ПОЭТИЧЕСКИЙ СИНТАКСИС

Подобно тому, как соответствующим подбором слов можно сде­лать выражение ощутимым, того же можно достичь и путем соот­ветствующего подбора синтаксических конструкций, т.е. способов сочетания слов в целостные единства — фразы и предложения.

Следует учитывать следующие стороны в соединении слов в предложения:

1) Согласование и подчинение слов одно другому, а также и
одного предложения другому (подчинение придаточного предло­
жения главному).

2) Порядок, в котором следуют слова одно за другим.

3) Узуальное значение синтаксической конструкции.

4) Оформление предложений в произношении, или интонация.

5) Психологическое значение конструкций.
Рассмотрим эти пункты.

1) Главными членами предложения являются сказуемое (обыч­но глагол) и подлежащее (существительное), согласованные меж­ду собой; каждое из этих слов может согласовываться или управ­лять второстепенными членами предложения или подчиненными, которые в свою очередь могут иметь подчиненные члены предло­жения второй ступени и т.д. Связи, существующие между слова­ми, выражаются в согласовании изменяемых частей речи в числе, падеже, времени, лице. Если рассмотреть все эти связи, то пред­ложение представится как ряд цепей, связанных между собой и сходящихся к главным членам предложения. В качестве отдель­ных слов в этих цепях могут фигурировать и целые предложения (придаточные). Каждая из этих цепей образует более или менее объединенную группу (распространенный член предложения), объ-

* Как особый нид тропа следует отметить тот случай, коїда одно и то же слово фигурирует u предложении н двух значениях, сочетаясь с частью предложения в одном значении, а с частью — и другом, например' «полоном 'лої носил под мыш­кой салфетку и множество угрей на щеках » (Т у p г е н е в «Странная история») «Носить салфетку» и «носить угри» — здесь слово «носить» фигурирует в двух различных значениях. Ср «шел дождь и дна студента», «пить чай с сахаром и с удовольствием» и т.п. К этому же роду тропов относятся каламбуры, т.е. предло­жения, имеющие два различных значения, одинаково осмысленные н данном кон­тексте

единенную смежностью положения в предложении, выделеннос-тью по своему значению и по произношению (интонационное членение) и т.п.

2) Согласованные между собою слова располагаются обычно в
определенном порядке; например подлежащее ставится перед ска­
зуемым, определение прилагательное перед определяемым, допол­
нение после управляющего слова и т.д. Этот нормальный поря­
док, более или менее свободный в русской прозе, облегчает пони­
мание во взаимоотношении слов, составляющих предложение.
Нарушение его вызывает ощущение необычайности и требует осо­
бой интонации, как бы восполняющей необычный беспорядок в
расположении слов.

3) Определенные синтаксические конструкции имеют свое зна­
чение. Так, мы отличаем от обычного утвердительно-повествова­
тельного построения предложений конструкцию вопросительную,
восклицательную. Конструкции эти согласуются с особыми оттен­
ками в значении главного глагола.

4) Расположенные таким образом слова, разделенные на тес­
ные группы, оформляются соответствующим образом в произно­
шении. Мы произносим каждую группу слов (а иной раз и одно
слово) обособленно, достигая этого обособления при помощи логи­
ческого ударения, которое ставим на главном, значащем слове груп­
пы, при помощи пауз, разделяющих фразы (роль пауз играет так­
же задержание в произношении, т.е. изменение темпа произноше­
ния), и путем повышения и понижения голоса. Все эти моменты
произношения вместе составляют интонацию. В произношении
интонация играет ту же роль, что знаки препинания (пунктуация)
в письме. Во многом пунктуация совпадает с интонацией, но во
многом расходится, так как при расстановке знаков препинания
мы исходим из анализа логического и синтаксического строения
фраз, а не из анализа произношения.

Интонация не только оформляет вполне определенный кон­текст, но иногда и присоединяет особые, новые значения вполне определенному контексту. Интонируя разным способом одну и ту же фразу, мы получаем особые оттенки значения. Например, де­лая логические ударения то на одном, то на другом слове, мы можем получить четыре варианта одного предложения «Иван вче­ра был дома»; например, поставив логическое ударение на «вче­ра»: «Иван вчера был дома», мы тем самым подчеркиваем, что наши слова относятся именно ко вчерашнему дню, а не к какому-либо иному.

Того же можно достичь, изменяя словесную структуру. В раз­говорной речи мы обычно пользуемся такими неграмматическими

интонациями, которые придают контексту новое значение. В пись­менной речи, где подобное интонирование трудно изобразить, обычно прибегают к конструкциям, в которых порядок слов и их значение вполне определяют интонацию; впрочем, иногда это интонационное «подчеркивание» изображается особыми шрифта­ми: курсивом, разрядкой и т.д.

Особыми интонационными формами обладают конструкции во­просительные, восклицательные. Интонацией же выражается эмо­циональное содержание предложения; особым родом эмоциональ­ной интонации является повышенное, подчеркнутое произношение, именуемое эмфазам. Эмфатическая интонация характерна для ора­торской речи, откуда она переносится и в некоторые роды лири­ческих произведений, имитирующих ораторскую речь (ода и т.п.).

Все эти свойства связанной речи тесно бывают согласованы между собой. Изменение согласования обычно требует и измене­ния порядка слов и меняет значение конструкций и, следователь­но, интонацию произношения.

5) Надо отметить, что синтаксические члены предложения пред­ставляют собой не только определенные грамматические формы (сказуемое — личный глагол, подлежащее — существительное в именительном падеже), но также являются носителями некоторо­го синтаксического значения. Так, сказуемое — это то, что выра­жает собой центральную мысль сообщения (то, что сообщается), а подлежащее — носитель того действия или явления, о котором сообщается (то, о чем сообщается). Расценивая предложение с точки зрения подобных значений членов предложения, мы обнаружива­ем в нем психологическое сказуемое и психологическое подлежа­щее, которые вообще совпадают с грамматическими, но могут и не совпасть. Предположим, что мы хотим сообщить, что ночь уже прошла. Мы говорим — «утро настало», делая логическое ударе­ние на слове «настало». Здесь сказуемое грамматическое совпадает с психологическим («настало»), равно как и подлежащее («утро»). Но переставим слова — и логическое ударение, и значение слов переменится — «настало утро». Центральным словом становится «утро» — психологическое сказуемое*.

(Ср. выражение «вечереет», а также неологизм эпохи симво­лизма «угреет».) Для образования предложения необходимо нали-

* Ср. «Это было вчера» — наречие «вчера» здесь является психологическим сказуемым. Выразить это в правильной грамматической форме можно лишь весь­ма неуклюже: «это событие — вчерашнее» Отсутствием в языке возможности по­дыскать правильную грамматическую конструкцию и объясняется расхождение психологического и грамматического предложений

чиє психологического сказуемого. Поэтому в некоторых условиях одно слово может составить целое предложение: «Вечер!», «Пожар!».

Следует отметить, что не только по отношению к подлежаще­му и сказуемому возникает вопрос об их психологической функ­ции, но также и по отношению к прочим членам предложения. Поясню примером:

«Больной Иван работает, а здоровый Петр на печи сидит». Здесь «здоровый» и «больной» психологически — не определения, а об­стоятельства: «Иван работает, несмотря на то что он болен, и т.д.». Психологическая роль этих слов обнаруживается при более есте­ственной (психологически) расстановке слов: «Иван работает боль­ной, а Петр сидит на печи здоровый».

Порядок слов, их обособление в отдельные группы, интонация — все это согласуется с психологической структурой предложения. Анализируя различные синтаксические конструкции, всегда сле­дует учитывать момент психологических связей в предложении.

Выражение можно сделать ощутимым, прибегая к необычным формам сочетания слов в предложении.