АНТОЛОГИЯ ТРАДИЦИОННОЙ ВЬЕТНАМСКОЙ МЫСЛИ

Российская Академия Наук
Институт философии

АНТОЛОГИЯ ТРАДИЦИОННОЙ ВЬЕТНАМСКОЙ МЫСЛИ

X - начало XIII вв.

Москва
1996

 

ББК 87.3

А-72

Редактор
доктор философских наук М.Т.Степанянц

 

Составители:
В.В.Зайцев, А.В.Никитин

 

Рецензенты:
доктор исторических наук: Д.В.Деопик,
доктор философских наук В.Г.Буров

 

 

А-72 Антология традиционной вьетнамской мысли. - X - начало XIII вв. - М., 1996. - 288 с.

В книге впервые в отечественной и западной науке предлагается систематическая подборка переводов фрагментов средневековых сочинений, характеризующих… Книга рассчитана на специалистов и широкий круг читателей, интересующихся…  

От редактора

Поскольку работа предстояла совместная, на предварительных встречах в Москве и Ханое было оговорено: вьетнамская сторона отбирает подходящий… Вьетнамские коллеги проявили поистине добрую волю, передав и тем самым доверив… Однако дело не обошлось без сложностей. Прежде всего обнаружились некоторые принципиальные различия в методологических…

Правители

1. Год мау-туат, третий год правления под девизом Тянь-фу дома Цзинь (938) [67]. Зимой, в двенадцатую луну, Нго Куен, нятыонг (полководец) [Зыонг]… Ханьский владыка [Лю] Гун решил воспользоваться этой смутой и захватить [наши… Однако [Нго] Куен [к этому времени] уже покарал Киеу Конг Тиена. Прослышав, что на подходе еще и Хунцао, он сказал…

Духи

Духи правителей

Ши Ньеп

Великий выонг Воздающий радости,
легко вызываемый, чудесный воитель

Выонг[127] из рода Ши по имени Ньеп был уроженцем [уезда] Гуансинь в [области] Цанъу. Его предки были уроженцами Вэньяна в царстве Лу. Они переехали сюда спасаясь [от бедствий] во времена смуты, [учиненной] Ван Маном[128]. Через шесть поколений, во времена ханьского Хуань-ди (147 - 168 гг. н. э.), отец правителя [по имени] Ты стал тхайтху Нятнама[129]. В детстве выонг выезжал на учебу в ханьскую столицу, где изучал "Весны и осени господина Цзо"[130]. Добившись [звания] хиеулием[131], выонг получил должность тхыонгтхыланга[132], но вследствие [какого-то] служебного дела был отстранен от должности. Дождавшись окончания траура по отцу, выонг добился [звания] маутай[133] и стал правителем Уъяна. Во времена [ханьского] Сянь-ди (190 - 221) выонг стал тхайтху в области Зяотяу[134]. В то время тхыши[135] Зяотяу был Чжан Цзинь. В конце Хань три царства вступили в борьбу друг с другом. Выонг в то время управлял двумя городами Луйлоу и Гуансинь. Впоследствии, когда Чжан Цзинь был убит предводителем разбойников Цюй Цзином, правитель Цзинчжоу [по имени] Лю Бяо отправил начальника Линлина [по имени] Лай Гун временно исполнять обязанности тхыши Зяотяу. [Но ханьский император] Сянь-ди, узнав об этом, даровал выонгу грамоту с императорской печатью, в которой говорилось: "Далекие города и села области Зяотяу находятся в самом южном поясе гор и морей. Поскольку [Наши] верховные милости туда не доходят, для исполнения долга подданным там путь отрезан. Супостат Лю Бяо послал Лай Гуна шпионить в южных землях. Поэтому ныне назначаю вас, сударь, полководцем-умиротворителем южной страны. Вручаю вам управление семью ее цзюнями с сохранением за вами должности тхайтху области Зяотяу".

Тогда выонг отправил Чжан Ши в ханьскую столицу с подарками из местных продуктов. В то время, когда Поднебесная была в бедственном положении из-за смуты и движение по дорогам было прервано, выонг все же сумел исправно доставить дань. Поэтому ханьский император вновь издал указ, которым назначил выонга полководцем-умиротворителем отдаленных областей и пожаловал ему титул диньхоу[136] [области] Лонгдо.

Впоследствии тайшоу области Цанъу [по имени] У Цюй рассорился с Лай Гуном и, собрав войска, прогнал последнего. Лай Гун сбежал в Линлин. А [правитель царства У] Сунь Цюань назначил Бу Чжи тхыши области Зяотяу. Когда Чжи прибыл на место, выонг собрал всю свою родню, представителей богатых родов и местного населения и покорился царству У. Правитель У щедро наградил его и назначил полководцем гвардии и хоу области Лонгбиен. В ответ выонг отправил послов ко двору У и поднес в качестве дани благовонные травы, светлый жемчуг, панцирь черепахи, драгоценные камни, кость носорога, плоды арековой пальмы и лонгана. Правитель царства У пожаловал ему грамоту, в которой утешил его. У правителя было три младших брата. Один исполнял обязанности тхайтху Хэпу, другой - тхайтху Кыутяна, а третий - тхайтху Наньхая.

По характеру выонг был добр и великодушен, в отношениях с подчиненными скромен и прост. Известные ученые-конфуцианцы дома Хань во множестве приезжали к нему. Что же до беженцев, то они исчислялись [многими] сотнями. Население области называло выонга великим выонгом.

В то время некий Кун Юаньхуэй написал тхыонгтхылангу Сюнь Юй'ю такие строки: "Зяотяуский господин Ши, ученость и эрудиция которого весьма обширны, еще достиг и вершин в управлении. [В самый разгар] величайшей смуты, он смог сохранить в неприкосновенности целую страну света. В течение двадцати с лишним лет в ее пределах не было войн. Население не теряло времени напрасно. А толпы беженцев неизменно пользовались его милостями. И даже Доу Жуну[137], сохранившему Хэси, нечего было бы добавить к подвигам этого [господина]"[138].

Выонг, братья которого тоже были правителями цзюней, [фактически] был полновластным хозяином целой области. Его выезды проходили под звуки барабанов и цинов, наготове стояла почетная гвардия. Звучали свирели и флейты. Повозки и всадники заполняли всю дорогу. Местный люд по обеим ее сторонам возжигал благовония встречая и провожая его[139]. Грозная его слава заставляла трепетать всех варваров. И даже полководец [Чиеу] Да не мог бы с ним сравниться. Выонг был у власти сорок восемь лет, скончался в возрасте девяносто лет.

А еще, как гласит "Повесть о высшем воздаянии"[140], выонг был искусен в накоплении жизненной силы. В конце правления дома Цзинь[141], когда после его кончины прошло более ста шестидесяти лет, [люди] Ламапа явились грабить [нашу страну]. Они раскопали могильный курган выонга и увидели, что плоть его совершенно не тронута тлением и по внешнему виду он как живой. В великом страхе они закопали могилу. А местные люди стали считать его духом, возвели кумирню для жертвоприношений и стали называть его выонг-небожитель Ши.

В правление под девизом Сянь-тун (860 - 874) дома Тан Гао Пянь, разгромив Наньчжао, проезжал этими землями. Встретился ему там необычный человек. На лице радость, весь сияет. Штаны пестрые, рубаха из перьев. Встал у [Гао Пяня] на пути [словно] его поджидает. Выонгу Гао он приглянулся и они прошли до самой могилы . По дороге они беседовали о событиях времен троецарствия. Выйдя за ворота [могильной ограды] провожая [Гао Пяня], его собеседник внезапно стал невидим. Изумившись, Гао Пянь стал расспрашивать местных жителей, а они вместо ответа показали на могилу выонга. Беспрестанно удивляясь, Гао Пянь продекламировал стихи:

 

Если вести отсчет от [царств] Вэй и У,

то до наших дней прошло уж лет пятьсот.

В эру Сянь-тун дома Тан, на восьмой ее год (867),

Посчастливилось встретить небожителя выонга Ши.

 

Кумирня выонга в высшей степени влиятельна явлениями его силы-линь. В начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) дома Чан [дух] получил императорским указом титул Великий выонг щедрый на ответы. В четвертый год того же правления (1288) к титулу добавлены два слова Легко вызываемый. В двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг (1313) к титулу добавлено еще два слова - Чудесный воитель {2б, с. 21-22}.

2. Дун Фэн, по прозвищу Цзюнь И, был уроженцем Хоугуаня[142]. Во времена первого владыки дома У...До Ньеп[143], который был цыши области Зяо, отравился и, отмучившись, скончался. Умер и [пролежал] три дня, как там оказался Дун Фэн, который явился к нему, неся с собой три пилюли снадобья. Вложил их в рот [покойнику] и влил немного воды. Велел помощнику приподнимать его голову руками. Потряхивая, растворили [пилюли]. Через мгновение [покойник] стал двигать руками и ногами. Постепенно восстановился цвет лица. Через полдня смог сесть. Прошло еще четыре дня, и он заговорил. Рассказал следующее.

Смерть пришла внезапно, как сон. Вижу, что явились более десятка людей в черных одеждах. Взяли [меня], Ньепа, на повозку и увезли. Провезли через громадные красные ворота и прямиком спустили в подземное узилище. Подземелье то состояло из отсеков-ху, и в каждом из них содержался только один человек. Поместили (меня), Ньепа, внутрь одного из отсеков и завалили землей с внешней стороны так, что свет извне более не проникал туда. И вдруг слышу, как вне [моего] отсека человеческий голос произнес: "Тай И прислал гонца, зовет До Ньепа". Затем слышу отгребают землю от моего отсека. По прошествии довольно-таки долгого времени вывели [меня]. Гляжу, стоит повозка с красным верхом, запряженная. На повозке сидят трое, один держит трость. Кричат [мне], Ньепу, чтобы лез в повозку. Довезли до красных ворот и тут я очнулся и ожил.

Потом [До Ньеп] встал и стал благодарить Дун Фэна: "Удостоившись такой великой милости от вас, чем смогу отблагодарить?"

И тогда построил дом для Дун Фэна посреди своего двора. Поскольку Фэн не ел ничего кроме сушеных фиников, которые запивал небольшим количеством вина, До Ньеп ежедневно трижды накрывал стол для него. Являясь к трапезе, Фэн как птица прилетал по воздуху к своему месту, а поев улетал к себе. Никто из посторонних постичь этого не мог.

Так прошло больше года. Дун Фэн стал прощаться с Ньепом. Тот, заливаясь слезами, удерживал его, но Фэн не остался. Тогда Ньеп сказал: " Куда бы вы ни отправлялись, нет ничего более нужного, чем большая лодка." Фэн ответил: " Лодка мне ни к чему, а гроб бы мне пригодился."

До Ньеп тут же приготовил ему гроб. На другой день, в полдень, Фэн помер. Ньеп похоронил его в том гробу.

Прошло семь дней, и вот явился какой-то человек, который неторопливо напевал:

 

Фэн завещал

Поблагодарить Ньепа [...]

 

Заслышав это, Ньеп раскопал могилу, открыл гроб и заглянул в него. А там лежал только кусок шелка, на одной стороне которого было нарисовано изображение человека, а на другой заклинание-талисман (фу), выполненное киноварными письменами[144].

Фунг Хынг

Великий выонг почитающий долг, излучающий доверие,
надежный в помощи, отец и мать народа

Согласно "Запискам о Цзяочжоу" господина Чжао[145], фамилия выонга была Фунг, а имя - Хынг. Он был потомственным предводителем варваров области Дыонглам и носил прозвище Куанланг.

Выонг был столь отважен и силен, что мог голыми руками одолеть тигра. Его младший брат по имени Хай тоже имел такую силищу, что, взвалив на спину камень [весом] в тысячу канов[146], мог пройти с [таким грузом] более десяти ли. По этой причине все варвары и дикари [в тех краях] трепетали при звуках их имен.

При императоре Дай-цзуне династии Тан, в правление под девизом Да-ли (766 - 779), случился мятеж в армии [генерал-губернаторства] Аннам, воспользовавшись которым выонг покорил все соседние селения и стал владеть теми землями.

Выонг [Фунг Хынг] изменил свое имя на Кху Лао - Старейшина округи, а прозвище взял До Куан - Столичный правитель. [Фунг] Хай изменил имя - на Кы Лык - Силач, а прозвище взял До Бао - Хранитель столицы.

Затем выонг осуществил замысел До Ань Хана, жителя Дыонглама, и с помощью войск [царства] У[147] обманом взял Дыонглам. Грозная слава [Фунг Хынга] прогремела повсюду. В это время Гао Чжэнпин, губернатор Аннама, напал на выонга, но не одолел его. От огорчения он заболел и умер, а в столице не осталось никого [из имперского начальства]. Тогда [Фунг] Хынг вошел в столицу и стал править, но через семь лет скончался [...] Его сын Фунг Ан почтил [память] отца титулом Великий Выонг Бо Кай. Поскольку в обычае варваров было называть отца словом Бо, а мать - Кай, он и дал ему это имя [...]

Сразу после смерти выонга [Фунг Хынга] началось излияние светлой силы линь. Люди стали поклоняться ему как духу и к западу от столицы выстроили кумирню. Во всех случаях с неясными подозрениями в краже или мошенничестве [участники тяжбы] отправлялись в кумирню и произносили клятвы, на которые тут же получали явственный ответ. Курение благовоний в кумирне не прекращалось.

Когда Тиен Нго-выонг[148] основал государство, а с севера пришли бандиты грабить [нашу землю], он пребывал в большом волнении. В ночном сновидении ему явился выонг и велел вести войско [на врага]. Владыка Нго был очень удивлен, но он повел армию и действительно одержал победу на реке Батьданг. И тогда владыка Нго [Куен] велел выстроить духу кумирню и пышно ее украсить желтыми стягами, бронзовыми гонгами и двусторонними барабанами. С песнями и танцами под музыку [в кумирне] устраивали жертвоприношения тхайлао[149], чтобы отблагодарить духа. Следующие династии тоже совершали [эту церемонию], со временем превратившуюся в древний обряд {2б, с. 22 - 23}.

Хоу Так

Государь-повелитель жертвенников духам земли и злаков,
небесный родоначальник, властелин земли

Предание гласит, что повелитель по имени Хоу Так[150], научивший людей сеять все злаки, был первопредком династии Чжоу.

Все [наши правители], созидавшие государство и строившие столицу, непременно воздвигали жертвенник са-так - духам почвы и злаков, на котором весной и осенью приносили жертвы. Ныне [этот] жертвенник находится у южных ворот города Латхань[151].

При всех прошлых династиях там совершались жертвоприношения Небу. А если случались бедствия - засуха или нашествие саранчи, то обращались [к Хоу Таку] с жертвами и заклинаниями и всегда получали ответ.

В начальный год [правления под девизом] Чунг-хынг (1285) династии Чан императорским указом [дух] был удостоен титула Государь-повелитель, смотритель жертвенников са-так. В четвертый год [того же правления] (1288) титул изменен так: Государь-повелитель жертвенников са-так, небесный родоначальник. А в двадцать первый год [правления под девизом] Хынг-лонг (1313) к титулу добавлены еще два слова - Властелин земли {2б, с. 24}.

Сестры Чынг

Мудрейшие правительницы Чынг

Правительница, происходившая из рода Чынг и носившая имя Чак, была дочерью лактыонга[152] уезда Мелинь области Фонг и женой Тхи Шатя из Тюзиена[153]. Когда алчный и жестокий тхыши (наместник) Зяотяу [по имени] Су Дин[154], прибегнув к помощи закона, погубил Тхи Шатя, правительница решила отомстить за мужа. Вместе со своей младшей сестрой Чынг Ни - Чынг Второй она подняла войска и напала на [резиденцию] Су Дина. Всего она подчинила шестьдесят пять городов Линьнама[155], после чего провозгласила себя правительницей-выонгом.

Узнав об этом, ханьский император прогневался, казнил Су Дина в Даньэр[156] и послал Ма Юаня захватить [нашу страну]. Дав сражение ему в Лангбаке[157], правительница отступила в Камкхе, где вместе со своей младшей сестрой сдерживала ханьскую армию. Оставшись [в конце концов] в одиночестве, обе сестры погибли.

Люди оплакали сестер и поставили кумирню, где приносили им жертвы. Все прошлые поколения почитали их как духов, приносящих счастье. Эта кумирня находится в верховьях реки Хат.

Во времена Ли Ань-тонга[158] в связи с большой засухой наставнику тхиена Тинь Зою[159] было велено заклинаниями вызвать дождь. Когда небо пролилось дождем, а воздух стал столь прохладен, что пробирал человека до костей, император в сновидении узрел двух женщин. На головах их были шляпы в виде лотоса, одеты они были в зеленые платья и подпоясаны. Правя дождем как колесницей, они приблизились к нему. Изумленный император стал расспрашивать их. Они ответили так: "Мы сестры, старшая и младшая, из рода Чынг. По приказу Нефритового императора мы сотворили дождь и явились Вам". Император [Ань-тонг] попросил их усилить [дождь] и ветер. Они сделали это одним взмахом руки.

Проснувшись, император велел отремонтировать кумирню и приступить к жертвоприношениям. Затем он приказал перевезти [изваяния сестер] в столицу, выстроил [для кумиров] павильон Заклинания Дождя и стал приносить там жертвы. Впоследствии [Ань-тонг] велел выстроить за стенами города еще одну кумирню и своим высочайшим указом даровал им такой титул: Две госпожи чудодейственные и стойкие. При династии Чан, в четвертый год правления под девизом Чунг-хынг (1288), старшей сестре пожалован титул Госпожа Грозная и Твердая, а младшей - Госпожа Усердная и Победительная. В двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг (1313) к титулу старшей добавлены два слова Чистая и Стойкая, а младшей - тоже два: Угодная [Небу] Заступница[160]{2б, с. 24 -25}.

Ми Е

Госпожа доблестная в сохранении верности

Госпожа была наложницей правителя Ша Доу[161] из страны Чампа[162]. Во времена Ли Тхай-тонга Ша Доу перестал присылать [нам] дань. Тогда Тхай-тонг решил покарать его. Он дал сражение на реке Ботинь[163], Ша Доу потерпел поражение и был убит взбунтовавшимися солдатами. А госпожа попала в плен. Когда войско Тхай-тонга на обратном пути достигло реки Линян, он велел привести госпожу, чтобы она прислуживала ему. Услышав приказ, госпожа незаметно спеленала себя куском белой ткани, бросилась в реку и утонула. После этого случая каждую тихую ночь из реки слышались звуки скорбных рыданий. Местный люд оплакал ее и построил кумирню, в которой стал приносить ей жертвы. Как-то раз император Тхай-тонг проезжал по этим местам с инспекцией. Проходя мимо той кумирни стал расспрашивать местных. Они подробно изложили ему всю историю. Император только горестно вздохнул: "Если здесь действительно была явлена сила-линь, нужно было [давно] доложить мне". Той же ночью во сне император увидел женщину, которая поклонилась ему, и заливаясь слезами, сказала: "Мое имя Ми Е. Я наложница чамского правителя". От испуга император проснулся и велел подготовиться к церемонии и приступить к жертвоприношениям. Своим высочайшим указом он пожаловал духу титул Госпожи прямой и чистой. А местный люд стал поклоняться ей как духу, приносящему счастье. Действия силы-линь этого духа проявлялись многократно. В начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) династии Чан духу был пожаловано звание Госпожи, Прямой и чистой, Щедрой в помощи. В четвертый год того же правления к титулу добавлены два слова: Пламенная в стойкости. А в двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг - еще два: Истинно отважная{2б, с. 25}.

 

Духи подданных

Ли Тхыонг Киет (1019 - 1105)

Конг тхайуи, верный помощник,
храбрый воитель, грозный победитель

Согласно "Историческим запискам", конг по фамилии Ли, носивший имя Тхыонг Киет, уроженец [столичного] квартала Тхайхоа, был сыном Ли Нгы, полководца в ранге шунгбан лангтыонг.

Конг был щедро одарен умом и имел талант полководца. В детстве он [был оскоплен] и зачислен в штат придворных евнухов. В правление Ли Тхай-тонга он стал главным распорядителем дворцовых евнухов. В правление Тхань-тонга [Ли Тхыонг Киет] возвысился до звания тхайбао[164]. Когда этот император лично отправился карать Чампу, конгу было поручено возглавить передовой полк. Ему удалось взять в плен Те Ку, самого властителя Чампы. За эти подвиги он получил звание Помощника государства и наставника императора, Наместника издалека управляющего всеми окраинами, Начальника дворцового секретариата, Младшего названого брата Сына Неба, Помощника верховного главнокомандующего, Конга основателя государства. Когда на престол взошел император Нян-тонг, [Ли Тхыонг Киет] был дополнительно удостоен звания Главнокомандующего и опоры государства. В начале правления под девизом Ань-ву тиеу-тханг (1076 - 1085), когда люди царства Сун решили захватить наши земли, император велел конгу возглавить армию и нанести упреждающий удар по областям Цинь и Лянь. Конг завоевал их. <Перед вторжением в царство Сун конг составил приказ по армии, в котором разоблачил преступления дома Сун. Текст приказа гласил:

Жизнь народу дает Небо. Если правитель добродетелен, то [в стране] мир и согласие. Дао правителя состоит в том, чтобы кормить народ.

Ныне всем известно, сколь невежествен и глуп правитель [династии] Сун. Он не подражает образцам [древних] мудрецов, но прислушивается к советам алчного Ван Ань Ши. Он задавил [население] трудовыми и денежными повинностями. Он выжимает все соки из байсинов[165] и думает только о том, как бы разжиреть самому.

Да, народ - богатство, дарованное Небом! А тут - столь нетерпимое к нему отношение! Нам, находящимся на вершине власти и неуклонно соблюдающим ее нормы, горько сознавать это. Вот почему стремясь исправить сложившееся положение, мы постановляем:

Данной нам в нашем государстве волей правителя властью повелеваю повернуть войска на север. Мы желаем, чтобы доблестные воины освободили народ от грязной накипи, так как знаем - есть разные территории, но нет разных народов! Мы требуем, чтобы они начисто вымели весь сор и народ заново воспел счастливые дни династий Яо и Шуня[166].

Сегодня я объявляю приказ войскам. Уверен, наши славные воины поддержат меня! Пусть все знают, что с сего дня мы находимся в состоянии войны с царством Сун. Настоящий указ довести до сведения врага - пусть он все взвесит и одумается. Победа за нами! {2б, с. 102}>

Когда позднее люди Сун явились захватить наши земли и уже овладели Вубиньнгуеном, конг, собрав все наши силы, построил укрепления и остановил врага у переправы Тхатьтам, а потом разгромил их и распустил войска. Император издал указ о награждении конга. Посмертно он получил звание Духа, приносящего счастье.

<Поскольку в народе был обычай заклинать злобных духов, дух тхайуи стал ниспосылать колдунам и колдуньям внезапную смерть, чтобы искоренить его. И тогда люди стали переделывать [развратные] капища под кумирни духов, приносящих счастье. Всякий обращавшийся к [духу Ли Тхыонг Киета] с заклинаниями получал от него явный ответ {2а, с. 15а}.>

В начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) дома Чан духу был пожалован титул Конга и Верного помощника. В четвертый год того же правления к титулу добавлены слова: Отважный воитель, а в двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг (1313) добавлено еще два слова: Грозный победитель {2б, с. 27}.

Дух То Лить

Великий выонг, хранитель столичного крепостного рва, опора царства, грозный своей силой линь, защитник государства

Согласно "Запискам о Цзяочжоу", фамилия выонга была То, а имя - Лить. Его семья проживала в округе Бондо, что на берегу реки. Все три поколения рода [дружно] жили одним домом. За это во времена династии Цзинь[167] их двор был отмечен наградой, а деревня была переименована в Толить - Деревня То Литя. Правитель [То Лить] в свое время добился звания хиеулием, дослужился до начальника [уезда] Лонгдо и имел репутацию человека верного и почтительного.

В правление под девизом Чан-цин (821 - 824) императора Му-цзуна дома Тан духу[168] Ли Юаньси, заметив, что к северу от города Лонгтхань [в одном из рукавов дельты] вода течет в противоположном [основному руслу] направлении (?), тут же принялся гадать о свойствах местности для переноса туда столицы [наместника]. [Поскольку выбор пал] на те земли, где [когда-то] стоял дом правителя [То Литя], он обратился [к танскому императору] с просьбой пожаловать правителю титул Духа-хранителя крепостного рва и построил кумирню, чтобы приносить ему жертвы. В ночном сновидении ему явился сам правитель [То Лить] и сказал: "Я, безродный, уже давно владею этими землями. Если вы, сударь, будете наставлять мой народ и управлять им при помощи справедливости-и, то сможете прожить здесь долго". Ли Юаньси пообещал ему это.

Когда Гао Пянь строил город Латхань, он узнал об этой истории. Совершив весь положенный ритуал, он принес духу жертвы и почтил его званием Государь-дух хранитель крепостного рва столицы генерал-губернаторства.

Когда император Ли Тхай-то переносил столицу в город Лонгтхань, в ночном сновидении его посетил правитель [То Лить] и полностью назвал свои фамилию и имя. Проснувшись, император велел принести ему жертвы и пожаловал титул Великого выонга хранителя крепостного рва державной столицы Тханглонга.

В начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) династии Чан к титулу духа были добавлены слова: Защитник государства. В четвертый год того же правления добавлены еще два слова: Грозный [своей] силой-линь. А в двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг (1313) к титулу добавлены еще два слова: Опора царства {2б, с. 27 -28}.

Фам Кы Ланг

Великий выонг, помощник в управлении, верный воитель,
образец для государства, потоки мудрости

Согласно "Историческим запискам", выонг из рода Фам по имени Кы Ланг был внуком Фам Тиема, начальника области Ан, сыном тхамтиня Фам Мана и младшим братом дохо Фам Хапа. Фам Тием помогал Тиен Нго-выонгу. Фам Ман - Намтан-выонгу, Хап - Динь Тиен-хоангу. А выонг служил Ле Дай-ханю и был у него доуи тихюиши. Сопровождая императора во время войны с Чампой, выонг совершил подвиги, за что получил звание тхайуи.

В правление императора Ли Тхай-тонга в генерал-губернаторстве оказалось много нерешенных судебных дел, а сами судебные чиновники были не в состоянии в них разобраться. Тогда император воскурил благовония и стал заклинать небо. Той же ночью во сне он узрел посланца в красных одеждах, который объявил ему указ Верховного [небесного] императора. Этим указом Фам Кы Ланг назначался Владыкой-покровителем тюрем и судов генерал-губернаторства. Проснувшись, император расспросил своих советников и узнал от них о деяниях Фам Кы Ланга. И тогда он пожаловал ему звание Духа-покровителя тюрем и судов, а впоследствии изменил это звание на Потоки мудрости. В начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) династии Чан к званию духа добавлены два слова: Образец для государства. В четвертый год того же правления (1288) добавлены еще два слова: Верный воитель. А в двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг (1313) к званию добавлены еще два слова: Помощник в управлении {2б, с. 28}.

Ле Фунг Хиеу

Выонг образец для государства, правитель столицы

Согласно "Историческим запискам", выонг из рода Ле по имени Фунг Хиеу был уроженцем общины Нашон в [области] Тханьхоа. Выонг обладал отвагой и силой, усы и борода его были роскошны. Когда выонг еще носил головной убор юноши, у реки Лыонг как-то раз возник спор по поводу принадлежности полей. Выонг руками вырвал ствол бамбука и вступил в бой. Никто из противников не осмелился даже приблизиться к нему. Когда во времена Ли Тхай-то проводился отбор крепких мужей, [Фунг Хиеу] был зачислен в дворцовую гвардию. За совершенные им подвиги постепенно повышался в звании до командира императорской гвардии и встал в один ряд с такими мужами, как Дам Тхан, Као Тхинь Зат и Ли Хюен Ши.

Когда скончался император Ли Тхай-то и на престол был возведен Тхай-тонг, дядьки императора, выонг Зыктхань и выонг Вудык, а также его младший брат великий выонг Донгтинь, собрали армию в подчиненных им областях, почти успешно атаковали императорский дворец. Тхай-тонг велел Фунг Хиеу и прочим выйти на бой [с изменниками]. В [критический] момент, когда было неясно, на чьей стороне победа, а на чьей - поражение, Фунг Хиеу выхватил свой меч и прокричал: "Эй, выонги! Злоумышляя против божественного сосуда [власти] и бесчестя наследие государей, вы предали забвению державные милости и отвратили ваши лица от долга подданного. Сейчас я, Фунг Хиеу, прошу вашего разрешения вот этим мечом воздать вам за державу!" С этими словами он прошел через ворота Куангфук и обезглавил выонга Вудыка, после чего армия, собранная выонгами в областях, разбежалась.

Тхай-тонг доложил о победе перед гробом Тхай-то. А затем, сев на трон во дворце Каннгуен, вызвал Фунг Хиеу и так его похвалил: "То, что Мы получили в целости наследие родителей и унаследовали великий трон предков, - целиком ваша, сударь, заслуга. Раньше, перечитывая в "Танской истории", как Вэйчи Цзин-дэ[169] спас от беды Тай-цзуна, Мы всегда с горечью сетовали, что в наши времена таких, [как Цзин-дэ], не стало. И вот сейчас, сударь, ваши верность и отвага сделали вас Нашим Вэйчи Цзин-дэ!" После чего император назначил Фунг Хиеу правителем столицы, командующим армией и дал ему титул хоу[170].

В годы правления под девизом Тхиен-кам тхань-ву (1044 - 1049) Фунг Хиеу сопровождал императора в походе на юг и совершил подвиги, за которые императорским указом ему были дарованы в частное владение - без всяких ограничений, с правом передачи по наследству - казенные земли в его [родной деревне] Нашон. А еще император освободил [его родичей] от всяких налогов, чтобы вечно возжигали ему благовония. Вот так были отмечены заслуги Фунг Хиеу.

Когда он скончался, император пожаловал ему звание духа, приносящего счастье. Местный люд построил кумирню, в которой приносил ему жертвы. В кумирне обильно проявлялась сила линь. В начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) дома Чан императорским указом духу пожаловано звание Выонга, правителя столицы. В четвертый год того же правления (1288) к званию добавлено два слова: Образец для государства. А в двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг (1313) - еще два: Помощник и мудрец {2б, с. 28 - 29}.

Мук Тхан

Конг верный и мудрый, верховный главнокомандующий

Согласно "Историческим запискам", конг из рода Мук по имени Тхан кормился ловлей рыбы. При дворе Ли Тхай-тонга был тхайши[171] Ле Ван Тхинь, который выучился диковинной магии и умел принимать образ тигра. Император очень любил прогулки. Ле Ван Тхинь неоднократно порицал его за это, но император не слушал.

Как-то раз император отправился на Западное озеро полюбоваться ловлей рыбы. Когда он безмятежно скользил на лодке по глади озера, внезапно поднялся туман. В сгустившейся мгле ему послышался звук весла [лодки], которая под прикрытием тумана быстро приближалась к нему. Вздрогнув от ужаса, император громко закричал. И тут же увидел, что в тумане затаился тигр. Конг [Мук Тхан], который в это время как раз собирался закинуть свою сеть, услыхал крики. И со словами: "Дело срочное!" он забросил сеть и накрыл тигра. И вдруг тигр оказался Ле Ван Тхинем. Император приказал заковать его в железные цепи. А конга [Мук Тхана] он похвалил за храбрость и смекалку и назначил его на должность доуи. Позже повысил его до звания полководца и помощника государства.

Когда конг скончался, император даровал ему звание тхайуи, велел построить кумирню и вылепить из глины его изваяние, чтобы поклоняться и приносить ему жертвы. А еще даровал звание Духа, приносящего счастье.

В начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) династии Чан духу Мук Тхана был пожалован титул Конга верного и мудрого. Впоследствии к званию добавлено еще два слова: Воинственный и славный {2б, с. 29}.

Братья Чыонги

Великий выонг гонитель врагов и
Великий выонг устрашитель врагов

Оба выонга были уроженцами [области] Фуван. Фамилия их была Чыонг. Старшего брата звали Хонг, а младшего - Кат. Они были известными полководцами Вьет-выонга из рода Чиеу[172]. Когда Чиеу был убит Ли Фат Ты, они укрылись на горе Фулонг. Ли Фат Ты отыскал их, но они приняли яд и скончались.

Когда Намтан-выонг из рода Нго[173] во время похода на Ли Хюи расположил свое войско на ночлег в устье реки Фуван, во сне ему явились два человека и сами назвали свои имена и фамилию. Они еще поведали, что в победе, некогда одержанной на реке Батьданг прежним владыкой Нго Куеном, не обошлось без помощи и поддержки неких двух братьев[174]. Поскольку в данном случае Ли Хюи, проявив вероломство и жестокость, вступил на путь измены, они и явились помочь [Намтан-выонгу] покарать его.

Проснувшись, Намтан-выонг приступил к жертвоприношениям, во время которых просил поддержки потусторонних сил, чтобы добиться победы, и обязался в случае успеха поставить кумирню в знак благодарности. Когда Намтан-выонг выдвинул войско к горе Конлон, оказалось, что разбойники крепко засели в неприступных местах. Не преуспев в наступлении, все бойцы его войска изъявили желание отступить. В ту ночь Нго [Намтан-] выонг во сне вновь увидел братьев Чыонг, собравших воинство [духов] и поспешающих ему на помощь. Старший брат, двигаясь вдоль реки Вубинь, перешел через реку Ньынгует и вступил в реку Фулыонг. А младший двигался вдоль реки Ланг и вошел в устье реки Намбинь. Нго [Намтан-] выонг возрадовался великой радостью. Рассказав о сновидении своим советникам, он велел срочно выдвинуть войска вперед. И действительно, одержал полную победу.

Затем [Нго Намтан-выонг] пожаловал старшему брату титул Правитель духов, Великий повелитель рек, хранитель державы, а кумирню ему заложил на берегу реки Ньынгует. Младшему пожаловал титул Правитель духов, Малый повелитель рек, Хранитель державы, а кумирню построил в устье реки Намбинь. Курение благовоний в кумирнях не прекращалось.

В правление Ли Нян-тонга, когда сунская армия вторглась в нашу страну, император велел Ли Тхыонг Киету поставить частокол вдоль реки [Ньынгует] и стойко держать оборону. И вот, как-то ночью, когда бойцы его войска остановились для отдыха возле кумирни [Чыонг Хонга], они все услыхали, как с небесных высот прозвучал [голос]:

 

Наш повелитель, Вам вручены

Горы и реки Южной страны.

Нет в том сомнений, все решено,

Свитком Небесным Вам право дано.

О, я предвижу, варвар придет,

Горы и реки себе заберет.

Вы, Ваша светлость, ринетесь в бой, -

Враг будет свергнут Вашей рукой.

 

После этого сунское войско действительно было разгромлено.

В начальный год [правления под девизом] Чунг-хынг (1285) старшему брату был пожалован титул Великий Правитель [духов], гонитель врагов, а младшему - Великий Правитель [духов], устрашитель врагов. В четвертый год [того же правления ] (1288) к титулу старшего брата добавлены два слова: Добрый помощник, а младшего - Отважный храбрец. В двадцать первый год [правления под девизом] Хынг-лонг (1313) к титулу старшего брата добавлено еще два слова: Помогающий и содействующий, а младшего - Приносящий победу {2б, с. 30}.

Ли Фук Ман

Выонг, являющий спокойствие, опора государства

Согласно "Историческим запискам", выонг из рода Ли по имени Фук Ман, служил императору Ли Нам-де[175], был у него полководцем и прославился своей искренней преданностью. Когда он стал правителем областей Додонг и Дыонглам, варвары не осмеливались вторгаться в наши пределы.

Как-то раз император Ли Тхай-то совершал инспекционную поездку и проезжал берегом [реки] Кошо. Любуясь прекрасными видами тех мест, император растрогался и стал возливать вино в воды реки, произнося такие слова: "Мы восхищены [красотами] этих мест. Горы здесь удивительны, воды прекрасны. Земли эти чудные, люди - выдающиеся. Прими это приношение и усладись". И тут же император увидел странного человека: большой и толстый, он весь сиял от радости. Дважды склонился в земном поклоне и сказал: "Я уроженец этой местности. Происхожу из рода Ли, а имя мое Фук Ман. В земной жизни я проявил твердость в верности [императору], за что меня похвалил сам Верховный [Нефритовый] император и своим указом даровал мне быть [духом-] хранителем этой земли. Во времена танского Гао-цзу я возглавил войско духов и оказал помощь [наместнику] Цюй Хэ, когда он сражался с разбойником Нинь Чыонг Тяном в устье Зяпшона. Во времена танского Су-цзуна я оказал помощь при разгроме Чыонг Ба Ты в устье Тхантхать. Во времена танского Дай-цзуна я оказал помощь при разгроме конлонского До Ба в Тюзиене. А еще я помог Гао Пяню в войне с Наньчжао, Нго-выонгу в борьбе с Южными Ханями, Ле Дай-ханю в сражениях с сунскими полчищами. Ваше величество, прикажите мне исполнять мою прежнюю должность". После этого дух продекламировал такие строки:

 

Когда Сын Неба невежествен и темен,

Верные слуги скрывают свои имена.

Но вот в небе воссияли солнце и луна,

Кто же не явит свой [истинный] вид!

 

Сказал и сгинул.

 

Император рассказал эту историю цензору, великому мужу Лыонг Ван Няму. Ням ответил: "Этот человек [-дух] хочет, чтобы его образ был запечатлен [в глине]". Император велел построить кумирню и вылепить из глины изваяние [духа]. А еще пожаловал ему звание духа, приносящего счастье.

В правление под девизом Нгуен-фонг (1251 - 1258) дома Чан, когда татары явились грабить нашу страну и добрались до этих земель, кони их вдруг стали спотыкаться и не могли двинуться с места. Деревенские жители собрались и дали им бой, бандиты были разбиты и рассеяны. Когда бандиты были разбиты [во всей стране], императорским указом дух получил звание Державного конга, являющего мир. А жителям той деревни было даровано освобождение от воинской повинности. Когда в начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) люди [династии Юань] вновь явились грабить - а на этот раз куда бы они ни приходили, везде разоряли все дотла, - и проходили через это селение, они не тронули, [как говорится,] даже осеннего пуха, словно у этого селения был покровитель. Когда бандиты были разгромлены, дух получил императорским указом титул Выонга, являющего мир. В четвертый год того же правления (1288) к званию добавлены были два слова - Ясный в ответах. В двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг (1313) к титулу добавлено еще два слова: Помощник государства {2б, 30 - 31}.

Светлые силы природы

Дух Хау Тхо

Изначальная государыня,
в согласии с Небом повелевающая рождением и развитием

Изначальная государыня - это дух земли [нашего] Южного государства. Когда император Ли Тхань-тонг отправился карать Чампу и его корабли достигли [устья] Хоанхая, на море поднялся такой сильный ветер и волны, что идти дальше было невозможно. В ночном сновидении император увидел женщину. Одета она была скромно: белое платье, зеленые штаны, подпоясана поясом. Легко ступая подошла к императору и говорит: "Я - дух земли. Издавна выдаю себя за [дух] дерева. Время от времени я выхожу [из дерева], сейчас как раз такой случай. Если бы вы смогли поклоняться мне и приносить жертвы, то я не только помогла бы вам успешно завершить поход на Чампу, но и принесла бы пользу вашей стране".

Император проснулся с радостным чувством, созвал советников и рассказал им эту историю. Монах Туэ Лам почтительно изложил ему свои соображения: "Раз она сказала, что выдает себя за [дух] дерева, можно было бы поискать его в лесу". Император согласился и велел искать его на окрестных холмах и горах. Нашли одно дерево, вершина которого [формой] напоминала человеческую фигуру, а цветом - одежду виденного во сне духа. Император велел присвоить духу звание Госпожа Хау Тхо[176] и установить [дерево] на императорском корабле. Ветер и волны тотчас стихли.

Император совершил поход на Чампу и одержал победу. Возвращаясь со славой, он достиг того самого места и велел выстроить там кумирню. И тут же вновь поднялись ветер и волны. Туэ Лам почтительно изложил свои соображения: "Дух, видимо, желает, чтобы его с почетом привезли в столицу". Император согласился, а ветер и волны тотчас стихли.

Император вернулся в столицу и произвел гадание о месте для строительства кумирни. Выбор пал на округу Анланг. Выстроили там кумирню и стали приносить жертвы.

Во времена Ань-тонга, в год, когда случилась великая засуха, сановники предложили [императору] воздвигнуть в Южном предместье круглый жертвенник и принести на нем жертвы Изначальной государыне как главному духу жертвенника. Той же ночью во сне император увидел саму Изначальную государыню, которая ему сказала: "У меня в подчинении есть дух Кау Манг[177]. В том, что касается дождя, он большой искусник". Император обрадовался и проснулся. А дождь лил как из ведра.

Посоветовавшись с сановниками, император велел [при жертвоприношении Небу и Земле] отнести Хоу Така к Небу, а Хау Тхо к Земле. А еще в императорском указе специально оговаривалось: отныне и навеки глиняного буйвола к празднику "встречи весны"[178] ставить возле кумирни Изначальной государыни, поскольку дух Кау Манг у нее в подчинении.

В начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) династии Чан духу императорским указом пожаловано звание Госпожи Хау Тхо, Духа земли. В четвертый год того же правления (1288) к званию добавлены слова Изначальная и верная. В двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг добавлено сразу четыре слова: В согласии с Небом [повелевающая] рождением и развитием {2б, с. 33}.

Дух Лонг До

Великий выонг, во всем успех приносящий

Выонг искони был повелителем кхи, [благоприятствующей рождению] правителя[179] [области] Лонгдо. В древности, когда Гао Пянь строил Латхань, как-то раз под вечер он вышел прогуляться в восточном направлении от города. Вдруг налетели тучи и сгустилась мгла. Гао Пянь увидел, как из земли поднимается пятицветная кхи[180]. И хотя яркий свет ее слепил глаза, он увидел человека, одетого в парадные одежды и в шляпе. Верхом на красном зяо[181] с золотой дощечкой для письма в руках он стал подниматься вверх по светящейся кхи. Гао Пяня окутал густой неведомый аромат. Покатавшись в ту и другую сторону по изгибам [кхи], этот человек вскоре сгинул.

Испугавшись необычного [зрелища], Гао Пянь счел это вредоносной кхи и решил подавить ее с помощью методов [магии]. Но в ночном сновидении Гао Пянь [вновь] увидел этого духа, который, приблизившись к нему, сказал: "Я - не вредоносная кхи, а - повелитель кхи, [благоприятствующей рождению] правителя [области] Лонгдо. Поскольку, вы, сударь, строите здесь город, я и решил с вами встретиться".

Проснувшись Гао Пянь все же велел изготовить амулеты из бронзы и железа и закопать их, чтобы обезвредить его [силу]. Той же ночью прошел сильный дождь с грозой, который вымыл на поверхность [амулеты из] бронзы и железа, при этом они были раскрошены в пыль. Гао Пянь сильно испугался и больше не пытался ничего предпринимать. А местный люд впоследствии построил духу кумирню, в которой приносил ему жертвы, а еще почтил его званием Дух Лонгдо, приносящий счастье.

Во времена Ли Тхай-тонга купцы из разных стран наводнили столицу и открыли торговлю на рынке у Восточных ворот. Жилища их со всех сторон - слева и справа, спереди и сзади - окружили кумирню духа. Как-то ночью поднялся такой сильный ветер, что, [как говорится], небольшие камни летали, а большие - катались. [К утру] все дома вокруг кумирни были опрокинуты, только она стояла как прежде. Император Тхай-тонг, подивившись этому, стал расспрашивать о деяниях духа. Знающие люди сообщили ему все факты. Император радостно сказал: "[Это действительно] проявления силы линь духа!" и велел чиновникам приступить к жертвоприношениям. Императорским указом духу было присвоено звание Великого выонга, во всем успех приносящего, а его кумирня [официально] объявлена столичным заведением для прошений о благополучии.

Во времена династии Чан столичный град трижды горел, но кумирня оставалась невредимой. Поэтому все поколения [жителей столицы] - и далекие и близкие - считали ее в высшей степени наделенной [магической] силой линь. В начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) императорским указом к званию духа добавлены два слова: Мудрейший помощник. В четвертый год того же правления (1288) - еще два: Грозный спаситель. А в двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг (1313) добавлены еще два таких: С надежностью вызываемый {2б, с. 34}.

Дух горы Донгко

Великий выонг-покровитель дающих клятвы

Этот выонг был духом горы Донгко, которая находится в общине Донни в области Тханьхоа. Во времена, когда Ли Тхай-тонг был наследником престола, он, выполняя волю Тхай-то, возглавил полки и отправился карать Чампу. Армия достигла Чыонгтяу и погрузилась на корабли. Той же ночью наследник увидел во сне человека, облаченного в доспехи, который несколько раз вежливо ему поклонился и сказал: "Вы, наследник, идете в поход на юг. Я, безродный, дух горы Донгко, прошу разрешения сопровождать вас". Наследник обрадовался и проснулся. Когда наша армия достигла [Чампы], она действительно одержала победу. Возвращаясь с победой, наследник с почтением перевез дощечку духа в столицу и даровал ему звание Духа, приносящего счастье. А когда прибегли к гаданию для определения места строительства кумирни, наследник во сне вновь увидел духа, который попросил его разрешения обосноваться в правой половине города Латхань, за монастырем Тханьтхо. Наследник доложил эту историю императору, и Тхай-то разрешил.

Тхай-то скончался, и наследник взошел на престол. Той же ночью он вновь увидел духа, который доложил ему, что Зыктхань и три других выонга затеяли мятеж, и просил его своевременно принять меры предосторожности. На следующий день действительно оказалось, что дядьки императора, выонги Зыктхань и Вудык, а с ними и младший брат императора, выонг Донгтинь, собрав войска в своих областях, устроили мятеж. Тхай-тонг, счел [предупреждение] чудесным проявлением силы линь и, когда этот мятеж был подавлен, императорским указом даровал духу титул выонга и почтил его званием Духа, приносящего счастье, покровителя дающих клятвы в Поднебесной[182].

В начальный год правления под девизом Чунг-хынг (1285) духу пожаловано звание Великого выонга, дающего чудесный ответ. В четвертый год того же правления (1288) к званию добавлены два слова: Действующий явным образом. А в двадцать первый год правления под девизом Хынг-лонг (1313) добавлено еще два: Защитник и помощник {2б, с. 34 - 35}.

Дух Фудонга

Великий выонг, устремляющийся в небо,
в высшей степени достойный доверия

Согласно преданию и "Повести о высшем воздаянии", этот выонг искони был духом-хранителем монастыря Киеншо, что стоит в округе Фудонг. В стародавние времена этот монастырь был основан наставником тхиена Ти Тханем. С правой стороны от монастырских ворот он выстроил зал для духа-хранителя [монастыря][183], отведя это место для чтения заклинаний.

Впоследствии учение тхиен стало приходить в упадок. Прошли месяцы и годы, монастырь разрушился, и монашеская жизнь в нем прервалась. Местные жители, любившие поклоняться всякой нечисти, построили множество развратных капищ[184], в которых постоянно приносили жертвы и читали заклинания.

Когда наставник тхиена Да Бао отремонтировал этот монастырь и стал в нем настоятелем, он заподозрил, что [зал духа-хранителя] - одно из таких развратных капищ, и решил непременно его разрушить. Однажды, стоя перед деревом, в котором жил этот дух, он продекламировал следующую гатху собственного сочинения:

 

Кто дхарму, данную нам им,

Способен сохранить,

Лишь тот достоин жизнь свою

В саду Ки-да[185] прожить.

О, если бы не мне хранить,

Дарованное им,

Давно бы странствовать ушел,

Чтоб только здесь не жить.

Тогда бы прочь отбросил я

Текст книги "Ким кыонг"[186]-

Ту сеть, которой суждено

Следы грядущего ловить;

Тогда и мир лишь грязи ком,

А служба Будде - глупый сон.

 

В другой раз, едва он окончил пение этой гатхи, как собственными глазами увидел [ветвях дерева] ответ духа:

 

Любовь и милосердие у дхармы велики,

Ее могучим светом исполнены миры.

Все божества на свете ей подражать хотят,

Три стадии в развитии сполна пройти спешат.

А Вы, наставник строгий, исполните приказ,

От вздорных суеверий уберегите нас!

А мы Вам обещаем обеты исполнять

И сад Ки-да все вместе как прежде охранять.

 

Когда видение прекратилось, наставник вновь возвел жертвенник духу, взяв с него обещание принимать в жертву [только] постную пищу.

В то время Ли Тхай-то был еще "скрытым драконом"[187]. Зная сколь богат добродетельными делами Да Бао, он был его жертвователем. Позже, уже взойдя на престол, Ли Тхай-то неоднократно лично посещал этот монастырь, где вел беседы об учении с наставником.

Однажды, когда наставник вышел навстречу императорскому экипажу и проходил мимо ворот монастыря, он строгим голосом сказал [духу]: "Буддист должен уметь приветствовать нового Сына Неба!" Едва он произнес эти слова, как на ветвях дерева появилось такое четверостишье:

 

Как Небо и Земля владыки доблесть велика !

Все страны света обошла о нем хорошая молва!

И даже в сумрачной стране к нему почтением полны!

За то и бьет тебе челом, кто в небо устремляет взор!

 

Прочитав стихи, Ли Тхай-то угадал желание духа и даровал ему звание Выонга духов, взмывающего в Небо. Стихи тут же исчезли. Подивившись сему, император велел мастеровым изваять из глины кумира, придав ему благообразную внешность и высокий рост. Когда восемь служителей закончили обряжать и лакировать кумира, они своими глазами увидели на дереве такую гатху в четыре строки:

 

Наполнили чашу достойные дела.

Им вслед преображаются земные времена.

Горит и разгорается свет разума в душе,

Мрак ночи разряжается, свет солнца на горе.

 

Наставник преподнес эту гатху Ли Тхай-то, но тот не стал раздумывать над заключенным в ней смыслом, а просто заявил, что очень трудны для понимания дела чертей и духов.

Но когда дом Ли потерял власть, [правил] Хюэ-тонг, который оказался восьмым [императором династии], а "чаша" [по звучанию] совпадает с "восьмеркой"[188]. Во фразе "свет солнца на горе" зашифровано личное имя владыки Хюэ, составленное из иероглифов "солнце" и "гора", а слова "мрак ночи разряжается" означают гибель. Предсказание сбылось {2а, с. 27б - 28б}.

Дух-хранитель Дангтяу

Великий выонг, отверзающий небеса, умиротворяющий державу,
верная опора, помощник и покровитель

Согласно "Историческим запискам" [До Тхиена], выонг искони был местным духом [-хранителем] области Данг. В древности, когда [император] Нгоа-чиеу дома Ле еще носил титул Кхайминь-выонга, данные ему в кормление земли тоже находились в области Данг.

Как-то раз Нгоа-чиеу плыл на лодке по реке через область Данг. [Вдруг] налетел сильный ветер с дождем. [Нгоа-чиеу] причалил к берегу там, где на вершине холма стояла древняя кумирня, и спросил [у местных жителей]: "Какому духу посвящена эта кумирня?" Местные жители ответили: "Это кумирня местного духа-покровителя области Данг. С древности и до наших дней [здесь] многократно были явления силы линь [этого духа]. Чего бы ни просил у него местный люд, все немедленно исполняется". Нгоа-чиеу сказал: "Если есть у него сила линь, то сейчас, когда как раз идет дождь и дует ветер, он мог бы сделать так, чтобы на той стороне [реки] продолжалась бы непогода, а здесь стало бы ясно. Вот это я назвал бы силой линь!" Едва успел он произнести эти слова, как в тот же миг на одной стороне реки стало ясно , а на другой продолжал идти дождь. Сильно изумившись Нгоа-чиеу распорядился отремонтировать кумирню. А местный люд воспел это событие так.

 

Прекрасно! Коль Великий Князь

Всем духам властелин,

Тогда земля в Дангтяу вся

Нам всем покой сулит:

Прикажет он и ураган

Не причинит вреда -

Вдали все льет и льет вода,

Здесь - солнечно всегда {2б, с. 37}.

 

[Нгоа-чиеу] услышал эту песню и уверовал в небесное благорасположение к нему. Поэтому, когда скончался царствовавший император и на престол вступил Чунг-тонг, он, Ле Нгоа-чиеу, младший брат [нового императора], задумал большое дело - отправился в ту кумирню и вымолил [у духа] сновидение, в котором явился ему человек необычного вида и продекламировал следующее.

 

Когда ты жертвуешь собой,

Чтоб победить врага,

И не жалеешь сил своих,

Чтоб расцвела страна.

 

Тогда безропотно служить

Весь люд тебе готов

И в каждом доме мир и лад

Найдут себе свой кров.

 

Тогда пять лет из года в год

В делах удача ждет,

Тогда семь храмов - место, где

Сонм душ покой найдет.

 

Лишь в это время ясно зришь

Великий принцип-ли

Как в чистом небе, высоко,

Полет прекрасных птиц[189].

 

Проснувшись, Нгоа-чиеу не понял [истинный] смысл стихов и укрепился в решении пойти на измену и совершить цареубийство. Добившись таким путем престола, он повысил [административный] статус области Данг, сделав ее фу (областью) Тхайбинь - Великого Равновесия, а [духу Дангтяу] пожаловал титул Великого выонга, Отверзающего небеса, Хранителя крепостного рва.

В первый год [правления под девизом] Чунг-хынг (1285) высочайшим указом духу был пожалован титул Великого Выонга, Отверзающего небеса, Умиротворителя державы, Хранителя крепостного рва. В четвертый год [того же правления] (1288) были добавлены к титулу два слова - Верная опора, а в двадцать первый год [правления под девизом] Хынг-лонг - еще два : Помощник и Покровитель {2б, с. 209 - 210}.

 

Монахи

Монахи-советники

До Фап Тхуан (915 - 990)

Никто не знает, уроженцем каких мест был тхиенши Фап Тхуан[190] - Внемлющий дхарме из монастыря Кошон, что находится в округе Тхы уезда Ай. [Известно только], что он происходил из семейства До, был всесторонне образован и искусен в стихосложении, наделен талантом государева советника и обладал ясным видением положения дел своего времени.

Еще ребенком он ушел в монахи и поступил в услужение к наставнику Фу Чи [из монастыря] Лонгтхо. Как только [Фап Тхуан] овладел дхармой, слова, которые он [порой] изрекал, всегда находились в согласии с приметами и знамениями. В тот момент, когда дом Ле только приступил к закладке основ [правления], когда оценивалась ситуация и разрабатывались планы, [Фап Тхуан] принял деятельное участие в этом[191]. А когда Поднебесная обрела великое равновесие [под властью Ле], наставник не принял пожалованных наград, чем заслужил еще большее уважение императора династии Ле Дай-ханя, который перестал обращаться к нему по имени и называл не иначе как Наставник закона из рода До. А еще [император] возложил на него обязанность составлять государевы грамоты.

В седьмой год правления под девизом Тхиен-фук (987) подданный дома Сун по имени Жуань Цзюэ был направлен в нашу страну послом. Император [Ле Дай-хань] велел наставнику переодеться в мундир чиновника переправы и следить за Цзюэ. Во время переправы им встретилась пара скользивших по воде гусей. Цзюэ, шутя, произнес двустишье:

 

Два домашних гуся по воде скользят.

Вытянули шеи, в дом родной спешат.

Наставник, в тот момент работавший веслом, мгновенно откликнулся и закончил в рифму:

 

Льнет к воде зеленой белое перо.

Бьет волну хрустальную красное весло.

 

Цзюэ лишь восхищенно вздохнул.

Однажды император [Ле Дай-хань] спросил наставника [Фап Туана] о долговечности своего державного правления. Наставник ответил стихами:

 

Державы престол нерушим лишь тогда,

Когда он опора для всех и всегда!

Коль скоро те земли, что Вам вручены,

Великим спокойствием, счастьем полны,

А в царских палатах, в казенных местах,

Забыли давно о служебных делах,

Тогда на просторах любимой страны

Никто не захочет пожара войны[192].

 

Во второй год правления под девизом Хынг-тхонг (990) наставник скончался. Прожил он ровно 76 лет. После него осталось сочинение "Бо тат хиеу шам хой ван"- "Текст покаяния для назвавшихся бодхисаттвами" в одном свитке[193]. Сие сочинение имеет хождение в мире {10а, с. 49а - 49б}.

Нго Тян Лыу (933 - 1011)

Великий наставник Кхуонг Вьет - Спаситель Вьетской державы, прежде носивший имя Тян Лыу[194] - Потоки Истины, из монастыря Фатда, что находится в округе Катлой уезда Тхыонглак, был родом из Катлоя. Принадлежал он к семейству Нго и являлся прямым потомком императора Нго Тхуан-де[195].

Внешним видом своим наставник напоминал рослого богатыря и под стать своему росту превосходил обычных людей высотой своих устремлений. В детстве он изучал конфуцианское учение, а повзрослев, обратился к учению Шакьямуни, отправившись вместе с собратом по учению Чу Чи к наставнику Ван Фонгу в монастырь Кхайкуок, чтобы овладеть буддийскими канонами. Позже он стал изучать книги страны Тхиенчук[196] с тем, чтобы самому убедиться в основательности учения тхиен.

К сорока годам слава о нем дошла до императорского двора. Сам император Тиен-хоанг из дома Динь позвал его ко двору. Подчинившись высочайшему повелению, наставник стал предводителем сангхи и уже на второй год правления под девизом Тхай-бинь (971) был удостоен титула Кхуонг Вьет тхайши - Великий наставник-­спаситель Вьетской державы. А император Дай-хань из дома Ле оказал ему еще большие почести: во всех делах, касающихся двора, армии или державы, наставник принимал непосредственное участие.

Как-то раз Нго Тян Лыу путешествовал по горам Велинь, что в уезде Биньло, наслаждаясь красотой близлежащих окрестностей. Наткнувшись в горах на тихое и укромное местечко, он задумал построить здесь уединенную кумирню и поселиться в ней. Ночью привиделся ему дух, облаченный в золотые доспехи; левая рука сжимала золотое копье, а правая поднимала драгоценную ступу. Следом за ним шествовало более десятка духов такого облика, что впору было содрогнуться от ужаса. Приблизившись к наставнику, дух обратился к нему с такими словами: "Я и есть тот самый Правитель Вайшравана[197], а свита моя - все как один злобные якши[198]. Небесный Владыка[199] повелел нам отправиться в эту страну, дабы охранять ее пределы и границы, а также способствовать успешному исполнению дхармы Будды. Поскольку на тебя пал выбор Небесного Владыки, то мы и явились, чтобы довериться тебе".

Наставник вздрогнул, проснулся и услышал в горах раскаты громового голоса. Искренне подивился он этому видению, а когда на рассвете поднялся на гору, то нашел там огромное дерево, достигавшего высотой десятка чыонгов[200]. Ствол этого дерева был могуч, а крона - густа. И еще узрел он вещее облако, покрывавшее вершину дерева. Тогда приказал наставник мастеровым срубить и увезти огромное дерево, вырезать из него изваяние кумира, подобного виденному во сне, чтобы принести ему жертвы.

Случилось так, что в самом начале правления под девизом Тхиен-фук (981) сунская армия вторглась в пределы страны. Император, наслышанный [об этом духе], велел наставнику отправиться в ту кумирню и с помощью заклинаний отвести беду. <В это время сунские полки уже стояли лагерем в деревне Тайкет, но две враждующие армии еще не сошлись в рукопашном бою. Внезапно [враги] стали свидетелями того, как из речной волны мощным фонтаном восстал человек-чудище, ростом в десять чыонгов, с распущенными волосами и гневным взором [2б, с. 39][201]>. Ужас охватил полки поганых, отступили они за реку Хыунинь и встали там. Но тут поднялся ветер, ударил гром и из реки стали выскакивать водяные драконы. Потрясенные увиденным поганые просто разбежались.

В седьмой год правления под тем же девизом (987) подданный Cунов Жуань Цзюэ прибыл к нам послом. При дворе тогда гремела слава о другом наставнике дхармы - До Фап Тхуане. Император и приказал ему в мундире чиновника переправы встретить посла у излучины реки. Хотя Жуань Цзюэ на собственном опыте изведал мастерство До Фап Тхуана в литературном состязании, он все же отважился преподнести ему стихи, в которых были и такие строки:

 

За пределами Отчизны тот же небосвод,

Что в краю моем любимом Небом люд зовет.

За пределами Отчизны тот же небосвод.

И ему, послушно внемля, жизнь ведет народ.

 

Император, узнав об этом, предложил наставнику Кхуонг Вьету разъяснить смысл данных строк и получил такой ответ: "Этой строкой северянин хотел сказать, что почести, оказываемые в его стране императору, ничем не отличаются от почестей, оказываемых Вам".

Когда пришло время Цзюэ отправляться домой, наставник преподнес ему такие стихи:

 

Погожего дня засиял ореол,

надул паруса ветерок.

Праведный к трону владыки вернется,

много проехав дорог.

Сотни теснин и стремнин одолеет,

бурного моря пучину.

К небу далекому

путь многодневный пролег.

Кубок прощальный наполнен,

горек последний глоток;

Возле повозки

пытаюсь развеять кручину,

Славного гостя прошу не забыть

наших забот и тревог,

Тяготы наши

честно раскрыть властелину.[202]

 

Спустя какое-то время наставник, сославшись на свое ослабевшее здоровье и преклонный возраст, упросил императора отпустить его в родной уезд на гору Зухи, где он основал монастырь, в которой и поселился. Учеников набралось у него, как спиц в колеснице [...][203].

В пятнадцатый день второй луны второго года правления под девизом Тхуан-тхиен (1011) дома Ли наставник объявил [ученикам] о [скорой своей] кончине и продекламировал на прощание такую драгоценную гатху:

 

В себе ли дерево хранит

Нетленный жар огня?

Или отдельно он живет,

Рождаясь из себя?

И если скажут мне в ответ:

"Нет в дереве огня!"

Как объяснят нам рост его

От тренья сушняка?

 

Окончив декламировать гатху, наставник поджал скрещенные ноги и скончался. Было ему тогда, как утверждают одни, 52 года или, как утверждают другие, 79 лет {10а, с. 8а - 9б}.

Да Бао (конец Х - начало ХI в.)

Никто не знает, уроженцем какой области был тхиенши Да Бао[204] из монастыря Киеншо, что в округе Фудонг уезда Тиензу. Равно как никто не знает, из какой семьи он был родом.

В те времена великий наставник Кхуонг Вьет проповедовал учение о перевоплощении в монастыре Кхайкуок. Да Бао отправился туда, чтобы расспросить об учении тхиена. Великий наставник, порадовавшись тому, что Да Бао так близок к просветлению, а также ведет дело ревностно и в то же время осторожно, приблизил его к себе. Когда Да Бао овладел дхармой, он, оставаясь совершенно равнодушным к мирским делам, отправился странствовать, взяв с собой только бутыль, да чашу-патру. Через какое-то время, он получил право поселиться в монастыре Киеншо.

В то время Ли Тхай-то был еще "скрытым драконом", но наставник, отметив его цветущий вид и обратив внимание на его незаурядные способности, изрек: "Сочленение костей черепа у этого дитяти необычное. А тот, кому в будущем суждено повернуться лицом к югу и стать императором, должен быть не иначе как таким человеком". Будущий император вздрогнул и сказал: "Именно сейчас, когда наверху находится мудрый и светлый владыка, а пространство внутри четырех морей пребывает в мире и безмятежности, чего ради, о мой наставник, Вы произносите слова, за которые вырезают весь род преступника?!" "Небесные приказы, - ответил наставник, - всегда исполняются. Даже если и захочешь уклониться, все равно ничего не выйдет, и все тут! А коль скоро мои слова подтвердятся, прошу не обделить меня своими милостями".

Когда Ли Тхай-то взошел на престол, он постоянно вызывал наставника в столицу, дабы получить совет по поводу сути учения тхиен. При этом император оказывал наставнику милости и почести и основательно возвысил его, посвящая даже в дела правления: во всех делах подобного рода мнение наставника имело решающее значение. Позже, а когда точнее - неизвестно, наставник перевоплотился {10а, с.9б - 10а}.

Нгуен Ван Хань (? - 1018)

Тхиенши Ван Хань из монастыря Лукто[205], что в округе Зитьбанг области Тхиендык, был уроженцем округа Кофап, а род свой вел от семейства Нгуен. Из поколения в поколение его семья поклонялась Будде. Уже в юности наставник в совершенстве овладел всеми тремя дисциплинами учения[206] и знал наизусть все шастры[207]. К доставляемым чиновничьей карьерой выгодам он относился с полным равнодушием.

В возрасте 21 года он покинул семью и вместе с Динь Хюэ поступил в услужение к наставнику Тхиен Онгу из монастыря Лукто, где в свободное от служения время, забывая об усталости, старательно учился. После смерти Тхиен Онга наставник Ван Хань упражнялся исключительно в технике дхарани­-самадхи[208], а когда овладел ею, стал время от времени изрекать прорицания, которые неизменно находили подтверждение в событиях, совершавшихся Поднебесной. Эту способность наставника особо ценил и почитал император Ле Дай-хань.

В самом начале первого года правления под девизом Тхиен-фук (980) подданный дома Сун Хоу Жэньбао привел полки, чтобы разграбить нашу страну, и разместил их на горе по соседству с областью Лангшон. Император [Ле Дай Хань] вызвал наставника и спросил его мнение об исходе возможной военной кампании: "Я побью неприятеля или он побьет меня?" "На седьмой день третьего месяца, - ответил наставник, - враг непременно отступит[209]". Так оно в дальнейшем и вышло.

Когда Ле Дай-хань захотел покарать Чампу, он совещался [с приближенными], но никак не мог решиться [выступить]. Тогда наставник попросился к нему на прием и настаивал на немедленном выступлении в поход, чтобы не упустить благоприятный момент. Император внял его словам и одержал блестящую победу.

[А вот еще случай]. Жил в то время негодяй по имени До Нган, который задумал погубить наставника. Но наставник заблаговременно, прежде чем тот начал действовать, послал ему такую гатху:

 

Порожденье древа и почвы,

Сложенье зимы и металла![210]

Что замышляешь против меня?

Что за стремления скрываешь под полою халата?

И хотя сейчас пятикратно

Сердце зашлось в осенней [тоске][211],

Придет время и беспокойство утихнет[212].

 

Испугавшись, До Нган отказался от задуманного. Умение наставника предвидеть грядущие события и извлекать уроки из прошлого опыта часто приводили к подобным результатам.

В то время, пока император Ле Нгоа-чиеу продолжал бесчинствовать и лютовать, искушая терпение Неба и людей своими доблестями-дэ, а будущий император Ли Тхай-то был начальником императорской гвардии и еще не вступил на престол, стали появляться разнообразные, как зловещие, так и добрые, приметы и знамения. Например, в павильоне Хамтоай монастыря Ынгтхайтам, что в области Кофап, у белой собаки на спине появился бурый подшерсток, очертанием своим походивший на слова "Сын Неба"; удар молнии оставил на хлопковом дереве следы в виде послания; по ночам вокруг могилы Великого выонга Хиенкханя[213] стали раздаваться звуки, напоминавшие причитание; на коре баньяна, что в монастыре Шонглам, узор из ходов, проделанных насекомыми, сложился в слово "Царство", и др[214]. Все эти случаи наставник освидетельствовал и истолковал. Получалось, что дом Ле идет к гибели, а дом Ли - к возвышению. Вот почему наставник, проживавший не в столице, а в монастыре Лукто, заранее знал день восшествия на престол Ли Тхай-то. Именно об этом он и сказал двум выонгам, младшему и старшему дядьям будущего императора. "Сын Неба из дома Ле уже скончался, а начальник гвардии господин Ли на своем месте - в запретном городе, под сливой, несет свой ночной дозор (?). Через несколько дней начальник гвардии непременно получит Поднебесную"- сказал он и вывесил на проезжей дороге такое оповещение:

 

Стелющаяся колючка сгинула в северных водах[215].

Плод сливы станет деревом под Южным небом[216].

Во всех четырех странах света брань прекратится

Все восемь направлений возрадуются покою и миру.

 

Выслушав это, оба выонга крайне напугались и тут же послали гонца в столицу узнать, что там происходит. Все оказалось так, как и говорил наставник.

В пятнадцатый день пятой луны девятого года правления под девизом Ынг-тхиен (1018) без признаков какого-либо недуга наставник продекламировал своим ученикам такую прощальную гатху:

 

Мы с вами, друзья, словно отблеск мгновенья,

Мелькнем в этом мире и канем в забвенье.

И так тьма существ, пробуждаясь весною,

Вновь замирает осенней порою.

Нужен ли страх и испуга томленье,

Раз все идет от расцвета к паденью?

И то, и другое - мы с вами подметим -

Капли росы на побегах столетий!

 

А еще поучал своих последователей так:

"Знаете ли вы, где должно пребывать [сознание]? Что касается меня, то я не считал, что есть нечто, в чем может пребывать [сознание], а равно и не полагался на то, что нет ничего, где оно могло бы пребывать!" Через мгновение наставник скончался. Император и служивые люди, собрав оставшиеся после кремации кости, возвели башню-ступу, чтобы воскуривать ему благовония. Император Ли Нян-тонг посмертно воспел наставника такой гатхой:

 

Ван Хань соединил границы трех времен.

Лично проверил тайны древних прорицаний.

Его деревня называлась Кофап.

Его посох был опорой всей державы {10а, с.51б - 53а}.

Ман Зяк (1052 - 1096)

Великий наставник Ман Зяк - Полное Пробуждение из монастыря Зяонгуен, что в области Кыулиен, был уроженцем [деревни] Лунгчиен округи Анкать. Наставник происходил из семейства Нгуен, а запретное его имя - Чыонг. Его отец, Хоай То, продвинулся по служебной лестнице и достиг поста чунгтхывиен нгоайланг[217].

В свое время будущий император Ли Нян-тонг, лелеявший в глубине души грандиозные замыслы, приказал отобрать из старших и младших сыновей именитых семейств наиболее достойных для своей свиты. Поскольку наставник был юношей смышленым, обладал хорошей памятью и уже приступил к серьезному изучению конфуцианства и буддизма, он и был отобран в императорскую свиту одним из первых. В свободное от государственного служения время наставник неизменно предавался размышлениям о тхиене. Когда [будущий] император Нян-тонг взошел на престол, наставнику ввиду возвышенности его устремлений было пожаловано имя Хоай Тин.

В годы правления под девизом Ань-ву тиеу-тханг (1076 - 1084) наставник подал прошение на высочайшее имя, добиваясь разрешения постричься в монахи. Получив [сердечную] печать у наставника Куанг Чи из монастыря Куандинь, он, взяв только бутыль да посох, отправился странствовать по белу свету, разыскивая повсюду следы Дао. Куда бы он ни являлся, повсюду [искушенные] в учении мужи сходились для жарких [словесных] баталий. Изучив сутры "Большой Трипитаки", наставник постиг мудрость без учителя и стал образцом для всех [входящих] во врата дхармы своего века.

В это время император [Нян-тонг] и вдовствующая императрица Камлиньнян, тоже обратившие свои сердца к учению тхиен, выстроили по соседству с палатами Каньхынг этот монастырь и упросили наставника поселиться в нем, чтобы им было удобно вопрошать его [об учении]. В беседах с наставником они почтительно избегали его имени и всегда называли его чыонглао[218].

Как-то раз император обратился к наставнику так: "Проявление [в мире] способностей совершенных людей всегда служит спасению живых существ. Нет такого деяния, в котором они не были бы совершенны. Нет такого дела, которое они не могли бы исправить. [Совершенство] - это не одна только сила концентрации и мудрости, но еще и труды помощи и поддержки [всему живому]. Поэтому следует почтительно возлагать на них [эти обязанности]". Сказал и тут же назначил ему быть Великим Наставником Хоай Ти-ном Академии тхиена в монастыре Зяонгуен, а еще даровал ему пурпурное платье великого шрамана и приравнял его [в достоинстве] к трем высшим сановникам. И тогда же исключил из налоговых списков пятьдесят человек, призванных прислуживать наставнику.

В последний день одиннадцатой луны пятого года правления под девизом хой-фонг (1096) наставник оповестил о своем смертельном недуге и наставил своих учеников такой гатхой:

 

Уходит весна - опадают цветы.

Приходит она - бутоны полны.

Жизнь быстро прошла перед взором.

Старость пришла [сединой] на висках.

Но разве обвинишь весну в том, что опали цветы?!

Ведь прошлой ночью зацвела ветка сливы во дворе.

 

В тот же вечер наставник, [приняв положенную позу] со скрещенными ногами, скончался. Лет ему было 45, из которых в монастыре он провел 29. Сам император позаботился о пышных погребальных обрядах, а вельможные люди преподнесли благовония. Совершив сожжение, собрали шарира и поместили их в ступу монастыря Шунгням, что в округе Анкать. Императорским указом наставнику даровано посмертное имя Ман Зяк {10а, с. 21б - 22б}.

Виен Тхонг (1080 - 1151)

Наставник державы Виен Тхонг - Полное Постижение из монастыря Куокан, что в округе Кохиен уезда Намдинь, был уроженцем Кохиена. Наставник происходил из семейства Нгуен, а запретное его имя - Нгуен Ык. Некогда семья его переехала в квартал Тхайбать, что в столичном граде Тханглонге, и обосновалась там. Из поколения в поколение члены этого семейства служили чиновниками сангхи, а отец наставника - Хюэ Зыкв правление Ли Нян-тонга дослужился до поста регистратора сангхи слева и справа от главной улицы столицы и получил имя наставник тхиена Бао Зяк.

От природы наставник [Виен Тхонг] был наделен ясным умом, потому успехи его в науках были отменными. Уже в детстве у наставника появилась решимость покинуть семью. Поэтому, повстречав как-то [наставника] Виен Хока из монастыря Анкуок, он получил у него наставления в тхиене.

В шестой год правления под девизом Хой-фонг (1097) наставник был первым на состязании [знатоков] трех учений[219] и получил назначение на должность дайван[220]. Когда в восьмой год правления под девизом Лонг-фу нгуен-хоа (1108) проводился конкурс талантов Поднебесной на замещение свободных должностей в сангхе и у даосов, наставник вновь оказался первым среди избранных, император оценил его еще выше и даже решил передать ему кормило правления. Наставник отказался наотрез и не принял пожалования. Тогда император возвел его в ранг наставника, разъясняющего дхарму и прислуживающего во дворцовой кумирне. И наставник, исходя из обстоятельств, стал проповедовать учение, прибегая к наставлениям, дабы пробуждать людей, рассеивать недоумения и пробивать тупость [...].

В третий год правления под девизом Дай-кхань (1112), после завершения ремонта монастыря Чунгхынг, император велел наставнику составить текст [памятной] стелы и, высоко оценив его [литературный] талант, назначил регистратором сангхи слева от главной улицы [столицы].

В третий год правления под девизом Тхиен-тхуан (1130) император Ли Тхан-тонг вызвал наставника во дворец Шунгкхай и спросил о причинах-ли расцвета и гибели, порядка и смуты в Поднебесной. Наставник [Виен Тхонг] ответил так.

Поднебесная, она что тот сосуд: если с ним обращаются бережно - служит исправно, а если небрежно - скоро приходит в негодность. Очевидно, что все здесь зависит от того, как ведет себя властелин людей. Известно, что такое качество [правителя], как любовь к живым существам, людям по сердцу[221]. И тогда люди любят его как отца и мать, поклоняются ему как солнцу и луне[222]. Это и есть бережное обращение с Поднебесной!

Порядок и смута зависят от служивых людей. Сумел [правитель] выбрать [достойных] людей - будет порядок. Упустил [таких] людей - будет смута. Я, ваш подданный, давно постиг [на примере] владык и повелителей прошлых времен, что никогда [Поднебесная] не процветала без помощи благородных куан-ты[223], и всегда погибала из-за вмешательства ничтожных тиеунянов![224] Однако в какое бы [состояние] она ни приходила, это не совершалось, [как говорится], за одно утро, за один вечер. Все, что происходит здесь, [накапливается] постепенно[225]. Как [в природе], где небо и земля не вдруг охлаждаются и нагреваются, но всегда постепенно, через [смену] весен и осеней, так и правитель людей не разом обеспечивает расцвет или приводит к гибели, но всегда постепенно - через [приверженность] добру или злу. Мудрейшие правители древности, ведая, что это именно так, подражали Небу и, не откладывая своих доблестей-дэ, самосовершенствовались. Брали за образец Землю и, не откладывая своих доблестей-дэ, успокаивали народ. Самосовершенствуясь, они были предусмотрительны, знали меру и продвигались с осторожностью как бы ступая по тонкому льду. Успокаивая народ, они заботились о [своих] подчиненных и действовали осмотрительно, как бы управляя бегом коня гнилыми вожжами. Если поступать так, то процветание не может не наступить. Если противно этому - не миновать гибели. Постепенность расцвета и гибели заключены именно в этом.

Император, сочтя такое наставление весьма достойным, тут же назначил наставника хыуняй тангтхонгом[226] и поставил его ведать общественными делами врат дхармы. Отныне наставник мог свободно входить к императору со своими докладами и соображениями и, не было случая, чтобы император не одобрил их. Затем, исполняя высочайший указ, наставник отправился в капище Тайзыонг заклинать духов о рождении наследника императора и преуспел в этом. Тогда император оказал наставнику еще большие почести, пожаловав ему равное с наследником престола право на получение аудиенции.

В пятый год правления под девизом Тхиен-тьыонг бао-ты (1137), когда, [как говорится], государеву колесницу было поздно запрягать, наставник, накануне получивший от императора предсмертный наказ, выполнил его завещание: руководил погребением, делал назначения и выполнял много других дел. А в первый год правления под девизом Тхиеу-минь (1138), когда [малолетний] император Ань-тонг был уже возведен на престол, регенствовавшая вдовствующая императрица многократно и щедро награждала наставника за труды в те [решающие] дни.

Вскоре наставник [Виен Тхонг] удалился в свой родной уезд и основал там монастырь, в котором прожил до глубокой старости. На содержание монастыря казначейство отпустило [средства], равные налоговым поступлениям с трех деревень. В качестве особой милости наставнику был дарован императорский экипаж.

В четвертый год правления под девизом Дай-динь (1143) наставник был назначен тахыуняй тангтхонгом[227], смотрителем пагоды внутренних покоев [дворца], распорядителем общественных дел врат дхармы, главным истолкователем Трипитаки, главным составителем стихов по августейшему приказу, покровителем царства, наставником царства с вручением ему пурпурной одежды великого шрамана. Вот так высоко оценили наставника при дворе и в провинции.

В год тан-муй, что пришелся на правление под девизом Дай-динь (1151), двадцать первого числа четвертой луны наставник созвал своих учеников для прощания, после чего скончался без видимых признаков недуга. Было ему 72 года.

Исполняя августейшие указы, наставник [Виен Тхонг] создал [следующие сочинения:] "Тьы фат тить зуиен ши" ("Записи о перерождениях всех Будд") более чем в 30 главах, мемориальную надпись для колокола Хонгтюнг, "Танг зя тап лук" ("Разные заметки для монахов") в 50 с лишним главах. Что же касается стихов и од, то наставник составил их более тысячи и все они имеют хождение в мире {10а, с. 68б - 70а}.

Монахи-кудесники

Махамайя (? - 1033)

Тхиенши Ма Ха, прежде прозывавшийся Ма Ха Ма За[228], [жил] в монастыре Куанай, что в округе Даозя [области] Комиет. Поскольку его предки были выходцами из Чампы, им пришлось присвоить себе [понятную у нас] фамилию Зыонг. Его отец, [по имени] Бой Да, был сведущ в писаниях на пальмовых листьях[229] и занимал при династии Ле должность старшего писца, которая в древности называлась дафан (?).

Наставник был человеком рассудительным и проницательным, хорошо владел танским языком[230] и санскритом. В возрасте 24 лет он продолжил дело отца и унаследовал право проживать в монастыре Куанай.

Как-то раз, когда наставник был занят истолкованием пальмовых сутр[231], он узрел доброго духа-хранителя дхармы[232], который выбранил его: "Зачем ты прибегаешь к [приемам] этих внешних учений[233], которые не позволяют познать истину-ли!?" Наставник тут же ослеп. Испытывая глубокие угрызения [совести], Ма Ха побрел к омуту, чтобы утопиться. По дороге он встретил [наставника] Винь Биета из Донглама, который остановил его возгласом: "Стой! Стой!". От этих слов [наваждение] исчезло.

И тогда Ма Ха отправился к наставнику До Фап Тхуану в монастырь Кошон, чтобы заново овладеть учением. Он занимался только тем, что предавался раскаянию и читал заклинания-дхарани из сутры "Сердце великого сострадания"[234]. Так он провел без всякого отдыха целых три года и растрогал-таки великого мужа Авалокитешвару[235], который ароматной водой при помощи ивовой веточки окропил ему голову и омыл лицо. Наставник [Маха] тут же прозрел, а сердце его наполнилось чистотой и покоем.

В пятый год правления под девизом Тхуан-тхиен (1014)[236] наставник поселился на горе Дайван в области Чыонган. Изо дня в день он настойчиво занимался самосовершенствованием и в конце концов, обрел абсолютный контроль [над страстями] и состояние самадхи, а также овладел искусством магии, что для обычного человека непостижимо.

Император Дай-хань из дома Ле трижды призывал наставника прибыть ко двору для беседы, однако в ответ на приглашения тот только складывал руки, склонял голову и все. На третье приглашение он ответил: "Я - лишь сумасшедший монах из [монастыря] Куанай". Император, разгневанный непослушанием наставника, приказал заключить его в дворцовом монастыре Вантуэ и послал людей запереть ворота и стеречь его. Однако наутро наставника увидели разгуливающим вне помещения для монахов, хотя ворота были по-прежнему заперты. Весьма озадаченный этим, император позволил наставнику идти куда ему хочется.

Наставник [Ма Ха] отправился на юг, в область Ай, и пришел в приграничный уезд Шаданг. Жителей этого уезда отличало пристрастие к поклонению разного рода чертям и духам, из-за чего они безжалостно уничтожали множество живых существ. Наставник стал призывать их к употреблению постной пищи, на что они в один голос отвечали: "Только наши небесные духи карают и награждают нас. Пойти против них мы не смеем". "Эх, - вздохнул наставник, - если бы вы смогли отринуть зло и последовать добру, то я, старый монах, взял бы на себя ответственность за ваше отступничество". На это поселяне заявили: "Есть среди нас один больной, находящийся при смерти. Лекари и гадатели уже руки опустили. Если ты сможешь излечить его, то мы непременно исправимся". Наставник тотчас же взял воду, заговорил ее и окропил больного. Тот немедленно выздоровел. Но поселяне, хотя и пришли в восхищение, тем не менее не могли измениться сразу, слишком глубоко сидела в них старая привычка.

Один местный богач по фамилии Нго, напился допьяна, принес вина и мяса и стал донимать наставника: "Хоатхыонг![237] Вот если бы ты мог совершить наш обряд, то мы все как один стали бы твоими приверженцами." "Не смею отказаться, - отвечал наставник, - Боюсь только, что желудок мой заболит, только и всего". "Заболит? - продолжал куражиться Нго, - Тогда я, Нго, возьму бремя на себя и буду тебя замещать".

Наставник [Ма Ха] согласился и они приступили. Прошло совсем немного времени и наставник сделал так, что живот его раздулся, в брюхе заурчало, дыхание стало прерывистым и из утробы прозвучало: "Господин Нго! Скорей замени меня".

Нго охватила паника, он так растерялся, что не мог сообразить, что же ему делать. Но наставник сложил руки и произнес формулу: "Намо Будда! Намо дхарма! Намо сангха! Помогите мне". Затем он наклонился и изрыгнул пищу: мясо превратилось в зверя и убежало, рыбная закуска - в бьющуюся рыбу, а вино - в бурный ручей (?).

Толпа зевак шарахнулась в испуге и обомлела от страха. А наставник промолвил: "Когда был среди вас больной, он получил от меня немедленное исцеление. Когда же я страдал от желудочной боли , то никто из вас не смог мне помочь. Неужели и после этого вы не станете следовать моему учению?" Поселяне рухнули на колени и стали бить челом в знак согласия.

Во второй год правления под девизом Тхиен-тхань (1029) доуи[238] господин Нгуен Куанг Лой пригласил наставника пожить в монастыре Кхайтхиен, что в области Тхайбинь. В шестой год того же правления (1030) наставник покинул этот монастырь и ушел в область Хоан. О том, где, как и когда окончил наставник свои дни, нам неведомо. В сочинении "Схема [передачи дхармы] в Южной школе"[239] Махамайя по ошибке назван последователем Нам Зыонга {10а, с. 49б - 51а}.

Ты Ло (Дао Хань, ? - 1117)

1. Тхиенши Дао Хань из монастыря Тхиенфук, что на горе Фаттить[240], был родом из семьи Ты, а запретное его имя было Ло. Отец его Ты Винь, дослужился до должности смотрителя чиновников сангхи. В свое время [Ты Винь] поехал учиться в округ Анланг, встретил девицу из рода Танг, женился на ней и осел там со своей семьей. Наставник Дао Хань был рожден [от брака Ты Виня с] девицей Танг.

С юности наставник отличался доблестью, вольнолюбием и возвышенными замыслами. Его поступки и речи никто не мог постичь. Дружбу он водил с конфуцианцем Фи Шинем, с даосом Ле Тоан Нгиа и с лицедеем Фан Атом. Ночами, превозмогая усталость, он штудировал ученые книги, а днем играл на флейте, гонял мяч и предавался азартным играм. Отец, постоянно порицавший его за праздность и распущенность, как-то поздним вечером незаметно вошел в его спальню и увидел: огонь светильника почти погас, фитиль коптит нещадно, книги навалены грудой, а сам наставник облокотившись на стол спит со свитком в руках. После этого отец более не беспокоился о судьбе своего сына. Cпустя какое-то время на экзаменах для чиновников сангхи, проводившихся под наблюдением императора, наставник отличился на предмете Белого лотоса[241].

<Вскоре [случилось вот что]. Его отец Винь, призвав на помощь {8а, с. 20б}> силы вредоносной магии, пошел против воли хоу Зиентханя[242]. Тогда хоу нанял наставника дхармы Дай Тяна, ко-торый с помощью дхармы забил его насмерть[243], а труп швырнул в реку То[лить]. Доплыв до моста Кует, где жила семья хоу, труп неожиданно остановился, встал на ноги и целый день не двигался с места. Напуганный хоу поспешил дать знать об этом Дай Тяну. Тот сразу явился и завопил: "Эй, гнев монаха не должен продолжаться больше одной ночи![244]" Труп внял произнесенным словам и уплыл прочь.

Наставник Дао Хань постоянно думал о мести за отца, но даже в своих мыслях не знал, как к этому подступиться. Однажды он подкараулил Дай Тяна и уже было собрался напасть на него, как вдруг из пустоты прозвучал гневный голос: "Стой! Прекрати!" Испугавшись, наставник бросил посох и убежал.

И тогда наставник [Дао Хань] решил ехать в страну Андо[245], чтобы овладеть там магическим искусством, которое дало бы ему возможность одолеть Дай Тяна. Однако дорога довела его только до [страны] Кимсиман[246]. Видя, что дальнейший путь опасен и труднопроходим, наставник вернулся назад и укрылся среди утесов горы Фаттить. Изо дня в день он только тем и занимался, что повторял заклинания-дхарани из сутры "Сердце великого сострадания". Однажды, когда он уже прочитал эти дхарани десять раз по тьме и еще восемь тысяч раз, перед его очами предстал дух в человеческом облике и сказал: "Я - [один из] Небесных Владык четырех областей[247], растроганный твоими, наставник, выдающимися заслугами в повторении сутры, прибыл в твое распоряжение и готов послужить тебе".

Наставник понял, что его путь обучения дхарме пройден до конца и теперь он способен отомстить за отца. Он отправился к мосту Кует и, испытывая [свои способности], бросил посох в стремительный поток. Посох, словно речной дракон, поплыл против течения и остановился возле моста Тайзыонг. Наставник возликовал и сказал: "Моя дхарма одолеет". От моста Кует он направился к жилищу Дай Тяна. А тот, как только увидел [Дао Ханя], злорадно прокричал: "Ты забыл, что было в прошлый раз?!" Тогда наставник запрокинул голову вверх и стал прислушиваться, но безмолвна была пустота, ничего не было слышно. Налетел он на Дай Тяна и сильно избил его. От нанесенных увечий тот вскоре помер.

Когда наставник смыл старую обиду, мирские заботы стали интересовать его не больше, чем старая зола. Все время теперь он проводил в странствиях, посещая различные монастыри в настойчивых поисках следов [сердечной] печати [...][248]

С тех пор мощь его дхармы стала возрастать, а способность созерцания причинных связей крепнуть. Теперь он мог заставить горных змей и диких зверей, словно они были ручными, приходить к нему стаями; мог, щелкнув пальцами, вызвать дождь, а заговорив воду, излечить болезнь. И не было ничего такого, что тут же по его желанию не исполнилось бы[...][249]

В это время у императора Ли Нян-тонга еще не было потомства, но во вторую луну третьего года правления под девизом Хой-тыонг зя-кхань (1112) какой-то уроженец области Тханьхоа обратился на высочайшее имя с такими словами: "На приморской песчаной отмели найден необычный ребенок. От роду ему года три, но он уже умеет говорить и называет себя законным сыном Вашего Высочества. Откликается ребенок на прозвище Зяк-хоанг - Прозревший Владыка. Все, что Вы делаете, Ваше Высочество, он прозревает".

Император послал гонцов, чтобы они посмотрели на этого ребенка. Действительно, сообщили они, все оказалось именно так, как и говорил уроженец области Тханьхоа. Тогда ребенка с почестями привезли в столицу и поселили в монастыре Баотхиен. Прошло немного времени, и император, очарованный необычайной мудростью дитя, возлюбил его и захотел назначить его своим наследником. Однако приближенные вельможи твердо решили отговорить императора, настаивая на том, что это было бы для него неприличным поступком. В числе прочего они говорили: "Если этот ребенок и вправду столь необычен, то ему ничего не стоит перевоплотиться в вашем запретном дворце. В таком случае Ваше решение будет вполне приличным". Император, согласившись с этим, устроил большое камлание на семь дней и ночей, в течение которых собравшиеся применяли технику перевоплощения [ребенка] в зародыш[250].

Когда наставник узнал об этом, он сказал: "Это дитя сколь необычно, столь и пагубно. Что-то уж слишком смущает он людей! Разве могу я безучастно взирать на это и не спасти тьму сердец от пагубного очарования, а истинную дхарму - от ядовитого искажения?" И тогда он отправил свою старшую сестру в столицу, наказав ей прикинуться зрительницей этого камлания. Тайно же велел ей захватить несколько жемчужин, которые он связал и скрепил печатью, чтобы она положила их на карниз крыши.

На третий день Зяк-хоанга свалил тяжкий недуг и он простонал: "По всем краям страны расставлены железные сети и ловушки. Очень хочу перевоплотиться, но, боюсь, у меня ничего не выйдет". Император заподозрил, что наставник Дао Хань разрушил силу заклинаний-дхарани, и послал людей допросить его. Когда выяснилось, что это так, он приказал заточить его в павильоне Хынгтхань и созвать приближенных для суда. Когда хоу Шунгхиен[251] проходил мимо [павильона, где томился Дао Хань], наставник жалобно обратился к нему: "Уповаю на Вашу милость. Приложите силы к спасению несчастного монаха. Придет день, когда я смогу перевоплотиться во дворце, а уж тогда я отблагодарю за эту милость". Хоу обнадежил его.

Во время суда все как один говорили: "Вы, Ваше Величество, по причине отсутствия потомства пожелали, чтобы Зяк-хоанг перевоплотился, а этот Ты Ло, забыв, кто он такой, подорвал силу заклинаний-дхарани. За это было бы правильно назначить ему суровую казнь и выставить труп на всеобщее обозрение, чтобы вразумить Поднебесную!" Однако хоу Шунгхиен спокойно возразил: "Если верно, что Зяк-хоанг обладал сверхъестественной силой, то тогда даже сто таких, как Ты Ло, человек не смогли бы причинить и малейший вред силе заклинаний-дхарани. Но в данном случае все произошло наоборот: этот Ты Ло далеко превзошел по своей силе Зяк-хоанга. Поэтому я, неразумный, полагаю, что надо не только простить вину Ты Ло, но и пожаловать ему право перевоплотиться во дворце". Император согласился с мнением хоу.

[После освобождения] наставник отравился с визитом в усадьбу хоу. Придя туда, он застал его жену за купанием и принялся в упор рассматривать ее. Разъяренная женщина доложила о случившемся хоу, который, зная истинную причину происходящего, даже не стал ни о чем расспрашивать наставника. Вскоре после этого жена хоу почувствовала, что зачала. Прощаясь с хоу наставник наказал: "Своевременно сообщите мне о приближении часа родов".

Как только наставник получил известие о приближении родов, он тут же сменил одежду, привел себя в порядок, а ученикам своим сказал так: "Мои древние причинно-следственные связи еще не исчерпаны. Похоже, придется мне еще раз родиться в этом мире, чтобы на некоторое время стать правителем страны. Когда выйдет мой срок правления, я стану правителем тридцати трех небесных [сфер][252]. Надеюсь, что после этого окончательно разрушится мое бренное тело, и я окончательно погружусь в нирвану и больше уже не буду странствоватъ в [круговороте] жизни и смерти". Среди слушавших его учеников не было ни одного, кто бы не расчувствовался до слез. А наставник еще прочитал им такую гатху:

 

Придет без объявления осенняя пора

И птицы устремятся в далекие края.

Холодная усмешка между людьми скользнет.

И сразу грусть с тоскою на всех вдруг нападет.

Я всех вас заверяю, мои ученики,

Не стоят сожаления превратности мои.

Пройдет немного времени, наступит нужный срок,

Наставников из прошлого он вам опять вернет.

 

Проникновенно произнеся последние слова, наставник перевоплотился. Говорят, что еще и сейчас хранится там оставленное им тело.

Согласно государственной истории, в восьмой год правления под девизом Хой-тыонг дай-кхань (1117) император Нян-тонг повелел сыновьям хоу Шунгхиена, Тханькханя, Тханькуанга и Тханьки войти во внутренние покои дворца, дабы дать им воспитание и образование на казенный счет. Сыну хоу Шунгхиена было тогда всего два года, но император столь сильно привязался к нему, что именно его назначил своим законным наследником. В первый год правления под девизом Тхиен-фу кхань-тхо (1127) император скончался и наследник взошел на престол как раз в ту пору, когда ему шел 22-ой год. Правил он в общей сложности одиннадцать лет и получил посмертное имя Тхан-тонг. Это и был наставник Дао Хань. Что же до Зяк-хоанга, то некоторые считают, что это был Дай Тян {10а, с. 53б-56б}.

2. Ты Дао Хань[253]. Родом из конфуцианского сословия. Любил играть на флейте. Днем гулял по окрестностям со своим приятелем Данг Ламом, а ночью читал книги от заката до зари. Однажды он поднялся на гору Фаттить и нашел там камень, на котором был след правой ступни. Попробовал он приложить сверху свою ступню и оказалось, что его нога точь в точь совпадает с каменным отпечатком. Он вернулся домой, простился с матерью и ушел на эту гору, где сплел себе шалаш из травы и занялся самосовершенствованием.

У правящего в это время выонга из дома Ли еще не было наследника и потому он приказал знаменитым монахам читать заклинания о рождении законного наследника. Но нашелся один престарелый монах, который не согласился это делать, да еще своим мастерством наслал порчу. Узнав об этом, державный выонг приказал схватить всех монахов в пределах своей страны. Наставник Дао Хань тоже был схвачен и брошен в темницу. Тон Ты[254], приложивший усилия для освобождения наставника, сказал ему: "У меня тоже нет наследника. Прошу вас, наставник, поколдовать для меня". Дао Хань сказал ему, чтобы он отправил свою жену в ванную комнату. Стоило наставнику пройти мимо ванной, как жена Тон Ты почувствовала возбуждение и зачала. Когда ей пришло время рожать, Тон Ты дал знать наставнику, а тот принял сидячую позу и перевоплотился. Жена Тон Ты родила изумительного мальчика, которого выонг из дома Ли признал своим законным наследником. Бренное тело наставника еще и ныне цело {1, с.147 - 148}.

Минь Кхонг (1066 - 1141)

1. Наставник Государства Минь Кхонг из монастыря Куок-тхань, что в области Чыонган, был уроженцем округи Дамса, что находится в области Дайхоанг. Родом он был из семейства Нгуен, а его запретное личное имя было Ти Тхань - Достигший Искренности.

Путешествуя по стране в поисках сведущих в учении, он встретил наставника созерцания Ты Дао Ханя из монастыря Тхиенфук и стал ему прислуживать. Прошло семнадцать лет и Дао Хань, вознаграждая ученика за глубокую устремленность к учению, передал ему свою [сердечную] печать, а еще даровал ему имя Минь Кхонг - Познавший Пустоту.

Когда пришел срок Дао Ханю распрощаться с миром, он обратился к наставнику с такими словами: "Даже в древности, когда плоды учения нашего Превосходнейшего в мире [Будды] были налицо, существовало кармическое воздаяние в виде перерождения в золотого тунца (?). Сейчас, во времена всеобщего измельчания и поверхностного знания дхармы, разве возможно уберечься [от перевоплощения]? Что касается меня, то я вновь приду в мир, но на этот раз в качестве правителя людей. В грядущей жизни буду тяжело болеть. Избежать той болезни невозможно. Поскольку с тобой я связан причинными связями, постольку надеюсь на твою помощь".

После перевоплощения Дао Ханя наставник вернулся в родное селение и стал заниматься землепашеством. В течение двадцати с лишним лет о нем ничего не было известно. Тем временем императора Ли Тхан-тонга[255] одолел странный недуг. Его душевные силы пришли в полное расстройство. Вопли, которые он издавал, испытывая ужасные мучения, были подобны рычанию тигра и наводили страх. Все знатные лекари Поднебесной, что откликнулись на призыв и прибыли во дворец, опустили руки и отступили. Но тут стало известно, что какой-то малыш распевает такую песенку:

 

Желающие избавить Сына Неба от недуга

Должны отыскать Нгуен Минь Кхонга.

Тут же отправили гонцов искать его среди народа и они вскоре нашли наставника. Когда [Минь Кхонга] доставили во дворец, светила врачевания все еще были там и пытались применять свои методы лечения. Видя простоту и бесхитростность наставника, они не оказали ему должных почестей. Тогда наставник взял большущий гвоздь длиной примерно в пять тхонов[256], одним ударом вогнал его в дворцовую колонну и с вызовом сказал: "Только тот, кто сможет вытащить его, справится и с болезнью". Трижды повторил он свой призыв, но никто не отозвался на него. Тогда наставник взял гвоздь двумя пальцами левой руки, потянул его и легко извлек. Все в страхе преклонились.

После этого [Минь Кхонг] прошел к больному императору и суровым голосом сказал: "Как посмел великий муж, по благородству рождения владеющий всем пространством внутри четырех морей, впасть в подобное помешательство?" Император задрожал от охватившего его испуга, а наставник велел приготовить большой котел с водой и поставить его на огонь. Когда вода закипела и стала бить ключом, наставник голой рукой четыре раза помешал ее, а затем искупал в ней императора. Странная болезнь тут же покинула его.

После этого император назначил Минь Кхонга Державным Наставником, вычеркнул [для него] из налоговых списков несколько сотен дворов[257] и пожаловал ему вышитую одежду. На второй год правления под девизом Дай-динь, что по циклическому календарю пришелся на год тан-шыу (1181), наставник покинул мир. В какой день и какую луну это произошло, нам неведомо. Известно только, что было ему 76 лет {10а, с. 59б - 60б}.

2. В округе Зяотхюи страны Зяоти[258] стоит монастырь Кхонгло. В древности жил там монах, в миру носивший фамилию Нгуен, а [в дхарме] именовавшийся Минь Кхонг - Познавший Пустоту. В правление под девизом Чжи-пин (1064-1067) дома Сун он ушел в монахи и поселился в этом монастыре. Своим упорным подвижничеством он снискал известность и славу.

Однажды, когда Минь Кхонг возвращался в монастырь, один монах, его сосед по келье, ради забавы спрятался за дверью и, подражая тигриному реву, неожиданно прыгнул на Минь Кхонга, желая его напугать. Но Минь Кхонг только рассмеялся и сказал: "Вот, оказывается, для чего ты совершенствуешься! Тигром стать хочешь! Ладно, придется мне тебе помочь".

Позже тот монах умер, а у державного выонга из рода Ли родился наследник. Когда наследник достиг совершеннолетия, по всему его телу вдруг начала расти шерсть, он стал по звериному скакать и рычать, а в облике его постепенно проступили тигриные черты. Выонг из рода Ли повсюду искал лекарей и шаманов, буддийских монахов и даосов, но никто не мог помочь. Наконец он прослышал, что Минь Кхонг в совершенстве владеет искусством дхармы, и послал людей на корабле привезти его в столицу.

Минь Кхонг, тем временем варивший себе кашу в небольшом котелке, встретил прибывших приглашением перекусить. Однако посланец, снисходительно улыбаясь, сказал: "Матросов слишком много, да и есть у них чем угоститься. Не смеем нарушать ваш покой". "Так не пойдет, - сказал в ответ Минь Кхонг. - Пусть все понемногу отведают моей каши и убедятся в искренности моих помыслов". После этих слов матросы, которых было человек сорок - пятьдесят, наполнили до краев свои чашки, а каши в котелке даже не убавилось. Изумлению их не было предела.

Вечером, поднявшись на корабль, наставник потребовал от посланца и матросов, чтобы они сейчас же укладывались спать. "Когда взойдет луна, - настаивал он, - я, обделенный ученостью монах, разбужу вас, чтобы тронуться в путь. Если же вы не согласны с этим, то я не поеду". Как ни отговаривал его посланец, успеха не добился. Пришлось всем ложиться на палубе вповалку и притворяться спящими. Почудилось им, что под днищем корабля засвистел ветер. Наконец взошла луна, и наставник разбудил всех, но оказалось, что корабль уже стоит на якоре в столичной гавани, хотя расстояние, которое требовалось пройти, равнялось тремстам с лишним ли! Затем на глазах изумленных матросов Минь Кхонг поднялся в пустоту-воздух и умчался во дворец. Здесь он нагрел воды и стал купать наследника. Шерсть пропадала повинуясь движению его рук, и здоровье вернулось к наследнику.

Когда выонг спросил Минь Кхонга о причине этой болезни, то он ответил так: "Был отшельник, который всего только раз поддался ложному помыслу. Искупал его [в водах] раскаяния, вот и все. Ничего трудного!" Тогда выонг задал еще один вопрос: "Скажите, наставник, что за сверхъестественная способность[259] позволяет вам ходить по воздуху-пустоте?" "Дело обстоит не так - ответил наставник, - в прошлом рождении меня свалил внезапный недуг, от которого я ослеп и ничего не мог видеть. Оттого-то я и не знал, что же это такое, пустота. А раз я этого не знал, то уверенно шагнул в пустоту и пошел. Здесь нет никакой сверхъестественной способности". Сказав это, наставник взмыл ввысь и умчался восвояси, а подарки и награды не принял. Выонг пожаловал ему прозвище Монах-Дух, а монастырь, где он жил, назвал Кхонгло - Путь в пустоте {9, с. 20 - 22}.

Кхонг Ло (? - 1119) и Зяк Хай (XI в.)

1. Тхиенши Кхонг Ло, из монастыря Нгиемкуанг, что в округе Хайтхань, был уроженцем Хайтханя, а родом - из семейства Зыонг. В семье наставника все были потомственными рыбаками, только он один пренебрег рыбным промыслом, обратив свое сердце к пустоте и покою. Изо дня в день он упорно занимался чтением всевозможных заклинаний-дхарани.

В период правления под девизом Тьыонг-тхань зя-кхань (1059 -1066) он вместе с другом по учению монахом Зяк Хаем отправился бродить по белу свету. В странствиях они забрели в монастырь Хачать, где и поселились. Они одевались травой, питались древом, предав забвенью свою плоть. Они обуздывали мятущиеся желания и усердно занимались медитацией. С каждым днем становились все чище силы их сердца и восприятия. Наконец, они научились летать по воздуху, ходить по воде, приручать тигров, подчинять драконов и еще многому чудесному и удивительному, что для обычного человека совершенно непостижимо. Вскоре после этого Кхонг Ло основал в своем родном уезде монастырь и поселился в нем [...][260]

В третий день шестой луны десятого года правления под девизом Хой-тыонг дай-кхань, что по циклическому календарю пришлось на год ки-хой (1119), было объявлено о кончине наставника. После сожжения его тела, ученики собрали пепел и закопали у ворот монастыря. Император издал указ о ремонте этого монастыря и, кроме того, указ об освобождении от подворного налога двадцати человек, чтобы они поклонялись и возжигали благовония в память о наставнике {10а, с. 25а - 25б}.

2. Тхиенши Зяк Хай из монастыря Зиенфук, что в округе Хайтхань, был уроженцем Хайтханя, а родом - из семейства Нгуен. Смолоду он так пристрастился к рыбной ловле, что даже домом своим сделал небольшой челн, на котором скитался по морям и рекам. Но когда ему исполнилось двадцать пять лет, он забросил свое ремесло, обрил голову и ушел в монахи.

Вначале Зяк Хай жил вместе с Кхонг Ло в монастыре Хачать, а затем наследовал дхарму Кхонг Ло. Во времена императора Нян-тонга из дома Ли, наставник, вместе с даосом Тхонг Хюеном - Прозревающим сокровенное, был приглашен для услужения императору во дворце. Как-то раз в зале появились две ящерицы и подняли такой шум и свист, что впору было оглохнуть. Тогда император приказал Тхонг Хюену прекратить этот шум. Тхонг Хюен произнес заклинание. Одна из ящериц тут же свалилась замертво, а Тхонг Хюен со смехом произнес: "Осталась еще одна ящерица. Это специально для вас, шрамана". Только на короткий миг наставник задержал свой взгляд на ящерице, и та тоже свалилась замертво. Пораженный увиденным, император составил хвалебные стихи, которые гласили:

 

Словно море необъятно

Сердце у Зяка Хая.

И, я вижу, нет предела

Для прозрений Тхонг Хюена.

Дух их, странствуя повсюду,

Множит в мире перемены.

Видно, Будда к нам явился

Вместе с магом-чародеем.

 

С тех пор громкая слава о наставнике разнеслась по всей Поднебесной. Не только монахи, но и миряне выказывали ему свое глубочайшее почтение. Сам император обращался к нему как к своему наставнику. А когда император отправлялся в свой походный дворец в Хайтхане, он всегда сначала заезжал в его монастырь. В один из визитов император обратился к наставнику с такими словами: "Возможно ли воочию, а не понаслышке, убедиться в магической силе архата?" Наставник, тут же совершил "восемь превращений"[261] и воспарил в воздушной пустоте, оторвавшись от земли на несколько чыонгов. Повисел немного и опустился. Император и сопровождавшие его вельможи, воздев руки, восхищенно повздыхали, а затем пожаловали ему право входить в столичный дворец в паланкине на плечах носильщиков. В правление императора Тхан-тонга наставника неоднократно вызывали в столицу, но сославшись на старость и болезни, он ко двору не явился [...].

Перед погружением в нирвану наставник прочитал ученикам такую гатху:

 

Знают как бабочки, так и цветы

Время прихода чудесной весны.

Знают они и положенный срок,

Когда опыляет цветок мотылек.

Хотя эти бабочки, как и цветы,

Первоначально забвенья полны,

Разве не скажешь, всемерно дивясь,

Что есть между ними сердечная связь?!

 

Той же ночью с неба упала большая звезда и разрушила юго-восточный угол главного здания пагоды. А утром наставник Зяк Хай сел на свое обычное место и скончался. Указом императора было освобождено от подворного налога тридцать человек, чтобы возжигали благовония наставнику, а его двое сыновей были зачислены в чиновное сословие с пожалованием им шитых платьев {10а, с. 34б - 35б}.

3. Когда два наставника, Кхонг Ло и Зяк Хай, ездили в Великое Государство[262], они выучились там плавить медь и отливать колокола. На обратном пути некий дух в человеческом облике всего за одну ночь довез их на лодке до родной горы. Они отлили два колокола, большой и малый, для монастыря на горе Фалай. Когда звонили в эти колокола, звук их был слышен в других странах и достигал даже Срединного Государства. К несчастью, больший из колоколов сорвался и упал на берег реки, а во время половодья в сезон дождей был унесен течением. Монахи, испугавшись, что пропадет и меньший колокол, прибили его железными гвоздями. Он и сейчас цел. В народе говорят, что Кхонг Ло умел летать по воздуху, а Зяк Хай уверенно сидел на воде {1, с. 147}.

Тинь Зой (? - 1207)

Тхиенши Тинь Зой из монастыря Куоктхань, что на горе Билинь в области Нгеан, или, как говорят некоторые из одноименного монастыря в области Чыонган, был уроженцем округи Зянгмао [уезда] Лохайнгунг. В миру наставник носил фамилию Тю, а имя - Хай Нгунг.

Он происходил из семьи незнатной и бедной, по характеру был честен и искренен. С детских лет его отдали в обучение конфуцианским наукам. В возрасте двадцати шести лет он опасно заболел, но во сне узрел небожителя, который дал ему целительное снадобье. Проснувшись, наставник оказался совершенно здоровым и тогда утвердился в желании уйти в монахи.

Поначалу наставник принял полные обеты у одного мудрого старца из своей округи и стал усердно упражняться в соблюдении винаи. Затем, прослышав, что горы Лангшона своей укромностью и покоем весьма подходят для жительства, с одним посохом в руках он отправился на восток и целых семь лет странствовал в поисках сведущих в тхиене. Когда повстречался ему Бао Зяк из [монастыря] Виенминь, наставник [Тинь Зой] прозрел суть учения после первой же его фразы.

В некий день десятой луны года куи-ти, пришедшегося на правление под девизом Тинь-лонг бао-ынг (1173), господин Бао Зяк, готовясь погрузиться в нирвану, обратился к наставнику так: "Жизнь, старость, болезни и смерть - неизменный удел всего в мире. Разве могу я быть избавленным от этого!?" Наставник спросил: "А что вы в этот час ощущаете, о превосходный добродетелями?" Бао Зяк только рассмеялся и прочитал ему такую гатху:

 

Когда тьма дхарм уходит в пустоту,

Не остается опоры [для жизни и смерти].

В безмолвии перед взором

Встает истинный абсолют.

 

Когда достигается полнота пробуждения сердца,

Не остается никакой привязанности.

Луна, отражаясь в водоеме сердца,

Гасит все его образы.

 

Прочитав гатху, Бао Зяк передал наставнику [Тинь Зою] дхарму. Затем наставник отправился странствовать, проповедуя учение. Во время своих странствий он отыскал монастырь Куоктхань и поселился в нем. В течение шести лет он строго соблюдал полные обеты, совершенствуясь таким образом в подвигах дхута[263]. Наконец, наставник обрел способности, [как говорится], приземлять драконов и приручать тигров, а заодно и силу воздействия на других, равную силе духов. Тяумук господин Фам Ты, очарованный его явными добродетелями, оказывал наставнику особые почести и даже выпросил у него разрешение отлить большой колокол, который [своим звоном] оберегал бы монастырь.

Летом второго года правления под девизом Чинь-фу (1177) случилась великая засуха. Был издан императорский указ всем известным монахам Поднебесной вызывать [заклинаниями] дождь, однако никто не преуспел. Император Ли Као-тонг, который давно был наслышан о славе наставника, послал нарочных пригласить и его в столичный монастырь Баотхиен. Посреди ночи наставник воскурил благовония во дворе монастыря, и тут же небо пролилось дождем. Император стал так благоволить к наставнику, что, обращаясь к нему, называл его Вуши - Наставник дождя. Кроме того он допустил его во внутренние покои дворца для получения от него наставлений о сути дхармы, за что щедро его вознаградил.

 

Относительно изложенного выше устная традиция повествует так. Когда наставник достиг совершеннолетия и стал монахом, налоги в государственную казну за него ежегодно вносила его сестра, урожденная Тю. Наставник постоянно помнил об этом, но способа освобождения от налогов для себя измыслить никак не мог. А тут как раз он прослышал, что вышел указ двора заклинать дождь. Тогда наставник скрытно вернулся в дом своей сестры и велел незаметно выкопать пруд на заднем дворе дома. Ночью он воскурил благовония и стал заклинать Небо. Внезапно пошел дождь, но только над этим двором. Изумленные местные чиновники тут же доложили об этом в столицу. Император, возрадовавшись, послал нарочных встретить и привезти наставника в столичный монастырь Баотхиен. На вторую ночь дождь полил как из ведра. И тогда наставник [Тинь Зой] получил-таки монашескую грамоту, а заодно и весь его род был исключен из налоговых списков[264].

 

В четвертый год правления под девизом Чинь-фу (1179) был выстроен монастырь Тянзяо в горах Ванбао. Император повелел всем известным своими добродетелями монахам собраться там для празднования. Наставник, повинуясь приказу, прибыл в запретный город и остановился в палатах Ламте. Но тут пошли затяжные дожди и затопили все пути и дороги, что грозило осложнить дела сангхи. Тогда наставник прочитал заклинания, и дождь прекратился. По окончании семидневных празднеств дождь полил, как прежде.

Впоследствии наставник вернулся в свою родную округу и отремонтировал монастырь Куангтхань. На собранные пожертвования он отлил такой колокол, от удара в который собирались тучи, готовые пролиться дождем. [Если в дожде нужды не было], то наставник выходил во двор и, вращая посохом, пристально смотрел на тучи. Небо тотчас очищалось, и проглядывало солнце. Тот колокол сохранился несмотря на все войны и разрушения, он и поныне цел.

Затем наставник вернулся в монастырь Куоктхань для передачи наставлений ученикам [...]

В седьмой день седьмой луны третьего года правления под девизом Чи-бинь лонг-ынг (1207), готовясь погрузиться в безмолвие нирваны, наставник [Тинь Зой] прочел такую гатху:

 

Проповедовать Дао в наши времена?

А найдешь ли способных слушать?

А все потому, что в Дао нынешнего [века]

Утрачена сердцевина.

А много ли [и раньше] было равных Цзыци

В умении слушать музыку,

Способных услышав тут же постичь звуки

Цина Бо Я?[265]

 

 

Затем наставник поджал скрещенные ноги и скончался {10а, с. 33а-34б}.

Монахи-созерцатели

Динь Хыонг (? - 1051)

Чыонглао Динь Хыонг из монастыря Камынг, что на горе Ба области Тхиендык, происходил из семейства Ла, а родом был из округи Тюминь. Из поколения в поколение в семье наставника культивировали технику самосовершенствования, стремясь обрести безмятежность духа и телесный покой. Сам же Динь Хыонг в раннем детстве ушел в услужение к наставнику Да Бао и в течение двадцати четырех лет жил вместе с ним в монастыре Киеншо.

Среди учеников Да Бао, которых насчитывалось более сотни, только Динь Хыонг и Куок Бао Хоа всегда были в числе первых, а потому глубоко усвоили секреты техники созерцания и полностью овладели ими.

Столичный смотритель рвов и стен Нгуен Туан, прельщенный достоинствами наставника, пригласил его пожить в монастыре Камынг [...]

В третий день третьей луны года кань-зан, то есть третий год правления под девизом Шунг-хынг (1051) императора Ли Тхай-тонга, наставник почувствовал смертельное недомогание, собрал всех своих учеников и прочел им на прощание такую гатху:

 

Нет у истока тьмы вещей обители своей.

А то, что есть, так это явь реальности моей.

Но что реально для меня - иллюзии сродни:

Она всегда для нас была явленьем пустоты!

 

Окончив чтение гатхи, наставник перевоплотился {10а,
с. 10а - 10б}.

Тхиен Лао (? - 1038)

Тхиенши Тхиен Лао жил в монастыре Чунгминь, что на горе Тхиенфук уезда Тиензу. Вначале он учился у Да Бао из монастыря Киеншо. Овладев сутью [его учения] о сердце, Тхиен Лао ушел в названные горы [Тхиенфук] и воткнул там свой посох. Слава о технике созерцания[266] наставника день ото дня росла. Тысячами приходили к нему ученики, способствуя процветанию этой монашеской общины [...][267]

Когда император [Ли Тхай-тонг] послал гонцов пригласить наставника ко двору для беседы, тот уже погрузился в нирвану. Император, глубоко сокрушаясь и оплакивая смерть наставника, собственноручно сочинил эпитафию, да кроме того, повелел особым указом устроить богатое угощение для монахов. С соблюдением церемониальных почестей было насыпано возвышение для погребального костра. После кремации кости наставника были собраны и помещены в ступу на территории монастыря [Чунгминь]. А еще император с большим размахом отремонтировал монастырь и поставил там прислужников, чтобы постоянно курили ароматные травы в память о наставнике {10а, с. 10б - 11а}.

Дам Кыу Ти (середина XI в.)

Тхиенши Кыу Ти из монастыря Зиенлинь, что на горе Лонгдой в округе Анланг, был уроженцем [деревни] Фудам в округе Тюминь. Происходил наставник из семейства Дам.

В детстве он прилежно изучал писания из царства Лу и страны Тхиенчук[268]. Не было того, чего бы он ни постиг. Однажды, отложив очередной свиток в сторону, он сокрушенно вздохнул и сказал: "Конфуций и Мо-цзы держались за наличное, а Чжуан-цзы и Лао-цзы - за отсутствующее[269]. Эти односторонние мирские [истины] не могут быть освобождающей дхармой. Одно только учение Будды, которое не принимает в расчет наличное и отсутствующее, способно разъяснить [круговорот] жизни и смерти. Но для этого нужно соблюдать обеты и совершенствоваться в учении, искать [обла-дателей] добрых знаний. Только тогда обретешь истинное сердце".

Когда наставник оставил мирскую суету, он отправился к чыонглао Динь Хыонгу в монастырь Камынг на горе Ба, чтобы получить от него наставления [...][270]

Потом наставник пришел в монастырь Куангминь, что в горах Тиензу. Шесть лет он провел, исполняя нелегкие обеты дхута, в течение которых ни разу не спустился с горы. В конце концов молва о его достижениях была услышана и в столице. Император Ли Тхай-тонг неоднократно посылал приглашения наставнику, но тот не принимал их. Тогда сам император трижды посетил этот монастырь, чтобы справиться о здоровье наставника.

В правление под девизом Лонг-тхюи тхай-бинь (1054 - 1059) господин Зыонг Дао Зя пригласил наставника, чтобы тот взял на себя попечение о живущих в монастыре Зиенлинь. Наставник сначала наотрез отказался, да не вышло: пришлось идти туда. В тот самый миг, когда наставник спускался со своей горы, он сказал своим ученикам: "Я больше сюда не вернусь!" Птицы и звери окрестных гор в течение трех декад кричали без перерыва.

Прожив в монастыре Зиенлинь около трех лет, наставник в такой-то день такой-то луны такого-то года правления под девизом Тьыонг-тхань зя-кхань [1059 - 1066], собираясь погрузиться в нирвану, собрал учеников и обратился к ним так:

- В нашей собственной индивидуальной природе берут свое начало пути, ведущие к постижению учения Будды. И столь же верно, что из наших собственных сердец исходит природа всех дхарм. Наши дхармы сердца едины и неделимы: их невозможно в принципе разделить и отличить одну от другой. Вот почему все наши досады и огорчения, заблуждения и страдания, страсти и искушения и многое другое, что опутывает нас в повседневной жизни, - пустое наваждение, а равно и злостное преступление или нечаянный подвиг, истина или ложь и многое другое - плод нашего досужего воображения, самообман и иллюзия. Здесь, в дхармах сердца, нет ни причины, ни следствия, как нет здесь и воздаяния вне деяния и деяния вне воздаяния. Когда отделяют одно от другого - теряют свое собственное существование. Все дело в том, что, хотя мы и видим все дхармы сердца, но того, что мы видим не покажешь; хотя мы и знаем все дхармы сердца, но того, что мы знаем не расскажешь. Поэтому началом постижения учения Будды мы полагаем познание порождающего источника всех дхарм, а венцом - видение их истинной природы. И хотя наше знание, которое высвечивает внешнюю действительность и вскрывает связь поколений, постоянно видоизменяется, мудрому взору откроется, что бессчетно живущее едино и неделимо и только одно [...] Весь мир для нас соткан из явно данного и неявно наличного, где явно данное - дхармы, которые мы не отделяем от неявно наличного - внешних форм.

Затем наставник прочитал учеикам такую гатху:

 

Доверься сердцу своему,

Войди в глубокий транс,

И дух, к истокам устремясь,

Найдет себя вне нас.

Тогда поймем мы, что

Лишь он - активность и покой,

Неисчерпаемость миров,

В которых мы живем!

Да, совершенен этот дух!

Он все в себя вобрал,

Но как ни напрягай свой взор,

Он облик свой не дал!

Бессмысленны сравненья все,

Что тьма веков хранит,

А между тем, куда ни глянь,

То свет его горит!

 

В тот же день, в полдень, был насыпан жертвенник и совершена кремация, а кости помещены в ступу-башню {10а, с.16а - 17б}.

Хюэ Шинь (? - 1063)

Тангтхонг[271] Хюэ Шинь из монастыря Вантуэ, что в столичном городе Тханглонге, был уроженцем [деревни] Донгфулиет. Он происходил из рода Лам, а его запретное имя[272] было Кху. Известно также, что был он потомком господина Лам Фу с гор Ча, что в округе Вуан. Отец его - Кхоанг, женившись на дочери танглука[273] по фамилии Куать, переехал в Фулиет, где и поселился. Сыновей у него было двое: старший, по имени Шинь, дослужился до должности виеннгоайланг военного ведомства[274], а будущий наставник был его младшим сыном. Наставник обладал величественной осанкой, был красноречив как ниспадающий водопад, но особенно преуспел в сочинительстве и в каллиграфическом мастерстве. На досуге, освободившись от изучения конфуцианской науки, он старательно штудировал буддийские писания: не было ни одного трактата или сутры, которую бы он ни изучил досконально. Всякий раз, когда речь заходила о каком-либо важном положении дхармы Будды, он обычно сокрушенно вздыхал и проливал слезы.

В возрасте 19 лет наставник отрекся от мира и вместе с монахом Фап Тхонгом из Хаклама стал прислуживать Динь Туэ из монастыря Куангхынг. Поскольку наставник изо дня в день продолжал совершенствоваться в постижении сокровенного учения, Динь Туэ вручил сосуд [дхармы] именно ему .

После этого наставник обошел множество монастырей и глубоко проник в суть учения тхиен. Сначала он воткнул свой посох на вершине Боде в горах Ча. Говорят, что всякий раз, когда он входил в состояние самадхи, он пребывал в нем по пять дней кряду. Современники прозвали его за эту способность Великим мужем[275] в бренном теле.

Император Ли Тхай-тонг, прослышав о способностях наставника [Хюэ Шиня], отправил гонца, чтобы тот пригласил его в столицу. Наставник же ответил гонцу так: "Вы что же, сударь, никогда не видели жертвенного быка? Его одевают в расшитые шелка, кормят отборным сеном и камышом. А когда его ведут в великое капище предков [для принесения в жертву], он мечтает быть маленькой свиньей, но [эти мечты] не сбываются!"[276] Он отказался от приглашения в первый раз и не поехал. Но после второго приглашения решил поехать в столицу. Император, лично принявший наставника, на радостях назначил его монахом-распорядителем внутренних покоев, а еще высочайшим указом поручил ему руководить теми, кто проживал в монастыре Вантуэ.

Однажды, когда в великих покоях угощали монахов, император обратился к ним так: "Как Нам представляется, ученые мужи в спорах относительно сердечного источника всех дхарм, открытого Буддой и патриархами, уже дошли до взаимопоношения. Хотелось бы, чтобы каждый из вас, явившихся со всех концов земли, обильной доблестными мужами, изложил свои соображения, дабы позволить нам увидеть, как действует человеческое сердце". Наставник мгновенно сложил такую гатху:

 

Ядро всех дхарм на дхармы не похоже:

Оно не то, что есть, но и не пусто тоже.

Но если вам познать ту истину дано,

Поймете - мир и Будда, в сущности, одно.

 

Немного помолчав, добавил:

 

В безмолвной тишине - недвижима луна.

В просторе без краев - след тонкий челнока.

Безбрежность охватив, почувствовав что есть,

Ты в транс легко войдешь и в нем пребудешь весь.

 

Император, пришедший в восторг от услышанного, наградил наставника и дал ему должность танглука. В то время многие выонги и хоу, например, наследник престола Великий выонг Фунгкиен, дети императора Уиву, Хиты, Тхиенхюэ, Тиеукхань, Хиенминь, тхыонгтыонг Выонг Тай, тхайши Лыонг Ням Ван, тхайбао Дао Сы Чунг, тхамтинь Киеу Бонг и другие всегда приходили к наставнику за советом о Дао-Пути, приглашали его быть распорядителем совершаемых ритуалов.

В правление императора Тхань-тонга наставник [Хюэ Шинь] был возвышен и получил должность таняйдо тангтхонг[277], удостоен титула хоу и разрешения не называть [личного имени]. В пятый год [правления под девизом] Зя-кхань, а по циклическому календарю год зяп-тхин, накануне окончательного упокоения в нирване, [наставник] [...] умылся, воскурил благовония и в ночную стражу ти мирно скончался. В свое время, исполняя высочайшие указы, он составил тексты стел для монастырей Тхиенфук, Тхиентхань, Кхайкуок, Вунинь, Зиеунгием, Баодык и др., что в уезде Тиензу. А еще ему принадлежат сочинения: "Фап ши чай нги" и "Тьы дао чанг кхань тан ван"[278] в нескольких свитках. Оба имеют хождение в мире {10а, с. 57б - 59а}.

Бао Тинь и Минь Там (? - 1034)

Наставники тхиена Бао Тинь и Минь Там из монастыря Кам-ынг что на горе Ба в области Тхиендык, были уроженцами округи Тюминь. Бао Тинь происходил из семейства Нгием, а Минь Там - из семейства Фам. В юности они покинули родительские дома и ушли в монахи, став с тех пор неразлучными друзьями.

Сначала они поступили на службу к возвышенному мужу Динь Хыонгу, где вместе с тхиенши Виен Тиеу досконально изучили тайны его учения. Затем отмеченные сердечной печатью, они преподавали его учение в разных областях страны, обретя славу наиболее способных наставников среди монашествующих мужей. Виен Тиеу даже сложил стихи, в которых воспевал возвышенные устремления Бао Тиня.

Что касается повседневной жизни этих двух наставников, то она состояла в постоянном, в течение целых пятнадцати лет, изучении сутры "Фап хоа"[279]. И всякий раз, когда они доходили до чтения раздела о Зыок-выонге[280], они, заливаясь слезами, говорили друг другу: "Бодхисаттвы, стремясь достигнуть состояния Будды, упорно совершенствовались в течение многих кальп, но даже у них всегда оставалась возможность проявить больше рвения в осознании великой колесницы, еще упорнее двигаться вперед не жалея себя. Что уж говорить о всех нас, живущих в эру конца дхармы?! О тех, которые все еще остаются людьми?! Если мы не будем проявлять такой же самоотверженности, то разве сможем рассчитывать на осознание великого прозрения и истинной великой колесницы?"

В четвертую луну седьмого года правления под девизом Тхиен-тхань (1034) оба наставника приняли решение о самосожжении, о чем и известили императорский двор. Получив разрешение, они созвали со всех концов страны монахов, с которыми обычно обсуждали содержание сутр, и на глазах всех вошли в пламя самадхи. Их останки после этого стали рассматриваться как одна из семи драгоценностей монашеской общины. Кроме того, был дан высочайший указ о сохранении останков в монастыре Чыонгтхань и поклонении им. Император Ли Тхай-тонг, сочтя это событие чудесным, изменил девиз правления на Тхонг-тхюи, что значит Счастливое предзнаменование {10а, с. 17б - 18а}.

Нго Ан (1020 - 1088)

Тхиенши Нго Ан из монастыря Лонган, что на горе Нинь в области Ынгтхиен, был уроженцем деревни Тыли в округе Кимбай. У наставника, происходившего из семьи Дам, запретное имя было Кхи.

Мать наставника, урожденная Ко, до вступления в брак проживала со своей семьей на краю кладбищенского парка. Как-то раз повстречала она охотника, подстрелившего ночную птицу, и в сердцах заявила: "Лучше принять смерть, но делать добро, чем сохранить жизнь, творя зло".

Как-то раз, когда она ткала парчу, из леса выскочила огромная обезьяна, подбежала к ней сзади, обхватила ее своими лапищами, да так до конца дня и не отпускала. После этого урожденная Ко почувствовала, что понесла. А когда пришло время, и она родила сына, то возненавидела его и бросила посреди леса. Ее односельчанин, учитель из страны Тиемтхань по фамилии Дам, подобрал ребенка и стал его воспитывать. Назвал он его Кхи - Брошенный.

В возрасте десяти лет наставник стал постигать конфуцианство. Ученость его день ото дня росла, но особенно сведущ был он в танской и санскритской грамотах. Девятнадцати лет от роду он ушел в монахи и принял монашеские обеты. Сосредоточившись на сутрах "Виен Зяк"[281] и "Фап хоа", он досконально их изучил. После получения сердечной печати от наставника Куанг Чи из монастыря Куандинь, наставник кратчайшей дорогой пришел на эту самую гору Нинь и сделал здесь для себя тростниковый шалаш. Имя же он себе взял Нго Ан - Печать Прозрения.

В четырнадцатого числа шестой луны четвертого года правления под девизом Куанг-хыу (1088), накануне погружения в нирвану, наставник прочитал своим ученикам такую гатху:

 

Чудо совершенства в руку вам не взять,

Но его нетрудно сердцем вам понять:

Цвет у яшмы влажный даже в лаве гор,

Лотос - благороден, хоть и сорван он!

 

Окончив чтение гатхи, наставник улыбнулся и скончался. Лет ему было 60. Ученики соблюдали траур целых три года {10а, с. 22б - 23а}.

Виен Тиеу (999 - 1090)

Тхиенши по прозвищу Виен Тиеу - Совершенное Просветление из монастыря Каттыонг, что находится в столице Тханглонге, в миру носивший фамилию Май и запретное имя Чык, был уроженцем [округи] Лонгдам [уезда] Фукдыонг. Приходился он сыном старшему брату императрицы Линькам из дома Ли.

Сызмальства отличался он острым, живым умом и неиссякаемой тягой к ученым занятиям. Прослышав, что чыонглао из находящегося в его родной области монастыря Матнгием искусен в предсказании судьбы человека по его внешности, наставник отправился к нему, чтобы разрешить с его помощью свои сомнения. Чыонглао наметанным глазом посмотрел на него и промолвил: "Вы предрасположены к дхарме Будды. Если вы покинете семью, непременно станете добрым бодхисаттвой в человеческом облике. Если нет, то поручиться за продолжительность вашей жизни будет трудно". Осознав значение этих слов, наставник распрощался с родными и отправился учеником к Динь Хыонгу с горы Батиеу.

Больше года соблюдал он запреты и прислуживал учителю, настойчиво постигал учение тхиен. Ни днем, ни ночью не выпускал он из рук сутру "Виен зяк" и постиг метод там куан[282]. Однажды вечером, пребывая в состоянии самадхи, он узрел бодхисаттву Манджушри[283], который ножом распорол ему живот, промыл кишки и, вложив их в утробу, залечил рану. С тех пор все, что происходило в его сознании, напоминало о выполнении заключенного между ними договора (?). Наставник глубоко постиг сущность самадхи. А когда он объяснял и проповедовал, то речи его были плавны как течение реки.

Через какое-то время наставник отыскал хорошее место к востоку от столичной округи, основал монастырь и поселился в нем. Учеников собрался целый лес [...][284]

Когда наставник сочинил "Разъяснение двенадцати великих чаяний бодхисаттвы-исцелителя", император Ли Нян-тонг отправил эту рукопись с посольством, направлявшимся к сунскому Чжэ-цзуну. Когда рукопись достигла монастыря Сянго, главный наставник закона просмотрел ее, затем, соединив ладони и совершив положенный ритуал, произнес: "В южной стороне в смертной оболочке родился великий муж. Он мастерски изложил сутру". [А другой] наставник закона молвил: "Разве могу я, обделенный ученостью, изменить здесь хоть слово?!" Тогда сняли копию с этого сочинения, а оригинал вернули с послом на родину. Император, прознав о столь высоких отзывах о сочинении наставника, похвалил его и щедро наградил.

В некий день девятой луны года кань-нго по циклическому календарю, что соответствует шестому году правления под девизом Куанг-хыу (1090), наставник, пребывая в полном здравии, обратился к ученикам со словами: "Заключенные в наших телах кости, мускулы, суставы и жилы суть лишь соединение четырех великих элементов. Нет ничего, что обладало бы постоянным существованием. Даже дома приходят в негодность: их балки и стропила прогнивают. Прощаясь с вами, я хочу, чтобы вы выслушали мою последнюю гатху.

Когда телесности оплот

Разрушен до конца,

Кто станет сильно горевать,

Что ясность снизошла?

А если в сердце у тебя

Нет примеси чужой,

Та двойственность, что нас гнетет,

Падет сама собой!

 

Дочитав гатху, наставник выпрямился и испустил дух. Было ему 92 года, из которых 56 он провел в монастыре. Сочинил он "Похвалу сутре Виен Зяк", "Разъяснение двенадцати великих чаяний бодхисаттвы-исцелителя", а также "Вразумление учеников" в одной главе. Все эти сочинения имеют хождение в мире {10а, с. 11а - 16а}.

Тхао Дыонг (вторая половина Х1 в.)

Тхао Дыонг[285] гостил со своим учителем-наставником в Чампе. [Император] Ли Тхань-тонг во время похода на Чампу взял в плен наставника [Тхао Дыонга], а [по возвращении] отдал его в услужение какому-то регистратору сангхи. Как-то раз тот регистратор сангхи был занят составлением "записей бесед", а затем вышел [по делу], оставив [бумаги] на столике. Наставник [Тхао Дыонг] украдкой выправил [рукопись]. Регистратор сангхи, подивившись [талантам] своего слуги, дал знать императору. И тот почтил его званием Наставник Царства {1, с. 147}.

Тян Кхонг (1046 - 1100)

Тхиенши Тян Кхонг - Истинная Пустота из монастыря Тюктхань, что на горе Фалай в уезде Фулан, был уроженцем округи Фудонг уезда Тиензу. Наставник происходил из семейства Выонг, а запретное его имя - Хай Тхием. Семья наставника принадлежала к знатному роду. Передают, что когда матушка наставника была на сносях, его отцу приснился сон, в котором монах из западных стран вручил ему оловянный посох. Вскоре после этого и родился наставник.

Осиротев в раннем возрасте, он упорно штудировал книги, не отвлекаясь на суетные дела и к пятнадцатилетнему возрасту досконально изучил все исторические сочинения. Надев шапку совершеннолетнего, он пустился в странствия по тхиенским монастырям в поисках свидетельств [сердечной] печати. Так он пришел в монастырь Тиньлы, что на горе Донгкыу, где слушал проповеди монаха Тхао Нята. Выслушав разъяснение Лотосовой сутры, наставник внезапно прозрел [...]

В течение шести лет [Тян Кхонг] дотошно задавал вопросы учителю и неуклонно продвигался вперед. В конце концов наставник получил сердечную печать. Затем он обосновался на горе Фалай, где в течение двадцати лет, опираясь на винаю, обуздывал себя, ни разу не спустившись с горы.

Слава о нем прогремела по всей стране. Император Ли Нян-тонг, прослышав о наставнике, вызвал его в столицу и допустил во внутренние покои для разъяснения Лотосовой сутры. Слушать его приходили все желающие. В то время наибольший почет наставнику оказывали тхайуи господин Ли Тхыонг Киет и наместник области Ланг, тыонгкуок господин из рода Тхан. Они часто одаривали его, а он использовал полученные средства на ремонт монастырей, возведение ступ и отливку колоколов [...][286]

На склоне лет наставник [Тян Кхонг] вернулся в родной уезд и отремонтировал монастырь Баокам. В первый день одиннадцатой луны девятого года правления под девизом Хой-фонг (1100), готовясь упокоиться в нирване, наставник произнес прощальную гатху.

 

Абсолют таинственный вечно восхваляй.

Духом благотворным космос наполняй.

Радость недеяния испытай до дна.

Знай, что только в нем, мой друг, родина твоя.

 

В тот же день, около полуночи, он сказал: "Мой Путь-Дао уже завершен, мое изменение уже окончательно произошло, все мои перевоплощения уже свершились". После чего поджал скрещенные ноги и скончался. Лет ему было 55, из которых 36 он провел в монастыре {10а, с. 65а - 66б}.

Зиеу Нян (1042 - 1113)

Монахиня-наставница Зиеу Нян из женского монастыря Хыонгхай, что в округе Фудонг уезда Тиензу, в миру звалась Ли Нгок Киеу и была старшей дочерью выонга Фунгкиена.

Небо наградило ее изысканной женственностью, даровало ее речам и поступкам благопристойность. Воспитывалась наставница во внутренних покоях императорского дворца и, когда украсила ее голову женская прическа, император Ли Тхань-тонг выдал ее замуж за тяумука области Тянданг по фамилии Ле. После смерти мужа наставница поклялась остаться вдовой и, выполняя долг верности покойному мужу, не обзавелась новой семьей.

Однажды, печально вздохнув, она промолвила: "Смотрю я на мимолетные образы, которыми наполнен бренный мир, и кажется мне, будто я пребываю в сонном оцепенении. Так стоит ли сожалеть и цепляться за скоротечные радости, которые мы обретаем в нем?" После этого она раздала свое имущество, обрила голову и ушла в монахини. Приняла обеты бодхисаттвы у наставника Тян Кхонга из Фудонга и принялась испытующе вопрошать его об основах сердца. Вот почему Тян Кхонг дал ей прозвище Зиеу Нян - Чудесная причина и доверил управление женским монастырем.

Строго соблюдая предписания избранного пути самосовершенствования, упражняясь ежедневно в медитации, она сумела ввести себя в состояние самадхи, стать настоящей наставницей для всех мо-нахинь. Кто бы ни приходил к ней за советом, она никому не отказывала, любому давала наставления в учении махаяны. При этом она всегда приговаривала: "Верни к истокам собственную природу, и тогда внезапное или постепенное просветление придет [само]!"

В первый день шестой луны четвертого года правления под девизом Хой-тыонг дай-кхань (1113) наставница тяжело заболела. Прощаясь, она прочитала ученицам следующую гатху:

 

Рождение, старость, болезни и смерть -

Таков от природы твой путь человек.

Выйти за круг этот - старая страсть,

Но путы крепки и туда не попасть.

Хотела стать Буддой, да сбилась с пути!

Хотела прозреть, да сомненья пришли!

Сам Будда не смел о таком и мечтать,

Тем более вздор без умолку болтать. {10а, с. 66б - 67б}.

Тхонг Биен (? - 1134)

Куокши (наставник государства) Тхонг Биен - Искусный в спорах из монастыря Фонинь в округе Тылием, был уроженцем округи Данфыонг, а родом - из семейства Нго, которое относилось к числу последователей учения Шакьямуни. От природы наставник был наделен проницательностью и великодушием, но особенно хорошо был сведущ в трех дисциплинах [буддийского учения].

Вначале Тхонг Биен посетил наставника Виен Тиеу по фамилии Май из монастыря Каттыонг и получил у него наставления. Затем он повесил свое рубище в монастыре Кхайкуок, что находится в столичном городе Тханглонге, и назвался Чи Кхонгом - Знающим Пустоту.

Пятнадцатого числа второй весенней луны пятого года правления под девизом Хой-фонг (1096) вдовствующая императрица Футхань камлиньнян устроила вегетарианское угощение для монахов в монастыре Кхайкуок и во время трапезы расспрашивала их о том, можно ли сравнивать Будду и патриархов, и кто кого превосходит своими достоинствами? В каких краях жил Будда, и где живут патриархи? В какие времена их учение пришло на земли нашей страны, и кто в передаче этого учения был первым, а кто шел следом? [...]

Никто из присутствовавших не смог вымолвить ни слова, и тогда наставник [Тхонг Биен] ответил так:

"Буддой называют того, кто постоянно пребывает в этом мире и при том не ведает ни рождения, ни смерти. Патриархами же называют тех, кто сумел, открыв в себе сердце Будды и усвоив главные положения его учения, установить между тем и другим взаимное согласие. Будда и патриарх - это одно и то же. Но если это так, то разве может тот, кто учился спустя рукава и потому погряз в невежестве, оценить достоинства как одного, так и другого?

Будда - это тот, кто обрел прозрение, которое неизменно живет в сокровенных глубинах нашей исконной природы. Все живые существа в одинаковой мере наделены этой способностью. Только из-за тумана, который производят органы чувств и внешние объекты, закручиваются [спирали] судеб живых существ, и они скитаются по волнам кармы.

По своему милосердию Будда родился в краю Тхиенчук, который по праву считается настоящим центром Неба и Земли. В девятнадцать лет он покинул семью, а в тридцать - создал свое учение. Живя среди людей, он проповедовал дхарму в течение сорока девяти лет и открыл разнообразные способы, позволяющие прозревать Дао. Это и есть то, что называют эпохой процветания учения.

Накануне своего погружения в нирвану, опасаясь появления заблуждений, он обратился к Манджушри с такими словами: "В те-чение сорока девяти лет мне не довелось сказать ни одного слова, но почему-то все считают, что я только тем и занимался, что проповедовал?!"

Затем он взял цветок и поднес к лицу. Все присутствовавшие при этом замерли в недоумении и только на лице Почтеннейшего Кашьяпы[287] заиграла легкая улыбка. Так Будда узнал, что между ним и Кашьяпой существует взаимопонимание и потому именно ему он передал сокровищницу понимания истинной дхармы. Это и был первый патриарх того направления, которое называют школой "особой передачи вне учения"[288]. Позже Кашьяпа Матанга[289] принес эту дхарму в государство Хань и передал ее семейству Лю, а Бодхидхарма[290] привез это учение в государства Лян и Вэй.

Что касается дхармы, передававшейся [от Кашьяпы Матанги], то при тяньтайском [Чжии][291] наступил расцвет и школу назвали Зяо-тонг - Школа Учения. Что касается учения, [принесенного Бодхидхармой], то при патриархе [Хуэйнэне] из Цаоси[292] оно получило новое истолкование, и школа стала называться Тхиен-тонг - Школа медитации.

Обе эти школы уже давно достигли пределов нашего вьетского государства. Первыми проповедниками учения школы Зяо-тонг были у нас Мау Бак и Кхыонг Тангхой. Что касается тхиена, то Винитаручи был [основателем] первого направления, а Во Нгон Тхонг - второго. Их называют патриархами двух школ [тхиена]".

Вдовствующая императрица Футхань камлиньнян сказала: "Давайте пока оставим в покое учение школы Зяо-тонг. Скажите мне лучше, каких ощутимых результатов добились указанные вами две школы тхиена?”

На это наставник [Тхонг Биен] ответил так:

Согласно "Жизнеописанию наставника дхармы Танцяня" суйский император Гао-цзу сказал: "Мы глубоко озабочены тем, что не воздали по заслугам учению, которое распространяет в пределах нашей страны милосердие и сострадание. Мы не по достоинству занимаем место правителя, коль скоро только и смогли, что сохранить и уберечь три драгоценности, собрать из разных мест забытые шарира и вложить их в сорок девять драгоценных ступ, которые Мы возвели в нашей стране. Тем самым Мы едва указали миру путь к тихой гавани. Что же касается 150 с лишним ступ и пагод, воздвинутых в разных местностях, в том числе и в Зяотяу, то Мы рассчитываем собрать в них столько материальных ценностей, сколько должно хватить для всех последующих поколений.

Правда, хотя те края и подчинены внутренним областям, однако связь с ними еще слабая. Нужно отобрать известных своими доблестями шраманов и отправить туда, чтобы они изменили нравы местных простолюдинов. Тогда можно надеяться, что все обретут там прозрение-бодхи.

На это наставник учения Танцянь сказал: "Что касается области Зяотяу, то там есть свои пути, связываюшие ее со страной Тхиенчук. Когда учение Будды еще не получило признания в Цзяндуне, в Луйлоу уже стояло более двадцати драгоценных ступ, там жило около пятисот монахов, и было переведено более пятнадцати сутр. Причина, как Вы видите, в том, что туда [это учение] пришло раньше. Уже в то время там были такие монахи как Ма Ла Ки Вык, Кхыонг Тангхой, Ти Кыонг Лыонг и Мау Бак. А ныне у них есть великий муж Фап Хиен, принявший учение дхарму у Винитаручи, который, в свою очередь, получил ее из рук патриарха третьего поколения Сэнцаня.

Этот Фап Хиен, являющийся бодхисаттвой во плоти, наставляет своих последователей в монастыре Тюнгтхиен и на его занятиях не бывает меньше трехсот человек. Надо сказать, что проповедуемое им учение ничем не отличается от того, которое проповедуют в Срединном государстве.

Вы, Ваше Величество, являетесь любящим отцом для всей Поднебесной и потому желаете равенства для всех при распределении ваших милостей. В данном случае можно ограничиться простой посылкой нарочных. Люди у них есть, так что нет нужды посылать проповедников, чтобы изменить их нравы".

В "Посвящении к передаче дхармы" танского сянго Цюань Дэюя сказано: "Тхиенская дхарма стала процветать после кончины Цаоси. Тогда всюду нашлись такие, кто сумел развить учение этой школы. Чжанцзинский чаньши Хуайюнь, продолживший дело Мацзу, изменяет обычаи и нравы на землях княжеств У и Юэ. А великий муж Во Нгон Тхонг, продолжающий дело Байчжана, проповедует прозрение тем, кто живет в Зяотяу".

Тут Тхонг Биен добавил: "Вот они, эти наглядные следы, о которых Вы спрашивали!” Тогда вдовствующая императрица [Линьнян] спросила о последовательности передачи учения в двух тхиенских школах.

Наставник ответил: "Что касается школы Винитаручи, то ныне его дело продолжают Хюэ Шинь по фамилии Лам и Тян Кхонг по фамилии Выонг. О школе Во Нгон Тхонга скажу, что его дело ныне продолжает Виен Тиеу по фамилии Май и Куанг Чи по фамилии Нян. Что же касается школы Кан Сэнхуэя, то ныне его дело продолжает Ха Чать по фамилии Лой. Боковых ветвей у этих школ столько, что всех их и не перечислить".

Вдовствующая императрица [Линьнян] обрадовалась и назначила наставника танглуком, подарила ему пурпурную одежду и пожаловала почетный титул Великого наставника Тхонг Биена - Искусного в спорах. Богато наградила она наставника, тем и прославила его. Потом вызвала его во внутренние покои и назначила Куокши - Наставником государства.

После этого императрица продолжала спрашивать у наставника о смысле учения тхиен и весьма преуспела в овладении им.

На склоне лет наставник переехал жить в монастырь Фонинь, где омыл дождем великого учения головы своих учеников, побудил их к усердному самосовершенствованию, дав им для этого Лотосовую сутру. По этой причине современники стали называть его Нго Фап Хоа - [Постигший] Лотосовую сутру из рода Нго.

Двенадцатого числа второй луны второго года правления под девизом Тхиен-тьионг бао-ты (1134) было объявлено о его скоропостижной кончине {10а, с. 19а - 21б}.

Тхуан Тян (? - 1101)

Тхиенши Тхуан Тян - Чистая истина из монастыря Хоакуанг, что в округе Тайкет уезда Тхыонгнги, был уроженцем округи Кыуонг уезда Тезянг, а родом - из семейства Дао. Уже в детстве он прекрасно разбирался в древних исторических сочинениях и канонах и потому, оказавшись в каком-нибудь новом месте, любил потягаться в учености со своими сверстниками.

Потом он повстречал наставника Фап Бао из монастыря Куангтинь и после первых слов, произнесенных тем, сумел прозреть суть его учения. После этого он оставил изучение древних канонов и стал учеником Фап Бао. Прошло несколько лет и перед наставником распахнулись врата мудрости-праджни, которая как вспышка молнии сразу озаряет все своим светом [...]

В седьмой день второй луны первого года правления под девизом Лонг-фу (1101) , по циклическому календарю это был год ат-зоу, наставник почувствовал приближение своей кончины. И когда ученик Бан Тить вошел к нему в келью за наставлениями, прочитал ему такую гатху:

 

Настоящая природа нашей не чета!

Ни рождается, ни гибнет - сущая всегда!

В нас с тобой жизнь и смерть чередой идут.

В настоящей же природе нет смертельных пут!

 

Дочитал наставник гатху до конца и скончался. О кремации и возведении ступы позаботился фукуок тхайбао господин из рода Као {10а, с. 57а - 57б}.

Бан Тинь (1100 - 1176)

Тхиенши Бан Тинь из кумирни Биньзыонг, что на горе Тилинь в уезде Киетдак, был уроженцем округи Фузиен уезда Винькханг. Наставник происходил из семьи Киеу. Полюбив учиться с детских лет, он проник в таинственные [глубины учения] буддистов о жизни и смерти, освоил очевидные [истины учения] служилых конфуцианцев о гуманности и долге. А наставления о [сути тхиена] он получил у Ман Зяка из монастыря Зяонгуен.

Во второй год правления под девизом Дай-динь (1141) наставник пришел на гору Тилинь и воткнул там свой дорожный посох. Хыубат Нгуи Куок Бао был покорен явными добродетелями наставника и стал оказывать ему почести и служить как своему учителю.

Впоследствии наставник, приняв приглашение конга Тхань-зыонга, перешел в монастырь Киенанан в качестве главы проживавших там монахов. Он постоянно повторял такое заклинание:

 

Да не скроются наставления Будды

От всего живого всех времен!

Сам прозрел - пробуди другого,

Не дели мир на свое и чужое!

Приноравливаясь, станем помогать друг другу

И так вступим на один путь!

 

В некий день первой луны начального года правления под девизом Чинь-фу (1176) наставник без признаков какого-либо недуга прочитал ученикам [прощальную] гатху:

 

Призрачная плоть рождается из пустоты и покоя.

Точно так, как в зеркале возникает отражение.

Достаточно прозреть в отражении всеобщую пустоту,

Как в призрачной плоти запечатлеется образ истины!

 

Прочитав гатхи, наставник скончался в возрасте 77 лет {10а, с. 26а}.

Дай Са (1120 - 1180)

Тхиенши Дай Са из монастыря Баодык, что в горах Вунинь, был уроженцем [столичного] квартала Донгтак, и происходил из семейства Хыа. Уйдя в монахи еще в детские годы, он стал последователем наставника Дао Хюэ из Тиензу. Упорно практикуясь в учении тхиена, он ухватил его основы. Изо дня в день он непрерывно повторял "Врата чудесного сутры Хоангием"[293] и заклинания духов [бодхисаттвы] Фо Хиена[294]. Порой он совершенно отказывался от пищи, покидал монастырь и останавливался в неустановленных [законом] местах. И тогда знать и сановники [двора] наперебой бросались услужить ему. Среди вельмож наставник пользовался наибольшим почтением у выонга Киенниня и принцессы Тхиенкык.

На скале Хо, что в [уезде] Туиенминь, наставник [Дай Са] заложил монастырь, в котором на его проповеди собиралось множество учеников. Монах из царства Сун по имени Янь Вэн, прослышав о славе наставника, [заочно] проникся к нему таким уважением, что сжег свой палец в качестве жертвоприношения ему. А современники наставника, те, наоборот, подозревали его в приверженности к вредоносной магии. Дело дошло даже до того, что в правление под девизом Тхиен-кам ты-бао (1174 - 1176) тхайуи До Ань Ву велел привести наставника во внутренние покои и, оказывая давление, повел дознание с пристрастием. Но наставник совершенно не растерялся. А принцесса Тхиенкык, доложив императору, добилась его освобождения.

Однажды император Ли Ань-тонг вызвал к себе наставника и спросил: "Нас сильно одолевают аффекты. Каким способом можно избавиться от этого?"

Наставник [Дай Са] ответил: "Есть закон двенадцати причинно-следственных связей[295]. Закон этот и есть корень всего круговорота жизни и смерти. Желаете избавиться от него, примите сей закон как лекарство".

Когда император спросил о сути этого закона, наставник разъяснил так: "Причинно-следственные связи зарождаются от неведения, через которое и приходят беспокойство, скорби, тяготы и волнение. Тот, кто хочет стать пратьека-буддой[296], должен избавиться от двенадцати причинно-следственных связей, привести в порядок свою телесную оболочку, то есть достичь такой кармы, в которой отсутствуют аффекты.

Император спросил: "Значит, Нам нужно упражняться в очищении сердца?"

Наставник ответил: "Как только кармическое сознание приведено в состояние покойной неподвижности, [сердце само] очищается от аффектов. В древности лянский император У-ди уже задавал этот вопрос чаньскому наставнику Баочжи. И тот ответил точно так же. Поэтому в данном случае и я, недостойный, предложил Вашему Высочеству прибегнуть к тому же самому!"

В пятый день второй луны пятого года правления под девизом Чинь-фу (1180), передав наказы ученикам, наставник прочитал такую гатху:

 

Четыре змеи [восприятия] в одной корзине

По сути своей иллюзорны.

Пять груд [ощущения], вздымающихся высокой горой,

Так же не имеют истока.

Истинная природа волшебно прозрачна,

Она не знает преград.

Нирвана или [круговорот] жизни и смерти -

[Выбор] лежит в твоем сердце!

 

В пятую ночную стражу наставник [Дай Са] принял яд и скончался, а шел ему 61 год {10а, с. 29а - 30а}.

Тинь Лык (1112 - 1175)

Наставник тхиена Тинь Лык из кумирни Вьетвыонгчи, что в горах Вунинь в [округе] Тинькыонг , был уроженцем [округи] Катланг [уезда] Вубинь. Он происходил из семейства Нго, а запретное личное имя его было Чам. С детства наставник выделялся умом и рассудительностью, был силен в книжных штудиях, но особенно в стилях каллиграфии.

Во время ученических странствий он повстречал Дао Хюэ из Тиензу, после чего его сердце устремилось в края Будды как игла [к магниту], как горчичное зернышко [к янтарю][297].

Одевался наставник в колючую траву, питался твердым древом, но добрые дела и праджня-мудрость неразлучной парой были с ним. Прошли долгие годы, пока он смог обуздать свое сердце и обрести твердость.

Как-то раз Дао Хюэ сказал ему:

- Сердечная печать всех будд у тебя уже есть. Ни в коем случае не ищи ее у других!

Наставник спросил:

- Теперь, когда я уже удостоился ваших указаний, куда мне идти?

Дао Хюэ ответил:

- Далеко ходить не надо, можешь отправиться в Вунинь.

Наставник пришел на эту гору, сплел себе шалаш из тростника и поселился в нем. [Все] 12 часов [в сутки] он поклонялся Будде через раскаяние и глубоко овладел [техникой] повторения [имени] Будды и транса-самадхи. Голос его при этом звучал чисто и мелодично, как у брахмадэвы.

Ученикам своим наставник обычно разъяснял сутру "Виен зяк". Если кто-то не понимал [смысла], он сам давал пояснения. Поэтому современники даже прозвали его "Держащий во рту желтую краску [для исправления]".

В некий день какой-то луны второго года правления под девизом Тхиен-кам (1175) наставник тяжело заболел. Прощаясь с учениками, сказал им следующее: "Все вы, изучающие Дао-Путь, должны с рвением поклоняться Будде и не искать его во внешних предметах. Направьте ваши усилия к прекращению дурной кармы. Сердца и уста ваши должны читать и повторять [сутры]. Пусть вашими знаниями станут толкования и разъяснения [положений учения]. В свободное время пребывайте в покое и неподвижности. Сближайтесь с умелыми и знающими. Раскрывая уста, говорите весело и ласково. [Вообще же] говорите только по необходимости. Внутри себя не ощущайте страха и трепета. Достигая полноты в познании долга-истины, держитесь подальше от мрака заблуждения. Пребывая в покойной неподвижности, созерцайте все дхармы: непостоянства, отсутствия "я", несовершения, недеяния[298]. Всегда и во всем избегайте различения. И тогда вы действительно станете людьми, изучающими Дао-Путь. Что до меня, то мое нынешнее перевоплощение окончено. Слушайте гатху.

 

То, что вначале признаете хорошим,

Потом считайте плохим.

Тому, что приняли вначале,

Потом не следуйте.

Встретил вынырнувшего дракона -

Станешь сыном Будды.

Увидел, как выскочила крыса, -

Обретешь безграничный покой.

 

Произнеся гатху, наставник выпрямился и скончался, а шел ему 64-й год {10а, с. 30а - 31а}.

Бао Зям (? - 1173)

Наставник тхиена Бао Зям из монастыря Баофук, что в [округе] Куантьыонг [уезда] Милыонг, был уроженцем округи Чунгтхюи, а родом из семейства Киеу. Запретное личное имя наставника было Фу. Был он человеком добросовестным и предусмотрительным, равнодушным к славе и богатству, бесхитростным и прямым.

С ранних лет он изучал конфуцианские дисциплины: от корки до корки проштудировал он "Книгу стихов", "Книгу писаний", "Записи о ритуале" и "Книгу перемен". А в искусстве каллиграфии достиг небывалого совершенства. Поэтому при дворе императора Ли Ань-тонга наставник дослужился до чина услужающего во дворцовых покоях. Когда же ему исполнилось тридцать лет, он оставил службу и отправился в монастырь Баофук в [местности] Даван, где и обрил голову.

Все книги, хранившиеся в том монастыре, наставник Бао Зям переписал собственной рукой. Когда скончался настоятель монастыря, он занял его место. Держал он себя скромно, одевался всегда в простую мешковину, не отороченную и кусочком шелка. За многие годы наставник ни разу не пренебрег чтением сутр [...]

В седьмой день пятой луны одиннадцатого года правления под девизом Тинь-лонг бао-ынг (1173) накануне своего упокоения Бао Зям преподал ученикам такую гатху:

 

Редко удается сразу, в миг прозреть.

Чаще шаг за шагом нам дано умнеть.

Собирайте вместе знания свои,

И приумножайте добрых дел ростки.

Пусть, как в чистом небе ворон золотой,

В вашем сердце светит радость и покой!

 

Помолчал немного и добавил:

 

Мудрец походит на луну,

Что светит в темноте:

Она роняет ровный свет

На все, что есть вокруг.

Когда же ты, желая знать,

Спешишь скорей понять,

Я вижу, предо мной чудак,

Готовый тень во тьме искать!

 

[...] Прочитал гатхи и скончался. Ученики сожгли тело наставника Бао Зяма, собрали шарира и воздвигли ступу {10а, с. 24б - 25а}.

Дао Хюэ (? - 1173)

Тхиенши Дао Хюэ из монастыря Куангминь, что на горе Тиензу, был уроженцем [округи] Тянхо [уезда] Ньынгует, а родом из семейства Ау.

От природы наставник был наделен ладной фигурой и мелодичным голосом. Когда ему исполнилось 25 лет, он, вняв наставлениям монаха Нго Фап Хоа, обрил голову, облачился в рясу и целиком погрузился в сокровенные глубины таинственного учения, укрывшись за стенами монастыря Куангминь. В течение полных шести лет он строго придерживался правил винаи, упорно совершенствовался в технике медитации и достижения интуитивной мудрости, усилием воли не дозволяя себе приблизится к циновке. Благодаря этому он хорошо овладел искусством там куан и самадхи.

Постепенно вокруг него собралось более тысячи учеников. Днем и ночью оглашались горы их голосами, декламировавшими сутры. И даже горные обезьяны стаями являлись их слушать. Молва об этом дошла до долин и достигла столицы.

В двадцатый год правления под девизом Дай-динь (1159) тяжко заболела императорская наложница Тхюи Минь. Император велел послать гонцов за наставником Дао Хюэ, чтобы он осмотрел больную. Когда наставник собирался в путь, обезьяны в горах подняли такой жалобный крик, что можно было подумать, будто им ведомы скорбь и грусть. Едва Дао Хюэ прибыл во дворец и подошел к дверям опочивальни, как болезнь наложницы внезапно улетучилась. Император Ли Ань-тонг обрадовался чудесному исцелению любимой наложницы и пригласил наставника пожить в столичном монастыре Баотхиен. В течение месяца знатные вельможи и сановники, монахи и миряне нескончаемым потоком шли в покои наставника, чтобы выразить ему свое глубочайшее уважение. Сколько прошло перед ним народа, теперь уж и не сосчитать.

Отложив до времени свое возвращение, наставник Дао Хюэстал читать проповеди в столице, да так успешно, что его ученики образовали целую школу.

В первый день восьмой луны десятого года правления под девизом Тинь-лонг бао-ынг (1173), а по циклическому календарю это был год ат-хой, наставник тяжко заболел [...] и прочитал своим ученикам такую гатху.

Вода и земля, огонь и ветер,

И дхармы сознания нашего,

В своем едином происхождении

Одной пустотой окрашены!

Они как тучи, что в небе синем,

То сгрудятся, то рассеются,

Тогда как блеск лучезарного Будды

На все времена останется!

 

И еще сказал:

 

Телесную плоть и дух

Друг с другом нам не связать.

Нельзя их слить и нельзя разъять,

Хоть можем их различать!

И если кто-то захочет вдруг

Их связь меж собой разорвать,

То пусть попытается из огня

Яркий цветок украсть!

 

В ту же ночь, в третью стражу, наставник Дао Хюэ скончался. Его ученик, тангтхонг по фамилии Куать, сделал все необходимые приготовления и отвез тело наставника для кремации в родной уезд. По окончании траура ученики воздвигли ступу в монастыре Баокхам, что в горах Тиензу, и упокоили в ней шарира {10а, с. 23б - 24а}.

Чи Бао (? - 1190)

Тхиенши Чи Бао из монастыря Тханьтыок, что на горе Зухи в округе Катлой уезда Тхыонглак, был уроженцем округи Озиен уезда Винькханг, а родом из семейства Нгуен. Господин То Хиен Тхань, тхайуи времен императора Ань-тонга, приходился ему дядей по материнской линии.

Отказавшись от забот мирской жизни, Чи Бао ушел из родительского дома и поселился в монастыре Тханьтыок, что стоит на горе Зухи. Вот как он жил: постоянно одетый в рванье, с горстью зерен в кармане, годами не менял свое единственное платье и вкушал горячую пищу не более одного раза в три дня. Руки и ноги его покрылись мозолями и струпьями, а тело стало походить на ствол высохшего дерева. Бывало встретит на дороге какого-нибудь жалкого бедняка, сразу сложит руки в почтительном приветствии и уступит дорогу. А уж как завидит шествующего навстречу монаха, то тут же падает на колени и бьет поклоны.

Шесть полных лет провел Чи Бао в том монастыре, прежде чем одолел путь, ведущий к медитации. Только после этого он взял свой посох и спустился с горы в долины, где время от времени занимался то ремонтом мостов и дорог, то строительством пагод и ступ, но никогда не брался за дело если была на то корыстная причина, а не естественная потребность в пропитании [...]

В четырнадцатый день четвертой луны пятого года правления под девизом Тхиен-ты зя-тхюи (1190) императора Ань-тонга дома Ли наставник внезапно заболел и скончался. Ученики совершили кремацию, собрали шарира и возвели ступу на территории монастыря {10а, с. 31а - 32а}.

Минь Чи (? - 1196)

Наставник Минь Чи, которого сначала называли Тхиен Чи, из монастыря Фуктхань, что в округе Диенлинь, был уроженцем округи Фукам, и происходил из семейства То.

Из прошлого рождения наставник вынес остроту ума и мудрость. В детстве он занимал себя чтением множества книг. В ту пору, когда наставник уже носил шапку совершеннолетнего, он повстречал великого мужа Дао Хюэ. После этой встречи он снял белые шелка [мирянина], надев черные [одежды монаха].

Наставник стал овладевать таинственными основами [учения тхиен], просвещаться указаниями сутр "Виен зяк", "Нян выонг", "Фа хуа" и "Записями о передаче светильника". Внимая объяснениям учителя, он не ведал усталости. Потому и получил имя Минь Чи - Ясный ум.

В некий день какой-то луны одиннадцатого года правления под девизом Тхиен-ты зя-тхюи, а по циклическому исчислению года бинь-тхин, готовясь к погружению в нирвану, наставник преподал ученикам такую гатху:

 

Ветер в ветвях сосны, [отраженье] ясной луны на воде,

Не отбрасывает тени, не имеет формы.

Таковы и все чувственные образы.

Поищи в полной пустоте звуки эха.

 

Окончив чтение гатхи, наставник принял положенную позу и скончался {10а, с. 26б - 27а}.

Чи Тхиен (середина ХП в.)

Наставник Чи Тхиен, прозывавшийся также Тинь Лы, из кумирни Фумон, что на горе Каоза округи Анланг, был уроженцем области Фонг. Происходил он из семейства Ле, а запретное личное имя его было Тхыок. Наставник был потомком Нгыман-выонга из императорской фамилии Ле. Дед наставника - Ле Тонг Тхуан продвинулся при дворе дома Ле до чина начальника императорской канцелярии и удостоился брака с принцессой Кимтхань. Отец наставника, Ле Бат, дослужился до титула миньты, а старший брат, Ле Кием, был главным столичным цензором, а заодно и управлял областью Фонг.

С раннего детства Чи Тхиен готовил себя к карьере, путь к которой лежит через экзаменационный зал. На очередном испытании на степень тиенши он был внесен в список выдержавших экзамен и зачислен в штат императорской канцелярии.

Наставнику минуло 27 лет, когда он вместе со старшим братом как-то раз отправился послушать проповедь Зой Кхонга, который в тот раз толковал "Алмазную сутру". Когда Зой Кхонг дошел до раздела, в котором говорилось: "Все действующие дхармы подобны химерам сновидений, теням пузырей на воде, нестойкой росе, блеску молнии - так и воспринимай их", наставник внезапно прозрел и со вздохом промолвил: "Эти стихи Ньылая[299] - не пустые слова! Действительно все дхармы мира пустые химеры, в которых нет ничего истинного. Истинен только Путь-Дао Будды. Чего же мне еще искать?! Учение конфуцианцев можно обозначить как Путь-Дао к надлежащим отношениям между государем и подданным, отцом и сыном. А закон Будды можно выразить как подвижничество, [обращающее человека] в бодхисаттву или шраваку. Оба учения, при всех их различиях, в принципе одно и то же. Однако же, если ты хочешь выйти из мучительного [круговорота] жизни и смерти, оборвать привязанность к явленному и неявленному, то вне учение Шакьямуни это невозможно".

Рассудив таким образом, наставник подал государю челобитную, прося высочайшего дозволения обрить [голову] и надеть [рясу]. Осуществив задуманное, он пришел на гору Каоза и, устроившись под деревом, днем читал сутры, а ночью погружался в медитацию. Упорно продвигаясь вперед, он тяжко трудился, но обетов своих придерживался в течение целых шести лет.

Однажды, когда наставник, [как всегда], сидел под своим деревом, он увидел, что тигр преследует антилопу, и невольно произнес:" Все живые существа любят жизнь, не смей ее губить!" [Заслышав эти слова], тигр виновато опустил голову и пал ниц перед наставником. Затем тигр вверил себя Будде и удалился.

Неподалеку от той горы варвары лао повадились, собираясь в шайки, разбойничать. Когда наставник отлучался из кумирни, огромный тигр ложился у входа в нее, и разбойники не смели даже приблизиться. После таких случаев людей, слушавших проповеди наставника и обращавшихся к добру, стало так много, что и не сосчитать.

В правление императоров Ань-тонга и Као-тонга наставника неоднократно приглашали ко двору, но он не отзывался. Тхайуи То Хиен Тхань и тхайбао Нго Хоа Нгиа даже хотели стать учениками наставника, однако в течение десяти лет не могли добиться встречи с ним. И вот однажды он сам явился тем двум господам. В великой радости они расспросили наставника обо всем, а он преподал им такую гатху:

 

Когда захотел оставить мирское

И выносил это желание в груди,

Внимай сокровенным словам проповедей

И радостно подчиняй им волю.

Страстные пожелания уйдут

От тебя на тысячу ли.

А сокровенные принципы-ли

Будут все больше наполнять тебя с каждым днем.

 

И еще сказал:

 

Содержите себя в скромности.

Заботьтесь только о добродетелях.

Произнесет кто доброе слово,

Крепко ухватывайтесь за него.

В сердце не различайте себя и другого.

Разорвав путы заблуждений,

Днем и ночью идите [вперед].

Нет образа, на котором можно остановить сознание.

Все призрачно как тень и эхо.

Нет ничего зримого, к чему можно устремиться.

 

Окончив речи, наставник сложил ладони, выпрямился и скончался. Господа То Хиен Тхань, Нго Хоа Нгиа и ученики наставника горько оплакивали его, звуки их рыданий оглашали горы {10а, с. 63б - 64б}.

Куанг Нгием (1122 - 1190)

Наставник тхиена Куанг Нгием из монастыря Тинькуа, что в округе Чунгтхюи [уезда] Чыонгкань, был уроженцем [округи] Данфыонг и происходил из семейства Нгуен.

Рано осиротев, лишившись [родительской] поддержки и опеки, он обратил сердце [к Будде] и стал учеником своего двоюродного дя-ди по материнской линии - [монаха] Бао Няка. Когда Бао Няк покинул этот мир, наставник отправился странствовать по четырем странам света, отыскивая повсюду убежища наставников дхьяны. Прознав, что Чи Тхиен проповедует о перерождениях в монастыре Фук-тхань, что в округе Диенлинь, он отправился туда и стал его учеником.

После этого слава о наставнике прогремела среди всех последователей тхиена. Вначале он воткнул свой посох в монастыре Тханьоан, что в округе Шиеулоай. Потом глава военного приказа, господин Фунг Зянг Тыонг, прослышавший о его славе и ставший его почитателем, пригласил наставника перейти на жительство в монастырь Тинькуа.

Наставник постоянно проповедовал суть учения [тхиен]. Среди приходивших к нему за наукой, не было ни одного, кто ушел бы неудовлетворенным.

В пятнадцатый день второй луны пятого года правления под девизом Тхиен-ты зя-тхюи (1190), а по циклическому исчислению года кань-туат, наставник тяжело заболел и преподал ученикам прощальную гатху.

 

Только далекие от краев покоя

Болтают о переходе в нирвану и покой.

Только рождающиеся из не-рождения

Начинают проповедовать не-рождение.

Юноши и мужи!

Имея в себе рвущуюся к небу волю,

Забудьте думать

О пройденных Ньылаем путях!

 

Окончив чтение, наставник сложил руки, выпрямился и скончался. Лет ему было 69. Господин Фунг Зянг Тыонг сжег [тело наставника] и поставил ступу-башню {10а, с. 36а - 37б}.

Учитель и ученики (диалог в тхиен-буддизме)

Кхуонг Вьет и Да Бао

Как-то раз, когда наставник Кхуонг Вьет вошел в зал, его ученик Да Бао обратился к нему с вопросом:

- Наставник, что значит пройти обучение от начала и до конца?

В ответ он услышал:

 

Начало и конец не вещь:

В них содержанья нет!

Лишь истину сию схватив,

Найдешь ты то, что есть.

 

Выслушав ответ наставника, Да Бао спросил:

- Так что же мы должны познавать во время обучения?

- Да ничего! - прозвучало в ответ.

Однако Да Бао не унимался и опять полез с вопросом:

- Ну, а Вы, уважаемый хоатхыонг, уже прошли обучение?

Теперь уже наставник Кхуонг Вьет с ехидцей спросил:

- А ты как думаешь?

Тут уж Да Бао ничего больше не осталось как только горестно вздохнуть {10a, c. 9a-9b}.

Да Бао и Динь Хыонг

Однажды наставник Динь Хыонг спросил у Да Бао:

- Разве есть такие приемы , которые помогли бы разгадать истинные помыслы человеческого сердца?

- На этот вопрос, - промолвил Да Бао, - ты можешь ответить только сам.

Как только наставник Динь Хыонг услышал это, он сразу прозрел, а прозрев, тут же изрек:

- Да, каждому дано разгадать истинные помыслы человеческого сердца , а не только мне, безвестному!

- Неужто понял? - промолвил Да Бао.

А наставник в ответ:

- Я, ваш ученик, только и понял, что понять еще требуется.

- Вот и хорошо, - добавил Да Бао. - Ты должен стремиться к тому, чтобы твое сердце всегда сохраняло то, что ты сейчас усвоил.

Тут-то наставник Динь Хыонг заткнул уши и повернулся спиной к Да Бао, стремясь сохранить усвоенное; а Да Бао, увидев это, гневно завопил: "Уходи!"

Стал наставник откланиваться, а Да Бао добавил:

- И запомни: вращаясь среди людей, будь как глухой {10а, с. 10а - 10б}.

Тхиен Лао и Ли Тхай-тонг

В годы правления под девизом Тхонг-тхюи [1034 - 1039] император Ли Тхай-тонг как-то нанес визит в монастырь Чунгминь и спросил наставника [Тхиен Лао]:

- Хоатхыонг, когда Вы поселились на этой горе?

- Я, - ответил наставник, - знаю только данный день данной луны. Кто из нас ведет счет ушедшими веснам и осеням?

- Ну, хорошо , - промолвил император. - А как обстоят дела у Вас сегодня?

Наставник [Тхиен Лао] ответил на этот вопрос так:

 

Бамбук изумрудный, цветок золотой...

Вот что сейчас пребывает со мной.

Облако белое, месяца свет...

Вот что реально на тысячу лет.

 

Тогда император спросил: "Какой здесь заложен смысл?" А наставник в ответ: "Многословие не приносит пользы". Услышав эти слова, император [Ли Тхай-тонг] внезапно прозрел {10а, с. 10б - 11а}.

Динь Хыонг и Дам Кыу Ти

Кыу Ти спросил у старейшины Динь Хыонга:

- Что значит дойти до сути?

Динь Хыонг долго молчал, а потом спросил:

- Ну что, понял?

- Еще нет, - ответил наставник.

Тогда старейшина пробурчал:

- Я же тебе уже разъяснил смысл дохождения до сути.

Услышав это, Кыу Ти призадумался, а Динь Хыонг сокрушенно заметил:

- Ну вот, уже ошибся!"

После этих слов наставник все же постиг суть, за что и получил свое имя {10а, с. 16б}.

Нго Ан

Какой-то монах спросил [Нго Ана]:

- Что такое Великий Путь?

Наставник ответил:

- Большая дорога.

- Я, ваш ученик, - промолвил тогда монах, - спрашиваю о Великом Пути, а Вы говорите о какой-то "большой дороге". Никак я не возьму в толк, как достигается Великий Путь?

Наставник ответил:

- Новорожденные котята тоже никак в толк не возьмут, как же это мышей ловят.

- А разве котята, - спросил монах, - обладают природой Будды?

Наставник ответил:

- Нет.

- Ну а вы, - продолжал спрашивать монах, - мой наставник, обладаете природой Будды?

Наставник ответил:

- Нет!

- Но ведь все, обладающее сознанием, - продолжал монах, - обладает и природой Будды. Как же это так получилось, что вы, Наставник, один не обладаете ею?

- "Не-я", - ответил наставник, - не может быть одушевленным.

- Хорошо, - не унимался монах, - не будучи одушевленным, Вы несомненно являетесь Буддой?

- Я, - ответил наставник, - И не Будда, и не одушевленный.

Тут подошел еще какой-то монах и спросил:

- Что такое Будда? Что такое дхарма? Что такое созерцание?

- Когда несравненный князь дхарм, - ответил наставник,- обретает тело, он становится Буддой. Когда заключается в уста - дхармой. А когда заключается в сердце - созерцанием. Хотя здесь имеется три сущности, однако при обращении к их источнику оказывается, что все они суть одно. Это то же самое, как если бы воды трех рукавов реки в разных местностях получили разные названия. Хотя названия у них и будут разные, зато природа их воды отличаться не будет {10а, с. 23а}.

Виен Тиеу

1. Как-то раз, когда наставник Виен Тиеу сидел во внутреннем дворике храма, неожиданно появился монах и обратился к нему с вопросом: "Что можно сказать, сравнивая Будду и совершенномудрого человека?"[300]

Наставник [Виен Тиеу] ответил:

В десятых числах ноября,

Едва прохлады тень легла,

В корнях бамбуковых стволов

На хризантемах пир цветов.

 

Но стоит холоду уйти,

Весне дыхание обрести,

Как из бамбуковых ветвей

Свист иволги сильней, сильней[301].

- Извините, Учитель, - сказал монах, - но мне, ученику, непонятен смысл Ваших слов. Не могли бы Вы еще раз разъяснить мне то, что Вы хотели этим сказать.

Наставник [Виен Тиеу] ответил:

День настает - свет солнце льет,

А ночь пришла - луна взошла.

 

2. Монах:

Понятно мне, что вам всегда

Вся истина до дна видна,

Но коли так, как быть тогда

С той истиной, что не видна?[302]

Наставник:

Когда в сосуд воды нальешь -

Его без страха ты несешь,

Но если оступился вдруг,

На что посетуешь, мой друг?

Монах:

- Простите, [не понял]!

Наставник пояснил:

 

Нет ни одной большой реки,

Где б мы погибнуть не могли,

А раз в ту реку сам вступил,

Знать - сам себя в ней утопил[303].

 

3.Монах:

- Столь крохотно сердце наше, но в нем без остатка растворена величайшая тайна жизни. Не скажите ли Вы, Учитель, кто же с древности до наших дней является его бессменным предводителем ?

Наставник [Виен Тиеу]:

Сокрытый свет, что в сердце том,

Триграммой Цянь изображен,

Вот почему и видим мы

То солнца круг, то диск луны.

 

Когда же свет сей отражен,

Триграммой Кунь изображен,

Тогда и виден он уже

На пиках гор, в речной воде[304].

 

4. Монах:

А где же тот Великий Путь,

С которого нам не свернуть?[305]

Наставник:

И на высоком берегу,

Где ветер с корнем рвет траву,

Наглядно видно, сколь она -

У жизни сила - велика!

 

И в государстве иль стране,

В котором смута на коне,

Неужто не приметишь ты

Чувств верности и доброты?

 

5. Монах:

Ну что ж, тогда все, что живет,

Откуда же свой род ведет?

И лет так через сто спустя,

В какие отойдет края?

Наставник:

И черепаха, что слепа,

Пророет ход в скале всегда

И пусть хромает, чуть жива,

На горный кряж взойдет сама.

 

6. Монах:

Ну хорошо, младой бамбук

Всегда по цвету изумруд,

Но почему, скажи скорей,

Зеленый цвет ему родней?

Наставник [Виен Тиеу]:

Что свыше было нам дано-

Во всех краях всегда одно

Смех вызывает только то,

Чем дорожить не суждено.

Монах:

Но что за польза нам с того,

Что свыше что-то там дано? ^[306]

Наставник:

Кто знает, как теперь пройти

К Восточным берегам земли?

И кто из нас уверен в том,

Что мир покинет стариком?

 

7. Монах:

Но разве недра всей земли

Для погребенья негодны?

И кто, скажи, все время ждет,

Когда же смерть к нему придет?

Наставник [Виен Тиеу]:

Осенней поступи металл[307]

Цветенье трав собой сковал,

Но разве знать о том должны

Коровы, овцы и быки.

Монах:

Похоже, в этом Вы правы.

Наставник:

Заносчивы безмерно мы,

Пока богаты и знатны.

Но вот нет должности у нас -

Мы скотенеем в тот же час!

8. Монах:

Но разве девица-краса,

Что жизнь безгрешно прожила,

Или богач, отдавший все,

Для Вас не значат ничего?!

Наставник:

Уж десять тысяч лет подряд

Луна меняет свой наряд,

Однако круглый диск лица

Не изменить ей никогда!

Монах:

Так что же, сколько ни трудись,

Безрезультатна наша жизнь?

Наставник [Виен Тиеу]:

Небес бездонных купола

Как подвесные зеркала -

В них отражается сполна

Вся суть людского бытия.

 

9. Монах:

Чтоб через реку переплыть,

Плот под рукою должен быть,

Но вот ты берега достиг -

Нужда в нем отпадает вмиг.

Теперь, когда на берегу,

Куда же снова я бегу?

Наставник:

Когда пересыхает пруд,

На суше рыбины живут,

И на земле из года в год,

Весною продолжают род.

Монах:

Выходит, от рожденья мне,

Всеобщей следовать судьбе?!

Наставник:

Известно, что Цзин Кэ и те,[308]

Кто воспротивился судьбе,

Едва ей поперек пошли,

Как тут же смерть свою нашли.

 

10. Монах:

На прииск золотой придешь, -

Руду лишь грязную найдешь.

Так вот, прошу Вас объяснить,

Как золотой субстрат добыть?

Наставник [Виен Тиеу]:

Ну, если циский государь

Для Вас в родной стране не царь,

То разве Вам понять дано,

Что в море кит живет давно!

Монах:

Вот государь из царства Го,

Похоже, все вершит назло,

И если глух к советам, то

Выходит, зло обречено?[309]

Наставник:

Пред тем как жажду утолить,

Ты должен жажду ощутить.

А чтоб воды совсем не пить,

Ты должен через край хватить![310]

 

11. Монах:

Кто через край всегда берет,

Тот на обочине помрет.

Но вот хочу я Вас спросить,

Как праведнику жизнь продлить?

Наставник:

Ты родом-то откуда сам?

Монах:

Я горец, добрый государь.

Наставник [Виен Тиеу]:

Тогда спеши в свой отчий край,

Себя средь древних гор скрывай

Так, чтоб не видел там никто

Твое безгрешное лицо.

 

12. Монах:

Морских пучин разбег воды

Не в силах лично видеть мы,

Но разве распознать нельзя

Журчанье горного ручья?

Наставник:

Под сенью сосен, пред грозой,

Мелодий трепетных настой;

Гроза уйдет и твердь дорог

Затопит грязевой поток.

Монах:

Выходит, нам всем не дано

Сиюминутность знать в лицо?

Наставник:

В последних числах ноября,

Едва прохлады тень легла,

В корнях бамбуковых стволов

На хризантемах пир цветов.

 

Но стоит теплым дням прийти,

Весне дыханье обрести,

Как из бамбуковых ветвей

Свист иволги сильней, сильней...

 

13. Монах:

Что на сердце у нас лежит,

Через глаза вовне бежит.

А что скрывает наша плоть,

То кожа цветом знать дает.

 

Нельзя, конечно, распустить

Скрепляющую жизни нить[311].

И ясно видеть не дано,

Что так друг с другом сплетено.

 

Позвольте же спросить,

что не дает нам видеть это?

Наставник [Виен Тиеу]:

Когда цветок в саду растет,

Он шапкой пышною цветет,

А на утесе на крутом

Цветы распластаны кругом.

Монах:

Ну хорошо, тогда скажи,

Зачем же прославляешь ты

Тот легкий утренний мороз,

Который губит всходов рост?

Наставник:

Веселье к вам само придет,

Как только время подойдет,

Ну а пока не вышел срок,

Нам веселиться невдомек.

Монах:

Бывало, чувствуешь: "Ну вот,

Сегодня счастье к нам придет",

Однако вечер наступил

И счастья грезы поглотил.

Наставник:

Слабо и зыбко все, мой друг,

Что начинает жизни круг,

Но стоит посмотреть назад

Как взор упрется в плотный мрак.

 

14. Монах:

Выходит, если в град войдешь

Тот, что нирваной ты зовешь,

То все напасти позади

И нет их больше впереди?

Наставник [Виен Тиеу]:

Едва над крепостной стеной

Поднялся вымпел расписной

Благоговение твое

К ней почему-то возросло.

 

А если волосы седы

И покрывают лишь виски,

То почему-то пыл любви

Не вызывают в вас они.

Монах:

Ну, хорошо. А если вдруг

К концу подходит жизни круг,

То предпочтете вновь страдать

Иль жизнь безвременно отдать?

Наставник:

Высокой доблести мужи

И те сомнением полны:

Лишь вечер тихий настает -

Сомнение в душе растет.

15. Монах:

Все говорят: в любом из нас

Природа Будды есть сейчас.

Тут вынужден я Вас просить

Смысл истины[312] сей прояснить.

Наставник:

И расторопный господин

Не сможет сделать все один,

Тем более других учить

Как жизнь им правильно прожить.

Монах:

Прекрасно, если молодым

Наставник истину открыл.

Тогда нет повода у них

Искать поддержки у других.

Наставник:

Пора понять, что если Вас

Икота мучает подчас,

То вы потянетесь к воде,

Отбросив мысли о еде.

 

16. Монах:

За несколько истекших лет

Скопил немало я монет,

Однако здесь сейчас стою

И как мне жить понять хочу.

Наставник [Виен Тиеу]:

Едва настанет наконец

Осенних месяцев венец,

Как тут же тучи и дожди

Все злато осени смели.

Монах:

Помилуйте, ведь слышу я

Мне сказанные здесь слова,

Но что хотели Вы сказать,

Я не сумел пока понять.

Наставник:

Смешно, когда иной адепт

Столь любит избранный рецепт,

Что умереть скорей готов,

Чем изменить порядок слов.

 

17. Монах:

Позвольте, как же быть тогда

С единой мерой бытия

Наставник:

Не видел я, чтобы весна

С собою лето нам несла,

И не встречал в осенний зной

Того, что встретишь лишь зимой.

Монах:

Выходит, если Вам внимать,

По силам многим Буддой стать?!

Наставник [Виен Тиеу]:

Чтоб первым в государстве стать,

Немало надо сил отдать,

А вот Сюй Фу, чтоб сладко жить,[313]

Младых детей готов губить.

 

18. Монах:

А как тогда нам понимать,

Что каждый Буддой может стать?

Наставник:

Сухое дерево к весне

Цветы раскроет на стволе,

А ветер, странствуя везде,

Их аромат несет в себе.

Монах:

Нет, так нам это не понять,

Прошу Вас проще объяснять.

Наставник:

Уж десять тысяч лет подряд

На грядках баклажан растят,

Хотя его от нас всегда

Скрывает пышная листва.

 

19. Монах:

Нельзя, конечно, слить в одно

И целомудренность и зло,

И невозможно утверждать,

Что связь их можно разорвать.

Наставник [Виен Тиеу]:

Распустятся цветы весной -

Вокруг них бабочки гурьбой:

К одним бутонам страстно льнут,

А от других стремглав бегут.

Монах:

Выходит, вправе выбирать

Любой из нас с чем жизнь связать?

Наставник:

Не только прозревает тот,

Кто жизнь в монашестве ведет,

Но и мирянин-трудовик

Жемчужины узреет лик.

 

20. Монах:

А как же, право, быть тогда

С той истиной, что всем дана?

Наставник:

И деревянной птицы крик

Нас может изумить на миг,

Но вот чуть дольше длится он

И рушится чудесный сон.

Монах:

Нет, так нам это не понять

Нельзя ль примеров больше дать?

Наставник [Виен Тиеу]:

И у глухого уши есть,

Звучит в них цитры нежной песнь,

А у слепого есть глаза,

В них светит ясная луна.

 

21. Монах:

Да, нам нетрудно осознать,

Что тень с предметом не разъять,

Но разве не пришлось тебе

Лишь тени видеть на стене?

Наставник:

Как реки на Восток текут,

А все притоки к рекам льнут,

Так звезды к Северу бегут -

Из года в год, из круга в круг.

 

22. Монах:

Нельзя ли строчкою одной

Нам охватить столетий рой?

Наставник:

Неужто за море скакнешь,

Когда Тайшань в руках несешь?

И разве влезешь на луну

По деревянному столбу?

 

23. Монах:

Позвольте, ясно же вполне,

Нет двух реальностей нигде.

А если две находим мы,

То истиной пренебрегли.

Так вот, хочу я Вас спросить,

Как с истиной нам этой быть?

Наставник [Виен Тиеу]:

Макушку ровного столба

Качает ветер иногда,

А если дождь вдруг налетит,

Он в топь дорогу превратит.

 

24. Монах:

Не думай, что тебе Ньылай

Ключом откроет двери в рай.

И не надейся, что Цзу Янь

Всегда свечами платит дань.

Так говорят, и я хочу

спросить Вас, сударь, почему?

Наставник:

Осенних дней придет пора -

Зерно наполнит закрома,

А в небе журавлиный клин

С курлыканьем летит один.

 

Но вот зима на двор пришла,

Все снегом тонким убрала,

Тогда пион свой бравый вид

Бутоном ярким закрепит.

25. Монах:

Нет, не о том я речь веду,

Я суть тех слов понять хочу.

Наставник:

Когда все, сидя за столом,

Беспечно тешатся вином,

Неужто радостно тебе

Стоять в углу, лицом и стене?

 

26. Монах:

Да, с древности так повелось -

Не суй в чужое дело нос.

Но то, что с Запада пришло,

Нам разве знать не суждено?

Наставник [Виен Тиеу]:

Кто речь заумную плетет

И с наглым видом выдает,

Тот все святое оплюет

И даже глазом не моргнет.

 

27. Монах:

Но разве истина не то,

Что к нам в беспамятстве пришло?

Наставник:

Цветы в расщелине скалы

И капли дождевой воды

Не что иное, милый мой,

Как слезы девы неземной.

 

А шелест листьев бамбука

И посвист ветра-сквозняка

Не что иное, знаю я,

Как поступь грозного Бо Я.

 

28. Монах:

Нет, не о том я Вас прошу,

Я смысл стихов понять хочу.

Наставник:

Когда застрянет в горле кость,

То безмятежность - редкий гость.

 

29. Монах:

Да, мы хватаемся за все,

А суета - исконно зло.

Но неужели не избыть

Нам суетного пира прыть?

Наставник [Виен Тиеу]:

Хотя гора и велика,

Но собрана-то из песка!

И бездна вод морских пучин -

Слиянье крошечных глубин!

 

30. Монах:

Между святыми спор идет,

Кто лучше знает жизни ход.

Так вот, хочу я Вас спросить,

Что жизни ходом может быть?

Наставник:

Сеть тропок узеньких сама

В лесу бамбуковом легла,

И ветер песни сам поет,

Когда между стволов снует.

 

31. Монах:

Не смей, Вы говорите мне,

И думать о грядущем дне;

И не питай надежд на то,

Что в жизни все предрешено.

 

Но если мне запрещено

Влиять на то, что суждено,

То тут уместно Вас спросить

Как надлежит теперь мне жить?

Наставник:

Вот низкорослая трава

Приют дает для фазана.

А в синеве бездонных вод

Морское чудище живет.

 

32. Монах:

Четыре великих стихии смогли

Сквозь толщу веков свою суть пронести,

Прошу Вас, Наставник, нам способ найти,

Чтоб смог человек от сансары уйти.

Наставник [Виен Тиеу]:

Домашний держат люди скот,

Но ценят - носорога рог,

А ведь терновник он жует

И спать в болоте предпочтет.

Монах:

Выходит, как тут ни крути,

А от сансары не уйти.

Но если путь не выбирать,

Сансару можно избежать?

Наставник:

С рождения в свой дивный цвет

Багряный лаконос одет,

Но стоит листья повредить -

Цветенью пышному не быть.

 

34. Монах:

Ну вот опять: слова, слова...

Но в чем их смысл понять нельзя.

Наставник:

Звучит рожок и с ветром звук

Всю рощу обежит вокруг.

Так и луну, что над горой,

Не заслонить любой стеной.

 

35. Монах:

Все истины святых людей

Преображают мир вещей,

А кто их смысл в себе открыл,

Иную жизнь нам всем явил.

Так вот, хотел бы я понять,

Каков тот смысл, что нужно знать?

Наставник [Виен Тиеу]:

Весна сплетает из цветов

Роскошный, праздничный покров,

А вот осеннею порой

Лист на деревьях золотой.

 

36. Монах:

А как же быть тогда, скажи,

С мгновенным выбором пути?

Наставник:

С Востока на Запад идет колея,

По ней караваны бредут неспеша.

Бредут караваны, поклажу таща,

И пыль поднимают с утра до темна.

 

37. Монах:

Иллюзия в том, что есть я и не-я,

Так что, эту пропасть засыпать нельзя?

Наставник:

Коль кроны сосен, знаем мы,

И те друг другу не равны,

Так стоит ли нам горевать,

Что иней снегу не под стать?

 

38. Монах:

Ну, хорошо. А как тогда

Наставнику учить меня?

Наставник [Виен Тиеу]:

К Вам вдохновенье снизойдет -

Вы посох в руки и вперед.

Глядь - уж в заоблачную высь

Вы с вдохновеньем понеслись.

 

Но вот хандра Вас посетит -

У Вас угрюмый, мрачный вид.

Тогда, чего уж тут скрывать,

На кане будете лежать.

 

39. Монах:

Но ведь наставники могли

Ученье сквозь века нести.

Так вот, хочу я Вас спросить,

Ну как могло такое быть?

Наставник:

Пришла голодная пора -

Мы пищу ищем для себя,

А если холод на дворе -

Халат с подстежкой нужен мне.

40. Монах:

Коль каждому из нас дано

Лишь временное бытие,

То как, хочу я Вас спросить,

Со связью поколений быть?

Наставник:

Днем в небе Ворон Золотой

А ночью - Яшмовый Косой

Своим движеньем нам дадут

То, что нас свяжет крепче пут.

 

41. Монах:

Выходит, как тут ни крути,

А всем нам вместе по пути?

Наставник [Виен Тиеу]:

Пойми, ты в этом мире гость,

Что есть - прими, надежды - брось! {10а, с. 11б - 15б}

Дао Хань

Прослышав, что наставник Чи Хюен, по фамилии Киеу, наставляет учеников в Тхайбине, Дао Хань собственной персоной явился к нему на прием, во время которого, как бы между прочим спросил об истинных помыслах человеческого сердца, изложив свой вопрос в форме гатхи:

 

Мирской хаос и суета

От века мне слепят глаза,

И я не знаю те края,

Где сердце праведно всегда.

Надеюсь, может быть сейчас

Вы пелену сорвете с глаз,

Откроете мне мир иной,

Где обретет душа покой?

 

Наставник Чи Хюен в ответ продекламировал:

 

Таинственный голос, что в яшме сокрыт,

Чудесной мелодией в мире звучит.

А видимый мир, что нас всех окружил,

Прозрения сердца в тебе разбудил.

В границах забот повседневного дня

Дорога к прозренью для всех пролегла,

Но если решился к прозренью идти,

То множество лет проведешь ты в пути.

 

Наставник [Дао Хань] внимательно выслушал сказанное, но так и не смог избавиться от одолевавших его сомнений. Вот почему, зайдя в монастырь Фапван, где проповедовал наставник Шунг Фам, он дождался окончания занятия и обратился к нему с таким вопросом:

- Скажите, наставник, что же это такое - истинные помыслы человеческого сердца?

- Вот те на! - промолвил Шунг Фам. - Разве твой вопрос не является истинным помыслом человеческого сердца?

Тут-то на наставника снизошло озарение и он поспешил спросить:

- А можно ли сохранять и совершенствовать это состояние человеческого сердца?

- Когда голоден, - ответил наставник, - ешь, а коли жаждешь, - пей!

Услышав такое, наставник церемонно поклонился, попрощался и ушел [...]

Как-то раз некий монах спросил наставника [Дао Ханя]:

- Идет человек или стоит, сидит или лежит - все это состояния тхиена. Мне же хотелось бы узнать, в каких состояниях проявляется сердечная печать Будды?

Вот какой гатхой наставник вразумил монаха:

 

Что данность? - Скверна, пыль и прах!

А что мираж? - Пустая блажь!

Но данность миража, как на воде луна,

Ни данность целиком и ни мираж сполна!

 

Помолчав, наставник [Дао Хань] добавил:

 

Как солнце и месяц над горной грядой,

Так счастье и горе идут чередой.

Богач же, купив молодого коня,

Сам ходит пешком, бережет скакуна {10а, с. 54б - 55а}.

Тян Кхонг

Как-то один из его учеников спросил [Тян Кхонга]:

- Наставник, что это такое - сокровенное учение Будды?

- Сначала прозрей, потом узнаешь, что это такое! - последовал ответ.

Услышав этот ответ, монахи-послушники заволновались и кто-то из них спросил:

- Как же усвоить нам то, что Вы только что сказали, если мы, Ваши ученики, еще не овладели даже тем, что было изложено Вами прежде?

В ответ наставник продекламировал:

 

Когда к небожителям в грот ты войдешь,

Пилюлю бессмертия там обретешь!

 

Тогда другой монах спросил:

- Что такое пилюля бессмертия - хоан-дан?

В ответ последовало:

 

От века на свете лишь глупость жила

И ныне прозренье - случайность одна!

 

- А что такое прозрение? - спросил третий монах.

И услышали монахи в ответ:

 

Прозренье пронзает всю груду миров,

Ему открывается: все в них - одно.

 

Тогда четвертый монах сказал:

- Да! Стройного рассуждения здесь нет. Однако во всем, что Вами было сказано, ощущается нечто сквозное, соединяющее. Не могли бы Вы назвать его?

На это наставник [Тян Кхонг] сказал так:

 

Уж сколько лет вулкана жар без устали горит,

А между тем на склонах гор цепь облаков висит.

 

Выслушав ответ наставника, монахи зашумели и пятый монах задал такой вопрос:

- Что будет, когда мы умрем и тела наши разложатся?

Услышали монахи в ответ:

 

Не то весна, что лишь придет и сразу убежит,

А то, что сбросив пышный цвет, бутоны вновь родит.

 

Когда монахи задумались над сказанным, наставник [Тян Кхонг] внезапно завопил:

 

Пусть пламя выжжет все до тла,

Но запах у цветов - всегда!

 

Монахи отбили положенные поклоны и удалились {10а, с. 65б}.

Кхонг Ло

Как-то раз служка-монах обратился к [наставнику Кхонг Ло] с такими словами:

- С тех пор как я, безродный, пришел сюда, вы ни разу не удостоили меня своими указаниями относительно исконных помыслов человеческого сердца. Разрешите мне обратиться к Вам с гатхой собственного сочинения:

 

Я плоть свою в тисках держал,

Чтоб дух мой в чистоте предстал.

Сквозь дебри шел я напрямик

И перед Вами здесь возник.

Я к Вам пришел, чтобы узнать

Как Буддой в этом мире стать?

А Вы? Вы сели за экран

И мне лишь контур тени дан.

 

Взглянул тут наставник на монаха-послушника и сказал:

- Приходил ты ко мне за сутрами, и я их тебе дал. Приходил ты ко мне за водой, я тебе и воду дал. В каком же из этих двух случаев я не дал тебе того, что желало твое сердце?" Сказал и засмеялся во весь голос. После этого наставник Конг Ло вразумил своего ученика такой гатхой:

 

Выбрал ты сам, кем тебе быть -

Мудрым иль глупым век свой прожить.

И чувства твои до скончания дней

Не истощатся в усладе своей.

Но вот наступает отмеренный час,

Жизни разбег обрывается в нас.

Стон запоздалый уста издадут

И в пустоте эти звуки замрут {10а, с. 25б}.

Бао Зям

Бао Зям часто повторял своим ученикам такие слова: "Тот, кто встал на путь основного учения Будды, должен прилагать усилия. Тот же, кто решил достичь истинного пробуждения Будды, должен стать мудрым. Вспомните, как стреляют из лука. Чтобы стрела пролетела несколько шагов нужно приложить усилие. Чтобы попасть в цель, нужна вовсе не сила" {10а, с. 24б}.

Зяк Хай

Однажды некий монах спросил наставника Зяк Хая: "Есть Будда и есть тьма живых существ. Не объясните ли Вы мне , кто из них хозяин, а кто - гость?" В ответ наставник произнес такую гатху:

 

Неужто мне учить того,

Чья голова седа давно?

Но коли ты спросил меня,

Лоб твой отмечу точкой я {10а, с. 35а - 35б}.

Зиеу Нян

Наставница Зиеу Нян вела тихий замкнутый образ жизни и тяжело переносила любые сборища и празднословие. Вот почему одна из ее учениц спросила:

- Коль скоро всю тьму живых существ неизбежно поражает смертельный недуг, то нет ничего удивительного в том, что и нас поразит он. Если это так, то зачем столь болезненно реагировать на мирскую суету?

Наставница, руководствуясь учением махаяны, прочитала в ответ такую гатху:

 

Похоже, видим мы лишь то,

Что в ярком цвете нам дано.

И слышать можем мы тогда,

Когда в ушах звучат слова.

Живем, поступки громоздя,

В соблазнах суетного дня.

И нам узнать не суждено,

Что Будда всем открыл давно.

 

- Если это так, - вновь спросила ученица, - то зачем нам принимать позу для медитации?"

- А затем, - ответила наставница, - чтобы удержать приходящее к нам из путеводной основы.

- Хорошо, но зачем соблюдать обет молчания?

- А затем, что путеводная основа тоже молчит! {10а, с. 67а]

Чи Бао

Как-то раз [наставнику Чи Бао] повстречался монах, который спросил:

- Не скажешь ли, откуда приходим рождаясь и куда уходим умирая?

Наставник задумался, желая обсудить этот [важный] вопрос с монахом, а тот вновь промолвил:

- Пока ты будешь думать, облако, что у нас над головой, проплывет тысячу ли!

Наставник [Чи Бао] не нашелся, что ответить и на этот раз, а монах заорал:

- Хороша пагода, да Будды в ней нет!,- повернулся и ушел.

Наставник сокрушенно вздохнул и, обращаясь к самому себе, сказал:

- Хотя и есть у меня желание уйти в монахи, да видно срок для этого еще не настал. Это похоже на то, как некто, решив копать колодец, хотя и вырыл яму глубиной в целых девять жэней, но до воды не дойдя, дело бросил. Ну так что ему с того? Махнул рукой на безводный колодец и ушел, а мне, занятому совершенствованием самого себя, на что рукой-то махнуть?

После того случая Чи Бао стал искать знающих людей. Как-то раз он прознал, что Дао Хюэ в Тиензу дает наставления желающим, и отправился к нему. При встрече наставник спросил Дао Хюэ:

- Не скажешь ли, откуда приходим рождаясь и куда уходим умирая?

- Рождающимся, - ответил Дао Хюэ, - неоткуда прийти, умирающим - некуда уйти!

- Неужели вокруг нас нет ничего, - удивился Чи Бао, - кроме бездонной пустоты?

- Дело в том, что наша подлинная основа жизни сокровенна и совершенна: ее собственное тело - это пустота и покой, а ее сфера де-ятельности - это оставаться самой собой. Вот почему мы не считаем подлинную основу жизни ни причиной рождения, ни причиной смер-ти и говорим, что рождению неоткуда прийти, смерти некуда уйти.

Едва прозвучали эти слова, как Чи Баовнезапно прозрел и произнес:

- Вовсе не ветер, разогнавший облака, причина того, что взор наш на десять тысяч ли проникает в глубины осеннего неба!

- И что же ты там видишь? - спросил Дао Хюэ.

- Знакомыми полна Поднебесная, а друзей едва ли встретишь хоть нескольких!

Распрощавшись с Дао Хюэ, наставник Чи Бао вернулся на свою гору. С тех пор обрел он способность говорить внятно и кратко, словно искры из камня высекал. Однажды, когда наставник пришел в зал для занятий, куда набилось множество одетых в черное монахов и в белое мирян, кто-то спросил:

- С чем вы можете сравнить то, что вы называете известной мерой?

 

Наставник Чи Бао ответил:

- Монахом или мирянином остаются до тех пор, пока соблюдают известную меру. Если кто-то способен придерживаться известной меры, то в таком случае своими поступками он не нарушает покой других и в его душе не возникает угрызений совести. Если вам чего-то не дали, пусть даже прошлогодний мусор, вы не должны на это сетовать! Я уж и не говорю о тех вещах, которые принадлежат другим людям. Ведь стоит только подумать о вещах другого человека, как дело неизбежно кончается тем, что в таком человеке пробуждается разбойничье сердце. А если речь идет о чужих женах и наложницах, то стоит лишь подумать о них, как разбудишь в сердце необузданную страсть! Слушайте же мою гатху.

Знает мудрый бодхисаттва

Меру ценностям земным.

Милосерден он к народу,

Добродушен, скромен, мил.

Волосок чужой не тронет,

Крошки малой не возьмет,

Страсти скверные прогонит,

Мысли чистые соткет.

Верен мудрый бодхисаттва

Слову, данному жене.

Для чего ему метаться,

Дев пленять на стороне?!

Он, напротив, призывает

Жен прекрасных охранять

И безжалостно и твердо

Блуд из сердца изгонять! {10а, с. 31а - 32а}

Минь Чи

Однажды во время прополки травы подошел какой-то монах и стал сгребать траву слева от наставника Минь Чи. Наставник метнул серп, который, пролетев перед самым носом монаха, срезал одну травинку. Монах тут же сказал:

- Как говорили древние, наставник, "тебе удалось скосить только это".

Наставник вновь занес серп [для броска]. Монах тут же подошел вплотную к наставнику и принял позу пропалывающего траву. Наставник промолвил:

- А помнишь ли, какая фраза идет у древних за той, что [ты сказал]? " Тебе удалось прополоть только это, не удалось прополоть то".

Монах, прекратив диалог, тут же ушел.

Еще как-то раз наставник Минь Чи беседовал с одним монахом. В это время к ним приблизился еще какой-то монах и сказал:

- Говорящие подобны Манджушри, безмолвствующие - Вималакирти.

Наставник отреагировал тут же:

- А тебя не отнесешь ни к говорящим, ни к безмолвствующим!

Монаху пришлось согласиться с этим.

Еще как-то раз наставник Минь Чи спросил у своего ученика:

- Отчего ты не демонстрируешь свои сверхъестественные способности?

Ученик ответил:

- Я не отказываюсь показать свои сверхъестественные способности. Боюсь только стать последователем какого-нибудь учения.

Наставник ответил:

- А у тебя и так нет еще никакого видения вне учений.

И тут же преподал ему гатху:

 

Находящийся вне учения может передавать вне передачи.

Невидимое и неслышимое - это исток будд и патриархов.

Если захочется явственно различить [истину],

Пойди поищи солнца жар в остывшем пепле {10а, с. 26б - 27а}.

Куанг Нгием

Однажды наставник [Куанг Нгием] слушал, как господин Тхиен Чи разъясняет "Записи бесед Сюэ Доу". Когда Тхиен Чи дошел до места, где говорилось о том, как два почтенных мастера Дао У и Цзянь Юань, зашли в дом, где был покойник, и затеяли беседу о жизни и смерти, наставник Куанг Нгием, словно уразумев нечто [важное], спросил:

- Из беседы этих древних мастеров как будто вытекает, что в [круговороте] жизни-смерти все же заключен какой-то смысл, не так ли?

Тхиен Чи ответил:

- А ты сам можешь ухватить этот смысл?

Наставник сказал:

- Сначала скажите, в чем смысл не-рождения и не-смерти?

Тхиен Чи ответил:

- Он уловим вполне только в [круговороте] жизни-смерти.

Наставник Куанг Нгием спросил:

- Значит надо стать не-рождающимся?

Тхиен Чи ответил:

- А это ты сам узнай!

После этих слов недоумение наставника растаяло как лед, и он спросил:

- А как сохранить это состояние?

Тхиен Чи ответил:

- Когда прозрел, держи себя так, как если бы ничего еще не понял.

Наставник Куанг Нгием откланялся [...]

Однажды, когда наставник Куанг Нгием вошел в [учебный] зал, ученик Тхыонг Тиеу, держа в руках "Алмазную сутру", спросил:

- [Здесь говорится], что Ньылай получил какую-то дхарму. Эта дхарма, [как здесь сказано], и не истинная, и не пустая. Что это за дхарма такая?

Наставник ответил:

- Эй ты, не смей оскорблять Ньылая!

Тхыонг Тиеу отреагировал:

- А вы, хоатхыонг, не смейте оскорблять сутру!

Наставник Куанг Нгием спросил:

- А ты знаешь, кто изложил эту сутру?

Тхыонг Тиеу ответил:

- Хоатхыонг, не надо так изощренно разыгрывать меня, недостойного! Разве это не слова самого Будды?!

Наставник Куанг Нгием ответил:

- Если бы то были слова самого Будды, то откуда в сутре взялась такая фраза: "Если кто-то говорит, что Ньылай рассказал дхарму, то он клевещет на Будду!"

Тхыонг Тиеу не нашелся, что сказать.

Некий монах спросил наставника Куанг Нгиема:

- Как выглядит дхармовое тело?[314]

Наставник Куанг Нгием ответил:

- Дхармовое тело не имеет образа.

Монах спросил:

- Что такое праджня?[315]

Наставник Куанг Нгием ответил:

- Праджня не имеет очертаний.

Монах спросил:

- Что такое Края плодов чистоты?[316]

Наставник Куанг Нгием ответил:

- Поросший сосной и катальпой могильный холм [...]

Монах еще спросил:

- Как вести себя, если встретишь вдруг старого приятеля?

Наставник Куанг Нгием ответил:

- Выгни [радостно] брови!

Монах спросил:

- А как вы оцените последователей господина Ау из монастыря Киеншо?

Наставник Куанг Нгием ответил:

- Глупцы из царства Чу. Монах больше не нашелся, что спросить {10а, с. 36б - 37б}.

 

НГУЕН ТАЙ ТХЫ

Ранняя история вьетнамской мысли: общая характеристика, периодизация и проблемы источниковедения

События древней истории нашей страны не были зафиксированы на письме, что, возможно, объясняется отсутствием письменности у древних вьетнамцев или… В 179 г. до н. э. Чжао То (вьет. Чиеу Да), правитель царства Наньюэ (вьет.… Присоединение территории Аулака к Ханьской империи произвело большие перемены в жизни древних вьетов. С этого времени…

Список источников

2. Вьет диен у линь тап (Собрание записей о потусторонних силах вьетского царства). Сост. Ли Те Сюен. а. Вьет диен у линь тап лук. Рукопись А. 1919 Института Ханнома СРВ. б. Вьет диен у линь тап лук. Тан динь хиеу бинь Вьет диен у линь тап. Вьет диен у линь тап лук тоан биен. Вьет диен у…

Примечания

История вьетнамской мысли
в контексте традиционной культуры

[1] Деопик Д. В. История Вьетнама. М., 1994. Ч. 1. С. 9.

[2] Интересно отметить, что к этому приему прибегали и средневековые ученые Вьетнама. Так, историки Ле Ван Хыу и Нго Ши Лиен для описания событий до X в. широко пользовались сведениями китайского хрониста Сыма Гуана (См.: Леонов К.Ю. "Цзычжи тунцзянь" как один из источников формирования традиции вьетнамского летописания (I-X вв.) Традиционный Вьетнам. Сб. статей. Вып. I. С. 59-70).

[3] Нам известно по названиям большое количество сочинений вьетнамских монахов X-XIII вв., но ни одного из них (за исключением пространной по меркам XI в. "записи бесед" монаха Виен Тиеу) не сохранилось. За редким исключением мы имеем дело не с прямыми источниками и сочинениями, а с тем, что можно назвать свидетельствами о жизни и учении - произведениями биографического жанра, составленными зачастую относительно поздно. Но стоит исследователю ступить в следующее, XIII столетие, как в его распоряжении оказываются целые сборники, содержащие обширные сочинения буддийских мыслителей (Чан Каня и Чан Тунга), историков (пространные комментарии к "Историческим запискам Великого Вьета" кисти Ле Ван Хыу), военной и патриотической мысли (Чан Хынг Дао, например) и т. д.

[4] Термин подсказан нам В. К. Шохиным. Вместе с тем не надо забывать, что во все века образованный вьетнамский читатель, кроме произведений вьетнамской литературы, имел в своем распоряжении всю литературу Китая. Поэтому отсутствие каких-то жанров в отечественной словесности восполнялось произведениями китайской письменности.

[5] "В нашей истории, - пишет Чан Динь Хыоу, - были яркие эпохи, открывавшие блестящие перспективы и благоприятные возможности для развития мышления. Но эпохи эти, как правило, были связаны с отражением иноземных агрессий... Блестящие победы окрыляли поэтов и художников, но они не создавали необходимых условий для философских обобщений. В обществе, где на первом месте стояли вопросы сохранения единства вследствие постоянной угрозы агрессии извне, где основу организации составляла деревенская община-крепость, где производство опиралось на опыт, трудолюбие и умелые руки, - в таком обществе техника не требовала много науки, а наука не нуждалась в философии... С одной стороны, у нас не было принято фанатично верить, проливая кровь в религиозных конфликтах, а с другой - у нас не возникло правило удостоверять знания, проливая чернила в спорах за истину... У нас вообще не возникла традиция философского мышления". (См.: Традиционная вьетнамская философия и общественная мысль в современной историко-философской науке СРВ. М., 1989. С. 69-70).

[6] Традиционная вьетнамская философия. С. 71.

[7] Там же. С. 60-61.

[8] Это положение нисколько не снижает самобытности национальной культуры этой страны. Речь идет исключительно о внешних формах (использование китайского письма, близкие жанры в литературе, одни и те же "три учения" - конфуцианство, буддизм и даосизм, сходные государственные и политические институты и т.д.).

[9] Во Вьетнаме, как правило с опозданием, порой весьма значительным, отмечались те же изменения, что и в китайской культуре. Отделившись от Китая в конце IX в., т.е. в момент кризиса и гибели танской империи с ее культурой, пронизанной буддизмом, Вьетнам как независимое государство на четыре столетия, почти до конца XIV в., превратился в "буддийскую державу". В начале XIV в. в Китае официальное признание получает сунское конфуцианство, в XV в. то же самое происходит во Вьетнаме. В XVI-XVII вв. в Китае формируется цинское конфуцианство, цинская филология (хань сюэ), в XIX в. оно утверждается и во Вьетнаме.

[10] Такой взгляд на традиционную культуру Вьетнама был характерен для французской вьетнамистики конца XIX-начала XX в. (см.: Познер П.В. Древний Вьетнам. Проблема летописания. М., 1980. С. 5-10).

[11] Традиционная вьетнамская философия. С. 71.

[12] Переписка Чжао То с ханьским императором Вэнь-ди (179-157 гг. до н.э.) по поводу присвоения императорского титула считается самым ранним свидетельством об употреблении южными юэсцами китайской иероглифики.

[13] Ле Тунг писал: "Император Воинственный из дома Чжао был наделен гуманной к населению любовью, обладал способным сберечь царство умом. Ратными подвигами он привел в трепет потомков Цанцуня (правившая в это время во Вьетнаме династия из царства Шу - переводчик), культурой и образованием он пробудил от сна округ Сян (Сев. Вьетнам). "Ши-цзином" и "Шу-цзином" он воспитывал нравы своего царства, гуманностью и долгом (жэнь, и) он крепко связал сердца людей" // Дай Вьет шы ки тоан тхы (Полное собрание исторических записок Великого Вьета) Сост. Ле Ван Хыу, Фан Фу Тиен, Нго Ши Лиен и др. Дай Юэ си дзенсе. Ко:го: бон. Чэнь Цзинхэ хэнко. Токио, 1984. Т.1. С. 84).

Большинство вьетнамских мыслителей все же видело главный итог деятельности Чиеу Да в создании у вьетов мощного государства Намвьет, способного успешно противостоять империи Хань. Очевиден для них был и некитайский, "варварский" характер этого государства. Характерно в этом смысле суждение историка XIII в. Ле Ван Хыу: "Известно, не будь в Ляодуне Цицзы, не смог бы там утвердиться обычай носить одежду и шапки. Не явись в Ухуэй Тайбо, не удалось бы возвысить там авторитет князя и гегемона. Великий Шунь был выходцем из восточных варваров, а стал блистательным владетелем в век Пяти императоров. Вэнь-ван был родом из западных варваров, а стал достойным государем в эру Трех династий. Из этого явствует, что доброму державой управлению не положены пределы размерами страны - все равно велика или мала она, - и происхождением правителя - не важно из хуася или варваров он родом. Но только доблести-дэ [правителя] достойны [внимания] историка. Император Воинственный из рода Чжао сумел раздвинуть пределы нашего Вьета и самочинно провозгласить империей свою державу. Не идя на уступки в отношениях с домом Хань, он в письмах скромно именовал себя Почтенным старцем. Стало быть, для нашего Вьета он стал зачинателем дела императоров и князей. Подвиг его следует назвать величественным!" (Дай Вьет шы ки тоан тхы. С. 113-114).

[14] Школа нового письма (кит. цзинь вэнь) - направление в конфуцианской комментаторской традиции. Оформилось в II-I вв. до н. э. как изучение и систематизация записанных новым уставным письмом древних конфуцианских текстов. При Ван Мане представители Школы попали в опалу.

[15] Хоу Хань шу. Гл. 68, 76.

[16] В XV в. историк Нго Ши Лиен оценил значение Ши Ньепа в истории вьетнамской культуры так: "То, что Отечество наше приобщилось "Ши цзину" и "Шу цзину", выучилось музыке и ритуалу и стало культурным царством, идет от Выонга Ши". После смерти Ши Ньепа (около 220 г.) возник его культ, он стал почитаться как добрый дух-покровитель.

[17] Сань го чжи. Пекин, 1985. Т. 5. С. 1191-1192.

[18] Например, некий Сюэ Цзун, родом из области Пэй (ныне в провинции Аньхуэй), вместе со своими сородичами приехал во Вьетнам и стал учеником Лю Си (Сань го чжи. Т. 5. С. 1250). Другой конфуцианец, Чэн Бин, родом из Жунани (ныне Хэнань), до переезда в Цзяочжоу, учился у известнейшего классиковеда Чжэн Сюаня (127-200), с именем которого связано примирение школ ханьского каноноведения старого и нового письма и образование единого учения чжэн сюэ - "учение Чжэна". Переехав в Цзяо, он "вместе с Лю Си отыскивал великую истину". Поскольку Чэн Бин хорошо знал "Пять классиков", Ши Ньеп назначил его "старшим историком" (Сань го чжи. Т. 5. С. 1248). В "Хронике Шу" повествуется и о некоем Сюй Цзи, уроженце Наньяна (ныне в Хэнани), который "был учеником Лю Си и превосходно разбирался в учении Чжэн Сюаня. Изучил "И цзин", "Шу цзин", "Сань ли", "Мао ши" и "Лунь юй". В правление под девизом Цзянь-ань (196-220) вместе с Сюй Цзи и др. переехал из Цзяочжоу в Шу" (Сань го чжи. Т. 4. С.1022).

[19] Чжунго фо цзяо сы сян цзы ляо сюань бянь (Избранные материалы [по истории] китайской буддийской мысли). Пекин, 1987. Т. 1. С. 2.

[20] Любопытные подробности о приезде во Вьетнам одного из таких кудесников, которых отважный Моу-цзы "припер к стене "Пятикнижием", сохранились в сборнике короткого рассказа (сяо шо) Гэ Хуна (250-330) "Шэнь сянь чжунь". Перевод этого фрагмента см. в разделе “Духи”.

[21] Королевства Чампа и Бапном находились на территории современного Центрального и Южного Вьетнама и Камбоджи.

[22] Люди ху (кит. ху жэнь) - так в китайских исторических источниках первоначально обозначались племена сюнну, впоследствии - северные и северо-западные некитайские народы, "варвары". С конца эпохи Хань термин получил еще более широкое значение - "иностранец, инородец" - и служил для наименования в том числе и выходцев из Центральной Азии и Индии.

Одним из таких "людей ху" во Вьетнаме в правление Ши Ньепа был Кхыонг Танг Хой (кит. Кан Сэнхуэй), предки которого, по происхождению согдийцы, долго жили в Индии, а отец по торговой надобности переехал в Цзяочжи (Северный Вьетнам). Осиротев, Кхыонг Танг Хой ушел в монахи. В 247 г. этот монах, как сообщает "Гао сэн чжуань", отправился из Вьетнама на север, чтобы проповедовать буддизм в царстве У. Там он перевел с санскрита на китайский несколько буддийских сочинений (Хуэйцзяо. Жизнеописания достойных монахов (Гао сэн чжуань). Пер. с кит. Исслед., коммент. и указатели М.Е. Ермакова. М., 1991. Т. 1. С. 110-116).

[23] Сань го чжи. Т. 5. С. 1192.

[24] Городище, которое археологи сейчас отождествляют с Луйлоу, находится на территории общины Тханькхыонг (пров. Хабак). Раскопки показали, что оно существовало начиная с эпохи Хань до самого конца Тан.

[25] Предание относит строительство храмового комплекса Зоу ко временам Ши Ньепа.

[26] Это монахи-индийцы Ти Кыонг Лыонг Тиеп (или Ти Кыонг Лыонг Лоу, санскр. Kalasivi/Kalaruci), Ма Ла Ки Вык (Marajivaka), Дат Ма Де Ба (Dharmadeva) и местные адепты буддийского учения Хюэ Тханг и Дао Тхиен.

Ти Кыонг Лыонг Тиеп, родом из страны Юэчжи (Кушанское царство), в 255 или 256 гг. перевел во Вьетнаме на китайский язык сутру "Фап хоа там муой" (Saddharmasamadhi-sutra), затем он уехал в Китай. Во Вьетнаме ему помогал местный монах Дао Тхань.

В самом конце III в. через Вьетнам проехал Мараживака, выходец из западной Индии. Его биографии в "Гао сэн чжуань" и "Фо цзу ли дай тун цзай" сообщают, что этот монах, добравшись до Фунани, далее прошел пешком берегом моря до Цзяочжоу и Гуанчжоу, совершая по пути разные "чудеса". Около 294 г. он достиг Лояна. Вьетнамские источники тоже упоминают это имя, но относят посещение им Вьетнама к концу II в., к правлению Ши Ньепа.

В середине V в. во Вьетнам приехал индийский монах Дхармадэва, чтобы проповедовать учение дхьяны. Согласно "Сюй гао сэн чжуань", здесь он нашел много учеников и среди них Хюэ Тханга из монастыря на горе Тиентяу.

В V в. жил еще один вьетский монах, имя и подробности биографии которого донесли до нас китайские буддийские сочинения. Это некто Дао Тхиен. Как повествует "Сюй гао сэн чжуань", он ушел в монахи в раннем детстве и поселился в монастыре на горе Тиентяу. В Южном Китае в это время правила династия Ци (479-502). Сын второго императора этой династии Цзин-лин ван был ревностным последователем буддизма. Он открыл в столице школы для изучения и проповеди винаи, куда стекалось множество монахов и мирян; в числе проповедников там оказался и Дао Тхиен.

В начале 5 в. через территорию Вьетнама проехал еще один индийский проповедник буддизма, некий Буддхабхадра.(Хуэйцзяо. Жизнеописания достойных монахов (Гао сэн чжуань). Пер. с китайского, исслед., коммент. и указатели М.Е. Ермакова. М., 1991. Т. 1. С. 151.)

Жизнеописание еще одного монаха, чья жизнь тоже была связана с Вьетнамом, дает "Гао сэн чжуань" (гл. 12). Это китайский монах Тань Хун (вьет. Дам Хоанг), который в правление под девизом Юн-чу (420-422) династии Сун приехал во Вьетнам в монастырь Тиеншон.

[27] Эти документы обнаружил и ввел в научный оборот вьетнамский ученый Ле Мань Тхат. Они содержатся в сборнике ранних буддийских материалов "Хун мин цзи" ("Собрание сочинений, светоч истины распространяющих", автор Ши Сэню) - сочинении известном буддологам, но до исследования Ле Мань Тхата специалисты по истории вьетнамского буддизма о существовании этих материалов не знали (Тайсё синсю Дайдзокё (Заново составленная Трипитака годов Тайсё). Т. 52. № 2102. С. 70-72).

[28] Оба монаха без сомнения были уроженцами Вьетнама. Про одного из них, Фап Миня, кроме этого не известно ничего. Дао Као был автором двух не дошедших до нас сочинений: "Та ам" (кит. "Цзе инь", труд по филологии) и "Дао Као фап ши тап" ("Собрание наставника дхармы Дао Као").

[29] В первом письме Ли Мяо задает вопрос, отчего в видимом мире нет никаких реальных, действительных проявлений учения Будды, хотя его называют действенно спасающим живые существа? Почему наконец сам Будда не приходит в мир? Дао Као отвечает на это так. Самого Будду люди не видят по той же причине, по которой не видят основоположников конфуцианства. Но люди знают о них по сочинениям, которые те написали, и принимают эти сочинения на веру. "Ответ существам Татхагата дает тремя способами", - продолжает Дао Као. В первом случае Будда приходит в мир в теле, "испуская свет и сотрясая землю". Второе проявление - это то, что он оставил людям дхарму. Третье - это "подражание его учению", т.е. "следование его установлениям". Это и есть "ответ Татхагаты современным людям". Во втором своем письме Ли Мяо делится беспокоящими его сомнениями по поводу того, что "конфуцианцы и моисты начали наступление на закон Будды", а побеждать их с помощью книг и аргументов практически невозможно. Разбор содержания писем см. в статье Там Ву. (Tam Vu. Mot cuoc dou tranh giua than bi va duy ly trong phat giao Viet Nam the ky thu 5 Nghien cuu lich su. 1982. N 3 (204).Thang 5-6. Tr. 44-51).

[30] Тхиен уиен тап ань ("Собрание лучших цветов из садов тхиена"). Ксилограф 1715 г. Л. 44а - 45а.

[31] Возможно, это объясняется деятельностью китайских редакторов последующих эпох, которые при составлении различных танских антологий исключали вьетнамских авторов как подданных другого государства.

[32] Одни оставили по себе дурную память у вьетнамцев, другие до сих почитаются как добрые духи-покровители. К последним относится, например, Ван Фучжи, начальник уезда Цзяочжи (начало правления Тан), отец известного танского комментатора, литератора и поэта Ван Би, который также бывал во Вьетнаме. Ван Фучжи покровительствовал развитию культуры и образования во Вьетнаме. Еще в XIX в. существовала кумирня, где вьетнамцы поклонялись духу Ван Фучжи (О нем см.: Цзю Тан шу, гл. 190; Цюань Тан вэнь, гл. 161; Юэнань цзилюэ, гл. 2).

[33] Танский поэт, мастер танского пятистопного стиха (у янь ши) Ду Шэньянь (645-708 гг.) в 705 г. был отправлен в ссылку на крайний юг танской империи и какое-то время провел во Вьетнаме. В "Полном собрании танской поэзии" (гл. 62) сохранились стихи этого периода (Биография см.: Синь Тан шу, гл. 201). Танский поэт, Шэнь Цюань-ци (656-714 гг.) отбывал ссылку в Хоантьоу - на крайнем юге тогдашнего Вьетнама. Сохранилось около десятка его стихотворений, в которых описывается природа и обычаи Вьетнама (см.: Цюань Тан ши, гл. 96, 97). Сохранилось и его дарственное стихотворение монаху Во Нгай (Во Нгай тхыонг нян). Таких дарственных стихов именно вьетнамским буддийским монахам немало в собрании танской поэзии. Так, Ян Цзюйюань преподнес стихи вьетнамскому монаху Фунг Диню, который толковал сутры во дворце танских императоров (Цюань Тан ши, гл. 333), Чжан Цзи подарил стихи какому-то вьетнамскому монаху (там же, гл. 384), Гу Дао подарил стихи монаху Зуи Зяму (Там же, гл. 572, 573), сохранилось много стихов Гао Пяня - правителя Вьетнама конца эпохи Тан (Там же, гл. 598).

[34] Написано около 860 г. (Цюань Тан ши, гл. 784).

[35] Цюань Тан вэнь. Гл. 446.

[36] Уроженец Цичжоу (ныне Шаньдун) Ицзин в детском возрасте стал монахом. Освоив буддийскую премудрость в Китае, он в 671 г. морем отправился в Индию из расположенного по соседству с Вьетнамом южно-китайского порта Гуанчжоу. В 673 г. он добрался до восточной Индии, страны Дань-ма-ли-ди (порт Тамралипти, ныне Тамлук в Бенгалии). Около двух лет Ицзин провел в странствиях по Индии и еще десять лет обучался в буддийском "университете" монастыря Наланда (в Магадхе). В 685 г. Ицзин покинул Индию и вновь морем отправился на восток. Обратное путешествие заняло около десяти лет, так как китайский путешественник подолгу задерживался в различных странах Южных морей. В 695 г. Ицзин возвратился в Лоян, где до своей смерти в 713 г. занимался переводами буддийских сочинений на китайский язык.

[37] Ицзин. Да Тан си юй цю фа гао сэн чжуань. Ван Банвэй цзяо чжу (Жизнеописания достойных монахов, в правление Великой Тан искавших дхарму в Западных краях. Подготовка текста и коммент. Ван Банвэя). Пекин, 1988.

[38] В Китае этот путь начинался в портах южных провинций тогдашней империи Тан: Гуанчжоу (ныне Гуанчжоу в провинции Гуандун), Хэпу (ныне в Гуанси) и Цзяочжи (Северный Вьетнам). Морской путь из Китая в Индию был известен задолго до Ицзина. Впервые в китайских источниках он был описан, видимо, в "Хань шу" ("Истории Хань") Бань Гу (32-92). Среди отправных пунктов морского пути первым в географическом разделе этого сочинения (Гл. 28) указан Жинань (Центральный Вьетнам).

[39] Санскр. Moksadeva. Местное имя этого монаха не сохранилось. Обычно Ицзин называет местное, иероглифическое монашеское имя, затем - санскритское, которое монахи-путешественники с Дальнего Востока и стран Южных морей получали в Индии.

[40] Монах Ван Ки, выходец из Цзяочжоу, прожил некоторое время в Калинге (на о. Ява), где около 665 г. принял буддийские обеты у монаха Джанабхадры, который в это время вместе с китайским монахом Хуэй Нином переводил на китайский язык буддийские сочинения. Эти переводы Ван Ки повез в танскую столицу Чанъань (около 668-670 гг.), после чего вместе с Тан Жунем совершил путешествие в Индию. Странствуя в течение десяти с лишним лет по Индии и странам Южных морей, он в совершенстве овладел санскритом и "куньлуньским языком" (малайский язык). После путешествия в Индию Ван Ки вернулся к мирской жизни и поселился в Шривиджайе.

Вьетнамец Мокшадэва морем добрался до Индии, посетил буддийский храм Махабодхи (кит. Дацзюэсы) в Бодхгайе (на юге современного Бихара) и умер там в возрасте 25 лет.

Кхюи Сунг (санскритское имя Citradeva), отправился в Индию вместе с китайцем Мин Юанем в 70-е годы VII столетия; они посетили Цейлон и южную Индию.

Хюэ Зием и Чи Хань вместе путешествовали по Цейлону, потом по Индии. Чи Хань умер в Индии, а что стало с Хюэ Зиемом, неизвестно.

Дай Тханг Данг (санскритское имя Mahayanapradipa) ребенком был увезен родителями в Индию, где он стал буддийским монахом. Известно, что он комментировал "Нидана-шастру" и какие-то "другие" сочинения, но его комментарии не сохранились (Ицзин. Ук. соч. С. 81-93).

[41] Мин Юань, Тан Жунь, согдиец Сангхаварман, собиравший по приказу танского императора лекарственные растения во Вьетнаме, Чжи Хун, У Син, Фа Чжэнь, Чэн У, Чэн Жу (Ицзин. Ук. соч. С. 67- 68, 93, 97, 174-175, 206).

[42] Известно, что трактаты по магии появились в Китае в конце Хань, но этой "ученой" магии, естественно, предшествовали века ее практического бытования в различных формах культа духов.

В конце правления династии Хань маги были известны и во Вьетнаме, однако более многочисленные упоминания о них во вьетнамской литературе относятся именно к танскому времени.

[43] Интересно отметить, что в роли истолкователей примет, как и в случае с геомантикой, почти всегда выступали буддийские монахи. Источники перестают упоминать о предсказаниях с XIII в., видимо, они были запрещены.

[44] Древняя столица вьетского государства Аулак III в. до н. э.

[45] См. раздел "Антологии", посвященный Ли Конг Уану.

[46] Так называемые дхарани представляли собой транскрипции санскритских заклинательных формул, которые в китайской среде утратили свое смысловое значение, поскольку надлежало точно произнести совершенно непонятный текст.

[47] В культовом обиходе дальневосточного буддизма такие предметы назывались "бао чанг" (кит. "бао чуан", санскр. ратнадхваджа, досл. "драгоценное знамя", "стяг").

[48] Сутра, дхарани из которой была высечена на "бао чанге", по-вьетнамски называющаяся "Фат динь тон тханг да ла ни кинь" (кит. "Фо дин цзунь шэн до ло ни цзин"), неоднократно переводилась на китайский язык в эпоху Тан индийскими и китайскими монахами. Впервые она была ввезена в Китай из Кашмира Буддхапалой в 679 г. Тогда же были выполнены перевод этой сутры и транскрипция содержащейся в ней дхарани на китайский язык. Впоследствии сутра неоднократно переводилась заново на китайский язык, а содержащаяся в ней дхарани получала новую транскрипцию.

Сутра строится по обычной для тантрических сочинений схеме: ее содержание сводится к рассказу о происхождении данной дхарани, условиях ее произнесения и результатах, которые это дает. Фабула сутры такова. Королевич Супратишита, проводивший жизнь в наслаждениях и безмятежности, услышал как-то в ночи голос, предрекший ему скорую кончину и семикратное перерождение в образе животных, а затем мучения в "подземном узилище". Супратишита стал умолять Индру помочь ему. Тот разыскал в Шравасти Будду и узнал от него заклинание-дхарани, "избавляющее от дурных последствий прошлых рождений и продлевающее жизнь". Именно эта дхарани и была найдена вьетнамскими археологами в Хоалы. (См.: Nghien cuu lich su. 1965. N 7 (76). С. 39-50).

[49] Согласно исследованию Ха Ван Тана, китайская транскрипция дхарани из Хоалы ближе всего к обнаруженной в Дуньхуане транскрипции индийца Амогхаваджры, почитавшегося в Китае "вторым патриархом" буддийского тантризма.

[50] Лить ши фат зяо Вьет Нам (История вьетнамского буддизма). Ханой, 1988. С. 138.

[51] Ха Ван Тан в своей первой работе, посвященной этим находкам, делает осторожный вывод о существовании "не-тхиенского фактора" во вьетнамском тхиен-буддизме, замечая, что материала для бесспорного установления факта существования самостоятельной от тхиена тантрической традиции пока недостаточно (Nghien cuu lich su. 1965. N 7 (76). С.48).

[52] Как писал А. С. Мартынов, "...государственность (в Китае, а отчасти под его влиянием и на всем Дальнем Востоке) в качестве своего сакрального фундамента имеет не какую-либо отдельную религиозную систему, а всю совокупность народных верований" (Мартынов А.С. Буддизм и государство на Дальнем Востоке. М., 1987. С. 4).

[53] В понятие "ранние источники" во вьетнамском источниковедении обычно включают сочинения вьетнамских авторов, составленные до начала XV в., т. е. до падения династии Чан (1225-1400) и кратковременной оккупации Вьетнама войсками династии Мин. Такой подход обусловлен тем, что ранних вьетнамских источников сохранилось вообще очень мало и это заставило сгруппировать вместе тексты, составлявшиеся в течение длительного периода - от восстановления независимости в X в.до нач. XV в.

[54] Dai Viet su ky toan thu. Ban khac in nam chinh hoa thu 18 (1697). T. 1-4. Hanoi, 1983.

[55] Ближе всего к критическому изданию стоит работа, опубликованная тайваньскими учеными при содействии Французской Школы Дальнего Востока (см. Список источников. № 2 б). Наиболее надежными, видимо, являются рукописи с шифром А.1919 и А.47, а наиболее известными, с которых обычно делаются переводы, - А.751 и А.2879 (самая пространная редакция). При работе над "Антологией" мы пользовались тайваньским изданием четырех списков "Собрания записей о потусторонних силах вьетского цар-ства" и копией рукописи А.1919, любезно предоставленной нам вьетнамским ученым Нгуен Данг На (см. Список источников. № 2 а).

[56] "Собрание записей о потусторонних силах вьетского царства" целиком состоит из прямых цитат или пересказов более ранних письменных источников. Ли Те Сюен цитирует два историко-географических описания Вьетнама танского времени, принадлежащих кисти китайских авторов, "Исторические записки" вьетнамца До Тхиена, "Исторические записки" Ле Ван Хыу (?), анонимную "Повесть о высшем воздаянии" и др. Сравнительно редко в нем встречается формулы "предание гласит" и "поколения передают", т.е. такие, которые позволяли бы считать следующий за ними текст записью народного предания. И тем не менее некоторая логика в отнесении "Собрания записей о потусторонних силах вьетского царства" к произведениям народным все же есть. Правда, она лежит за пределами литературоведения и источниковедения: сочинение Ли Те Сюена посвящено духам, а культ этих духов, как мы уже говорили выше, был главной народной религией Вьетнама.

[57] Сочетание "у-линь" (в нашем переводе "потусторонние силы") дословно означает "душа умершего человека" или "дух, духи".

[58] История открытия данного памятника такова. В 1927 г. известный вьетнамский буддолог и текстолог Чан Ван Зяп обнаружил в частной библиотеке одного вьетнамского книжника, жившего неподалеку от Хайфона, экземпляр ксилографического издания этого сочинения, в котором не было одного листа и, как показали новые находки, послесловия. Чуть позже среди новых поступлений в библиотеку Французской Школы Дальнего Востока Чан Ван Зяп обнаружил еще два экземпляра этого сочинения, предположительно они были приобретены у бродячих книготорговцев. Один из ксилографов в точности соответствовал найденному в 1927 г., но был полностью комплектным и даже имел три лишних листа: ксилографические портреты с краткими биографиями трех патриархов-наставников буддийской школы чуклам из другого сочинения ("Дай нам тхиен уиен ке данг лыок лук" - "Краткие записи о продолжении передачи светильника в саду тхиена Великого Юга", листы 8-10), по ошибке вставленных владельцем текста при переплетении. Даже поверхностное сравнение этих двух экземпляров показало, что они не просто одинаковы, но даже были напечатаны с одного комплекта досок и отличались только пометами читателей и комплектностью. Третий экземпляр сочинения имел совсем другой заголовок ("Дай Нам тхиен уиен чуен данг тап лук" - "Собрание записей о передаче светильника в саду тхиен Великого Юга", ныне это А.2767) и явно относился к иной, более поздней редакции этого сочинения, осуществленной в первой половине XIX в. монахом Фук Диеном. В настоящее время этот ксилограф редакции Фук Диена во Вьетнаме считается утерянным. См.: Tran Van Giap. Contribution a l'etude des livres bouddhiques annamites conserves a l'Ecole Francaise d'Extreme-Orient. Tokyo, 1943. P. 59-60, № 336; Tran Van Giap. Le Bouddhisme en Annam, des origines au XIII-e siecle BEFEO, 1932. T. 32. P. 194-195; Gaspardone E. Bibliographie Annamite BEFEO, 1934. T. 34. F. 1. P. 140; Тхо ван Ли-Чан. Т. 1. С. 115.

[59] В "Тхиен уиен тап ань" история буддизма во Вьетнаме представлена как история трех школ тхиен-буддизма. В научной литературе этот взгляд средневекового автора утвердился после работ Чан Ван Зяпа (Le Bouddhisme en Annam, des origines au XIII-e siecle; Esquisse d'une histoire du bouddhisme au Tonkin Extrait de la Revue Bouddhique Vien-Am. № 6,7. P. 1-21). В самой последней коллективной монографии по истории вьетнамского буддизма, изданной во Вьетнаме в 1988 г., изложение материала подчинено той же схеме трех школ тхиен-буддизма. Дело в том, что в самой вьетнамской буддийской традиции есть другие точки зрения на историю буддизма во Вьетнаме. А в китайских сочинениях, в которых содержатся биографии основателей школ вьетнамского тхиена, ничего не сообщается об их посещении Вьетнама.

[60] При работе над "Антологией" благодаря любезности вьетнамских ученых Нгуен Тай Тхы и Нгуен Данг На мы имели возможность пользоваться ксерокопиями обоих экземпляров издания 1715 г.

[61] Наиболее подробно эти вопросы рассмотрены в работах Чан Ван Зяпа, Гаспардона и Нгуен Ланга и др.(Tran Van Giap. Le Bouddhisme en Annam, des origines au XIII-e siecle. P. 193-199; Gaspardone E. Bibliographie Annamite. P. 140-143; Тхо ван Ли-Чан. Т. 1. Ханой, 1977. С. 115-117; Нгуен Ланг. Вьетнам фат зяо ши люан. Т. 1. Сайгон, 1974. С. 93-101).

Чан Ван Зяп предположил, что автор "Тхиен уиен тап ань" жил в первой половине XIII в., поскольку, по его мнению, он должен был быть современником последних описанных им монахов. Затем Чан Ван Зяп предположил, что это сочинение не могло быть написано ранее 1232 г., когда, как это известно из летописных источников, был введен запрет на употребление знака "Ли" и предписание заменять его на "Нгуен". В "Тхиен уиен тап ань" сохранились следы этого табу (китайский посол Ли Цзюэ назван в биографии Кхуонг Вьета Нгуен Зяком (кит. Жуань Цзюэ)). Затем Чан Ван Зяп прочитал одну темную для понимания фразу из биографии Во Нгон Тхонга как указание на 1337 г. и счел его датой редактирования сочинения. Предположения Чан Ван Зяпа до настоящего времени часто воспроизводятся в научной литературе.

Более осторожно к проблеме датировки подошел французский ученый Гаспардон, который подверг обоснованной критике ряд положений работы Чан Ван Зяпа; и, отнеся время составления этого сочинения "безусловно к эпохе Чан" (1225-1400), от более определенной датировки воздержался.

В последнее время в среде вьетнамских ученых наибольшей популярностью пользуется точка зрения Нгуен Ланга, изложенная им в первом томе его "Исторического обзора вьетнамского буддизма" (С. 93-101). С небольшими вариациями она повторяется в позднейших работах (см., например, Тхиен уиен тап ань <Ань ту выон тхиен>. Нго Дык Тхо, Нгуен Тхюи Нга зить ва тю тхить. Ханой, 1990. С. 9- 14). Первым автором "Тхиен уиен тап ань" Нгуен Ланг считает монаха Тхонг Биена (умер в 1137 г.) на том основании, что этот "монах обладал большими познаниями в области историографии" (С. 98). Высказав еще ряд подобных соображений, Нгуен Ланг строит такую схему создания "Тхиен уиен тап ань": Тхонг Биен в первой трети XII в. начал составлять это сочинение, его записи дошли до Тхыонг Тиеу (умер в 1203 г.) через Дао Хюэ (умер в 1172 г.), Минь Чи (умер в 1190 г.) и Куанг Нгиема (умер в 1190 г.). Тхыонг Тиеу передал их Тхан Нги, а Тхан Нги - Ан Кхонгу. По нашему мнению, точка зрения Нгуен Ланга опирается главным образом на догадки и предположения. К тому же исследователь не различает вопроса об источниках этого сочинения от проблемы написания именно "Тхиен уиен тап ань".

[62] Буддисты часто уподобляли учение Будды светильнику, который рассеивает тьму неведения. Соответственно передача буддийской дхармы означала передачу светильника. Такое толкование дает известный китайский специалист по буддийскому источниковедению Чэнь Юань. (См.: Чэнь Юань. Чжунго фоцзяо шицзи гайлунь (Очерк исторических источников китайского буддизма). Пекин, 1988. С. 91).

[63] Все вопросы, связанные с принципами составления буддийской биографии, исчерпывающе освещены в работе М.Е.Ермакова. (См.: Хуэй Цзяо. Жизнеописания достойных монахов. Пер. с китайского, исслед., коммент. и указатели М.Е.Ермакова. Т. 1. М., 1991. С. 9-98).

[64] В указанном издании цитируются исключительно такие фрагменты, которые могут быть сочтены "прямой речью" соответствующего автора, т. е., по мнению составителей, принадлежат ему и его времени.

[65] Известно, например, что биография Нго Куена во вьетнамских летописях написана по китайским источникам. Сравнение их показывает, что монолог Нго Куена, произнесенный им накануне вторжения во Вьетнам армии царства Южное Хань, был составлен вьетнамским летописцем из фраз косвенной речи китайского источника.

[66] Один из ярких примеров такого рода - предсмертное завещание императора Ли Нян-тонга, которое на добрую половину состоит из фраз завещания китайского императора Вэнь-ди династии Хань.

 

Правители

[67] В средние века во Вьетнаме, как и в ряде других стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, для счета времени и датировки событий использовался довольно сложный по построению 60-летний циклический календарь. Циклы этого календаря были замкнуты, а единой линейной нумерации лет (эры) не было. Поэтому для датировки событий в летописях дополнительно указывались династия и порядковый номер года "эры правления" (вьет. ниен хиеу, кит. нянь хао) правившего императора. Поскольку во Вьетнаме в этот период свои девизы еще не были введены, использован девиз китайской династии Поздняя Цзинь (936-946). Год мау-туат (кит. у-сюй) - 35-й год цикла, год "собаки", по европейскому летоисчислению соответствует 938 г.

[68] Киеу Конг Тиен - военачальник Зыонг Динь Нге, основателя династии Зыонг, одной из первых независимых династий Вьетнама. В 937 г. Киеу Конг Тиен убил Зыонг Динь Нге, чтобы самому занять место правителя.

[69] Царство Хань (или Южное Хань) - одно из государственных образований на юге Китая в эпоху политической раздробленности, в китайской историографии получившей название периода "Пяти династий и десяти государств" (907-960). В это царство входили современные территории китайских провинций Гуандун и Гуанси.

[70] Цзяо-ван - досл. правитель Цзяо. Цзяо (Цзяочжи, Цзяочжоу) - древнее название Вьетнама в китайских источниках.

[71] Нго Ши Лиен - вьетнамский историк второй половины XV в. Составил "Полное собрание исторических записок Великого Вьета" ("Дай Вьет ши ки тоан тхы") на основе более ранних летописных источников (труды Ле Ван Хыу и Фан Фу Тиена).

[72] "Свою жестокость к другим распространять на своих присных" - в дословном переводе: "перенести на тех, кого любишь, [свое отношение] к тем, кого не любишь". Мы использовали перевод П.С.Попова. Нго Ши Лиен цитирует здесь главу "Цзинь синь" из трактата Мэн-цзы: «Мэн-цзы сказал: "Как не человеколюбив был Лянский князь Хуэй! Кто человеколюбив, тот свою любовь к присным распространяет на других. Кто не человеколюбив, тот свою жестокость к другим распространяет на своих присных. Гун-сунь Чоу сказал: "Что это значит?" Мэн-цзы отвечал: "Лянский князь Хуэй из-за земли разорил свой народ. Потерпев большое поражение, он хотел вступить в новое сражение, но, опасаясь, что не в силах будет одержать победы, он послал на войну своего любимого сына и благодаря этому принес его в жертву. Вот что значит свою жестокость к другим распространять на своих присных"» (Попов П.С. Китайский философ Мэн-цзы. Спб., 1904, С. 247).

[73] Как и китайские правители, вьетнамские монархи обычно имели несколько имен и титулов. Тиен Нго-выонг - "Первый правитель [из рода] Нго" - это храмовое имя (вьет. миеу хиеу, кит. мяо хао) Нго Куена. Храмовое имя монарх получал посмертно, через некоторое время после погребения.

[74] Обычная для вьетнамской летописи общая характеристика личности монарха и плодов его правления.

[75] Запретными (хюи, кит. хуэй) назывались личные имена правителей (и не только правителей), поскольку после их смерти на употребление этих имен (в разговоре и письме) накладывалось табу. Взамен употреблялись храмовые имена.

[76] Описания внешнего облика правителей, особенно основателей династии, строились по устойчивым правилам, часто с использованием символов физиогномики - одного из видов мантики (см. Рифтин Б. Л. От мифа к роману (эволюция изображения персонажа в китайской литературе). М., 1979).

[77] Ле Ван Хыу - известный вьетнамский историк XIII в., автор "Исторических записок Великого Вьета" ("Дай Вьет ши ки"). Как и Сыма Цянь в Китае, почитался во Вьетнаме родоначальником историографии. Фрагменты его сочинения сохранились в летописном собрании Нго Ши Лиена.

[78] Два правителя дома Нго: сыновья Нго Куена - Нго Сыонг Нгап и Нго Сыонг Ван.

[79] Нго Тхи Ши - вьетнамский историк XVIII в. Дал новую редакцию "Полного собрания исторических записок Великого Вьета" Нго Ши Лиена.

[80] Имеется в виду эпизод борьбы за власть между Сян Юем (Сян-ваном) и Лю Баном (Хань-ваном, ханьским Гао-цзу), основателем династии Хань. "Сян-ван соорудил высокий жертвенный стол, поместил на него [отца Хань-вана] Тай-гуна и [послал] сказать Хань-вану: "Если ты не поспешишь сдаться, я сварю Тай-гуна заживо". Хань-ван ответил: "Я и ты, Сян Юй, оба, стоя лицом к северу, получили повеление Хуай-вана. Оно гласило, что согласно условию мы будем старшим и младшим братом. Мой старик отец - это твой старик отец. Если ты непременно хочешь сварить живьем своего старика отца, соблаговоли уделить и мне чашку похлебки" (Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Т. 2. Пер. с китайского и коммент. Р.В. Вяткина и В.С. Таскина. М., 1975. С. 147).

[81] Нго Тхи Ши здесь несколько пристрастен. В китайской историографии поведение ханьского Гао-цзу породило разные оценки, в том числе и осуждение за непочтительность к отцу (Сыма Цянь. Исторические записки. Т. 2. С. 405. Примеч. 194).

[82] Тиен Хоанг-де - "Первый император-властитель" - храмовое имя Динь Бо Линя.

[83] Род Чиеу (кит. Чжао) - династия, правившая на землях совр. китайской провинций Гуандун, Гуанси и совр. Северного Вьетнама. Основатель династии Чиеу Да (кит. Чжао То) был одним из полководцев императора Цинь Ши-хуана. Созданное им царство называлось Намвьет (кит. Наньюэ). В официальной китайской историографии законным не признавалось. Напротив, во вьетнамском летописании Чиеу Да пользовался большим уважением за проявленную им твердость в отношениях с императорами династии Хань.

[84] Вантханг-выонг дословно означает "выонг десяти тысяч побед".

[85] Большой кхюэ (вьет. дай кхюэ, кит. да гуй) - ритуальный предмет из яшмы. Подвешивался к поясу парадной одежды правителя. Использовался в качестве памятной дощечки для записей во время аудиенций. По форме напоминал иероглиф "динь" - фамильный иероглиф Динь Бо Линя.

[86] Девиз правления (вьет. ниен хиеу, кит. нянь хао) - важнейший символ независимости государства. Девиз "Тхай-бинь", установленный Динь Бо Линем означает "великое спокойствие (или равновесие)".

[87] Имеется в виду император Юйвэнь Юнь (правил в 578-580). Все сведения относительно его семейной жизни и нравов почерпнуты Нго Тхи Ши из труда китайского историка Сыма Гуана "Цзы чжи тун цзянь" ("Всеобщее зерцало, управлению помогающее"). Гл. 173-174.

[88] "Изобретатель похоронной куклы" - образ из трактата "Мэн-цзы". «Конфуций сказал: "Изобретатель деревенных болванчиков для сопогребения с умершими вероятно не имел потомства» (Попов П.С. Китайский философ Мэн-цзы. Спб., 1904. С. 7). Изобретателем похоронной куклы" в китайской литературе называли зачинателя какого-нибудь дурного обычая.

[89] "Предостережение для Инь" - устойчивое словосочетание в китайской и вьетнамской литературе. Под "предостережением" понимается падение предшествовавшей Инь династии Ся.

[90] Нгуен Нгием - вьетнамский историк XV в., автор не дошедшего до нас сочинения "Вьет ши би лам" ("Подробное рассмотрение истории Вьета"). Его фрагменты сохранились в новой редакции "Полного собрания исторических записок Великого Вьета" кисти Нго Тхи Ши.

[91] Дай-хань - это посмертное храмовое имя императора Ле Хоана, дословно оно означает "великое событие (или последний путь)". Такое имя получал каждый вьетнамский (и китайский) император после кончины на время до погребения и окончания траура. Затем усопшему императору давали настоящее храмовое имя.

[92] Т.е. Динь Бо Линь.

[93] Дело происходит после убийства Динь Бо Линя.

[94] Чжоу-гун был младшим братом У-вана, основателя династии Чжоу. В китайской и вьетнамской историографии Чжоу-гун считался образцом подданного и помощника правителя. "Впоследствии, когда У-ван скончался, [его наследник] Чэн-ван был младенцем, и его еще держали в пеленках. Чжоу-гун боясь, что Поднебесная, услышав о кончине У-вана, взбунтуется, взошел на трон и вместо Чэн-вана стал временно управлять всеми делами в государстве. Гуань-шу и его многочисленные братья начали распространять в стране слухи, говоря: "Чжоу-гун намерен действовать во вред Чэн-тану"...Гуань[-шу, Цай[-шу] и У-гэн действительно подняли восстание, возглавив племена хуайских и. Тогда Чжоу-гун, получив повеление Чэн-вана, поднял войска и выступил в поход на восток, составив перед этим Да-гао - "Большое обращение". Вслед за этим он казнил Гуань-шу, убил У-гэна и сослал Цай-шу (Исторические записки. Т. 5. С. 65 -66).

[95] Правитель Цзе - последний император легендарной династии Ся (в феодальной историографии Китая охватывает ХХI-ХVI вв. до н. э.). Чжоу (Чжоу-синь) - последний правитель уже вполне исторической династии Шан (Инь, ХVIII-ХI вв. до н.э.). В китайской историографии, а вслед за ней и во вьетнамской, сложилась традиция изображать последних правителей династии как безнравственных и жестоких людей, а основателей новой династии - как просвещенных и благородных мудрецов, избранников Неба. Нго Ши Лиен не совсем прав, приписывая введение пытки огнем Цзе. Согласно "Историческим запискам", к ней прибегал Чжоу-синь (см. Исторические записки. Т. 1. С. 296. Примеч. 105). Вторая история, также связанная с именем Чжоу-синя, упоминается в "Шу-цзине" в главе "Тай-ши". "В зимнюю луну Чжоу на рассвете встретил человека, который вброд переходил реку. Он сказал, что его ноги хорошо переносят холод. Чжоу отрубил ему голени, чтобы хорошенько их рассмотреть" (Сышу уцзин. Т. 1. Пекин, 1984. С. 68).

[96] У Цзе-вана был мудрый сановник по имени Гуань Лунфэн. Он часто упрекал Цзе-вана за его безнравственное поведение. Однажды сановник вызвал гнев своего безрассудного правителя. Тот приказал схватить его и убить. "У Цзе был пруд, наполненный вином. Гуань Лунфэн увещевал его. Цзе заточил Гуань Лунфэна в темницу и убил его" (Юань Кэ. Мифы древнего Китая. М., 1987. С. 215, 340. Примеч. 23).

«Чжоу [-синь] распутствовал и безобразничал, не зная удержу... Би Гань сказал: "Тот кто является слугой правителя, должен [бороться], не боясь смерти", - и стал настойчиво увещевать Чжоу. Разгневавшись, Чжоу[-синь] сказал: "Я слышал, что сердце мудреца имеет семь отверстий". [Он] разрезал [грудь] Би Ганя, чтобы посмотреть его сердце». (Исторические записки. Т. 1. С. 177).

[97] Сунь Хао - последний правитель южнокитайского царства У (222 -280).

[98] Имеется в виду случай, описанный во вьетнамских летописях под 1008 г., когда захваченных в одном из походов пленных стали избивать палками. Кричавшие на своем языке от боли "варвары" произносили запретное имя Ле Дай Ханя - Хоан.

[99] Тхиенши (тхиенский наставник, наставник тхиен-буддизма) - то же, что в китайском буддизме чаньши (чаньский наставник, наставник чань-буддизма).

[100] Округа Кофап - место рождения будущего основателя династии Ли (ныне в пров. Хабак). Под первым номером в данном разделе приведены два фрагмента из буддийского источника "Тхиен уиен тап ань", заключающие в себе предсказания о приходе к власти дома Ли. Эти тексты, без сомнения, принадлежат эпохе Ли и, возможно, были частью более обширного повествования, излагавшего династийную легенду.

[101] Лег на дно - в тексте дословно "лег на землю".

[102] "Сядет Курица [на место] Феникса, пройдет месяц" - современные комментаторы считают, что в этой фразе зашифрован год прихода к власти династии Ли. 1009 г. по циклическому календарю был годом "курицы".

[103] Примечание автора жизнеописания Динь Кхонга. Гао Пянь - губернатор Вьетнама в 60-е годы IX в. В истории Вьетнама известен как победитель тайского государства Наньчжао, строитель города Дайла (на месте современного Ханоя) и борец с "духами юга".

[104] Фу-шам - заклятия и гадательные тексты, в данном случае, очевидно, речь идет о предсказаниях.

[105] Кхи, [благоприятствующая рождению] правителя (вьет. выонг кхи, кит. ван ци) - термин геомантики. Означает особое расположение ландшафтных объектов на местности (гор, рек, низин, возвышенностей), создающее взаимодействие сил инь и ян, благоприятствующее рождению правителя.

[106] Восемнадцать детей - считается, что здесь зашифрован фамильный знак Ли (из иероглифов "восемь", "десять" и "сын" можно сложить знак "Ли").

[107] См. ниже фрагмент о хлопковом дереве, в которое ударила молния.

[108] В [день] кролика, [год] курицы, луну крысы - все вьетнамские исследователи, отмечая загадочность этого гадательного текста, считают, что здесь зашифрована дата восшествия на трон Ли Конг Уана.

[109] Речь идет о том дереве, которое посадил монах Ла Куи.

[110] Биографию Ван Ханя см. в разделе “Монахи - советники”.

[111] Династия Чан правила в 1225-1400 гг.

[112] Здесь Ван Хань предсказывает захват Вьетнама в начале XV в. войсками династии Мин.

[113] Династия Ле правила во Вьетнаме в XV-XVIII вв. Считается, что эти две последние фразы, распространяющие предсказание Ван Ханя практически на всю историю Вьетнама вплоть до XIX в. - позднейшая вставка.

[114] Чэн Тан - основатель династии Инь. У-ван - основатель династии Чжоу.

[115] Пань-гэн - ван-правитель легендарной династии Инь, правил в 1401-1374 гг. до н.э.

[116] Чэн-ван - чжоуский ван, правил в 1024 - 1005 гг. до н.э.

[117] "Обладает силой тигра, готового к прыжку, и мощью дракона, свернувшегося в кольцо" - термины геомантики.

[118] Биографию Тхиен Лао см. в разделе “Монахи-созерцатели”.

[119] "Корень сердца" - термин тхиен-буддизма .

[120] Солнечный рог на лбу дракона - термин физиогномики, специфическая форма левой выпуклости лба. Руки свисали ниже колен - в буддизме признак совершенного мудреца, правителя, Будды (Подробно см. Рифтин Б.Л. От мифа к роману (эволюция изображения персонажа в китайской литературе). М., 1979. С. 12-13, 211-215).

[121] Биографию Дао Ханя см. в разделе “Монахи-кудесники”.

[122] Сбросил тело - термин даосизма (вьет. тхи зяй, кит.ши цзе).

[123] Завещание Ли Нян-тонга очень похоже на посмертный эдикт ханьского императора Сяо-вэня (см. Исторические записки. Т. 2. С. 242 - 244).

[124] Биографию Минь Кхонга и подробную историю исцеления императора см. в разделе “Монахи-кудесники”.

[125] "Банное поместье" - личная земельная собственность членов императорской фамилии (вьет. тханг мок ап, кит. тан-му-и)

[126] Тхай-то - храмовое имя Чан Тхыа, отца первого императора династии Чан (1225 - 1400).

 

Духи

 

[127] Биография Ши Ньепа открывает раздел "духи правителей" в сочинении Ли Те Сюена "Вьет диен у линь тап" ("Собрание записей о потусторонних силах вьетского царства"). И хотя Ли Те Сюен называет его "правителем" (вьет. выонг, кит. ван), формально Ши Ньеп им не был. Как уже отмечалось в вводной статье, его длительное правление оставило глубокий след в истории вьетнамской культуры.

[128] Ван Ман - сановник, узурпировавший в 9-25 гг. н. э. трон императоров династии Хань. Его правление отмечено большой нестабильностью, вынуждавшей жителей центральных областей империи переселяться в более спокойные окраинные районы. К числу беженцев относилась и семья Ши Ньепа.

[129] Тхайтху (кит. тайшоу) - наместник, здесь и далее названия китайских должностей даны во вьетнамской транскрипции.

Нятнам - самый южный уезд-цзюнь области Цзяочжоу (кит. Жинань, ныне северные районы Центрального Вьетнама).

[130] "Весны и осени господина Цзо" ("Цзо-ши Чуньцю" или "Цзо чжуань") - историческое сочинение Цзо Цюмина, который традиционно считается современником Конфуция. Впоследствии это сочинение вошло в конфуцианский канон в качестве одного из трех главных комментариев к летописи Конфуция "Чуньцю".

[131] Хиеулием (кит. сяолянь) - "почтительный [к родителям] и честный". При дин. Хань это звание, давало особые привилегии и права для получения должности.

[132] Тхыонгтхыланг (кит.шаншулан) - начальник канцелярии.

[133] Маутай (кит. маоцай) - "цветущий талант", ученая степень при династии Хань.

[134] Область Зяотьоу (кит. Цзяочжоу) - в те времена занимала огромные просторы современного Северного и Центрального Вьетнама и двух провинций КНР - Гуанси и Гуандун. Ши Ньеп был наместником южной части этой области.

[135] Тхыши (кит. цыши)- губернатор.

[136] Диньхоу (кит. тинхоу) - титул знатности при династии Хань, соответствовал положению местного правителя.

[137] Доу Жун - сподвижник первого императора династии Поздняя Хань. В письме Кун Юаньхуэя приведен как образец верного подданного.

[138] Петитом выделено примечание автора жизнеописания Ши Ньепа.

[139] По сообщению летописи "Сань го чжи", выезды Ши Ньепа, сопровождали не местные люди, а люди ху (северо-западные варвары, этим словом обозначались выходцы из Центральной Азии и Индии), "которые, обыкновенно числом в несколько десятков человек, (шли) с двух сторон повозки, воскуривая благовония" (Сань го чжи. Т. 5. С. 1192).

[140] "Повествование о высшем воздаянии" - не дошедшее до нас произведение вьетнамской литературы, в котором, если судить по сохранившимся цитатам, были собраны рассказы об удивительных событиях.

[141] 265 - 420 гг.

[142] Ныне в провинция Фуцзянь в КНР.

[143] До Ньеп - фамильный знак Ши Ньепа в этом рассказе по какой-то причине написан неверно.

[144] Тай пин гуан цзи. Пекин, 1990. Т. 1. С. 83-84.

[145] "Записки о Цзяочжоу" господина Чжао - сочинение Чжао Чана, который был губернатором Вьетнама в конце VIII в. Это сочинение не сохранилось (Биографию Чжао Чана см. в Цзю Тан шу. Гл. 161).

[146] Кан - мера веса, приблизительно шестьсот грамм.

[147] Войск [царства] У - царством У в средневековом Вьетнаме называли Китай.

[148] Первый владыка из рода Нго - Нго Куен, см. раздел Пра-
вители.

[149] Жертвоприношение тхайлао - большое жертвоприношение, во время которого приносили в жертву быков, баранов и свиней.

[150] Хоу Так (кит. Хоу-цзи, досл. Государь-зерно) - в китайской мифологии первопредок чжоуских племен и культурный герой, научивший людей земледелию.

[151] Латхань (Дайла, Тханглонг, Лонгдо) - разные названия столицы вьетнамского государства (современный Ханой).

[152] Лактыонг - один из древних титулов вьетской знати.

[153] Мелинь, Фонгтяу, Тюзиен - административные единицы на территории Вьетнама в эпоху Хань.

[154] Су Дин - ханьский наместник Вьетнама в 30-е годы 1 в. н. э.

[155] Линьнам (кит. Линнань) - дословно: "к югу от [пяти] гор". Так назывались земли к югу от хребта Улин (современные Гуандун, Гуанси и Северный Вьетнам).

[156] Даньэр - местность на о. Хайнань.

[157] Лангбак - местность к северо-востоку от Ханоя.

[158] Ли Ань-тонг - император династии Ли, правил в 1138- 1175 гг.

[159] Как заклинатель дождя наставник тхиена Тинь Зой, тоже, известен и по "Тхиен уиен тап ань". Но там события отнесены к правлению Ли Као-тонга (1176-1210). См. раздел Монахи-кудесники.

[160] Сестры Чынг, поднявшие в 1 в. н.э. успешное восстание против китайского господства и провозгласившие себя независимыми правителями, всегда широко почитались во Вьетнаме как духи и национальные героини. Знаменательную характеристику их деятельности дал историк Ле Ван Хыу: "Чынг Чак и Чынг Ни были всего лишь женщинами, но на один только их призыв откликнулось шестьдесят пять городов областей Кыутян, Нятнам, Хопфо, а равно и всех земель к югу от Пяти хребтов. Та легкость, подобная повороту ладони, с какой они основали державу и прозвались правительницами-выонгами, позволяет увидеть сколь благоприятным было положение дел в нашем Вьете для установления власти правителя. Увы! В течение тысячи с лишним лет после правления рода Чиеу вплоть до появления дома Нго наши мужчины, безропотно склонив головы и покорно сложив руки, были слугами и челядью северян. И они даже не стыдились того, что две госпожи Чынг были лишь женщинами {5, С. 126}.

[161] Ша Доу - иероглифическая транскрипция имени чамского короля Джайя Синхавармана II, который неудачно воевал с Вьетнамом. Ли Тхай-тонга предпринял поход в 1044 г.

[162] Чампа - государство на территории современного Центрального Вьетнама. Впервые упоминается в китайских источниках как страна Линьи со II в. История взаимоотношений Вьетнама и Чампы отмечена многовековым противостоянием и войнами. К XV в. Чампа была побеждена и утратила самостоятельность. На ранних этапах истории через Чампу во Вьетнам проникало индийское влияние.

[163] Река Ботинь - граница между Чампой и Вьетнамом.

[164] Тхайбао - "старший попечитель", один из трех высших сановников.

[165] Байсины (досл. "сто фамилий") - весь народ.

[166] Яо и Шунь - легендарные правители древнего Китая, по традиционной хронологии правившие в последней трети третьего тыс. до н. э.

[167] 265 - 420 гг.

[168] Духу - наместник.

[169] Вэйчи Цзин-дэ - китайский полководец 7 в. По преданию, Цзин-дэ, отличавшийся удивительным бесстрашием, уберег императора от злых духов.

[170] Хоу - в эпоху Ли это один из высших титулов, его получение было связано с земельными дарениями.

[171] Тхайши - высшая из трех главных должностей в государстве, "премьер-министр".

[172] Вьет-выонг из рода Чиеу - правитель вьетнамского государства Вансуан в 549-571 гг.

[173] Намтан-выонг из рода Нго - Нго Сыонг Нгап, сын Нго Куена, правил в 961-965 гг.

[174] О битве на реке Батьданг см. раздел о Нго Куене.

[175] Ли Нам-де - правитель вьетнамского государства Вансуан в 544-548 гг.

[176] Хау Тхо (кит. хоу-ту) - известное и в китайской мифологии божество земли, первоначально мужского пола. В более поздние времена и в Китае Хау Тхо/Хоу-ту стал восприниматься как женское божество.

[177] Кау Манг (кит. Гоуман) - в китайской мифологии дух-помощник Фу-си, правителя Востока. В ряде источников Гоуман назван духом дерева и покровителем весны.

[178] Встреча весны (вьет. лап суан, кит. личунь) - название праздника и одного из 24 сезонов. Глиняный буйвол (в Китае - бык) - один из символов культа плодородия.

[179] Термин геомантики, см. примечание в разделе о Ли Конг Уане.

[180] Кхи (кит. ци) - одно из основополагающих понятий китайской философии с широким кругом значений (эфир, воздух, дыхание, жизненная сила, характер и т.д.). В геомантике обычно речь идет о "порождающей кхи" (вьет. шинькхи, кит. шэнци), своего рода "жизненной силе" местности, обусловленной соотношением
сил инь и ян.

[181] Красный зяо (кит. чи-цзяо) - в мифологии красный водяной дракон.

[182] В летописи "Полное собрание исторических записок Великого Вьета" приведен очень похожий текст, в котором подробно объяснено значение звания Покровитель дающих клятвы в Поднебесной. "За день до мятежа трех выонгов император во сне увидел духа, который назвавшись духом горы Донгко сообщил ему, что три выонга - Вудык, Донгтинь и Зыктхань, собираются устроить мятеж и что нужно срочно двинуть войска на подавление. Проснувшись император велел немедленно принять меры предосторожности, все так и оказалось.

К этому времени (т.е. после подавления мятежа) издан указ о строительстве кумирни духа в правой части города Дайла, за пагодой Тханьтхо. В двадцать пятый день этой (третьей) луны в кумирне возведен жертвенник. Были выстроены полки с развернутыми знаменами. Перед дощечкой духа были подвешены алебарда и меч. Зачитывалась такая клятва: "Если я, как сын, проявлю непочтительность [к родителям], или, как подданный буду неверен [государю], пусть дух явным образом поразит меня". Тем временем все подданные и вельможи, входя через восточные ворота, подходили к дощечке духа и мазали [жертвенной кровью] уголки рта" {5, С. 218}.

[183] Зал духа-хранителя (вьет. тхо диа дыонг, кит. ту ди тан) - элемент буддийского монастырского комплекса. В Китае обычно строился с восточной стороны (слева) от главного помещения монастыря. В этом зале помещались изображения покровителей буддизма и духов-хранителей местности.

[184] Развратное капище - термин средневекового вьетнамского законодательства, обозначавший культовые постройки, посвященные духам, почитание которых не было официально санкционировано государством.

[185] Сад Ки Да - парк Джетавана в Шравасти, подаренный Будде купцом Анатхапиндакой. Место проповедей Будды.

[186] Книга "Ким кыонг" - знаменитая "Алмазная сутра" (кит. Цзиньган цзин, санскр. Ваджраччхедика-праджняпарамита-сутра). По преданию, эта сутра рассказана Буддой в парке Джетавана.

[187] "Скрытый дракон" - устойчивое словосочетание, обозначающее будущего императора новой династии, но еще не проявившего "императорский талант".

[188] Иероглифы "чаша" и "восемь" омонимы (вьет. бат).

[189] В дословном переводе:

 

Жаждущий победы - сможет победить.

Ищущий успеха - сможет преуспеть.

Весь окраинный люд покорится [ему].

Царство его насладится великим покоем.

В течение пяти лет дела будут идти благоприятно.

Все семь капищ предков будут излучать покой и силу линь.

Но в это время не забудь [то правило],

Что путь птицы Пэн лежит в небо, за горизонт.

 

Монахи

 

[190] Согласно "Тхиен уиен тап ань", Фап Тхуан был одним из наставников школы тхиен-буддизма, принесенной во Вьетнам индийцем Винитаручи. Школа Винитаручи, по данным того же источника, просуществовала во Вьетнаме с конца VI по начало ХIII в. По традиции вьетнамских буддистов, эта школа берет свое начало от третьего патриарха китайского чаня Сэнцаня (? - 606), с которым Винитаручи встретился в Китае. В биографиях Винитаручи, имеющихся в китайских источниках, ничего не сообщается ни о посещении этим монахом Вьетнама, ни о встрече с Сэнцанем (см., например, сочинение "Ли дай сань бао цзи", составленное монахом Фэй Чанфаном в конце VI в. Тайсё синсю Дайдзокё. Т. 49. N 2034. С. 48, 102.)

[191] Намек на участие Фап Тхуана в династийном перевороте, в результате которого Ле Дай-хань пришел к власти. См. раздел Правители.

[192] В дословном переводе:

 

[В принципе] трон царства [прочен] как сплетенье лиан.

[Если хотите, чтобы] под Южным Небом утвердилось великое равновесие -

Обратитесь к недеянию, сидите в своих палатах.

Тогда всюду стихнут войны и брань.

 

[193] Это сочинение до нас не дошло, известно только по названию.

[194] Вьетнамская буддийская традиция относит Нго Тян Лыу к числу наставников школы тхиен-буддизма, основанной во Вьетнаме в начале IХ в. выходцем из Гуанчжоу монахом Во Нгон Тхонгом (кит. У Янь Тун). Школа Во Нгон Тхонга связывается вьетнамской традицией с Байчжаном, а через него восходит к знаменитому шестому патриарху Хуэйнэну (Байчжан, Мацзу, Наньюэ, Хуэйнэн). Как и в случае с Винитаручи, в китайских биографиях Во Нгон Тхонга. У Янь Туна нет сведений о его путешествии во Вьетнам. См., например, Цзин-дэ чуань дэн лу ("Записи о передаче светильника годов Цзин-дэ") Тайсё синсю Дайдзокё. Т. 51. N 2076. С. 268.

[195] Считается, что речь идет о Нго Куене.

[196] Страна Тхиенчук - одно из названий Индии во вьетнамской литературе.

[197] Вайшравана - в буддийской мифологии покровитель (локапала) северной страны света, один из "четырех великих царей".

[198] Якши - в буддизме один из разрядов духов или полубожеств. Часто изображаются оборотнями-людоедами.

[199] Небесный владыка - видимо, Индра (Шакра), главный бог в мире тридцати трех богов (траястринса).

[200] Чыонг (кит. чжан) - мера длины, равная 3,2 м.

[201] В дошедшем до нас тексте "Тхиен уиен тап ань" фраза отсутствует. Взята из "Вьет диен у линь тап", где среди дополнений, сделанных в XV в., содержится обширная цитата из более раннего списка "Тхиен уиен тап ань".

[202] Использован перевод А. Ревича. См.: Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама. М., 1977. С. 501.

[203] Опущенный фрагмент см. в разделе “Учитель и ученики. Диалог в тхиен-буддизме”.

[204] Да Бао упоминается также в истории о духе деревни Фудонг. См. раздел Духи.

[205] Пагода Лукто (кит. люцзу) - названа в честь шестого патриарха чань-буддизма Хуэйнэна.

[206] Три дисциплины учения (вьет. там хок, кит. сань сюэ) - виная, сутра, шастра, а также соотвествующие им навыки соблюдения обетов, концетрации внимания и обретения мудрости.

[207] Дословно "сто шастр". Может быть, речь идет о "Шаташастре" Арьядэвы.

[208] Дхарани - заклинательные формулы в тантрическом буддизме, а также достигаемый их применением абсолютный контроль (кит. цзун чи) над сознанием. Самадхи - мистический транс.

[209] Возможен иной вариант перевода: "Через двадцать один день (досл. три раза по семь) враг непременно отступит".

[210] Здесь зашифровано имя До Нгана. Иероглифы "древо" (му) и "почва" (ту) составляются в фамильный знак "До" (кит. ду). Иероглифы "металл" (цзинь) и "зима" (гэнь - триграмма, символизирующая зиму) образуют знак "Нган" (кит. инь).

[211] Зашифровано личное местоимение "я" (иероглифы "пять" и "рот", в переводе - пятикратно) и "беспокойство" ("сердце" и "осень").

[212] Эта гатха расшифровывается так:

До Нган!

Что замышляешь против меня?

Что за стремления скрываешь под полою халата?

И хотя сейчас я обеспокоен,

Придет время и беспокойство утихнет.

[213] Великий выонг Хиенкхань (Ли Кхань Ван) - приемный отец будущего основателя династии Ли - Ли Конг Уана (Ли Тхай-то).

[214] Относительно этих примет см. раздел Правители (Предсказания о возвышении дома Ли и сказания о рождении Ли Конг Уана). Мы не перевели только историю с "причитаниями на могиле великого выонга Хиенкханя", текст которой считается сильно испорченным.

[215] Стелющаяся колючка (вьет. тат ле) - династия Ле. В традиционной мифологии царство мертвых находится на севере
(кит. юду).

[216] Плод сливы (вьет. ли ты) - дом Ли. Южное небо (или Южный край неба) - одно из названий Вьетнама.

[217] Младшего столоначальника императорской канцелярии.

[218] Чыонглао (кит. чжанлао) - досл. "старейшина", соотвествует санскритскому стхавира.

[219] Три учения - конфуцианство, буддизм, даосизм.

[220] Дайван - неизвестная должность, в дословном переводе "слушать [что-то] вместо [кого-то]".

[221] Любовь к живым существам, людям по сердцу - цитата из "Шуцзина" (гл. Да Юй мо).

[222] Любят его как отца и мать, поклоняются ему как солнцу и луне - цитата из "Цзочжуани" (Сян, 14).

[223] Куан-ты (кит.цзюньцзы) - благородный муж, понятие этико-политической теории конфуцианства.

[224] Тиеу-нян (кит. сяожэнь) - "низкий человек", антоним цзюньцзы.

[225] За одно утро, за один вечер. Все, что происходит здесь, [накапливается] постепенно - цитата из "И цзина" (Кунь, вэньянь чжуань).

[226] Хыуняй тангтхонг - предводитель сангхи справа от [главной] улицы [столицы].

[227] Тахыуняй тангтхонг - предводителем сангхи слева и справа от [главной] улицы [столицы].

[228] Ма Ха Ма За - иероглифическая транскрипция санскритского имени Махамайя.

[229] Писания на пальмовых листьях — буддийские сутры. Пальмовые листья (санскр. паттра, кит. бэйдоло) были древнейшим материалом для письма в Индии. Поэтому в Китае и других странах Дальнего Востока буддийский канон часто называли писаниями на пальмовых листьях.

[230] Танский язык - китайский язык.

[231] Пальмовые сутры - то же, что писания на пальмовых листьях. См. выше.

[232] Добрый дух-хранитель дхармы (кит. хуфа шаньшэнь, соотвествует санскр. Дхармапала) - в буддийской мифологии не определенная четко категория богов-покровителей буддийского учения и его последователей.

[233] Внешние учения (нгоай хок, кит. вай сюэ) - обычно этот термин используется для обозначения небуддийских доктрин. В данном случае внешним учением названо истолкование буддийской сутры. Видимо, по мнению духа-хранителя, Махамайя должен был совершенствовать свое сознание.

[234] Сутра "Сердце великого сострадания" - сокращенной название одной из сутр, посвященных Авалокитешваре. Состоит из нескольких десятков магических заклинаний-дхарани. В Китае и Вьетнаме эти санскритские формулы не переводились, а транскрибировались средствами иероглифического письма.

[235] Авалокитешвара - один из главных бодхисаттв в мифологии махаяны и ваджраяны, считается олицетворением милосердия и сострадания и эманацией будды Амитабхи, владыки райской страны сукхавати.

[236] В пятый год правления под девизом Тхуан-тхиен (1014) - возможно, здесь в тексте ошибка. Эра правления Тхуан-тхиен (1014- 1028) относится к династии Ли, а из дальнейшего изложения вроде бы вытекает, что указанные события происходили в правление династии Ле (980-1009). Возможно, речь идет о пятом годе правления под девизом Ынг-тхиен (999).

[237] Хоатхыонг (кит. хэшан) - монах, учитель, вежливое обращение к наставнику.

[238] Доуи - военный начальник области.

[239] "Схема Южного течения" - полностью "Схема передачи дхармы в Южном течении" (Нам тонг ты фап до), не дошедшее до нас историческое сочинение вьетнамского монаха Тхыонг
Тиеу (? -1203).

[240] Монастырь Тхиенфук на горе Фаттить построен в 1058 г. при императоре Ли Тхань-тонге. Относится к числу наиболее почитаемых мест у вьетнамских буддистов.

[241] Наставник отличился на предмете Белого лотоса - неясно, о чем идет речь. По летописным источникам известны программы некоторых экзаменов. Дети чиновников и свободные общинники экзаменовались в стихосложении, разъяснении классики и счете. Чиновники сангхи обычно соревновались в декламации "Праджняпарамита сутры".

[242] Хоу Зиентхань - член императорской фамилии, сын императора Ли Тхань-тонга. Согласно некоторым поздним повествованиям, Ты Винь с помощью колдовства принимал внешний вид Зиентханя, проникал на женскую половину его дома и сходился с одной из его наложниц (Нгуен Донг Ти. Кхо танг чуиен ко тить Вьетнам (Собрание древних сказаний Вьетнама). Т. 3. Ханой, 1973. С. 283- 284).

[243] Согласно тем же повествованиям, Дай Тян при помощи дхармы Будды разрушил чары Ты Виня, а его самого, в минуту опасности превратившегося в таракана, раздавил (Нгуен Донг Ти. Ук. соч. С. 284-285).

[244] В одном из более поздних вариантов сказания Дай Тян произнес такие слова: "Монах не должен долго хранить злобу! К тому же жизнь - это всего лишь театральные подмостки, тогда как смерть - путь к прозрению" (Вьет диен у линь тап лук. Тан динь хиеу бинь Вьет диен у линь тап. Вьет диен у линь тап лук тоан биен.Вьет диен у линь зян бан. - Юэнань ханьвэнь сяошо цункань (Коллекция вьетнамской прозы сяошо на вэньяне). Серия 2. Т. 2. Тайбэй, 1992. С. 221).

[245] Страна Андо - Индия.

[246] Кимсиман (досл. "Страна Золотозубых Варваров") - старое название Бирмы, употреблявшееся в китайских и вьетнамских исторических источниках.

[247] Небесный владыка четырех областей - согласно будийской мифологии, в центре мира находится гора Меру, на которой обитают разделенные по иерархическому принципу боги. Ниже всех находятся боги-покровители четырех сторон света, так называемые "четыре великих царя" (чатурмахараджа, кит. сы тянь ван, вьет. ты тхиен выонг): Дхритараштра , Вирудхака, Вирупакша и Вайшравана.

[248] Опущенный здесь фрагмент приведен в разделе "Учитель и ученики. Диалог в тхиен-буддизме".

[249] Опущенный фрагмент приведен в разделе "Учитель и ученики. Диалог в тхиен-буддизме".

[250] Так в тексте, дан дословный перевод.

[251] Хоу Шунгхиен - член императорской фамилии, младший брат правившего в то время императора Ли Нян-тонга.

[252] Правитель тридцати трех небесных [сфер] (там-тхап-там тхиен тхиен-ты) - Шакра (Индра). Тридцать три небесных [сферы] (санскр. траястринса) - в буддийской мифологии название второго уровня небес чувственного мира. Находится на вершине горы Меру.

[253] Это краткое жизнеописание Дао Ханя извлечено из записок Ле Така, составленных в 1333 г. Хотя оно не относится к числу древнейших повествований о Дао Хане и явно носит конспективный характер, мы даем его полный перевод. Дело в том, что сочинение Ле Така было написано в Китае и потому избежало многовековой анонимной редакторской правки вьетнамской книжной традиции.

[254] Тон Ты - возможно, это личное имя хоу Шунгхиена.

[255] Император Ли Тхан-тонг - новое воплощение Дао Ханя.

[256] Тхон (кит. цунь) - мера длины, вершок, около 3 см.

[257] Вычеркнул [для него] из налоговых списков несколько сотен дворов - устойчивая форма пожалования, означавшая, что налоги с этих крестьянских хозяйств, ранее поступавшие в государственную казну, отныне пойдут на содержание этого лица, монастыря или отправление посмертного культа.

[258] Страна Зяоти - древнее название Вьетнама.

[259] Сверхъестественная способность (вьет. тхан тхонг, санскр. риддхи) - в буддизме состояние совершенства, проявляющее себя в умении ходить по воде, воздуху, принимать любой облик и проч.

[260] Опущенный фрагмент приведен в разделе “Учитель и ученики. Диалог в тхиен-буддизме”.

[261] "Восемь превращений" (бат биен, кит. ба бянь) - буддийский термин, обозначающий сверхъестественные способности.

[262] Великое Государство - Китай.

[263] Дхута - странствующий монах.

[264] Петитом выделено примечание автора жизнеописания Тинь Зоя.

[265] Бо Я - древний музыкант и мастер игры на цине, а Чжун Цзыци - его гениальный слушатель, который с первого звука постигал замысел Бо Я.

[266] Техника созерцания - в тексте дословно "стиле созерцания" (вьет. тхиен фонг, кит. чань фэн).

[267] Опущенный фрагмент см. в разделе “Учитель и ученики. Диалог в тхиен-буддизме”.

[268] Писания из царства Лу и страны Тхиенчук - конфуцианские и буддийские сочинения. Царство Лу - родина Конфуция. Страна Тхиенчук (страна Небесного Бамбука) - одно из названий Индии.

[269] Наличное и отсутствующее (кит. ю-у) - категории традиционной китайской философии.

[270] Беседу Дам Кыу Ти с Динь Хыонгом см. в разделе “Учитель и ученики. Диалог в тхиен-буддизме”.

[271] Тангтхонг - досл. "глава, предволитель сангхи"

[272] Запретным называлось личное имя: после смерти человека на произнесение или написание этого имени налагалось табу.

[273] Танглук - досл. "регистратор сангхи".

[274] Виеннгоайланг - нечто вроде внештатного товарища министра.

[275] Великий муж - эпитет бодхисаттвы.

[276] Ответ Хюэ Шиня императорскому посланцу почти дословно воспроизводит ответ Чжуан-цзы правителю царства Чу (Ши цзи, гл. 61).

[277] Таняйдо тангтхонг - предводитель сангхи по левую сторону от [главной] улицы столицы

[278] “Фап ши чай нги” - "Регламент постных трапез в делах дхармы". “Тьы дао чанг кхань тан ван” - "Торжественные тексты-заклинания для бодхимандала", оба сочинения не сохранились и известны только по названиям.

[279] Фап хоа - сокращенное название сутры "Мяо фа лянь хуа цзин" (санскр. “Саддхармапундарика-сутра” - "Сутра о лотосе сокровенного закона", Лотосовая сутра). Одна из наиболее известных и популярных сутр в буддизме махаяны.

[280] Зыок-выонг (букв. "царь-врачеватель", кит. Яо-ван, санскр. Бхайшаджьяраджа)- один из популярных бодхисаттв, упоминаемых в Лотосовой сутре.

[281] Сутра Виен зяк - сутра о полном прозрении.

[282] Там куан(кит. сань гуань) - дословно "три усмотрения [истины]". В разных буддийских школах определяется по-разному.

[283] Манджушри - бодхисаттва, олицетворяющий мудрость.

[284] Далее следует обширный диалог Виен Тиеу с учениками, который полностью приведен в разделе “Учитель и ученики. Диалог в тхиен-буддизме”.

[285] В традиции вьетнамского буддизма школа Тхао Дыонга через наставника Сюэдоу Чжунсяня (981-1053) возводится к основателю течения Юньмэн, одного из пяти чаньских домов, а через него к шестому патриарху Хуэйнэну.

[286] Диалоги Тян Кхонга с учениками см. в разделе “Учитель и ученики. Диалог в тхиен-буддизме”.

[287] Кашьяпа - в буддийской мифологии один из учеников Шакьямуни. Последователи тхиен-буддизма считали его первым индийским патриархом своей школы, поскольку, как явствует из приведенного текста, только он понял смысл бессловесной передачи учения-дхармы от учителя к ученику. Тхонг Биен, таким образом, пересказывает здесь тхиенскую (чаньскую) легенду о возникновении этой школы.

[288] "Особая передача вне учения" - один из четырех главных принципов тхиен-буддизма, по преданию сформулированных в VI в. Бодхидхармой.

[289] Кашьяпа Матанга - индийский монах. По преданию китайского буддизма, Кашьяпа Матанга в правление императора Мин-ди династии Хань (58-75) принес учение Будды в Китай. С его именем связывается и первые переводы на китайский язык буддийских сочинений ("Сутра 42 статей", кит. "Сы ши эр чжан цзин").

[290] Бодхидхарма (ум. 528) - индийский монах. В традиции чань-буддизма считается 28-м общебуддийским патриархом и первым патриархом школы Чань. Прибыл в Китай из Южной Индии ок. 520 г.

[291] Чжии (538-597) - фактический основатель школы китайского буддизма тяньтай (тяньтай-цзун, вьет. тхиентай-тонг). Главный канонический текст школы - "Лотосовая сутра" (санскр. Саддхармапундарика-сутра). Школа сыграла важную роль в истории китайского буддизма, пришла в упадок в X в. Тяньтай - название горы в провинции Чжэцзян.

[292] Цаоси - название реки в Шаочжоу (ныне Шаогуань в пров. Гуандун). Там находился монастырь Баолиньсы (ныне Наньхуасы), в котором проживал шестой патриарх чань-буддизма Хуэйнэн.

[293] Сутра "Хоангием" (кит. Хуаянь цзин, санскр. Аватамсака-сутра) - одна из популярных сутр поздней махаяны, в Китае стала каноническим текстом школы Хуаянь-цзун.

[294] Фо Хиен (кит. Пусянь) - один из наиболее популярных бодхисаттв в буддийской мифологии (санскр. Самантабхадра).

[295] Закон двенажцати причинно-следственных связей (санскр. пратитья-самутпада) - в буддизме двенадцатичленная формула причинности.

[296] Пратьека-будда - мудрец, достигший личного просветления своими усилиями.

[297] Как игла [к магниту], как горчичное зернышко [к янтарю] - устойчивое словосочетание.

[298] Так называемые четыре печати дхармы (анитья, анатман, и т.д.).

[299] Ньылай (кит. Жулай) соотвествует санскритскому Татхагата.

[300] Нумерация фрагментов введена нами для удобства чтения, в оригинале отсутствует.

[301] "В десятых числах ноября" - перевод иероглифического бинома "чжун-ян" (досл. "двойная девятка", т. е. девятое число девятого месяца). Девятый месяц лунного календаря - это последний месяц осени, последние теплые дни перед наступлением зимних холодов, приход которых предвещает цветение хризантем. В параллельной строке сочетание "но стоит холоду уйти" обозначает первые весенние дни, наступление которых возвещается пением иволги. Осень и зима, хризантема и иволга, холод и тепло - вот те натурфилософские символы, которые, по мнению учителя, позволяют прояснить соотношение между Буддой и мудрецом.

[302] "С той истиной, что не видна" - условный перевод достаточно популярного в натурфилософской литературе термина "сюань-цзи", который дословно означает "тайная пружина, скрытый механизм, спусковой крючок" и т.д.

[303] Образы, которые приводит наставник, должны прояснить место и роль "тайной пружины" бытия в жизни любого человека.

[304] Триграммы Цянь и Кунь - геометрические символы классической "Книги Перемен", обозначающие в данном контесте прямую зависимость "сердечно-психической" жизни человека от солярной и лунной активности, которая, в свою очередь, отражаясь на "теле" природы, опосредованно воздействует и на тело человека.

[305] Великий Путь - в тексте "да дао" - магистральный путь развития мира. В устах монаха-послушника вопрос о Пути развития мира приобретает укоризненный оттенок: "заземленности" установки наставника он стремится противопоставить возвышенность традиционного идеала, нуждающегося в однозначном
определении.

[306] "Что свыше что-то там дано" - в тексте "кун лай", дословно "пришедшее из пустоты".

[307] "Осенней поступи металл" - поэтическая метафора холода.

[308] Цзин Кэ (? - 227 г. до н. э.) - наемный убийца, подосланный правителем княжества Янь убить будущего императора-объединителя Китая Цинь Ши-хуана. Заговор был раскрыт, а Цзин Кэ, в "назидание" другим, четвертован. Впоследствии вокруг имени Цзин Кэ возник ореол героизма.

[309] Государства Ци и Го - княжества эпохи Чжаньго на территории Шаньдуна.

[310] "Ты должен через край хватить" - в тексте дословно сказано: "а чтоб воды совсем не пить, тебе змеей пристало быть".

[311] "Скрепляющую жизни нить" - в оригинале эта идея передана иероглифом "ли", обозначающим, как видно из контекста, универсальное начало жизни.

[312] В этом фрагменте вновь употреблен термин "ли" в значении "резон, истинное суждение".

[313] Сюй Фу - алхимик-чародей периода династии Цинь (246-207 гг. до н. э.). По преданию, в целях продления жизни императора Цинь Шихуана снарядил на поиски "островов бессмертия" экспедицию из юношей и девушек, которая назад не вернулась.

[314] Дхармовое тело (санскр. дхармакая) - одно из трех тел или способов бытия Будды.

[315] Праджня (вьет. бат-ня) - в буддизме интуиция, высшее знание, трансцендентальная мудрость.

[316] Края плодов чистоты (вьет. тинь куа кань, кит. цзин го цзин) - дан дословный перевод, санскритский эквивалент не найден.

 

Указатели

 

Указатель имен

 

Авалокитешвара, Куанам дайши, Великий муж Авалокитешвара 100

Ань-тонг, см. Ли Тхиен То 98; 139; 141

Ау Дао Хюэ, см. Дао Хюэ 137

Ау, господин Ау, см. Дао Хюэ 170

 

Байчжан 130

Бан Тинь, Киеу Бан Тинь 131

Бан Тить, Нгуен Бан Тить 131

Бао Зяк 113

Бао Зяк, см. Хюэ Зык 96

Бао Зям, Киеу Фу 135; 136; 165

Бао Няк 142

Бао Тинь, Нгием Бао Тинь 121

Баочжи 133

Бигань 42

Бо Кай, Бо Кай дай выонг, Великий выонг Бо Кай, см. Фунг Хынг 65

Бо Я 115; 158

Бодхидхарма 128

Бой Да 100

Бу Чжи 62

Будда 43; 52; 53; 54; 83; 89; 92; 101; 111; 118; 121; 123; 127; 128; 129; 132; 134; 135; 138; 140; 141; 142; 146; 147; 153; 154; 155; 162; 163; 164; 165; 166; 170

Бхайшаджьяраджа, см. Зыок-выонг 121

Бэй Чжоу, династия Северная Чжоу VI в. 33

Вайшравана 89

Ван Ань Ши 69

Ван Ман 61

Ван Хань, Нгуен Ван Хань 46; 47; 48; 49; 92; 93; 94; 95

Вантханг-выонг, см. Динь Бо Линь 31

Вантху, Вэньшу, Манджушри 123; 128; 168

Виен Тиеу, Май Виен Тиеу, Май Чык 121; 123; 127; 130; 147; 148; 149; 150; 151; 152; 153; 154; 155; 156; 157; 158; 159; 160; 161

Виен Тхонг, Нгуен Нгуен Ык 96; 97; 98; 99

Виен Хок 97

Вималакирти 168

Винитаручи 129; 130

Винь Биет 100

Во Нгон Тхонг 129; 130

Вудык, Вудык-выонг 73; 82

Вуши, см. Тинь Зой 114

Выонг Тай 120

Выонг Хай Тхием, см. Тян Кхонг 125

Вэй, династия IV - VI вв. 63; 128

Вэнь-ди, император династии Хань 56

Вэньшу, см. Вантху 123

 

Гао Пянь 44; 50; 63; 71; 77; 80; 81

Гао Чжэнпин 65

Гао-цзу, император династии Суй 129

Гао-цзу, император династии Тан 77

Гао-цзу, император династии Хань 29

Го Цзюньбянь 40

Гоуман, см. Кау Манг 80

Гуань Лунфэн 42

 

Да Бао 83; 84; 91; 116; 144; 145

Дай Са, Хыа Дай Са 132; 133; 134

Дай Тян, Дай Тян фапши 102; 103; 106

Дай-хань хоангде, см. Ле Хоан 41

Дай-хань, см. Ле Хоан 41; 89; 100

Дай-цзун, император династии Тан 65; 77

Дам Зи Монг 57

Дам Кхи, см. Нго Ан 122

Дам Кыу Ти, см. Кыу Ти 117

Дам Тхан 73

Дам, Дам-тхи, урожденный Дам 122

Дам, правительница Дам 30

Данг Лам 106

Данг, Данг-тхи, урожденная Данг 37

Дангтяу, Дангтяу тхотхан, Дух-хранитель области Данг 85; 86

Данзя, императрица Данзя 33

Дао Кам Мок 49; 50

Дао Сы Чунг 120

Дао Тхуан Тян, см. Тхуан Тян 131

Дао У 169

Дао Хань, Ты Ло, Ты Дао Хань 54; 55; 57; 102; 103; 104; 105; 106; 107; 161; 162

Дао Хюэ, Ау Дао Хюэ 132; 134; 137; 138; 139; 166; 167

Динь Бо Линь, Динь Тиен-хоанг, Вантханг-выонг 28; 29; 30; 31; 32; 34; 35; 38; 39

Динь Диен 32; 37; 38; 40

Динь Зы 32

Динь Конг Чы 30

Динь Кхонг, Нгуен Динь Кхонг 43; 44

Динь Ла Куи, см. Ла Куи 44

Динь Лиен, Намвьет-выонг 28; 29; 34; 35; 37; 39

Динь Тиен-хоанг, см. Динь Бо Линь 29; 31; 32; 33; 34; 36; 72; 89

Динь Тоан, Ве-выонг Динь Тоан 38

Динь Туэ 119

Динь Ханг Ланг, см. Ханг Ланг 29

Динь Хыонг, Ла Динь Хыонг 116; 117; 121; 123; 144; 145; 146

Динь Хюэ 92

Динь, династия, X в. 33; 34; 36; 37; 38; 45; 49; 50

Динь, человек по фамилии Динь, см. Ла Куи 44

До Ань Ву 133

До Ань Хан 65

До Ба 77

До Бао, см. Фунг Хай 65

До Куан, см. Фунг Хынг 65

До Нган 93

До Ньеп, см. Ши Ньеп 63

До Тхить 30; 35

До Фап Тхуан, см. Фап Тхуан 87

До, До-тхи, урожденная До 54

Донгко, Дух горы Донгко 81; 82

Донгтинь, Донгтинь дайвыонг 73; 82

Доу Жун 62

Дун Фэн, Цзюнь И 63; 64

 

Жуань Цзюэ 87; 88; 90

 

Зиентхань, Зиентхань-хоу 102

Зиеу Нян, Ли Нгок Киеу 126; 165

Зой Кхонг 140

Зыктхань, Зыктхань-выонг 73; 82

Зыок-выонг, Яо-ван, Бхайшаджьяраджа 121

Зыонг Бой Да, см. Бой Да 100

Зыонг Дао Зя 117

Зыонг Динь Нге 26; 27; 30

Зыонг Кхонг Ло, см. Кхонг Ло 110

Зыонг Ма Ха, см. Ма Ха 100

Зыонг Хоан, см. Ли Зыонг Хоан 54; 55; 56

Зыонг, Зыонг-тхи хоангтхайхоу, императрица из рода Зыонг 53; 54

Зыонг, правительница Зыонг 28

Зяк Хай, Нгуен Зяк Хай 110; 111; 112; 165

Зяк-хоанг, Прозревший Владыка 104; 105; 106

 

И Лан, см. Линьнян 53

Инь, династия, см. Шан-Инь 34

 

Камлиньнян, см. Линьнян 95

Кан Дык, см. Ли Кан Дык 53

Кан Сэнхуэй, см. Кхыонг Тангхой 129

Као Тхинь Зат 73

Као, фукуок тхайбао из рода Као 131

Каонг, императрица Каонг 33

Као-тонг, см. Ли Лонг Чат 141

Кау Манг, Гоуман 80

Кашьяпа 128

Кашьяпа Матанга 128

Киеннинь, Киеннинь-выонг 133

Киеу Бонг 120

Киеу Конг Тиен 26; 28

Киеу Фу, см. Бао Зям 135

Киеукуок, императрица Киеукуок 33

Кимтхань, Кимтхань конгтюа, принцесса Кимтхань 140

Ко, Ко-тхи, урожденная Ко 122

Кокуок, императрица Кокуок 33

Конг Уан, см. Ли Конг Уан 49

Конфуций 117

Куанг Нгием, Нгуен Куанг Нгием 142; 169; 170

Куанг Чи, Нян Куанг Чи 95; 122; 130

Куанланг, см. Фунг Хынг 65

Куать Мао 42

Куать, Куать танглук, танглук по фамилии Куать 119

Куать, Куать тангтхонг, тангтхонг по фамилии Куать 138

Куен, см. Нго Куен 26; 27

Кун Юаньхуэй 62

Куок Бао Хоа 116

Кхайминь-выонг, см. Ле Лонг Динь 85

Кхонг Ло, Зыонг Кхонг Ло 110; 112; 164

Кху Лао, см. Фунг Хынг 65

Кхук Лам 44

Кхуонг Вьет, Нго Тян Лыу 88; 89; 90; 91; 144

Кхыонг Тангхой, Кан Сэнхуэй 129; 130

Кы Лык, см. Фунг Хай 65

Кыу Ти, Дам Кыу Ти 117; 145; 146

 

Ла Динь Хыонг, см. Динь Хыонг 116

Ла Куи, Динь Ла Куи 44; 45

Ла Тхиен Онг, см. Тхиен Онг 44

Лай Гун 61; 62

Лам Кхоанг 119

Лам Кху, см. Хюэ Шинь 119

Лам Фу 119

Лам Хюэ Шинь, см. Хюэ Шинь 119

Лам Шинь 119

Лао-цзы 117

Ле Ба Нгок 56

Ле Бат 140

Ле Ван Тхинь 74

Ле Ван Хыу 28; 32; 33; 40; 41; 51

Ле Дай-хань, см. Ле Хоан 40; 72; 77; 87; 88; 92; 93

Ле Кием 140

Ле Лонг Динь, Ти Чунг, Ле Нгоа-чиеу, Кхайминь-выонг 41; 42

Ле Мить 37

Ле Нгоа-чиеу, см. Ле Лонг Динь 41; 85; 93

Ле Тоан Нгиа 102

Ле Тонг Тхуан 140

Ле Тхыок, см. Чи Тхиен 140

Ле Фунг Хиеу 72; 73

Ле Хоан, Дай-хань хоанг-де, император Ле Дай-хань 36; 37; 38; 39; 40

Ле Чунг-тонг, Ле Лонг Вьет 46; 85

Ле, династия, XV - XVIII вв. 47

Ле, династия, Х в. 33; 34; 41; 47; 48; 49; 50; 87; 94; 100; 140

Ле, куаншат Ле 37

Ле, Ле-тхи, урожденный Ле, тяумук области Тянданг 126

Ле-тхи И Лан, см. Линьнян 53

Ли Ань-тонг, см. Ли Тхиен То 67; 79; 133; 136; 137; 138

Ли Бон, см. Ли Нам-де 33

Ли Зыонг Хоан, Ли Тхан-тонг, император Ли Тхан-тонг 56

Ли Кан Дык, Ли Нян-тонг, император Ли Нян-тонг 53

Ли Као-тонг, см. Ли Лонг Чат 57; 113

Ли Конг Уан, Ли Тхай-то, император Ли Тхай-то 45; 46; 47; 48; 50; 52

Ли Кхань Ван, Хиенкхань дайвыонг, Великий выонг Хиенкхань 45; 46

Ли Лонг Чат, Ли Као-тонг, император Ли Као-тонг 57

Ли Нам-де, Ли Би, Ли Бон, император Ли Нам-де 33; 76

Ли Нгок Киеу, см. Зиеу Нян 126

Ли Нгы 69

Ли Нян-тонг, см. Ли Кан Дык 54; 55; 58; 75; 94; 95; 96; 104; 124; 125

Ли Нят Тон, Ли Тхань-тонг, император Ли Тхань-тонг 53

Ли Тхай-то, см. Ли Конг Уан 40; 46; 51; 71; 73; 76; 84; 92; 93; 94

Ли Тхай-тонг, см. Ли Фат Ма 52; 68; 69; 72; 74; 81; 116; 117; 120; 122; 145

Ли Тхан-тонг, см. Ли Зыонг Хоан 97; 107

Ли Тхань-тонг, см. Ли Нят Тон 79; 125; 126

Ли Тхиен То, Ли Ань-тонг, император Ли Ань-тонг 67

Ли Тхыонг Киет 69; 70; 75; 125

Ли Фат Ма, Ли Тхай-тонг, император Ли Тхай-тонг 52

Ли Фат Ты 75

Ли Фук Ман 76; 77

Ли Хао Шам, Ли Хюэ-тонг, император Ли Хюэ-тонг, Туэ Куанг дайши, Великий наставник Туэ Куанг 57; 58; 59; 60

Ли Хюен Ши 73

Ли Хюи 75

Ли Хюэ-тонг, см. Ли Хао Шам 59

Ли Юаньси 71

Ли, господин Ли, см. Ли Конг Уан 94

Ли, династия, XI - нач. XIII вв. 33; 41; 46; 47; 48; 49; 52; 53; 59; 84; 91; 106; 107; 108; 109; 110; 123

Линькам, Линькам тхайхоу, императрица Линькам 123

Линьнян, Камлиньнян, Футхань камлиньнян, Ле-тхи И Лан, Линьнян хоангтхайхоу, императрица Линьнян 53; 54; 95; 130

Лой Ха Чать, см. Ха Чать 130

Лонгдо, Дух Лонгдо 80; 81

Лыонг Ван Ням, см. также Лыонг Ням Ван 77

Лыонг Ням Ван, см также Лыонг Ван Ням 120

Лыу Кхань Дам 55

Лю Бяо 61

Лю Гун 26; 27

Лю Дэн 40

Лю Хунцао 26; 27; 28

Лю, род Лю, императоры дома Хань 128

Лян, династия, VI в. 128

 

Ма Ла Ки Вык 129

Ма Ха Ма За, Махамайя, см. Ма Ха 100

Ма Ха, Ма Ха Ма За, Махамайя, Зыонг Ма Ха 100; 101; 102

Ма Юань 67

Май Виен Тиеу, см. Виен Тиеу 123

Май Чык, см. Виен Тиеу 123

Ман Зяк, Ман Зяк дайши, Нгуен Чыонг, Хоай Тин 95; 96; 132

Манджушри, см. Вантху 123

Мау Бак, Моу Бо 129

Мацзу 130

Ми Е 68

Мин, династия, XIV - XVII вв. 55

Минь Кхонг, Нгуен Минь Кхонг, Нгуен Ти Тхань 56; 57; 107; 108; 109

Минь Там, Фам Минь Там 121

Минь Чи, То Минь Чи, Тхиен Чи 139; 168

Моу Бо, см. Мау Бак 129

Мо-цзы 117

Мук Тхан 74

Му-цзун, император династии Тан 71

Мэн-цзы 27

 

Нам Зыонг 43; 102

Намвьет-выонг, см. Динь Лиен 35

Нгием Бао Тинь, см. Бао Тинь 121

Нго Ан, Дам Кхи 122; 123

Нго Куен, Тиен Нго-выонг 26; 27; 28; 30; 66; 75

Нго Ман 27

Нго Тхи Ши 29; 31; 33; 45; 48

Нго Тхонг Биен, см. Тхонг Биен 127

Нго Тхуан-де, см. также Нго Куен 88

Нго Тян Лыу, см. Кхуонг Вьет 88

Нго Фап Хоа, см. Тхонг Биен 130; 137

Нго Хоа Нгиа 141; 142

Нго Чам, см. Тинь Лык 134

Нго Ши Лиен 27; 28; 35; 36; 38; 42; 54

Нго, династия Х в. 30

Нго, местный богач по фамилии Нго 101

Нгоа-чиеу, см. Ле Лонг Динь 42; 43; 47; 85; 86

Нго-выонг, см. Нго Куен 77

Нгок-хоанг, Нефритовый император 67

Нгуен Бак 32; 35; 36; 37; 38; 39; 40

Нгуен Ван Хань, см. Ван Хань 92

Нгуен Зяк Хай, см. Зяк Хай 110

Нгуен Куанг Лой 102

Нгуен Куанг Нгием, см. Куанг Нгием 142

Нгуен Минь Кхонг, см. Минь Кхонг 107

Нгуен Нгием 34

Нгуен Нгуен Ык, см. Виен Тхонг 96

Нгуен Ти Тхань, см. Минь Кхонг 57

Нгуен Тинь Лай 59

Нгуен Туан 116

Нгуен Хоай То 95

Нгуен Чи Бао, см. Чи Бао 138

Нгуен Чыонг, см. Ман Зяк 95

Нгуи Куок Бао 132

Нгыман-выонг из рода Ле 140

Нинь Чыонг Тян 77

Нян-тонг, см. Ли Кан Дык 53; 54; 69; 95; 106; 110

 

Пань-гэн 50

Пусянь, см. Фо Хиен 132

 

Самантабхадра, см. Фо Хиен 132

Сестры Чынг, см. Чынг Чак и Чынг Ни 67

Су Дин 67

Сун, династия, X - XIII вв. 35; 39; 40; 42; 69; 70; 87; 93; 108; 133

Сунь Хао 43

Сунь Цюань 62

Сунь Цюаньсин 40

Су-цзун, император династии Тан 77

Сэнцань 129

Сюй Фу 155

Сюнь Юй 62

Ся, династия, XXI - XVI вв. до н. э. 33; 42; 43; 50

Сян Юй 29

Сянь-ди, император династии Хань 61

Сяо И 26

 

Тай И 64

Тай-гун 29

Тай-цзун, император династии Тан 73

Тан, династия, VII - X вв. 40; 43; 44; 45; 63; 65; 71

Танг, Танг-тхи, урожденная Танг 102

Танцянь 129

Тань Шоусинь 42

Те Ку, правитель Чампы 69

Ти Кыонг Лыонг 129

Ти Тхань 83

Ти Тхань, Нгуен Ти Тхань, см. Минь Кхонг 107

Ти Чунг, см. Ле Лонг Динь 41

Тиен Нго-выонг, см. Нго Куен 27; 28; 66; 72

Тиен-хоанг, см. Динь Бо Линь 32; 37

Тиеу Тхань, Ли Тиеу Тхань, принцесса Тиеу Тхань, Ли Тиеу-хоанг, императрица Тиеу-хоанг 58; 59

Тиеукхань 120

Тинь Зой, Тю Хай Нгунг, Вуши 67; 112; 113; 114

Тинь Лы, см. Чи Тхиен 140

Тинь Лык, Нго Чам 134

То Лить 71

То Минь Чи, см. Минь Чи 139

То Хиен Тхань 138; 141; 142

Тон Ты, см. Шунгхиен-хоу 106; 107

Туэ Куанг дайши, Великий наставник Туэ Куанг, см. Ли Хао Шам 59

Туэ Лам 79

Тхай-то, см. Ли Конг Уан 51; 73; 82

Тхай-то, см. Чан Тхыа 59

Тхай-тонг, см. Ли Фат Ма 68; 73; 81; 82

Тхан, Тхан-конг, господин Тхан 126

Тхан-тонг, см. Ли Зыонг Хоан 106; 111

Тханьзыонг, Тханьзыонг-конг 132

Тханьки, Тханьки-хоу 106

Тханькуанг, Тханькуанг-хоу 106

Тханькхань, Тханькхань-хоу 106

Тхань-тонг, см. Ли Нят Тон 53; 54; 69; 121

Тхао Дыонг 125

Тхао Нят 125

Тхе-тон, Превосходнейший в мире, Будда 107

Тхи Шать 67

Тхиен Лао 52; 116; 145

Тхиен Онг, Ла Тхиен Онг 44; 92

Тхиен Чи, см. Минь Чи 139; 169

Тхиенде, Индра, Шакра, Небесный Владыка 89

Тхиенкык, Тхиенкык конгтюа, принцесса Тхиенкык 133

Тхиенхюэ 120

Тхонг Биен, Нго Тхонг Биен, Нго Фап Хоа, Чи Кхонг 127; 128; 129; 130

Тхонг Тхиен 44

Тхонг Хюен 110; 111

Тхуан Тян, Дао Тхуан Тян 131

Тхыонг Тиеу, Фам Тхыонг Тиеу 169; 170

Тхыонгде, Шанди, Верховный небесный император 72; 77

Тхюи Минь, Тхюи Минь хоангко, императорская наложница Тхюи Минь 137

Ты Винь 102

Ты Дао Хань, см. Дао Хань 54

Ты Ло, см. Дао Хань 105

Тю Хай Нгунг, см. Тинь Зой 67

Тю, Тю-тхи, урожденная Тю 114

Тян Кхонг, Выонг Хай Тхием 125; 126; 130; 163; 164

Тян Лыу, см. Кхуонг Вьет 88

Тянь-юань, император Тянь-юань хуанди, Юй Вэньюнь 33

 

У Цюй 62

У, династия, см. также Указатель названий 43; 63; 65

У-ван 49

У-ди, император династии Лян 133

Уиву 120

 

Фам Кы Ланг 39; 72

Фам Ман 72

Фам Минь Там, см. Минь Там 121

Фам Тием 72

Фам Ты 113

Фам Хап 72

Фам, Фам-тхи, урожденная Фам, императрица Фам 45; 46

Фан Ат 102

Фап Бао 131

Фап Тхуан, До Фап Тхуан, До Фапши 87; 88; 90; 100

Фап Хиен 129; 130

Фи Шинь 102

Фо Хиен, Пусянь, бодхисаттва Самантабхадра 132

Фу Чи 87

Фудонг, Дух-хранитель округи Фудонг и монастыря Киеншо 82

Фунг Ан 65

Фунг Зянг Тыонг 142; 143

Фунг Та Тю 58

Фунг Хай, Кы Лык, До Бао 65

Фунг Хынг, Кху Лао, Куанланг, До Куан, Бо Кай дай выонг 65

Фунгкиен дайвыонг 120; 126

Футхань камлиньнян, см. Линьнян 127; 129

 

Ха Чать, Лой Ха Чать 130

Ханг Ланг 29; 34; 35

Хань, династия Южная Хань 77

Хань, династия, III в. до н. э. - III в. н. э. 40; 61; 62; 128

Хау Тхо 79; 80

Хиенкхань дайвыонг, Великий выонг Хиенкхань, см. Ли Кхань Ван 93

Хиенминь 120

Хиты 120

Хоай Тин, см. Ман Зяк 95; 96

Хоан, см. Ле Хоан 38

Хоу Жэньбао 39; 40; 93

Хоу Нго-выонг, Намтан-выонг 28; 29; 72; 75

Хоу Нго-выонг, Тхиеншать-выонг 28; 29

Хоу Так 66; 80

Хуайюнь 130

Хуань-ди, император династии Хань 61

Хунцао, см. Лю Хунцао 27

Хуэйнэн 44; 128

Хыа Дай Са, см. Дай Са 132

Хюэ Зык, Нгуен Хюэ Зык, Бао Зяк 96

Хюэ Шинь, Лам Хюэ Шинь, Лам Кху 119; 120; 121; 130

Хюэ-тонг, см. Ли Хао Шам 60

 

Цаоси, см. Хуэйнэн 128; 130

Цзе, Сяский Цзе 42

Цзин Кэ 150

Цзин-дэ, вэйчи Цзин-дэ 73

Цзинь, династия X в. 26; 37

Цзинь, династия, III - V вв. 63; 71

Цзиньский Ци-ван, Ши Чжунгуй 28

Цзыци, Чжун Цзыци 115

Цзюнь И, см. Дун Фэн 63

Цзянь Юань 169

Цюань Дэюй 130

Цюй Хэ 77

Цюй Цзин 61

 

Чан Минь Конг 29; 30

Чан Тху До 58; 59; 60

Чан Тхыа, Тхай-то, Чан Тхай-то 58; 59

Чан Ты Кхань 58

Чан, династия, XIII - XV вв. 47; 60; 63; 66; 67; 68; 70; 71; 72; 74; 77; 80; 81

Чжан Цзинь 61

Чжан Ши 62

Чжао Фэнсюнь 40

Чжао-гун, господин Чжао 65

Чжии 128

Чжоу, династия, XI - III вв. до н. э. 33; 38; 50; 66

Чжоу, Чжоу-синь из дома Шан 42

Чжоу-гун 38

Чжуан-цзы 117

Чжэ-цзун, император династии Сун 124

Чи Бао, Нгуен Чи Бао 138; 139; 166; 167

Чи Кхонг, см. Тхонг Биен 127

Чи Тхиен, Тинь Лы, Ле Тхыок 140; 142

Чиеу Вьет-выонг, Вьет-выонга из рода Чиеу 75

Чиеу Да 62

Чиеу, род Чиеу/Чжао 30; 33

Чиньминь, императрица Чиньминь 33

Чу Чи 88

Чу, царство, см. также Указатель названий 170

Чунг-тонг, см. Ле Чунг-тонг 85

Чынг Ни 67

Чынг Чак 67

Чыонг Ба Ты 77

Чыонг Кат 75; 76

Чыонг Хонг 75; 76

Чэн Тан 49

Чэн-ван 50

Чэнь Циньцзо 40

 

Ша Доу 68

Шакьямуни, см. Будда 88; 127; 140

Шан-Инь, династия XVI - XI вв. до н. э. 50

Ши Ньеп, Ши Се, Ши-выонг 61; 62; 63; 64

Ши Ты 61

Шунг Фам 162

Шунгхиен, Шунгхиен-хоу, Тон Ты 54; 105; 106

Шунь 59; 70

 

Юань, династия XIII - XIV вв. 77

 

Янь Вэн 133

Яо 58; 59; 70

Яо-ван, см. Зыок-выонг 121

 

Указатель названий

Ай, Айкуан, уезд Ай 87 Ай, Айтяу, область Ай 26; 27; 36; 101 Андо, Тхиенчук, Индия 103

Указатель сочинений

Алмазная сутра, см. Ким кыонг кинь 140; 169 Бао кык чуен, см. Повесть о высшем воздаянии 63 Бо тат хиеу шам хой ван 88

Указатель терминов

ак, э, зло 101; 122 ак-нгиеп, недобрая карма 135 ам, инь, женское начало 58

АНТОЛОГИЯ ТРАДИЦИОННОЙ ВЬЕТНАМСКОЙ МЫСЛИ

X- началоXIII вв.

Утверждено к печати Ученым советом Института философии РАН

Редактор М.Т.Степанянц

Художник В.К.Кузнецов
Корректор Г.М.Аглюмина

Лицензия ЛР № 020831 от 12.10.93 г.

Подписано в печать с оригинал-макета 00.00.95.
Формат 60х84 1/16. Печать офсетная. Гарнитура Таймс.
Усл.печ.л. 00,00. Уч.-изд.л. 00,00. Тираж 500 экз. Заказ № 002.

Оригинал-макет изготовлен в Институте философии РАН
Компьютерный набор А.В.Никитин
Компьютерная версткаМ.В.Лескинен

Отпечатано в ЦОП Института философии РАН
119842, Москва, Волхонка, 14