рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

По теме 4

По теме 4 - раздел Философия, ОСНОВЫ МЕДИАЦИИ Задание.Проанализируйте Возможность Реализации Т.н. Гарвардс...

Задание.Проанализируйте возможность реализации т.н. Гарвардских правил ведения переговоров при проведении процедуры медиации. С какими трудностями сталкивается медиатор при их реализации? Переговоры – одно из эффективных средств разреше­ния кон­фликта. Метод принципиальных переговоров – реше­ние про­блемы, исходя из сути дела, позволяет достичь того, что вам по­лагается по праву и остаться при этом в рамках прили­чий1.

Правила переговоров в конфликтах

1. Отделите человека от проблемы – обсуждайте про­блемы, а не друг друга. В условиях конфликта возникает тен­денция переносить недовольство позицией оппонента на лич­ность этого оппонента. Будьте тверды, говоря о проблеме, но мягки с людьми. Чтобы разрешать конфликт, необяза­тельно изменять личность оппонента. Более того, лучше постараться понять его переживания и образ мыслей.

2. Сосредоточьтесь на интересах, а не на позициях. Пози­ции более или менее открыто формулируются конфликтую­щими сторонами, тогда как каждая из них даже свои собст­венные интересы не всегда ясно осознает, не говоря уже об интересах другой стороны. Конфликт обычно разгорается во­круг позиций, но подлинными движущими силами его явля­ются интересы. Как правило, согласовать интересы конфлик­тующих сторон удается лучше, чем согласовать их позиции. У человека интересов гораздо больше, чем те, ко­торые выража­ются в занятой им позиции.

3. Ищите взаимовыгодные варианты. Нередко люди опа­са­ются предлагать оппоненту в процессе переговоров какие-то недостаточно продуманные или кажущиеся не слишком для них выгодными варианты, боясь, что это ослабит их позиции: оппонент может сходу ухватиться за то, что пред­ложено, и добиться преимущества. Чтобы избежать этого, следует отде­лять предложение вариантов от принятия окончательного ре­шения. Предлагая оппоненту разнооб­разные варианты, вы можете выяснить его предпочтения и учесть его интересы.

4. Настаивайте на использовании объективных критериев. Вариант, в котором учтены интересы оппонента, может не устроить его. Чтобы выйти из такого положения, необхо­димо иметь объективные критерии оценки предлагаемых решений. Эти критерии должны признаваться обеими кон­фликтующими сторонами. Они не должны зависеть от же­ланий одной из сто­рон, а быть справедливыми и практич­ными. Пример крите­риев: традиция, экспертная оценка, профессиональная норма, научный расчет и т. п.

Задание 2.Изучите работу Луиз Отис – судьи апелляционного суда г. Квебек (Канада), инициатора введения судебной медиации при рассмотрении дел в апелляционном суде. (Источник: *Отис Л. Медиация, проводимая судьями: новое явление в трансформации правосудия / Л. Отис, Э. Райтер // Медиация и право. Посредничество и примирение.– 2011.– № 1.– С. 21–38; *Они же. Медиация в стенах суда // там же.– № 2.– С. 46–59). Проанализируйте специфику судебной медиации. Обобщите преимущества медиации по сравнению с традиционным правосудием. Сформулируйте свою позицию о перспективах медиации в апелляционных судах России.

Правила судебной медиации.Несмотря на присутствие судьи и сторон, судебная меди­ация – это процесс, который значительно отличается от су­допроизводства. Роли участ­ников этих процессов, динамика их коммуникации, этические ограниче­ния и ловушки, и даже преследуемые цели в медиации и судопроизводстве различаются в огромной степени. Эти различия подчеркивают некоторые из нормативных вызовов, которые судебная медиация предъявляет тра­диционному (и все еще доминирующему) способу воспринимать закон и его роль в обществе. Далее мы еще раз убедимся в этом, рассматривая каждую из стадий процесса судеб­ной медиации, начиная с признания конфликта и подписания соглаше­ния о проведении медиации, вклю­чая этапы открытия, коммуникации и переговоров, и вплоть до приня­тия решения и завершения проце­дуры медиации. Данный шаблон отражает подход, используемый на медиативных сессиях в Апелляционном суде г. Квебек, и основан на программе обучения судей соответствующим навыкам медиации. Эта программа, в свою очередь, основана на подходе «СТАР к содействию при разрешении конфликтов», разработанном Институтом разрешения споров им. Штрауса при Школе права Универ­ситета Пеппердайн, и адаптирована к специфическим требованиям судебной медиации.

1. Конфликт.До проведения медиации воз­никает конфликт. Именно конфликт приводит стороны на медиацию (или в суд) и обеспечивает тот контекст, в котором происходит взаимодей­ствие людей с формальными право­выми институтами. Однако до того как люди обратятся к помощи тре­тьей стороны для разрешения спо­ра (к судье или медиатору), – кон­фликт уже достигнет определенного уровня эскалации, и стороны по­несут определенные финансовые и эмоциональные издержки. Это может привести к тенденции объ­единять симптом и причину, то есть далее спор способен привести сто­роны к противостоянию по более широкому и принципиальному кру­гу вопросов, а первоначальная при­чина спора может даже показаться (и оказаться) не столько болезнью, сколько ее симптомом. Вот почему даже само призна­ние того факта, что конфликт суще­ствует, является важным первым шагом на пути разрешения спора. Именно здесь возникает желание понять конфликт как сложную ма­нифестацию человеческих взаимо­отношений, которые могут вести как к его назреванию и эскалации, так и к разрешению.

Иными словами, до того, как конфликт может быть успешно раз­решен, он должен быть понят – не только в абстрактном плане, но и в конкретном и уникальном контексте ценностей, предположений, эмоций и потребностей вовлеченных сторон. Вот почему, хотя уместно начинать наш анализ спора с самого конфлик­та, мы должны всегда помнить, что до того, как возник конфликт, меж­ду сторонами существуют другие вза имоотношения. Именно так обстоит дело в большинстве гражданских, коммерческих и семейных споров, но, разумеется, существуют случаи (как правило, менее пригодные для медиации), когда до возникновения спо­ра подобные отношения отсутствовали, и стороны вообще не были знакомы между собой. Этот факт является особенно важным для понимания ре­ального масштаба задач медиации.

Одной из сильных сторон меди­ации (о чем ниже будет сказано бо­лее подробно), в отличие от судопро­изводства, является возможность исследовать проблему с холистиче­ской точки зрения, в попытке раз­решить весь конфликт в целом, а не просто его отдельный аспект (сим­птом) в определенный момент вре­мени. При этом медиация предла­гает средство признания сложности и важности межчеловеческих взаи­моотношений во время разрешения споров; таким образом, она позволя­ет понять конфликт во всем его раз­витии, а не в рамках искусственной среды правового спора.

Конфликт существовал в челове­ческой истории с самого начала – мно­гие воспринимают его как нормальный и неизбежный аспект человечности. Существование конфликта – это до­казательство существования самой жизни. Ведь если ЭКГ показывает точку, двигающуюся по прямой, все конфликты – как и жизнь – конеч­ны. Конфликт – это отражение ума и креативности, проявляющих себя во множестве форм во всех областях че­ловеческой деятельности. Новые идеи «бросают вызов» ортодоксальности; творческие процессы у художника ча­сто воспринимаются как «борьба», «столкновение» идеологий или «бит­ва». То есть конфликт – это совсем не несчастный случай, происходящий в общественной жизни, конфликт – это ее суть, это самый верный показа­тель того, что человеческие устремле­ния, эмоции, ценности и ум, – то есть все то, что делает человека челове­ком, – работают исправно.

Будучи наследниками иудео-хри­стианского мира, который воспри­нимает конфликт как негативное явление, и светской либеральной фи­лософии, которая стремится нейтра­лизовать конфликт через наделение личности эксклюзивными правами, мы попытались построить обще­ство, которое исключает конфликт (или, по крайней мере, содержит его в изоляции). В качестве попытки подавления конфликта с помощью религиозного запрета можно в частности рассматривать ветхоза­ветные заповеди, касающиеся взаимоотношений с ближним, а в качестве соответствующих философских предпосылок – теории Локка относительно прав собственности.

В то же время социоло­ги давно признают, что конфликт яв­ляется обычной манифестацией че­ловеческой жизни, и, позволяя ему быть выраженным, мы создаем более стабильное и здоровое общество.

В мирном государстве не должна царствовать полиция, цель стабильно­сти должна заключаться не в строгом и статичном порядке, а в разнообразии сил и противоборствующих тенденций, в поиске точки равновесия, гармонии разных голосов. Конфликт содержит­ся в мирной обстановке, так же как мир скрыт в сердцевине конфликта: мы можем рассматривать мир как пе­риод консолидации выгод конфликта – и конфликт как полезное пробуждение мира из состояния благодушной апатии. Основной вопрос, однако, заключается в том, как лучше всего управлять конфликтом, который является неизбеж­ным и вездесущим, и каким образом лучше всего придать ему конструктив­ное, а не деструктивное направление. Чтобы понять это, важно иметь в виду, что не все конфликты одина­ковы. Конфликт между двумя биз­несменами по вопросу нарушения положений договора подразумевает совершенно иные вопросы, нежели в конфликте между двумя супругами по поводу опеки над ребенком. В пер­вом случае стороны могут вести себя менее упрямо, поскольку часто не ис­пытывают столь сильных эмоций, как те, что возникают в конфликтах по во­просам опеки (к тому же в спорах биз­несменов существует куда больше воз­можностей для компромисса).

Однако, если присмотреться, каждый конфликт поднимает для во­влеченных в него сторон всегда раз­ные, но ключевые для них вопросы, и именно эти вопросы – являются тем багажом, с которым стороны при­ходят в суд или на медиацию. Имен­но от этих вопросов и зависит, какой путь разрешения спора окажется оп­тимальным. В медиации чрезвычайно важно именно то, что стороны сами определяют значимость проблем, возникающих в конфликте, и они же сами решают, какие вопросы явля­ются критичными, какие косвенны­ми, а какие совсем не существенны. Природа конфликта в совокупности с тем, как участники понимают и ха­рактеризуют его, по большей части определяет интенсивность конфликта, масштаб проблем, и, в конечном счете, варианты его разрешения.

Конфликты отличаются друг от друга радикально, и за долгое время появилось большое коли­чество литературы в разных про­фессиональных областях по анали­зу и классификации конфликтов. Вот почему самый важный вопрос для работы по разрешению спора заключается не в том, существует ли конфликт (это больше относит­ся к области человеческого взаи­модействия), а скорее в том, какого рода этот конфликт. Конфликт мо­жет быть управляемым и неуправля­емым, не выходящим за какие-ли­бо границы, либо разрастающимся, конструктивным или деструктивным, ясным или запутанным, прогрес­сивным или регрессивным, полез­ным или вредным, двусторонним или многосторонним, и так далее. Ключ к разрешению конфликта заключает­ся в признании того, в чем этот кон­фликт продуктивен и необходим, а в чем – нет; короче говоря, нужно по­нять и усилить динамику конфликта и его продуктивные аспекты, ней­трализуя его деструктивную часть.

Источник конфликта в нашей ин­терпретации тесно связан с его базо­вой парадигмой, которую мы выбираем для описания человеческих взаимоот­ношений. Наши институты, социаль­ная политика и системы разрешения споров будут сильно различаться в за­висимости от того, считаем ли мы чело­веческие взаимоотношения в основном направленными на конфликт, или – на сотрудничество. Часто наше миро­воззрение и наши институты заранее предрасполагают нас воспринимать реальность в том или другом свете.

Чтобы немного прояснить сказан­ное, давайте рассмотрим в подобном ключе эволюционную биологию. Ан­глийский натуралист Чарльз Дарвин и российский анархист Петр Кропот­кин независимо друг от друга развива­ли эволюционные теории от радикаль­но расходящихся начальных точек.

Там, где Дарвин видел соревно­вание как движущую силу, Кропоткин увидел сотрудничество. Идеи Дарвина обрели форму во время знаменито­го путешествия на корабле «Бигль» на Галапагосские острова, где он уви­дел огромное количество видов, обитающих на небольшой территории. Эта картина спровоцировала Дарви­на сформулировать теорию естествен­ного отбора, согласно которой вынос­ливые или приспособленные индивиды выживают в борьбе за пространство, еду и продолжение рода. Кропоткин, напротив, разрабатывал свои идеи во время пятилетней службы в Сибири, где он увидел некоторое количество видов, сосуществующих на обширных пространствах. В результате, он разработал теорию естественного от­бора, основанного на сотрудничестве, а не на борьбе: выживают те, кто более других способен сотрудничать в единой борьбе с суровой окружающей средой.

Если взглянуть на правовое про­странство, то различие между судо­производством и медиацией может быть в каком-то смысле понято как пример подобного различия между борьбой и сотрудничеством как фун­даментальными организационными принципами становления жизни. Эти понятия не являются взаимоисключа­ющими, и, конечно же, сотрудниче­ство также может включать инстинкты соперничества, и соперничество время от времени означает сотрудни­чество. Ведь судопроизводство порой включает в себя и сотрудничающий аспект, поскольку дело здесь не всег­да просто в проигрыше или выигры­ше. А стороны медиации, какой бы ни был у них интерес в совместной работе, остаются по разные сторо­ны баррикад конфликта.

В общем, однако, западное пра­во было сформировано либеральной парадигмой, которая делает акцент на автономии, свободе и волюнтариз­ме; все эти качества тяготеют к кон­фликту больше, чем к кооперации. Правовая система, построенная во­круг сторон, являющихся свободны­ми, автономными и выражающими собственную волю, естественно тя­готеет к продвижению индивидуаль­ных интересов.

Классическая договорная док­трина является яркой иллюстра­цией этой ситуации; в то же время акцент на субъективных правах в за­падных правовых системах является несколько иным.

Это либеральное мировоззре­ние, лежащее в основе западно­го права, тяготеет к манифестации себя в том, что можно назвать ско­рее адъюкативной, чем резолютив­ной моделью конфликта, игрой, где есть выигравшие и проигравшие, а не оптимальный баланс интересов и работа по установлению мира. Ключевое отличие между вынесени­ем судебного решения и медиацией, о чем мы будем подробно говорить ниже, заключается в том, что реше­ние, вынесенное судьей в рамках со­стязательной системы правосудия предусматривает обязательное на­личие выигравшего и проигравшего, в то время как решение, выработан­ное в процессе медиации, помогает найти кооперативное решение, на­правленное на восстановление вза­имоотношений.

Признание важности взаимо­отношений между сторонами явля­ется критическим для определения характера конфликта, и тем самым для поиска подходящего варианта урегулирования: как пишет Менкель-Мидоу, «хотя споры могут возникать по поводу правовых дел, конфликты в большей степени со­средоточены на человеческих взаи­моотношениях и взаимодействии». Понимание степени и интенсивности влияния взаимоотношений в том или ином конфликте помогает определить как уместность медиации в данном конфликте, так и подход медиатора к поиску решения.

2. Согласие.Медиация должна начинаться с выражения сторонами согласия, поскольку сам процесс базирует­ся на договорных или деловых от­ношениях, в отличие от судопроиз­водства, которое построено на силе конституции либо закона. Медиатор (и любое решение, вырабатываемое сторонами в итоге) обличены опре­деленной властью, но не потому, что данными полномочиями их наделил закон, а потому что стороны сами признают действительность процесса – как и решения, выработанного путем переговоров – и еще потому, что такие договоренности признают­ся законом.

Итак, поскольку процесс медиа­ции является – что важно – добро­вольным по своей природе, многое зависит от умонастроения сторон при их вступлении в медиацию. Сторона, которая цинично использует проце­дуру ради собственной выгоды, зная, что он (или она) может выйти из ме­диации в любой момент и снова вер­нуться в суд, если медиация пойдет не по плану, тем самым подрывает це­лостность и единообразие метода. Это накладывает определенную от­ветственность на участников медиа­ции – они должны четко определить цель своего обращения к этому мето­ду, поскольку природа и масштаб их согласия будет определять природу и масштаб достигнутого соглашения.

Когда дается определение меди­ации, подчеркивается именно цен­тральная роль согласия и то, на­сколько этот метод отличается от вынесения судебного решения. Даже более того, эта отчетливо обо­значенная основа процесса медиации косвенно противоречит традицион­ному восприятию нормативного регулирования, в частности, все еще сильным позитивистским взглядам, гласящим, что легитимность зако­на строится на авторитарном навя­зывании «сверху». Как пишет Лон Фуллер в работе «Медиация – ее формы и функции (1970г.), «серьезное изучение медиа­ции, я полагаю, может изменить современную тенденцию, под­разумевающую, что обществен­ный порядок должен навязывать­ся некого рода «властью». Видя, как медиатор, заявляющий об от­сутствии у него «власти», помо­гает сторонам упорядочить и пе­рестроить их взаимоотношения, мы понимаем, что при некоторых обстоятельствах стороны могут обойтись и без этой помощи, и что общественный порядок может на­прямую проистекать из взаимо­действий, которыми он, на пер­вый взгляд, призван управлять».

Соглашаясь урегулировать кон­фликт с помощью медиации, а не в суде, стороны сами берут на себя обязательство по построению соци­альной системы, в которой и будут существовать.

Эта идея контроля сторон над процессом является ключевой в медиации, и мы вернемся к ней поз­же, в других разделах. У медиации в этом отношении, безусловно, есть революционный потенциал, но это не означает, что она должна конфликто­вать с судопроизводством; также это не означает, что медиация призвана заместить суд как превалирующий или исключительный источник нор­мативного урегулирования. Скорее понимание различия источников и ме­ханизмов, дающих эффективность ме­диации и судопроизводству, помогает осознать тот факт, что каждый ме­тод играет отдельную и важную, хоть и дополнительную социальную роль.

Нормативность, основанная на согласии, сосуществует с госу­дарственной (или авторитарной) нор­мативностью. Судебная медиация, конечно, немного размывает границу между авторитарным и основанным на согласии нормативным регулиро­ванием, потому что объединяет соб­ственную волю сторон, управляющих своим спором, со многими семиоти­ческими явлениями государственно­го закона (к примеру, медиация проводится судьей в здании суда – хотя и не в зале заседаний – и «под се­нью» судопроизводства, поскольку участники в любое время могут пре­кратить медиацию и вернуться к су­дебному разбирательству). Некото­рые типы конфликтов естественным образом ведут к выбору одного либо другого метода, но в большинстве случаев решение о направлении кон­фликта на медиацию или к судье – это вопрос выбора инструмента, что называется, «приспособление фору­ма к суете».

То есть, выбор процедуры – это политическое решение, прини­маемое сторонами в процессе кон­сультирования с адвокатами и при определенном участии судьи, кото­рый рассматривает дело на предмет уместности медиации. В каждом кон­кретном споре стороны могут вы­брать самый желательный или эф­фективный, по их мнению, метод разрешения, основываясь на при­роде спора, имеющихся финансовых и эмоциональных ресурсах, а также на искомом результате. Поэтому, чтобы получить обоюдное согласие сторон на медиацию, их нужно убе­дить в полезности медиации, в том, что такой инструмент будет наилуч­шим методом разрешения спора в их конкретном случае.

Не в каждом споре, конечно, ме­диация может стать самым эффек­тивным или подходящим методом; множество факторов ограничивают ее применение. Например, на государственном уровне природа процес­са медиации в совокупности с имею­щимися представлениями о правовых границах и соответствующих закон­ных способах защиты прав ограни­чивает доступ к судебной медиации. В Квебеке судебная медиация до­ступна в большинстве гражданско-правовых, семейных, коммерческих, административных и уголовных спо­ров, в то время как конституционные вопросы и проблемы, вовлекающие определение прав по Канадскому уставу прав и свобод или Уставу прав и свобод челове­каисключены из круга спо­ров, к которым медиация примени­ма изначально.

Однако, даже в тех областях, где уместность медиации общепризнана, есть дела, которые ей не под силу – скажем, семейные споры, где име­ются случаи насилия (то есть от­сутствует возможность достижения реального баланса между сторонами) или физических нападений (и, соот­ветственно, рассматриваемые обви­нения или случаи насилия над детьми переводят дела в рамки публичного права). (В Квебеке данные ограничения не определены на законодательном уровне, скорее они отражают понимание соответ­ствующей области медиации в правовой си­стеме Квебека, определенного на практике при помощи подачи совместного ходатайства сторон на медиацию).

Иногда стороны могут прийти к медиации либо отказаться от нее вследствие таких факторов, как вре­мя, издержки, или желание публич­ной реабилитации (либо, напротив, нежелание огласки).

Изучая, подходит ли дело для медиации, важно учитывать качество согласия участников спора. К примеру, сторона, которой прихо­дится долго и мучительно бороться в суде для получения большей сум­мы компенсации, может предпо­честь медиацию, где итоговая сумма будет меньше, зато процесс изба­вит участника от ожидания. Сторо­ну можно понять, но судья-медиа­тор должен защищать целостность процесса, проверяя, были ли дого­воренности в подобных ситуациях достигнуты добровольно.

Хотя давать сторонам выбор, со­глашаться им на совместную работу для разрешения конфликта или не со­глашаться, – это радикальный метод, он нужен уже хотя бы для того, что­бы привести спорщиков к медиатору. Представ лицом к лицу друг с другом в присутствии судьи-медиатора, участ­ники начинают динамичный процесс прояснения и переформулирования конфликта – иными словами, тут на­чинается то, из чего состоит медиация; и именно здесь нормативная функция судебной медиации проявляется наи­более наглядно. Как раз об этом мы сейчас и хотим поговорить.

3. Открытие.Медиация начинается с пленар­ной сессии, где собираются сторо­ны, их адвокаты, и судья-медиатор. У этой встречи две цели. Во-первых, она позволяет участникам понять, по­чему они здесь, и как будет проходить медиация. Во-вторых, она позволя­ет судье-медиатору определить чет­кие условия и масштаб полномочий сторон, а также установить четкие цели на следующие несколько часов.

Судья-медиатор начинает со вступительной речи, в которой он (или она) объясняет сторонам клю­чевые аспекты судебной медиации, отличающие ее от судопроизвод­ства. Во-первых, стороны должны понимать, что судья-медиатор вы­ступает как медиатор и присутству­ет в процессе не для того, чтобы на­вязывать решение сторонам, и не для того, чтобы выносить решение по существу дела. Во-вторых, сто­роны должны быть убеждены в кон­фиденциальности процесса, которая в Квебеке является обязательной по закону, в соответствии с Кодек­сом гражданского судопроиз­водства. В-третьих, судья-медиатор дает сто­ронам понять, что все, происходящее на медиативной встрече, не выйдет за пределы процесса, и что записи о ме­диации не будут и не смогут быть за­действованы в суде, если медиация окажется неуспешной. В-четвертых, судья-медиатор разъясняет процесс, подчеркивая, что именно стороны контролируют его ход. (Кодекс гражданского судопроизводства ст. 151.18 «При участии и с одобрения сторон, су­дья определяет правила проведения встречи по урегулированию и любые способы со­действия ее проведению, а также определяет график встреч).

Очень важно давать такие пояс­нения, поскольку на этой стадии – как и на всех остальных этапах про­цедуры – необходимо заручиться полным и четко выраженным согла­сием сторон. По этой причине су­дья-медиатор должен обсудить опре­деленные вопросы, которые могут повлиять на получение согласия. В частности, это включает понят­ное объяснение отличий пленарной сессии от кокусов (или индивидуаль­ных встреч), и особый акцент на том, что вся информация, раскрываемая во время кокуса, является строго конфиденциальной. Также необхо­димо подчеркнуть важность добро­совестности и честных намерений в течение всей процедуры, посколь­ку для успешности медиации нужно создать атмосферу доверия.

Когда судья-медиатор раскроет основную информацию о процедуре, стороны обговаривают его (или ее) полномочия. Поскольку процедура основана на согласии сторон, они определяют круг вопро­сов, которые будут обсуждаться на медиации, конечно, консультируясь с судьей-медиатором. Это тоже очень важно, поскольку качество и масштаб любо­го окончательного решения зависят от ясности и масштаба полномочий, двигающих процесс. Основная про­блема здесь заключается в том, будут ли полномочия ограничены данным конкретным спором, находящимся на рассмотрении, или будут распро­страняться на урегулирование дру­гих, связанных с этим споров, находя­щихся в процессе судопроизводства.

Обозначив проблему, судья-ме­диатор, вместе со сторонами и их юристами может приступить к вы­работке основных правил и графи­ка проведения процедуры медиации. Сюда включается определение по­следовательности пленарных сес­сий и кокусов, расписание переры­вов и консультаций, и, в частности, кто и когда будет присутствовать на медиации (к примеру, это касает­ся экспертов). Ст. 151.17 Кодекса гражданского судопроизводства Квебека: «Сторонние лица также могут принимать участие в совещании, если судья и стороны сочтут, что его присутствие при­несет пользу при разрешении спора». Обычные правила со­стязательного процесса неприменимы в медиации: именно стороны долж­ны сами найти ту процедуру, которая будет работать в их случае. Опыт су­дьи-медиатора (и адвокатов), однако, может обеспечить эффективность и справедливость этой процедуры.

Наконец, за пленарной сессией обычно следует встреча судьи-медиа­тора и адвокатов (при этом последние служат интересам правосудия в рамках судебной медиации). Судья-медиатор и поверенные на этой краткой встре­че могут в отсутствие сторон прояснить различные спорные вопросы (в частно­сти, будут ли более плодотворными со­вместные или индивидуальные сессии).

Все это позволяет судье-меди­атору «прочувствовать» дело и ди­намику взаимодействия между сто­ронами, поскольку адвокаты хорошо подготовлены и могут оценить и объ­яснить специфические трудности дела, чувствительные точки и лич­ные качества сторон, а также пе­редать иную информацию, которая может повлиять на проведение пе­реговоров. Подобные знания на этом этапе очень важны, и встреча с юри­стами позволяет судье-медиатору получить представление о деле – с точки зрения участника.

Таким образом, «открытие» по­зволяет судье-медиатору, а также сторонам и их юристам, охарактери­зовать и выработать вопросы для об­суждения. Впрочем, в судебной меди­ации по апелляциям большая часть определения характеристик дела уже была проведена до начала процеду­ры. Как правило, стороны уже прош­ли ряд судебных слушаний в первой инстанции, и часто они – а также их адвокаты – по крайней мере, гото­вы оценить характеристики апелля­ции, даже если они еще не добрались до стадии подготовки фактических или письменных аргументов.

Однако выявление и определе­ние характеристик дела дает не толь­ко отсеивание (когда отвергаются неэффективные аргументы, и опреде­ляются спорные вопросы), но и поч­ти неизбежно приводит к ситуации, когда позиции сторон закостенева­ют и становятся менее склонными к учету различных нюансов. Поэтому, если юристы войдут в процесс медиации с установкой на состяза­тельность, это может помешать эф­фективности медиации. И все-таки, если адвокатам удастся перестроить­ся на более медиативный образ мыш­ления, их участие в процедуре может оказаться очень ценным. С одной стороны, классификация и выявле­ние характеристик спорных вопросов, требующих обсуждения – процес­сы «ограничивающие»; они пресе­кают дальнейшие расспросы, «ос­лепляют» стороны, не позволяя им видеть возможные решения, лежа­щие вне выбранных характеристик, и связывают участников определен­ной логикой, которая может оказать­ся не самой эффективной в данных обстоятельствах. Однако, с другой стороны, если дело тщательно под­готовлено, и адвокаты скрупулез­но подобрали все спорные вопросы и разобрали их с клиентом, то пере­говоры становятся более продуктив­ными и узконаправленными. Также важно помнить, что определение ха­рактеристик дела – динамичный про­цесс, и многое будет зависеть от того, как развернется обсуждение.

Не менее важна и простран­ственная организация медиативной встречи, и этот вопрос нужно проду­мать еще при открытии сессии. Зал судебных заседаний обычно органи­зован в форме буквы V, что помога­ет процессу взаимодействия в суде: адвокаты сторон говорят напрямую с судьей, и только в исключительных случаях друг с другом. Более того, вершина буквы V (судья) представ­ляет собой конечную точку коммуни­кации; каждая из сторон представля­ет информацию для судей, а не через них друг для друга, потому что имен­но судьи в конечном счете будут при­нимать решение по делу.

Медиация же структурирована (или в идеале должна быть структу­рирована) по-другому. Здесь комму­никация идет по трем направлениям, и стороны обращаются друг к другу, даже если на определенных этапах процедуры они делают это только косвенно, через медиатора. Таким образом, медиатор выступает не ко­нечным пунктом, а скорее проводни­ком; стороны разговаривают через медиатора друг с другом, потому что ответственность за результат лежит именно на них. Вынесение судебного решения происходит на основе состя­зательной модели, в которой стороны предстают враждующими оппонен­тами; медиация работает на основе коммуникативной, или диалогичной, модели, которая способствует веде­нию переговоров и, в конечном сче­те, сотрудничеству.

Подобная динамика поддержи­вается даже тогда, когда стороны ве­дут себя настолько враждебно, что во время переговоров не могут на­ходиться в одной комнате. В такой ситуации (то есть при раздельных встречах) особенно важна роль ме­диатора, поскольку именно он (или она) является третьей стороной треу­гольника, решая, как и когда переда­вать ту или иную информацию, чтобы максимально увеличить шансы на до­стижение решения, не дискредити­руя позиции сторон и не нарушая конфиденциальность, обязательную для кокусов. С другой стороны, когда переговоры проходят в виде пленар­ных сессий, нужно тщательно орга­низовать места, которые займут в по­мещении спорщики, и установить порядок высказывания участников, чтобы оказать содействие диалогу между сторонами, в то же самое вре­мя, поддерживая равенство и спра­ведливость процесса.

Таким образом, работа судьи-медиатора при открытии процеду­ры медиации направлена на то, что­бы объяснить и раскрыть участникам различия между судопроизводством и медиацией, по максимуму исклю­чить из медиации строгие классифи­кации, характерные для суда, и пре­дотвратить трансформацию процесса в обычное судебное слушание, толь­ко под другим названием. Для это­го иногда может быть необходимо попросить стороны отойти от фор­мального определения правовых ха­рактеристик спора и попробовать вернуться к установкам, царившим в конфликте изначально, до того, как он прошел юридическую обра­ботку. Уводя участников от жесткой привязки к классификации спора, су­дья-медиатор способствует анали­зу и пониманию проблемы с разных точек зрения, что является важным предварительным шагом к последу­ющей коммуникации.

4. Общение и переговоры.Смысл медиации заключается в устном общении сторон. Медиа­тор – это содействующее лицо, через которое стороны говорят друг с дру­гом. Как мы узнали из предыдущего раздела, динамика общения в медиа­ции разительно отличается от судеб­ного слушания, и понимание и при­менение этих различий крайне важно для эффективной медиации

Медиатор в процедуре медиа­ции играет фасилитативную роль, и именно фасилитация является важнейшим условием для продви­жения сторон к соглашению. Ведь начиная сессию судебной медиации, стороны разделяют экстремальный судебный настрой: их позиции опре­делены в контексте состязательно­го судопроизводства, конфликт в об­щем и целом определен в терминах «выигрыш–проигрыш», и его об­суждение сосредоточено на соответ­ствующих правах и причитающихся привилегиях. Их монологи понача­лу выдержаны исключительно в со­стязательном духе, сосредоточены на претензиях и обвинениях.

Позднее медиатор будет рабо­тать над изменением этого режима общения; в самом же начале доста­точно лишь простой констатации, честно отражающей точку зрения той и другой стороны. Выска­зывая свое мнение в присутствии другой стороны, участники уста­навливают ту динамику говоре­ния и слушания, в которой пройдет оставшаяся встреча. Такая поляри­зация позиций усиливается в меди­ации по апелляциям, где стороны уже миновали этап судебной тяж­бы и иногда даже составили пись­менные заявления на апелляци­онное слушание. Короче говоря, хотя стороны и общаются в нача­ле медиации, они еще не ведут пе­реговоры, поскольку на этом эта­пе в их коммуникации отсутствует крайне важный элемент, элемент слушания.

Работа судьи-медиатора состо­ит в том, чтобы осуществить переход к переговорам, от монолога к диалогу, от лекции к разговору. По мере продвижения медиации судья рабо­тает над тем, чтобы сдвинуть процесс от «Я»-центрированного озвучива­ния точки зрения, с которого сторо­ны начали переговоры, к обсужде­нию, сосредоточенному на решении, которое в итоге приведет к урегули­рованию спора.

С одной стороны, такая работа включает изменение динамики ком­муникации от состязательной моде­ли (в форме буквы V) к диалогичной модели в форме треугольника. Ме­диатор должен активно трудиться, чтобы установить треугольник обще­ния и настроить стороны к сотрудни­честву друг с другом. В то же время (что более существенно) его усилия направлены на изменение подхода сторон к взаимодействию – от со­ревновательной модели к общению, нацеленному на урегулирование про­блемы. Такой сдвиг, конечно, осуще­ствить гораздо труднее, чем просто привлечь стороны к общению, пото­му что участники, как правило, рефлекторно проводят знак равенства между правом и состязательностью; но именно здесь скрыт ключ к сути медиации в целом.

На базовом уровне, трансфор­мация динамики взаимодействия требует иной динамики слушания между сторонами. Представление позиций судье требует одного вида слушания, в то время как участие в разговоре включает слушание другого вида, и медиация сосредоточена больше на общении, чем на состяза­тельности. В судебном процессе сто­рона выслушивает аргументы другой стороны, только чтобы опровергнуть их, когда наступает ее очередь выска­зываться. Это можно назвать «де­структивным слушанием», поскольку его цель – разнести в пух и прах то, о чем говорит оппонент, и все сказан­ное интерпретируется с этой целью. Иными словами, слушание направ­лено на достижение выгоды слуша­телем, и это его единственная цель.

Медиация, напротив, требует, что называется, «конструктивного слуша­ния», ориентированного как на пони­мание, так и на поддержание разговора. Поскольку целью здесь больше явля­ется урегулирование спора, чем побе­да, слушателю дается шанс оценить ситуацию с обеих сторон, а не толь­ко с одной-единственной точки зре­ния. Слушание здесь может послужить на пользу слушателю, но в то же время происходит оно таким образом, чтобы максимальную пользу от слушания по­лучил диалог, его развитие и углубле­ние. От медиатора содействие такому переходу требует повышенного внима­ния к динамике общения, потому что ситуация, когда кто-то молчит, а кто-то говорит, может стать проявлением дисбаланса сил. На этом этапе глав­ным принципом медиации является от­крытость и свобода общения.

Изменение общения от состя­зательной модели к диалогичной также включает донесение до сто­рон идеи, что коммуникация – про­цесс, затрагивающий взаимоотно­шения, и что прошлое и будущее участников будет влиять на динами­ку обсуждения в той же степени, что и настоящее. В отличие от вынесе­ния судебного решения, с его про­цессуальной и основанной на сборе доказательств структурой, меди­ация позволяет сторонам изучить спор скорее как конфликт, вклю­чающий человеческие взаимоотно­шения, а не просто как единичное явление несогласия. Наследствен­ное право предлагает особенно яр­кую иллюстрацию такого разли­чия, поскольку подобные вопросы включают как правовой спор с уз­ким фокусом (Подпадает ли данное завещание под критерии валидности? Кто обладает правом наследо­вания?), так и человеческий кон­фликт, стоящий за спором, со всей его неразберихой и запутанными, но имеющими огромное значение опасениями, не связанными с пра­вом (я о покойном столько лет за­ботился, а теперь мне ничего не досталось!). Переговоры строятся на понимании аспектов конфликта, связанных с отношениями, и зада­ча судьи-медиатора заключается в том, чтобы найти способ вырабо­тать в спорщиках такое понимание. Понимание взаимоотноше­ний в рамках правовой динамики не в последнюю очередь связано с культурой участников конфликта. Различные культурные представ­ления сторон, их адвокатов и даже судьи-медиатора могут стать зна­чительным препятствием к успеш­ному завершению медиации, по­тому что один и тот же конфликт может пониматься совершенно по-разному, в зависимости от «куль­турной призмы», сквозь которую каждая сторона на него смотрит. Это требует от судьи-медиатора особой чуткости и, в частности, понимания сложности культур­ных различий, которые становят­ся более острыми по мере их вовлечения в проблемы конфликтам. Ведь культура – это многоаспект­ный феномен, и его нельзя свести к единственной характеристике, например, такой как этническая принадлежность. Более того, культурные различия нельзя про­игнорировать. Однако осознание возможных проблем, связанных с культурными различиями, и от­крытость в принятии решений мо­жет помочь участникам медиации достичь понимания по существу­ющим разногласиям.

Наконец, хотя содержание ком­муникации и переговоров в каждой медиации всегда уникально и зави­сит как от фактов по делу, так и от самих сторон, стоит обсудить еще один аспект коммуникации, общий для большинства медиаций – роль эмоций. Эмоции делают конфликт таким, какой он есть, и любая по­пытка уладить конфликт в целом должна учитывать его эмоциональ­ный аспект, то есть напрямую рас­сматривать чувства спорщиков, не игнорируя и не осуждая их.

Отличительная характеристи­ка коммуникации в медиации за­ключается в том, что она не огра­ничена формально-рациональным режимом, неизбежным в судопро­изводстве. Это не означает, что ме­диация может происходить как угод­но. В медиации, как в юридической процедуре, по-прежнему доминирует или должна доминировать установ­ка на рациональность: здесь также нужно свести на нет, либо полно­стью исключить призыв к эмоциям, не подкрепленный ни логикой, ни здравым смыслом. Но, поскольку медиация – это диалог, направлен­ный на изучение взаимоотношений, стоящих за конфликтом, медиатор может позволить участникам выра­жать эмоции более свободно, что­бы разнообразить процесс поис­ка решения, так как чувства – это путь к пониманию реального кон­фликта, лежащего в основе спора. Позволяя сторонам выразить эмо­циональную реакцию на конфликт или на процесс, вместо того, чтобы просто изложить продуманные пра­вовые позиции, медиатор сможет увидеть, где лежат по-настоящему неразрешимые проблемы, и тем са­мым понять, почему стороны зани­мают именно такие позиции.

Конечно, переговоры редко про­ходят идеально гладко, и судья-меди­атор часто будет сталкиваться с ту­пиковыми ситуациями на том или ином этапе переговоров. Но, пони­мая динамику ситуации (взаимоот­ношения сторон, их точки зрения, в том числе основанные на культур­ных особенностях, а также эмоции, стоящие за проблемой), можно пред­положить, почему возникла тупико­вая ситуация, и помочь участникам преодолеть «мертвую точку» в пе­реговорах.

Здесь судье-медиатору требуют­ся особые умения и навыки, особенно опыт понимания людей и ситуаций. Ну а моральный авторитет судьи-ме­диатора на данном этапе является его основным активом и сам по себе мо­жет помочь сдвинуть процесс от па­товой ситуации к урегулированию.

5. Договоренности.В идеале переговоры ведут к уре­гулированию, которое положит ко­нец конфликту между сторонами. Как только достигнуто соглашение, далее процесс переходит в руки юристов, ко­торые должны оформить это согла­шение на бумаге; судья-медиатор не играет никакой роли в выработке со­держания документа, и на этом этапе он просто покидает комнату. Однако, на этом роль медиатора не заканчива­ется, поскольку он (или она) всегда может вернуться, чтобы продолжить работу со сторонами, если возникает какой-либо непредвиденный вопрос.

Также как только составлено со­глашение, оно должно быть провере­но вместе со сторонами, чтобы убе­диться, что оно полностью отражает достигнутые договоренности, и что оно разрешит конфликт в полной мере, настолько, насколько согласны с этим сами стороны. Если проблем нет, решение может быть утвержде­но судом, тем самым ликвидируя кон­фликт. Ст. 151.11 Кодекса: «Если достигнуто соглашение, судья утверждает сделку по запросу сторон». При этом подобная провер­ка валидности согласия, бесспорно, не является оценкой судьи-медиато­ра по существу этого соглашения, ко­торое (за исключением случаев нару­шения общественного порядка или других положений закона) полностью зависит только от сторон. Скорее, это первый шаг в его исполнении.

Этот первый шаг является край­не важным, и судья не должен вы­полнять его второпях или вскользь. Сторонам придется жить с этим со­глашением, и, чтобы все получилось, они должны согласиться с ним и пони­мать его. С одной стороны, сама при­рода процесса медиации обеспечивает определенную меру понимания соглашения сторонами. Поскольку ме­диация позволяет участникам прой­ти процесс самоопределения, и так как медиация и переговоры предна­значены скорее для самих сторон, чем для юристов, к моменту достижения соглашения стороны должны более-менее одинаково понимать друг друга. (Медиации становится все более професси­ональной и институционализируется, а сторо­ны меньше продуцируют и чаше потребляют соглашения, выработанные в процессе пере­говоров и составленные юристами).

Однако, с другой стороны, ме­диация – попытка урегулирования, направленная на будущее, поэтому соглашение должно оставаться по­нятным для сторон даже тогда, когда адвокатов и судьи-медиатора больше нет рядом. Преимущества медиации, особенно идея полного урегулирова­ния конфликта, будут потеряны, если сторонам придется бежать к адвока­там или в суд каждые несколько лет, чтобы интерпретировать условия их соглашения. Успешное медиативное соглашение, таким образом, должно быть всеохватывающим и понятным всем, кого оно затрагивает, иначе воз­никнет риск зависимости от внешних интерпретаторов, который в итоге мо­жет привести к фрустрации сторон и возобновлению конфликта.

Понимание этой потенциальной функции медиации имеет жизненно важное значение, потому что медиа­ция гораздо больше, чем судопроиз­водство, сосредоточена на существова­нии и поддержании взаимоотношений между сторонами. Вынесение судебного решения – в основном ретроспек­тивный процесс: он стремится разре­шить прошлый спор между сторонами и только мимоходом будет оказывать влияние на будущее, если стороны сами захотят перестроить взаимодей­ствие, которое может возникнуть меж­ду ними. Судопроизводство на основе госу­дарственного интереса, такое как конституционные вопросы или дела, включающие опре­деление фундаментальных прав и свобод, это, однако, другой вопрос, поскольку оно часто оказывает воздействие на будущее. Приме­ром может послужить недавнее постановление Апелляционного суда Квебека о деконституционализации барьеров к заключению однопо­лых браков.

Медиация, напротив, при­держивается гораздо более открытой направленности на будущее. Пытаясь разрешить конфликт глобально, а не просто справиться с конкретным про­явлением этого конфликта, медиация признает, что между сторонами суще­ствуют сложные взаимоотношения; та­ким образом, медиация активно рабо­тает над созданием для сторон нового образа жизни.

Используя меткое выражение Лона Фуллера, можно ска­зать, что медиация помогает сторонам составить проект некой конституции о взаимоотношениях. Соглашение, выработанное в процессе перегово­ров, создает вселенную норм и регу­ляций, в которой стороны договари­ваются жить.

Не каждая медиация обязатель­но должна включать рассмотрение существующих взаимоотношений между сторонами; иск о возмещении ущерба между незнакомыми людь­ми, например, прекрасно подходит для медиации, хотя между сторона­ми создаются всего лишь финансо­вые отношения. Однако большин­ство дел, направляемых на медиацию, имеет определенную предысторию взаимоотношений между спорщика­ми. В Апелляционном суде Квебе­ка дела, включающие существующие связи между сторонами (семейные споры, трудовые споры или конфликты между арендодателем и съемщиком) составляют значительный процент медиаций. И медиация, в отличие от иных методов урегулирования спора, соз­дает основу для дальнейшего сосуще­ствования спорщиков. Мелвин Ай­зенберг описал это различие между «переговора­ми по спору» и «нормотворчеством-медиацией» – как различие меж­ду переговорами «направленными на урегулирование споров» и пере­говорами, «направленными на уста­новление правил для управления бу­дущим поведением». Эффективное разрешение семейных споров, многих коммерческих споров, распрей из-за недвижимости между соседями, и так далее, требует, чтобы нормотворческие переговоры помогли сторонам жить вместе, потому что конфликты, стоящие за такими спорами, сильно зависят от взаимоотношений между участниками.

Таким образом, достигнутое со­глашение носит совершенно иной ха­рактер, нежели судебное решение, и крайне важно, чтобы стороны по­нимали это различие. Помимо про­стой выплаты некоторой суммы денег или переноса границы, конфликты, требующие нормотворческих пере­говоров, требуют от сторон адапти­ровать поведение к решению, выработанному в процессе переговоров. Работа судьи-медиатора заключает­ся в том, чтобы особо выделить этот момент. Составление соглашения об урегулировании – только нача­ло; настоящее его исполнение на­чинается, когда стороны покидают медиативную сессию с документом в руках и начинают реорганизовы­вать свою жизнь в соответствии со сводом правил, который они только что выработали.

6. Завершение.Наконец, наступает этап за­вершения, и здесь требуется боль­ше, чем просто пожелать сторо­нам всего наилучшего и отправить их в самостоятельное плавание. В успешной медиации после того, как соглашение было одобрено сто­ронами и составлено к их обоюд­ному удовлетворению, у медиатора есть возможность подвести итоги процедуры вместе с ее участника­ми. Именно здесь посыл и иннова­ция судебной медиации становятся полностью очевидными.

Как мы упоминали выше, меди­ация отличается от судопроизвод­ства тем, что имеет открыто выра­женную направленность на будущее и по-другому воздействует на сторо­ны. Участники не просто разрешают спор, случившийся в прошлом; они должны выстроить свои взаимоот­ношения на будущее, за пределами блокирующего ступора отдельной распри, для разрешения которой им нужна медиация. Это выводит на пе­редний план другой аспект как меди­ации, так и работы медиатора, и этот аспект латентно присутствует во всем процессе, а именно, здесь открыва­ется образовательная или научаю­щая функция медиации.

Судебная медиация, в частно­сти, хорошо подходит для станов­ления и реализации этой обучаю­щей роли медиации. Судья-медиатор привносит в процесс моральный ав­торитет и личный опыт, как судо­производства, так и медиации, и эта уникальная позиция позволяет су­дье-медиатору взглянуть на медиа­тивный процесс со стороны и рас­спросить участников о том, чему они научились. Здесь судья выступает не как нейтральный собеседник (как это было при переговорах), а скорее как активный инструктор, извлекающий уроки из процесса и показывающий сторонам, насколько они преуспели в общении друг с другом, и как, пу­тем переговоров, смогли начать ди­алог, сконцентрированный на реше­нии проблемы, а не на антагонизме.

Изучая процесс, судья-медиатор приводит стороны к пониманию и ин­теграции в их жизнь базовых прин­ципов разрешения споров. Иными словами, судья-медиатор обучает стороны, как они могут применить в собственной жизни инструменты, приобретение которых они даже не осознавали. Это может занять пять минут, а может пятнадцать; важно, что стороны приходят к пониманию; то, что они только что делали, не ограничивается официальной проце­дурой судебной медиации и не огра­ничивается только отдельным спо­ром, но может применяться в любых конфликтах в будущем. Судья-меди­атор на самом деле показывает сто­ронам, как стать проводниками мира, работая на микроуровне над измене­нием общества.

На самом деле, только после этого медиация завершается; когда стороны в следующий раз окажутся в конфликт­ной ситуации, друг с другом или с тре­тьими лицами, у них уже будет набор навыков, приобретенных на медиации который поможет им выработать реше­ние, не обращаясь в суд. Процедура, которую мы здесь обсудили – от кон­фликта через этапы согласия, открытия сессии, общения, переговоров, приня­тия решения и наконец завершения – это не просто процесс, используемый в судебной медиации, в присутствии судьи-медиатора и юристов. Это эври­стический подход к любому конфликту. Процесс медиации может таким обра­зом индуцировать подготовку когорты неофициальных медиаторов, которые будут вносить свою лепту в урегулиро­вание споров наряду с формальной су­дебной медиацией, поскольку они смо­гут урегулировать некоторые из своих бытовых жизненных конфликтов (или конфликты окружающих их людей) еще до вмешательства третьей стороны.

Преимущества такого подхода видны невооруженным глазом; обуче­ние клиентов стратегиям разрешения конфликта может добавить несколько минут к медиативной сессии, однако от­крывает судье-медиатору возможность избежать будущей нагрузки в виде су­дебных исков. Более того, она выво­дит на передний план важный аспект права (и в частности, роли судьи), ко­торый часто не замечают – его педаго­гическую функцию. Судья всегда ча­стично исполняет и социальную роль судьи работают над тем, чтобы обе­спечить бесперебойное существова­ние общества, разрешая споры и пы­таясь обеспечить координацию между людьми, организациями, государством, устраняя антагонизмы. Лон Фуллер, к примеру, воспринимал вынесение судебных решений как одну из базовых форм установления общественного порядка. Судебная ме­диация и ее просветительские уроки по­зволяют судье создавать более защи­щенный от деструктивных конфликтов мир, в который стороны вернутся по­сле урегулирования данного конкрет­ного правового спора.

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

ОСНОВЫ МЕДИАЦИИ

Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования Российская академия правосудия...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: По теме 4

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

ОСНОВЫ МЕДИАЦИИ
  Учебно-методический комплекс для студентов очной формы обучения (факультатив)   по специальности 030501.65 – Юриспруденция  

Тематический план
№ пп   Темы дисциплины Всего часов Кол-во ауд. часов Самостоя- тельная работа и НИРС

Тема 3. Подготовка медиации
Понятие, характеристика и этапы инициирования медиации. Работа инициатора медиации с потенциальным участником медиации. Понятие и характеристика конфликтных ситуаций. Самоопределение в кон

Экспресс-диагностика стратегии поведения в конфликтной ситуации
Инструкция. Тест оценивает психологические особен­но­сти, определяю­щие успех и неудачи в работе, взаимоот­но­ше­ниях с людьми. Позволяет проанализировать поведение уча­стников конфликтной с

Диагностика психологических защит личности
Инструкция. Прочитайте утверждения, касающиеся состояния Вашего здоровья и характера. Решите, верны ли они по отношению к Вам. Не тратьте времени на раздумье, используйте тот ответ, который

По теме 3
Задание 1.Изучите текст Сержа Гингера о видах сопротивления. Обсудите, как здоровое и патологическое сопротивление влияет на динамику конфликта и поведение сторон в ходе медиации.

Законопроект от 3 марта 2010 г. «О реформе судебной системы, вменяющий обязательное пред­варительное применение процедуры семейной медиации».
Этот законопроект направлен на то, чтобы любым решениям об изменении в режиме исполнения родительских прав и обязанностей, либо участии в содержании и воспитании ребенка, по которым судьей принимае

В чем вы видите преимущества медиации при разрешении судебных споров в области семейного права?
– Семейная медиация позволяет успокоить стороны супружеского кон­фликта и таким образом обеспечивает защиту детей. Более того, в отличие от судебного разбирательства, медиация принимает во

По теме 6
Задание. Изучите работу Луиз Отис – судьи апелляционного суда г. Квебек (Канада), инициатора введения судебной медиации при рассмотрении дел в апелляционном суде. (Источник:

Федеральный закон «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации) от 27 июля 2010 года № 193-ФЗ
  Ст. 1. Предмет регулирования и сфера действия настоящего Федерального закона 1. Настоящий Федеральный закон разработан в целях создания правовых условий дл

Типовой закон Комиссии ООН по праву международной торговли о международной коммерческой согласительной процедуре
Принят резолюцией 57/18 Генеральной Ассамблеи от 19 ноября 2002 года Статья 1. Сфера применения и определения 1. Настоящий Закон применяется к международ­ной[8] коммер­ческ

ОСНОВЫ МЕДИАЦИИ
  Учебно-методический комплекс для студентов очной формы обучения (факультатив) по специальности 030501.65 – Юриспруденция

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги