ПОЭТИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА

Наша речь представляет собой расчлененный звуковой поток. Звуки объединяются в некоторые единства, сочетающиеся в свою очередь между собою. Наименьшие звуковые единства, ощущае­мые нами как отдельные члены речи, есть слова. В произношении мы выделяем слова из фраз, делая на каждом слове более или ме­нее сильное ударение. В письме мы слово от слова отделяем про­белом. Таким образом, уже механизм нашей устной и письменной речи дает нам представление о словах как некоторых самостоя-

Іельньїх единствах. Но в основе нашего механического членения речи лежат представления, связываемые нами с речевым процес­сом. Каждое слово является центром особого представления, от­дельного элемента мысли, заключенной в речи. Только слово в целом вызывает самостоятельное представление, — части слова такого представления не вызывают*. Возьмем предложение «Се­годня хорошая погода». Первое слово вызывает в нас временные представления. Сопоставляя это с фразой — «Сегодня я иду в театр», мы видим, что это представление о времени обще обеим фразам, и носитель этого общего представления есть слово «сегодня». Сло­во «хорошая» вызывает в нас представление о чувстве удовлетво­рения (ср. «хорошая книга») и т.д. Но сами по себе части этих слов никаких представлений не вызывают: например, звуки «хоро...» или «... года» — бессмысленны, и подобозвучащие слова «хоро­шая», «хороним», «хоромы», «погода», «два года» по своим значе­ниям не сравнимы. Слово во фразе всегда соединено с определен­ным значением, имеет свой смысл. Отсюда не следует, что этим смыслом слово обладает само по себе. Слов вне фразы не сущест­вует, отдельные слова мы встречаем только в словарях. Но учимся языку и свыкаемся с языком мы не по словарям, а в живой речи, т.е. воспринимая фразы. Точное значение, полный смысл слово имеет только во фразе. Достаточно переместить слово из одного словосочетания в другое, чтобы значение его несколько изменилось.

* Следует отметить, что слово, выделяемое путем осмысления фразы, не всег­да своими границами совпадает с членением произносительным или графичес­ким. Например, «в лесу» произносится в одно слово, пишется в два. Слово «не знаю» звучит как одно, пишется как два слова. В смысловом отношении «не знаю» так же относится к «знаю», как «незнание» к «знанию», меж тем в первом случае мы имеем два графических слова против одного, во втором — одно против одного. Там, где необходимо различить, про какой способ членения идет речь, различают слово фонетическое (раздельно произносимое), слово графическое (которое от­дельно пишется) и слово семантическое (имеющее отдельное значение).

Возможны случаи, когда семантическое слово слагается из нескольких фоне­тических и графических слов. Таковы сложные имена и термины: Нижний Нов­город, Большая Медведица, железная дорога. В этих сочетаниях не два центра образования представления, а по одному на каждую словесную группу. Понятие, вызываемое сочетанием «железная дорога», не совпадает с сочетанием понятий, вызываемых словами «железная» и «дорога» (т.е. «железная дорога» не есть «доро­га, сделанная из железа»). Так, в одной газете мамонт был назван «полезным ископаемым». Комизм такого именования заключается в том, что автор заметки понял сочетание «полезное ископаемое» как два семантических слова — «полез­ное» (мамонт, конечно, никому вреда не причиняет и полезен для пауки) и «иско­паемое» («ископаемое животное», т.е. вымершее и находимое при раскопках), в то время как сочетание «полезное ископаемое» есть одно семантическое слово, обо­значающее добываемые в промышленных целях в рудниках минералы, уголь и т.д.

«Хорошая погода», «хорошая трепка» — здесь слово «хорошая» значит весьма разное. «Сегодня хорошая погода», «сегодня воскресенье», «сегодня я иду в театр» — слово «сегодня» здесь имеет три оттенка значения: в первом случае оно обозначает неопределенный промежуток времени, ныне длящийся и, по всей вероятности, выходящий за временные пределы дня («сейчас хорошая погода и, вероятно, весь день будет хорошая погода»), во втором случае мы имеем точный промежуток времени, продолжающийся ровно 24 часа, в третьем случае — только небольшой промежуток времени, входящий в сегодняшний день (например: «в театр я иду вечером, в 8 часов»). В каждой фразе слово имеет свои смысловые ассоциации. Если мы искусственно выделяем слово и сосредоточиваем на нем свое внимание, то вместо точного значения мы получаем множество возможных, потенци­альных смысловых ассоциаций. Эти смысловые ассоциации напо­минают сродство химического атома. Атом водорода — не есть какая-то химическая реальность. Отдельно он в природе не суще­ствует. Но, соединившись с другим атомом водорода, он даст газ — водород, в других соединениях он даст воду, в иных — наша­тырь и т.д. В некоторые же соединения он войти не способен. Точно так же и слово — в одни соединения оно входит и дает смысл, в другие — оно не способно войти. Анализируя эти ассо­циации — то, что мы чувствуем, думая об отдельном слове, — мы иногда находим общее в его смысловых возможностях. Это общее мы называем «основным значением». Иногда этих значений может быть несколько. Например, слово «земля» может обозначать и пла­нету, на которой мы живем, и почву, по которой мы ходим (в этом смысле в фантастических романах, рисующих жизнь на иных пла­нетах, можно прочесть, что на Марсе ходят по земле), и то, из чего эта земля состоит («жирная, тощая земля», «химический состав земли»), и, наконец, некоторую территорию («и земли отдавал в залог», «открывать новые земли»). Видоизменение этих первич­ных значений, признаки, возникающие при осмыслении слова во фразе, — являются вторичными признаками значения. Кроме того, со словом ассоциируется и представление о лексической среде, в которой оно употребляется; иные слова являются принадлежнос­тью отдельных социальных групп (слова городские, «интеллигент­ские», крестьянские) или этнических (диалекты, областные слова и т.п.) или возникают в определенной бытовой обстановке (слова «официальные», вульгарные, фамильярные, технические, митин­говые), или употребляются в определенных родах литературы (газет­ный лексикон, «поэтические слова», «прозаические» и т.п.); это представление о лексической среде дает лексическую окраску слова⁶.

Из всех потенциальных смысловых ассоциаций слова некото­рыми мы пользуемся преимущественно, к другим прибегаем срав­нительно редко. Если мы соединяем слова по этим излюбленным, привычным ассоциациям, мы получаем шаблонные фразы — ти­пичная форма обыденной речи, вызываемой обыкновенными, при­вычными, повторяющимися бытовыми обстоятельствами.

Обычный способ создания художественной речи — это упот­ребление слова в необычной ассоциации. Художественная речь производит впечатление некоторой новизны в обращении со сло­вами, является своеобразным новообразованием. Слово как бы получает новое значение (вступает в новые ассоциации). При по­вторении аналогичных конструкций эта новизна может исчезнуть, мы можем привыкнуть к такому употреблению слова, и оно может войти в обиход с новым значением. Законы образования новых значений имеют много аналогичного с законами образования поэ­тической речи, и обычно на каждый прием художественного сло­воупотребления можно привести аналогичные примеры из исто­рии языка, которые показывают, как слово приобретало в языке новые значения под действием тех же законов.

В основе поэтической лексики лежит подновление словесных ассоциаций⁷.

Это подновление может достигаться путем перемещения слова в необычную лексическую среду или путем придания слову не­обычного значения. Эти два способа подновления лексики мы и рассмотрим.