контрактов в экономике? Экономику можно представить себе состоящей из отдельных индивидов или из отдельных… Доинституциональная, или неоклассическая экономическая теория трансакции не… Неоинституциональная экономика построена на том, что трансакция не происходит автоматически. Трансакция влечет за…

Лекция 6

Какова специфика проблем, возникающих в контрактных отношениях? В Лекции 5 уже говорилось, что контракт не полон и быть полным не может, ибо… Процедура торга (bargaining process), предшествующая заключению контракта,… Скажем, покупая автомобиль, вы, скорее всего, представляете, сколько готовы за него отдать, потому что автомобиль…

Асимметрия информации – 1

1. Неблагоприятный отбор: рынок “лимонов” Рассмотрим экономику, в которой существует два типа подержанных автомобилей:… Полезность потенциального продавца автомобиля равна

Лекция 7

ПОСТКОНТРАКТНЫЙ ОППОРТУНИЗМ

Предположим, что все предконтрактные проблемы (см. Лекцию 6) урегулированы, контракт заключен, и стороны приступили к его исполнению. Однако… Во-первых, это неполнота контракта, которая является закономерным следствием… Ситуация с несовершенством контракта, с неполнотой контракта вполне естественна. Мы никогда ее не избежим, потому что…

Асимметрия информации – 2

1. Образование как сигнал качества работника на рынке труда.

2. Продолжение: Фильтрация на рынке труда.

3. Сигнализация о качестве товара.

4. Моральный риск: теоретико-игровой подход.

5. Стимулирующие контракты (incentive contracts) на рынке труда.

Образование как сигнал качества работника на рынке труда

В ситуации, когда наниматель не может определить продуктивность потенциального работника до заключения контракта, он готов предложить каждому из них… W = αWH + (1 - α)WL Таким образом, работники первого типа несут определенные издержки, связанные с несовершенством информации, которой…

Продолжение: Фильтрация на рынке труда.

Пусть наниматель предлагает следующую систему оплаты труда: он готов рассматривать работника как продуктивного, если тот имеет образование в объеме… Таким образом, работник, ориентируясь на данную систему оплаты, принимает… В каком случае работники разных типов выберут различные уровни образования?

Сигнализация о качестве товара

Пусть имеется один покупатель с полезностью , если он покупает единицу товара качества s по цене p; 0, если ничего не покупает.

Моральный риск: теоретико-игровой подход

А. моральный риск со скрытыми действиями, В. моральный риск со скрытой информацией. А. Моральный риск со скрытыми действиями.

Стимулирующие контракты (incentive contracts) на рынке труда

Агент заключает контракт с принципалом на выполнение определенной работы. Принципал нейтрален к риску. Функция полезности агента задается формулой , где w – заработная плата, Е – уровень усилий. Таким образом, агент…

Лекция 8

ОСНОВЫ ТЕОРИИ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ

О ПРАВАХ СОБСТВЕННОСТИ Механизм возникновения прав собственности в классическом виде характеризуются… человек Þ действия Þ активы.

Лекция 9

ПРИНЦИПЫ ЭФФЕКТИВНОГО РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ

Классический пример сложного субъекта - корпорация. Кто в ней субъект собственности? Кто владелец остаточных прав (residual claimant)? Может быть,… Но на этой лекции мы займемся более простой (как бы, исходной) проблемой,… Первое из них принадлежит А.Алчиану. В нем идет речь о праве собственности не на физический объект как таковой, а на…

Типы прав собственности

1. Трагедия общего – теоретико-игровая интерпретация.
2. Распыление рентного дохода.

Трагедия общего (Tragedy of Commons) – теоретико-игровая интерпретация

Пусть n агентов-фермеров обладают общей землей. Все они выпасают на этой земле свои стада. Обозначим gi размер поголовья, выпасаемого i-ым фермером.… $ Gmax: v(G) > 0, при G < Gmax v(G) = 0, при G ³ Gmax (1)

Распыление рентного дохода

Предположим, что имеются только два фактора производства: ограниченные ресурсы рыбных угодий и труд рыболова. Оба фактора являются однородными,… Рис. 1. Распыление ренты.  

ФОРМИРОВАНИЕ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ

Чтобы понять, как возникают права собственности, разберем несколько теорий. Их имеет смысл разбить на две большие группы. Первая группа теорий…

Наивная” теория.

В первом случае у нас будут определенные издержки и выгоды (выгоды -собственно из-за исключительности, а издержки – из-за необходимости охранять эту… Одним из первых приверженцев данной теории был хорошо известный вам Демсец,… Демсец определил права собственности, как социальный институт, который помогает людям формировать свои ожидания,…

Теория “поиска ренты”.

Во-первых, это теоретический анализ и эмпирические исследования потерь, которые несет общество вследствие введения ограничений, которых добились от… Во-вторых, это изучение индивидов и групп, чье поведение рентоориентировано.… Теория “поиска ренты” - самая продвинутая из трех вышеперечисленных. Она уже учитывает социальные и политические…

Теории, учитывающие социальные и политические изменения.

Известно, что открытый доступ, разборная форма собственности уменьшает благосостояние общества. Для ограничения открытого доступа и поддержания… 1) Система насилия и угроза применения насилия (причем угроза насилия часто… 2) Система ценностей или идеология, присущие данному обществу, которые влияют на стимулы индивидов и снижают издержки…

Формирование прав собственности

Горизонтальная ось соответствует действиям по определению и защите прав собственности (например, по огораживанию участка земли). По вертикали… Равновесный уровень эксклюзивности устанавливаемых прав собственности… Падение цены на ресурсы, затрачиваемые на защиту или изменение технологий защиты, сдвигает кривую предельных издержек…

Модель Александра Филда (1986)

Пусть группа из М индивидов (семей) обладает Р единицами ресурса. Эта группа стремится максимизировать ренту с этого ресурса, используя его, наряду… Модель рассматривает три типа издержек: неоклассическую функцию издержек… Издержки управления в данном случае напрямую определяются наличием проблемы общего, т.е. стремлением индивидов к…

Лекция 11

ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА СЛОЖНЫЕ ОБЪЕКТЫ. ЗАКРЫТЫЕ ФОРМЫ ОРГАНИЗАЦИИ БИЗНЕСА

I. ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА СЛОЖНЫЕ ОБЪЕКТЫ

Во-первых, это объекты с комплементарным использованием. Скажем, некто владеет большим участком земли во Франции, на котором расположены замок и… Во-вторых, это объекты с конфликтующим использованием. Это не те конфликтующие… В-третьих, это объекты с разного рода использованиями, создающими экстерналии (классический пример экстернального…

Лекция 12

I. ОТКРЫТЫЕ ФОРМЫ ОРГАНИЗАЦИИ БИЗНЕСА (open corporation, mutual, non-profit organization, political firm) Open corporation (открытая корпорация) Открытая корпорация уже достаточно давно является наиболее широко применимой формой организации бизнеса. В…

Феномен возникновения государства

В условиях первичной конкуренции без правил сильные постепенно подавляют слабых, слабые отдаются под защиту сильных, и, в результате, вырабатываются… Напомню, что корпорация - это форма общественной организации, при которой люди… 2) Государство возникает в результате общественного договора.

Модель стационарного бандита

Данное обстоятельство - сравнительное преимущество государства в осуществлении насилия - является основой социального контракта между правителем и… Во-первых, основой такого контракта будут являться действия людей,… Во-вторых, в основе такого контракта лежат обещания, платежи и согласие: обещания двух сторон - государства и…

Ограничения монопольной власти правителя

Однако при рассмотрении взаимоотношений государства и подданных в динамике (а не в какой-то конкретный момент) возникает еще два очень важных… В ответ на неблагоприятную для него динамику правитель может пойти или на… 1) Конфискация, т.е. одноразовое присвоение всей квазиренты, которая может быть получена за счет создавшейся у…

Перераспределительные функции государства

И рентоориентированное поведение

Напомним, что группа интересов – это совокупность агентов, которые характеризуются совпадением экономических интересов, что означает… Классические примеры подобных действий - создание закрытых монополий и… Монополия - способ производства, для которого характерно наличие запретительно-высоких барьеров для входа. И…

Информационные издержки и поведение групп интересов

Это сравнительно новая, как ее понимают на Западе, отрасль науки, которая пытается моделировать различного рода политические институты и поведение… Дензау и Менгер в своей модели показывают, что влияние групп интересов,… Он тратит некоторые ресурсы на деятельность, которая приносит пользу группам интересов, потому что в обмен на…

Государство в неоинституциональной теории

Данная модель формальным образом иллюстрирует неоклассическую теорию государства Дугласа Норта, представляя государство как дискриминирующего… Пусть частный сектор экономики производит композитный товар Y, величина… Величина выпуска в экономике может быть увеличена за счет использования третьего фактора производства - правопорядка Р…

Модель Олсона-Макгира (1996)

Пусть Yp – величина чистого дохода стационарного бандита, тогда она может быть представлена в виде: Yp = Yg – G, где Yg – величина произведенного дохода, G – расходы на обеспечение порядка (“цена порядка” равна 1).

Перераспределительные функции государства и рентоориентированное поведение (создание закрытых монополий)

Графическая интерпретация: Предположим, что технология производства в монопольной отрасли обладает… Тогда условия равновесия монополиста отражены на следующем графике:

I. Специфика отношений “принципал – агент” применительно к государству.

Они особенно схожи в том, что касается положения высших агентов, которые выбираются раздробленными хозяевами и претендуют на то, чтобы выражать… 1. У акционеров более или менее унифицированные интересы: или платить… 2. Гражданам сложнее, чем акционерам контролировать своих агентов, ибо у них нет фондового рынка – объективного…

II. Природа организационной культуры.

Например, доверие народа к Е.М. Примакову базировалось, Бог знает, на чем. Народ думал: “Человек он такой положительный, полноватый, спокойный, не… Важную роль здесь играют сигналы (тоже очень интересная проблема). Чтобы в… Для одних (однако таковых в нашей стране явно немного) focal points являются макроэкономические показатели. Зная…

III.Типы фильтров в селекции политических стратегий.

Экономическая конкуренция происходит в условиях и на базе гарантированных прав собственности, добровольности и возмездности обмена. В случае же… Правовыми механизмами ограничения политиков раньше были разные избирательные…

IV. Демократия: встроенные стабилизаторы.

Первый стабилизатор - базисная частная собственность. Люди, которые имеют частную собственность, боятся за нее, включают право на свободу частной… Трагедия России в том, что у нас демократия сформировалась, как институт (как… Второй стабилизатор – рынок политических элит. Существуют не только экономические, но и политические права…

Лекция 15

ИНСТИТУТЫ ЭКОНОМИКИ СОВЕТСКОГО ТИПА

В этой Лекции мы рассмотрим такие четыре специфических института, как:

1) партия,

2) Госплан,

3) предприятие,

4) дефицит¹,

и связанные с ними проблемы. Зачем нужно об этом говорить? Дело в том, что эти институты задавали рамки советской экономики, а ее последствия мы будем ощущать на себе еще 20-25 лет. До 80 % основных фондов, которые используются сегодняшними предприятиями, созданы при советской власти. В этот же период выросло до 70 % работников, которые работают сейчас, и до 50 % работников, которые будут работать через 10 лет. Их экономическая, правовая, технологическая культура сформировались в условиях экономики советского типа. Когда-то классики марксизма говорили о родимых пятнах капитализма. Мы теперь можем говорить о родимых пятнах социализма.

В этом курсе мы несколько раз затрагивали тем или иным образом особенности советской экономики, социалистической экономики. Заметим, что употребление слова “социалистическая” в данном контексте не совсем корректно. “Социализм” обычно трактуется (что более здраво), как система уравнительного перераспределения результатов, достигнутых частными собственниками. Причем слово “социализм” необходимо употреблять более аккуратно не только потому, что социализм обязательно предполагает обобществление средств производства, но и потому, в частности, что социализм как экономический строй, направленный на уравнивание потребления, возможностей человека сделать карьеру, в гораздо большей степени достигается рыночными механизмами и рыночными экономиками (о чем свидетельствует успешный опыт ряда европейских стран), чем это было достигнуто Советским Союзом. Очень многие диссиденты достаточно справедливо обвиняли наш строй в том, что он по сути является не социалистическим, а олигархическим, и разница в возможностях у наших олигархов и простых смертных примерно та же или даже значительнее, чем у представителей крупного капитала и простых смертных на Западе.

Партия.

Советский народ. Достаточно вспомнить, как проходили выборы в партийные органы, чтобы отказаться от идеи, что советский народ был residual… Члены КПСС. Существовавшая у нас политическая структура открывала путь на верх… Политбюро (ПБ) ЦК КПСС. В ПБ могли войти 17 человек, т.е. один человек на миллион. Но по крайней мере из беспартийных…

Госплан.

Идея “единой фабрики” довлела над нашей политэкономией. В 1960-70-ых гг. крупные математики, работавшие в Центральном экономико-математическом… Госплан был тем центром, в котором собиралась вся информация о… Все, что Госплан мог делать и честно делал, ибо там работало множество блестящих специалистов, - это собирать…

Предприятие.

Управлялось предприятие директором, который выступал как основной агент правительства. Уже во времена Косыгина директор имел права на уровне… Предприятие получало сверху: 1. Номенклатуру, а точнее, ассортимент продукции. Кстати, проиллюстрируем примером, чем отличается номенклатура от…

Лекция 16

Ограничения прав контракта мало исследуются и в теории организованных рынков, и, как ни странно, в экономике общественного сектора, хотя имеют к ней… Своим созданием экономика очереди обязана двум ученым - Йораму Барцелю (Yoram… Есть два типа ограничений контракта, которые не затрагивают неподвижные права собственности, но затрагивают права…