Наряду с принципиальными и основными законами важнейшее место в структуре диалектики занимают категории, которые отражают всеобщие стороны, свойства, отношения, присущие не всем процессам и явлениям.
Свои категории, точнее их систему, образующую логическое основание, имеют и частные науки. Особенности философских категорий в отличие от категорий частных наук состоит в их всеобщем характере, в том, что они обретают всеобщие стороны. В то же время поле применимости категорий частных наук ограничивается рамками предмета каждой данной науки.
Сами диалектические категории выступают в качестве ступеней углубления познания объективного мира. Поэтому сама система категорий является открытой и с развитием познания пополняется и обогащается.
В то же время категории выполняют методологическую функцию и выступают в роли средств и инструментов познания.
Прослеживая историю философии, можно сказать, что этапным на пути развития учения о философских категориях являются труды Аристотеля, Канта, Гегеля.
Особое место среди философских категорий занимают такие чрезвычайно объемные понятия, как бытие, материя, движение, пространство и время.
В теории диалектики ее принципы, законы и категории органически связаны между собой. Принципы диалектики находят свое выражение в ключевых категориях всеобщей связи и развития, а свою конкретизацию принципы находят в законах и категориях. Равным образом и основные законы диалектики, их содержание может быть выражено лишь через целую систему категорий, таких как качество, количество, мера, скачки, тождества, различие, противоположность, противоречие и т.д.
В свою очередь категории диалектики, одна из важных черт которых состоит в их парности и противоречивости, в их связи и взаимозависимостях, выступают в качестве особых законов диалектики, хотя и не основных. Это законы причинности, взаимосвязи сущности и явления, формы и содержания, возможности и действительности и т.д.
Все это свидетельствует о необходимости совместного изучения законов и категорий диалектики. Рассматривая тот или иной закон, мы одновременно усваиваем содержание категорий, которые его выражают. В свою очередь, изучая категории в их связях, мы раскрываем неосновные законы диалектики. Равным образом это относится и к реализации методологической функции диалектики, использованию законов и категорий в их органическом единстве в качестве средств, инструментов познавательной деятельности.
Единичное, общее и особенное.Мир предстает перед нами как совокупность предметов, явлений, процессов, которые, будучи связаны между собой, в то же время относительно самостоятельны, отграничены, обособлены друг от друга. Каждый такой предмет, явление, процесс представляют собой нечто отдельное – этот диван, этот стол, этот камень и т.д.
Всякое отдельное соединяет в себе противоположные стороны – неповторимое, индивидуальное или единичное и одновременно повторяющееся, свойственное не одному, а целому ряду сходных предметов, т.е. общее.
Понятие единичного выражает относительную обособленность в пространстве и времени вещей, событий, присущие им неповторимые специфические особенности, составляющие их уникальную качественную и количественную определенность.
В мире нет двух абсолютно тождественных вещей, событий. При подобной тождественности эти вещи просто слились бы в одну. Каждая вещь, каждое событие индивидуально и характеризуется уникальными, только им присущими признаками. Прав был Лейбниц, который полагал, что на дереве не найти двух листьев, абсолютно схожих между собой, тождественных друг другу.
Но единичное в то же время конкретной формой своего существования обязано определенной системе закономерно сложившихся связей, в рамках которых оно возникает.
Так, система наследственности лежит в основе воспроизводства отдельных особей данного вида. Конкретная технология определяет появление на свет единичного представителя серийной продукции – скажем, метиза или телевизора какой-то марки, или, наконец, автомобиля данной модели. Если эти общие требования технологии не соблюдены, то изделие будет забраковано, и, таким образом, не состоится.
Проще говоря, в единичном, отдельном всегда «просвечивает» общее. В некотором единичном индивиде Иване, например, просматриваются общие признаки, присущие всем людям. Единичное оказывается в то же время общим, если оно относится к классу предметов, например, автомобилей.
Причем это общее не существует само по себе, отдельно от единичного, оно проявляется в нем и через него как закономерность его функционирования, существования и развития.
Общее, всеобщее выражает сущность, принцип бытия единичных вещей, совпадение существенных свойств некоторого множества предметов, образующих в силу этого определенный класс.
Как внешнее сходство вещей, общее доступно непосредственному восприятию как закономерность и сущность вещи, оно отражается в форме понятий, теорий (в понятиях массы, стоимости, материи, в теории государства, в таблице Менделеева). Постижение глубинных основ общего достижимо лишь средствами мышления.
Общее – его, так сказать, объем – может быть различно. Всеобщее выражает такие стороны вещей, которые присущи всем без исключения объектам. Всеобщий характер носят законы и категории диалектического материализма.
Меньшей степенью общности отличаются общие закономерности отдельных форм движения живой природы, общественной жизни и т.д.
Особое место в диалектическом соотношении единичного и общего занимает особенное. Оно выступает как общее по отношению к единичному и как единичное по отношению к общему большей степени общности.
Так, по отношению к "этому русскому" (как единичному) понятие "русский" выступает как общее, а по отношению к понятию "славянин" оно есть единичное, т.е. выступает как особенное.
При более глубоком рассмотрении особенное оказывается опосредствующим между единичным и общим, выступает как объединяющее их начало.
"Этот лев" – это же не просто млекопитающее, но и плотоядное млекопитающее, т.е. оказывается и тем и другим, иными словами, выступает как особенное.
Таким образом, в процессе познания противоположности общего и единичного снимается категория особенного, которая выражает общее в его реальном, единичном, воплощении и единичное в его единстве с общим.
Итак, единичное и общее, во-первых, образуют диалектическую пару и отдельно друг от друга не существуют. Во-вторых, общее всегда проявляется в единичном и через единичное.
Поэтому прежде всего диалектический материализм решительно выступает против идеализма, который отрывает общее от единичного и превращает его в виде понятия, идеи, духа в демиурга (творца) единичного.
Идеализм (как и средневековый реализм) настаивает на самостоятельном, отдельном от единичного существовании общего, неправомерно отрывая его от единичного.
Напротив, эмпиризм (в средние века номинализм) абсолютизирует единичное, отрицая реальное существование общего в единичном, рассматривая общее понятие лишь как знак для обозначения сходных предметов.
Обе крайности несостоятельны, поскольку они разрывают единое целое, реально представленное в предметах и явлениях.
Рассматриваемые категории имеют важнейшее методологическое значение. Прежде всего они позволяют увидеть необходимость и возможность движения познания как от единичного к общему (индукция), так и от общего к единичному (дедукция), больше того, вскрывают органическое единство индукции и дедукции.
Рассматриваемые категории важны и в том отношении, что они ориентируют на познание общего, закономерностей бытия и развития предметов как условия успешного решения частных задач и вопросов, касающихся отдельных предметов. Знание общего, законов природы и истории – основа всей практической деятельности.
Вместе с тем, диалектика рассматриваемых категорий требует учитывать и особенное, специфическое в объектах и процессах, поскольку оно существует объективно.
Сущность и явление.Явление и сущность выражают сложное противоречивое единство внутренней и внешней сторон предметов, вещей и процессов действительности.
Вместе с тем, явление и сущность выступают и как категории познания, отражая диалектическое единство чувственной и рациональной сторон познания, движение познания вглубь предметов на основе познания их внешних черт и сторон.
Сущность характеризует совокупность глубинных связей, отношений и внутренних законов, составляющих основу движения материальных и духовных систем и определяющих главные черты и тенденции их развития.
Явление же характеризует конкретные события, вещи или процессы, выражающие внешние стороны предмета и представляющие собой форму обнаружения некоторой сущности.
Так, сущность света и цвета составляет электромагнитное излучение, его закономерности. Эта сущность обнаруживает себя в громадном разнообразии лучей – от инфракрасных до ультрафиолетовых, рентгеновских и т.д., выступающих в качестве явлений, обнаружения сущности.
Сущность жизни составляет обмен веществ, подчиненный определенным закономерностям, а обнаруживается она в чрезвычайном многообразии явлений жизни, во многих тысячах видов растений и животных.
Сущность и явление, таким образом, всегда выступают в диалектическом единстве. Любое явление предполагает сущность, всякая сущность обнаруживает себя в определенных явлениях. Таким образом, сущность является, явление существенно.
Сущность листа растения выражается в его функциях дыхания и преобразовании световой энергии в химическую. В то же время эта единая сущность выражается в огромном множестве проявлений – иглы хвойных деревьев совсем не похожи на листья дубы или березы, и резко отличаются от листьев клена и т.д.
Равным образом звук в самых разнообразных проявлениях имеет единую сущность – колебания упругой среды. Нельзя, таким образом, отделить явление от сущности и наоборот – сущность от явления.
Именно поэтому несостоятельна позиция агностицизма, агностиков Юма и Канта, воспроизводимая в современных условиях их последователями, которые отрывают явление от сущности, вырывают между ними пропасть.
Так, Юм, утверждая, что нам в нашем восприятии даны явления, считал, что их основа и сущность нам неизвестны и непознаваемы.
Кант, в отличие от Юма, признавал объективное существование внешнего мира как причины ощущений, однако, утверждал, что эта совокупность вещей в себе, недоступных нашему познанию. Что же касается явлений, то для него это не внешняя сторона вещей, а лишь наши ощущения, которые не имеют отношения к вещам в себе, т.е. к сущности. И в одном, и в другом случае отчетливо виден отрыв сущности от явлений и наоборот.
Вместе с тем, единство сущности и явлений внутренне противоречиво. Рассмотрим некоторые аспекты противоречий между сущностью и явлением.
Прежде всего сущность и явление в первом приближении выступают как внутреннее основание предмета или процесса и его внешняя сторона, внешнее обнаружение этого основания.
Идя глубже, мы обнаруживаем, что сущность выступает как нечто единое, а явление как некоторое множество. Сущность света, например, обнаруживает себя в широкой гамме различных цветов и излучений.
Далее противоречивость явления и сущность видна в том, что сущность выступает как общее, тогда как явление представляет собой единое. Понятие дом, в котором выражена его сущность как жилья для человека, обнаруживает себя в едином и через единичное, т.е. в тысячах и тысячах различных домов.
Нельзя не видеть, что сущность выражает нечто устойчивое, сохраняющееся в вещи, тогда как явление – более подвижную, изменчивую ее сторону. Явления могут варьироваться, изменяться, а сущность при этом остается одной и той же, пока предмет или процесс сохраняет свою количественную и качественную определенность.
Именно поэтому понятие сущности тесно связано с понятием закона как выражением общих необходимых существенных повторяющихся связей в явлениях и процессах. При этом сущность предмета или процесса выражается не в каком-то одном, а в целой системе законов, в закономерности их функционирования и развития.
Но если это так, то категории сущности и явления по-разному соотносятся с понятиями необходимости и случайности. В сущности и через сущность реализуются прежде всего необходимые связи, в явлении же в большей мере, чем в сущности, присутствует элемент случайного.
Однако момент устойчивости, который мы отметили, характеризуя сущность, вовсе не означает ее неизменности, ее рассмотрения как чего-то раз и навсегда данного. Так, просветители XVIII в. исходили из вечной и неизменной "сущности человека". В действительности, сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному человеку. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений. А это значит, что с изменением системы общественных отношений изменяется и сущность самого человека. Нельзя не видеть, что при единой сущности жизни, – а ею является обмен веществ, – сама эта сущность изменяется по мере развития живой природы, меняются типы обмена веществ в ходе усложнения живых организмов. Поэтому устойчивость сущности не абсолютна, а лишь относительна. Это вытекает уже из соотносительности сущности и явления: если изменчивы явления, то изменчива и сущность.
Противоречие между сущностью и явлением с особенной яркостью проявляется в тех случаях, когда резко обнаруживается несовпадение сущности и формы ее проявления. Подобное несовпадение характеризует категория видимости или "кажимости".
Так, суточное движение Земли вокруг своей оси создает видимость движения Солнца вокруг Земли, что и проявляется в обыденном описании этого процесса: "Солнце всходит и заходит". Эта видимость и была одной из причин живучести геоцентрической системы Птоломея.
Взаимосвязь сущности и явления проявляется и в их переливе, переходе друг в друга. Сама сущность, так сказать, многоэтажна и может выступать как сущность первого, второго и т.д. порядка. При этом сущность первого порядка выступает как явление по отношению к сущности второго порядка и т.д. Это можно проиллюстрировать следующим примером, правда, из области познания. Уже в курсе физики в неполной средней школе ученик получает некоторое представление об электричестве, "добирается" до сущности первого порядка, в старших классах средней школы эти представления углубляются – ученик выходит на сущность второго порядка, в вузе в курсе ТОЭ студент делает следующий шаг вперед – достигает сущности третьего порядка, а исследователь, находящийся на передовых рубежах науки, стремится проникнуть в сущность следующего, четвертого порядка и т.д.
Таким образом, сущность и явление находятся в диалектическом, противоречивом единстве. Это обнаруживается и в процессе познания, поскольку эти понятия характеризуют не только предметы и процессы объективного мира, но с неизбежностью выступают в качестве категорий познания, инструментов познания.
Проникновение в сущность предметов и процессов, ее познание возможно лишь через познание явлений. Сложность этой задачи состоит в том, что, как уже показано выше, единство явления и сущности противоречиво. Сущность скрыта, не лежит на поверхности, "является" через свою противоположность, она должна быть вскрыта в калейдоскопе явлений.
В процессе познания внешние стороны предметов, явления даны нам в ощущениях. Вычленить в ощущениях существенное и несущественное, выделить в единичном общее, во многом единое может только мышление. Иными словами, движение от явления к сущности – это движение от познания чувственного к мышлению, к рациональному познанию, способному преодолеть противоречие между сущностью и явлением, между видимым и невидимым, внешним и внутренним в предметах и процессах.
Процесс раскрытия сущности осуществляется в познании структуры, целостности, причин предмета, законов его функционирования.
При этом многопорядковость и многослойность сущности определяет и многоступенчатость ее постижения. Развитие разума и его высшего воплощения – науки – дает возможность шаг за шагом переходить к познанию сущностей все более высокого порядка.
Подобное движение познания мы можем проследить на примере познания атомарной структуры вещества – от первых, во многом наивных, представлений Демокрита, Эпикура, Тита Лукреция Кара, мысль исследователей шла дальше вперед к идеям Дальтона, Авогадро и других, к гениальному открытию Менделеева, его периодическому закону, затем к открытию делимости атома и дальнейшим достижениям атомной физики.
Равным образом это движение науки ко все более глубокой сущности вещей можно видеть и на примере развития небесной механики. Уже в весьма далекие времена люди подметили различие между движением планет и "покоем" так называемых неподвижных звезд. Это было постижением сущности первого порядка.
Следующим шагом явилось осознание того фундаментального факта, что вопреки чувственной видимости Земля и планеты вращаются вокруг Солнца. Великое открытие Коперника было проникновением в сущность второго порядка. Сущность еще более глубокого порядка была раскрыта Ньютоном, объяснившим движение планет законом всемирного тяготения.
Очередным этапом явилось постижение движения звезд в галактике и движения нашей Галактики по отношению к другим галактикам.
Таким образом, сущность и явление выступают и как характеристики объективного мира и как категории познания. Они дают возможность глубже понять диалектику процесса познания, движения познающего субъекта от чувственных данных, фиксирующих явления, к абстрактному мышлению, способному проникнуть в сущность вещей и отразить ее в понятиях. Более того, эти характеристики дают возможность осмыслить диалектику процесса познания как поэтапного постижения сущностей все более глубокого порядка.
Вместе с тем, диалектическая связь сущности и явления широко используется и в практической деятельности людей.
Диалектика взаимосвязи этих категорий направляет познание и практику на то, чтобы не останавливаться на поверхности событий и процессов, а идти дальше, проникать в их глубину, так как лишь при этом условии возможно правильно ориентироваться в природных и социальных процессах.
Это имеет отношение не только к проблемам, являющимся предметом научного интереса, но и к явлениям повседневной жизни. Зачастую о человеке судят по чисто внешним признакам, по одежке встречают. Но для правильной оценки необходимо большее: нужно, как говориться, с человеком пуд соли съесть, чтобы понять его разнообразные человеческие качества – ум, деловые способности, нравственные и политические, эстетические вкусы и т.д.
Иными словами, осознание диалектики категории сущности и явления формирует непримиримость ко всякому верхоглядству, скольжению по поверхности, стремление глубоко вникать в суть дела, умение не ограничиваться внешними фактами, а идти к их основе, их сущности.
Часть и целое.К числу категорий, характеризующих устройство мироздания, его организацию принадлежит целая группа понятий. Это такие категории, как часть и целое, система, элементы и структура, форма и содержание.
Мы остановимся далее на характеристике категорий часть и целое, форма и содержание. Что же касается категорий система, элементы, структура, близких к названным, то их анализ уже дан выше в процессе рассмотрения принципов диалектики.
Каждый предмет выступает как некоторое целое – атом, клетка, организм, общество. В то же время практически любой предмет включает в себя определенные части, элементы. Так, атом как целое, включает в себя большее или меньшее число элементарных частиц, живой организм – определенные органы и ткани.
При поверхностном взгляде может сложиться впечатление, что целое является всего лишь простой суммой частей. Подобный чисто суммативный подход, характерный для старого механистического материализма, нельзя, однако, признать правильным.
На деле этот подход достаточен лишь в самых простейших случаях: куча песка или груда камней как сумма песчинок или камней. Напротив, в сложноорганизованных объектах целое несводимо к простой сумме частей. Здесь соотношение целого и частей выглядит гораздо сложнее. С одной стороны, целое приобретает на основе определенной связи частей новые интегративные свойства и обретает тем самым качество целостности. С другой стороны, и части лишь в рамках целого на основе связи с другими частями наделяются такими свойствами, которыми они вне целого не обладают. Например, часы как целое способны показывать время, что обеспечивается взаимодействием частей в них. С другой стороны, части часов вне целого теряют свое самостоятельное значение и лишь в составе целого приобретают определенные функции: пружина – приводить в движение механизм, а система зубчатых колес – передавать движения и т.д.
Вместе с тем, мера целостности объекта может быть различной – от уровня простой суммы частей неорганизованной их совокупности к организованному целому, в котором связи частей обеспечивают целостность объекта и несводимость его к простой сумме частей, хотя на этом уровне части еще могут быть обособлены от целого.
Наконец, верхний уровень целостности – органические системы, в которых свойства частей полностью определяются целым и его компонентами, части, скажем, органы животного, не могут существовать отдельно, обособленно от него.
Поэтому познание целого и частей в органичных системах происходит одновременно: выделяя части в процессе анализа, мы рассматриваем их как элементы данного целого, а результат их синтеза выступает как состоящее из частей.
Таким образом, можно сказать, что часть и целое – категории, выражающие отношение между совокупностью частей, входящих в состав отдельного объекта, и связью, которая их объединяет и приводит к появлению у совокупности новых (интегративных) свойств и закономерностей, не присущих предметам в их разобщенности.
Грубо говоря, на сумме отдельных деталей, из которых можно построить автомобиль, не только далеко, но и близко не уедешь. Лишь будучи собранными в определенном порядке, они приобретают интегративное свойство быть транспортным средством.
Сам характер связей между частями целого предопределяет существование ряда типов целостности: 1) целые, основанные на связях строения – кристалл, дом; 2) целые, основанные на функционировании и действии частей – механизмы, организмы; 3) целостности, базирующиеся на связях развития – эмбрионы. Соответственно, можно выделить три типа генетических связей целостности – структурный, функциональный и генетический.
Таким образом, в оценке диалектического единства части и целого диалектико-материалистическая философия противостоит элементаризму, исходящему из одностороннего разложения сложного на его простые составляющие, механицизму, сводящему органичное целое к сумме частей и, наконец, редукционизму, пытающемуся свести сложное к простому, элементарному. Вряд ли может быть признана и позиция холицизма, мистифицирующего целое.
Форма и содержание.Предмет как некоторая целостность всегда определенным образом организован. Эту сторону действительности отражают категории формы и содержания.
Форма по-латыни буквально означает "вид", "наружность". В обыденном, житейском употреблении мы часто используем термин "форма" именно в этом значении. Однако в данном случае мы имеем дело с тем, что в философии называют внешней формой. Подлинный смысл категории "форма" может быть правильно понят лишь в сопоставлении с парной ей категорией содержания. Действительно, не существует формы как таковой самой по себе, любая форма всегда так или иначе связана с определенным содержанием. Проще говоря, любой предмет, объект есть противоречивое единство содержания и формы.
Содержание – это определенным образом упорядоченная совокупность элементов и процессов, образующих предмет, основу его существования и развития. Форма же выступает как способ существования и выражения содержания, его различных модификаций. Еще одно значение понятия формы – внутренняя организация содержания.
Атом химического элемента имеет не только свое содержание – известным образом связанную совокупность элементарных частиц, ядра и электронной оболочки, но и определенную форму – как способ выражения содержания, его известную организацию, которая может варьироваться, как это наблюдается у изотопов.
Содержанием различных кристаллов является совокупность атомов или молекул, находящихся в тесной взаимосвязи, а форма представляет собой строение кристаллической решетки, в которой атомы и молекулы расположены строго определенно друг относительно друга.
Таким образом, содержание всегда, так или иначе, оформлено, а форма всегда содержательна.
Ф. Энгельс писал: "Вся органическая природа является одним сплошным доказательством тождества или неразрывности формы и содержания. Морфологические и физиологические явления, форма и функция обусловливают друг друга" (Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. – Соч. – 2-е изд. – Т.20. – С.483).
Равным образом и в общественной жизни способ производства представляет собой единство содержания (производительных сил) и формы (органически связанных с производительными силами производственных отношений).
Содержание предприятия составляет конкретная деятельность работающих на нем людей, а форма представлена организацией, расстановкой и соподчинением занятых в нем кадров.
Мы уже отметили выше, что форма не есть нечто внешнее по отношению к содержанию, лишь наложенное на него, она внутренне присуща содержанию, пронизывает его так, что содержание оформлено, а форма содержательна.
Больше того, содержание и форма – это такие противоположности, которые могут переходить друг в друга. Так, производственные отношения, выступая в роли формы по отношению к производительным силам, в то же время в качестве экономического базиса выступают как содержание по отношению к надстройке. Больше того, сами производственные отношения или производительные силы, рассматриваемые по отдельности, имеют свое особенное содержание и свою форму.
Мы начали наш анализ с утверждения о диалектичности, противоречивости взаимосвязи содержания и формы как сторон единого предмета. Диалектическая взаимосвязь формы и содержания особенно ярко обнаруживается в развитии предметов и явлений.
Ведущая роль во взаимосвязи содержания и формы, вопреки утверждениям идеалистов, начиная с Аристотеля, отстаивающих примат формы над материей, принадлежит содержанию.
Движущаяся материя в ее конкретном состоянии есть содержание предметов, явлений, выступающее в многообразных формах. По мнению Маркса, материя является субъектом всех изменений.
Именно поэтому формы определяются содержанием, они не имеют отдельного от содержания субстрата. Основанием формы является содержание, и поэтому форма находится в зависимости от содержания как определяющей стороны.
Так, именно содержание способа производства, характер и уровень развития производительных сил, определяет форму – тип производственных отношений. Ветряная мельница дает нам общество во главе с феодалом, как отмечал Маркс, а паровая – общество во главе с капиталистом. В организме функция, деятельность органа, определяет и его форму. Труд, отмечал Ф. Энгельс, сформировал человеческую руку. Универсальность трудовой деятельности предопределила совершенство формы руки, способной к широчайшему диапазону действий.
Функции инструмента, составляющие его подлинное содержание, предопределяют и его форму.
При этом ведущая определяющая роль содержания отчетливо видна и в том, что в развитии предмета именно содержание более подвижно, тогда как форма относительно устойчива. Поэтому с развитием содержания обостряется противоречие между новым содержанием и старой формой, которое и является причиной смены старой формы новой, соответствующей развившемуся содержанию. Именно это наблюдается в развитии общественного производства, где с развитием содержания, производительных сил, происходит последовательная смена экономических форм.
Ведущая роль содержания видна и в том, что в процессе развития новое содержание нередко подчиняет себе старые формы, трансформируя их. Так, млекопитающие, в связи с переходом в водную среду и изменением функций конечностей и всего организма, обрели формы всего тела и конечностей, напоминающие органы рыб.
Наконец, ведущая роль содержания видна и в том, что оно может облекаться и подчинять себе различные формы. Мы уже видели, что природный углерод существует в ряде форм, ряд химических элементов имеет свои изотопы и т.д.
Вместе с тем, форма отнюдь не массивна по отношению к содержанию, она обладает относительной самостоятельностью по отношению к нему. Рассмотрим проявления относительной самостоятельности формы.
Прежде всего, это обнаруживается в ее большей устойчивости в сравнении с содержанием.
Изменение типа обмена веществ не ведет в живой природе к автоматическому изменению формы организмов. Отставание формы от содержания обнаруживается и в общественной жизни. Это проявляется, в частности, в отставании производственных отношений, в их несоответствии развившимся производительным силам на определенном этапе развития формаций, что вело, в конечном счете, к их последовательной смене.
Особенно существенным проявлением относительной самостоятельности формы является ее обратное воздействие на содержание. Это воздействие не остается одинаковым на протяжении существования и развития предмета.
Иными словами, относительная устойчивость формы с неизбежностью ведет к тому, что с развитием содержания она устаревает, становится узкой для него и начинает сдерживать, тормозить развитие содержания. Возникает и все больше обостряется противоречие между старой формой и новым, выросшим содержанием. Когда это противоречие достигает зрелости, становится необходимым, как уже говорилось выше, сбрасывание старой формы и замены ее новой, соответствующей выросшему содержанию.
Технический прогресс в производстве сегодня сдерживается устаревшими формами связи науки и производства, самой его организации и управления, устаревшими формами подготовки кадров. Идущий в настоящее время активный поиск новых форм – веление времени, условие успешного развития производства, его интенсификации.
Таким образом, форма не пассивна по отношению к содержанию. Она либо способствует его развитию, либо, устаревая, становится помехой на пути развития. И тогда, при достижении зрелости противоречия, оно разрешается на основе сбрасывания старой формы и утверждения новой, соответствующей новому содержанию.
Противоречием между содержанием и формой отмечено развитие науки, например, физики. Содержание тех или иных физических представлений для того, чтобы их можно было использовать в практике, должно быть оформлено математически, доведено до количественных формул. На различных этапах развития физики использование математического "формализма" существенно отличается. Коренные сдвиги в содержании физической теории входят в противоречие с используемым математическим аппаратом и с необходимостью требуют новых математических средств. Если в условиях развития механики в XVIII – XIX вв. достаточно было аппарата дифференциального и интегрального исчисления, то для выражения принципиально новых идей теоретической физики XX вв. потребовалось тензорное исчисление, теория групп и т.д.
Таким образом, диалектическое противоречивое единство формы и содержания характеризует движение и развитие природы, общества и познания.
Поэтому одинаково недопустимы и односторонний формализм при забвении роли и значения содержания, равно как и пренебрежение формой, отсутствие внимания к поиску форм, адекватных содержанию.
Формализм приносит немалый вред в области управления в виде бюрократизма, формула которого в неизменном виде сохранилась до нас еще с грибоедовских времен – "подписано, так с плеч долой".
Формализм в современном искусстве – и в абстрактной живописи, и в так называемом поп-арте – ведет к тому, что искусство теряет свое идейное содержание, а значит, смысл.
Забвение содержания означает не возвеличивание формы, как это пытаются утверждать радетели формы, а ее распад. Когда нечего изображать, то в художественном произведении практически нет уже ни содержания, ни формы.
Причина и следствие.Все возникает из чего-либо или почему-либо. Отношения порождения, генетическую связь между явлениями, процессами выражает причинность, связь между причиной и следствием.
Под причиной понимается явление или комплекс явлений, действие которых вызывает, определяет, изменяет, производит или влечет за собой другие явления. Последние называются следствием. Следствие есть результат действия причины.
Вместе с тем, следует учитывать, что причинно-следственная связь – лишь частичка универсальной связи явлений и, выделяя это звено из всеобщей связи, мы огрубляем, упрощаем картину протекания того или иного процесса.
Действительно, как правило, причина определенного явления выступает как результат взаимодействия целой системы взаимосвязей предметов, процессов. Так, падение камня на землю есть результат его взаимодействия с землей, развитие производства есть результат взаимодействия производительных сил и производственных отношений.
Вместе с тем, подобное упрощение, огрубление оправдано. Поэтому, в частности, различают полную причину и причину специфическую.
Первая – совокупность всех факторов, при которых рождается следствие. Установление полной причины возможно лишь в простейших случаях. Поэтому чаще приходится ограничиваться причиной специфической.
Специфическая причина – совокупность основных обстоятельств, взаимодействие которых вызывает, порождает следствие. Но для действия специфической причины нужны дополнительные обстоятельства – условия.
Условия – это такие явления, которые необходимы для наступления данного следствия, хотя сами по себе его же вызывают.
Например, причина пожара – возгорание электропроводки, а условия – устарелость проводки, недостатки в системе противопожарной безопасности
и т.д. Вызывают болезнь болезнетворные микробы, а условие их активизации – ослабление иммунитета.
От понятия причины следует отличать понятие повода, который не вызывает непосредственно следствия, а лишь развязывает действие причины, выступает в роли пусковой причины, запускающей процесс.
Рассмотрим основные черты причинной связи.
Первая и важнейшая черта – объективность. Вопреки воззрениям Юма, Канта, махистов причинность существует не в сознании субъекта в виде привычки (Юм) или априорных форм рассудка (Кант), а в самом материальном мире как объективная, не зависящая от сознания субъекта форма связи явлений.
Вторая черта – всеобщность, универсальность. Это значит, что беспричинных явлений в мире нет. Подобные явления были бы чудом, а чудес на свете не бывает.
Следующая черта – необходимый характер связи причины и следствия. Если есть налицо причина и соответствующие условия, то следствие наступает неотвратимо.
С этой чертой связана следующая – одинаковые причины в равных условиях всегда производят идентичные следствия. Так, если мы строго соблюдаем требования технологии, то получим вновь и вновь идентичные экземпляры готовой продукции.
Причина предшествует следствию и, что не менее важно, производит его. В связи с этим недопустимо смешивать простое следование явлений во времени с причинной связью. Подобное смешение нередко питает и порождает
суеверия.
Наконец, причинно-следственная связь носит конкретный характер и выступает в многообразных формах. Причинные связи, их своеобразие зависит от форм движения материи, характер этих связей различен в неживой и живой материи, в природе и обществе, в макро- и микромире материи, одни и те же причины способны порождать разные следствия, и наоборот.
Многообразие причинных связей видно и в том, что сами они делятся на ряд классов: материальные и идеальные; информационные и энергетические; механические, физические, химические, биологические и социальные; динамические и статистические.
Причинность практически всегда связана с переносом материи и движения от причины к следствию, а в силу этого и отображением структуры причины на следствии. Этим и объясняется то, что одинаковые причины вызывают одинаковые следствия.
Поскольку причина и следствие лишь звено всеобщей связи, поэтому и сами они взаимосвязаны. Прежде всего причина подготавливает следствие и вызывает его, в силу чего в нем сохраняется последствие причины и поэтому следствие само способно оказывать обратное воздействие на причину. Помимо этого происходят постоянные взаимопереходы – причина в данном процессе есть следствие в предшествующем, а порожденное ею следствие – причина в последующем процессе и т.д.
Диалектику причинно-следственных связей не видел старый материализм, стоявший на метафизических позициях. Он стабилизировал механическую причинность, отождествлял причинные связи с необходимыми, отрицал объективный характер случайностей и приходил к фатализму.
Диалектико-материалистический подход не только признает всеобщий характер причинности, но идет дальше – стоит на позициях многообразия причинных связей, признает взаимопереходы причин и следствий, объективного характера случайности. Тем самым детерминизм оказывается поднятым на новый, более высокий уровень.
Вместе с тем, детерминизм противостоит различным направлениям индетерминизма, в частности, телеологии (от греч. teleos – цель). Сторонники телеологии считают, что все происходящее в мире определяется не причинами, а целями. В частности, в религиозной телеологии весь ход событий определяется планами и замыслами бога. Интедетерминизм в любых его проявлениях уводит в сторону от научного подхода к процессам и явлениям. Можно определенно сказать, что только на почве детерминизма возможен научный подход к действительности, ее исследованию. А без научного анализа причинных связей невозможна никакая успешная практическая деятельность.
Необходимость и случайность.Необходимость и случайность – категории, выражающие различные типы связи явлений, различную степень их детерминированности.
Необходимость выражает преимущественно внутренние устойчивые повторяющиеся общие связи и отношения действительности. Важнейшая особенность необходимой связи состоит в том, что она всегда имеет место при наличии определенных условий. Например, связь параметров электрического тока, выраженная в законе Ома, носит необходимый характер. Вообще, необходимость есть важнейшая черта законов, закономерных связей. К. Маркс справедливо подчеркивал, что законы действуют с железной необходимостью.
Случайность, напротив, выражает преимущественно внешние, несущественные, неустойчивые, единичные связи действительности. Случайность зачастую имеет место на перекрещивании независимых, притом необходимых рядов причинных связей.
Так, открытие Америки Колумбом явилось событием именно на скрещении событий двух рядов – развития цивилизации Америки и плаваний европейских моряков эпохи великих географических открытий. Более простой пример: падение с крыши сосульки и травма (несчастный случай), полученная гражданином, спешившим по улице по служебным делам.
Метафизический материализм зачастую отождествлял случайные связи с беспричинными и на этой основе отрицал их либо утверждал, что случайное есть то, причин чего мы не знаем.
В действительности, случайность, как и необходимость, не беспричинна. Разница лишь в том, что необходимость вызывается главными, регулярными причинами, характеризуется строгой однозначностью, определенностью, часто неизбежностью.
В то же время случайность вызывается действием отдельных незначительных малых причин, характеризуется неоднозначностью, неопределенностью их протекания.
Случайность, в отличие от необходимости, это то, что может быть и не быть, может произойти так, а может и иначе.
Так, смена времен года в наших широтах необходимое явление, наступающее неизбежно. А вот в какой из дней осени выпадет первый снег – это явление иного порядка, и четкого ответа на вопрос, когда это произойдет, быть не может.
Итак, и необходимость, и случайность объективны.
Материалистическая диалектика одинаково несовместима и с абсолютизацией необходимости и с отрицанием объективного характера случайности, что было свойственно метафизическому материализму. Французский материалист Поль Гольбах считал, что все наблюдаемое нами, необходимо или не может быть иначе, чем оно есть. Подобная позиция прямой дорогой ведет к фатализму.
Необходимые и случайные связи делят на несколько групп. Различают внутреннюю и внешнюю необходимость, необходимость динамическую и статистическую. Наряду с этим необходимые связи различают и по степени общности.
В свою очередь и случайности подразделяют на внутренние и внешние, объективные и субъективные, наконец, благоприятные и неблагоприятные.
Вместе с тем, случайность и необходимость не существуют отдельно друг от друга, так сказать, в чистом виде. Случайность есть форма проявления и дополнения необходимости, с другой стороны – необходимость всегда в той или иной степени отягощена случайностями.
Действительно, необходимость достаточно часто прокладывает себе путь через массу случайностей. Так, закон стоимости пролагает себе дорогу через многочисленные колебания цен на рынке. В свою очередь законы термодинамики представляют собой итог движений и столкновений большой массы частиц газа, «поведение» каждой из которых в данный момент случайно.
К сказанному следует добавить, что случайность содержит в себе момент необходимости. Так, появление на исторической арене именно данного человека в роли выдающейся личности в целом случайно, но за этой случайностью скрывается необходимость – определенная общественная потребность.
Вместе с тем, случайность как бы дополняет необходимость, придает тем самым необходимому процессу определенные индивидуализирующие его черты. Достаточно сказать, что желуди могут быть внешне на одно лицо, но вырастающие из них дубы в деталях будут серьезно отличаться друг от друга.
Более того, случайность и необходимость не закреплены навсегда в этом своем качестве, т.е. могут превращаться друг в друга. Например, случайное изменение в организме, если оно оказывается биологически полезным, может закрепиться, стать видовым признаком, то есть превратиться в необходимый признак. И наоборот.
В целом соотношение случайного и необходимого меняется в зависимости от уровня развития материальных систем. Роль случайностей в процессах в микромире больше, чем в макромире, при переходе от минералов к живым системам роль случайностей в природных процессах возрастает, но с развитием живых организмов постепенно увеличивается роль необходимости в их функционировании и развитии.
Сравнительно недавно у нас в ходу была формула: "Наука – враг случайностей". За этой внешне звонкой формулой скрывается, однако, пустота. Прежде всего, по той простой причине, что случайности так же объективны, как и необходимости, и их моральные оценки уже потому неуместны. Но к этому следует добавить, что сами случайные связи в массе своей подчинены определенным, а именно статистическим законам, исследование которых является одной из важнейших задач науки, равно как и законов динамических, действие которых распространяется как на все явления данного класса в их совокупности, так и на каждое явление, принадлежащее к этому классу в отдельности.
Напротив, статистические законы неприложимы к каждому отдельному явлению данного класса в отдельности, применимы лишь к массе явлений в их совокупности. При этом статистические закономерности действуют с определенной степенью вероятности. Проще говоря, действие этих законов носит вероятностный характер.
Все это лишний раз свидетельствует о несостоятельности утверждения, что наука будто бы является врагом случайности.
Каковы задачи познавательного и практического характера, вытекающие из анализа диалектики рассматриваемых категорий?
Задача науки, естественно, заключается в том, чтобы, не игнорируя случайностей, ориентироваться, прежде всего, на раскрытие необходимых как динамических, так и статистических закономерностей.
И еще: немаловажно по возможности ограничивать сферу действия неблагоприятных случайностей, в частности, входящих в сферу действия МЧС. Равным образом, можно было бы только приветствовать умелое использование благоприятных случайностей. Это имеет прямое отношение и к случайностям в инженерной деятельности.
Возможность и действительность. Анализ процесса развития, как уже показано выше, предполагает не только использование основных законов диалектики, но и парных категорий. Ранее раскрыто содержание категорий причина и следствие, необходимость и случайность. С ними тесно связаны категории возможность и действительность. Эти категории отражают важнейшую особенность процесса развития, состоящую в том, что при смене одних, старых состояний объективного мира и познания другими, каждое новое состояние не возникает сразу в готовом виде, а первоначально существует в виде предпосылок в рамках существующего, в форме зачатков будущего в настоящем. Иными словами, когда речь идет о возможности и действительности, мы различаем в объекте его актуальное и возможное, потенциальное бытие. Так, актуальное бытие, действительность молодого человека, обучающегося в техническом
вузе – студент, а его потенциальное бытие, возможность – инженер.
Возможность и действительность – две последовательных ступени развития явления, его движения от причины к следствию, два этапа формирования предметов и явлений в природе и обществе.
Таким образом, категория возможности характеризует тенденции развития определенного объекта, системы, наличие условий их реализации или, как минимум, отсутствие обстоятельств, препятствующих этому.
Действительность же – это актуальное бытие объекта в его конкретных качественных и количественных характеристиках, в его изменении и развитии. И вместе с тем, действительность – это объект, который уже существует в качестве реализации некоторой возможности. Из сказанного выше следует, что возможность и действительность органически связаны между собой. Всякая действительность (когда имеется в виду не мир в целом, а конкретный объект) не вечна, она в свое время возникла, а значит первоначально существовала в виде возможности в предшествовавших ее появлению состояниях материального мира. И в то же время действительность, поскольку она выступает как момент в процессе развития, всегда содержит в себе определенные тенденции, определенные возможности, которые при наличии соответствующих условий реализуются, что будет означать превращение данной действительности в новую, отрицание последней. Говоря иными словами, каждая вещь, каждый объект предстает как единство противоположностей – действительного и возможного.
Так, студент, будучи выпускником средней школы, был студентом лишь в возможности, которая затем превратилась в действительность. Последняя в то же время содержит возможность его превращения в инженера. Можно сказать, что возможность – это будущее объекта в его настоящем. Она не существует отдельно от действительности, а есть один из ее моментов, определенная тенденция изменения и развития объекта. В связи с этим сама возможность внутренне противоречива. С одной стороны она есть нечто существующее, ибо в настоящем имеются предпосылки будущего. В то же время возможность – это нечто не существующее, ибо будущего в настоящем еще нет, оно еще только должно прийти ему на смену. Содержит в себе при этом, как правило, данная действительность не одну, а ряд возможностей.
Чем определяется набор возможностей, заключенных в развитии объекта? Очевидно, что этот набор не может быть любым. Как же отграничивается возможное от невозможного, существует ли для этого определенный критерий?
Таким критерием, который отграничивает набор возможностей является совокупность законов функционирования и развития объекта.
"В противоположность невозможному, – пишет М.Н. Руткевич, – возможное – это то, что соответствует, допускается закономерностями природного и общественного развития. Напротив, невозможно то, что противоречит этим закономерностям, не соответствует им" (Руткевич М.Н., Лойфман И.Я. Диалекика и теория познания. – М., 1994. – С.125).
Четкое различение возможного и невозможного имеет важное значение для познания и практики, является противоядием пустого прожектерства, религиозных вымыслов, суеверий. При этом по мере развития науки и общественной практики граница между возможным и невозможным очерчивается все более четко. Средневековые алхимики искали пути искусственного синтеза гомункулюса, занимались поисками "философского камня". Развитие науки показало несостоятельность этих поисков, равно как и попыток построить вечный двигатель и т.д.
Вместе с тем, обнаружение реальных возможностей предполагает выявление закономерностей функционирования и развития данного объекта, которыми и определяется набор возможностей его развития. При этом сами эти возможности неравноценны. Тем самым, мы подошли к вопросу о классификации возможностей.
Дело в том, что действительность является единством множества тенденций и связей, причем эти тенденции, а значит и выражающие их возможности, неравноценны. В процессе развития объекта происходит своеобразный "выбор" возможностей из некоторого множества, причем нереализованные возможности после этого выбора исчезают. Так, веер возможностей превращения ребенка в представителя определенной профессии или специальности предельно широк, но реализуется из громадного набора возможностей чаще всего лишь одна – он становится либо инженером, либо артистом, либо учителем химии и т.д. Сам этот "выбор" зависит от многих факторов, как внутренних, так и внешних по отношению к объекту.
Так, смола древних хвойных лесов могла превратиться в янтарь. Но для реализации этой возможности необходимы были определенные условия, в частности, такие, какие сложились на побережье Балтики.
Следует учитывать и то, что, как правило, возможность, даже, если она выражает объективную и притом однозначную необходимую тенденцию развития объекта на определенном конкретном этапе может и не реализоваться, поскольку она не есть еще действительность. Напротив, осуществление возможностей, связанных со случайностью, не обязательно, они могут реализоваться, а могут и не реализоваться. Уже это показывает, насколько сложно соотношение возможности и действительности. Эта сложность видна и в том, что, как уже отмечалось выше, возможности неравноценны, причем как в качественном, так и в количественном отношении. Обычно различают возможности реальные и формальные, конкретные и абстрактные. Рассмотрим эти понятия.
Реальная возможность выражает существенную тенденцию развития вещи, она может превратиться в действительность при наличии соответствующих условий. Например, реальной является в современных условиях возможность предотвращения мировой войны. Формальная возможность в отличие от реальной выражает второстепенные, несущественные тенденции развития объекта, она характеризует отсутствие целого ряда условий, порождающих некоторое явление, но вместе с тем, и отсутствие обстоятельств, безусловно препятствующих его возникновению.
Вместе с тем, формальная возможность не равна невозможности. Она с изменением условий может превратиться в реальную. Так, полет человека в космос, до определенного момента в развитии техники, представлял собой формальную возможность, с появлением ракетной техники эта возможность стала реальной, а затем превратилась в действительность. В то же время, реальная возможность может выступать в виде абстрактной или конкретной возможности.
Абстрактная возможность – это такая разновидность реальной возможности, для реализации которой в данный момент нет всех необходимых условий. Так, К. Маркс показал, что в пределах простого товарного производства имеется налицо возможность экономических кризисов. Однако это именно абстрактная возможность, поскольку для возникновения кризисов здесь нет всего комплекса необходимых условий. Такие условия появляются лишь при капитализме как высшей форме товарного производства. Мы, тем самым, подошли к понятию конкретной возможности. Под конкретной возможностью мы понимаем такую реальную возможность, которая может превратиться в действительность на основе существующих условий. Мы уже видели, что реальная возможность экономических кризисов становится конкретной в условиях капитализма.
Уже классификация возможностей по их качеству в определенной мере свидетельствует о наличии и количественных различий между ними.
Каждая возможность имеет объективное основание, каковым является содержание объекта и условия его бытия.
Поэтому с изменением самого объекта и внешних условий основание возможности также не остается неизменным. Иными словами, основание возможности, а значит и она сама, имеют количественную характеристику, свою меру. Эту меру возможности выражает категория вероятности.
Каждая объективная возможность имеет основание по величине отличное от нуля, а значит и вероятность ее реализации не равна нулю, а варьируется от показателей близких к нулю до приближающихся к единице, но не достигающих этой величины. Так, вероятность выпадения определенного показателя при бросании игральной кости равна одной шестой. Это и есть мера возможности выпадения, скажем, шестерки.
Понятно, что в сложных системах определение меры той или иной возможности выглядит гораздо сложнее. Это, в частности, имеет прямое отношение к определению поведения сложных технических систем, предвычислению надежности их работы в различных условиях, возможности возникновения неисправностей в них и т.д. Для решения этих и подобных им задач все более расширяется поле применения вероятностно-статистических методов при изучении систем большой сложности, где особенно необходимо выявить возможности и их вероятности.
При этом, как уже отмечалось выше, основания возможности могут либо возрастать, либо убывать, а значит, может меняться и вероятность реализации той или иной возможности. Учет этой стороны диалектики возможного и действительного имеет большое теоретическое и практическое значение, в частности, в практике планирования экономических и социальных процессов и в управлении ими.
Итак, мы установили, во-первых, что возможности имеют качественную характеристику и выступают как реальные или формальные, конкретные или абстрактные, во-вторых, возможности имеют и свою количественную сторону, которую характеризует категория вероятности как мера возможности.
А теперь логично перейти к вопросу об условиях превращения возможности в действительность. Как явствует из предшествующего изложения, превращение возможности в действительность происходит при наличии внешних и внутренних факторов, необходимых для того, чтобы произошли соответствующие изменения в вещи, в результате которых она превращается в другую вещь, скажем, смола в янтарь, икринка в рыбу и т.д. При этом законы функционирования и развития объекта определяют лишь спектр допустимых возможностей, но не реализацию именно этой определенной возможности. Последнее зависит от ряда внешних и внутренних факторов. Мы уже видели, что углерод мог превратиться, в зависимости от условий, либо в графит, либо в уголь, либо в алмазы. Икринка, в зависимости от условий, может либо превратиться в рыбу, либо погибнуть.
В природе процесс реализации возможностей протекает стихийно. Поэтому, например, приспособление видов к сложным условиям среды в целях их сохранения связано с массовостью зародышей, скажем, икринок или семян растений. Уже при использовании природных процессов в ходе трудовой и производственной деятельности все возрастающую роль в превращении возможности в действительность начинает играть субъективный фактор. Основываясь на знании и использовании законов природы, люди реализуют все более широкий спектр возможностей, заложенных в природных процессах для создания различных технических систем, технологических процессов и т.д.
Еще большую роль сознательная деятельность людей играет в превращении возможности в действительность в ходе общественного развития. И в истории объективные условия при превращении возможности в действительность было бы неверно игнорировать, так как это ведет к субъективизму и волюнтаризму. Но реализация возможностей, возникающих на основе действия объективных законов развития общества, в большей степени зависит от субъективного фактора, т.е. сознательной деятельности людей, их воли, энергии, политической зрелости и организованности.
При этом следует еще раз подчеркнуть, что субъективный фактор только тогда способен играть роль решающего условия в превращении возможности в действительность, когда он правильно отражает объективные тенденции, закономерности общественного развития, соотношение объективных и субъективных факторов.
Но именно поэтому в подходе к процессу реализации возможностей в общественной жизни одинаково несостоятельны как позиция волюнтаризма, игнорирующего объективные условия, не желающего считаться с объективными законами истории, так и позиция сторонников теории стихийности, принижающих, либо вовсе отрицающих роль субъективного фактора в этом процессе.
Таким образом, процесс реализации возможностей, их превращения в действительность сложен и многогранен, он отличается чертами своеобразия в природе и обществе.
При этом в заключение следует подчеркнуть, что категории возможность и действительность выступают не только как средства познания и преобразования мира, но и как ступени познания – от фиксации существующего познание идет через проникновение в законы функционирования и развития объектов и процессов к определению тенденций их развития, к выявлению заложенных в действительности возможностей с тем, чтобы так или иначе использовать эти знания в практической деятельности.