NAM-BOK THE UNVERACIOUS

Нам-Бок Лжец

"A BIDARKA, is it not so (байдарка, разве не так)? Look (смотрите)! a bidarka, and one man who drives clumsily with a paddle (байдарка и один человек, который неуклюже и усердно работает веслом; to drive — вести; ехать; усердно работать)!"

Old Bask-Wah-Wan rose to her knees (старая Баск-Уа-Уан встала на колени), trembling with weakness and eagerness (дрожа от слабости и нетерпения; eagerness — пыл, рвение, старание; eager — страстно желающий, жаждущий), and gazed out over the sea (и пристально вгляделась в море).

"Nam-Bok was ever clumsy at the paddle (Нам-Бок всегда был неуклюж/неловок с веслом)," she maundered reminiscently (пробормотала она, вспоминая; to maunder — бормотать, говорить невнятно и бессвязно; reminiscent — вспоминающий), shading the sun from her eyes and staring across the silverspilled water (прикрывая глаза от солнца и пристально глядя на усыпанную серебром воду; to shade — затемнять, заслонять от света; shade — тень; to spill — рассыпать). "Nam-Bok was ever clumsy (Нам-Бок всегда был неловок). I remember (я помню) ..."

 

clumsily ['klAmzIlI], maunder ['mLndq], reminiscent ["remI'nIsnt]

 

"A BIDARKA, is it not so? Look! a bidarka, and one man who drives clumsily with a paddle!"

Old Bask-Wah-Wan rose to her knees, trembling with weakness and eagerness, and gazed out over the sea.

"Nam-Bok was ever clumsy at the paddle," she maundered reminiscently, shading the sun from her eyes and staring across the silverspilled water. "Nam-Bok was ever clumsy. I remember ..."

 

But the women and children laughed loudly (но женщины и дети громко засмеялись), and there was a gentle mockery in their laughter (и в их смехе была легкая насмешка; to mock — насмехаться), and her voice dwindled till her lips moved without sound (и ее голос стал утихать, пока ее губы не задвигались беззвучно; to dwindle — сокращаться, уменьшаться, убывать, истощаться).

Koogah lifted his grizzled head from his bone-carving and followed the path of her eyes (Куга поднял свою седую голову от вырезания на кости и проследил за движением ее глаз; path — дорожка; траектория движения). Except when wide yaws took it off its course (за исключением тех моментов, когда большие рыскания = броски в сторону отклоняли ее от курса), a bidarka was heading in for the beach (байдарка направлялась к берегу; to head — направляться, держать курс). Its occupant was paddling with more strength than dexterity (ее пассажир греб с большей силой, нежели сноровкой), and made his approach along the zigzag line of most resistance (и приближался по зигзагообразной линии наибольшего сопротивления). Koogah's head dropped to his work again (голова Куги снова опустилась к работе), and on the ivory tusk between his knees he scratched the dorsal fin of a fish the like of which never swam in the sea (и на бивне цвета слоновой кости между колен он нацарапал спинной плавник рыбы, подобные которой никогда не плавали в море; to swim — плавать).

 

laughter ['lRftq], approach [q'prquC], ivory ['aIvqrI]

 

But the women and children laughed loudly, and there was a gentle mockery in their laughter, and her voice dwindled till her lips moved without sound.

Koogah lifted his grizzled head from his bone-carving and followed the path of her eyes. Except when wide yaws took it off its course, a bidarka was heading in for the beach. Its occupant was paddling with more strength than dexterity, and made his approach along the zigzag line of most resistance. Koogah's head dropped to his work again, and on the ivory tusk between his knees he scratched the dorsal fin of a fish the like of which never swam in the sea.

 

"It is doubtless the man from the next village (это, несомненно, человек из соседнего поселка)," he said finally (сказал он наконец), "come to consult with me about the marking of things on bone (едет, чтобы посоветоваться со мной о том, как наносить изображения на кости; marking — закраска; маркировка; разметка; to mark — размечать; наносить). And the man is a clumsy man (и этот мужчина — неловкий человек). He will never know how (он никогда не поймет как)."

"It is Nam-Bok (это — Нам-Бок)," old Bask-Wah-Wan repeated (повторила старая Баск-Уа-Уан). "Should I not know my son (мне ли не знать моего сына)?" she demanded shrilly (резко спросила она; shrill — пронзительный, резкий; визгливый; высокий /о голосе, звуке/). "I say, and I say again, it is Nam-Bok (я говорю и повторю, это — Нам-Бок)."

 

doubtless ['dautlIs], consult [kqn'sAlt], demand [dI'mRnd]

 

"It is doubtless the man from the next village," he said finally, "come to consult with me about the marking of things on bone. And the man is a clumsy man. He will never know how."

"It is Nam-Bok," old Bask-Wah-Wan repeated. "Should I not know my son?" she demanded shrilly. "I say, and I say again, it is Nam-Bok."

 

"And so thou hast said these many summers (и так ты говорила эти многие лета)," one of the women chided softly (мягко проворчала одна из женщина). "Ever when the ice passed out of the sea hast thou sat and watched through the long day (всегда, как лед сходил с моря, ты сидела и наблюдала весь долгий день), saying at each chance canoe (говоря на каждое случайное каноэ), 'This is Nam-Bok (это Нам-Бок).' Nam-Bok is dead (Нам-Бок мертв), O Bask-Wah-Wan (о Баск-Уа-Уан), and the dead do not come back (а мертвые не возвращаются). It cannot be that the dead come back (не может быть, чтобы мертвые возвращались)." "Nam-Bok!" the old woman cried (закричала старуха), so loud and clear that the whole village was startled and looked at her (так громко и звонко, что весь поселок /все жители поселка/ поразился/вздрогнул и посмотрел на нее; to startle — испугать; поразить, сильно удивить; вздрагивать).

 

women ['wImIn], thou [Dqu], canoe [kq'nH]

 

"And so thou hast said these many summers," one of the women chided softly. "Ever when the ice passed out of the sea hast thou sat and watched through the long day, saying at each chance canoe, 'This is Nam-Bok.' Nam-Bok is dead, O Bask-Wah-Wan, and the dead do not come back. It cannot be that the dead come back." "Nam-Bok!" the old woman cried, so loud and clear that the whole village was startled and looked at her.

 

She struggled to her feet and tottered down the sand (она усилием поднялась на ноги и поковыляла по песку; to struggle — делать усилия, стараться изо всех сил). She stumbled over a baby lying in the sun (она споткнулась о ребенка, лежавшего на солнце), and the mother hushed its crying and hurled harsh words after the old woman (и мать успокоила его плач и бросила грубые слова вслед старухе), who took no notice (которая не обратила внимания; to take notice — замечать). The children ran down the beach in advance of her (дети побежали по берегу впереди нее), and as the man in the bidarka drew closer (и когда человек в байдарке приблизился; to draw close — приближаться), nearly capsizing with one of his ill-directed strokes (чуть не опрокинувшись от одного из своих плохо направленных гребков; stroke — удар; гребок), the women followed (/за детьми/ последовали женщины). Koogah dropped his walrus tusk and went also (Куга бросил бивень моржа и пошел тоже), leaning heavily upon his staff (тяжело опираясь на свой посох), and after him loitered the men in twos and threes (а за ним поплелись мужчины по двое и по трое).

 

struggle [strAgl], heavily ['hevIlI], staff [stRf]

 

She struggled to her feet and tottered down the sand. She stumbled over a baby lying in the sun, and the mother hushed its crying and hurled harsh words after the old woman, who took no notice. The children ran down the beach in advance of her, and as the man in the bidarka drew closer, nearly capsizing with one of his ill-directed strokes, the women followed. Koogah dropped his walrus tusk and went also, leaning heavily upon his staff, and after him loitered the men in twos and threes.

 

The bidarka turned broadside and the ripple of surf threatened to swamp it (байдарка повернулась бортом, и небольшая волна прибоя грозила залить ее; ripple — зыбь, небольшая волна /на поверхности воды/; to swamp — заливать, затоплять), only a naked boy ran into the water and pulled the bow high up on the sand (только = однако голый мальчик вбежал в воду и втащил нос /лодки/ высоко на песчаный пляж). The man stood up and sent a questing glance along the line of villagers (мужчина встал и направил ищущий взгляд вдоль ряда жителей села; to quest — искать). A rainbow sweater, dirty and the worse for wear (радужный = разноцветный свитер, грязный и изношенный хуже некуда: «худший из-за носки»), clung loosely to his broad shoulders (свободно держался на его широких плечах; to cling — цепляться, прилипать, крепко держаться), and a red cotton handkerchief was knotted in sailor fashion about his throat (а вокруг горла = на шее по-матросски был повязан красный хлопчатобумажный носовой платок). A fisherman's tam-o'-shanter on his close-clipped head (рыбацкий шотландский берет на его коротко постриженной голове), and dungaree trousers and heavy brogans (рабочие брюки из грубой хлопчатобумажной ткани и тяжелые ботинки-броганы; brogans = brogues — броуги /грубые рабочие башмаки из недубленой кожи/), completed his outfit (довершали его наряд).

 

broadside ['brLdsaId], threaten [Tretn], handkerchief ['hxNkqCIf]

 

The bidarka turned broadside and the ripple of surf threatened to swamp it, only a naked boy ran into the water and pulled the bow high up on the sand. The man stood up and sent a questing glance along the line of villagers. A rainbow sweater, dirty and the worse for wear, clung loosely to his broad shoulders, and a red cotton handkerchief was knotted in sailor fashion about his throat. A fisherman's tam-o'-shanter on his close-clipped head, and dungaree trousers and heavy brogans, completed his outfit.

 

But he was none the less a striking personage to these simple fisherfolk of the great Yukon Delta (но, тем не менее, он был поразительной личностью для этого простого народа рыболовов с огромной дельты Юкона; none the less — тем не менее), who, all their lives, had stared out on Bering Sea and in that time seen but two white men (которые всю свою жизнь вглядывались в Берингово море и в то время повидали лишь двух белых людей), — the census enumerator and a lost Jesuit priest (счетчика по переписи населения и заблудившегося священника-иезуита). They were a poor people (они были бедным народом), with neither gold in the ground nor valuable furs in hand (/у них не было/ ни золота в земле, ни ценных мехов в наличии; in hand — в руках; в наличии, в собственном распоряжении; под контролем), so the whites had passed them afar (поэтому белые проходили вдали от них). Also, the Yukon, through the thousands of years (и Юкон тоже на протяжении тысяч лет), had shoaled that portion of the sea with the detritus of Alaska (обмелел на этом участке моря из-за наносов с Аляски; detritus — наносы, шлам; shoal — мелкое место, мелководье) till vessels grounded out of sight of land (пока суда не стали садиться на мель за пределами видимости суши). So the sodden coast (поэтому влажное побережье), with its long inside reaches and huge mud-land archipelagoes (с его обширными внутренними пространствами и огромными архипелагами суши из ила), was avoided by the ships of men (было избегаемо кораблями людей), and the fisherfolk knew not that such things were (и рыбачий народ не знал, что такие существуют = об их существовании).

 

none [nAn], personage ['pWsnIG], valuable ['vxljuqbl], neither ['naIDq], ['nIDq]

 

But he was none the less a striking personage to these simple fisherfolk of the great Yukon Delta, who, all their lives, had stared out on Bering Sea and in that time seen but two white men, — the census enumerator and a lost Jesuit priest. They were a poor people, with neither gold in the ground nor valuable furs in hand, so the whites had passed them afar. Also, the Yukon, through the thousands of years, had shoaled that portion of the sea with the detritus of Alaska till vessels grounded out of sight of land. So the sodden coast, with its long inside reaches and huge mud-land archipelagoes, was avoided by the ships of men, and the fisherfolk knew not that such things were.

 

Koogah, the Bone-Scratcher, retreated backward in sudden haste (Куга-Косторез вдруг поспешно: «в неожиданной спешке» отступил назад; to scratch — царапать; гравировать; in haste — в спешке), tripping over his staff and falling to the ground (споткнувшись о свой посох и упав на землю). "Nam-Bok!" he cried (воскликнул он), as he scrambled wildly for footing (отчаянно цепляясь в поисках опоры). "Nam-Bok, who was blown off to sea, came back (Нам-Бок, которого снесло в море, вернулся; to blow off — сдувать)!"

The men and women shrank away (мужчины и женщины сжались; to shrink away — сжиматься, уменьшаться), and the children scuttled off between their legs (а дети сбежали /укрывшись/ между их ног = у их ног). Only Opee-Kwan was brave (лишь Опи-Кван был смел), as befitted the head man of the village (как подобает главе поселка; headman — глава, начальник, руководитель, шеф, вождь). He strode forward and gazed long and earnestly at the new-comer (он шагнул вперед и вглядывался долго и серьезно в пришельца; to stride — шагать /большими шагами/).

 

haste [heIst], forward ['fLwqd], earnestly ['WnIstlI]

 

Koogah, the Bone-Scratcher, retreated backward in sudden haste, tripping over his staff and falling to the ground. "Nam-Bok!" he cried, as he scrambled wildly for footing. "Nam-Bok, who was blown off to sea, came back!"

The men and women shrank away, and the children scuttled off between their legs. Only Opee-Kwan was brave, as befitted the head man of the village. He strode forward and gazed long and earnestly at the new-comer.

 

"It is Nam-Bok (это — Нам-Бок)," he said at last (сказал он наконец), and at the conviction in his voice the women wailed apprehensively and drew farther away (и при убежденности в его голосе женщины малодушно запричитали и отошли дальше; apprehensively — трусливо, малодушно).

The lips of the stranger moved indecisively (губы незнакомца неуверенно зашевелились; decisive — решающий; решительный), and his brown throat writhed and wrestled with unspoken words (а его загорелая гортань скорчилась и напряглась от невысказанных слов; to writhe — корчиться /от боли/; to wrestle — корчиться, извиваться; бороться).

"La, la, it is Nam-Bok (ля-ля, это — Нам-Бок)," Bask-Wah-Wan croaked (прокаркала Баск-Уа-Уан; to croak — каркать; квакать; издавать хриплые звуки), peering up into his face (вглядываясь вверх в его лицо). "Ever did I say Nam-Bok would come back (я всегда говорила, что Нам-Бок вернется)."

 

apprehensive ["xprI'hensIv], writhe [raID], wrestle [resl]

 

"It is Nam-Bok," he said at last, and at the conviction in his voice the women wailed apprehensively and drew farther away.

The lips of the stranger moved indecisively, and his brown throat writhed and wrestled with unspoken words.

"La, la, it is Nam-Bok," Bask-Wah-Wan croaked, peering up into his face. "Ever did I say Nam-Bok would come back."

 

"Ay, it is Nam-Bok come back (да, это вернулся Нам-Бок)." This time it was Nam-Bok himself who spoke (на этот раз заговорил сам Нам-Бок), putting a leg over the side of the bidarka and standing with one foot afloat and one ashore (перебросив ногу через борт байдарки и стоя одной ногой на борту /лодки/, а одной — на берегу; afloat — на борту, на борт /судна/). Again his throat writhed and wrestled as he grappled after forgotten words (опять его горло = кадык скорчился и задергался, словно он хватался за забытые слова; to grapple — зацепить, схватить, ухватить). And when the words came forth (а когда слова вышли; to come forth — выходить вперед, выступать, выдвигаться) they were strange of sound and a spluttering of the lips accompanied the gutturals (они оказались странными по звучанию, а гортанные звуки сопровождал какой-то всплеск = какое-то пришлепывание губ). "Greeting, O brothers (приветствую: «приветствие», о братья)," he said, "brothers of old time before I went away with the off-shore wind (братья прежнего времени, /которое было/ до того как я ушел с ветром с берега)."

 

word [wWd], accompany [q'kAmpqnI], brother ['brADq]

 

"Ay, it is Nam-Bok come back." This time it was Nam-Bok himself who spoke, putting a leg over the side of the bidarka and standing with one foot afloat and one ashore. Again his throat writhed and wrestled as he grappled after forgotten words. And when the words came forth they were strange of sound and a spluttering of the lips accompanied the gutturals. "Greeting, O brothers," he said, "brothers of old time before I went away with the off-shore wind."

 

He stepped out with both feet on the sand (он шагнул обеими ногами на песчаный берег), and Opee-Kwan waved him back (а Опи-Кван махнул ему назад = чтобы он вернулся).

"Thou art dead, Nam-Bok (ты мертв, Нам-Бок)," he said.

Nam-Bok laughed (Нам-Бок засмеялся). "I am fat (я толстый)."

"Dead men are not fat (мертвецы не бывают толстыми)," Opee-Kwan confessed (признал Опи-Кван). "Thou hast fared well (ты хорошо жил/питался; to fare — жить; питаться), but it is strange (но это необыкновенно). No man may mate with the off-shore wind and come back on the heels of the years (ни один человек не может подружиться с ветром с берега и вернуться спустя годы; to mate with — общаться c, поддерживать компанию; on the heels of — вслед за, следом, по пятам; heel — пята)."

"I have come back (я вернулся)," Nam-Bok answered simply (ответил Нам-Бок простодушно; simply — просто; простодушно).

"Mayhap thou art a shadow, then (тогда, может быть, ты призрак; shadow — тень), a passing shadow of the Nam-Bok that was (мимолетная тень того Нам-Бока, который был). Shadows come back (призраки возвращаются)."

"I am hungry (но я голоден). Shadows do not eat (призраки не едят)."

 

fare [fFq], answer ['Rnsq], shadow ['Sxdqu]

 

He stepped out with both feet on the sand, and Opee-Kwan waved him back.

"Thou art dead, Nam-Bok," he said.

Nam-Bok laughed. "I am fat."

"Dead men are not fat," Opee-Kwan confessed. "Thou hast fared well, but it is strange. No man may mate with the off-shore wind and come back on the heels of the years."

"I have come back," Nam-Bok answered simply.

"Mayhap thou art a shadow, then, a passing shadow of the Nam-Bok that was. Shadows come back."

"I am hungry. Shadows do not eat."

 

But Opee-Kwan doubted (но Опи-Кван сомневался), and brushed his hand across his brow in sore puzzlement (и провел рукой по лбу в мучительном замешательстве; sore — больной; мучительный). Nam-Bok was likewise puzzled (Нам-Бок тоже был озадачен), and as he looked up and down the line found no welcome in the eyes of the fisherfolk (и когда он осматривал с головы до ног шеренгу /людей/, то не обнаружил гостеприимства в глазах рыбачьего народа). The men and women whispered together (мужчины и женщины шептались друг с другом). The children stole timidly back among their elders (дети робко прокрались назад между старшими; to steal — красть/ся/), and bristling dogs fawned up to him and sniffed suspiciously (а ощетинившиеся собаки виляли хвостом перед ним и подозрительно принюхивались; to fawn — вилять хвостом).

"I bore thee, Nam-Bok (я родила тебя, Нам-Бок; to bear — рожать), and I gave thee suck when thou west little (и я кормила тебя материнским молоком, когда ты был маленьким)," Bask-Wah-Wan whimpered, drawing closer (захныкала, приближаясь, Баск-Уа-Уан; to draw close — приближаться); "and shadow though thou be, or no shadow (и будь ты хоть призрак иль не призрак), I will give thee to eat now (я дам тебе есть = накормлю тебя /и/ сейчас)."

 

doubt [daut], timid ['tImId], suspicious [sqs'pISqs]

 

But Opee-Kwan doubted, and brushed his hand across his brow in sore puzzlement. Nam-Bok was likewise puzzled, and as he looked up and down the line found no welcome in the eyes of the fisherfolk. The men and women whispered together. The children stole timidly back among their elders, and bristling dogs fawned up to him and sniffed suspiciously.

"I bore thee, Nam-Bok, and I gave thee suck when thou west little," Bask-Wah-Wan whimpered, drawing closer; "and shadow though thou be, or no shadow, I will give thee to eat now."

 

Nam-Bok made to come to her (Нам-Бок попытался подойти к ней; to make — пытаться /что-либо сделать/), but a growl of fear and menace warned him back (но гул страха и угрозы предостерег его /и он шагнул/ назад). He said something in a strange tongue (он сказал что-то на незнакомом языке) which sounded like "Goddam (что прозвучало наподобие «черт побери»; goddam — проклятие = god damn — да проклянет Бог)," and added (и добавил), "No shadow am I, but a man (я никакой призрак, а человек)."

"Who may know concerning the things of mystery (кто может знать о таинственных сущностях; concerning — касательно, относительно; mystery — тайна, таинство)?" Opee-Kwan demanded (спросил Опи-Кван), half of himself and half of his tribespeople (наполовину от себя и наполовину от своих одноплеменников; tribe — племя). "We are, and in a breath we are not (мы есть, а через вздох нас нет). If the man may become shadow (если человек может стать призраком), may not the shadow become man (разве не может призрак стать человеком)? Nam-Bok was, but is not (Нам-Бок был, но его нет). This we know (это мы знаем), but we do not know (но мы не знаем) if this be Nam-Bok or the shadow of Nam-Bok (это = ты Нам-Бок или призрак Нам-Бока)."

 

growl [graul], warn [wLn], breath [breT]

 

Nam-Bok made to come to her, but a growl of fear and menace warned him back. He said something in a strange tongue which sounded like "Goddam," and added, "No shadow am I, but a man."

"Who may know concerning the things of mystery?" Opee-Kwan demanded, half of himself and half of his tribespeople. "We are, and in a breath we are not. If the man may become shadow, may not the shadow become man? Nam-Bok was, but is not. This we know, but we do not know if this be Nam-Bok or the shadow of Nam-Bok."

 

Nam-Bok cleared his throat and made answer (Нам-Бок прочистил горло = прокашлялся и дал ответ). "In the old time long ago (в давние времена), thy father's father, Opee-Kwan (отец твоего отца, Опи-Кван), went away and came back on the heels of the years (ушел и вернулся по прошествии лет). Nor was a place by the fire denied him (ему тоже не отказали в месте у костра). It is said (говорят) ..." He paused significantly (он сделал значительную паузу), and they hung on his utterance (и они ждали его слов; to hang on — ждать; жадно ловить; utterance — выражение в словах, произнесение; высказывание; to utter — издавать звук; произносить). "It is said (говорят)," he repeated (повторил он), driving his point home with deliberation (неторопливо доводя до сведения свою важную мысль; point — точка; важная мысль, заслуживающее внимание замечание; to drive home — довести до сведения; убеждать, внедрять в сознание; deliberation — размышление; неторопливость, неспешность), "that Sipsip, his klooch, bore him two sons after he came back (что Сипсип, его клуч /жена/, родила ему двух сыновей после его возвращения: «после того как он вернулся»; klooch = klootch — от слова языка чинук со значением «жена»)."

"But he had no doings with the off-shore wind (но он не имел никаких дел с ветром с берега)," Opee-Kwan retorted (возразил Опи-Кван). "He went away into the heart of the land (он ушел в глубинные районы /суши/; the heart of the country — глубинные районы, центр страны; удаленные от центра районы страны, глушь), and it is in the nature of things that a man may go on and on into the land (а это заключено в природе вещей, что человек может уходить дальше и дальше в глубь суши; in the nature of things — в природе вещей; естественно, неизбежно)."

 

throat [Trqut], heart [hRt], nature ['neICq]

 

Nam-Bok cleared his throat and made answer. "In the old time long ago, thy father's father, Opee-Kwan, went away and came back on the heels of the years. Nor was a place by the fire denied him. It is said ..." He paused significantly, and they hung on his utterance. "It is said," he repeated, driving his point home with deliberation, "that Sipsip, his klooch, bore him two sons after he came back."

"But he had no doings with the off-shore wind," Opee-Kwan retorted. "He went away into the heart of the land, and it is in the nature of things that a man may go on and on into the land."

 

"And likewise the sea (а также в море). But that is neither here nor there (но это не имеет значения; neither here nor there — не влиять, не иметь значения). It is said that thy father's father told strange tales of the things he saw (говорят, что отец твоего отца рассказывал необыкновенные истории о том, что он видел)."

"Ay, strange tales he told (да, он рассказывал необычные истории)."

"I, too, have strange tales to tell (у меня тоже есть необыкновенные истории, /которые я хочу/ рассказать)," Nam-Bok stated insidiously (заявил коварно Нам-Бок; insidious — хитрый, коварный). And, as they wavered (а когда они заколебались в нерешительности), "And presents likewise (а также подарки)."

He pulled from the bidarka a shawl (он вытащил из байдарки шаль), marvellous of texture and color (изумительной ткани и цвета), and flung it about his mother's shoulders (и набросил ее на плечи матери; to fling). The women voiced a collective sigh of admiration (женщины издали общий вздох восхищения; to voice — произносить, говорить), and old Bask-Wah-Wan ruffled the gay material and patted it and crooned in childish joy (а старая Баск-Уа-Уан собрала в сборки яркий материал, пошлепывала = поглаживала его и напевала вполголоса в ребяческой радости; to pat — шлепать, похлопывать; to croon — напевать вполголоса).

 

shawl [SLl], marvellous ['mRvlqs], texture ['teksCq]

 

"And likewise the sea. But that is neither here nor there. It is said that thy father's father told strange tales of the things he saw."

"Ay, strange tales he told."

"I, too, have strange tales to tell," Nam-Bok stated insidiously. And, as they wavered, "And presents likewise."

He pulled from the bidarka a shawl, marvellous of texture and color, and flung it about his mother's shoulders. The women voiced a collective sigh of admiration, and old Bask-Wah-Wan ruffled the gay material and patted it and crooned in childish joy.

 

"He has tales to tell (у него есть истории /чтобы рассказать/)," Koogah muttered (проворчал Куга). "And presents (и подарки)," a woman seconded (поддержала одна женщина; to second — поддерживать).

And Opee-Kwan knew that his people were eager (и Опи-Кван понял, что его люди жаждут /рассказа/; eager — страстно желающий, жаждущий), and further, he was aware himself of an itching curiosity concerning those untold tales (а более того он сам ощущал зудящее/непреодолимое любопытство в отношении тех нерассказанных историй; to itch — зудеть, чесаться; испытывать непреодолимое желание). "The fishing has been good (рыбалка была хорошей)," he said judiciously (сказал он рассудительно), ''and we have oil in plenty (и у нас полно жира; oil — жидкий жир /рыб и морских млекопитающих/). So come, Nam-Bok, let us feast (так что давай, Нам-Бок, будем пировать)."

Two of the men hoisted the bidarka on their shoulders and carried it up to the fire (двое из мужчин подняли байдарку на плечи и понесли ее к костру). Nam-Bok walked by the side of Opee-Kwan (Нам-Бок шел рядом с Опи-Кваном), and the villagers followed after (а односельчане следовали за ними), save those of the women (за исключением тех женщин) who lingered a moment to lay caressing fingers on the shawl (которые помедлили минутку, чтобы возложить гладящие пальцы на шаль = чтобы пальцами погладить шаль; to caress — гладить, ласкать).

 

second ['sekqnd], concerning [kqn'sWnIN], judicious [Gu'dISqs]

 

"He has tales to tell," Koogah muttered. "And presents," a woman seconded.

And Opee-Kwan knew that his people were eager, and further, he was aware himself of an itching curiosity concerning those untold tales. "The fishing has been good," he said judiciously, ''and we have oil in plenty. So come, Nam-Bok, let us feast."

Two of the men hoisted the bidarka on their shoulders and carried it up to the fire. Nam-Bok walked by the side of Opee-Kwan, and the villagers followed after, save those of the women who lingered a moment to lay caressing fingers on the shawl.

 

There was little talk while the feast went on (пока продолжалось пиршество, было мало разговоров = говорили мало), though many and curious were the glances stolen at the son of Bask-Wah-Wan (хотя многочисленными и любопытными были взгляды, украдкой бросаемые на сына Баск-Уа-Уан; to steal — делать что-либо незаметно, тайком или без разрешения; to steal a glance — бросить тайком взгляд). This embarrassed him (это смутило его) — not because he was modest of spirit, however (однако не потому что он был скромный по характеру), but for the fact that the stench of the seal-oil had robbed him of his appetite (а из-за того, что зловоние тюленьего жира лишило его аппетита; to rob — грабить; лишать), and that he keenly desired to conceal his feelings on the subject (и что он сильно желал скрыть свои ощущения по этому поводу).

"Eat; thou art hungry (ешь, ты голодный)," Opee-Kwan commanded (приказал Опи-Кван), and Nam-Bok shut both his eyes and shoved his fist into the big pot of putrid fish (и Нам-Бок закрыл оба глаза и сунул руку в большой горшок с вонючей рыбой; to shut — закрывать).

"La la, be not ashamed (ля-ля, не стесняйся; ashamed — пристыженный; shame — стыд; to shame — стыдить). The seal were many this year (тюленей в этом году было много; seal — тюлень), and strong men are ever hungry (а сильные мужчины всегда голодны)." And Bask-Wah-Wan sopped a particularly offensive chunk of salmon into the oil (и Баск-Уа-Уан макнула особенно отвратительный ломоть лосося в жир; chunk — большой кусок, ломоть /хлеба, сыра, мяса и пр./) and passed it fondly and dripping to her son (и с любовью передала его капающий = этот кусок со стекающим жиром сыну).

 

appetite ['xpItaIt], subject ['sAbGIkt], putrid ['pjHtrId]

 

There was little talk while the feast went on, though many and curious were the glances stolen at the son of Bask-Wah-Wan. This embarrassed him — not because he was modest of spirit, however, but for the fact that the stench of the seal-oil had robbed him of his appetite, and that he keenly desired to conceal his feelings on the subject.

"Eat; thou art hungry," Opee-Kwan commanded, and Nam-Bok shut both his eyes and shoved his fist into the big pot of putrid fish.

"La la, be not ashamed. The seal were many this year, and strong men are ever hungry." And Bask-Wah-Wan sopped a particularly offensive chunk of salmon into the oil and passed it fondly and dripping to her son.

 

In despair, when premonitory symptoms warned him (в отчаянии, когда предостерегающие симптомы предупредили его) that his stomach was not so strong as of old (что его желудок не такой крепкий, как раньше; of old — прежде, в прежнее время), he filled his pipe and struck up a smoke (он набил трубку и высек дым = и закурил). The people fed on noisily and watched (люди шумно продолжали есть и наблюдали; to feed — есть, питаться). Few of them could boast of intimate acquaintance with the precious weed (немногие из них могли похвалиться близким знакомством с драгоценным табаком; weed — сорняк; табак), though now and again small quantities and abominable qualities were obtained in trade from the Eskimos to the northward (хотя время от времени малые количества гадкого качества получали при обмене от эскимосов с севера; trade — торговля; обмен). Koogah, sitting next to him (Куга, сидевший рядом с ним) indicated that he was not averse to taking a draw (показал, что он не прочь сделать затяжку; averse — нерасположенный, неохотный; питающий отвращение, антипатию, неприязнь к чему-либо), and between two mouthfuls (и между двумя кусками /пищи/), with the oil thick on his lips (с толстым слоем жира на губах), sucked away at the amber stem (соснул = втянул дым из черенка янтарного цвета; amber — янтарь; цвет янтаря; stem — ствол; черенок). And thereupon Nam-Bok held his stomach with a shaky hand and declined the proffered return (и после этого Нам-Бок сдержал свой желудок трясущейся рукой и отказался от предложенного возврата /трубки/ = взять назад трубку; to proffer — предлагать). Koogah could keep the pipe (Куга может оставить трубку /себе/), he said (сказал он), for he had intended so to honor him from the first (ибо он таким образом намеревался оказать ему честь с самого начала). And the people licked their fingers and approved of his liberality (а люди облизали пальцы и одобрили его щедрость).

 

stomach ['stAmqk], precious ['preSqs], quality ['kwOlItI]

 

In despair, when premonitory symptoms warned him that his stomach was not so strong as of old, he filled his pipe and struck up a smoke. The people fed on noisily and watched. Few of them could boast of intimate acquaintance with the precious weed, though now and again small quantities and abominable qualities were obtained in trade from the Eskimos to the northward. Koogah, sitting next to him indicated that he was not averse to taking a draw, and between two mouthfuls, with the oil thick on his lips, sucked away at the amber stem. And thereupon Nam-Bok held his stomach with a shaky hand and declined the proffered return. Koogah could keep the pipe, he said, for he had intended so to honor him from the first. And the people licked their fingers and approved of his liberality.

 

Opee-Kwan rose to his feet (Опи-Кван поднялся на ноги; to rise). "And now, O Nam-Bok, the feast is ended (а теперь, о Нам-Бок, пир окончен), and we would listen concerning the strange things you have seen (и мы бы послушали об удивительных вещах, которые ты видел)."

The fisherfolk applauded with their hands (народ рыбаков захлопал в ладоши), and gathering about them their work (и, собрав возле себя свою работу), prepared to listen (приготовились слушать). The men were busy fashioning spears and carving on ivory (мужчины занимались тем, что ладили копья и вырезали на моржовой кости; to fashion — подгонять, прилаживать), while the women scraped the fat from the hides of the hair seal (в то время как женщины соскребали жир с тюленьих шкур) and made them pliable or sewed muclucs with threads of sinew (и делали их мягкими или шили муклуки[2] нитями из жил). Nam-Bok's eyes roved over the scene (взгляд Нам-Бока блуждал по этому зрелищу; scene — сцена; место действия; обстановка, окружение; пейзаж, картина, зрелище), but there was not the charm about it that his recollection had warranted him to expect (но в этом не было того очарования, которое давали ему право ожидать его воспоминания; to warrant — подтверждать, гарантировать; давать право, полномочия). During the years of his wandering he had looked forward to just this scene (на протяжении лет его скитаний он с нетерпением ждал именно этой картины), and now that it had come he was disappointed (а теперь, когда она возникла, он был разочарован). It was a bare and meagre life (это была бедная и ограниченная жизнь; meagre — худой, тощий, чахлый; недостаточный; небольшой, скудный; бедный содержанием; ограниченный), he deemed (думал он; to deem — думать, полагать), and not to be compared to the one to which he had become used (и не сравнить ее с той, к которой он привык: «стал привыкший»; used — привыкший). Still, he would open their eyes a bit (однако он немного приоткроет их глаза), and his own eyes sparkled at the thought (и его собственные глаза засверкали при этой мысли).

 

listen [lIsn], sew [squ], thread [Tred]

 

Opee-Kwan rose to his feet. "And now, O Nam-Bok, the feast is ended, and we would listen concerning the strange things you have seen."

The fisherfolk applauded with their hands, and gathering about them their work, prepared to listen. The men were busy fashioning spears and carving on ivory, while the women scraped the fat from the hides of the hair seal and made them pliable or sewed muclucs with threads of sinew. Nam-Bok's eyes roved over the scene, but there was not the charm about it that his recollection had warranted him to expect. During the years of his wandering he had looked forward to just this scene, and now that it had come he was disappointed. It was a bare and meagre life, he deemed, and not to be compared to the one to which he had become used. Still, he would open their eyes a bit, and his own eyes sparkled at the thought.

 

"Brother," he began (брат, — начал он), with the smug complacency of a man about to relate the big things he has done (с щеголеватым самодовольством человека, собиравшегося рассказать о значительных делах, которые он совершил), "it was late summer of many summers back (это было в конце лета много лет тому назад), with much such weather as this promises to be (в погоду, очень похожую на ту, которой обещает стать нынешняя), when I went away (когда я ушел). You all remember the day (вы все помните тот день), when the gulls flew low (когда низко летали чайки; to fly), and the wind blew strong from the land (и сильно дул ветер с суши; to blow), and I could not hold my bidarka against it (а я не мог удержать мою байдарку против него). I tied the covering of the bidarka about me (я обвязал оболочку байдарки вокруг себя) so that no water could get in (так, чтобы вовнутрь не попала вода), and all of the night I fought with the storm (и всю ночь я боролся со штормом; to fight — сражаться; бороться). And in the morning there was no land (а утром суши не было = не оказалось), — only the sea (только море), — and the off-shore wind held me close in its arms and bore me along (а ветер с берега цепко держал меня в своих объятиях и нес меня вперед; close — ограниченный, узкий; строго охраняемый; плотный, плотно облегающий; to bear — нести). Three such nights whitened into dawn and showed me no land (три таких ночи превратились в рассвет и не показали суши = а суша не показалась; to whiten — побелеть; бледнеть, побледнеть), and the off-shore wind would not let me go (и ветер с берега не отпускал меня; to let go — отпустить).

 

complacency [kqm'pleIsnsI], weather ['weDq], dawn [dLn]

 

"Brother," he began, with the smug complacency of a man about to relate the big things he has done, "it was late summer of many summers back, with much such weather as this promises to be, when I went away. You all remember the day, when the gulls flew low, and the wind blew strong from the land, and I could not hold my bidarka against it. I tied the covering of the bidarka about me so that no water could get in, and all of the night I fought with the storm. And in the morning there was no land, — only the sea, — and the off-shore wind held me close in its arms and bore me along. Three such nights whitened into dawn and showed me no land, and the off-shore wind would not let me go.

 

"And when the fourth day came (а когда наступил четвертый день), I was as a madman (я был безумцем = обезумел). I could not dip my paddle for want of food (я не мог погрузить весло /обессилев/ из-за отсутствия пищи; for want of — за неимением, за отсутствием, из-за нехватки); and my head went round and round (а моя голова кружилась и кружилась), what of the thirst that was upon me (из-за той жажды, которая навалилась на меня). But the sea was no longer angry (но море больше не сердилось), and the soft south wind was blowing (и дул мягкий южный ветер), and as I looked about me (и когда я оглянулся) I saw a sight that made me think I was indeed mad (я увидел зрелище, которое заставило меня подумать = навело меня на мысль, что я действительно безумен)."

Nam-Bok paused to pick away a sliver of salmon lodged between his teeth (Нам-Бок сделал паузу, чтобы выковырять кусочек лосося, застрявший у него между зубов; to pick away — удалять, снимать; to lodge — застрять), and the men and women, with idle hands and heads craned forward, waited (а мужчины и женщины, вытянув шею с замершими руками, ждали; idle — праздный; неработающий, неиспользуемый, незанятый; to crane — вытянуть шею; crane — журавль, цапля).

 

thirst [TWst], salmon ['sxmqn], teeth [tJT]

 

"And when the fourth day came, I was as a madman. I could not dip my paddle for want of food; and my head went round and round, what of the thirst that was upon me. But the sea was no longer angry, and the soft south wind was blowing, and as I looked about me I saw a sight that made me think I was indeed mad."

Nam-Bok paused to pick away a sliver of salmon lodged between his teeth, and the men and women, with idle hands and heads craned forward, waited.

 

"It was a canoe (это было каноэ), a big canoe (большое каноэ). If all the canoes I have ever seen were made into one canoe (если бы из всех каноэ, которые я когда-либо видел, сделали одно каноэ), it would not be so large (оно не было бы таким большим)."

There were exclamations of doubt (были = раздались восклицания сомнения), and Koogah, whose years were many, shook his head (а Куга, которому было много лет, покачал головой).

"If each bidarka were as a grain of sand (если бы каждая байдарка была, как песчинка = размером с песчинку)," Nam-Bok defiantly continued (продолжал вызывающе Нам-Бок; to defy — вызывать, бросать вызов), "and if there were as many bidarkas (и если бы было столько байдарок) as there be grains of sand in this beach (сколько песчинок на этом песчаном берегу), still would they not make so big a canoe as this (все равно они бы не образовали бы = из них не получилось бы такое большое каноэ, как это) I saw on the morning of the fourth day (которое я увидел утром четвертого дня). It was a very big canoe (это было очень большое каноэ), and it was called a schooner (и оно называлось шхуна). I saw this thing of wonder (я увидел, как эта чудесная штуковина = это чудо), this great schooner, coming after me (эта огромная шхуна преследует меня; to come after — преследовать кого-либо, гнаться за кем-либо), and on it I saw men (а на ней я увидел людей) — "

 

whose [hHz], defiant [dI'faIqnt], schooner ['skHnq]

 

"It was a canoe, a big canoe. If all the canoes I have ever seen were made into one canoe, it would not be so large."

There were exclamations of doubt, and Koogah, whose years were many, shook his head.

"If each bidarka were as a grain of sand," Nam-Bok defiantly continued, "and if there were as many bidarkas as there be grains of sand in this beach, still would they not make so big a canoe as this I saw on the morning of the fourth day. It was a very big canoe, and it was called a schooner. I saw this thing of wonder, this great schooner, coming after me, and on it I saw men — "

 

"Hold, O Nam-Bok (погоди, о Нам-Бок)!" Opee-Kwan broke in (перебил Опи-Кван; to break in — вмешаться /в разговор и т. п./; прервать /разговор/). "What manner of men were they (какие люди это были)? — big men (великаны)?"

"Nay, mere men like you and me (нет, простые люди, как ты и я)."

"Did the big canoe come fast (большое каноэ шло быстро)?"

"Ay (да)."

"The sides were tall (борта были высокие), the men short (/а/ люди невысокие)." Opee-Kwan stated the premises with conviction (уверенно: «с убеждением» сформулировал Опи-Кван вышеизложенное; premises — вышеизложенное, вышеуказанное; to state — формулировать, излагать). "And did these men dip with long paddles (и эти люди гребли длинными веслами)?"

Nam-Bok grinned (Нам-Бок ухмыльнулся). "There were no paddles (не было весел)," he said.

 

fast [fRst], tall [tLl], premises ['premIsIz]

 

"Hold, O Nam-Bok!" Opee-Kwan broke in. "What manner of men were they? — big men?"

"Nay, mere men like you and me."

"Did the big canoe come fast?"

"Ay."

"The sides were tall, the men short." Opee-Kwan stated the premises with conviction. "And did these men dip with long paddles?"

Nam-Bok grinned. "There were no paddles," he said.

 

Mouths remained open (рты остались открытыми), and a long silence dropped down (и настала долгая тишина; to drop — валить; падать, опускаться). Opee-Kwan borrowed Koogah's pipe for a couple of contemplative sucks (Опи-Кван позаимствовал трубку Куги на пару задумчивых затяжек; to suck — всасывать). One of the younger women giggled nervously and drew upon herself angry eyes (одна из женщин помоложе нервно захихикала и привлекла к себе сердитые взгляды).

"There were no paddles (не было весел)?" Opee-Kwan asked softly (тихо спросил Опи-Кван), returning the pipe (возвращая трубку).

"The south wind was behind (южный ветер был позади = дул в спину)," Nam-Bok explained (пояснил Нам-Бок).

"But the wind-drift is slow (но дрейф по ветру медленный = но дрейфовать по ветру медленно)."

 

couple [kApl], contemplative ['kOntqmpleItIv], giggle [gIgl]

 

Mouths remained open, and a long silence dropped down. Opee-Kwan borrowed Koogah's pipe for a couple of contemplative sucks. One of the younger women giggled nervously and drew upon herself angry eyes.

"There were no paddles?" Opee-Kwan asked softly, returning the pipe.

"The south wind was behind," Nam-Bok explained.

"But the wind-drift is slow."

 

"The schooner had wings — thus (у шхуны были крылья — вот такие; thus — так, таким образом)." He sketched a diagram of masts and sails in the sand (он набросал на песке схему мачт и парусов), and the men crowded around and studied it (и мужчины столпились вокруг и рассматривали ее). The wind was blowing briskly (ветер дул свежо; brisk — живой; свежий /о ветре/), and for more graphic elucidation he seized the corners of his mother's shawl (и для более наглядного объяснения он схватил углы материнской шали) and spread them out till it bellied like a sail (и развернул их, пока она не надулась, как парус; to spread — расстилать; развертывать). Bask-Wah-Wan scolded and struggled (Баск-Уа-Уан бранилась и отбивалась), but was blown down the beach for a score of feet (но ее сдуло по берегу футов на двадцать) and left breathless and stranded in a heap of driftwood (и она осталась = оказалась запыхавшейся и отброшенной к куче прибитой к берегу древесины; to strand — сесть на мель; посадить на мель; выбросить на берег; strand — уст., поэт. прибрежная полоса, берег /особ. часть берега, находящаяся между линиями прилива и отлива/). The men uttered sage grunts of comprehension (мужчины издали глубокомысленное мычание понимания), but Koogah suddenly tossed back his hoary head (но Куга вдруг резко откинул назад убеленную сединами голову; to toss back — отбрасывать назад; hoary — седой, убеленный сединами).

 

mast [mRst], crowd [kraud], seize [sJz], hoary ['hLrI]

 

"The schooner had wings — thus." He sketched a diagram of masts and sails in the sand, and the men crowded around and studied it. The wind was blowing briskly, and for more graphic elucidation he seized the corners of his mother's shawl and spread them out till it bellied like a sail. Bask-Wah-Wan scolded and struggled, but was blown down the beach for a score of feet and left breathless and stranded in a heap of driftwood. The men uttered sage grunts of comprehension, but Koogah suddenly tossed back his hoary head.

 

"Ho! Ho (хо-хо)!" he laughed (засмеялся он). "A foolish thing (глупость), this big canoe (это большое каноэ)! A most foolish thing (большая глупость)! The plaything of the wind (игрушка ветра)! Wheresoever the wind goes, it goes too (куда бы ни дул ветер, оно поплывет туда же). No man who journeys therein may name the landing beach (ни один человек, который путешествует в ней, не может указать берег высадки), for always he goes with the wind (ибо он всегда плывет по ветру), and the wind goes everywhere (а ветер движется во все стороны), but no man knows where (но никто не знает куда)."

"It is so (это так)," Opee-Kwan supplemented gravely (рассудительно добавил Опи-Кван). "With the wind the going is easy (по ветру плыть легко), but against the wind a man striveth hard (но против ветра человек прилагает большие усилия; to strive — бороться, прилагать усилия); and for that they had no paddles (а поскольку у них не было весел) these men on the big canoe did not strive at all (эти люди на большом каноэ совсем не прилагали усилий)."

 

always ['Llwqz], supplement ['sAplI"ment], easy ['JzI]

 

"Ho! Ho!" he laughed. "A foolish thing, this big canoe! A most foolish thing! The plaything of the wind! Wheresoever the wind goes, it goes too. No man who journeys therein may name the landing beach, for always he goes with the wind, and the wind goes everywhere, but no man knows where."

"It is so," Opee-Kwan supplemented gravely. "With the wind the going is easy, but against the wind a man striveth hard; and for that they had no paddles these men on the big canoe did not strive at all."

 

"Small need to strive (нет нужды напрягаться)," Nam-Bok cried angrily (сердито воскликнул Нам-Бок). "The schooner went likewise against the wind (шхуна также ходила против ветра)."

"And what said you made the sch — sch — schooner go (и что, ты сказал, заставляло ш-ш-шхуну двигаться)?" Koogah asked (спросил Куга), tripping craftily over the strange word (ловко преодолев чужое слово; to trip — идти быстро и легко, бежать вприпрыжку, скакать; спотыкаться, падать; заикаться).

"The wind (ветер)," was the impatient response (был = последовал нетерпеливый ответ).

"Then the wind made the sch — sch — schooner go against the wind (значит, ветер двигал ш-ш-шхуну против ветра)." Old Koogah dropped an open leer to Opee-Kwan (старый Куга бросил откровенно хитрый взгляд на Опи-Квана; leer — косой, хитрый, злобный или плотоядный взгляд), and, the laughter growing around him, continued (а когда вокруг начал усиливаться смех, продолжил; to grow — расти, увеличиваться; усиливаться): "The wind blows from the south and blows the schooner south (ветер дует с юга и несет шхуну на юг). The wind blows against the wind (ветер несет против ветра). The wind blows one way and the other at the same time (ветер дует туда и сюда: «в одну сторону и в другую» одновременно). It is very simple (это очень просто). We understand, Nam-Bok (нам понятно, Нам-Бок). We clearly understand (нам, конечно, понятно; clearly — конечно; безусловно /в ответе/)."

 

impatient [Im'peISqnt], craftily ['krRftIlI], laughter ['lRftq]

 

"Small need to strive," Nam-Bok cried angrily. "The schooner went likewise against the wind."

"And what said you made the sch — sch — schooner go?" Koogah asked, tripping craftily over the strange word.

"The wind," was the impatient response.

"Then the wind made the sch — sch — schooner go against the wind." Old Koogah dropped an open leer to Opee-Kwan, and, the laughter growing around him, continued: "The wind blows from the south and blows the schooner south. The wind blows against the wind. The wind blows one way and the other at the same time. It is very simple. We understand, Nam-Bok. We clearly understand."

 

"Thou art a fool (ты глупец)!"

"Truth falls from thy lips (с твоих губ слетает правда; to fall — падать; вылетать, срываться с уст /о речи и т. п./)," Koogah answered meekly (смиренно ответил Куга; meek — кроткий; смиренный). "I was overlong in understanding (я слишком долго пытался понять), and the thing was simple (а дело оказалось простым)."

But Nam-Bok's face was dark (но лицо Нам-Бока было темным = потемнело), and he said rapid words which they had never heard before (и он сказал быстрые слова, которых они не слышали никогда прежде). Bone-scratching and skin-scraping were resumed (резьба по кости и скребка шкур возобновились), but he shut his lips tightly on the tongue that could not be believed (но он плотно сомкнул уста вокруг языка, которому невозможно было поверить = плотно сомкнул уста, чтобы удержать речь, которой невозможно поверить; tongue — язык; речь, беседа, разговор).

"This sch — sch — schooner (эта ш-ш-шхуна)," Koogah imperturbably asked (невозмутимо спросил Куга; to perturb — возмущать, приводить в смятение); "it was made of a big tree (она была сделана из большого дерева)?"

"It was made of many trees (она была сделана из множества деревьев)," Nam-Bok snapped shortly (резко ответил Нам-Бок; to snap — обрубать, резко обрывать /кого-либо/; разговаривать отрывисто, раздраженно; огрызаться). "It was very big (она была очень большая)."

 

tongue [tAN], believe [bI'lJv], imperturbably ["Impq'tWbqblI]

 

"Thou art a fool!"

"Truth falls from thy lips," Koogah answered meekly. "I was overlong in understanding, and the thing was simple."

But Nam-Bok's face was dark, and he said rapid words which they had never heard before. Bone-scratching and skin-scraping were resumed, but he shut his lips tightly on the tongue that could not be believed.

"This sch — sch — schooner," Koogah imperturbably asked; `'it was made of a big tree ?"

"It was made of many trees," Nam-Bok snapped shortly. "It was very big."

 

He lapsed into sullen silence again (он снова погрузился в угрюмое молчание; to lapse — опускаться; впадать /в какое-либо состояние/), and Opee-Kwan nudged Koogah (а Опи-Кван подтолкнул Кугу локтем; to nudge — слегка подталкивать локтем), who shook his head with slow amazement and murmured (который покачал головой, с запоздалым изумлением, и пробормотал; slow — медленный; запоздалый), "It is very strange (это очень удивительно)."

Nam-Bok took the bait (Нам-Бок клюнул; to take the bait — схватить наживку, клюнуть). "That is nothing (это еще что/мелочь; nothing — мелочи, пустяки)," he said airily (сказал он беззаботно); "you should see the steamer (вам нужно увидеть пароход = видели бы вы пароход). As the grain of sand is to the bidarka (как песчинка по сравнению с байдаркой), as the bidarka is to the schooner (так байдарка по сравнению со шхуной), so the schooner is to the steamer (так шхуна по сравнению с пароходом). Further, the steamer is made of iron (более того, пароход сделан из железа). It is all iron (он сплошное железо)."

 

nudge [nAG], murmur ['mWmq], iron ['aIqn]

 

He lapsed into sullen silence again, and Opee-Kwan nudged Koogah, who shook his head with slow amazement and murmured, "It is very strange."

Nam-Bok took the bait. "That is nothing," he said airily; "you should see the steamer. As the grain of sand is to the bidarka, as the bidarka is to the schooner, so the schooner is to the steamer. Further, the steamer is made of iron. It is all iron."

 

"Nay, nay, Nam-Bok (нет, нет, Нам-Бок)," cried the head man (воскликнул старейшина); "how can that be (как это может быть)? Always iron goes to the bottom (железо всегда идет на дно = тонет). For behold (вот смотри), I received an iron knife in trade from the head man of the next village (я получил железный нож при обмене от старейшины соседнего поселка), and yesterday the iron knife slipped from my fingers and went down, down, into the sea (а вчера этот железный нож выскользнул из моих пальцев и опустился вниз, вниз в море = на дно моря). To all things there be law (всему должен быть закон). Never was there one thing outside the law (никогда не было чего-то вне закона = что не подчинялось бы закону). This we know (это мы знаем). And, moreover, we know that things of a kind have the one law (и более того, мы знаем, что однородные вещи имеют одинаковый закон = что на все однородные вещи распространяется одинаковый закон; one — единственный, уникальный; одинаковый, такой же), and that all iron has the one law (и что все железо имеет = и что на все железо распространяется одинаковый закон). So unsay thy words, Nam-Bok (так что возьми назад свои слова, Нам-Бок; to unsay — взять назад свои слова; отрекаться от своих слов), that we may yet honor thee (чтобы мы могли еще уважать тебя; to honor — почитать, уважать)."

 

yesterday ['jestqdI], law [lL], honor ['Onq]

 

"Nay, nay, Nam-Bok," cried the head man; "how can that be? Always iron goes to the bottom. For behold, I received an iron knife in trade from the head man of the next village, and yesterday the iron knife slipped from my fingers and went down, down, into the sea. To all things there be law. Never was there one thing outside the law. This we know. And, moreover, we know that things of a kind have the one law, and that all iron has the one law. So unsay thy words, Nam-Bok, that we may yet honor thee."

 

"It is so (это так)," Nam-Bok persisted (упорствовал Нам-Бок). "The steamer is all iron and does not sink (пароход — сплошное железо и не тонет)."

"Nay, nay; this cannot be (нет, нет, этого не может быть)."

"With my own eyes I saw it (я видел его своими собственными глазами)."

"It is not in the nature of things (это противоестественно: «не в природе вещей»)."

"But tell me, Nam-Bok (а скажи мне, Нам-Бок)," Koogah interrupted (перебил Куга; to interrupt — прервать), for fear the tale would go no farther (из страха, что рассказ не зайдет дальше), "tell me the manner of these men in finding their way across the sea (расскажи мне, как эти люди находят дорогу в море: «способ этих людей в нахождении своей дороги в море») when there is no land by which to steer (когда нет суши, по которой /можно/ вести судно = ориентироваться; to steer — вести судно; следовать, идти /по определенному курсу/)."

 

nature ['neICq], interrupt ["Intq 'rApt], these [DJz]

 

"It is so," Nam-Bok persisted. "The steamer is all iron and does not sink."

"Nay, nay; this cannot be."

"With my own eyes I saw it."

"It is not in the nature of things."

"But tell me, Nam-Bok," Koogah interrupted, for fear the tale would go no farther, "tell me the manner of these men in finding their way across the sea when there is no land by which to steer."

 

"The sun points out the path (солнце показывает дорогу; to point out — указывать, показывать)."

"But how (но как)?"

"At midday the head man of the schooner takes a thing through which his eye looks at the sun (в полдень старейшина шхуны берет штуковину, через которую его глаз смотрит на солнце), and then he makes the sun climb down out of the sky to the edge of the earth (а потом он заставляет солнце опуститься = опускает солнце с неба до края земли)."

"Now this be evil medicine (ну, это злое колдовство; medicine — медицина; лекарство; колдовство, магия)!" cried Opee-Kwan (воскликнул Опи-Кван), aghast at the sacrilege (пораженный ужасом от этого кощунства; aghast — пораженный ужасом; ошеломленный). The men held up their hands in horror (мужчины в ужасе подняли руки), and the women moaned (а женщины застонали). "This be evil medicine (это злая магия). It is not good to misdirect the great sun (нехорошо/неправильно направлять великое солнце) which drives away the night and gives us the seal, the salmon, and warm weather (которое прогоняет ночь и дает нам тюленей, лососей и теплую погоду)."

 

climb [klaIm], aghast [q'gRst], sacrilege ['sxkrIlIG]

 

"The sun points out the path."

"But how?"

"At midday the head man of the schooner takes a thing through which his eye looks at the sun, and then he makes the sun climb down out of the sky to the edge of the earth."

"Now this be evil medicine!" cried Opee-Kwan, aghast at the sacrilege. The men held up their hands in horror, and the women moaned. "This be evil medicine. It is not good to misdirect the great sun which drives away the night and gives us the seal, the salmon, and warm weather."

 

"What if it be evil medicine (что с того, если это злое колдовство)?" Nam-Bok demanded truculently (спросил вызывающе Нам-Бок). "I, too, have looked through the thing at the sun and made the sun climb down out of the sky (я тоже смотрел через эту штуковину на солнце и заставлял солнце спуститься с неба)."

Those who were nearest drew away from him hurriedly (те, кто были к н