рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Л. И. Тимофеев

Л. И. Тимофеев - раздел Философия, Тимофеев Л. И. основы ТЕОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ Великая Октябрьская Революция, Выводившая Па Авансцену Истории В...



Великая Октябрьская революция, выводившая па авансцену истории в качестве решающей исторической силы освобожден­ный народ, ставила перед писателями новые исторические за­дачи, решить которые можно было, с одной стороны, исходя из созданных Горьким творческих принципов, но с другой — только на основе глубокого понимания нового исторического качества событий, переживавшихся страной в первые годы после Великой Октябрьской революции. В этом было основное содержание на­чального периода развития русской советской литературы в 1918—1922 годах.

Те заветы, которые были даны в 1905 году Лениным в статье «Партийная организация и партийная литература» новой сво­бодной литературе, теперь должны были стать достоянием мас­сового литературного движения.

Идея социализма освещала советским писателям перспективу грандиозных событий, в корне менявших весь уклад жизни страны. Героика гражданской войны раскрыла перед ними луч­шие черты советских людей, которые вели отечественную войну за освобождение народа. Идеи партийности и народности, па­фос советского патриотизма, величие событий, открывавших новую эпоху в истории человечества, облик нового человека, строителя и защитника социализма,— таковы были те основные творческие пути, на которые выводила литературу революция.

Естественно, что и осмысление новой действительности, и овладение новыми творческими принципами, необходимыми для ее отражения, требовали от писателей огромной работы, тесней­шей связи с социалистическим строительством, перехода на рельсы коммунистической идеологии, которая могла дать им возможность быть на уровне сложнейших противоречий эпохи социалистической революции.

Переход этот для большинства писателей был очень сложен и труден. Многие из них не были связаны с революционной практикой рабочего класса, многие находились под влиянием чуждой рабочему классу идеологии. Вместе с тем чрезвычайно энергично было и прямое противодействие новой, социалисти­ческой действительности со стороны разбитых эксплуататорских классов. Проповедь буржуазного индивидуализма, формализма, упадочничества, пессимизма — все это сильно давало себя знать в литературной жизни эпохи гражданской войны.

Очевидно, что ближе всего к новой действительности оказа­лись писатели, творческое развитие которых еще до Октября определилось связью с освободительным движением народных масс, несло в себе революционное начало,— Маяковский, Д. Бедный, Серафимович. Вступили на путь отражения рево­люционной действительности писатели, особенно остро выра­зившие еще до революции романтический протест против бур­жуазного строя, — А. Блок, В. Брюсов. Наконец, началось раз-


вертывание массового народного творчества, хоія шмч.ин- и.І нем сказалось вредное влияние пролеткультовских орІаІІІІ,І;Іцми, пытавшихся отгородиться от советской действительности, üipn-давших роль культурного наследия прошлого.

Осмысление социалистического характера революции, изоб­ражение ее положительного героя — коммуниста, борющегося за освобождение народа, пафос борьбы нового мира со старым миром — в этом прежде всего была основная задача литера­туры, и в свете большей или меньшей полноты ее осущест­вления надлежит оценивать творчество писателей в этом пе­риоде.

На решающий переворот в жизни страны литература отве­чает прежде всего открытием нового героя. В литературу (в лирическом по преимуществу плане) теперь входит образ че­ловека нового типа — революционера, коммуниста, освободителя народа,— взятый из самой гущи жизни. Этот образ был дан Горьким в эпоху первой революции, теперь он должен был быть показан в новых условиях. В этом умении откликаться на все то новое, что происходило в жизненном процессе, и обнаружи­валось прежде всего развитие социалистического реализма. События гражданской войны определяют новый характер сю­жета (опять-таки данный еще главным образом в лирических ситуациях) — изображение человека в конфликтах, возникаю­щих в процессе героической борьбы масс. Общественно-полити­ческая обстановка подсказывает, таким образом, и характер ху­дожественных открытий литературы: новый тип героя, новизну сюжета, героическое начало, вошедшее в жизнь.

Эти открытия вместе с тем еще только намечены. Черты но­вого человека показаны либо только в эмоционально-лириче­ском плане, либо в условно-схематическом. Литература эпохи гражданской войны при всей противоречивости тех творческих тенденций, которые характеризуют ее представителей от Бед­ного до Блока, создает существенные предпосылки для дальней­шего развития литературного процесса, не говоря уже о без­относительной художественной ценности созданных в эти годы произведений.

В каких бы формах ни выступал в эти годы в литературе новый герой современности, главным в литературном процессе было именно то, что этот герой появился. Красногвардейцы из «Двенадцати», Иван из «150000000», герои агитационных сти­хов Демьяна Бедного имеют друг с другом весьма мало общего и очень далеки от сколько-нибудь полного отражения черт но­вого человека, творящего великое дело революции. Но важно то, что именно в литературе эпохи гражданской войны, так сказать, в массовой форме начинается развитие того образа человека будущего (а теперь настоящего) России, которого до Октября видел и рисовал лишь Максим Горький.


15*



Таким образом, ответом на запросы новой эпохи, художе­ственным открытием, которым литература откликалась на вста­вавшие перед ней творческие задачи, явилось прежде всего создание, хотя и в самых первичных чертах, образа нового че­ловека в художественных формах, доступных литературе в те годы и своей эмоциональностью, романтической приподнятостью отвечавших интересам и чувствам людей, на своих плечах выносивших трудности гражданской войны, дышавших ее рэ-мантикой и пафосом. Наряду с подходом к изображению ти­пического характера героя новой эпохи литература совершала и другое существенное художественное открытие, обращаясь и к тем новым типическим обстоятельствам, в которых фор­мировался новый человек, показывая его прежде всего в об­становке борьбы за социализм, опягь-таки идя вслед за Горьким по пути разработки нового сюжета, раскрывающего формиро­вание характера социалистического человека. В романтических ситуациях «Двенадцати», в схематической борьбе Ивана с Виль­соном в «150000000», в бытовых зарисовках стихов Д. Бедного проступали черты тех новых человеческих отношений, которые нес с собой новый общественный порядок, созданный Октябрь­ской революцией. В героике борьбы за освобождение Родины зрело то чувство нового, советского патриотизма, которое каж­дый по-своему стремились выразить и Блок, и Брюсов, и Бед­ный, и Есенин при всем индивидуальном своеобразии миро­воззрения и творчества каждого из них

Художником, который в первые годы после Октября сумел и воспринять принципы Горького, и вместе с тем развить их в со­вершенно новой исторической обстановке, понять ее основные черты, явился Дмитрий Фурманов, творчество которого принад­лежит к числу наиболее значительных фактов в развитии со­ветской прозы первой половины 20-х годов.

В 1919 году Фурманов начинает писать свои первые очерки о фронтовой жизни. В 1921 году им написан «Красный десант», в 1922 году вчерне закончен «Чапаев».

Таким образом, творческие принципы Фурманова определи­лись и нашли свое реальное воплощение в период, когда со­ветская литература делала еще свои первые шаги.

Если в дооктябрьский период Ленин определил основные черты ее нового художественного метода в своем учении о пар­тийности, а Горький воплотил их в образах, отразивших опыт дооктябрьского революционного движения («Мать», «Враги», «Лето»), то перед советскими писателями, которых можно на­звать писателями первого октябрьского призыва, стояла задача исключительной трудности, требовавшая глубокой творческой проницательности: надо было в условиях величайшего истори­ческого переворота найти художественные формы типизации новой, рождающейся социалистической действительности.


Перед Фурмановым была новая деиспзикллынн п., u І.ІмшІ гуще которой проходил он свою революционную и пюрчіч куш школу, были общие творческие принципы, раскрытые 1 орьмім на ином жизненном материале (до Октября), и была задача огромной новаторской важности, открывавшая во многом пути перед советской литературой: на основе опыта социалистиче­ского искусства, и в первую очередь М. Горького, художест­венно осознать эту новую действительность.

Выше мы уже говорили, что претворение исторической воз­можности в действительность есть активный процесс, требую­щий от человека всей силы характера. Суть этого процесса со­стоит в том, что именно теперь идеал как возможность, к ко­торой стремится человек, может стать действительностью. В этом — ключ социалистической эстетики.

И в первые годы революции, нащупывая пути к творческому осуществлению нового искусства, которое впервые в истории могло достичь художественного изображения единства идеала и жизни, возможности и действительности, советские писатели, естественно, стояли перед задачей грандиозной трудности.

Фурманов, как никто, был подготовлен к тому, чтобы по­дойти к решению этой задачи Теснейшая связь с революцион­ной массой, участие в событиях огромного исторического мас­штаба, соприкосновение с людьми, которые в себе несли ту слитность возможного и действительного, вне которой не может быть создан социалистический идеал (Фрунзе, Чапаев),— все это в соединении с личными качествами писателя создавало благоприятную почву для решения им этой творческой за­дачи.

Чрезвычайно характерно, что самый процесс работы над «Чапаевым» для Фурманова — прежде всего вопрос об отноше­нии искусства к действительности, т. е., другими словами, во­прос об идеале и действительности. В этом смысл кажущейся противоречивости его размышлений над тем, как работать над «Чапаевым» (см. дневники Фурманова).

С одной стороны, Фурманов стремится к предельной факти­ческой точности, с другой — к открзу от нее Он раздумывает, например, над жанром «Чапаева»: «1) Повесть... 2) Воспоми­нания... 3) Историческая хроника... 4) Художественно-истори­ческая хроника... 5) Историческая баллада... 6) Картины. . . 7) Исторический очерк... Как назвать, не знаю».

«Я... неисправимый реалист — записывает он,— мне пода« вай голую жизнь без греческих мантий, без вычур и без гри­мас». И в то же время он заявляет: «К черту быт — символами. Символы долговечней, восторженней, глубже, чем фотографи­рованный быт. В символах выход».

И вместе с тем Фурманов приходит к выводу: «Вчера... говорил про Вс. Иванова, что это не творец, а фотограф...


А мне его стиль мил. Я и сам, верно, сойду, приду, подойду к этому...»

И далее: «Если возьму Чапая, личность исторически суще­ствовавшую, начдива 25, если возьму даты, возьму города, се­ленья, все это по-действительному, в хронологической последо­вательности, имеет ли смысл тогда кого-нибудь скрещивать, к примеру — Фрунзе окрещивать псевдонимом? Кто не знает? Да и всех других, может быть... Так ли? Но это уже будет не столько художественная вещь, повесть, сколько историческое (может быть, и живое) повествование».

И тут же: «Кой-какие даты и примеры взять, но не вязать себя этим в деталях. Даже и Чапая окрестить как-то по-иному, не надо действительно существовавших имен — это развяжет руки, даст возможность разыграться фантазии».

И наконец, известные слова: «...дать ли Чапая действительно с мелочами, с грехами, со всей человеческой требухой или, как обычно, дать фигуру фантастическую, т. е. хотя и яркую, но во многом кастрированную?

Склоняюсь больше к первому».

Эти напряженные творческие поиски Фурманова и были связаны именно с тем, что он, с одной стороны, как бы боялся изображения действительного, чтобы не упустить идеального, возможного, с другой стороны, в погоне за идеальным, как он говорил, фантастическим боялся пропустить подлинное, дей­ствительное, ибо на самом деле в социалистической действи­тельности того периода, т. е. периода гражданской войны, уже было налицо принципиальное единство возможного и действи­тельного.

Ленин писал в 1919 году как раз о тех событиях, которые волновали Фурманова, обращаясь к слушателям Свердловского университета, отправлявшимся на фронт: «Сегодня я видел то­варищей иваново-вознесенских рабочих, которые сняли до по­ловины всего числа ответственных партийных работников для отправки на фронт. Мне рассказывал сегодня один из них, с каким энтузиазмом их провожали десятки тысяч беспартийных рабочих и как подошел к ним один старик, беспартийный, и сказал: «Не беспокойтесь, уезжайте, ваше место там, а мы здесь за вас справимся». Вот когда среди беспартийных рабочих воз­никает такое настроение, когда беспартийные массы, не разби­рающиеся еще полностью в политических вопросах, видят, что мы лучших представителей пролетариата и крестьянства от­правляем на фронт, где они берут на себя самые трудные, самые ответственные и тяжелые обязанности и где им придется в первых рядах понести больше всего жертв и гибнуть в от­чаянных боях,— число наших сторонников среди неразвитых беспартийных рабочих и крестьян вырастает вдесятеро, и с вои-


сками колебавшимися, ослабевшими, усіальїми мрош <>'І>ІІ и,І стоящие чудеса» '.

Чудеса, происходившие с массами, которые вели за гоГхш коммунисты, и представляли собой новое качество действитель­ности, единство социалистической возможности и действитель­ности. Фурманов еще ощупью находил как художник это но­вое содержание жизни, стремясь к изображению действитель­ности, понятой вместе с тем и как возможность. Вот почему он записал, что «Чапаев — лицо собирательное».

Исключительно интересен набросок посвящения «Чапаева»: «Мужикам Самарской губернии, уральским рабочим, красным ткачам Иваново-Вознесенска, киргизам и латышам, мадьярам и австрийцам — всем, кто составлял непобедимые полки чапаев­ской дивизии, кто в суровые годы гражданской войны без сна­рядов, с одним штыком сумел пройти по уральским степям до Каспийского моря, по самарским лугам на Колчака, на За­паде— против польских панов, кто мужественно боролся про­тив белоказацкой орды, против полков офицерских, кто кровь свою пролил за великое дело, кто отдал жизнь свою на алтарь борьбы,— всем вам, герои гражданской войны, чапаевцы, по­свящаю эту книгу».

Этот набросок поучителен именно потому, что свидетель­ствует, в какой мере сама обстановка гражданской войны наталкивала Фурманова на ощущение того, что тот идеал, от­сутствие которого пугало его превращением творчества в фото­графию жизни, на самом деле уже воплощался в действи­тельность.

В самых первоначальных формах Фурманов начинал ощу­щать то новое качество социалистической действительности, ко­торое состоит в том, что, будучи заострена, подчеркнуто обоб­щена в своих передовых проявлениях, действительность сама получает эстетическую значимость, поскольку в конечном счете восходит к реальному осуществлению идеального в практике передовых строителей социалистического общества.

Крайне важно подчеркнуть, что в эти годы (1919—1922) Фурманов вслед за Горьким уже нащупывал это важнейшее свойство социалистической эстетики: единства идеала и дей­ствительности в самой жизни, открывающее совершенно новые качественные возможности, в частности, для развития того жанра, который сам Фурманов удачно определил как «худо­жественно-исторический», т. е. основанный на воспроизведении передовых, а не массовидных явлений действительности, кото­рые, будучи конкретно воспроизведены в своей сущности, осво­божденные от всего мелкого и незначительного, получают уже эстетическое значение.

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

Тимофеев Л. И. основы ТЕОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ

ОТ АВТОРА... Настоящая работа представляет собой систематическое изложение понятий теории литературы применительно к изу чению ее в...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Л. И. Тимофеев

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

ПОЖАРНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ. СРЕДСТВА И МЕТОДЫ ПОЖАРОТУШЕНИЯ.
  Противопожарный инструктаж и пожарно-технический минимум. При оформлении на работу все рабочие, служащие и инженерно-технические работники должны пройти первичный п

ВОЗМОЖНОСТЬ СУДИТЬ И О ЛЮДЯХ И О ЖИЗНеННОЙ Обстановке ТОГО
времени. От фидиевского Зевса до врубелевского Демона стремление создать облик неземного существа не выходило, да и не могло выйти за пределы видоизмененных, преображенных, но тем не менее

ВОЗМОЖНОСТЬ СУДИТЬ И О ЛЮДЯХ И О ЖИЗНеННОЙ Обстановке ТОГО
времени. От фидиевского Зевса до врубелевского Демона стремление создать облик неземного существа не выходило, да и не могло выйти за пределы видоизмененных, преображенных, но тем не менее

Л. И. Тимофеев
Власовых представлена тремя характерами (отец, мать, сын), за каждым из которых мы видим определенные общественные закономерности. Отец Власова — рабочий старого поколения, до конца ра

КОНКреТНУЮ СИСТеМУ СОбЫТИИ В ІШиИзВеДеНИИ. КОТОрая ряркпынярт
данные ^дряктрры r дуг взаимоотношениях и взаимодействии. Английскому писателю І енри Джемсу принадлежит форму-лировка, очень ясно показывающая художественный смысл сю­жета: «События — это п

Л. И. Тимофеев
введения в сюжет рассказа характеров иного типа, которые «уравновесили бы» Челкаша, дали бы читателю правильную перспективу для понимания сущности капиталистического строя. Отсюда — вв

Л. И. Тимофеев 193
  включается в систему авторской речи. Авторская речь вбирает в себя речь персонажа, комментирует ее, усиливает или ослаб­ляет, поддерживает или отвергает и т. д. Речь персо

СЛОВа В прронпрцрм.. аняирни^, т, Є. ВЬІДЄЛЄНИЄ JBTOpHHHblX ЄГО
признаков для характеристики какого-либо явления. При этом слово, признак которого переносится на другое слово, теряет свое самостоятельное значение, интересует нас лишь своей вто­ричной чертой, ка

Жребий.
еатель прибегает к повествованию от собственного лица (так называемое Icherzählung — термин немецкой поэтики) типа за­писей, дневников, писем и других развернутых форм, сохраняю­щ

Л, ИІ Тимофееп
грехов литературоведения — описательства, изолированных на­блюдении над отдельными элементами произведения. Литературное произведение есть органическое целое, воз­действующее

Pound;~ СНОМ
і и покоем скован. і Но .. * не спит > мадам Кускова. 1 Таким образом, ритмические определители тонического стиха, 1| точно так же как и в сил

Н И И, В кпшфртнпм_п ррржннянии------------------- _
2. Субъективированность этого изображения, то, что оно дается не как внешнее событие по отношению к пове-, ствователю (что мы наблюдаем в эпосе), а как его непосред­ ственное пер

ИНТереС, ЖИЗНеННОСТЬ, ВОСПИТатеЛЬНОе И ЭСТеТИЧеСКОе ЗНачеНИе.1
В зависимости от своего исторического содержания, от кан чества характеров, типичных для данного исторического пе­риода, меняется и сама лирика, сохраняя вместе с тем свою функциональную однороднос

N ПСН.9ВР. рюжртя — конфликты
определенных периодов социалистического строительства, и его подход к языку отличается стремлением к демократичности. Но эти же принципы были еще ранее осуществлены Макси­мом Горьким, с ни

УКАЗАТЕЛЬ ТЕРМИНОВ
Авантюрный роман—см роман аван­тюрный Авторская речь —87, 156, 188, 194, 196, 204, 225, 241, 244, 246, 284, 382 Акмеизм — 162 Акцентное стихосложение — 300, 3

ОБЩИЕ ПОНЯТИЯ ТЕОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ
Глав n первая. Образность........................ ,................................................. 171 Предмет художественного изображения............................

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги