Реферат Курсовая Конспект
Необходимость и случайность - раздел Философия, Теория философии/Э.Ф. Звездкина Необходимость И Случайность — «Соотносительные Философские Категории, Отража...
|
Необходимость и случайность — «соотносительные философские категории, отражающие различные типы связей в объективном мире и его познании. Необходимость — отражение преимущественно внутренних, устойчивых, повторяющихся, всеобщих отношений действительности...
Случайность — отражение внешних, несущественных, неустойчивых, единичных связей действительности...».6
Необходимость и случайность суть противоположности, отрицающие и одновременно предполагающие друг друга. Они связаны по определению, ибо случайность является результатом перекрещивания независимых причинно обусловленных событий, специфической формой проявления необходимости.
Противоположность необходимости и случайности вызывается разными основаниями. Эти основания связаны прежде всего с тем, что данные категории представляют лишь различные аспекты, характеризующие всеобщую связь и развитие предметов и явлений мира. Одно из оснований кроется в разном характере причинности, вызывающей данные процессы и результаты. Необходимость вызывается регулярными и постоянными причинами процесса. Случайность появляется в результате действия отдаленных нерегулярных форм причинения.
Другим основанием сравнимости необходимости и случайности выступает способ превращения возможности в действительность. В условиях действия необходимости в объекте существует только одна возможность превращения в действительность. Эта возможность в конце концов и реализуется. В условиях действия случайности в объекте существует несколько потенциальных возможностей и спосо- '| бов их реализации, которые могут превратить одну из них в действительность. И именно данная возможность выступит как форма проявления необходимости. В первом случае можно с достаточной точностью прогнозировать будущее поведение системы. Во втором — либо невозможны никакие предсказания, либо возможны с определенной долей вероятности.
События и процессы, выражаемые категориями необходимости и случайности, отличаются противоположным характером — однозначностью и определенностью, с одной стороны, и неоднозначностью и неопределенностью их протекания — с другой.
В силу разнообразия и разноуровневости материального мира необходимость и случайность могут проявиться одновременно, но в разных отношениях. Они также могутвпроцессе развития системы переходить друг в друга. Так, необходимость принимает форму случайности в точке выбора неравновесной, сложной системы направления дальнейшего движения в условиях скачка.
В истории философии толкование категорий необходимости и случайности было различным, хотя великие ученые уже в античности определяли их достаточно близко к современности. Так, Аристотель признавал важность данных понятий и посвятил им достаточно места и внимания в своей «Метафизике». Он дает сравнительные определения и той, и другой категории, связывает их с понятиями причинности, внутреннего и внешнего, объясняет, почему наука о необходимости есть, а науки о случайности нет. Так, «с одним из существующего, — пишет Аристотель, — дело обстоит всегда и по необходимости (это необходимость не в смысле насилия, а в смысле того, что иначе быть не может), с другим же не по необходимости и не всегда, а большей частью, — то это начало и это причина того, что существует привходящее, ибо то, что существует не всегда и не большей частью, мы называем случайным, или привходящим» .6 И далее: «Так вот, случайное, или привходящее, — это то, что, правда, бывает, но не всегда и не по необходимости инебольшей частью. Таким образом, что такое привходящее, или случайное, об этом сказано, а почему нет науки о нем, это ясно: ведь всякая наука исследует то, что существует всегда или большей частью, между тем случайное не принадлежит ни к тому, ни к другому».7
Необходимость и случайность Аристотель рассматривает как процессы, объективно существующие и отличающиеся всеобщим характером. Необходимость свидетельствует не только о том, что вещь существует, но и о том, что по-
иному она существовать не может. Связывая необходимость с причинением, Аристотель указывает, что необходимая причина может быть только сущностью вещи, то есть составлять закон ее бытия. Важно подчеркнуть, что, толкуя случайное как привходящее, Аристотель не только не отказывает ему в объективности, но считает, что случайное также является существенным свойством, только не данной конкретной формы бытия, а вытекающей из нее. А поскольку оно есть существенное свойство, оно также достойно научного изучения. Таким образом, античный философ в данном вопросе оказался значительно прозорливей метафизического толкования данных категорий.
Материалисты Нового времени (Б. Спиноза, П. Гольбах), так же как и некоторые ученые (Ж. Б. Ламарк, Э. Геккель), не видели связи между необходимостью и случайность, считали, что случайность не является объективным свойством природы, характеризует только ложное знание или незнание чего-либо. «Случай — вот лишенное смысла слово», — восклицал Гольбах. Он был убежден, что «мы пользуемся словом случай, чтобы прикрыть незнание естественных причин...». Между тем, согласно Гольбаху, ни в нас, ни в природе «ничто не происходит случайно... Все, что происходит в нас или осуществляется нами, равно как и все, что происходит в природе или что мы ей приписываем, зависит от необходимых причин, которые действуют по необходимым законам и производят необходимые следствия, порождающие другие следствия.
Фатальность — это вечный, незыблемый, необходимый, установленный в природе порядок, или необходимая связь действующих причин с производимыми ими действиями».8
Как мы знаем, фатализм означает веру в неотвратимость судьбы, в то, что в мире все заранее предопределено. И назови это богом, таинственной силой или необходимостью, с точки зрения философии разницы здесь никакой нет. Полностью отрицая объективность случайности, знаменитый философ подвергает отрицанию и внутреннюю необходимость, т.е. то, что касается сущности предметов и процессов. Она становится абсолютной по определению и превра-
щается тем самым в абстракцию, так же как и случайность, не имеющую никакого отношения к действительности.
Другим важным моментом метафизического подхода к определению соотношения необходимости и случайности является то, что последней отказывается в научном исследовании. Она перестает быть объектом науки, что влечетзасобой, во-первых, дискредитацию философии как общей теории и метода естествознания (она становится бесплодной), а во-вторых, ограничение поисковых устремлений самой науки, одной из задач которой является исследование причин возникновения необходимых следствий.
С критикой метафизического понимания категорий необходимости и случайности выступил Г. Гегель. Прежде всего он отвергает идею о том, что случайное принадлежит только субъективному представлению. Науки, идущие по этому пути, с необходимостью окажутся в тупике бесплодной игры ума. То есть Гегель отстаивает объективность случайности и ее связи с необходимостью. Причем не кантовскую объективность, данную разуму априорно (т.е. как определения мышления и, значит, все-таки субъективно), а объективность реальной действительности. Случайности, по Гегелю, надо отдать должное в предметном мире. «Это верно прежде всего по отношению к природе, на поверхности которой, так сказать, случайность находит себе свободное поприще... Но случайное точно так же проявляется и в духовном мире...».9 То есть случайное рассматривается как объективное и всеобщее свойство природы, но заметим, что философ говорит, что оно проявляется на поверхности природы, что выступает как непосредственная действительность. Однако следует заметить, что случайное, по Гегелю, не сводится к простому многообразию природных образований, которое представляет собой удивительное зрелище случайности, «теряющейся в тумане неопределенности». Случайное имеет «основание своего бытия», но только не в самом себе, а в другом.10 Будучи обоснованным, оно является лишь односторонним определением действительности. Другое дело необходимость! Гегель ее определяет следующим образом: «Развитая действительность как совпадающая в едином смена внутреннего и внешнего, смена их
противоположных движений, объединенных в одно уважение, есть необходимость» 11
Необходимость здесь выступает как закон, который отличается универсальностью, объединяет многие движения, в т.ч. противоположные, а стало быть, содержит в себе источник, силу и направленность развивающейся действительности. Случайность как одностороннее определение действительности, как ее возможность, которая может быть, а может и не быть, является тем самым формой проявления необходимости.
Материалистическая диалектика восприняла многие идеи Гегеля, высказанные по поводу необходимости и случайности, и прежде всего признание их объективного характера, взаимной связи и развития. Правда, материализм понимает объективность как объективность материального мира, т.е. существование его вне и независимо от человеческого сознания. А объективность категорий — как содержание истинного познания. Вместе с тем многие положения, сформулированные Гегелем, пластично вошли своей содержательной стороной в содержание диалектических понятий, свойственных материализму. Так, Ф. Энгельс подчеркивает важность диалектической связи необходимости и случайности. В объективной действительности они не существуют в чистом виде: «... случайность — это только один полюс взаимозависимости, другой полюс которой называется необходимостью».12
Данное утверждение проявило свою чрезвычайную актуальность в настоящее время в философии науки. Уже Ч. Дарвин в XIX в. раскрыл диалектическую сущность взаимосвязи данных категорий. Как пишет Энгельс, «Дарвин в своем составившем эпоху произведении («О происхождении видов путем естественного отбора» — авт.) исходит из самой широкой, покоящейся на случайности, фактической основы. Именно бесконечные случайные различия индивидов внутри отдельных видов, различия, которые могут усиливаться до выхода за пределы видового признака и у которых даже ближайшие их причины могут быть установлены лишь в самых редких случаях, именно они заставляют его подвергнуть сомнению прежнюю основу всякой закономер-
ности в биологии — понятие вида в его прежней метафизической окостенелости и неизменности. Но без понятия вида вся наука превращалась в ничто. Все ее отрасли нуждались в понятии вида в качестве основы: чем были бы без понятия вида анатомия человека и сравнительная анатомия, эмбриология, зоология, палеонтология и т.д.? Все результаты этих наук были не только поставлены под сомнение, но и прямо-таки упразднены. Случайность опрокидывает существовавшее до сих пор понимание необходимости. Сохранять его — значит навязывать природе в качестве закона противоречащее самому себе и действительности произвольное человеческое определение, значит тем самым отрицать всякую внутреннюю необходимость в живой природе, значит вообще объявить хаотическое царство случая единственным законом живой природы».13
Еще более актуальной представляется данная проблематика в философии науки XX в. Во второй половине столетия возникла теория самоорганизации открытых систем (физических, химических, биологических, экологических и любой другой природы), которая получила название «синергетика». Ее объект и способы описания уже рассматривались выше. Но применительно к актуализации вопроса о диалектике необходимости и случайности отметим, что значение этой теории не исчерпывается уточнением принципа самодвижения и развития материи. Дело в том, что процесс самоорганизации материи, исследуемый в синергетике, акцентирует внимание на случайностном моменте развития, в котором «система выбирает» направление дальнейшего движения к возникновению качественно новой системной структуры. Раскрывается удивительная картина расшатывания старого на элементы, которые в хаотическом движении «трясутся во все стороны» (образ Демокрита, примененный к атомам), и образуется либо множество возможностей дальнейшего движения, либо невозможность направленного движения вообще. Затем «вдруг» один из элементов, находящийся где-то на самом краю поля системы, проявляет «инициативу» и быстро разворачивает направления миллиардов других элементов в свою сторону. И система, будучи только что в состоянии совокупности множества не связан-
ных движений, самособралась в единое и сделала скачок. Отсюда и значение слова «синергетика» (от греч.) — «совместный, согласованно действующий». Система сделала скачок, но не по необходимости, свойственной старому качеству, а на основе случайности, возникнув из какого-то бокового, неожиданного источника, благодаря слабым флуктуациям, силе и быстроте изменений.
Естественно возник соблазн интерпретации таких процессов в духе индетерминизма. Здесь и отрицание необходимости. И «свобода воли» электрона. Здесь и метафизическое отождествление причинности и необходимости. И невозможность предсказания будущего поведения системы. Однако системы и процессы, исследуемые синергетикой, не нарушают ни закона диалектической связи необходимости И случайности, ни закона причинения. Диалектика всегда утверждала, что случайность есть форма проявления необходимости, но это — форма, содержание которой определяется чем-то привходящим (Аристотель) и основание бытия которой находится в другом (Гегель). Диалектика рассматривает системы как открытые, сложные, неравновесные, нелинейные, многокачественные, в которых элементы обладают относительной самостоятельностью к целому и составляют свои подсистемы. С данной точки зрения синергетика только подтверждает диалектику, раскрывает ее внутренние механизмы, позволяет «стереоскопически» заглянуть внутрь процессов развития, требует их рассмотрения действительно как универсальных.
– Конец работы –
Эта тема принадлежит разделу:
З Теория философии Э Ф Звездкина и др М Филол о во СЛОВО Изд во Эксмо с... Теория философии... ГЛАВА I...
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Необходимость и случайность
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов