НЕПОЛНОТА ЖИЗНЕННОГО ЦИКЛА СЕМЬИ

Если философски взглянуть на события, формирующие семейный цикл жизни, то стадии цикла есть, по сути, экзистенциальные перехо­ды из «ничто» в «нечто», из небытия в бытие и наоборот. Сотворение брака и его разрушение, создание и распад семьи, рождение и смерть — это пульсации жизни, где уходы и приходы наделяются символическим значением. Для многих верующих людей смерть есть всего лишь рас­ставание с этой жизнью и прелюдия к встрече в ином мире. Но разлу­ки и свидания не что иное, как ситуации начала и конца интеракции, взаимодействия, общения. Общение существует в чередовании контак­тов и коммуникаций, в прямых и косвенных актах соединения, близо­сти и разъединения, изоляции Непосредственное общение имеет ко­лоссальное значение для бытия семьи, ее конституирования в каче­стве референтной (самой значимой) группы для всех ее членов, но прежде всего для детей

Собственно говоря, понятие жизненного цикла фиксирует протя­женность семейного общения, основной характеристикой которого является непосредственность контактов. Нельзя не видеть разницы между семьями с равным по длительности периодом социализации, но с длительным отсутствием отца в одной из них. Подобные разлуки суп-

ругов могут вызываться самыми разными причинами (сезонная рабо­та, длительные командировки, пребывание в больнице, тюрьме и т. д.) и должны учитываться при анализе семейного цикла. Разлуки и депри-вации (изоляции) при внешнем сохранении брака резко сокращают пространство контактов — к примеру, в демографии семьи и социоло-' гии рождаемости супруги, не состоящие в фактических брачных отно­шениях два-три месяца, исключаются из исследования. Но если необ­ходимость учета разлук супругов в семейном цикле очевидна, то этого нельзя сказать о разлуках родителей и детей. Более того, подобные депривации в повседневной жизни часто приветствуются обществен­ным мнением (о связи с учебой детей, например) и, следовательно, учет таковых разлук на стадии социализации может вызывать сомнения. Тем не менее, для того чтобы довести до логического конца построение семейного цикла, фактически состоящего из разных по длительности стадий семейного общения или их отсутствия, нужно фиксировать долгие разъединения родителей и детей, безусловно, сказывающиеся на качестве социализации.

Все семейные разлуки относятся или к разъединению родителей и детей, либо к разделению супругов. В свою очередь каждая из этих подгрупп делится на две части" разлуки добровольные и вынужденные обстоятельствами. Будем называть разлучения родителей и детей деп-ривацией (изоляцией от семьи), а разлуки супругов — разделением. За­дача состоит в том, чтобы в рамках полного семейного цикла просле­дить за наиболее распространенными разлуками, определить те неиз­бежные периоды, когда из непосредственного семейного общения выпадают ощутимо целые звенья. Речь идет о статистически значимых линиях семейной жизни, так сказать, о нормальном ходе событий — все в принципе возможные повороты судьбы не могут быть приняты во внимание.

Изучение неполноты цикла охватывает самые существенные для семьи явления. Ведь полный цикл — это условность, намеренное ис­ключение не только разлук, но разводов и смертей начиная с первого дня брака. Исследование реального, часто встречающегося разверты­вания событий требует учета этих феноменов на каждой стадии. В цен­тре научного интереса находится не только та меньшая часть семей, где супруги не разводятся и не умирают ранее этапа отделения взрос­лых детей, но и та, где разрушительные для целостности семьи ситуа­ции происходят. Вероятности разлук, развода и смерти различны, они меняются по этапам цикла.

Возьмем первую фазу предродительства. Бывает, что на следующий же день после свадьбы бегут разводиться или несчастный случай пре­кращает брак. Но вероятность и того и другого незначительна, тогда

как на второй стадии никла возрастает вероятность разводов: пик при­ходится на 3—4 годы брака, после рождения ребенка из-за неготовно­сти к новым ролям отца-матери. Вероятность смерти младенца (до гола — младенческая смертность, после годичного возраста — детская смертность, служащая эталоном низкой смертности для всех осталь­ных возрастов) остается еше высокой у нас в сравнении с европейс­ким стандартом, тем не менее, она ниже вероятности развода. На тре­тьей стадии увеличивается вероятность смерти, особенно для мужей, и уменьшается в сравнении с предыдущей фазой вероятность развода. Наконец, на последней стадии, несмотря на небольшой вспдеск раз-водимости пожилых супругов, начинает преобладать вероятность смер­ти мужей.

Разводы и смерти создают на разных стадиях многообразие оско­лочных форм семьи. Появляются:

на первой стадии одиночки, побывавшие в браке или овдовевшие;

на второй стадии эти же события формируют одиночек-родителей, но уже с детьми, либо смерть детей отбрасывает супругов на дороди-тельскую фазу, возвращая вновь к репродуктивному поведению или оставляя их бездетными и стимулируя (либо нет) усыновление;

на третьей стадии социализации дети по тем же причинам стано­вятся сиротами или лишаются интенсивных контактов с одним из родителей, либо, умирая, прекращают стадию социализации и делают невозможными последующие события цикла, или побуждают супругов к новым рождениям, а также к разводам;

на четвертой стадии ожидается вдовство одного из супругов и смерть оставшегося, хотя возможны и разводы, и смерти взрослых детей (и даже внуков).

Подобная неполнота семейного цикла также может быть описа­на статистически и с привлечением данных выборочных исследова­ний, поскольку имеющаяся статистика разводов и медицинская ста­тистика отчасти обладают необходимой информацией (трудно лишь распределить ее по каждой из стадий). Причем события, вызывающие неполноту цикла, могут вести к повторному вступлению в брак или к нерегистрируемым формам брака, либо к одиночному родительству, Эти события включаются, к примеру, американскими социологами и демографами в схемы и таблицы, характеризующие семейный цикл, наряду с новыми феноменами, порождаемыми кризисом ценностей семейного образа жизни (например, беременности подростков-тиней­джеров, ведущие к рождению детей либо к абортам). Эти разработки приводятся ниже (см. табл. 4.3 и схему 4.2), но прежде чем перейти к вопросу воздействия разлук на неполноту цикла, важно подчеркнуть следующее.

/55

Беременности тинейджеров, так же как первичное вступление в фактический брак (в сожительство при наличии детей или без них) и как вне брака осуществляемое матерью-одиночкой рождение или усы­новление ребенка (и тому подобные феномены), нельзя считать про­изводными от той или иной неполноты семейного цикла. Это процес­сы иного класса, характеризующие индивидуальное обесценивание брака и семейного образа жизни, и потому они должны рассматриваться в рамках жизненного цикла личности, а не семьи. Их включение в семейный цикл неправомерно и создает путаницу, так как, например, один и тот же по названию тип — «мать-одиночка» будет относиться и к вдовам, и к никогда не бывшим замужем.

Вышесказанное позволяет чисто теоретически представить схему неполного цикла, дополненную воздействием семейных разлук. Разу­меется, это усложняет работу, но важно довести до конца идею, поло­женную в основу жизненного цикла семьи, — идею чередования рож­дений и смертей, рождений семей и разрушений их, рождений людей и их уходов Поскольку разлука — это временная смерть, а смерть — это вечная разлука, само представление истории семьи по временным от­резкам-стадиям указывает на необходимость исчисления во времени контактов семейного общения. Оно сокращается при разлуках и пре­кращается из-за смерти, оно увеличивается в объеме при добавлении нового члена семьи, качественно трансформируется при новом рож­дении человека.

Именно непосредственность контактов, взаимодействия делает семью особой зоной приватного существования. Семьи, в которых кто-то из членов семьи, из родителей, из супругов постоянно отсутствует, являются семьями номинально. Это осколочные формы семьи, в ко­торых временное воссоединение «депривантов» или мигрантов с осталь­ными напоминает зеркало, склеенное из осколков. В мобильной стране выше доля подобных псевдосемей, и среди них тех, где высокая часто­та разлук редуцирует семью до диады мать-ребенок.

На схеме 4.1 представлен в варианте А — полный семейный цикл с некоторыми статистическими характеристиками стадий, в варианте Б — неполный цикл в связи с разводами и смертью членов нуклеарной се­мьи и в варианте В — также неполный цикл, но под влиянием разлук родителей и детей (депривация), супругов (разделение). В цикле Б не­полнота может быть по физиологической причине (смерть) и по соци­альной (развод), причем эти события касаются всех членов семьи.

Неполнота цикла в варианте В связана с разлуками физиологичес­кого и социального свойств. Среди разделений супругов по физиологи­ческим обстоятельствам надо отметить тяжелые заболевания, сопро­вождающиеся постоянным или временным (но периодическим) пре-

быванием в больницах. Это — вынужденные, недобровольные виды супружеского разделения, к которым относятся также тюремное зак­лючение, отбывание воинской обязанности в мирное время и призыв в армию в военное время, разного рода эвакуации принудительного характера, например, в связи с чернобыльской аварией, а также несча­стные случаи, не связанные со смертью и заболеваниями (пропавшие без вести при землетрясениях, наводнениях, войнах и т. д.).

Добровольное разделение супругов характеризуется рядом разно­видностей. Сюда включается добровольное разъединение без развода на разные сроки (мнимый или экспериментальный развод); дезертир­ство одного из супругов, длительные командировки либо сезонные работы и отхожие промыслы, разъединение на время обучения и про­чие виды.

Депривация родителей и детей также может быть принудительной и добровольной. Изоляция при разводе — добровольна как минимум для одного из супругов и вынужденна всегда для детей. Именно введе­ние в семейный цикл депривации родителей и детей позволяет выра­зить последствия развода для тех, чьи права так часто декларируются, но чье право не только иметь обоих родителей, а жить с ними под од­ной крышей совершенно игнорируется законами многих, даже самых демократических, стран мира. Право свободы развода для одного из супругов, предпочитаемое законодательствами этих стран правам вто­рого супруга и правам детей на семью, фактически исходит не из инте­ресов семьи и даже не супружества, а из обеспечения индивиду возмож­ности на любой стадии семейного цикла уйти от ответственности, взя­той им лично при добровольном выборе супруга и свободно выбран­ном решении о рождении детей. Законодательное обеспечение свобо­ды выбора любого действия без связанной с этим действием индивиду­альной ответственности есть, по сути, законотворческая анархия, ут­верждаемая законом о свободе развода.

Некоторые зарубежные социологи в связи с этим придумали горь­кую метафору: в нашем обществе, иронизируют они, правят демокра­тический индивидуализм в мотивах поведения и коммунистический коллективизм в перекладывании ответственности с себя на общество. По отношению к семье современный строй является строем «эгоцен­трического социализма» или «коллективистического капитализма», т. е. каждый может поступать как хочет, а отвечать за это будет не он сам, а все вместе (общественные пособия на детей, содержание брошен­ных сирот и т. п.}-¹. Перекладывание ответственности с индивида по

²¹ Davis Jon (editor) &Berger Brigitte & Carlson Allan /The Family. Is It Just Another Lifestyle Choice? London, 1993. P. 5, 25.

/57

принципу «круговой поруки» на общество особенно заметно в семей­ном праве, защищающем свободу сексуального выбора не только оди­ночек или бездетных пар, но и супругов, уже ставших родителями. Алименты при этом выступают в виде штрафа, коим отнюдь не нака­зывается, а поощряется уставший от перегрузок малодетного родитель-ства свободолюбивый индивидуум, причем в качестве охраняемого за­коном искателя свободной (от семьи и детей) любви. Защита законо­дательством открытого в этом смысле брака, а не интересов семьи с детьми, родительства и детства — вот что на самом деле составляет суть пропагандируемой политики «охраны прав ребенка», политики «ответ­ственного родительства» и лишь словесной реализации «социальной защищенности семьи».

Добровольная депривация родителей от детей бывает: семейной, не подлежащей учету (в связи с уходом родителей на работу и передачей детей яслям, детсадам, школам, няням, родственникам) и внесемейной, подлежащей учету (когда родители помещают детей на длительные сро­ки в школы-интернаты, лицеи, суворовские училища и т. п., чтобы ви­деться с ними по выходным дням или реже). Еще один вид — учеба в другом городе, другой стране или переезд детей к бабушкам-дедушкам без непосредственного общения с родителями в течение нескольких месяцев и лет. Третий тип — долгая изоляция одного из родителей (или обоих) от детей по причине добровольного разделения супругов и дру­гих видов супружеской изоляции (командировки, отхожие промыслы и т. д.). Добровольная депривация детей от родителей имеет специфичес­кую разновидность — побеги из дома или дезертирство детей по разным причинам на долгие сроки, что связано в свою очередь с беспризорно­стью, правонарушениями и социальной патологией разного рода. Вы­нужденная депривация родителей от детей и детей от родителей из-за болезни, несчастных случаев, тюремного заключения и т. п. аналогич­на супружеской изоляции. На схеме 4.1 изображены все вышеназванные особенности неполноты семейного цикла.

ПРАКТИКУМ. Составьте классификацию типов семей по схеме В с учетом описания видов депривации и разделений применительно к каж­дой стадии цикла. Наложите схему В на схему Б только по вынужден­ным видам семейных разлук. Укажите самые распространенные соче­тания.

Гипотетическая картина изменения семейного цикла в зависимос­ти от разводов и смертности может быть описана статистически, что позволяет показать различия в семейных судьбах по декадам или по нескольким десятилетиям. Неизбежные различия судеб разных брач­ных когорт определяются влиянием эпох, которые они застают. Отча­сти об этом можно судить по немногим исследованиям, посвящеь"..^;м

•158